Ночная тень

Глава 24

По спине Лили волной прокатился страх, но она по-прежнему сидела, не двигаясь. Совсем не двигаясь. Нельзя показывать, как она боится.

— Держись, — молча умолял Найт, — держись. Не смей падать духом.

Господи, как бы он хотел сейчас оказаться рядом, взять ее за руку, но ничего не мог поделать, кроме как угрожать, проклинать и тянуть время, пока возможно. Презирает ли она его за слабость? Или все поняла? Найт не знал, что думать. Наконец вне себя от бессильной ярости, он выдавил:

— Ладно, мерзавцы, ваша взяла. Я скажу, где драгоценности, только уберите руки от моей жены. Камни спрятаны в Каслрозе. Мы нашли их в детской игрушке, как раз перед свадьбой. Я все зарыл в конюшне. Не могу точно сказать где, но показать покажу.

— Ага! — воскликнул Монк. — Вот видишь, Бой, — наставительно объявил он, — наш благородный лорд нуждался лишь в небольшом ободрении. Природа человеческая. Бой, всегда помни о природе человеческой! Так что утром мы отправимся в Каслроз, приберем к рукам «побрякушки Билли» и больше не будем беспокоить его милость.

— А как насчет нее? — проныл Бой капризно, как ребенок, не получивший обещанной конфеты.

— Держи себя в руках. Бой, — мягко попросил Монк. — Потерпи немного.

— Не желаю держать себя в руках, хочу подержаться за нее. Ты видел ее сиськи, Монк? Господи, до чего мягкие и круглые, а эти белые ноги, раскинутые шире некуда, и я воткну в нее…

— Ты слишком болен, чтобы насладиться ею как следует, — перебил Монк, поднимаясь во весь свои внушительный рост. — Ты схватил простуду, а я знаю, что ты не можешь кончить как надо, когда простужен.

Бои смирился, но продолжал бормотать вполголоса, перечисляя все, что хотел бы сделать с Лили. Желудок Найта свело судорогой. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.

— Мы уедем на рассвете, — бросил Монк Найту. — Ты и твоя штучка можете отдыхать, если, конечно, не хочешь снова ваять ее. Нет? Ну что ж, тогда придется вас связать, нет смысла рисковать нарваться на пулю из пистолета Боя.

— Да, ведь он уже зарезал Триса, теперь ему ничего не стоит убить снова.

— Совершенно верно. Правда, это было ошибкой, но Бой получил хороший урок. Я влепил ему по его глупой голове, уж его точно.

Вскоре руки Найта были связаны за спиной грубой веревкой. Он подвинулся ближе к камину и облокотился на шершавый камень. Монк поднялся и отряхнул ладони.

— А теперь, миледи, ваша очередь. Садитесь около его милости. — Он связал руки Лили впереди, не слишком туго, но такими замысловатыми узлами, что могли бы заслужить одобрение любого матроса. — Бой, не спускай с них глаз часа четыре, а потом разбудишь меня. Не смей спать, слышишь? Попробуй только захрапеть. Его лордство вовсе не так глуп, чтобы оставлять его без присмотра. Коттедж обогревался только Камином, в котором уже угасал огонь. Найт кивнул Лили, и та подвинулась ближе к нему.

— Небось теперь не сможешь облизывать его милость, — тупо ухмыльнулся Бой, показывая на связанные запястья Лили. Она положила голову на плечо мужа и тихо прошептала:

— Знаю. Я знаю.

И доверчиво приникла к Найту. Тот ничего не ответил, страстно желая при этом поддерживать такую же уверенность в себе, какую испытывала к нему Лили. Он терпеливо выждал, пока в комнате не раздался назойливый храп Монка. Остался только Бой.

— Приготовься, — тихо сказал он Лили на ухо, целуя ее в висок.

Пистолетов было два: один у Боя и другой, спрятанный в складках пальто Найта. К несчастью, пальто висело на спинке стула, на другом конце комнаты. Однако скоро Бой заснет, Найт был уверен в этом. И тогда придет его час. Медленно, очень медленно он начал тереться узлами веревки об острый грубый камень, выступающий из стенки камина.

— А знаешь, Монк ничего не сказал насчет того, что ее нельзя пощупать, верно ведь?

Лили застыла.

