Ночной гость

Глава 6

«Когда ты окажешься со мной. Когда, не если».

Пожалуй, подумала Тея, самоуверенность Диллона была сродни объявлению войны. Не было преувеличением сказать, что, издав боевой клич Камеронов, он ринулся в бой. Пока баталии оставались исключительно словесными и поводом для каждой из них становились его вопросы.

– Тея, у тебя есть любовник?

– Почему бы тебе самому не выяснить?

– Можно подумать, кто-нибудь мне скажет! Ну так как?

– Диллон, подумай сам, где я могла найти себе любовника, да еще такого, о котором здесь никому не известно.

– Но ведь сюда наведываются нефтяники с буровых.

– Да, наведываются, но что заставляет тебя считать, что я испытываю к ним интерес?

Или вот так:

– Тея, почему ты не хочешь за меня замуж?

– Диллон, признайся, сколько подружек ты поменял за прошлый год?

– А какое это имеет к нам отношение?

– Ну так сколько же?

– Двух! Иногда я живу в Абердине у своей сестры Бронуин, а иногда у матери.

– А как насчет той блондинки?

– Что это еще за блондинка?

– Та самая, что принеслась вслед за тобой!

– Но ведь это же и была моя сестра!

– Ну да, как я сама этого не поняла! Кто еще стал бы тащиться сюда из Абердина!

И все-таки Диллон продолжал оказывать ей знаки внимания. Нет, он не дарил ей дорогих подарков, но зато с видимым удовольствием проводил время, играя с Кэтлин, или что-то ремонтировал. Стоило уложить ребенка в кровать, как Диллон донимал Тею бесконечными вопросами, осталось ли в доме еще что-нибудь, что требует починки.

И сейчас он лежал на полу кухни, засунув голову под раковину, а Кэтлин упорно пыталась вскарабкаться ему на живот.

Внезапно Диллон что-то произнес.

– Что ты сказал? – переспросила Тея, наклоняясь ниже, чтобы расслышать.

– Кто-то постучал в дверь или мне показалось? – спросил Диллон, и Тея поспешила отвести взгляд. Господи, да ведь перед ней настоящий ревнивец!

– Нет, – заверила она его и поспешила тоже заняться делом.

Минут через пять Диллон снова задал этот же вопрос.

– Да нет же! – воскликнула она и подумала, а не ждет ли он, часом, свою сестру-блондинку?

Но кто-то действительно стучал.

– И правда пришли. – Тея пошла открывать. За дверью стояли два мальчугана.

– Это для вас, миссис Керни, – произнес один из них.

– Теперь моя очередь, Тревор, – поспешил шепотом напомнить второй.

– Тогда давай не тяни резину, – шикнул на него старший.

Второй мальчик, явно прирожденный декламатор, прокашлялся. Причем не один раз, а дважды.

– Это… – начал было он, но осекся и нахмурился. – Ну так отдай ей, – шепнул он Тревору, который задумался, явно забыв, зачем пришел, однако тотчас встрепенулся и, протянув вперед сжатую в кулак руку, высыпал в ладонь Теи несколько полупрозрачных морских камешков.

– Это русалочьи слезы, – пояснил он, – они… символ моей печали по поводу нашего близкого расставания.

Он снова умолк, пытаясь вспомнить продолжение, и, чтобы ускорить процесс, принялся чесать голову.

Тея улыбнулась. Кажется, помогло – вспомнил.

– Этот камень драгоценный… камень драгоценный, – повторил мальчонка и принялся рыться в карманах, но сокровище оказалось в кармане у старшего. – Этот камень драгоценный… из моих морских владений… знак он радости безмерной, что ты есть на белом свете, – запинаясь, продекламировал он.

Это оказалась покрытая радужным перламутром морская ракушка, формой напоминающая человеческое ухо.

– Благодарю за внимание, – произнес чтец и театрально поклонился.

– От Диллона Патрика Камерона, – шепотом подсказал ему первый визитер.

