Ночь безумной любви

7

Хлопнула входная дверь.

Беатрис вздрогнула. На ней было вечернее платье нежно-серебристого цвета, отлично сочетающегося с ее ярко-голубыми глазами. Струящаяся ткань выгодно подчеркивала ее фигуру, а отсутствие бретелек — красивые плечи и грудь.

Беатрис была готова к встрече с мужем.

Мария приготовила ужин, и стол уже был накрыт в ожидании торжества.

— Здравствуй, любимая! — Роджер появился в столовой, и глаза его радостно блеснули при виде накрытого стола и нескольких свечей, романтично освещающих пространство.

— Привет! — Беатрис улыбнулась, приблизилась к нему и поцеловала его в губы.

Роджер обнял ее.

— Я так соскучился, — прошептал он, наклонившись к ее уху и опаляя его горячим дыханием.

Сердце Беатрис сжалось в комочек. Как он может так лицемерить? Как?!

У него скоро будет ребенок, наверняка Роджер уже планирует, как развестись с ней… и тут эти слова.

Но она ничем не выдала, что творится у нее на душе. Обняла его, вздохнула.

— Я тоже, любимый, я тоже, — прошептала она.

Роджер оторвался от нее, внимательно вгляделся в ее пронзительные голубые глаза, будто хотел забраться в ее мысли, прочитать все то, что не было произнесено вслух.

Беатрис сдерживалась из последних сил. Она не будет слабой, Роджер никогда не увидит ее слез. Их совместная жизнь подошла к концу, и сегодняшняя ночь лишь ознаменует этот факт финальной сценой.

— Пойдем. — Роджер взял ее за руку и повел наверх.

Беатрис дрожала. Противоречивые чувства боролись в ней, не давая обрести успокоение.

Роджер понял ее состояние по-своему. Обернувшись, он торжествующе улыбнулся.

— Я тоже еле сдерживаюсь, — пробормотал он и ускорил шаг.

Беатрис старалась не отставать от него. Да у нее бы и не получилось, так как его рука все еще тянула ее за собой.

И вот они оказались в спальне. В спальне, которую делили все эти пять лет. Беатрис чуть не расплакалась от осознания того, что все это происходит в последний раз.

Скинув пиджак, Роджер развернул жену к себе, пристально вгляделся в ее глаза, заметил их блеск.

— Ты такая красивая, — прошептал он, обнимая ее и нащупывая «молнию» на спине.

Быстрое движение руки, и платье упало к ногам. Беатрис осталась в белье голубого перламутрового цвета, эффектно смотрящемся на ее загорелой коже.

Роджер залюбовался своей женой, настолько она была прекрасна в этот момент. Он просто не мог отвести от нее взгляд.

Беатрис начала расстегивать пуговицы на его рубашке, ее пальцы дрожали, выдавая волнение. Роджер перехватил ладони Беатрис, отстранил их, сам снял рубашку, пристально глядя в голубые глаза жены, словно заворожившие его.

Беатрис шумно вздохнула. Она не могла совладать со своими эмоциями, да и не хотела этого делать. Роджер все еще был для нее единственным мужчиной на земле, и она вдруг явственно осознала, что ничего не сможет с этим поделать.

Он прижал ее к себе, и она услышала, как бьется в груди его сердце. И эти звуки наполнили Беатрис такой любовью, что она просто не знала, что с этим делать. Чувства переполняли ее, изливались наружу сверкающим в лучах любви водопадом.

И некуда было деться от всего этого. Потому что, какой бы дальний уголок ни нашла Беатрис, любовь все равно подстерегала бы ее там. Любовь к мужу, несмотря ни на что, самому прекрасному мужчине на этой земле.

Роджер снял с Беатрис бюстгальтер и подтолкнул ее к кровати.

Не устояв на ногах, она повалилась на шелковистое покрывало, ощущая, как приятная прохлада обволакивает ее тело, неся легкую дрожь и заставляя трепетать от каждого прикосновения Роджера.

Полуприкрыв глаза, Беатрис наблюдала, как раздевается Роджер. Он был так красив, ее муж. И желание его, ярко выраженное, которое просто невозможно было скрыть, возбуждало ее еще больше, заставляло ее трепетать при одном лишь взгляде на его напряженную плоть, на бугристые мышцы торса, на мускулистые ноги и руки, на лицо, такое родное и любимое, что некуда было деться от этого чувства, невозможно было избавиться от него. И, наверное, никогда не удастся избавиться.

Он лег рядом, склонился над Беатрис, осыпая ее поцелуями. Спускаясь все ниже и ниже, Роджер чувствовал, как Беатрис реагирует на его ласки, и это заставляло его испытывать странное удовлетворение: женщина, которую он любил, до сих пор желала его, жаждала его ласк, хотела его любить.

