Обещание экстаза

Глава 19

Проснувшись, Виктория увидела сидевшего рядом с ней Бодайна.

– Ты не можешь жить спокойно, малышка, правда?

– Что со мной, Бодайн?

– У тебя ушиб, дорогая. Ребра. Нам повезло, что на этот раз ты их не сломала.

– Когда я смогу отправиться домой?

– Только через несколько дней. Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо.

– Обманщица, – проворчал Бодайн с улыбкой. – Дорогая, я хочу поговорить с тобой, но постарайся отнестись к этому спокойно. Мне важно, чтобы ты не расстраивалась.

– Что случилось? – насторожилась Виктория.

– Майор Рей Кортни знает, кто ты.

– Я так и думала. – Девушка вздохнула. – Что же теперь делать? Он собирается меня арестовать?

– Нет. Вмешался Эдвард Ганновер и выпросил для нас отсрочку.

– Эдвард обо мне все знает? – Глаза девушки затуманились слезами.

– Да, мне пришлось все ему рассказать.

– Но почему Эдвард решил мне помочь? Я ничего не понимаю.

Бодайн в смущении заерзал.

– Видишь ли, малышка, Эдвард хочет потолковать с тобой. Он все тебе объяснит. Выслушай его и отнесись с доверием.

– Он придет сюда? – удивилась Виктория. – Но как же я буду говорить с ним? Ведь теперь он обо мне все знает…

Какое-то время Бодайн молча смотрел на девушку. Наконец сказал:

– Эдвард прекрасно понимает: все происшедшее в Джорджии – не твоя вина. А сейчас я ухожу. Мне пора возвращаться на ранчо. Увидимся вечером. Постарайся отдохнуть. – Бодайн направился к двери, но внезапно остановился и снова вернулся к постели девушки. – Скажи, ты все еще любишь Эдварда?

– Да, Бодайн, люблю. – В ее глазах заблестели слезы. – Лучше бы я его не любила.

Великан улыбнулся:

– Что ж, до встречи, малышка.

После ухода Бодайна Виктория ненадолго задремала. Проснувшись же, увидела перед собой бабушку. Эллис принесла внучке поднос с завтраком. Бодайн уже сообщил Матушке о намерениях Эдварда, но об этом она не стала говорить Виктории – ведь молодой человек еще не сделал официального предложения.

– Сейчас поешь, моя девочка, а потом мы приведем тебя в порядок, чтобы ты предстала перед Эдвардом Ганновером во всей своей красе.

Виктория и боялась встречи с Эдвардом, и вместе с тем с нетерпением ждала ее.

Когда она позавтракала, в комнату вошел доктор, чтобы осмотреть ее.

– Дэн, пожалуйста, – взмолилась Виктория, – позволь мне сесть на стул.

– Не могу. Но если будешь послушной, то я разрешу тебе сидеть в постели.

Дэн предложил девушке болеутоляющее, но от лекарства она отказалась. Попрощавшись, доктор сказал, что снова заглянет вечером.

Бабушка расчесала волосы Виктории и помогла ей надеть красивый голубой пеньюар – в своем гардеробе Виктория раньше его не видела.

– Пеньюар прислала Кларисса, – пояснила Эллис. – Она хотела сама приехать, но Дэн распорядился, чтобы тебя не тревожили. Он сделал исключение только для Эдварда.

Утро прошло в ожидании гостя. Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец раздался стук в дверь, и Эллис впустила в комнату Эдварда.

– Что заставило тебя приехать сюда? Неужели больше нечем заняться? – с улыбкой спросила Матушка.

– Узнав, что вы здесь, я бросил все, чтобы припасть к вашим ногам, – в тон ей ответил молодой человек.

Выразительно взглянув на внучку, Эллис сказала:

– Я буду в соседней комнате, если вам понадоблюсь. – Кивнув Эдварду, старая леди скрылась за дверью.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Виктория не знала, что сказать гостю, а тот, в свою очередь, испытывал несвойственное ему смущение.

