Новогоднее чудо для миллиардера

Глава 10

Нина

— Алексей, хватит. Остановись, — промямлила я совсем неслышно, когда поцелуи стали настойчивее, а мужские руки заскользили по телу, сжимая талию, бедра и вновь поднимаясь к груди.

— Но ты же не хочешь, чтобы я останавливался.

— Кто сказал?

— Твоя реакция, — шепнул Алексей и мягко вобрал в рот мочку уха, посасывая.

Левая рука задрала мою кофточку и поползла под нее. Дыхание перехватило, когда пальцы Алексея приподняли край мягкого лифчика и легли на грудь. Звездочки замелькали от ласки.

Ноги совсем ослабли, пришлось прижаться к Алексею спиной изо всех сил, чтобы не упасть и откинуться головой на его плечо.

— Какая ты нежная, горячая… — хрипло отозвался Алексей. — С ума сводишь. Я тебя хочу… — поцеловал напористее.

От этих слов внутри все заискрилось, как фейервек. Я снова сказала себе не сравнивать Кравцова ни с кем. Но правда в том, что если сравнивать с Димой, то тут Кравцов был асом даже на стадии прелюдии, лаская мою грудь изысканно, заводя касаниями.

Если же сравнивать с Максимом, ох… Я даже не знаю. Кажется, это было так давно.

Я плохо помню свои тогдашние ощущения. Знаю только, что волновалась сильно-сильно, и это волнение по прошествию лет запомнилось мне сильнее, чем удовольствие…

Вот так бывает: встречаешь человека, считаешь его любовью всей своей жизни, а когда его не стало, все, что о нем помнишь, это несколько жарких поцелуев и дрожь волнения перед сексом, а потом через несколько лет стоишь, таешь в руках едва знакомого мужчины и понимаешь, что так хорошо, как с ним, не было еще ни с кем… Ни разу…

Наверное, я слишком громко простонала, потому что Алексей накрыл мне ладонью рот.

— Тише! — попросил он. — Мы совсем недалеко от Лели ушли. Я больше терпеть не мог.

— Маааам! Маааам, тебе плохо?! — послышался голос Лели.

Мне хорошо, боже, как хорошо.

Вторая рука Алексея поползла под мои домашние штаны. А я даже не сопротивлялась. Таяла… Предвкушала! Он ласково, но настойчиво коснулся меня там, и я поплыла, забыла обо всем, принимала его ласку, слушала учащенное мужское дыхание и была готова получить порцию удовольствия.

Но внезапно совсем близко раздались шаги. Это были шаги моей дочурки, а по стенам заплясал свет от фонаря.

— Леля идет! — хрипло шепнула я.

Кравцов мгновенно вынул руки из моей одежды и просто обнял меня. Очень вовремя…

Мы оба дышали загнанно, у меня кружилась голова, я с трудом держалась на ногах.

— Мама, тебе плохо? — бросилась меня обнимать Леля, вцепившись в дрожащие колени.

— У мамы немного голова закружилась! — хрипло ответил Кравцов.

Его тоже это взбудоражило сильно. Он был напряжен, заведен… Алексей продолжал меня обнимать и легонько поглаживал пальцами, как будто успокаивая, а мой взбесившийся пульс совсем разошелся.

— Почему у тебя голова клузится?

— Так бывает, — вновь отвечает за меня Кравцов.

— Мама мозет упасть? — испугалась Леля. — Бозик, дерзи маму клепче!

— Держу-держу!

— Ты совсем клепко делзи! — скомандовала Леля. — Неси ее на диван!

— Что? — рассмеялась я. — Леля, это совсем ни к чему. Мне уже лучше, правда. Давай Бозик проведет тебя на диван, а я пока поищу… хм… свечи.

До них не так сложно добраться. Они на кухне, в крайнем левом шкафу, где все приготовлено на случай отключения электричества: свечи, спички, большой фонарь и парочка фонариков поменьше…

Мужчина потопал с моей дочерью обратно на диван, выслушивая рекомендации по лечению. Я прислушалась:

— Может быть, за мамой и ночью приглядеть надо будет? — поинтересовался хитрец.

