Обаяние Джулиана Лефрея (ЛП)

Глава двадцать седьмая

Джозефина

Скажу честно, я предполагала, что работа, которую Бет нашла для меня, будет включать в себя работу элитной девушки по вызову... или просто девушки по вызову, судя по тому, как скупо она оценила мои платья.

К счастью для меня, работа оказалась намного, намного лучше, чем ожидалось. И бонус! Я должна буду носить нормальную одежду, а не как для стриптиза. Хотя пара черных брюк и футболка не были от кутюр, я две недели буду находиться за кулисами Нью-йоркской Недели Моды. Буду в непосредственной близости от топ-моделей, дизайнеров и блогеров.

Только есть одна небольшая проблема: в моей руке всегда будут веник и швабра.

М-да. Отлично. Джози Келлер отныне будет известна как ночной уборщик. Все еще завидуете?

В течение десяти дней я вынуждена удирать из отеля ровно в пять вечера, и добираться до Линкольн центра. Я перекусываю в подсобке с остальными рабочими, и перевоплощаюсь в мое второе я, в стиле Кларка Кента. В маленькой комнатке я меняю каблуки на конверсы, натягиваю кепку с вышитой надписью: «Персонал НЙНМ» (Нью-йоркская Неделя Моды) и хватаю метлу.

Зарплата была ужасной, но меня это не сильно волновало. Я смогу использовать эти деньги, пока буду искать постоянную ночную работу. Я копила каждый заработанный пенни, кроме пяти долларов. Их я тратила на смузи из свежих овощей каждый день по пути из отеля Джулиана в Линкольн Центр. (На самом деле, «свежий смузи» был кодовым словом для шоколадного кекса).

— Дамы! Дамы! Постройтесь! Шоу начинается через десять минут! — похлопала в ладоши сотрудница сцены, пытаясь привлечь всеобщее внимание — что ей не особо-то удалось.

Я прекратила подметать и отступила вглубь помещения, чтобы модели могли беспрепятственно пробегать мимо меня. Это был мой четвертый рабочий день, но я многому уже научилась. Неважно, с какой степенью подготовки организаторы подходили к шоу, но в конце, минут за десять до показа всегда начиналось сумасшествие. Накладные ресницы, мотки скотча, флакончики лака для волос, туфли на шпильках — все это летало над головами туда-сюда, пока не попадало к его обладателю. В первый мой рабочий день, мне на голову приземлилось достаточно бюстгальтеров, чтобы я впоследствии держалась подальше оттуда.

Но, несмотря ни на что, я любила каждую секунду, проведенную здесь.

Я смотрела, как дизайнер с раздувающимися ноздрями в темпе вальса носилась по комнате. Она остановилась в центре, поставила руки рупором у рта и проголосила во всю мощь легких:

— Модели! Встаньте в одну линию, или я выдеру все ваши накладные волосы. Да поможет мне Бог!

Некоторые дизайнеры все же чуточку приятнее, чем другие…

— Вы! — ткнула в моем направлении, одновременно показывая на ряды салонных кресел у задней стены. Меня ждала куча обрезанных волос за креслами по всему полу. Минутой ранее команда стилистов выстригла излишки с париков, чтобы все модели были в одном стиле.

— Не могли бы Вы, пожалуйста, подмести все это уже? Я чуть не сломала себе шею только что.

Я кивнула, и бросилась подметать, быстро собрав разноцветные волосы в аккуратную кучку. К несчастью для меня, как только я собралась смести кучку в совок, мимо меня рванулась в сторону подиума модель, и разбросала волосы в разные стороны.

— Проклятие! — прошипела я вслед модели.

Она пронеслась как ураган по горке из волос, и провальсировала дальше, как ни в чем не бывало. Даже не заметила, что натворила.

У меня была наименее гламурная работа в самом гламурном месте, а я до сих пор не могла уложить в голову этот факт. Иногда я подметала пол в таком волнении, будто сама принимала участие в шоу. Как только я собрала все волосы снова, то бросила в ближайшую мусорную корзину. Нужно закончить всю работу как можно быстрее. Чем скорее я это сделаю, тем скорее освобожусь и смогу мельком взглянуть на окончание шоу — когда все модели продефилируют друг за другом в ослепительных нарядах с красивыми лицами. Каждый раз, когда мне удавалось прокрасться к подиуму, и взглянуть на сцену, мне хотелось ущипнуть себя.

Тренды будущего сезона были на кончиках моих пальцев. Правда, сейчас эти пальцы сжимали швабру, но они как никогда были близки к миру моей мечты.

Мне хотелось поделиться впечатлениями в «Что носит Джо?», но я не могла представить, как поделиться деталями, не позволяя читателям узнать, каким образом я получила закулисные фото. Мягко говоря, это было неловко. Всего несколько месяцев назад я присутствовала на модной вечеринке. Сейчас люди с той вечеринки сидели в первых рядах на всех показах, а я? Где была я? Подметала волосы.

Я нашла крошечный зазор в портьере и отодвинула ее буквально на сантиметр. Взглянула и затаила дыхание в благоговении. Стробоскопы крутились над головами, освещая каждую модель, расхаживающую по подиуму.

Вытащив телефон из заднего кармана брюк, я быстро сделала снимок, чтобы отослать его Лили.