Какое-то время оба молчали. Наконец Эдвард уселся на стул и спросил:

– Тебе уже можно сидеть?

Виктория нервно теребила кольцо на пальце.

– Дэн говорит, что это мне не повредит, если я постараюсь не двигаться.

– Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?

– Я чувствую себя прекрасно, – ответила девушка. Немного помедлив, добавила: – Бодайн сказал, ты знаешь, что я застрелила янки. – Она вскинула подбородок и с вызовом посмотрела Эдварду в лицо. – Тебе, должно быть, также известно, что я ничуть в этом не раскаиваюсь. Если бы возникли такие же обстоятельства, я снова поступила бы так же.

Эдвард нахмурился и проворчал:

– Чтоб ему гореть в аду за то, что он посягнул на тебя. Скажи, а Бодайн… Он сообщил тебе о нашем с ним разговоре?

– Он сказал, что ты хочешь мне помочь. – Виктория вздохнула. – Но мне никто не может помочь.

– Ты ошибаешься. Поверь, мы очень скоро снимем с тебя ложные обвинения.

– Но почему ты решил мне помочь?

Эдвард медлил с ответом. Поднявшись со стула, он прошелся по комнате. Наконец уселся на подоконник и пробормотал:

– Видишь ли, у меня к тебе предложение, Виктория… Я уже давно подумываю о женитьбе.

Девушка нахмурилась и кивнула:

– Мне это известно, Эдвард. Все знают об этом. Ты имеешь в виду Монику, да?

– При чем здесь Моника? – Эдвард с удивлением взглянул на девушку. Потом вдруг улыбнулся.

Виктория пожала плечами:

– Ты был с ней на дне рождения моей бабушки. Со стороны казалось, что у вас… близкие отношения.

Эдвард присел и отрицательно покачал головой:

– Ошибаешься. Насколько я помню, на дне рождения твоей бабушки мне все время хотелось находиться рядом с тобой.

Виктория вспыхнула:

– Я очень сочувствую Монике, Эдвард! Если и после женитьбы ты будешь таким же неверным, как…

Молодой человек рассмеялся.

– Не стоит беспокоиться, Виктория. Я буду очень преданным мужем. – Он пристально взглянул на нее. – Ты помнишь благотворительный ужин и аукцион?

– Да, конечно. Но какое отношение это имеет к Монике? Ты хочешь сказать, что она переживает из-за того, что мы с тобой провели вечер вместе?

– Проклятие, Виктория! Можешь ты оставить Монику в покое? – взорвался Эдвард. – Пожалуйста, не перебивай меня.

Виктория уже раскрыла рот, чтобы отчитать молодого человека за грубость, но его взгляд заставил ее прикусить язык.

Эдвард вернулся к кровати и снова сел на стул. Он предполагал, что будет испытывать такие затруднения, но отчетливо сознавал, что до сих пор ни на йоту не продвинулся.

– Так вот, в день благотворительного ужина… – Эдвард сделал глубокий вдох. – В общем, я решил жениться.

Виктория почувствовала, что в глазах защипало. Зачем он рассказывает ей о своих свадебных планах? Если бы он только знал, как этот разговор терзает ее сердце!

– Но своей женой я хочу сделать не Монику, Виктория, а тебя. Никакая другая женщина мне не нужна.

Эдвард повернулся к окну, давая девушке возможность осмыслить услышанное.

Виктория же в изумлении уставилась на сидевшего перед ней мужчину. Ей казалась, что сердце вот-вот выскочит из груди. Неужели он хочет сделать ее своей женой? Неужели она не ослышалась? «Выходит, я ошибалась и неправильно истолковывала все его поступки», – подумала Виктория. Она уже хотела признаться Эдварду в своих чувствах, но тут он вновь заговорил:

– Являясь владельцем Рио-дель-Лобо, я должен регулярно устраивать приемы. Мне нужна умная, красивая и грациозная жена. Ты прекрасно соответствуешь этим требованиям.

Радость Виктории переросла в гнев.