— Да. Когда я болею, мама всегда со мной спит. И ты с мамой спи! — щедро посоветовала дочурка.

— Обязательно, — пообещал Кравцов.

Я застыла на месте, остолбенела. Вот дает…

Убийственное сочетание детской непосредственности и непроходимой мужской наглости, подумала якобы возмущенно, но сама аж зажмурилась от предвкушения!

— Свечи нашла? — наплыл на меня голос Алексея сзади.

— Ах да… Нашла! Вот они!

Я расставила на столе свечи, опуская каждую их них в жестяную баночку, принялась зажигать одну за другой.

— Нужно еще круп насыпать, чтобы свечи не болтались, как карандаш в стакане. Или просто приклеить на свечной воск. Показать, как? — предложил Алексей.

Его глаза красиво мерцали при свете свечей. Огоньки выплясывали в глазах умелого и соблазнительного мужчины. Может быть, он умелец не во всем, но кое в чем точно хорош. Он знает и умеет обращаться с женщинами.

— Ну, покажи, если есть желание.

— С удовольствием.

Алексей принялся за дело, я наблюдала за ним. Из другой комнаты доносился голос Лели, которая решила попеть немного, чтобы не было скучно.

— Важный вопрос. Нина. Что с отоплением?

— Печка “неделька”, загружена под завязку. Хватит еще на полтора-два дня, не замерзнем, — ответила я. — Только надо на запасной генератор переключиться, чтобы насос работал. Генератор топливный. Папа все приготовил, я знаю, как это делается.

— Кажется, у тебя очень заботливые родители.

— Очень! Этот домик их большая гордость. Они купили участок много лет назад, и всю жизнь строили домик, облагораживали участок, доводили его до ума. Эти праздничные выходные должны были стать особенными. Мне кажется, родители ждали, что Дима сделает мне предложение, поэтому папа расстарался, проверил все от и до, много раз все объяснил и показал, чтобы праздники прошли идеально, а тут… такое! — фыркнула я, посмотрев на Кравцова.

Он зажег целую вереницу свечей, я расставила их по разным углам кухни, и на столе тоже оставила несколько. Создалась приятная, уютная атмосфера для будущего ужина.

— А тут я… В сугробе.

— Да, — вздохнула я.

Алексей снова оказался близко от меня, передвигаясь быстро-быстро.

— Но признайся, ты об этом не жалеешь.

Он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в губы.

— Сладкая… Как я и думал, конфетка просто… — шепнул, углубив поцелуй.

Я обняла его, сначала несмело, потом провела ладонями по крепкой груди, ощутила, как быстро она поднималась и опускалась, как мощно и волнительно колотилось его сердце от возбуждения — ничуть не медленнее моего! Это вдохновило и подтолкнуло меня. Я стала смелее отвечать на поцелуи, заигрывая с его губами и языком.

Внезапно он поднял меня и усадил попой на стол, втиснулся между ног и продолжил целовать. Только теперь уже вовсю пустил в ход руки, обхватил за попу и прижался бедрами к развилке у меня между ног.

Приятная тяжесть внизу живота согревала, пульсировала, требовала освобождения. Я поняла, что мы снова увлеклись… Очень, когда начали постанывать и тереться друг о друга через одежду.

— Так. Стой… Стой… — попросила я.

Алексей прижался пылающим лбом к моему.

— Да… Кхм… Пожалуй, ты права. А то я тебя чуть не…

Кажется, до этого самого “чуть не….” оставалось совсем немного! Я опустила руки и поняла, что Алексей даже под кофточкой расстегнул мой лифчик.

Какой проворный мужчина… С таким оглянуться не успеешь, как он уже тебя разденет и соблазнит.

— Сейчас мы займемся генератором, — сказала я. — Потом ужин.

— При свечах, — усмехнулся Кравцов. — Потом ты уложишь дочку спать, и…

Я затрепетала от этого многозначного “и…”

— Я должен спросить. У тебя есть презервативы? — поинтересовался он хрипло.

— Презервативы? — спросила я ослабевшим голосом.