– Точно, от него, – согласился младший и отвесил еще один поклон.

Тея немного постояла, улыбаясь им вслед, затем вернулась в дом. В кухне она высыпала полученные дары в хрустальную салатницу. Лучшего хранилища для «русалочьих слез» не придумаешь, а вот куда положить ракушку? Тея стояла, зажав ее в руке и делая вид, будто не замечает, с каким наигранным безразличием Диллон продолжает колдовать, лежа на полу.

«Интересно, что еще у него на уме?»

Тея недоумевала, что так легко клюнула на незамысловатую уловку. Впрочем, она не первая. Сколько женщин до нее становились жертвами старых как мир приемов, теряя голову при виде роскошной розы или скромного букетика фиалок!

Правда, в ее случае это горстка камешков и ракушка. И все равно ужасно приятно!

– Спасибо, – сказала она и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Всегда к вашим услугам, сударыня, – донеслось из-под раковины.

– Мне понравилось.

– Я рад, – послышалось в ответ. – Они все правильно сделали? Я имею в виду моих представителей.

– Они были неподражаемы, – ответила Тея. – Нет слов. А ракушка действительно очень красивая.

– Это галиот, или морское ушко, – пояснил Диллон, глядя ей в глаза. – Их полным-полно возле островов в Ла-Манше. В море они смотрятся еще лучше. Будь у тебя возможность увидеть их под водой, они бы понравились тебе куда больше.

Диллон так и не отвел от нее глаз. Взгляд его скользил по ее лицу, по груди – не жадно, а скорее нежно.

– Тея, ты пойдешь со мной сегодня на деревенский праздник? – неожиданно спросил он.

– Я уже ухожу, – сказала она и отвернулась.

– С кем-то другим? – Вопрос прозвучал достаточно спокойно, однако от Теи не скрылось, что Диллон слегка насупил брови.

– Нет. Просто моя очередь помогать на кухне.

– Ты пойдешь вместе с Кэти?

– Разумеется, – ответила Тея.

– Давай я присмотрю за ней, пока ты будешь занята.

Тея рассмеялась в ответ. Местные праздники – это шумные вечеринки с танцами, пением, обильным угощением и бесконечными «пропустим по маленькой», чтобы веселье не иссякало и било ключом до самого утра. Интересно, как это он надеется присматривать за малышкой, когда все вокруг будут пить, петь и плясать?

– Я что, сказал глупость?

– Да нет. Просто я подумала, что она не даст тебе повеселиться. Не секрет, что местные женщины только потому и ходят на эти праздники, что надеются встретить там тебя.

– Первый раз слышу, – возразил Диллон с легким раздражением. – А вот тебя мне было бы очень приятно там увидеть, – добавил он.

– Я там буду, – ответила она с притворным безразличием.

– Не выводи меня из себя! – воскликнул Диллон. – Можно подумать, я не вижу, что ты не желаешь идти со мной!

Тея отошла в сторону, сделав вид, что не слышала его гневную тираду.

– Только не притворяйся, что не слышала меня, – сказал Диллон нарочито громко. – Ведь ты отлично знаешь – мы прекрасно провели бы время, и разве тебе самой не хочется побыть на празднике? С какой стати ты поставила целью испортить настроение и мне, и себе?

– Неправда! Я никому не порчу настроение!

– Неужели?

– Именно!

– Значит, тебя все устраивает?

– Устраивало еще несколько дней назад, – многозначительно ответила Тея.

– И снова будет устраивать, как только я вернусь на буровую, как говорится, с глаз долой?

– Пожалуй.

– Потерпи, осталось ждать лишь двое суток. А сейчас можешь идти на свою чертову кухню. Может, подцепишь себе какого-нибудь смазливого американца из нефтяной бригады. Такого, который тебя во всем устраивал бы.

– Я всегда так делаю, – солгала Тея и посмотрела на Кэтлин. Малышка занялась кубиками – возводила из них пирамиду прямо на груди у Диллона.