Легкий укол совести заставил его помрачнеть.

Клементина. Клементина и ее ребенок. Его ребенок. Что с этим делать?

Беатрис обхватила ладонями его лицо, дождалась, когда оно приблизилось к ней настолько, что глаза их оказались близко-близко друг от друга.

И тогда она поцеловала его. Страстно, всепоглощающе. Так, что сердце вдруг застучало быстро-быстро, неся отголоски своих ударов по всему телу. Так, что тело ее вдруг покрылось мурашками, которые бежали по коже, точно соревнуясь в сверхскоростных гонках. Так, что мысли ее заволокло туманом, и только чувства стали важны в этот момент.

Руки Роджера избавили ее от ажурных трусиков — единственного элемента одежды еще остававшегося на ее теле. Губы Роджера блуждали по ее телу, словно узнавая его заново, исследуя каждый уголок, дразня соски, заставляя Беатрис трепетать от этих интимных ласк.

Беатрис извивалась под ним, чувствуя, что у нее больше нет сил сдерживаться, что еще немного, и эпицентр ее чувственности, сконцентрировавшийся где-то внизу живота, вдруг взорвется, мощным всплеском страсти, осветив все вокруг.

Поняв ее состояние, Роджер резко вошел в нее. Беатрис вскрикнула, выгнулась ему навстречу, настолько сильны были ощущения ее тела, каждая клеточка которого реагировала на эти прикосновения.

Движения Роджера были быстрыми и сильными, и Беатрис чувствовала, что еще немного, и она достигнет вершины блаженства, к которой оба стремились.

Несколько сильных ударов. Беатрис вскрикнула. Комната вдруг осветилась яркими огнями низвергшегося на нее наслаждения.

Беатрис шумно дышала. Ощущения были настолько сильными, что она с трудом могла совладать с ними, все еще чувствуя, как волны одна за другой проносятся по ее телу.

— Милая, ты просто великолепна, — прошептал Роджер, наклоняясь к Беатрис и целуя ее сосок, который, точно дразня его, сразу же возбужденно затвердел.

Беатрис вздрогнула. Ласка электрическим разрядом пронзила ее тело.

— Может быть, нам все-таки стоит прерваться на ужин? — улыбнувшись, предложила она, глядя на Роджера и не в силах отвести взгляд.

Боль и радость перемешались в душе Беатрис, и она смотрела на мужа, прекрасно сознавая, что это последний раз, когда они могут быть близки.

— Конечно, милая, как скажешь. — Роджер чмокнул ее в губы и поднялся. — Не возражаешь, если мы не будем одеваться официально? — поинтересовался он, окидывая Беатрис лукавым взглядом.

— Нет, — улыбнулась она, — конечно же не возражаю.

Она встала, накинула красивый шелковый халат, тут же скрывший все ее прелести от вожделеющего Роджера.

— Так и хочется снять с тебя все это, — прошептал он, приближаясь к ней и обнимая ее.

— Да? — Беатрис бросила на него кокетливый взгляд. — У тебя еще будет на это время.

Он не заметил грусти, промелькнувшей в ее голосе, не понял намека. С любовью взглянув на жену, Роджер прошептал:

— Ты — самое дорогое, что у меня есть.

Ложь! Ложь! Ложь! — хотелось крикнуть Беатрис. Все ложь! У тебя скоро будет ребенок. Ребенок, о котором ты столько мечтал!

Беатрис не верила, что Роджер не думает об этом. Она чуть не расплакалась. Ну почему жизнь так несправедлива? Почему ей приходится уходить, когда так не хочется покидать единственного человека, которого она любила?

Да, несмотря ни на что, ее чувства к Роджеру не особенно изменились. Он все еще оставался самым дорогим для нее человеком.

И лишь его слова о любви к ней, Беатрис, словно скребли по сердцу, так как она прекрасно понимала, что это чистой воды ложь.

— Мы так не дойдем до гостиной, — пробормотала она, высвобождаясь из его объятий.

— Может быть, так и следует поступить?

— Неужели ты не проголодался?

— Я, конечно, голоден, — ухмыльнулся Роджер, многозначительно глядя на нее. — Но это совсем не тот голод, о котором ты думаешь.

Беатрис покраснела, чувствуя, как желание, разбуженное его красноречивым взглядом, снова охватывает ее, заставляя трепетать каждую клеточку ее тела.

— Я жду тебя внизу, — прошептала она и, быстро обогнув его, выскочила из спальни, чтобы Роджер не остановил ее.