— Презервативы, — подтвердил Кравцов. — У меня всегда при себе, но меня обчистили перед тем, как выкинуть из машины. Так что я на мели… Даже резинок нет! У тебя есть? — уточнил нетерпеливо.

— Может быть. Не знаю точно. надо поискать… Я не думала… Дима обычно брал, — добавила рассеянно.

— Противозачаточные не принимаешь?

Этот трезвый разговор и обсуждение технических деталей немного остудили пыл. Медленно, но верно я приходила в себя. Если бы Кравцов меня снова начал целовать, я бы снова забылась. Но мы обсуждали презервативы и оральную контрацепцию, и это пробуждало.

— Нет, не принимаю. Презервативов хватало.

— Всегда под рукой? А как же внезапный секс?

— Дима и внезапный секс? — спросила я. — Нет, что ты! Это… что-то невероятное, наверное.

— Что, в постель, как на работу по расписанию? — ухмыльнулся Алексей.

— Все, хватит! — немного вспылила я. — Не думай, что внезапные приставания добавляют тебе очарования в моих глазах. Мне вообще-то надо посмотреть, что с генератором и светом. А ты, если хочешь, можешь с Лелей остаться!

Я решительно вышла из кухни, оделась потеплее, чтобы выйти через черный выход. Дом был соединен крытым проходом с хозяйственными помещениями, где и была топка. Я взяла фонарь и освещала дорогу.

— Ты обиделась, что ли? — уточнил Кравцов, двинувшись за мной следом. — Или тебя так расстроили разговоры о твоем бывшем? Хорошо, больше мы его не вспоминаем!

— А что касается тебя? — уточнила я. — Всегда с презервативами наготове, готов укладывать девушек пачками в свою постель?

— Хочешь откровение от мужчины, занятого 24/7 на работе?

— Нет, не очень! Будет пошло и цинично.

— Будет реалистично, — упрямо возразил Кравцов. — До койки чаще всего не доходит. Чаще это быстрый перепих. На работе, в машине, в випке клуба, в кабинке туалета между переговорами…

— Фу, помолчи! — попросила я. — Лучше открой топку. Здесь довольно крепкая щеколда, не хочу обломать ногти.

Кравцов приналег плечом и без проблем открыл дверь. Мы вошли, я проверила печь, жара было много, но насос встал, а без него эта печь недолго протянет. Генератор стоял в дальнем углу. Я посветила в нужном направлении.

— Притащи генератор, а потом надо ненадолго насос отключить и вот эту штучку перекинуть. Ерунда…

— Я сделаю.

— Уууу… Я сама… Сама!

— Исключено! — заявил Кравцов, двинув меня плечом.

Мне осталось только присесть на кучку просушенных дров и молиться, чтобы Бозик все сделал правильно и не налажал.

— Готово. Принимай работу! — заявил он.

Боже… Я встала на трясущихся ногах, а потом вдруг свернула в сторону выхода и спряталась за дверью.

— Включай! — крикнула оттуда.

— Ты чего спряталась? — недоуменно поинтересовался Кравцов.

— Ты при включении простой гирлянды мне весь свет в доме обрубил! Мне страшно представить, что будет, если вдруг с генератором пойдет не так. Бахнет, взорвется! Не хочу, чтобы моя дочка осталась сиротой…

— То есть меня тебе ничуть не жаль?

— Я расскажу всем твоим близким, что ты был душкой.

— Рассказывать некому, — хмуро отозвался мужчина.

— Брось, ты просто пессимист.

— Я реалист.

— Включай уже! — попросила я, закрыла дверь, отбежала на несколько метров и зажмурилась.

Одна.. Две… Три секунды прошло, я услышала, как загудел топливный генератор.

Ничего не бахнуло. Ох, кажется, на этот раз пронесло…

Я вернулась осторожно, проверила, как учил папа.

— Все в порядке, можно возвращаться к Леле. И что это ты говорил, будто рассказывать будет некому о твоей кончине? Уверена, у тебя много друзей, близких…

— Тысячи! А сколько из них останется рядом, если вдруг я стану банкротом? Или просто умру, не оставив никому и ничего. Завещаю все на благотворительность. Кто-то придет на мою могилку? Если только поссать на надгробье…

Я стукнула Кравцова по плечу.

