Глава 10

Тея быстро поправлялась. А как же иначе, если тебя окружили заботой и вниманием такие люди, как доктор Льюис-Шоу, Мэгги Камерон и Флора? Она отдыхала, ела только то, что полезно, и оставалась дома, подальше от пронизывающего ветра и дождя. Она играла с Кэтлин и ни о чем не думала – кроме как о Диллоне Камероне.

Мэгги провела с ней десять дней, и лишь когда врач объявил, что Тея почти выздоровела, со слезами на глазах отбыла к делам в детском доме. Тея подарила свекрови на прощание с десяток фотографий Кэтлин и пригласила приехать опять. Она не кривила душой – с Мэгги действительно было легко. Ей ужасно понравилось слушать рассказы Мэгги о детстве Диллона и ее собственных приключениях за долгие годы дружбы с Флорой. Стоило Мэгги уехать, как в доме тотчас стало пусто.

Тея провела оставшееся перед поездкой время, набираясь сил и предаваясь бесконечным размышлениям – но не о том, правильно ли она поступила, открыв свои чувства к Диллону, а о том, был ли у нее выбор.

Наверное, нет, решила она. Диллон без ума от дочери, это видно с первого взгляда. Ей кажется, что он любит и ее. Но весь вопрос в том, что он понимает под словом «любовь»?

Тея тосковала по нему и постоянно пыталась вспомнить, было ли нечто подобное в ее жизни с Гриффином. Пожалуй, да, но все же немного не так. А с Диллоном и их совместная жизнь, и ссоры, и любовные утехи были не сравнимы ни с чем.

Поначалу Тея подумывала о том, не взять ли с собой в Абердин Кэтлин, но потом решила, что не стоит, тем более что Флора предложила свои услуги няни. Значит, ей ничто не мешает провести время с Диллоном, а потом спокойно все взвесить и решить, что же им делать дальше.

Тея вылетела из Киркуолла серым пасмурным утром. Она поначалу была почти уверена, что рейс задержат, но небеса не торопились проливаться дождем, и самолет все-таки взлетел. Зато приземлились они в самый ливень.

С замиранием сердца ждала Тея у терминала, глядя, как струи дождя нещадно хлещут по стеклу.

«Ну пожалуйста, – повторяла про себя Тея, – пусть он поскорей вернется».

Наконец она увидела Диллона. Он шагал вместе с другими нефтяниками, прибывшими этим же вертолетом, – все они как один были одеты в оранжевые костюмы. Длинные волосы Диллона развевались от ветра. Взглядом он искал ее. Ага, кажется, заметил. Сердце Теи бешено заколотилось. На ней было темно-зеленое облегающее платье, которое ей ужасно шло. Правда, чтобы не выглядеть растрепанной и всклокоченной в такую погоду, ей пришлось закрутить волосы в пучок в духе сороковых годов. Тея затянула потуже пояс плаща и постаралась не думать о красотках, что наверняка раньше встречали Диллона.

«Зачем я только приехала!» – испуганно подумала Тея, увидев, что Диллон слегка нахмурился. И хотя она надеялась, что в присутствии товарищей он не станет слишком бурно выражать свои чувства, это не помогло ей справиться с охватившей ее паникой.

Диллон решительным шагом направился к ней.

– Привет! – произнес он, подходя ближе. И ничего более.

– Диллон! – окликнул его кто-то из прибывших с буровой нефтяников. – Не забудь, перед тем как уедешь, заглянуть к Оливеру!

Диллон не ответил. Тее показалось, что в глазах его прыгают лукавые искорки. Но это, пожалуй, и все.

– Привет, – ответила она, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Ей не терпелось обнять его, прикоснуться к нему.

– Эй, Диллон, ты меня слышишь?! – окликнул его тот же голос.

– Да слышал он тебя, слышал, – отозвался другой, с явным американским акцентом. – Черт тебя подери, Клайд, неужели не видишь, что у человека есть дела поважнее!

И с веселым хохотом они двинулись дальше.

Диллон взял Тею за руку.

– У тебя чемодан?

– Нет, только это, – ответила она, указывая на вместительную сумку.

– Пойдем вместе к Оливеру. – Он потащил ее по направлению к лифтам, где их поджидали остальные члены группы.

– Послушайте, мэм, я бы не советовал вам водить с ним знакомство, – произнес тот же американец с напускной серьезностью, но Тея заметила, что в глазах у него пляшут чертики. И они пошли дальше под мелодичный свист – янки насвистывал, причем весьма недурно, мелодию из фильма «Челюсти».

– Вверх или вниз? – спросила Тея, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Ни туда ни сюда, – прошептал Диллон, – пока ты меня не поцелуешь. – С этими словами он заключил ее в объятия. – Посмотри, что ты со мной творишь! Я весь дрожу, как молокосос!

Из-за двери раздались свист и аплодисменты.

