Ночной гость

ГЛАВА ПЯТАЯ

Геннон уже направлялся к входной двери, когда услышал неожиданный смех, который заставил его круто изменить направление.

В ванной Дора, стоя на коленях, поливала смеющуюся Софи. Она обернулась, когда Геннон влетел туда.

— Привет, — сказала она, улыбаясь. — А мы тут веселимся, — добавила она.

Джон буквально прирос к месту.

— Мне интересно, где ты была, — проговорил он.

— Ты, наверное, хочешь сказать, где были мы? Как видишь, в ванной. Хочешь поиграть с нами?

— Кажется, ты угадала, — ответил он с иронией.

Она отодвинулась, освобождая Джону место рядом.

— Только предупреждаю: Софи любит брызгаться.

— Разве? — Геннон опустился на колени ближе, чем следовало бы, не глядя на Софи. После душа волосы Доры все еще были влажными. Она вкусно пахла мылом и шампунем. Джон не мог отвести от нее глаз. Взгляды их встретились, и Геннон вдруг почувствовал, что знает эту женщину всю жизнь.

Софи надоело, что на нее не обращают внимания, и она окатила отца водой. Наконец он повернулся к ней и тут же облил ее. Девочка залилась счастливым смехом и криком, пока Дора ее не утихомирила.

Доставая из шкафа полотенце, Джон заметил, что Дора неотрывно смотрит на него. Она была так сосредоточена, что между бровями появилась крохотная морщинка.

— В чем дело?

Она быстро отвернулась и, выхватив у него полотенце, завернула Софи.

— Почему бы тебе не пойти на кухню и не заняться завтраком, а, Геннон? — сказала Дора с раздражением. — Я пока поищу что-нибудь из одежды для Софи.

— Ничего особенного не произошло, Дора?

Она покачала головой, не глядя на него.

— Наверное, стоит разжечь огонь. Я бы не хотела, чтобы Софи простудилась еще сильнее.

— Я займусь этим, — послушно ответил он.

— Джон! — (Он замер в дверях.) — Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь вам.

Она стояла, держа на руках Софи. Мягкий утренний свет создавал вокруг ее головы подобие нимба. Казалось, что волосы Доры светятся. Она была прекрасна. В этот момент Геннон хорошо понимал Ричарда, который влюбился в эту женщину. Теперь они женаты, и она будет с ним навсегда. Джон кивнул и, не говоря ни слова, спустился вниз по лестнице.

Как только он исчез из виду, Дора с облегчением вздохнула. Она давно привыкла к взглядам, которые бросали на нее мужчины, словно раздевая. Дору это не волновало. Но когда на нее смотрел Джон, внутри нее поднималась горячая волна. Поднималась откуда-то из глубин, о которых она даже не подозревала, а потом растекалась по всему телу.

Софи обхватила тоненькими ручками ее шею, крепко прижимая к себе. Дора улыбнулась и поцеловала девочку в щеку.

— Пойдем, дорогая. Давай найдем тебе одежду.

Она порылась в шкафах, но ничего подходящего для Софи не нашла. Девочка была такой болезненно тоненькой и хрупкой, что тонула в любой вещи. Может, с ней жестоко обращались и потому Геннон забрал ее?

Дора завернула ребенка в теплую кофту и крепко обняла, прежде чем отнести вниз.

— Девочке нужна одежда, Геннон, — сказала она резко.

Он взглянул на них, не отходя от плиты.

— Зачем? Она и так выглядит замечательно.

— Не глупи. Во-первых, у нее совсем нет белья.

— Не думаю, чтобы это ее беспокоило.

— Ты прав. Но как насчет носков и обуви? Ее ножки постоянно мерзнут.

Джон начал чувствовать себя неудобно.

— Скоро разгорится камин.

— Это временное решение. Или ты собираешься пожить здесь, пока она не подрастет достаточно, чтобы носить мои вещи?

— Неплохая мысль, но в данных обстоятельствах чем скорее мы уйдем, тем лучше.

— В каких это обстоятельствах?

Он долго молча смотрел на Дору, думая о том, что он забрал, а точнее, украл свою дочь из лагеря для беженцев без разрешения. Скоро его начнет разыскивать английская и французская полиция. Если уже не разыскивают. И, кроме того, он буквально в шаге от того, чтобы влюбиться в жену своего друга.

Дора устала ждать ответа.

