О том, как жена захотела изменить своему мужу

Глава 2

Татьяна вальяжно полулежала на кушетке. Душа ликовала и летала на седьмом небе. Как же хорошо! Слегка жмурясь из-за солнечного лучика, выглянувшего между туч и прилетевшего поздороваться, она на несколько минут прикрыла глаза. Блаженство разливалось во всем теле слабой истомой, и женщина чувствовала себя счастливой.

Ей 38. И пусть только кто-нибудь скажет, что в таком возрасте не бывает страстной любви. Или что неприлично в ее положении любить.

Татьяна фыркнула, и мысленно перенеслась к Марку. Он необыкновенный. Он такой, такой…

— Мам, мы с Натали идем гулять, — маленькая кудрявая девочка десяти лет выглянула из-за дубовой двери.

— Хорошо, милая, — мать благосклонно улыбнулась, и как только дочь убежала, вновь вернулась мыслями к своему чуду.

Он высокий брюнет, любящий пиджаки и белые сорочки. Умный и харизматичный мужчина. Страстный и нежный любовник.

Она намотала кудряшку на палец. Осмотрела свое платье темно бордового цвета. Вместе с темно русыми волосами смотрится неплохо. Хотя и вчерашнее синее платье ей понравилось.

Как только она переехала к нему, Марк вызвал подающего надежды кутюрье, и уже через день ей принесли новые, богато украшенные платья. А ведь она ничего не взяла из дома, и денег у нее ни копейки. Какой же он заботливый! И какой у него безупречный вкус…

Татьяна решила чем-нибудь заняться. Уже месяц она жила на правах то ли хозяйки, раз любит Марка и живет с ним, то ли гостьи, раз она формально замужем за другим. Слуги с почтением слушались, но она ничего не просила и не распоряжалась ими, как могла бы. Пора наверстать упущенное. Только чем же заняться? Не уборкой же.

Татьяна критично осмотрела комнату. Встала. Прошлась по коттеджу. Даже если кто-нибудь скажет, что она меркантильна, и собралась окрутить Марка ради его денег и недвижимости, пусть подавится чаем. Она любит его каждой клеточкой своего тела, и каждым нанометром своего мозга. Впервые в жизни она познала такую всепоглощающую любовь, и пусть все летит в Тартары. Это ее жизнь и она выбрала любить.

Устав от всех этих мыслей, она прилегла обратно и опять потянулась, как кошка.

Незачем спешить и что-то делать. Пока у нее есть возможность отдохнуть, нужно пользоваться этим.

Так прошел месяц, а потом что-то изменилось. Марк задерживался на проектах, иногда ночевал в офисе, мало звонил. Тревожное чувство закралось в душу Татьяны, но она успокаивала себя сезонностью его работы. Лето — жаркая пора для строительных фирм, понятно, что ему не до звонков. Душа протестующе шевелилась и дергала за сердце: как ЕМУ может быть не до нее? Ведь у них любовь. Огромная, всепоглощающая, выматывающая все переживания из сердца, оставляющая только желание видеть свою половинку, дотрагиваться до нее, молчать и разговаривать ни о чем.

Но теперь она не находила себе места. Все чаще злилась и кричала на дочку с няней. Ее стал выбешивать элегантный вид любимого.

Для кого-то же он одевается и прихорашивается! Логика пыталась одернуть неправильные эмоции, и объяснить, что она волнуется зря — он, как директор фирмы, обязан выглядеть презентабельно, и дело совсем не в том, чтобы искать новых любовниц.

Да, ревность подняла свою голову и змеей улеглась на сердце.

Так прошел еще месяц. Красивые платья надоели, общаться с прислугой она не стала, а звонить бывшим подругам и жаловаться… Нет, она не будет терять свою гордость.

Тем более, объективно, ей не на что жаловаться. Марк идет ей на встречу во всем, покупает колье и прочие безделушки.

Но сердце говорило: — это все не то.

В тот момент, ей казалось, что решение уехать возникло внезапно.

Как-то раз, подойдя к окну, она выглянула в окно. Выложенная каменными глыбами улица переливалась отраженным светом и будто сигналила ей: бежать, бежать. Быстрее, срочно.