Джозефина: Я сейчас смотрю на это.

Я схватила метлу и взглянула через образовавшуюся щель в портьере. Шоу шло полным ходом, фотографы были в ударе, щелкая сотни снимков в минуту.

Мой телефон завибрировал.

Лили: Что это? Похоже на кота в цилиндре.

Я улыбнулась.

Джозефина: Надень свои очки. Это показ. Здесь тусклое освещение.

Лили: Хм-м. Я все еще вижу кота.

Джозефина: Это не кот. Ты ослепла. Сходи к окулисту.

Лили: Как ты получила приглашение на модный показ?

Джозефина: Оказалось, что уборщики имеют пропуск за сцену.

Лили: Ох да, я забыла о твоей второй работе.

Джозефина: Ну, я должна признать, здесь все еще круто.

Лили: Там есть горячие парни?

Джозефина: Нет, только тощие сучки.

Лили: И ты все еще хочешь, чтобы я туда переехала.

Джозефина: ДА. Должна идти. Они возвращаются.

Я положила телефон в карман, и вернулась к работе. Шоу всегда длилось не очень долго — пятнадцать-двадцать минут. Обычно мне удавалось посмотреть минут пять, прежде чем меня кто-нибудь заметит. Волосы на полу были уже подметены, но у меня еще оставались другие дела, поэтому я продолжила. Если после показа модели не мусорили, я обычно управлялась в течение часа.

Этой ночью мне так не повезло. Гримеры использовали тени с блестками в макияже моделей. Это означало двадцать четыре пары глаз, которые усыпали весь пол за подиумом блестками.

Такова жизнь.

***

На следующее утро я изо всех сил пыталась удержать глаза открытыми. Я прихлебывала уже из третьей за утро кружки кофе, и таращилась в письмо, которое начала десять минут назад. Бланк письма все еще был пустой, и курсор издевался надо мной, подмигивая. Мне нужно было набрать черновик письма главному подрядчику, чтобы согласовать их с Джулианом первую встречу. Чем я занималась на самом деле? Из последних сил старалась не уснуть с открытыми глазами.

— Что там с письмом, чемпионка? — спросил Джулиан.

Я моргнула, и повернулась к нему. Он смотрел на меня и улыбался своей особенной улыбкой. Очевидно, отсутствие звука печатающих клавиш насторожило его.

— Думаешь, уже умеют ставить капельницы с кофе? — спросила я, постукивая по внутренней стороне локтя как наркоманка.

— Почему ты такая уставшая? Выходила куда-то без меня? — рассмеялся он.

Зевнув, я несколько раз поморгала, скидывая маленькие гантельки, привязанные к моим векам.

— Хотелось бы, — откликнулась я, с легким намеком на сожаление.

Вчера я проторчала в Линкольн Центре до часу ночи. Уборщик, который чистил перед входом, попросил выручить, и я осталась, чтобы помочь ему. Дополнительные часы за минимальную оплату едва ли стоили боли в спине сегодня утром и, что еще лучше, — я иду туда снова этой ночью.

Ура.

— Ты выглядишь жалко, — сказал Джулиан, возвращая мое внимание к своей ленивой улыбке. В это утро он был одет в темные джинсы, белую рубашку, застегнутую на все пуговицы и ботинки на босу ногу. Его волосы все еще были безупречны, разделенные пробором на одну сторону и зачесанные назад от лица. Всего лишь капелька воска удерживала все его темные волосы на месте целый день. Не то чтобы я обращала на это внимание. Имею в виду, как мужчина может выглядеть так аппетитно даже в выходной? Все, что я хотела, это оказаться в моей кроватке в дополнительный день недели под названием «отсыпнойдляДжозефиныдень». Он шел между средой и «халявнопончиковым» днем. (Эти дни я бы добавила, если была бы президентом. Просто к сведению).

— Так, ладно, поднимайся. Это недопустимо, — проговорил Джулиан, убирая свой лэптоп и вставая с кушетки.

— Нет! Не увольняй меня! Смотри, я уже печатаю! — я провела по клавиатуре согнутыми в кулак руками, печатая белиберду, которую можно было прочитать как «фывапролджэячсмитьбю».

Джулиан покачал головой и протянул ко мне руки, помогая подняться.

— Я не увольняю тебя. Почему я должен это сделать?

— Потому что я не переспала с тобой, — ответила я, пожимая плечами.

— М-да-а. Я точно не могу тебя за это уволить, — он зажмурил глаза, пытаясь при этом удержаться от смеха.

— Послушай, Джулиан! Ты очень мне нравишься, мы оба это прекрасно знаем. И поскольку это может мешать нашей работе, ты должен дать объявление в интернете, чтобы подыскать мне замену.

— Джозефина, я не…

— Джул…

Он замахал руками перед собой, чтобы мы перестали говорить одновременно.

— Хорошо. Да. Я понял. Я не собираюсь увольнять тебя из-за того, что ты отвергла мои ухаживания. Мы едем к моей сестре.

— Твоей сестре? — удивилась я.

— Да. Она хочет встретиться с тобой. А ты как раз не можешь сосредоточиться на работе. Воспринимай это как маленькую оплачиваемую экскурсию.