— Если ты сделаешь это, — небрежно бросил Найт, — я не покажу вам, где спрятал драгоценности. Лили ничего не знает, так что без меня, Бой, не видать тебе сверкалок. Монк, наверное, больше не захочет с тобой дружить. И, пожалуй, дело не ограничится только оплеухами. Он может всадить тебе стилет в сердце.

Глаза Боя сузились. Найт заметил его нерешительный взгляд и произнес молчаливую молитву небесам. И его молитва была услышана, правда, такого ответа он не ожидал и в кошмарных снах:

— Ладно, тогда ты возьми ее. Она расстегнет твои брюки и сможет оседлать тебя. Сунешь в нее свою штуку, а я буду смотреть.

— Нет, — покачал головой Найт. — Ты забыл. Бой, мужчину нужно сначала возбудить, а мои руки связаны за спиной, что чертовски неудобно, плечи болят, словно их вывернули, мне холодно, а моя, как ты говоришь, штучка мертвее египетского скарабея.

— Что такое «ска-ра-бей»?

— Давно сдохший навозный жук.

— Надеюсь, он в самом деле давно сдох! Бой затих и плотнее закутал горло грязным шерстяным шарфом. Но спать он и не думал. Правда, это теперь почти не имело значения: казалось, веревки сделаны из стали. Руки Найта свело. Пальцы онемели. Ему хотелось взвыть от раздражения и усталости.

Когда Бой разбудил Монка, Найт притворился спящим, из-под прикрытых ресниц наблюдая, как громила устроился на стуле напротив него и Лили, держа на коленях пистолет.

Придется быть поосторожнее.

Наконец Найт заснул и во сне стонал от мучительного кошмара. Он был один, совсем один, прикованный к каменной стене. Откуда-то слышались вопли Лили, но он не видел ее, ничем не мог помочь. Это все продолжалось и продолжалось, до бесконечности. Именно пережитый ужас разбудил его. Он услышал смешок Монка и потряс головой, чтобы хоть немного прийти в себя. Кошмар оказался истинным благословением. Он снова проснулся и с удвоенной анергией принялся за проклятые веревки. Уже почти рассвело, когда путы наконец лопнули и Найт сумел освободиться. Он старался не делать лишних движений. Придется как-то растереть онемевшие руки, прежде чем браться за громил.

Монк развязал Лили и велел ей сварить кофе.

— Мне нужна вода. В кувшине ничего не осталось.

Именно Монк отправился за водой к ручью.

Правда, Найт не знал, далеко ли это, но надеялся, что его не будет долго. И как только за Монком закрылась дверь, Найт прыгнул — никогда в жизни он не двигался быстрее. Во мгновение ока он ринулся на Боя и всадил кулак сначала в живот, потом в нос и, чуть отстранившись, с силой лягнул в пах.

Завопив от боли. Бой свалился на колени.

— Будь ты проклят! Я прикончу тебя за это…

Ой!

Найт опустил рукоятку пистолета на голову Боя и тот, потеряв сознание, мешком свалился на пол. Найт метнулся к окну и посмотрел, не идет ли Монк. Кажется, никого, слава Богу. — Поспеши, Лили. — Уже через мгновение Найт и Лили бежали к конюшне. Пальцы Найта по-прежнему плохо шевелились, из костяшек сочилась кровь. Лили помогла ему оседлать большого жеребца, одного их тех, кто тянул упряжку. — Он выдержит двоих. Остальных придется отпустить. Держись, Лили. Не двигайся.

Найт выглянул из-за двери и заметил Монка. Тот, услыхав вопль Боя, бросил ведро с водой и бросился бежать к коттеджу.

— Быстрее!

Найт схватил поводья жеребца, вывел его из конюшни. Лили взмахнула плащом, чтобы выгнать лошадей на улицу, но подняв глаза, окаменела:

— Найт! О Боже! У него пистолет! Найт развернулся, уронив поводья, и выхватил свой пистолет. Он и Бой выстрелили почти одновременно. В это кратчайшее мгновение Лили с воплем: «Нет!» заслонила мужа собой, и он почувствовал, как в ее тело врезалась пуля. Ее швырнуло на него от сильного удара.

— О Господи, нет!

Найт подхватил жену, не давая ей упасть.

— О Небо, Лили!

Время, казалось, остановилось. Найт услышал мучительный вскрик откуда-то издалека. Прошло несколько секунд, прежде чем в глазах прояснилось и Найт увидел Боя, схватившегося за грудь и опускающегося на землю. Монк, яростно рыча, бежал к упавшему приятелю. Пистолет Найта был разряжен. Он быстро подхватил Лили, вцепился в поводья лошади Монка и взлетел в седло.