«Родная моя детка», – подумала Тея и протянула руки, чтобы взять Кэтлин. Девочка радостно поднялась на ноги, используя Диллона в качестве опоры.

Диллон лишь что-то пробормотал себе под нос.

В конце концов он отправился на деревенский праздник один.

«Какая муха меня укусила?» – укоряла себя Тея. Ведь ей ужасно хотелось пойти вместе с ним. Нет, даже больше того – надо уж быть до конца честной. Бывали моменты – особенно если Диллона не было рядом, – когда она понимала причины, по которым избегает связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Но сейчас он был здесь, и ей хотелось спать с ним в одной постели, будить его по утрам, вместе растить дочь. Ей хотелось быть для него желанной – той самой единственной женщиной, о которой он думал бы день и ночь, точно так же, как и она о нем.

«Я хочу его. Вот и вся правда. Безо всяких прикрас», – подумала Тея и не ощутила даже слабого укора совести.

Диллон.

Какой он красивый. Вспыльчивый и в то же время заботливый и нежный. Тее было приятно думать, что она, по всей вероятности, первая женщина, ответившая Диллону Камерону отказом, но ведь на самом деле она так же, как и все, влюбилась в него и рада малейшему знаку внимания с его стороны.

Тея провела довольно долгое время за приготовлениями к празднику. И хотя выбор нарядов у нее был сравнительно невелик, она испробовала все возможные сочетания.

«Нет, лучше не буду наряжаться», – решила она и в конце концов остановила свой выбор на длинной черной шерстяной юбке и свитере ручной вязки, который приобрела в кооперативе. Свитер был полосатый, в теплых коричневатых тонах. Костюм дополнили черные чулки и пара черных туфель за низком каблуке. Напоследок Тея стянула непослушные волосы в хвост, перехватив их золотистой атласной лентой.

У Теи была прекрасная кожа, которая не нуждалась ни в пудре, ни в тональном креме, поэтому все внимание она уделила глазам, наложив темно-зеленые тени, отчего глаза тотчас приобрели колдовской вид.

Кэтлин она одела в белое платьице, вышитое розочками, белые колготки и черные лакированные туфельки с пряжками.

– Какая очаровательная девочка! – с восхищением воскликнула Тея, причесывая золотистые локоны дочери. – Интересно, что скажет наш папочка?

«Прекрати немедленно», – мысленно оборвала она себя. Как бы ни тянуло ее к Диллону, она не должна приучать Кэтлин к тому, что тот всегда должен быть рядом.

Усадив дочку в прогулочную коляску, Тея берегом отправилась в местную гостиницу, где должны были состояться посиделки. Солнце уже начало клониться к закату, и она шла не торопясь, чтобы полюбоваться изменчивыми красками моря и неба.

Флора встретила ее у входа. «Значит, ничего хорошего не жди», – подумала Тея.

– Ну что, опять поссорились? – спросила миссис Макнаб.

– С чего ты взяла? – отмахнулась Тея, с трудом сдерживая себя, чтобы не искать Диллона взглядом.

– С чего это я взяла? – переспросила Флора. – Не знаю, милочка. Считай, что я вижу вас обоих насквозь!

– Флора…

– Ты хоть понимаешь, что делаешь, Тея? Камерон – мужчина гордый и не позволит, чтобы ему плевали в душу. Ты уж, будь добра, решай, нужен он тебе или нет!

– Я… я не знаю…

– Врунья, – беззлобно резюмировала Флора. – Давай я присмотрю за ребенком, а ты ступай на кухню, там полно дел. Мы немножко прогуляемся и скажем папочке, что мама уже здесь – на тот случай, если он вас не заметил.

С этими словами, не обращая внимания на протесты Теи, Флора взялась за коляску.

Тея наклонилась, чтобы поцеловать дочку, и пошла на кухню, встретив по пути Родди.

– Какие мы сегодня красивые! – отпустил он ей комплимент.