Он проводил Беатрис удивленным взглядом, потом понимающе усмехнулся. Ну конечно же она хочет, чтобы они посидели за столом и преподнесли друг другу подарки, как они обычно это делали.

Надев джинсы, в которых предпочитал ходить по дому, Роджер спустился вниз и достал из портфеля, с которым ходил на работу, конверт. Улыбнулся. Беатрис обязательно оценит его подарок. Он был в этом просто уверен.

Войдя в столовую, он увидел жену, которая стояла у окна и всматривалась в темноту. В руках она держала бокал с вином.

Роджера огорчило, что она не дождалась его и разлила вино по бокалам, но он решил не расстраиваться из-за такой ерунды.

Приблизившись к Беатрис, он обнял ее и помахал перед лицом конвертом.

— Это тебе, любимая.

Беатрис вздрогнула.

— Что это? — спросила она, беря конверт.

— Открой и узнаешь, — усмехнувшись, предложил Роджер.

Поставив бокал с недопитым вином на небольшой круглый столик, Беатрис раскрыла конверт и достала оттуда билеты.

Слезы навернулись ей на глаза.

— Зачем, Роджер? — спросила она, с болью взглянув на него.

— Что зачем? — не понял он. — Ты же хотела вернуться туда, где нам было так хорошо. Разве нет?

Беатрис вздохнула.

— Да, хотела, — прошептала она, опустив глаза, — только… — Она замолчала. — Ладно, давай выпьем. — Беатрис взяла свой бокал. — Я тоже приготовила для тебя подарок. Но ты получишь его только утром.

Роджер недоуменно посмотрел на нее.

— Даже не представляю, что это, — заинтригованно заметил он.

— Да, — кивнула Беатрис, — думаю, что действительно не представляешь.

Роджер подошел к накрытому столу, взял бокал с вином и вернулся к Беатрис.

— За нашу любовь! — провозгласил он тост.

Беатрис захотелось плакать.

Как он может? Какая любовь? Ведь это он изменил ей с ее же подругой!

И после этого как можно говорить о любви?!

Она не понимала мужчин, она не понимала мужа.

Но она собрала всю свою волю в кулак и улыбнулась.

— За нашу любовь, — подтвердила она, поднимая свой бокал.

Роджер залюбовался ею.

— Представляешь, лет через пять мы тоже будем стоять здесь и поздравлять друг друга, — с улыбкой заметил он.

— Нет, — вздохнула Беатрис, — не представляю. Но, может быть, мы все же сядем за стол и попробуем всю ту вкуснятину, что приготовила Мария?

Он приобнял ее, погладив грудь, сосок которой сразу же отреагировал на его ласку.

— Ты — моя вкуснятина, мое самое любимое лакомство, которым я никак не могу наесться, — тихо сказал он.

Беатрис вздохнула.

Его голос звучал так искренне, что хотелось поверить и выбросить все признания Клементины из головы. Но это было невозможно.

У Клементины будет ребенок. И Роджер наверняка привяжется к нему, захочет проводить с ним как можно больше времени. А значит, ему лучше всего жениться на Клементине и узаконить рождение их ребенка.

Но нет! Она не будет больше об этом думать сегодня!

Сегодня ее ночь! Ее и Роджера!

И они посвятят ее друг другу. Как будто ничто не в силах разлучить их.

И иллюзия эта была настолько сильной, что на мгновение Беатрис показалось, что все так и есть.

Клементина металась по гостиничному номеру. Она ничего не понимала.

После того как Беатрис ушла из кафе, Клементина была уверена, что она поедет к Роджеру и выскажет ему все. И ему нечего будет возразить. И тогда Беатрис порвет с ним, Клементина в этом не сомневалась. За пять лет она уже успела изучить характер подруги.

Однако время шло, а Роджер не звонил, ничем не напоминал о том, что его жизнь меняется.

Клементина ждала чего угодно: скандала, просьб или угроз. Но она совсем не ожидала, что ее предадут забвению.

Роджер просто не мог не прийти. Особенно после того, когда Беатрис уйдет от него.

А если она ничего не скажет ему? Неожиданная мысль пронзила мозг Клементины, заставляя вздрогнуть.

Нет, тут же отмахнулась она от этого предположения, все это ерунда.

Беатрис поверила ей. И обязательно поговорит с мужем. И тогда для Клементины освободится дорога, идя по которой она соединится с Роджером.

Потому что ждать, пока он примет решение, на ее взгляд, не имело смысла. К тому же еще неизвестно, к каким выводам он придет и что ей предложит.

Клементина знала, чего хочет, и всеми силами старалась это заполучить.

Изрядно устав от ожидания, она прилегла на кровать и через некоторое время забылась беспокойным сном.