Мимо его уха просвистела пуля. Найт отклонил голову и ударил каблуками в бока лошади, защищая Лили своим телом.

— Ублюдок проклятый! — заорал вслед Монк — Я прикончу тебя за его! Чертов ублюдок!

Бой, очнись!

Еще одна пуля разорвала пальто на плече, пролетев на волосок от руки. Неужели у Мойка еще один пистолет? Найт опустил голову пониже, прижимая к груди Лили.

Наконец все смолкло. Ни свиста пуль, ни воплей Монка. На нос Найта опустилась снежинка, потом другая. Он поднял глаза в предрассветное небо. Холод собачий, а теперь еще и снег. Облака были угрожающе черными, низко нависшими. Найт бросил взгляд на спокойное лицо Лили. Она так чертовски бледна! Придется скоро остановиться и попытаться унять кровь. Сунув руку под плащ, прижал ее к сердцу Лили. Бьется ровно, хотя и медленно.

За спиной не было слышно топота копыт, и Найт, поняв, что, по крайней мере, на время Монк оставил их в покое, остановил лошадь у кленовой рощицы. Потом спешился, как можно осторожнее; прижимая Лили к себе свободной рукой, опустил ее на землю и распахнул плащ. Грудь Лили была залита кровью. Пуля попала в левое плечо, разорвав плащ и платье. Найт приподнял Лили и облегченно вздохнул, заметив, что пуля прошила тело насквозь и вышла из спины. Но кровь все еще сочилась. Найт разорвал платье, спустил с плеч сорочку и, схватив горсть снега, прижал к ране, чтобы очистить ее и замедлить кровотечение. Потом повторил то же самое со спиной. Он продолжал прикладывать снег, пока не посинели руки. Багровая струйка перестала литься. Только тогда Найт оторвал полоску ткани от нижней юбки Лили и туго перебинтовал плечо, моля Бога сохранить жизнь жены.

Она была без сознания. Найт решил не пытаться приводить ее в чувство. Проснувшись, Лили будет испытывать невыносимые страдания. Он огляделся, пытаясь определить, где находится. Черт возьми, куда их занесло? Невозможно сказать. Солнце закрыто тучами. Снег шел все гуще, скрывая от глаз окружающий пейзаж. В двух шагах ничего нельзя было разглядеть.

Нужно немедленно отвезти ее туда, где тепло. Необходимо срочно найти доктора. Подумать только, он, благородный защитник, не знал, в какую сторону ехать. Найт снова сел в седло, прижал Лили к себе и отпустил поводья, предоставив коню выбрать путь. Вскоре они оказались на проселочной дороге. По крайней мере, она выглядела достаточно наезженной, что само по себе радовало. Раньше или позже они набредут на какую-нибудь деревню или усадьбу, ферму или коттедж, населенные порядочными людьми.

Найт чувствовал холод, пробирающийся под пальто. Снег валил огромными хлопьями, образуя плотную завесу, слепя глаза. Лили неожиданно пошевелилась, начала вырываться, беспорядочно взмахивая руками и вскрикивая:

— Найт, нет! Нет! Он не может убить тебя!

Я не позволю! О Боже, Найт!

— Все хорошо. Лили, правда хорошо! Я не ранен! Тише, дорогая, не двигайся! Я не могу удерживать тебя и править лошадью.

Она снова застыла, и Найт продолжал говорить, сам не понимая, что — какую-то ласковую чепуху. Но, как ни странно. Лили, кажется, это успокаивало.

Найт не знал, сколько времени прошло, прежде чем он заметил амбар, старое ветхое строение, видевшее лучшие дни добрых двадцать лет назад. Тем не менее это было убежище и к тому же недалеко от дороги. Косо сыпавшие хлопья снега не позволяли рассмотреть окрестности. Осталось неясным — есть ли поблизости фермерский дом. Ну что ж, по крайней мере, это неплохое начало.

В амбаре гуляли сквозняки. В стенах зияли дыры, куда летел снег и задувал ледяной ветер. Но тут Найт заметил в одном углу что-то похожее на копну сена.

«Хорошо, — подумал он. — Тут можно переждать, пока не пройдет снег. Потом он отыщет дом, должно быть, он где-то неподалеку».