– Эй, Диллон! А нам все видно!

– Черт! – выругался тот и расплылся в улыбке. – А, пусть шпионят, если им так нравится. Поцелуй меня еще!

Тея с удовольствием выполнила его просьбу. Надо сказать, дрожь била ее не меньше, чем Диллона.

– Ты сегодня такая красивая, – сказал тот. – Ну как, выздоровела?

С этими словами он взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал.

– Да, – негромко ответила Тея и заглянула ему в глаза.

– А как Кэти?

– Скучает по тебе.

– Тогда давай пойдем все уладим с Оливером, – произнес Диллон и поднял с пола сумку. – Впрочем, нет, – неожиданно передумал он. – Ты болела, и я не имею права таскать тебя вверх-вниз по лестнице.

Тея решительно запротестовала.

– По мне лучше лестница, чем твои братья-нефтяники! – сказала она и рассмеялась.

– Ты права, – улыбнулся Диллон.

Он нашел местечко в коридоре, где она могла бы его подождать, и даже притащил откуда-то стул. Тея подумала, что раньше никогда не слышала от него имени Оливер, однако вспомнила человека, когда тот вышел из кабинета. Этот мужчина в числе прочих представителей компании приезжал на похороны Гриффина.

– Миссис Керни, – произнес он, узнав ее. – Вы поистине луч света в нашем подводном царстве. Я задержу Диллона буквально на пару минут.

Он сдержал слово. Чтобы доехать до его холостяцкой квартирки, Диллон остановил такси – ключи от его машины все еще были у сестры. В салоне Диллон взял руку Теи и сплел ее пальцы со своими.

– Притормозите вот здесь, – вскоре попросил он водителя.

– Еще не доехали, – буркнул шофер.

– Я хочу, чтобы она посмотрела на деревья, – пояснил Диллон и сжал руку Теи. – Ей не часто доводится их видеть.

– Ладно, – согласился таксист, хотя явно ничего не понял. – Она что у тебя, друид?[2]

Тея и Диллон дружно расхохотались. Он положил ей руку на плечо и крепче прижал к себе, словно пытаясь оградить от холода и сырости – на улице было прохладно.

Диллон жил в длинном каменном доме на узкой тенистой улице. Взявшись за руки, Тея и Диллон бросились к входной двери. Они все еще покатывались от хохота по поводу вопроса шофера.

– Надо было рассказать ему о моем детстве среди сосен Южной Каролины! – воскликнула Тея.

– Ничего, он и без того уловил твой американский акцент!

– Неужели? – не поверила Тея.

– Можешь не сомневаться, – заверил ее Диллон. Он наконец отпер дверь, и, к великому изумлению, Тея увидела в гостиной пылающий камин.

– Как тебе это удалось? – воскликнула она, входя.

– Это Оливер постарался. Позвонил квартирной хозяйке, чтобы та развела огонь. Я не хотел, чтобы ты очутилась в нетопленом доме в такую погоду, и притом после болезни.

– Спасибо, Диллон, – улыбнулась ему Тея, до глубины души тронутая его заботой.

В другой комнате зазвонил телефон, и Диллон вышел, чтобы снять трубку. Тея немного постояла, оглядываясь по сторонам, потом сняла плащ. Он промок до нитки, такой не бросишь на стул. Тея отнесла его на кухню, нашла плечики и повесила плащ сушиться.

Кухня оказалась крошечной, но содержалась в образцовом порядке. Никакого нагромождения ненужных вещей, все аккуратно расставлено. Каждая вещь здесь знает свое место.

Хорошо бы приготовить чай, решила Тея и тотчас подумала: «А сколько женщин до меня стояли на этой кухне?»

Тея отмахнулась от малоприятной мысли. Придется учиться и ей, и ему не давать воли призракам прошлого. «Пусть тоже знают свое место», – усмехнулась Тея. Ей было слышно, как Диллон по телефону ругается с сестрой из-за машины.

– Тея! – позвал ее Диллон через несколько минут.

– Я здесь! – отозвалась она.

Диллон успел снять оранжевый костюм и теперь был в джинсах и футболке. Он был так красив, так соблазнителен, что Тея, несмотря на то что мечтала как можно скорее оказаться в его объятиях, смущенно отвернулась и сделала вид, что занимается чаем.

Диллон словно прочитал ее мысли. Он прикоснулся к ее плечу, и Тея даже сквозь платье ощутила его горячую ладонь.

– Дай я тебя обниму. Если бы ты знала, как мне тебя не хватало, – шепнул он ей на ухо. – Я только и делал, что думал о тебе. Каждый день, каждую ночь. – Его щека коснулась ее щеки. – Мне не нужен никакой чай, мне нужна ты!

Пальцы Диллона скользнули ей в волосы, и он принялся вытягивать из них шпильки. В следующее мгновение шелковистая волна рассыпалась по плечам Теи.

