Оберег для царевича (СИ)

Глава 11

Олеся вздрогнула.

— Домовой? Здесь в лесу? — удивлённо спросила она.

— Смотри, он прячется, он сливается с листвой! — говорила лесная красавица, показывая рукой на тёмные кусты на краю поляны.

Олеся ничего не могла разглядеть. Она вскочила на ноги, пристально всматриваясь в темноту. Но кроме кустов и деревьев так ничего и не увидела. Вокруг царила полная тишина, ни шороха шагов, ни хруста веток слышно не было.

Красавица наклонилась к уху девушки и прошептала:

— Твой отец был вдвойне несчастен оттого, что у берегини нет души. Она растаяла как дым, исчезла навсегда. Он хотел, чтобы ты полюбила человека с живой душой. Потому и надел на тебя шнурок. Так вот, этот домовой не простой, у него есть человеческая душа. Она горячая и сильная, такая же, как и твоя.

Олеся хотела ответить, но поняла, что одна на поляне. Берегиня исчезла.

Оставшись в одиночестве, девушка удивлённо огляделась по сторонам.

«Неужели это всё мне не привиделось? И я действительно сейчас разговаривала с берегиней? Может я просто уснула ненадолго в траве?» — подумала она.

Олеся тряхнула головой и ощутила благоухание ландышей и таволги. Косы её были украшены этими цветами, а ведь они отцвели ещё в мае. Значит, всё-таки эта встреча была на самом деле.

«Борислав — домовой? Ведь о нём говорила берегиня. Другого наполовину духа, наполовину человека поблизости быть не может», — продолжала размышлять она.

— Домовой, а домовой! Что ты забыл в лесу? — сказала Олеся, глядя в том направлении, куда показала лесная красавица.

В эту секунду возле куста появился силуэт человека. Олеся даже вздрогнула от неожиданности. Она и сама до конца не верила, что парень может быть здесь. Борислав направился к ней. Шаги его были настолько лёгкими, что ни одна травинка не сгибалась под ними.

— Скоро поедем дальше, — сказал он, подходя к Олесе.

Та засмеялась и подняла счастливое лицо вверх. Ей хотелось кричать от переполнявших её эмоций, и она с трудом удержалась от этого. Девушка никак не могла привыкнуть к новым для неё ощущениям лёгкости и свободы.

— Скажи, смогу я одна выжить в лесу? — спросила она у Борислава.

Тот улыбнулся:

— Сможешь, почему нет. Но не забывай, в тебе есть и человеческая кровь. В лесу тебе будет очень одиноко. Сердце твоё не перестанет искать любви, пока не найдёт. Такова наша доля, наполовину духи, наполовину люди. Силы кое-какие есть, а душа и тело живые, человеческие.

— Наполовину духи… Ну так оставь меня в лесу! — воскликнула девушка, снова опускаясь на траву.

На этот раз она легла на спину и устремила взор в небо, украшенное бесчисленными россыпями звёзд. Всем телом ощущала она силу земли, силу леса. Они наполняли её счастьем и безграничной радостью просто видеть этот мир, жить и чувствовать близость таинственного лесного волшебства.

Борислав опустился на землю и сел рядом. Он протянул руку и прикоснулся рукой к щеке девушки. Его теплые пальцы скользнули вниз, к её шее и дальше, к вырезу платья. Олеся замерла. От этого прикосновения мурашки побежали у неё по телу. Борислав сдвинул в сторону воротник платья и легонько провёл рукой по коже. Девушка едва дышала. Прикосновение его пальцев доставляли ей незнакомое ранее удовольствие.

Борислав нашёл, что искал. Он потянул за золотую цепочку и вытащил медальон из выреза платья Олеси.

— Ой! — вырвался у неё невольный вздох.