Найт смертельно боялся за Лили. Ее одежда промокла, и посушить ее было негде. Он отнес ее в защищенный от ветра угол и осторожно уложил на сено. Потом, сняв пальто, завернул в него Лили и прикрыл сухим сеном. Лошадь тяжело дышала, раздувая бока. Придется позаботиться о верном товарище. Найт пробежал руками по шее коня, тихо похваливая, успокаивая и растирая его сеном.

Жеребец наконец притих и ткнулся носом, в плечо Найта.

— Ладно, старина, иди ешь, сколько влезет. И отдыхай: ты это заслужил.

Накормив лошадь, Найт вернулся к Лили. Он не особенно замерз, поскольку все время находился в движении, и теперь тихонько лег рядом с женой" прижав ее к себе, чтобы греть теплом своего тела, Сено почти не пропускало холода, и Найт почувствовал, как Лили постепенно обмякла. Он ненадолго заснул, потом проснулся, как от толчка, с бешено колотящимся сердцем, весь в поту.

Монк! Какой-то странный шум! Боже, он нашел их?

Найт мгновенно напрягся, как тетива, и застыл, готовясь к прыжку.

Ничего. Они одни. Тихо заржала лошадь, вот и все.

Откуда-то вспорхнул воробей. Ничего больше. Нигде ни души.

Найт осторожно, чтобы не потревожить Лили, сел. Сквозь большую дыру в противоположной стене было видно, что снегопад не прекратился. Кровь и проклятье! Он не имел представления, сколько времени прошло. И ничего нельзя сделать. Ничего.

Найт снова лег и взглянул на жену. Белая, совсем белая, ужасно белая.

— Лили, — шепнул он, нежно проведя кончиком пальца по ее щеке. К его удивлению, глаза Лили открылись. Она взглянула на него и, как ни странно, улыбнулась:

— Здравствуй.

— Ты очнулась, — выдохнул Найт.

— Да. С тобой все в порядке? Где мы?

— Молчи, я все сейчас расскажу. Я в прекрасном здравии, но абсолютно не понимаю, куда мы забрели. Снег слишком густой, и я не мог различить дорожных знаков. Мы в каком-то продуваемом насквозь амбаре, в единственном углу, где нет дыр.

Тебе тепло?

— О да. — Но тут Лили окончательно пришла в себя и вспомнила случившееся. — Найт!

Она вжалась лицом в его грудь, чувствуя жгучую пронзительную боль в плече. Никогда Лили не представляла, что может испытывать такие страдания. Глубоко, так глубоко, словно острый кинжал, засевший в теле. Ей хотелось кричать, вопить, вырываться, но Найт удерживал ее на месте, и Лили не позволила боли победить.

— Дыши медленно, глубоко, — услышала она голос Найта, ощутила его теплое дыхание на щеке. — Сразу станет легче. Медленно, Лили, очень медленно. Постарайся. Ну же, потихоньку. — Лили послушалась, и хотя для этого потребовались все оставшиеся силы, но она смогла сделать это. Медленно и глубоко. Медленно и глубоко. — Правильно. Тебе удается подавить боль. Я знал, ты сумеешь. Мы выкарабкаемся. Лили, клянусь. Как только снег прекратится, мы найдем дорогу и я отвезу тебя к доктору. Вот так, медленно и глубоко.

Он продолжал говорить с ней, наставляя, ободряя, пока она вновь не впала в бессознательное состояние. Найт не знал, ужасаться атому или радоваться. Подняв глаза, он заметил снежный вихрь, влетевший сквозь широкую дыру в стене амбара.

Прошло несколько часов, прежде чем Лили снова открыла глаза. Найт неотрывно глядел на нее, молясь, чтобы не началась лихорадка, иначе Лили обречена. Он видел слишком много солдат, погибавших не от ран, а из-за палящего жара, сжигавшего тело и высасывающего жизнь.

Но лоб Лили был холодным на ощупь.

— Найт?

— Лили, дыши медленно и глубоко. Вот так.

— Как тепло… Ты теплый.

— Это сено. Оно не пропускает холод. Снег еще идет, но это недолго продлится. Лили. По-моему, небо уже проясняется. По крайней мере, Монк не погонится за нами в такую погоду.

— Ты убил Боя?

— Не знаю. Я видел, как он схватился за грудь и упал. Молю Бога, чтобы он остался жив, тогда Монк будет ухаживать за ним.