– Я хочу тебя, – прошептал Диллон и принялся осыпать ее лицо поцелуями. – Не заставляй меня ждать!

Тея начала стягивать с него футболку – ей не терпелось дотронуться до его кожи. Чувствуя, что млеет, Тея уткнулась лицом в плечо Диллона.

– Сейчас отнесу тебя в постель, – прошептал Диллон, и от одного звука его голоса ее грудь налилась, предвкушая любовные ласки. – Я буду с тобой всю ночь!

Он сильнее прижал ее к себе, и Тея ощутила, как он возбужден – его мужская стать уперлась ей в низ живота.

– Тея, – прошептал он, но она лишь судорожно вздохнула.

Подхватив Тею на руки, Диллон понес ее в спальню.

Непослушными пальцами он принялся расстегивать пуговицы на ее платье, время от времени целуя то шею, то плечи, а стащив его с нее, коснулся губами груди.

На Тее остались комбинация и бледно-розовая грация. Наряд этот, надо сказать, очень даже возбуждал. Тея купила его специально для Диллона.

– Ух ты, как красиво, – воздал должное новому белью Диллон и продолжил ласкать ее тело. Соски напряглись остроконечными бугорками, и Диллон сквозь кружево принялся целовать сначала одну грудь, затем другую. – Ты знаешь, какая ты соблазнительная? – спросил он, на секунду оторвавшись от своего занятия.

– Надеюсь, – прошептала Тея и улыбнулась, глядя ему в глаза. – К сожалению, ни один из нас не в состоянии предложить драгоценные камни со дна морского или полный золота кошелек!

Диллон негромко рассмеялся и снова поцеловал ей грудь. Тея, выгнувшись дугой, закрыла глаза и запрокинула голову. Руки Диллона тем временем скользнули под грацию.

– Ты надела это специально для меня? – спросил он. Его поцелуи становились все более требовательными и жадными. – Скажи, для меня? – не унимался он.

– Конечно же, для тебя, Диллон.

Было видно, что он доволен ее признанием.

– Я люблю тебя, Диллон!

– Тея, – прошептал он и крепко прижал ее к себе. – Ты серьезно? Ты не разыгрываешь меня?

Он даже подался вперед, чтобы заглянуть ей в глаза. На лице его читалась такая тревога, что Тея поспешила с ответом:

– Я же сказала, что люблю тебя!

Тея разжала объятия, давая ему возможность стащить джинсы. И тотчас улыбнулась, заметив, что Диллон уже принял предварительные меры – джинсы были надеты на голое тело.

Тея сняла грацию и встала во весь рост, чтобы Диллон мог полюбоваться на нее. Ей ужасно понравилось выражение лица любимого. Затем она шагнула к нему и положила руки на его плечи. Он же подхватил ее и отнес на кровать.

И вошел в нее стремительно и глубоко.

– Тея, мне так хорошо! – выдохнул Диллон.

Тея застонала, ощутив, что он движется все быстрее, и наслаждение, которое он ей дарил, нарастало с каждой секундой. Тея слышала, как дождь яростно барабанит в окно, но в комнате бушевала иная буря – буря их чувств. Она повторяла его имя, словно оно также несло в себе страстный восторг, превратившись в древнее любовное заклинание, в часть тайного ритуала. В эти секунды для нее существовали лишь это имя и этот человек, который его носил и которого она любила.

– Я люблю тебя, Диллон, – шептала Тея, воспаряя все выше на крыльях экстаза. Вскоре она почувствовала, как внутри ее словно вспыхнул фейерверк огненных искр – ощущение для нее доселе неведомое. Еще мгновение, и оба они, достигнув пика, начали медленный полет в просторах блаженства.


– Тебе не холодно? – Голос Диллона доносился откуда-то из-под ее волос. Удовлетворенный, он лежал, прижавшись к ее шее.

– Да… то есть нет, – торопливо ответила она.

– Так да или нет? – переспросил он.

– Я хочу, чтобы ты оставался со мной, – ответила она, не раскрывая глаз. – Я не хочу, чтобы ты… – И она крепко обхватила его руками.

Диллон потянулся, чтобы поцеловать ей грудь.

– В таком случае давай поженимся прямо сегодня, – произнес он. – Как я люблю тебя, моя нежная! Ты выйдешь за меня замуж – хотя бы затем, чтобы спасти?

– Спасти?

– А ты как думала? – ответил Диллон с лукавой улыбкой. – Ведь я эти два месяца был сущим мерзавцем. Удивляюсь еще, как наши парни не столкнули меня в море. Выходи за меня, Тея. Это будет настоящий брак, с венчанием в церкви. Мы попросим Родди играть на волынке, а Флора и моя матушка на радостях выплачут все глаза.