— Куда ты пойдешь, Геннон? И что будет с Софи? Ты не сможешь просто взять и уйти с ней на руках в никуда.

С этим трудно было спорить, тем более что у него была только одна цель — его дочка должна быть в безопасности. Когда они прошлой ночью подходили к коттеджу, ему казалось, что здесь они смогут отдохнуть. Он не рассчитывал на компанию Доры. Единственной альтернативой оставалась его собственная квартира в Лондоне. Но именно там его наверняка будет поджидать полиция.

— Я готов выслушать любые предложения.

— Прежде чем ты заберешь Софи куда бы то ни было, ей надо купить одежду. Я схожу в город и куплю для нее все, что нужно. — Дора видела, что ее слова не слишком ему по душе.

Геннон смотрел на Дору, силясь проникнуть в ее мысли, пытаясь сообразить, в чем тут подвох и что она могла еще придумать. Но ее темно-серые глаза были непроницаемы. В них нельзя было ничего прочесть.

— Я могу доверять тебе?

— В чем? В покупке одежды? Или в том, что я сохраню твое пребывание здесь в секрете? — Дора оглянулась. — Я что-то не вижу тут никого другого, кто мог бы тебе быть полезным. Придется довольствоваться мной и моей помощью. — Она опустила Софи на стул. — Вот так, маленькая леди. Как ты относишься к кукурузным хлопьям с молоком? — Дора достала коробку, а Софи довольно улыбнулась ей в ответ.

Как только Софи была накормлена, Дора нашла сантиметр, чтобы узнать размеры девочки. Когда она обернула ленту вокруг тоненькой лодыжки девочки, та засмеялась, всем своим видом показывая, что ей нравится это странное, хоть и щекотное занятие.

— Куда ты пойдешь за покупками? — спросил Геннон, пока Дора собиралась.

— Никуда, если ты не вернешь мне ключи от машины. — Она внимательно проверила содержимое сумочки. — Мне кажется, они лежали здесь.

Джон вынул их из кармана и отдал Доре.

— Думаю, и это тебе тоже пригодится, — сказал он, глядя на кошелек с набором кредитных карточек. Он твердо решил не возвращать ей наличные деньги, но никак не мог заставить себя открыть кошелек и вытащить их под ее настороженным взглядом. В результате Джон просто вернул ей кошелек со всем его содержимым.

— Я поеду в Мэйбридж, — сказала Дора. — Это самый ближайший супермаркет в округе.

— Сохрани чеки на все, что купишь. Я верну тебе деньги, как только смогу взять их из банка.

— Пожалуйста, не думай, что ты мне что-то должен. Покупка вещей для Софи совсем меня не разорит.

— Тебя или Ричарда?

Внезапно она перестала улыбаться и, как с удивлением заметил Джон, начала упорно избегать его взгляда.

— Я уверена, что он поступил бы точно так же, если бы оказался здесь, — пробормотала Дора. — Я вернусь так быстро, как только смогу.

Геннон проводил ее до сарая, переоборудованного теперь в гараж. В нем стояла новенькая, сверкающая машина Ричарда. Рядом примостилась легкая спортивная машинка Поппи. Ее собственный темно-зеленый «мини» смотрелся рядом с этими великолепными автомобилями просто заморышем. Но ей было все равно.

— У вас слишком большая конюшня на двоих, — прокомментировал свои наблюдения Геннон, распахивая дверь гаража.

— На этой машине я езжу исключительно за покупками. — Дора уселась за руль, прежде чем поднять голову и посмотреть на Джона. — Но если у тебя вдруг возникнет мысль воспользоваться одной из них до моего возвращения, должна предупредить: прежде чем уехать, Ричард позаботился о том, чтобы машины не сдвинулись с места.

Геннон ухмыльнулся.

— Он что, не доверяет тебе свою любимую машину?

Дора растянула губы в кислой улыбке.

— Возможно, Ричард знает своих друзей гораздо лучше, чем они его. — Дора наклонилась и повернула ключ зажигания. — Когда я вернусь, Геннон, надеюсь, ты будешь готов рассказать мне все, что с вами произошло. — Она нашла в бардачке солнечные очки и надела их. — Кто знает, если ты окажешься достойным помощи, может, у меня и родится парочка светлых идей.

И, не давая Геннону шансов опомниться и придумать подходящий ответ, она решительно вырулила из гаража и выехала на дорогу.