– Спасибо.

Родди направлялся на сцену, где члены деревенского ансамбля в ожидании главного аккордеониста и скрипача настраивали инструменты. Тея не особенно любила звучание аккордеона, по крайней мере до того, как приехала сюда, на Оркнейские острова. Ей было трудно представить, как ее мог растрогать незамысловатый кельтский мотив, рвущийся наружу из мехов старомодного инструмента.

Тея немного опоздала. Холл деревенской гостиницы был уже полон народа, как местных, так и нефтяников с буровой. Наконец оркестр заиграл какую-то мелодию, и публика пришла в движение. Тея узнала мотив. Это была песня, полная минорных аккордов, наводившая на мысли о языческих плясках при луне, о культе плодородия, о празднике летнего солнцестояния. Тея щедро, не скупясь, наполняла тарелки угощением, чтобы народ потом не ворчал, что, мол, билеты дорогие, а еды мало.

На кухне было жарко, и она открыла заднюю дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Закончив раскладывать, Тея решила посмотреть, как веселится народ.

Она заметила Диллона и с нежностью принялась наблюдать за ним. Вот он обменялся рукопожатиями с пожилыми мужчинами, вот отпустил комплимент женщинам. Затем Тея увидела, как он остановил приятелей-декламаторов, когда те уже собрались было пуститься бегом сквозь толпу. При виде этой сцены она улыбнулась и подумала: «Какими были Диллон и Гриффин в этом возрасте?»

В следующее мгновение она заметила, как Диллона поймала за рукав какая-то молодая особа в коротком розовом платье с рыжими – да нет, буквально красными, как сигнал светофора, волосами. Она обняла его и потащила к двери. Чтобы не видеть этой сцены, Тея поспешила обратно на кухню.

«Мне незачем переживать, – твердила она себе. – Диллон большой поклонник прекрасного пола и пользуется у женщин огромным успехом». Но почему ей так трудно свыкнуться с этой мыслью? Музыка сменилась – заиграли вальс, и в поисках кавалеров на середину зала вышли женщины постарше.

– Тея! – раздался рядом голос Диллона.

Значит, он вернулся с черного хода. Господи, какой он привлекательный! На нем были серые шерстяные брюки, рубашка в серо-коричневую клетку с серым галстуком и черные туфли. Длинные волосы он уложил гелем, ага – а это что такое? – помада на подбородке!

Тея вымученно улыбнулась.

– Еще одна сестра? – кисло спросила она и вытерла помаду.

– Не еще одна, а та же самая! – воскликнул Диллон. – Примчалась сюда из самого Абердина. Ей, видите ли, снова понадобилась моя машина!

– Понятно, – произнесла Тея примирительным тоном, хотя на лице ее наверняка все еще читалось неверие.

– Тея, она хочет, пока я буду на буровой, пользоваться машиной. Ей больше нравится сидеть за рулем красного «порше», чем «тойоты». В этом вся Бронуин! Никогда нельзя знать, что она выкинет в следующий момент. Не удивлюсь, если в один прекрасный день я увижу ее с бритой головой!

– Диллон, если это твоя сестра, то почему ты не хочешь, чтобы мы познакомились? В конце концов, она приходится Кэтлин теткой, да и дважды уже была здесь.

Диллон вздохнул.

– Эх, знала бы ты, какая она грубиянка! – попытался объяснить он. – Просто невероятная. Для нее главное – покрасоваться в шикарном автомобиле. И как только добьется своего, я ей становлюсь не нужен. Жуткая нахалка, которой невозможно отказать. Моя мать считает, это все потому, что когда она была ею беременна, то прочитала книжку одного американского педиатра.

– А у тебя какой характер?

– Тея, по сравнению с ней я сущий ангел!

Тея заглянула ему в глаза, пытаясь не рассмеяться, и от того, что она прочитала в них, у нее перехватило дыхание. Правда, она немного злилась за замечание об «одном американском педиатре» и думала, как бы съязвить по этому поводу.