– Диллон, – прошептала она и, взяв в ладони его лицо, нежно поцеловала в губы.

– Ты моя единственная! Только о тебе я мечтал, как о жене, – произнес он. – Я хочу принадлежать только тебе, и чтобы ты принадлежала только мне, – добавил он задумчиво. – Кстати, ты не забыла, скоро Рождество и…

– Значит, ты хочешь на мне жениться, потому что скоро Рождество?

– Да нет же, глупышка! Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя! Рождество – это вроде как дополнение. Я хочу наблюдать, как Кэти учится говорить, думаю о том, как мы будем ладить и как ссориться, как мириться…

Диллон, не договорив, заглянул ей в глаза. На лице его играла лукавая улыбка.

– И пожалуйста, не смотри на меня так, – предупредил он ее.

– Это как же? – невинно спросила Тея, чувствуя, как в нем поднимается желание.

– Сама знаешь как! Словно ты кое-что предлагаешь. Что ж, придется взять самому и без спросу, – произнес он и снова вошел в нее.

– Неужели сможешь? – подзадорила Тея, обнимая его за плечи.

– Смогу, еще как, – ответил он и подтвердил слова делом.

И они вновь слились в неразделимое целое.


– Я думала, мы тотчас уснем, – проворковала Тея, нежась в его объятиях.

– И я так думал, – ответил Диллон. Он погладил ее волосы и нежно поцеловал в лоб. – Но я умираю от голода.

С этими словами он сел и поднял за собой и Тею.

– Послушай, давай куда-нибудь сходим и отпразднуем.

– Что отпразднуем?

– Нашу свадьбу. Ты ведь сказала, что выйдешь за меня!

– Неужели? Что-то я такого не припомню!

– Тея, дорогая, иногда мы понимаем друг друга без слов, – возразил Диллон, увлекая ее за собой. Тея улыбнулась. Он совершенно прав.

Диллон затолкал ее в душ и сам тоже встал под струю.

– Куда тебе хотелось бы пойти? – спросил Диллон, когда они вдвоем оделись.

– Я соскучилась по гамбургеру и жареной картошке. И чтобы побольше лука. И горчицы. И соленых огурчиков с укропом. И помидоров. – Внезапно Тея почувствовала, что ее обуял поистине волчий аппетит.

– Ну ты даешь! Разве это праздник – с котлетой и картошкой? – возразил Диллон.

– Для меня – да! Уже забыла, когда в последний раз все это ела.

– Что ж, придется поискать специально для тебя, – сказал Диллон и сокрушенно вздохнул: мол, ничего не поделаешь! – А то возьмешь и сбежишь от меня за своим гамбургером в Америку!

На улице все еще лил дождь. Они отправились в заведение под названием «Литтл Хьюстон» – после того как на буровых установках появились американцы, ресторанчик не имел недостатка в посетителях. Внутри было много народу, из автомата доносилась музыка в стиле кантри. Диллон нашел столик у окна и пошел заказывать ее любимые с детства блюда.

– Эй, привет, вы ведь миссис Керни? – раздался рядом чей-то голос. Тея увидела, что к ее столику подошел один из нефтяников, которых она видела на вертолетной площадке. Кажется, тот самый, который насвистывал мелодию из «Челюстей».

– Да, – ответила Тея.

– Миссис Керни, – начал он странно медленно, и до нее дошло, что ее собеседник далеко не трезв. – Я знал Гриффина. Хороший был парень, ничего не скажешь. Диллон тоже неплох. Любой у нас на буровой скажет вам, что когда под водой работает Диллон, можно ничего не бояться. Ему, как говорится, море по колено… Он вам говорил, что Оливер предлагает ему испытать новую систему, на гелии? – Неожиданно он умолк и уставился в окно. – Здесь у вас вечно льет как из ведра. Порой даже не сообразишь, где ты, на суше или на море, все один черт!

С этими словами парень пожал плечами, расплескав пиво. Тея прочла надпись на его футболке: «Погружаться, так с головой!»

– С гелием нырять лучше, – неожиданно продолжил мужчина, словно очнувшись из забытья. – Хотя тоже опасно. Я это к тому, что начальство знает, что может с человеком сделать азот: чуть поторопился – и начнет ломать так, что мало не покажется! – Он усмехнулся и отхлебнул пива, после чего поднес кружку едва ли не под нос Тее, словно ее содержимое представляло для его собеседницы большой интерес. – Терпеть не могу теплую бурду, которую здесь подают! Нет чтоб холодненькое. Я вот что хотел спросить, миссис Керни: что вы собираетесь делать, если с Диллоном… – Он не договорил, потому что к столику подошел Диллон.

– Барри! – приветствовал его тот настороженным тоном.

– Салют, – отозвался американец и как-то натянуто улыбнулся. – Мы тут разговаривали с миссис Керни. Как твои дела?

– Лучше не бывает! Тебе что-то понадобилось?