Джон смотрел, как она уезжает, гадая, не сделал ли он ошибку. Тщательно все взвесив, он решил, что нет. Но, с другой стороны, никогда не следует быть уверенным на сто процентов. В этой женщине было что-то, чего ему до сих пор не удалось разгадать. И это его беспокоило. Или, может быть, она сама его беспокоила?..

Геннон вернулся в дом, тщательно заперев за собой дверь. Потом пошел наверх, уложил дочку на кровать, сказав, чтобы она не шумела и никуда не выходила, пока он переоденется. Он говорил с ней сначала на родном языке Софи, а потом перешел на английский. Чем скорее она станет говорить по-английски, тем лучше.

— А Дора вернется к нам? — спросила девочка.

Геннон ответил ей, медленно произнося английские слова:

— Я надеюсь, что вернется. Лежи и постарайся согреться. Я ненадолго.

Он пошел в спальню Ричарда, чтобы подобрать себе какую-нибудь одежду. Он никогда не был таким крупным, как Ричард. А в последние пару месяцев еще и потерял в весе. Но ему все же удалось подыскать брюки, мягкую рубашку и пиджак, чтобы выглядеть достаточно презентабельно. Собрав все это, Джон не торопился покидать комнату. Он чувствовал, что теперь, когда Дора уехала, стоит внимательнее осмотреть дом. Геннон прошелся по комнате, поглядел в окно, не приближается ли к дому кто-нибудь посторонний. Но вся округа до самой реки была пустынна.

Он заглянул в отдельную ванную, отделанную в том же стиле, что и ванная для гостей. Другая дверь вела в красиво обставленную гардеробную. Он открыл встроенный объемный шкаф и поразился обилию дорогой одежды. Прикинув стоимость всего, что висело на вешалках, Геннон тихонько присвистнул. Его глаза остановились на радужных волнах, которыми переливались изысканные вечерние туалеты и легкие элегантные дневные наряды. Вряд ли такой гардероб принадлежит женщине, которая тихо коротает дни в глуши, носит леггинсы и застиранные футболки, а за покупками отправляется в заштатный супермаркет. Все, что он увидел, совсем не подходило Доре.

И все же в самом углу кладовки висело доказательство, что Дора говорит ему правду. Он поднял покрывало, чтобы рассмотреть свадебное платье. Оно представляло собой целые потоки белого шелка. Очень простое, очень тонкое и очень дорогое. Он уронил покрывало и резко повернулся, чувствуя, что его ребра возражают против столь порывистых движений. До этого момента он не верил по-настоящему, что Ричард и Дора поженились. Вернее, не хотел верить.

Геннон подошел к окну, думая о том, что же между ними произошло. Видимо, что-то серьезное. Почему Дора перешла в спальню для гостей, когда все ее наряды остались в гардеробной?

Впрочем, у него достаточно своих проблем, чтобы еще беспокоиться о семейном счастье Доры и Ричарда. И все же он должен иметь представление о том, что здесь произошло. Посмотрев на маленький гардероб в гостевой спальне, он, недолго думая, открыл его. Может, он там найдет что-то, объясняющее положение вещей?

Он с интересом рассматривал содержимое гардероба и старательно ломал голову, пытаясь понять, что же именно кажется ему неправильным и, как заноза, беспокоит его. И тут он услышал длинный гудок. Софи засмеялась, звук повторился. Джон полуобернулся. Девочка забавлялась с чем-то, наполовину спрятанным под складками одеяла. Одеяло морщилось на кровати и закрывало непонятный предмет. Неужели Дора нашла для нее какую-то игрушку?

Когда Джон подошел к Софи, игрушка снова начала звонить. Софи вскрикнула от удивления, глядя на него со смешной гримасой, выражавшей «я этого не делала». Геннон заставил себя улыбнуться ребенку.

— Все в порядке, золотко, — сказал он, думая совсем иначе. Звонок повторился. — Это всего лишь телефон, детка. — Он слышал, как его губы произносят эти слова, и сам не верил в них. Он поднял аппарат, никак не решаясь ответить на звонок. Или пусть звонит? Но выход нашелся сам собой. Видимо, звонивший отчаялся, и телефон замолчал.