– Ты хочешь на мне жениться из-за Рио-дель-Лобо? – проговорила она ледяным тоном.

– В каком-то смысле – да. – Эдвард по-прежнему смотрел в окно. – Мне нужна именно такая жена, как ты. И если ты согласишься, то мое имя защитит тебя от обвинений, выдвинутых против тебя властями.

– Ты говоришь так, словно речь идет о коммерческой сделке.

– Видишь ли, Виктория, у тебя есть все, что привлекает меня в женщине. И я способен многое дать тебе взамен.

– Давай посмотрим, правильно ли я тебя поняла, Эдвард. – Виктория говорила на удивление спокойно; она ничем не выдала охвативший ее гнев. – Ты хочешь сделать меня своей женой, потому что я умна и образованна?

Он наконец-то повернулся к ней, и его губы тронула улыбка.

– Не только поэтому. У тебя множество других достоинств.

Виктория залилась краской.

– И только поэтому ты делаешь мне предложение? Уверена, что найдется немало красоток, которые согласятся дать тебе все это и без женитьбы.

Эдвард рассмеялся.

– Возможно, ты права. Но мне не нужна другая женщина… Мне нужна ты, а единственный способ получить тебя – это сочетаться официальным браком.

Виктория зажмурилась. Ее сердце разрывалось от боли. То, что этот мужчина предложил ей одной рукой, он тут же забрал другой. Безусловно, она хотела стать его женой больше всего на свете. Но его предложение задело ее самолюбие, ранило чувства и разозлило. Как он смеет думать, что она ответит ему согласием?

– Прошу меня простить, Эдвард, но я не могу принять твое предложение.

К ее горлу подступили слезы, и она изо всех сил старалась сохранить самообладание.

– Но у тебя нет выбора, Виктория.

Он пристально взглянул на нее.

– У меня есть выбор, Эдвард. К тому же не много ли ты на себя берешь, полагая, что твое имя защитит меня?

– Ты совершаешь ошибку, Виктория. Речь идет о твоей безопасности. Я уже отправил человека в Джорджию, чтобы снять с тебя чудовищные обвинения. Кажется, нет нужды напоминать тебе, что у меня есть влиятельные друзья.

Она попыталась пошевелиться и невольно вскрикнула от боли.

– Пожалуйста, не двигайся, Виктория! – взмолился Эдвард. – Я не хотел тебя расстраивать.

– Тем не менее ты в этом преуспел.

Она откинулась на подушки и закрыла глаза. Ей вспомнилась другая сцена, когда предложение делал Пол. Если бы Эдвард сказал, что любит ее, она бы растаяла и не стала противиться.

– Ты думаешь о Поле О’Брайене? – спросил Эдвард.

– Да… Я устала и хочу, чтобы ты ушел.

– Так ты не выйдешь за меня, Виктория?

– Ты уже услышал мой ответ.

«Нет, Господи, умоляю! – Эдвард чувствовал, что теряет девушку. И он сознавал, что сам все испортил. – Молю тебя, любовь моя, не отвергай меня. Не обрекай меня на жизнь без тебя».

– Ты поступаешь эгоистично, Виктория. – Эдвард вспомнил совет Бодайна. – Ты не думаешь о Бодайне.

– Что ты имеешь в виду? – Он открыла глаза.

– Женщину за убийство не повесят. В худшем случае тебя посадят в тюрьму. Но Бодайна, боюсь, не пощадят, так что болтаться ему на перекладине.

Девушка в ужасе уставилась на Эдварда.

– Ты хочешь сказать, что сдашь Бодайна властям, если я не соглашусь выйти за тебя замуж?

– Нет, я этого не говорил. Но майор Кортни – принципиальный человек. Он следует букве закона, Виктория.

Прижав пальцы к вискам, она покачала головой:

– Ты совсем меня запутал, Эдвард. Я не в состоянии сообразить.

– Пойми, Виктория, у тебя нет выбора. Когда подозрения снимут с тебя, их снимут и с Бодайна.