Ладно, лучше не стоит, решила она. Ей просто хотелось побыть с ним, пока была такая возможность.

– Я видел Кэтлин, – произнес Диллон с улыбкой. – Она кормила одного из Данфи изюмом.

Тея, как ни старалась, не смогла сдержать улыбку. Боже, как ей хотелось прикоснуться к его светлым волосам! Но она не осмелилась и вновь переключила внимание на тарелки, принявшись резать торт на куски, а уже в следующее мгновение вновь подняла на Диллона взгляд. Они были одни, и если она не ошибается, он вознамерился обнять ее.

«Нет, – испуганно подумала Тея. – Только не это! Я должна быть непреклонной, хотя бы ради Кэтлин, должна устоять перед соблазном очутиться в его объятиях».

Тея попыталась отступить в сторону, прежде чем пасть очередной жертвой Великого Силки, но не успела сделать и шага, как Диллон поймал ее за руку и привлек к себе. Да не просто привлек, а крепко прижал, давая понять, что не собирается отпускать.

– Я еще ни разу не танцевал с тобой, – серьезно произнес он и повел Тею на середину зала, держа ее при этом железной хваткой на тот случай, если она вдруг попробует вырываться.

Мелодия называлась «Деревце», нежная, задушевная баллада, правда, о чем, Тея не могла разобрать. Она была слишком взвинчена, чтобы внимательно вслушиваться в слова, и вообще ничего не ощущала, кроме крепкого мужского тела, сильных и теплых рук, которые скользили все ниже, прижимая ее сильнее и сильнее. Она явственно чувствовала, как он хочет ее. Коленки ее совершенно ослабели, и она приникла к Диллону, прекрасно понимая, как это смотрится со стороны. Интересно, что подумают…

Так танцуют только любовники…

«Двое суток, сорок восемь часов, – подумала она. – Два дня, и он уедет почти на месяц. На месяц или… навсегда».

– Тея, – прошептал Диллон. И все. Только ее имя.

Песня закончилась, и Тея, ничего не видя перед собой, поплелась на кухню. Диллон последовал за ней. Свет неожиданно померк, и к микрофону подошел Родди.

– «Великий Силки», – негромко объявил он, и по залу пробежал одобрительный шепот и томные вздохи.

Родди выждал еще немного, пока не наступит тишина. Тея дошла до двери и остановилась. Диллон оказался с ней рядом. Она обернулась, чтобы посмотреть на него, и в этот момент Родди затянул песню. Он пел без аккомпанемента, и его красивый, с легкой хрипотцой баритон наполнил собой все пространство.

– Тея, ты знаешь эту песню? – прошептал Диллон, наклоняясь к ней и беря ее за руку.

Она отрицательно покачала головой.

– В ней женщина оплакивает своего ребенка, – пояснил шепотом Диллон и стал переводить ей текст баллады. – Ее ребенок очень красив, «моя прекрасная крошка», говорит мать, но она ничего не знает о его отце. И вот однажды ночью она просыпается и видит, что он рядом с ней, у ее постели… ей страшно… у него такой свирепый вид…

Все притихли, слушая старинную балладу, а Диллон тем временем продолжал переводить Тее на ухо слова.

– Я Великий Силки, говорит он ей, на земле я человек, но в море я – силки. Я пришел за своим ребенком. Но женщина отказывается расстаться с младенцем. Силки умоляет ее отдать дитя… предлагает полный золота кошелек и прочие богатства… и женщина корит себя за то, что когда-то влюбилась в него…

И тогда он предлагает ей последнее, что у него есть: если она согласится отдать ему малыша, он предскажет ей будущее, каким бы то ни было – радостным или печальным…

Женщина соглашается. И тогда он говорит ей, что она выйдет замуж за обыкновенного земного мужчину и…

– А дальше? – прошептала Тея, глядя Диллону в глаза.