— Иначе он отправится следом за нами.

— Он не найдет нас. Лили.

— Я могу переносить боль, Найт. Она никуда не ушла и, словно зверь в клетке, рвется на свободу, но я не выпущу ее, ни за что не выпущу.

— Ты великолепна, Лили, и никогда не забывай этого. — Найт нежно поцеловал ее в лоб. — Кроме того, ты спасла мою шкуру. Я благодарю тебя за это. Лили, но цена слишком велика. Обещай, что поправишься.

Теперь он не ободрял, не утешал, а молил. Лили выдавила улыбку. Он действительно великолепен!

— Обещаю, Найт. Я не хочу покидать тебя.

Никогда.

— И не оставишь. А теперь попытайся расслабиться. Нет, не борись с болью. Вот так, медленно и глубоко. Я хочу рассказать тебе, что мы сделаем, когда все это останется позади. Как только ты выздоровеешь, мы уедем в Италию. Я хочу повезти тебя в Венецию. Мы остановимся в Палаццо де Контини. Это около площади Святого Марка, на Канале Гранде. Сам престарелый Контини выйдет нам навстречу, и тебя, дорогая, будут нежить, баловать и лелеять, пока ты не станешь испорченной, капризной особой. Потом мы вернемся в Англию, потому что будем представлять детей несчастными маленькими ангелами, мечтающими о нашем возвращении и иссыхающими от поедания в огромном количестве пирожных Мимса. Конечно, дьяволята тут же начнут приставать, какие подарки мы им привезли. Естественно, мы отыщем для Тео какое-нибудь немыслимое руководство по машинам, летающим на луну. Сам… Сэм получит в подарок флот гондол, это такие лодки, в которых плавают по венецианским каналам, что-то вроде водяных карет, а для самого крохотного дьяволенка мы раздобудем особенную игрушку — куклу знаменитых отравителей Медичи, в кольце на левой руке которой еще остался яд.

Лили неожиданно тихо, слабо засмеялась. Или ему послышалось? Ее глаза были закрыты, лицо неподвижно-спокойно. Найт решил не останавливаться.

— Потом мы поселимся в Каслрозе до самого конца весны. К тому времени ты уже будешь вынашивать мое дитя. Нашего ребенка. Лили. Кого ты хочешь, мальчика или девочку?

— Мальчика, и чтобы был похож на тебя, — пробормотала Лили, не поднимая ресниц. — У него тоже будут лисьи глаза, золотисто-карие или желтые, когда он разозлится. Когда, ты сказал, можно будет отправиться в Италию?

— Скоро, Лили. Очень скоро, — пообещал он, прижимая ее к себе. Потом, поцеловав ее в лоб, откинулся на спину. Странное, непонятное, ни с чем не сравнимое чувство обуревало Найта, в душе словно росло нечто теплое, непередаваемо уютное, росло и заполняло все его существо. Он ощутил, как слезы жгут веки и, внезапно остро осознав собственную беспомощность, выругался длинно и замысловато. Конь заржал. Лили снова уснула или впала в беспамятство. Найт продолжал молиться.

К вечеру снегопад прекратился. Найт осторожно отодвинулся от Лили и подошел к двери амбара. До наступления темноты еще не меньше часа.

Нужно определить, где они находятся. Необходимо найти помощь.

Минут через десять он уже подхватил Лили на руки, сел в седло и вновь выехал на проселочную дорогу. Было невыносимо холодно, ветер завывал в ветвях деревьев, снежные вихри завивались вокруг лошадиных копыт. Тяжелое пальто совсем не хранило тепла. Пронзительная стужа пробирала до самых костей. Он крепче прижал к себе Лили, пытаясь согреть ее своим телом.

Где-то за кленовой. рощицей поднимался столб дыма. Ферма. Тепло и помощь. Он уже пришпорил было лошадь, но неожиданно дорога впереди раздвоилась, и Найт заметил у обочины дорожный знак. Кроули, десять миль вправо. «Кроули, — подумал он вне себя от возбуждения, — Боже мой, Кроули!» Берк Драммонд жил в пяти милях от Кроули. Он совсем близко от Рейвнсуорта, поместья Берна. Облегчение, пронизавшее его, словно удар молнии, было таким сильным, что Найт едва не завопил вслух.

Рейвнсуорт был к юго-востоку отсюда. Значит, Монк и Бой везли их в Лондон, только кружным путем.