Она тяжко вздохнула.

– Как ты можешь просить меня выйти за тебя замуж, угрожая расправой над моим другом? Ты очень жестокий человек. Ты знаешь, что ради Бодайна я готова на все.

– Даже стать моей женой? – осведомился Эдвард.

– А ты не подумал, что если с меня не снимут подозрения, то твоя жена окажется убийцей?

– Я уже сказал, что это мои заботы. От тебя требуется лишь одно – положись на меня.

– Похоже, что у меня действительно нет выбора.

– Значит, ты выйдешь за меня замуж?

Виктория медлила с ответом. Но Эдвард был готов ждать хоть целую вечность, ведь от ее ответа зависело его будущее.

– Да, – прошептала она, – я стану твоей женой, Эдвард, но ты можешь пожалеть о том, что сделал меня хозяйкой Рио-дель-Лобо.

Господи, она сказала «да».

– Кто знает, может, тебе понравится быть моей женой, – улыбнулся Эдвард.

– Сомневаюсь. Я стану твоей женой, возьму твое имя, но знай: мне это не доставит радости, потому что… Потому что ты не… Я не позволю тебе…

Он снова улыбнулся:

– Посмотрим, Виктория. Не клянись хранить целомудрие. Потому что не сдержишь обещание.

Ей хотелось бросить ему вызов, но она скромно потупилась и тихо спросила:

– Когда церемония, Эдвард?

– В субботу, если ты не против.

– Так скоро? До субботы всего четыре дня.

– Нам нужно поторапливаться. Дэн сказал, что в субботу тебя можно будет перевезти домой. Тебя отвезут в Рио-дель-Лобо, где мы и обвенчаемся.

– Ты уже обдумал все детали, не так ли?

– Я горжусь своей скрупулезностью и предусмотрительностью. Да, чуть не забыл…

Эдвард вытащил из кармана бархатную коробочку и, открыв ее, вынул бриллиантовое кольцо матери. Взял Викторию за руку и, увидев у нее на пальце кольцо Пола О’Брайена, снял его, чтобы надеть свой подарок.

– Я позабочусь о том, чтобы это кольцо вернулось к мистеру О’Брайену, – пообещал Эдвард.

– Нет! Отдай его мне, – заявила Виктория. – Оно мое.

Он положил кольцо ей на ладонь.

– Делай с ним что угодно. Мне это безразлично.

Эдвард рассердился, но не хотел раздувать из-за подобной мелочи ссору – ведь девушка в конце концов согласилась стать его женой.

– Ты был уверен в своей победе, Эдвард, не так ли?

– Вовсе нет, Виктория. – Он заглянул ей в глаза. – Но я очень надеялся, что ты ответишь мне согласием.

Она взглянула на сверкавшее у нее на пальце кольцо. Обладание им не сделало ее счастливее. Она бы с радостью заменила его на самое невзрачное, если бы в придачу получила и любовь Эдварда.

Эдвард наклонился к ней и, взяв ее лицо в ладони, заглянул в глаза.

– Давай скрепим нашу сделку поцелуем, Виктория.

С этими словами он припал к ее губам. Потом отстранился и поднялся на ноги.

– Ты устала. Я должен тебя оставить. У меня много дел.

– Эдвард… спасибо, что вчера пришел мне на помощь.

После всего, что между ними только что произошло, эти слова прозвучали довольно странно.

Он весело рассмеялся.

– Если я доживу до ста лет, Виктория, ты и тогда не перестанешь меня удивлять.

Эдвард направился к выходу. Она провожала его взглядом. У порога он остановился и, обернувшись, проговорил:

– С нетерпением жду субботы, Виктория.

В следующее мгновение он вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась. В коридоре же Эдвард остановился и, прикрыв глаза, прошептал:

– Ты станешь моей, Виктория. Если мне придется ждать, чтобы отвоевать тебя у Пола О’Брайена, я не стану торопить события. Я выдержу все, любовь моя.