Боже, как Дора хладнокровна! Она могла позвонить половине страны, пока он спал внизу перед камином. Наверное, так и сделала, когда говорила ему, что хочет помочь. Даже назвала его по имени своим мягким голосом, полным соблазна… И так спокойно предложила съездить в город за одеждой для Софи. Она так легко доказала ему, что это необходимо, что он сам отдал ей ключи и бумажник.

Итак, кому она могла позвонить? Ричарду? Конечно, ему. Если это так, то становилось понятно, почему сегодня утром она выглядела гораздо менее напряженно. И даже была готова помочь.

Он почти убедил себя, что ему послышалось, когда раздалось тихое урчание машины, медленно подъезжающей к дому по дороге.

Было слишком рано, чтобы вернулась Дора. Только если она что-то забыла. Геннон подошел к окну. Нет, это не Дора. Это полицейская патрульная машина. Джон вспомнил, как дразнил Дору, говоря, что юный констебль найдет предлог, чтобы вернуться. Вот только он не ожидал, что тот вернется уже в десять утра.

А потом он увидел другую машину, большой полицейский фургон, следующий за первой. Он отступил назад, переводя дыхание для длинного витиеватого ругательства. Сунув телефон в карман, схватил Софи и побежал вниз по лестнице, прежде чем путь к отступлению будет отрезан. Пальтишко Софи, уже просохшее, лежало на диване в холле.

Дорожка обегала вокруг дома. Чтобы войти через парадную дверь или в тот вход, который раньше был парадным, надо было обойти дом. Геннон потратил несколько секунд, мысленно намечая оптимальный маршрут для бегства, прежде чем кинуться в нужном направлении. Переводя дыхание, он старался не обращать внимания на боль, снова застилающую глаза мутной пеленой. Недалеко от дома он заметил небольшую рощицу деревьев, где можно было укрыться.

Через несколько минут он был уже там, пережидая очередной приступ резкой боли. Лоб покрылся мгновенно выступившим холодным потом. Софи не проронила ни звука за все время бегства. Она слишком часто оказывалась в таких ситуациях, чтобы кричать. Девочка, прижавшись к отцу, дрожала от страха.

Один из полицейских обернулся в сторону рощи, и Геннон отступил в тень крон. С каждым шагом он молча проклинал женщину, которая предала их так расчетливо и жестоко.

Джон прислонился спиной к стволу дерева. Она обещала сделать все возможное, чтобы помочь. Она смотрела на него своими прекрасными глазами, произносила его имя, и каждой клеточкой тела Геннон ощущал, что ему хочется ей верить.

Он смотрел, как полиция окружает коттедж плотным кольцом. Что же она наделала?

Дора поняла, что проблема не в том, что именно купить для маленькой девочки, а в том, когда остановиться. Она ходила туда и сюда по отделу детской одежды, довольная, что здесь никто не знает ее и не заинтересуется, зачем ей детская одежда. Она накупила массу удобных теплых вещей и, не удержавшись, прихватила еще и куклу.

Расплатившись по кредитке, Дора направилась в банк, где спокойно выписала чек на пять сотен фунтов.

Геннон не просил денег, но было ясно, что они ему понадобятся. Конечно, она их не даст, пока он не объяснит ей толком, что происходит.

Дора подождала, пока кассирша отсчитает деньги, и засунула в сумку солидных размеров пачку.

Она все еще не могла придумать, куда спрятать деньги, когда ей в голову пришла одна мысль, и она остановила машину у супермаркета. Дора прошла по большому книжному отделу и остановилась там, где продавались словари, каталоги, путеводители и различные карты, быстро найдя то, что искала. Свою находку она понесла к кассе и положила на краешек прилавка, заваленного свежими местными газетами, и тут ее взгляд упал на жирный заголовок: «УКРАДЕННЫЙ САМОЛЕТ СОВЕРШИЛ ВЫНУЖДЕННУЮ ПОСАДКУ НА ПОЛЕ».

На мгновение она замерла, не в силах двинуться.

Нет, это не Геннон. Он не мог украсть самолет! Дора взяла одну из газет. Зачем ему это делать?

Книга, которую она собиралась купить, мгновенно напомнила ей лагерь беженцев, где она бывала не раз, виделась и говорила с детьми, точно такими же, как Софи. Ясно, что она — не его дочь. Она — беженка. Но зачем обычному человеку, лондонцу, красть самолет, чтобы увезти из лагеря чужую девочку?