Пусть он оценит, поймет, как плохо ему без нее.

Татьяна собрала свои вещи за час. Няня в страхе упаковала одежду дочери и вызвала такси. Натали тоже нанял он, так что бедная женщина с испуганными глазами осталась дома.

Всё. Они сбежали. Доехав до глухой гостиницы в своем городе, она, запыхаясь, сама донесла чемоданы. Платить посыльному было нечем, и она надеялась за неделю что-нибудь придумать. Уложив дочь спать в соседней комнате, Татьяна встала у окна и задумчиво оглядела новый вид.

Это вам не перспектива со второго этажа на прекрасный сад, разбитые клумбы и посыпанные разноцветным гравием дорожки. Номер трёхзвёздочной гостиницы выглядел чистеньким, но только если не заглядывать по углам. Все кричало о бедности, но это, в сущности, ерунда. Главное — это ее гордость.

— Неужели он ко мне остыл?

Только оставшись одна в комнате, уехав от него подальше, Татьяна решилась вести разговор на чистоту. Лучше всего в этом помогало зеркало.

Сев у комода и улыбнувшись своему отражению, начался анализ.

— Марк любил меня. Я это знаю. Я чувствовала это в каждом взгляде и движении, когда он заходил навестить меня домой. Когда мы случайно сталкивались на улице, меня пронзал электрический ток от одного его присутствия, и, кажется, я на него производила такое же действие. Или?…

Женщина задумчиво посмотрела в собственное отражение, но губы сами сложились в ответе:

— Дура.

Влюбленная и беспечная. Но в квартиру к мужу она не вернется. Ни за что. Ей не стыдно за свой поступок, это естественно, и так и должно быть, но теперь…

Жить она хочет одна. Точка.

Зеркало всколыхнулось светом и замерцало. Наверное, заходящее солнце оставило лучик на стеклянной поверхности, и Татьяна завороженно любовалась переливами, размышляя о том, что, в сущности, жизнь не плохая штука и не стоит сдаваться, как в этот момент что-то случилось…

Прямо на нее, из зеркала смотрели зеленые глаза. Пристально, оценивающе и хладнокровно. Смотрели секунду или две, а потом случилось страшное. Эти глаза обросли лицом и черными распущенными волосами, дальше проступило желтое свободное платье по типу сорочки, потом фигура сделала движение, и на Татьяну упала она.

Не снижая скорости, она протянула руки к шее и ощутимо сдавила. Татьяна мгновенно отошла от шока и попыталась скинуть цепкие пальцы, но соперница выпустила железные ногти, и те пронзили новой болью.

Женщина резко дернула черноволосую за волосы и, не удержав равновесия, обе упали на бок. Хватка немного ослабла, и Татьяна сильно ударила сопернице в живот, та вскрикнула и отпустила свою жертву.

Татьяна вскочила и дернула стул наверх.

— Прибью заразу, — подумала она, но не успела хорошенько замахнуться, как зеленоглазая зло прищурилась и снова кинулась ее душить.

Татьяна стукнула ту по плечу стулом, и девушка отлетела. Не пролежав и секунды, словно заведенная, она кинулась обратно к жертве.

— Стой, психованная. Что я тебе сделала?!

Татьяна понимала, что шансы отвлечь внимание черноволосой чрезвычайно малы, но жить-то хотелось, поэтому следует ее разговорить. Хотя бы понять, что, собственно, творится.

Но девушка лишь прищурилась.

— Ты умреш-ш-шь, — она опять сделала попытку кинуться на Татьяну, но получила удар уже по голове.

Ее шатнуло, и брюнетка осела на пол.

Женщина недоверчиво подошла и тыкнула ее стулом. Не двигается. Надо чем-нибудь связать, и быстро, да только чем?

Ни веревок, ни бинтов, ничего, чтобы могло помочь в связывании буйной маньячки, под рукой не было. Татьяна кинулась к косметичке, достала маникюрные ножницы, и, надрезав простынь на кусочки, разорвала наподобие будущих бинтов. Девушка лежала в отключке.