— Нельзя быть таким.

— Каким? Я тот еще говнюк. Совершенно невыносимый, требовательный, дотошный. Это небольшое происшествие раскрыло мне глаза. Не то, чтобы я раньше обманывался, но просто кое в кого верил. Однако сейчас я четко понимаю: меня не любят по-настоящему, но терпят. А когда дорожки расходятся, даже самые близкие ждут удобного случая, чтобы нагнуть и поиметь. Что и произошло… — ругнулся мужчина.

— Ладно, — говорю я. — Хочешь, я приду?

— Куда?

— На твои похороны. Когда бы они не случились, если я узнаю, что Алексей Кравцов умер, приеду на твои похороны. Ты чудесно ладишь с детьми и можешь за пять секунд превратить слезы истерики в улыбку. Это немногим дано и дорогого стоит. Мне будет по-настоящему грустно прощаться с этой частью тебя.

— Точняк! — щелкает пальцами мужчина. — Обанкрочусь и пойду воспитателем. В младшие группы.

Внезапно мужчина рассмеялся.

— Знаешь, женщины мне многое обещали. Ласку, секс космический, верность до гроба — все ерунда! Ни одна не пообещала, что придет на мои похороны и будет искренне расстроена. Оригинально!

Кравцов как будто выглядел довольным, меня это смутило. Я не нашлась, что сказать, перевела тему:

— Лелечка заждалась. И ужин — тоже.

— Я голоден, — признался Алексей. — О… — внезапно остановился. — Вот и щиток!

— Не надо! — пискнула я, но мужчина уже двинулся к нему, попросил посветить и через несколько секунд вздохнул. — Дело не в выбитом автомате. Сгорел. Придется менять. Займет время.

— Часть инструментов у папы в гараже. Его еще откопать надо будет сначала.

— Значит, завтра займусь, — пообещал Кравцов.

Мы вернулись, пора было поужинать. Леля обнимала меня так, словно не видела целую вечность, а потом передала Кравцову свою любимую куклу, Соломку.

— Это тебе.

— Зачем? — удивился мужчина.

— Ты будешь смотлеть за мамой ночью. Соломка будет смотлеть за тобой. Чтобы не спал! — пригрозила пальцем дочурка. — Смотлел холошенько!

— Поверь, я глаз этой ночью не сомкну! — пообещал Кравцов, посмотрев на меня раздевающим, долгим взглядом.

На протяжении всего ужина и после него я мучилась размышлениями: да или нет?

Неужели я согласна на такое безумство? Пойду на это — прыгну в постель с едва знакомым мужчином! Неприлично как-то…

Нет, не пойду. Тактично откажу. Буду вежливой. Скажу, что ошиблась в своих намерениях. Просто ошиблась.

Все ошибаются. Должен же он понять, в конце концов…

Но этим же поздним вечером, после ужина, когда Леля заснула почти мгновенно в своей спальне, я вдруг понимаю, что моя собственная постель смотрится жутко огромной, и мне будет в ней одиноко.

Именно сейчас, сегодня не смогу быть одна. И не хочу!

В пекло запреты. Я хочу чувствовать себя желанной!

Желание горит в крови. Я бездумно бреду на выход и замираю на пороге, столкнувшись с Алексеем.

— Передумала?

— И в ту, и в обратную сторону передумала, — сообщаю пересохшим голосом.

Он заходит и мгновенно подхватывает на руки, мягко опустив на кровать. Нависает сверху, целуя жарко. Благоразумие тает, но мне все же хватает сил, чтобы сказать Кравцову задыхающимся шепотом:

— Только один нюанс… Я не нашла презервативы. Ни одного.

Его губы. Глаза. Желание.

Между нами искрит. Я хочу продолжения, и он тоже, пообещав:

— Не беда. Я большой мальчик и знаю, как быть осторожным в таких случаях, — запечатывает мой рот поцелуем.