Вскоре комната Виктории наполнилась цветами из оранжереи Рио-дель-Лобо. Увидев большой букет из красных цветов – она узнала цветы, которыми восхищалась во время фиесты, – девушка не удержалась от улыбки. К букету была приложена записка:

«Ты интересовалась названием этого растения. Оно называется poinciana.

Эдвард».

Отныне Виктория питалась блюдами, приготовленными на кухне Рио-дель-Лобо, – их доставлял неизменно улыбчивый Эстансио. Кроме того, девушку ежедневно навещали друзья и знакомые. Их было так много, что Дэну пришлось ограничить количество посетителей.

Эдвард каждый день присылал невесте подарки: то красивое жемчужное ожерелье, то бриллиантовый браслет, то подвески. Однако сам не появлялся.

– Виктория, я ничего не понимаю, – говорила сидевшая рядом с ней Кларисса. – Объясни мне, пожалуйста, что случилось у вас с Полом? И почему ты выходишь замуж за Эдварда?

Виктория понимала, что этот же вопрос вертелся на языке почти у всех ее знакомых. Но как ответить на него?

– Дело в том, Кларисса, что я поняла, что не люблю Пола. Именно по этой причине я никак не могла определиться с днем свадьбы.

– Вчера Дэн признался, что Эдвард давно высказывал намерение сделать тебя своей женой. Но почему ты утаила от меня это?

– Поверь, Кларисса, я была удивлена не меньше, чем ты, когда узнала, что он хочет на мне жениться. Скажи, ты все еще питаешь к Эдварду нежные чувства?

– Я люблю Дэна. Он замечательный и очень добрый. Но он не вызывает у меня… того, что я испытывала к Эдварду. Вероятно, в этом нет ничего дурного.

Виктория промолчала. Она прекрасно понимала, какие чувства сейчас испытывала подруга.

– И все же странно, что вы так спешите, – продолжала Кларисса. – Ведь ты еще не вполне поправилась, не так ли?

«Действительно, как объяснить подобную поспешность?» – подумала Виктория. В этот момент в комнату вошла Эллис, и девушка с облегчением вздохнула – теперь можно было не отвечать на вопрос.

– Трудно поверить, дорогая, но Консуэло сшила тебе изумительный наряд – проговорила Эллис. – Удивительно – как она успела?

Тут Матушка открыла большую коробку и извлекла из нее свадебное платье из белого атласа.

– Какая прелесть! – воскликнула Кларисса. – Ваша Консуэло – настоящая кудесница.

При виде подвенечного наряда Виктория почему-то не ощутила душевного подъема.

– А где фата? – поинтересовалась Кларисса.

Матушка открыла другую коробку и вытащила оттуда фату, чуть пожелтевшую от времени.

– Это фата твоей матери, – объявила Эллис внучке.

Виктория провела ладонью по ткани, и глаза наполнились слезами.

– О, бабушка, спасибо. – Виктория улыбнулась. – Я с радостью надену ее. Это так много для меня значит.

– Я знаю, дорогая. Твоей матери было бы приятно узнать, что завтра ее фата украсит твою голову.

Виктория поднесла фату к лицу и почти физически ощутила присутствие матери.

– У меня есть для тебя еще кое-что. Этот подарок прислала Консуэло.

– Что, бабушка?

Эллис убрала фату и положила на колени девушке новую коробку. Сняв крышку, Виктория обнаружила белый атласный халат и тонкую ночную сорочку. Она подняла голову и посмотрела на бабушку. Глаза старой леди сияли.

– Удивительно, – пробормотала девушка. – Это тоже сшила Консуэло?

– Конечно, она.

Кларисса в восторге защелкала языком. Белье действительно поражало красотой и изяществом.

– Виктория, ничего более прелестного я в жизни не видела, – сказала она.

Виктория понимала, что чувствовала ее подруга. Ей стало неловко, и она вздохнула с облегчением, когда Кларисса наконец ушла.