Она вспомнила, что парень обещал забрать медальон при расставании. Тут же в её сердце появилось новое чувство — печаль. Мысль, что царевич сейчас заберёт свой ключ и уедёт навсегда, стала вдруг ей невыносима. Девушка не могла понять, что с ней происходит. Она мечтала остаться в лесу и одновременно боялась расстаться с Бориславом.

Парень не стал забирать у неё медальон. Он полюбовался на него и спрятал обратно, легонько касаясь кожи девушки.

— Мой дом в лесу. Там тихо и безлюдно. Уверен, тебе там понравится, — сказал он.

Олеся радостно засмеялась и потянула его вниз, увлекая за собой на траву. Борислав подчинился. Он лёг рядом с ней, подложив руки под голову.

Лёгкий ветерок тихонько шевелил лесные травы, склонившие над ними свои стебельки. Светлячки сверкающим хороводом сновали над поляной. А таинственные цветные огоньки, горевшие на деревьях потусторонним светом, неярко мерцали. Тишину нарушали лишь редкий крик ночной птицы да шёпот деревьев.

Олеся лежала на земле в одном платье. Плащ, который дал ей Борислав, она оставила в повозке. Но девушка не чувствовала холода. Ей самой казалось удивительным, что на городских улицах она постоянно ощущала озноб, а здесь в лесу ей сразу стало хорошо и комфортно. Хотя, возможно, это произошло потому, что просто перестало действовать колдовство.

— Как замечательно здесь! — воскликнула девушка, приподнимаясь и заглядывая в глаза молодого человека.

— Да, — с улыбкой ответил он.

— А ты правда домовой?

Вместо ответа Борислав исчез. Олеся вскрикнула и села. Ведь всего секунду назад он лежал на траве рядом с ней, а сейчас пропал. Остались лишь смятые стебельки и травинки на месте, где он находился. Девушка протянула руку. Она хотела прикоснуться к траве, но вместо неё ощутила твёрдую мужскую грудь, обтянутую тонкой тканью льняной рубашки.

— Ах, вот ты как! — смеясь, закричала девушка и принялась ощупывать его руками.

Парень появился снова, он с хитрой улыбкой наблюдал, как Олеся водит ладонями по его груди и животу. Девушка нисколько не смутилась. В этот миг рядом с Бориславом она ощущала себя полностью свободной. Ей хотелось дотрагиваться до него, ощущать близость его тела. А ещё прижаться к нему крепко-крепко, слиться с ним в единое целое.

Ни секунды не сомневаясь, она наклонилась к его лицу и прикоснулась губами к его губам.

Удовольствие такой силы захлестнуло всё её существо, что у девушки закружилась голова. Она отпрянула, боясь не справиться с нахлынувшими эмоциями. Но Бориславу было мало легкого поцелуя. Он повалил девушку на землю, а сам склонился сверху, впиваясь ртом в её губы.

Горячие поцелуи заставили её забыть обо всём на свете. Олеся ощущала только, как потрясающей силы наслаждение растекается по каждой её клеточке, заставляя прижиматься всё крепче к твёрдому телу Борислава. А ещё она чувствовала безграничное счастье, вызванное чем-то более глубоким и сильным, чем просто физическое влечение.

— Олеся! Олеся! — послышалось вдалеке.

Борислав оторвался от неё. Он поднял голову и прислушался. Лицо его было удивительно юным и красивым в этот миг. Девушка поняла, что он испытывал те же самые эмоции, что и она.

— Твои родственницы решили приманить к нам всех прихвостней Ярополка в округе, — сказал он, неохотно поднимаясь.

В голосе его слышалось неприкрытое разочарование. Борислав протянул руку девушке, помогая встать.

Та со вздохом поднялась. Она всё ещё оставалась под впечатлением от ярких ощущений, захлестнувших её во время поцелуя. Ноги не хотели слушаться, слабость разливалась по телу, и единственное, чего она желала, — остаться здесь вместе с молодым человеком, а вовсе не бежать на зов.

— Олеся!