— Лили, — прошептал он, — мы почти спасены. Господь помогает глупцам и полоумным виконтам.

Сумерки сгущались. Угрюмые снежные тучи заслонили звезды. Найт продолжал путь, внимательно глядя по сторонам, и все же едва не пропустил дорожный знак. Оказалось, он почти добрался до места.

Найт не имел представления о том, сколько прошло времени. Снова пошел снег, ветер немного улегся, но с каждой минутой становилось все холоднее.

Наконец впереди зачернелись огромные железные ворота Рейвнсуорта. Увидев домик привратника, Найт возблагодарил небеса.

Он никогда раньше не замечал, что подъездная аллея Рейвнсуорта настолько длинна. На этот раз она казалась бесконечной. Чертовски бесконечной. Потом показался большой трехэтажный дом, несколько окон которого были ярко освещены. Слава Богу, граф и графиня никуда не уехали!

Остановив измученную лошадь перед широким каменным крыльцом, Найт громко закричал. Высокая дверь со скрипом отворилась. Высунулся Монтегю, дворецкий Рейвнсуортов.

— Быстрее, приятель, — окликнул Найт, спешившись. — Позовите конюха, пусть позаботится о лошади.

И, не успев получить ответ, широкими шагами устремился по ступенькам, бережно прижимая к себе Лили.

Берк Драммонд, граф Рейвнсуорт, услышав шум на крыльце, вышел из библиотеки и застыл в изумлении при виде Найта с бесчувственной женщиной на руках.

— Э-э-э… добрый вечер, Найт. Что, черт возьми, здесь происходит?

Но Найт почти не замедлил шага. — Пожалуйста, Берк, немедленно пошли за доктором. Она ранена, и тяжело.

Берк, и глазом не моргнув, отдал необходимые распоряжения и повел Найта в библиотеку. Его жена Ариель стояла возле кресла, глядя на дверь.

— Найт! Господи Боже, что случилось? Кто это?

— Ариель, быстро. Она ранена и вся промокла.

Не можешь ли ты принести сухую одежду? — И для Найта тоже, — добавил граф.

— Конечно, — кивнула Ариель и без дальнейших слов и вопросов направилась к выходу.

Найт положил Лили на длинный узкий диванчик, подвинув его поближе к пылающему в камине огню. Потом, скинув пальто, осторожно освободил Лили от мокрого плаща. «Ее прекрасный плащ», — словно сквозь сон подумал Найт. Теперь в нем зияла дыра, а белый мех покраснел от крови. Платье и повязка тоже были влажными. Найт начал расстегивать длинный ряд пуговиц.

— Я все расскажу тебе, Берк, как только устрою ее.

— Вот, выпей это.

— Через минуту.

Берк Драммонд наблюдал, как друг, едва дыша, стягивает с дамы корсаж порванного платья до самой талии, и, увидев промокшую от крови повязку, болезненно поморщился. Да, женщина ранена, и состояние ее, по мнению Берка, было вовсе не утешительным. Он услышал, как Найт повторяет снова и снова:

— Все хорошо. Лили. Клянусь, все будет хорошо. Доктор сейчас приедет. Совсем скоро.

Найт развязал узел и, сняв повязку, со свистом втянул в легкие воздух. Из раны медленной струйкой сочилась кровь. Он вздрогнул и тут же почувствовал руку Берка на плече.

— Доктор Броуди сейчас будет, Найт. Выпей немного бренди. Господь свидетель, тебе это необходимо.

Найт одним глотком осушил стакан.

— Спасибо, Берк. Боже, она так мучается и все по моей вине. Она спасла мне жизнь, заслонила собой, когда Бой выстрелил. Я…

— Вот и Ариель, — спокойно объявил Берк, — с сухой одеждой. Она может переодеть леди, если хочешь.

— Нет, нет. Она моя, только моя, разве ты не знаешь?

Берк не знал и поэтому, сочтя за лучшее промолчать, отвернулся и кивнул жене. Кто, черт побери, эта молодая женщина? Бог видит, даже в таком состоянии, растрепанная и больная, она была ослепительно прекрасна. Очередная любовница Найта? Но кто стрелял в нее?

Ариель и Найт сняли с Лили промокшую одежду и завернули ее в один из халатов графа. Ариель вручила Найту чистый платок и молча наблюдала, как тот прижал его к плечу дамы.