В ответ Барри расплылся в глупой улыбке.

– Не-а, – заверил он Диллона, а затем посмотрел на Тею. – А впрочем, есть одно дельце. Симпатичная бабенка, а? Я первый раз видел ее так близко. И говорю тебе, приятель, конфетка, а не баба! Может, мы с тобой кой о чем договоримся?

– Замолчи, – оборвал его Диллон, но тот не унимался. Он нахально положил одну руку Диллону на плечо, а другой тыкал ему в грудь.

– Нет, ты меня выслушай… Я не стал бы тебя ни о чем просить, не будь она у тебя такая красотка. Как насчет соглашения? Так же, как у тебя было с Гриффином. Ты же знаешь, я о ней позабочусь. – С этими словами он задумчиво посмотрел в сторону Теи, задержав взгляд на ее груди.

Неожиданно Диллон схватил его за шиворот.

– Убирайся отсюда! – Голос Диллона прозвучал негромко, но твердо. – Да поживее!

Барри не испугался, а лишь в недоумении уставился сначала на него, потом на Тею.

– Да ты не лезь в бутылку! Я же просто даю точно такое же обещание, какое ты когда-то дал Гриффину. Если, старина, с тобой что-то случится, твой приятель Барри готов тебя выручить. Это я тебе обещаю. Я ведь тогда не спал и все слышал…

– Заткнись, скотина! – прикрикнул на него Диллон и с силой пихнул его. Барри грузно осел на стоявший за ним столик, отчего стоявшие там стаканы разлетелись во все стороны.

– Ах так? – рявкнул американец. – Рожей я не вышел? Понятно, вы, здешние, привыкли делиться между собой, а мы, пришлые, выходит, можем катиться к такой-то матери! Или я не такой мужик, как ты? Ты дал слово – я даю слово. Тем более что бабенка – приятно посмотреть. Да и пощупать тоже.

– Поди-ка ты проспись!

– Да ты послушай! – упирался Барри. – Как ты тогда обещал, так и я обещаю. Если с тобой что приключится, она моя! Черт, я даже готов жениться, совсем как ты…

Тея вскочила с места. Ее сознание жгли огнем слова, сорвавшиеся с другого пьяного языка: «Ты моя, Тея. Мне отдал тебя Гриффин».

«Эх, Гриффин! Наконец мне все понятно».

Странно, подумала Тея. Происходящее словно не коснулось ее. Впрочем, ничего странного. Тея словно опять очутилась в своей потайной комнате и заперла дверь на засов. Посетители ресторана наблюдали за разыгравшимся спектаклем, но ей было все равно. Она смотрела в глаза Диллону, чувствуя, что улыбается, несмотря на то что ее била дрожь. Диллон, заметив это, взял ее за руку.

Но чем он мог помочь?

– Тея! – крикнул Диллон, увидев, что она взяла сумочку. – Тея, ну как ты не понимаешь?

– Почему же? Я все отлично понимаю. Лучше, чем кто-либо другой. Знаешь, Диллон, ты верный друг, пусть не мне, так Гриффину!

С этими словами Тея направилась к выходу и, хотя слышала шум и крики у себя за спиной, даже не повернула головы. Диллон следовал за ней по пятам.

– Тея, куда ты? – крикнул он, пытаясь остановить ее.

– Домой, – ответила она.

– Тея, выслушай меня!

– Диллон, не надо! – воскликнула она едва не плача, стараясь вырваться. – Я точно знаю одно: Гриффин любил меня. Иначе у меня и этого не останется!

– Тея. – Диллон притянул ее к себе. Она подняла руку, как будто собираясь его ударить, но затем безвольно опустила. – Нам надо поговорить. Откуда нам с Гриффином было знать, что Барри подслушивает?

– Нет! – выкрикнула она. – Мне не о чем с тобой говорить! И вообще со мной все в порядке. Понятно? Я всегда подозревала, что должна быть причина – что-то помимо Кэтлин. Я просто не знала, что именно. А теперь мне все понятно – ты заключил нечто вроде соглашения. Мне следовало догадаться раньше – Флора рассказывала мне о таких договорах. Твой отец, например, в случае своей смерти поручил тебя Родди Макнабу. Я же была – как это ты тут недавно выразился про американцев? – слишком тупой!

– Тея, мне очень жаль, что так получилось!

– Ничего страшного!

– Неправда, я же вижу! У тебя сейчас точно такой же вид, как тогда, когда Гриффин… – Он не договорил. – Мы должны поговорить, Тея.

– Нет, Диллон. И вообще мне пора возвращаться.

– Я отвезу тебя.

– Нет! Неужели ты так ничего и не понял? Между нами все кончено. Господи, как же так можно – пообещать жениться на мне?