— С виду еще молодая. Красивая. Жаль, что спятила.

Татьяна не была злопамятной, как и не была доброй. Просто уставшей. Эта недавняя любовь будто подняла ее на крылья свободы, и добавила новых сил и смелости, но теперь все испарилось.

Связав первым делом руки, Татьяна приступила к ногам. Девушка ворвалась к ней босая, и в длинной ночнушке.

— Может из дурдома сбежала? — подумалось ей, вот только внезапное озарение стукнуло и парализовало своей ясностью, — Из зеркала? Она же пришла из зеркала.

Только сейчас осознав всю странность произошедшего, Татьяна с ускоренным темпом перевязала ноги девушки, на пример мумии.

Ждать утра и сдавать полиции эту психичку женщина не собиралась. Как она объяснит про зеркало и прочую чертовщину? Того и гляди, саму свяжут и в места не столь отдаленные отправят. Нет. Нужно узнать все самой, и до утра, пока дочка не проснулась.

На всякий случай, женщина заглянула в соседнюю комнату. Ребенок спал и будто ничего не слышал.

— Ладно, попробую.

Она принесла второй стул из спальни, посадила на него теперь уже свою жертву и крепко привязала руки остатками простыни. Зашла в ванную и наполнила стакан для зубных щеток водой.

Брызнула в лицо маньячке, и на всякий случай занесла в угрожающей позе стул.

Спустя пару минут брюнетка очнулась.

— Ты!…- Она зашипела и дернулась. Перевязанное тело не послушалась, и пленница довольно лихо ругнулась.

— Зачем тебе моя смерть? Отвечай! Или я тебя сама убью. — Татьяна постаралась говорить спокойно и строго, и у нее это почти получилось, только на последней фразе голос предательски дрогнул.

Девушка не ответила. Она молча смотрела на женщину и неприятно скалилась.

— Хватит лыбиться. Сейчас стукну по твоим зубам и сразу все скажешь, — в глазах брюнетки мелькнула паника. Ага, значит красотой своей дорожим. — Говори. Почему ты хочешь меня убить?

— Надо.

Неужели кому-то нужна ее смерть?!! Татьяна дрогнула.

— Тебя мой муж послал?

— Нет.

— А кто?

— Ведьма.

— И поэтому ты свалилась из зеркала. Хм. Логично. — Женщина еще раз демонстративно замахнулась, — И зачем ей моя жизнь?

— Не ей. Мне. Вернее, ей.

— Говори нормально. — Хоть и было страшно знать, что во врагах кроме мужа у нее еще и неизвестная ведьма, но нужно все выяснить до конца. Тем более с чертовщиной, ведьмами и духами Татьяне не приходилось сталкиваться в каждом дне. И эти слова не входили в ее глоссарий.

— Она сказала, что если я задушу тебя, она избавит меня от мужа.

Хм. Татьяна опустила стул и села. Еще одна жертва любви.

— Почему такой страшной ценой?

Брюнетка попыталась пожать плечами, но получилось криво. Она улыбнулась.

— Я вообще-то добрая.

— Заметила. И что же мне с тобой делать?

Ситуация экстраординарная. Как хочется курить… Но нет, бросила всего год назад и из-за какой-то девицы срываться — себя не уважать.

— Ты человек?

Девушка отрицательно качнула головой.

— А по виду нормальная. В общем, слушай, чучело, — в глазах пленницы загорелись недобрые огоньки, — У меня в соседней комнате спит дочь, я у нее — единственное живое и родное существо в городе. Мой муж, наверное, в командировке. Он всегда в командировке, — Татьяна не заботилась, понимает ее незнакомка или нет — когда проговариваешь проблему, как-то легче прийти к решению. А мнение потенциальной убийцы… Да кому оно нужно!

— Так вот. Позволить тебе себя убить я не могу. И умирать, если честно, не горю желанием. Хотя эта сволочь и бросила меня…

— Муж? — а эта подружка ведьмы все-таки следит за разговором.