— Быстрее! — воскликнул Борислав и потянул девушку за собой. — Нужно заставить их замолчать, пока не поздно!

Они помчались обратно к тому месту, где оставили лошадь и повозку. Внезапно Олесе показалась, что она летит по воздуху, настолько лёгкими стали её шаги. Она бесшумно ступала, трава пружинила под ногами, даже не склоняясь под тяжестью тела.

«Я и правда не совсем человек! Что-то неописуемое и непонятное со мной происходит. Как будто бы я сошла с ума! Всё, чему меня учили раньше, стало вдруг бессмысленным. Даже тело ощущается по-другому», — думала она, бесшумно скользя за молодым человеком.

— Олеся! — кричала Вера, не видя, что парень и девушка появились из-за деревьев.

Она и Мила стояли возле повозки и кутались в свои тёплые кофты. Они выглядели испуганными и несчастными. Тёмный лес наводил на них ужас.

Олеся заметила, что хухлики, маленькие водяные духи, вылезли из ручья и кружились возле их ног. Они дёргали женщин за края юбок, подпрыгивая и тихонько хихикая. Но те их не видели, а только испуганно озирались по сторонам, не понимая, что происходит.

— Тихо! — скомандовал Борислав.

Вера замолчала. Даже проказливые хухлики испугались и, возмущённо перешёптываясь, скатились в ручей.

Парень между тем продолжал:

— Решила попасть в темницу к Ярополку? Так будь уверена, тебя выручать не полезу! Меня и Олесю они не найдут в лесу, а вот вас двоих — запросто.

Вера притихла, но ненадолго.

— Где вы были? Что вы делали вдвоём? — громким шёпотом обратилась она к Олесе, когда Борислав принялся запрягать лошадь.

— Мы целовались, — просто ответила Олеся.

— Что! — воскликнула Вера, уперев руки в бока.

— Странно, что тебя это так возмущает. Не так давно ты сама велела мне поцеловать его, — напомнила Олеся, забираясь в повозку. — Да и почему нет? Я выхожу за него замуж.

Возмущению Веры не было предела. Она и так, и этак пыталась переубедить девушку, требуя забыть о замужестве и вернуться домой. Но та была непреклонна.

Когда все приготовления были окончены, повозка покатила по лесной дороге. Олеся устроилась подальше от Веры, ей не хотелось спорить с ней и доказывать свою правоту. А вот женщина ещё некоторое время пыталась заставить её изменить решение. Она жаловалась на плохое здоровье, требовала проявить уважение к матери и грозилась навсегда порвать все связывающие их отношения, если девушка откажется слушаться её.

— Но почему? Скажи мне только на одно. Почему? — не выдержала, наконец, Олеся.

Вера заёрзала на своём месте. Она молчала, пока Борислав не прикрикнул на неё:

— Отвечай! Почему ты против замужества Олеси? Или я высажу тебя прямо на этой дороге!

— Да потому что она не человек! — выпалила Вера и захлопнула рот.

Девушка повернулась к ней. Она была поражена, ведь не ожидала этого. Всю свою жизнь она думала, что ничем не отличается от остальных людей. Услышать подобные слова от женщины, которую она считала матерью, ей было странно. Особенно Олесю удивил тот факт, что за все эти годы Вера ни разу не намекнула ей об этом.

— Даже если так, почему мне нельзя выходить замуж? — сказала она.

— Ты не можешь стать хорошей женой. Ты не такая, как мы! — бросила Вера.

— А хорошей служанкой я стать значит могу? Прилежной работницей, носящей тебе денежки, тоже! — разозлилась Олеся.

Под действием колдовства она не понимала, что с ней поступают несправедливо, и безропотно выполняла все приказы матери. Сейчас же, когда её разум не был подавлен, она почувствовала, как в ней закипает обида.

— Матушка, что ты говоришь? — пролепетала изумлённая Мила. — Олеся не человек? Она же моя родная сестра!