– Тея, надеюсь, ты…

– Диллон, прошу тебя, прекрати! Я больше не могу быть с тобой. Не могу, слышишь? – Она снова попыталась вырвать руку. На этот раз Диллон не стал ее удерживать. – Можешь обо мне не волноваться. Я не первый раз в Абердине. И знаю, как добраться домой.


Тея доехала до вокзала на такси и купила билет на ночной поезд. В лучшем случае дорога займет около двенадцати часов – чтобы выплакаться, времени предостаточно. Тея позвонила по номеру телефона-автомата рядом с лавкой Родди и сообщила о своем возвращении одному из братьев Данфи. В поезде она, устроившись у окна в пустом купе, принялась ждать, когда же польются слезы.

Но они так и не полились, и она просидела с сухими глазами весь путь до дома, куда добралась в разгар очередного шторма.

– Диллон уже здесь! – радостно сообщила ей Флора, не успела Тея сойти с автобуса. – Его подбросил вертолет. Эта чертова жужжалка приземлилась прямо на берегу!

В намерения Теи не входило выслушивать подробности, и она поспешила домой. Шторм оказался весьма кстати. Она с Кэтлин заперлась и благодарила судьбу за то, что буря отсрочила появление Диллона.

Время шло в заботах о дочери, а также в печатании мемуаров Флоры. Тея совмещала это занятие с прослушиванием присланных сестрой кассет. Душещипательные мелодии только подчеркивали ее одиночество, и порой она ловила себя на том, что готова реветь в голос.

Пытаясь разобраться в собственных мыслях, в которых, надо признаться, царил полный хаос, она обнаружила, что может быть уверена только в одном. Независимо от причины, по которой Диллон вторгся в ее жизнь, она любила его. Что ж, следует отдать ему должное: он прилагал все усилия к тому, чтобы выполнить данное Гриффину обещание, даже сумел завоевать ее любовь. И если бы не американский нефтяник, имеющий привычку подслушивать чужие разговоры и склонность к излишнему употреблению пива, это осталось бы ей неизвестным.

«Я люблю тебя, Диллон».

Тея ловила себя на том, что ее губы шепчут эту фразу, вкладывая в слова всю страсть, которая полыхала в ней, когда они с Диллоном последний раз занимались любовью. Она воспитывает его дочь, а он дал обещание ее покойному мужу и не имеет права оставить ее. Снять с него это обязательство может только она сама. И она сделает это, ведь она его любит!

Ночью ее мучила бессонница. Тея лежала, закрыв глаза и слушая, как дождь барабанит по крыше, как завывает ветер. Ей казалось, что кто-то ее зовет. Или это расплакалась Кэтлин?

Однажды Тея, вздрогнув, проснулась посреди такой же дождливой ночи. Она посмотрела на часы, пытаясь разглядеть, который час.

– Тея!

Подскочив, она обернулась.

– Диллон? Как ты сюда попал?

– Тише, не бойся.

– Да я не боюсь! Зачем ты пришел?

Он стоял у ее постели, и в предрассветной мгле Тея могла разглядеть черты его лица. Диллон снял куртку и бросил ее на пол, а сам присел на край кровати.

– Я так больше не могу, – произнес он и, улегшись рядом с ней, прижал к себе. – Господи, как я устал! Тея, не прогоняй меня.

– Диллон! – Тея готова была поколотить его. – Тебе не приходило в голову, что я могу не слишком-то обрадоваться твоему появлению в такую рань! Да еще в таком виде! Весь мокрый, как бродячий пес, и надо же – плюхнулся в постель!

– Пока только «на», – устало уточнил он. – На большее у меня нет сил. Я ужасно замерз. Тея, помоги мне согреться!

– Диллон! – возмутилась просьбе Тея, но все-таки обняла его и подтянула угол одеяла, чтобы накрыть ему плечи. Да, он действительно продрог. – Посмотреть на тебя, – заметила она со вздохом, – так страшно подумать, где ты был и чем занимался!

С волос Диллона стекала вода, и мокрые пряди прилипли к лицу. Кончиками пальцев Тея убрала их. Нет, как все-таки приятно чувствовать его рядом! И Тея обняла его еще крепче.

– Данфи во время шторма сели на мель. Мы пытались снять их с лодки, прежде чем та развалилась. Ох уж эти старые упрямцы!

– Они не утонули? – В голосе Теи прозвучала неподдельная тревога.

– Нет, слава Богу, – ответил Диллон. – Уж если кто чуть не утонул, так это я. Эти два осла наотрез отказались покидать свою посудину. Орали друг на друга, выясняя, кто виноват, и были готовы подраться. Дело кончилось тем, что Арчи упал за борт. Ты можешь себе представить, сколько он весит, если на нем надета куртка, толстый шерстяной свитер и все это пропитано водой? Пока я его вытягивал, сам едва не пошел ко дну!