— Любимый. Бывший. Бросил меня, — Татьяна почувствовала, что вскипает. Весь быстрый переезд она занималась бытовыми проблемами, потом проводила время с дочерью, и проанализировать, покопаться в себе она просто не успела.

— Мне жаль.

Женщина дернулась, будто от пощечины.

— Да что ты понимаешь в любви? Когда замуж-то вышла, вчера?

— Три года назад.

- И что, все плохо?

— Он меня не любит, я его ненавижу.

— Так пристукнула б его, если уж собралась стать убийцей.

Девушка сморщилась.

— Ведьма сказала, что перенесет меня в вымышленную реальность. Там будет женщина, одна. Вроде как мое испытание. И если я смогу убить ее, все мои проблемы исчезнут. Муж сам растворится, будто его и не было. Дети придут со следующим браком.

— Что за бред?! Тебя развели, как лоха. А по ведьме костер плачет.

Слова очень не понравились черноволосой. Она покрылась краской и часто задышала.

— Не смей. Это моя троюродная тетка. Она всегда говорит правду.

— И что получается, я — ненастоящая? — не смотря на абсурдность ситуации, Татьяна улыбнулась.

Чего только не придумают невежественные люди.

— Прости меня. Я не знала, что ты настоящая, — девушка виновато опустила глаза.

— А я тебе не верю. Ждешь, что я развяжу? Не на ту напала. Сиди и рассказывай, пока не наступит утро. А потом я сдам тебя в полицию, и больше мы не увидимся.

— Что рассказать?

— Откуда ты? — Женщина уселась поудобнее и приготовилась слушать, — Эх, жалко попкорна нет. Очень пригодился бы.

После 5 минут нескончаемой и прерывающейся отповеди, Татьяна поняла, что так дело не пойдет. Ей нужно выпить. Срочно.

— Как тебя зовут? — все-таки опасно выпускать девушку.

Хоть они и договорились объявить перемирие и сегодня не покушаться на жизнь друг друга, но кто ж знает, что в голове у этой психованной?

— Мариам. — девушка всем видом выражала покорность и крайнюю степень дружелюбия.

— Слушай, Мариам. Меня зовут Татьяна, и мне надо выпить. Внизу есть ресторан. Там и поговорим. Согласна? Только веди себя тихо. Если наши заподозрят тебя в попаданстве — схватят, и всё. Считай, жизнь кончилась.

Девушка согласно кивнула.

Так и получилось, что женщины переместились в ресторан при гостинице. Злачное место, полно пьяных, пятница все-таки и начало второго ночи. Но администрация заведения явно была настроена удовлетворить желания всех посетителей и закрыться на рассвете.

С трудом нашли столик на двоих с диванчиком.

После глотка красного вина, Татьяна подала знак рукой, и девушка продолжила рассказывать свою историю.

— Я третья лораль из Рода мечтающих. Меня выдали замуж за богатого рца, чтобы я подарила ему наследника. У меня двое детей.

— Что значит третья лораль? А муж? Повтори, не поняла слово.

— Я третья в очереди на трон. Если погибнут два моих брата, муж будет править нашей страной. Рец — это человек, следящий за деньгами. Он состоит при правителе и распределяет средства по нуждам. Правитель — мой отец.

— Это я поняла. Отец — правитель, тетушка — ведьма, и проблемы решаешь кардинально, — бокал пролетел в один миг, и Татьяна налила себе еще. — Рцы бывают бедными? — что-то она не встречала бедных финансистов при Правительстве.

— Конечно. Если младший рец или рец в Храме.

— А, ну если в Храме — то да. И чем же, лораль, ты прогневила Богов? — задала провокационный вопрос Татьяна и вальяжно развалилась на диванчике. Мариам испугано вжалась и только молча открывала и закрывала рот, не произнося ни слова. Видимо, про Богов тема табуированная. — Говори уж. Что натворила, что к тебе не прилетел чудо мужчина на белом коне?

— Я предала любовь. — Девушка расплакалась.

— Интересно, и как же ее предают? — мысль об измене не сочеталась со столь юной девушкой.

Уж очень молода, неопытна, как такая может накосячить… предать? Ох, уж эти романтики.