Дора сама держала этих детей на руках и плакала, глядя на них, даже умоляла агентство позволить ей усыновить хотя бы одного. Работающие в фонде гуманитарной помощи очень мягко, но твердо отговорили Дору от этого шага, заверив, что она может помочь не одному, а всем этим детям.

Но Геннон, решила Дора, не позволил убедить себя, и он сделал, что хотел. Но украсть самолет…

Она расплатилась в кассе, развернула газету и начала читать. Несмотря на кричащий заголовок, в статье было до обидного мало фактов. Ясно было только, что полиция охотится за пилотом одномоторного самолета «сесна», который совершил вынужденную посадку на поле возле фермы Марша вчера ночью. Самолет, как предполагается, был украден с частного летного поля под Парижем. Во время посадки машина получила некоторые повреждения. К тому времени, когда прибыли спасатели, «скорая» и полиция, пилот исчез. Предположительно он ушел пешком. Местная полиция обращается ко всем, кто знает что-либо о человеке, проходившем вчера поздно ночью в районе фермы, с просьбой сообщить ей.

Остальную часть содержания статьи составляли предположения о личности пилота. Дора не стала читать ее целиком, потому что она уже точно знала, кто это был.

Самолет! Он все-таки украл самолет! Кто же он такой, Джон Геннон, который смог украсть самолет?

Геннон смотрел, как полиция окружает дом, старательно прячась за деревьями. Он слышал, как они начали ломать дверь черного хода, и видел, как два офицера заняли позиции перед входной дверью. Еще минута, и они оказались бы в ловушке.

Дора спешила. Она подъехала и припарковалась в каких-то дюймах от полицейской машины, стоящей во дворе. Дверь коттеджа была сломана. От волнения сердце Доры болезненно сжалось. Геннон арестован. Софи увезут назад. Интересно, арестуют ли и ее, как сообщницу? Она тихо застонала. Если бы Фергус вытащил ее из этой передряги раньше, ничего бы не произошло.

Господи! Неважно, что случится с ней. Главное — что будет с Софи, если Геннона посадят за решетку.

Дора сжала руль так, что пальцы побелели. Что бы ни произошло, она не позволит отправить обратно девочку. Даже если ей придется поднять на ноги всю британскую общественность, поставить на уши всех чиновников Европы. Она своего добьется. Софи будет в безопасности. Но она не сможет ей ничем помочь, если сама будет в тюрьме.

Дора собралась с духом и подготовилась к отпору, пока к ней шел полицейский. Успокоив дрожь, она не стала его дожидаться, выбралась из машины и побежала к распахнутой настежь двери коттеджа.

— Что здесь происходит? — возмущенно спросила она. Дора вспомнила ужасы лагеря для беженцев, вспомнила Софи. Да, она будет играть до конца. — Кто это все устроил? — Ее голос дрожал, но это было даже к лучшему.

— Простите, мисс. У нас есть информация, что здесь может скрываться преступник, находящийся в розыске.

— Преступник? — переспросила она. Затем вздрогнула, это тоже было нетрудно.

Старший офицер заговорил:

— Я сержант Уиллис, мисс. А это — констебль Мартин.

— Мы уже виделись вчера ночью, — сухо заметила Дора.

— Да. Но у нас есть пара вопросов, которые бы хотелось вам задать. Может, нам стоит зайти в дом? Это не займет много времени. Пит, помоги леди донести покупки.

— Это совсем не обязательно. Меня больше интересует, кто будет платить за все это безобразие!

Но на сержанта ее вопрос не произвел должного впечатления. Он внимательно оглядывал дверь черного хода. Решив соблюдать правила игры, Дора прошла в гостиную. Изобразив воплощенную невинность, повернулась к полицейским.

— Объясните мне, что происходит, — попросила она.

— Дело в том, мисс, что в связи с расследованием по другому делу к нам поступила информация о беспричинном сигнале тревоги вчера ночью.

— И что?

— Мы узнали в конторе мистера Мариотта, что он и его жена находятся в Соединенных Штатах. Женщина, которая прибирается в коттедже, сказала, что он будет пустовать в течение шести недель. Так что, когда прошлой ночью констебль Мартин позвонил нам и сказал, что видел миссис Мариотт, мы забеспокоились. Вам было бы лучше прямо сейчас рассказать нам, кто вы и как получилось, что у вас ключи от этого коттеджа.