– А Великий Силки умрет от безответной любви к ней, – негромко произнес Диллон. Тея смутно слышала, как вокруг раздались аплодисменты. Диллон взял ее за руку и потянул на улицу. Она покорно последовала за ним. Диллон все еще держал ее за руку, увлекая за собой.

– А Кэтлин? – попыталась слабо протестовать Тея.

– За ней присмотрит Флора. – Он остановился, затем нежно прикоснулся к ее щеке. Тея закрыла глаза и бросилась в его объятия. В следующее мгновение их губы слились.

В этом поцелуе не было и намека на нежность, но Тея и не рассчитывала на что-либо другое.

«Господи, ну почему я ждала так долго? – вертелось у нее в голове. – Как давно я не была в его объятиях!»

В ней проснулся чувственный голод, столь же сильный, как тот, что терзал и Диллона. Тея прижималась к его телу, страстно отвечая на его поцелуй. Рука Диллона легла ей на грудь, и у Теи вырвался негромкий стон. Она осыпала поцелуями его губы, его подбородок и снова губы…

– Диллон, – прошептала она, но он вновь поцелуем заставил ее умолкнуть. Этот поцелуй был еще более жадным, чем первый.

Его руки скользнули вверх, сжимая ее плечи. Внезапно он отстранил ее от себя, словно ему надо было отдышаться после быстрого бега, но уже в следующее мгновение вновь прижал к себе, даже оторвав от земли. Тея ощутила его возбуждение – что-то крепкое упиралось ей в низ живота. Диллон зарылся лицом в ее шею.

Он весь дрожал.

– Все, хватит, – сквозь зубы проговорил он. – Честное слово, я могу не сдержаться и взять тебя прямо здесь!

Тея отлично понимала, что это вполне может быть, но ее руки обвили его шею, а губы потянулись за очередным поцелуем.

– Тея, прошу тебя, не надо. – Он осторожно поставил ее на землю. – Нам лучше вернуться, – сказал Диллон, и Тея покорно кивнула, но ее пьянило сознание своей власти над ним.

Склонив голову, она молча терпела, пока он приводил в порядок одежду. Когда Диллон закончил, она осмелилась поднять глаза, но в следующее мгновение из его груди вырвался сдавленный стон, и он вновь привлек ее к себе и впился ей в губы поцелуем.

– Что ты делаешь со мной? – Он поцеловал ее в шею.

– Ничего, – прошептала она в ответ. – Ты мне еще не дал ничего сделать.

Диллон негромко рассмеялся, и Тея вместе с ним. Обстановка немного разрядилась. Диллон вновь приподнял ее с земли и закружил. Тея взвизгнула, будто и впрямь испугалась, что он ее уронит.

– Знала бы ты, как мне хорошо с тобой, Тея, – признался он.

– Неужели? Что же такого во мне особенного?.. Мне почему-то казалось, что я скорее проклятие, которое оборвет твои беззаботные холостяцкие дни.

– Скажи это кому-нибудь другому, но только не мне. А теперь пойдем-ка лучше назад, а не то я за себя не ручаюсь. Меня и так считают бог знает кем.

– А вот это уже интересно, – поддразнила его Тея.

– Тея, я серьезно! Нам лучше вернуться, – настаивал Диллон.

– Ты уверен?

– Не знаю, – простонал он. – Впрочем, да, уверен! – добавил он, однако тотчас вновь поцеловал ее.

– И ты всегда такой решительный? – пошутила Тея и потянулась, чтобы пригладить ему волосы.

– Погоди, сама убедишься. У нас еще вся ночь впереди, – предупредил он ее, после чего повернул ее к себе спиной и игриво шлепнул. – Иди, женщина, хватит со мной заигрывать!

Тея нехотя поплелась к кухонной двери. И разумеется, не удержавшись, все-таки оглянулась.

«Я не заигрываю с тобой, Диллон Камерон. Я хочу тебя, и вот увидишь, ты будешь мой!»