Тея от души рассмеялась. Диллон внезапно погладил ее по щеке. Затем после минутного колебания приник к ее губам. Тея не сопротивлялась, и поцелуй с каждым мгновением становился все более страстным. Наконец Диллон устало вздохнул и положил голову ей на плечо.

Тея некоторое время лежала, не шелохнувшись. Она прижимала Диллона к себе, чувствуя, как он дрожит, пытаясь согреться.

– Ты признался бы в том, что дал такое обещание Гриффину? – спросила она.

– Нет, конечно, – ответил он.

– Нет? – Тея не поверила собственным ушам. И ее желание все ему простить испарилось без следа.

– Тея, пойми – это касалось только нас двоих. Ты здесь ни при чем!

– Как это – ни при чем? – возмутилась она. – Разве Гриффин не был мне мужем?

– Он еще был моим другом, причем с самого детства. Поверь, Тея, мне сейчас нелегко! Я ревную тебя к нему, понимаешь? Ревную так, как никогда раньше не ревновал, даже когда Гриффин был жив! Боюсь, я совсем не такой человек, каким был он. Но я хотел бы стать таким. Ради тебя, Тея, ради Кэти…

– Ты надеялся, что я никогда не узнаю? Ведь так?

– Так. – Он еще крепче прижал ее к себе. – Я не подозревал, что об этом кому-то известно. Гриффин…

– Что Гриффин? – спросила Тея.

– Помнишь, ты сказала мне, что он боялся?

Она вспомнила.

– Иногда водолаз чувствует, что ему нельзя погружаться. Нутром чувствует, кожей. Гриффин тогда сказал, что спуститься – это все равно что лечь в гроб. Я… я его не понял, поскольку никогда не испытывал ничего подобного. Нет, мне, конечно, были знакомы усталость, давящее ощущение замкнутого пространства, но не это чувство обреченности, или как там оно называется! А вот у Гриффина оно было настолько сильным, что он больше не мог нырять. Начальник вахты не имеет ничего против, если такое случается с человеком раз или два. Но когда постоянно – все, конец, ты теряешь работу! Это значит, что ты не сможешь быть водолазом. Синклер… тоже не мог. И Гриффин не мог, но потом решил, что все пройдет, если я что-нибудь придумаю, – надеялся, что, когда я буду рядом, он переборет свой страх. Но дело не только в этом. Он еще переживал за тебя. И попросил… «Возьми мою Тею, – сказал он мне. – Пообещай, старина, что выполнишь мою просьбу». Я тогда подумал, что это шутка… он даже произнес эти слова как-то весело. Но он не шутил. «Я должен знать, что она будет с человеком, который позаботится о ней, которому она дорога. А ведь она дорога тебе, старина». Я не знал, что ему на это ответить. Я и не догадывался, что ему известно, как я к тебе отношусь…

– Больше ничего не говори, – перебила его Тея, высвобождаясь из его объятий.

– Выслушай до конца. – Диллон крепко взял ее за руку. – Ты должна понять. Я ведь и вправду был неравнодушен к тебе. Ты была так добра, так приветлива! Разрешала ночевать у вас, когда мне некуда было деться. Даже если тебе это не нравилось, ты не подавала виду.

– Диллон, – произнесла Тея, чувствуя, как по лицу катятся слезы, – почему ты мне ничего не сказал?

– Потому что Гриффин любил тебя. Он предчувствовал свою смерть и был к ней готов. Его бабка – да ты ее знаешь – ясновидящая. Она предсказала ему, еще когда мы с ним были мальчишками: «Тебя ждет большая любовь и невеста из-за моря». Вряд ли она говорила Гриффину, что его самого заберет море, но он сам это знал. Тея, я понимаю твое состояние. Даже я не представлял себе, насколько он покорился судьбе, пока не вернулся сюда. Он не приберег для вас ни пенни, потому что был уверен – я позабочусь о тебе. А в тот вечер, когда мы пили за его здоровье, оказалось, что нам он кое-что оставил – вещи хранились у Родди. Мне он передал ключи. Он хотел, чтобы я соединил свою жизнь с твоей.

– Ты… пообещал ему?

– Пообещал. За несколько недель до его гибели. Казалось, что как только я дал слово, Гриффину стало лучше. Эх, откуда мне было знать, что присматривать следовало не за ним, а за Синклером! Никогда себе этого не прощу! После похорон я видел – тебе хотелось, чтобы я ушел вместе со всеми. Я понимал, что мое присутствие тяготит тебя, но ты была мне нужна. Я любил тебя. И ни одна живая душа не догадывалась, что я чувствовал. Прости, что воспользовался твоим горем – спрятаться от своего.

Тея подняла голову и заглянула ему в глаза.

– Ты… любил меня?

– Любил! Всем сердцем любил! – воскликнул Диллон и порывисто обнял ее. – Неужели ты не догадывалась? Да как ты могла знать! Господи, Тея, мне так стыдно за то, что тогда случилось!