Поздно вечером приехал Бодайн. Присев на краешек кровати, он с улыбкой проговорил:

– Что ж, малышка, завтра я передам тебя под опеку другого мужчины.

– О, Бодайн, я так тебя люблю. Я не хочу с тобой разлучаться. – Виктория крепко сжала его руку.

– Я всегда буду рядом и приду на помощь, если что-то случится. Но внутренний голос мне говорит, что в будущем я тебе уже не понадоблюсь. Я уверен, Эдвард будет хорошо о тебе заботиться.

– Никто не сможет заботиться обо мне так, как ты, Бодайн.

Он увидел в глазах девушки слезы и пробормотал:

– Сейчас не время плакать, дорогая. Сейчас время быть счастливой.

Если бы он только знал, какой несчастной она себя чувствовала. Если б Бодайн знал, почему она согласилась выйти за Эдварда замуж.

– Обещай, Бодайн, что я смогу обращаться к тебе за советом всякий раз, когда у меня возникнет такая потребность.

– Я же не сказал, что бросаю тебя. – Он привлек девушку к себе и поцеловал в щеку. – Ты будешь очень счастлива, Виктория. Я знаю, что сейчас ты со мной не согласна, но поверь, что так и будет. Ты должна обрести счастье, которого я был лишен. Я очень хочу этого.

В следующее мгновение он встал и быстро вышел из комнаты.

Эдвард возвращался домой. Весь предыдущий день он провел с Реем Кортни. Они вместе ломали голову над тем, как снять с Виктории ужасные обвинения. Рей также написал несколько писем, чтобы поддержать ходатайство Эдварда.

Подъехав к загону, Эдвард увидел старого Неда, вышедшего из конюшни.

Молодой человек спешился.

– Как поживаешь, старый Нед?

– Отлично, мистер Ганновер. Можно мне с вами перекинуться словечком?

– Конечно. Чем могу быть полезен?

– Я только что поставил в стойло Бунтаря.

– Я совсем забыл о нем.

– Мистер Бодайн велел мне доставить его сюда. Поскольку конь никого к себе не подпускает, я подумал, что вы захотите нанять меня, чтобы я мог за ним ухаживать и делать другую работу в конюшне.

– Ты много лет служил у Матушки. Зачем же тебе менять хозяев? – удивился Эдвард.

– Дело в том, мистер Ганновер, что я привязался к этому жеребцу. К тому же мне не хотелось бы разлучаться с мисс Викторией.

– Выходит, она и тебя очаровала? – рассмеялся Эдвард.

– Мне становится жить веселее, когда она мне улыбается. Она очень милая. У нее для всякого найдется доброе слово. И у нее всегда есть время, чтобы поговорить со старым Недом.

Эдвард кивнул:

– Поговори на эту тему с Матушкой. И если она не против, то приезжай завтра. Иди прямиком к Эстансио, и он подыщет тебе подходящее жилье.

– Большое спасибо, мистер Ганновер. Вы никогда не пожалеете об этом. Обещаю.

– Старый Нед, а тебе хотелось бы прийти завтра на свадьбу?

У старика округлились глаза.

– Вы приглашаете меня на свадьбу, мистер Ганновер?

– Да. И я знаю, что Виктория будет тебе рада.

Старик просиял.

– Я почту за честь быть вашим гостем, мистер Ганновер. Я непременно приеду.

Эдвард невольно улыбнулся; ему показалось, что он заметил блеснувшие в глазах старика слезы.

Как только старый Нед уехал, Эдвард зашел на конюшню и направился к стойлу, где был привязан Бунтарь. Скрестив на груди руки, он прислонился к ограде. Великолепный жеребец вызывающе вскинул голову.

– Твое появление здесь свидетельствует о грядущих переменах. – Эдвард протянул к жеребцу руку, но Бунтарь попятился и принялся бить в землю копытом. – Ты такой же, как твоя хозяйка, – продолжал Эдвард. – Но я завоюю вас обоих. Я умею быть терпеливым. Впрочем, надеюсь, что ждать долго мне не придется.