— Я вышла замуж сознательно. Мать спрашивала, и у меня был выбор — отказаться. Но я подумала, что отцу необходима поддержка Рода меченосцев — мой рцы из него, и я пошла на преступление.

— Ты любишь кого-то другого? — осенило Татьяну.

— Нет. И теперь не смогу.

— ???

— Мой муж еще не стар, и проживет долго, а уйти я не имею права.

— И значит, твоя тетушка предложила сей оригинальный способ.

Ну, и нравы в том мире. А говорят, еще у нас неспокойно.

— Она объясняла что-то про взаимодействие материй, про какие-то знаки, меня подробности не интересовали. Главное — избавиться от него.

— Ведьма так всемогуща? Но почему хочешь избавиться?

Мариам кивнула.

— Не могу его видеть, слышать, чувствовать его прикосновения…

В воображении Татьяны сразу же возникла картина: Марк, такой весь исстрадавшийся, полный вины и осознания своего проступка, на коленях приползает к ней и просит вернуться.

Слишком нереально.

Она снова представила любимого мужчину, сильного и благородного, решающего все сразу и навсегда, и в который раз почувствовала, что шансы увлечь его во второй раз невелики.

Даже странно, что между ними были чувства. Теперь прошедшие два месяца воспринимались, как наваждение.

Но раз в другом мире решают все кардинально, может, и ей стоит попробовать?

— Слушай, а можно с твоей тетушкой переговорить? Мне бы зелье приворотное… И вот тогда я отыграюсь, — Татьяна, сощурив красивые глаза, мечтательно смотрела в бокал.

— Мне дали ночь. В день Солнцестояния грань между мирами стирается, поэтому только сегодня я могу попасть сюда. А тетушка ждет в спальне.

— А если задержишься?

— Вот монетка. Нужно только потереть ее, вот так, и она перенесет домой в любое время.

— Слушай, а как ты докажешь, что меня убила? Голову с собой прихватишь?

Девушка засмущалась, а потом достала из потайного кармана маленький пузырек.

— Кровь взяла бы.

— Хм…У меня есть предложение: давай сегодня мотнемся к тебе, я уговорю твою семейку отпустить тебя насовсем. Переедешь к нам, и выходи замуж сколько хочешь. У нас свободная страна. А у твоей тетки возьмем приворотное зелье. Раз она так всемогуща, сделать ей это — пустяк, — допив последний бокал, глаза женщины загорелись и колыхнулись незнакомым блеском, будто жажда мести придавала ей силы.

— Нужно выяснить, чем я насолила этой ведьме, — подумала она.

Мариам, порядком осоловевшая, согласно закивала, но тут же вставила замечание:

— Тань, у тебя же дочь. Что с ней будет?

Татьяна на мгновенье задумалась. Подлила вина собеседнице и улыбнулась.

— Сейчас подруге позвоню, — Татьяна достала мобильник и набрала номер, — Саш, привет дорогая, прости, что разбудила. Да, срочное. Мне нужно сейчас уехать, забрать документы в одном месте. Можешь с дочкой побыть до завтра? Да, ушла. Почему уже? Да, гад. Ты можешь выручить? Я в гостинице «Элеонора», номер 54. Очень срочное дело. Когда сможешь? Жду, целую, спасибо, дорогая.

Положив мобильник на стол, Татьяна довольно потянулась.

— Короче, ждем Сашку, оставляем ей ключи, и переносимся к тебе. Кстати, а что это за странная одежда? Это типа платье? — по скептически поджатым губам Мариам заметила легкое пренебрежение.

— Это ночнушка. Тань, а ты уверена, что надо возвращаться?

— Ты боишься тетушки? — Мариам кивнула, — Забей. Я сама с ней разберусь. Каждая женщина по сути ведьма. И чем старше, тем сильнее.

После бутылки вина, распитой на двоих, Мариам довольно улыбалась, и мысль перенестись куда-нибудь, и сделать что-нибудь вызывала бурный энтузиазм. Татьяна казалась самой мудрой и почтенной женщиной на свете.