– Но ты ведь не принуждал меня.

– Ты так считаешь? Вот почему я не мог остаться, не мог выполнить данное Гриффину обещание. Я предпочел держаться в стороне, пока Родди не рассказал мне про Кэти. Любовь моя, ты не представляешь себе, как я был счастлив!

Диллон присел на краешек кровати. Тея придвинулась к нему ближе и положила руку на плечо. Почувствовав ее прикосновение, Диллон тихо вздохнул.

– Что же ты намерен делать? – печально спросила Тея. – Я тебя выслушала. И ты уйдешь?

– Ни за что! – ответил он и накрыл своей рукой ее ладонь. – Я… я боюсь тебя, Тея. Боюсь твоей доброты. Родди еще в детстве говорил нам, Гриффину и мне: если мы хотим оставаться холостыми, нужно опасаться женщин с добрым сердцем. Я знаю, что ты собираешься сделать. Ты любишь меня, но я для тебя что-то вроде дикого животного, которое лучше отпустить на волю. Нет, Родди был прав! Мужчина абсолютно беззащитен перед женщиной, которая не в состоянии – да и не хочет – причинить ему боль.

С этими словами Диллон, потянувшись к ней, взял ее лицо в ладони.

– Тея, Тея! Когда в Абердине ты сказала, что собираешься домой, надеюсь, ты не имела в виду Америку?

– Я не знаю, – растерянно ответила она и, надо сказать, не покривила душой.

– Тея, не покидай меня!

– Мне ведь тоже боязно, Диллон.

– Но почему? Или ты думаешь, мужчина не понимает, когда он созрел для семейной жизни? Гриффин был хорошим мужем, потому что женился на тебе по любви. Поверь, любой человек чувствует, когда может разделить с кем-то жизнь, и знает, как хранить свою любовь, – если, конечно, это настоящий мужчина. Гриффин был именно таким. Таким буду и я. Обещаю.

– Диллон, – прошептала Тея, прижимаясь к его щеке. – Я пока не представляю, что тебе нужно.

– Ты! То же самое, что и поэту, автору стихотворения, которое я тебе послал. Я хочу, возвращаясь домой, знать, что ты меня ждешь, хочу, чтобы так было всегда!

– Но ведь ты терпеть не можешь сидеть привязанным к дому!

– Я люблю тебя. Более того, ты отвечаешь мне взаимностью! Разве не так?

Тея уткнулась лицом ему в плечо.

– Разве не так? – настаивал Диллон.

– Так.

– Вот видишь. – Он поцеловал ее.

Внезапно Диллон откинулся на кровать, увлекая ее за собой.

– Господи, как я вымотался! – прошептал он. – И все из-за тебя и стариканов Данфи.

– Неужели? – Тея немного обиделась.

– Представь себе! Но я, пожалуй, прощу тебя, если ты поможешь мне снять одежду, – устало проговорил он.

– Ну, на это ты, пожалуй, можешь рассчитывать!

– Я так и предполагал. Жду с нетерпением.

Тея улыбнулась и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Сердце ее пело.

– Диллон, – негромко произнесла она и слегка толкнула его, чтобы он перевернулся на другой бок, после чего накрыла одеялом. Но Диллон, вместо того чтобы лежать, заворочался, и все подушки полетели на пол.

– Тея, – произнес он, – ты знаешь, я женат!

– Что? – ужаснулась Тея. Но он приподнял голову и одарил ее хитрющей улыбкой.

– Женат, Тея, – на тебе. Свободный брак для меня – вполне обычная вещь. Это ты никак не можешь свыкнуться с мыслью, что ты – чья-то жена, потому что вроде как не выходила замуж. Ну уж так и быть – поведу тебя под венец. Обещаю, будет все как положено – и Родди со своей волынкой, и моя мать, и Флора. Если ты, конечно, не против!

Тея мгновение колебалась.

– Нет, не против, – ответила она наконец и нагнулась, чтобы поцеловать его в лоб, после чего выскользнула из комнаты – одарить поцелуем спящую малышку.

Когда она вернулась, Диллон уже спал как убитый и лишь слегка пошевелился, когда она юркнула под одеяло и обняла его, чтобы согреть. И пусть над островом бушует ураган, пусть дождь стучит по крыше, а ветер гонит к берегу высокие волны – им хорошо вдвоем!

Неожиданно ей на ум пришли слова Родди: «Что море заберет, то и отдаст, только еще лучше».

Губы Теи коснулись губ Диллона. Все ее существо было исполнено любовью к нему, и все равно, как будет называться их союз – свободным, законным или еще как-нибудь.

– Я люблю тебя, Тея, – прошептал Диллон сквозь сон, и она улыбнулась. Диллон Камерон вернулся – на сей раз к себе домой.

Загрузка...