— Я попросила миссис Пепперолл принести одеяла. А, вот и они. Спасибо, Берк. Я также велела ей приготовить спальню.

Укутав Лили в теплые одеяла, Найт встал.

— Я так боялся… — пробормотал он, ни к кому в особенности не обращаясь, и, подойдя к камину, протянул руки к. огню. — Потом увидел дерюжный знак и понял, что Кроули рядом. Не представляете, какое облегчение я почувствовал.

— Кто она, Найт? — спросил граф. Найт, медленно повернувшись, улыбнулся:

— Как кто, моя жена.

— Твоя… ты не шутишь?

— Моя жена, — гордо повторил Найт. — Мне нужно столько рассказать вам, вы так многого еще не знаете…

Ариель положила руку ему на плечо:

— Потом, Найт. Сначала ты должен переодеться. Она нуждается в здоровом муже, и ты не поможешь ей тем, что будешь непрерывно чихать.

— Я подожду доктора. К тому же я почти сухой.

Ариель, взглянув на бесчувственную даму — жену Найта, сказала:

— Сейчас принесу горячего чая с сэндвичами. Минут через пятнадцать появился доктор Майкл Броуди.

— Милорд, — приветствовал он Берка и повернулся к Найту:

— Лорд Каслроз, не так ли?

— Да. Поскорее, это моя жена. Ее ранили. Если доктору это обстоятельство и показалось весьма необычным, особенно в доме таких знатных господ, то он ничем не выказал удивления, просто сел около Лили и отвернул одеяло. Потом распахнул халат и снял платок. Нагнувшись к груди Лили, он послушал сердце и внимательно осмотрел рану. — Пуля засела в плече? — Нет, прошла насквозь. — Повезло. Когда это случилось?

— Рано утром… Начался сильный снегопад, и я потерял дорогу. К счастью, мы набрели на амбар, где я уложил ее в сено и переждал непогоду. Большую часть дня она была без сознания.

— Жара пока нет. Превосходный признак. Кровотечение почти остановилось. — Доктор Броуди сделал знак Найту, и они вместе подняли Лили так, чтобы получше осмотреть спину. Признаков воспаления не было. Можно зашивать.

— Я промою рану и присыплю порошком базилика, а потом наложу несколько швов на спине. Посмотрим, как пойдет дальше.

— Спасибо, — пробормотал Найт. — Сейчас отнесу ее наверх.

— Хорошо, — кивнул доктор и, помедлив, спросил:

— Как это случилось? Грабители?

— Можно сказать, что так. Она спасла мне жизнь. Получила пулю, предназначавшуюся для меня.

— Найт?

Найт поспешно опустился на колени возле дивана, погладил кончиками пальцев брови, щеки и лоб Лили.

— Теперь все будет хорошо. Лили. Ты в безопасности. Я должен отнести тебя наверх.

— Ты здоров? С тобой все в порядке? Клянешься?

— Клянусь.

Когда Найт поднял Лили, она застонала.

— Дыши медленно. Глубоко и медленно. Ты помнишь. Медленно.

Берк Драммонд и доктор Броуди обменялись взглядами. Найт понес Лили по широкой лестнице на второй этаж, чувствуя, что друг не сводит с него глаз. Он должен рассказать Берку все, но не теперь. Сначала нужно позаботиться о Лили.

— В Алмазную комнату, — подсказал Берк, заходя вперед, чтобы открыть дверь. В камине уже горел огонь, и миссис Пепперолл стояла у кровати, снимая покрывало.

Лили не хотела, чтобы Найт покидал ее. Когда муж положил ее на постель, она приникла к нему, всхлипывая:

— Нет, Найт, пожалуйста, не уходи! Ты обещал, что мы поедем в Венецию. Навсегда, ты сказал. Не уходи!

— Не уйду, — прошептал он нежно, ласково, как ребенку. — Я не покину тебя. Но только ты должна заснуть. Лили. Ты сможешь это сделать, как, по-твоему?

— Не уходи!

Найт нагнулся и поцеловал Лили в губы.

— Все хорошо, любимая. Разве ты не веришь мужу? Я никогда не лгал тебе. Все в порядке.

— Нет, ты всегда говоришь только правду, — согласилась Лили и, на мгновение оцепенев от кинжалом ударившей в грудь боли, непроизвольно изогнулась, вскрикнув. Потом так же внезапно тихо застонала и упала на подушки.

Доктор Броуди оттолкнул Найта.