Обещанная

Глава 2

Они ехали уже третий день. Скоро они достигнут границ их земель, а дальше, перейдя перевал, окажутся на земле северян, где и должна была состояться встреча с Зоряном. Злата смотрела в окно. Сегодня Снежан уступил просьбам дочери и уговорил Велимира не погружать их в сон на время пути. Старейшина, рассудив, что никуда они не денутся, согласился. Ехать было скучно, все молчали, размышляя каждый о своем. Пейзаж за окном становился все более пустынным. Рощи уже давно не встречались, и даже отдельные деревья попадались все реже. Возок громыхал по каменистой дороге, противно поскрипывая колесами.

— Как думаете, они — добрые или злые? Ну северяне? — спросила Любава, которой, похоже, надоело молчать.

— Люди как люди, — пожала плечами Злата, — есть злые, есть добрые, одним словом, как мы.

— А чего они тогда напасть хотели? — подключилась к разговору Гордея.

— Да не хотели они напасть, — хмыкнул Цветан, — когда напасть хотят, переговоры не ведут. Это они нам так сказали, чтобы не рыпались. Кланы хотят объединить. Повелитель их, Зорян Горыныч, решил, что так всем лучше будет, вот и послал своих людей с нашими поговорить. А наши себе невесть что напридумывали.

— Откуда ты знаешь? — Любава недоверчиво смотрела на парня.

— С дружинником говорил, который за мной следить приставлен, знаю я его, дружили в детстве. Он на том совете был и все слышал. Сразу смекнул, что не с войной они пришли, а с миром. Да только у страха глаза велики. Наши старейшины артачиться начали, тогда Зорян их и припугнул, что если по доброй воле не согласятся на союз, то он земли силой возьмет. Наши и струхнули, еще бы, у них и людей больше, и оружия, и магия, и звери невиданные есть, которые по небу как птицы летают…

— А почему его Горынычем кличут? — перебила парня Любава.

— Потому что отца его Горыней звали, вот он и Горыныч, и братья его Зведан и Неждан, тоже Горынычи, а сестра — Забава, та — Горыновна, — пояснила ей Злата.

— А ты откуда знаешь? — Любава кинула на нее косой взгляд.

— Я, Любушка, все знаю, даже то, что другие не знают. Дар такой, — Злата вздохнула, — я, еще когда отец только уехал, уже все знала, поскольку свершилось уже.

— И про нас знала? — не унималась Любава.

— И про вас знала, — кивнула Злата, — знала, что предложат вам, отец сказал, а вот согласитесь вы или нет, так о том не ведала, ибо не свершилось еще, а выбор стоял.

— А чего не предупредила? — воскликнула Любава, — знай я, хоть на часок пораньше, я бы сбежать успела, тоже мне подруга называется.

— Меня отец усыпил, и сонной до самого отправления держал, и Марфутку-невольницу следить приставил, как бы я тебе сказала? — Злата посмотрела на нее, — я тут, как и вы, пленница, даром, что сама согласилась.

— Да уж, — протянула Гордея, — сами влипли, самим и выбираться придется. Может сбежим? — в глазах девушки зажегся огонек.

— Куда сбежим? — Злата посмотрела на нее, — мне назад дороги нет, меня если не мачеха, так Марфутка со свету сживет, я, как ты, превращаться не умею, — Гордея усмехнулась, — а вы что скажете? Кто со мной?

— Это без меня, — покачал головой Цветан, — я сам, по доброй воле пошел, да и зачем мне бежать? Там меня принцесса ждет, Забава, — юноша мечтательно закатил глаза.

— А вдруг она страшная, старая и толстая, поэтому на ней никто жениться не хочет, и приходиться таким способом жениха искать? — подначивала парня Гордея.

— Не слушай ее, Цветан, — Злата смотрела в окно, — Забаве всего семнадцать, росточком она чуть меня повыше, стройная, личиком кругленькая и беленькая, коса — в руку толщиной, черная как смоль, глаза огромные, серые, груди высокие, а талия узкая, что двумя ладонями обхватишь, голосок серебряный, походка плавная, идет, словно плывет, руки нежные, губки алые, всем наукам и премудростям обучена: и охоте, и рыбалке, и военному делу, к тому же рукодельница знатная. Никто лучше нее во всей земле не прядет, не ткет, не вышивает. От такой бежать — грех, за такую держаться надо.

— Да не слушаю я, Злата, будь она хоть совсем не такая, я слово людям дал и от него не отступлюсь.

— А ты, Любава, хочешь сбежать? — Гордея посмотрела на подругу.

— Знаешь, а они правы, чего от свершившегося бегать, — покачала головой Любава, — да и куда я вернусь? Папаша меня продал, мать от меня отказалась. Всю жизнь сизой утицей по болотам скитаться? Ну уж нет, я лучше во дворце жить буду, у мужа под боком спать, на золоте пить и есть, да в платья цветные наряжаться.

— А вдруг они — жестокие, бить будут, унижать? — в глазах Гордеи появился знакомый страх.

— Да ты с отцом-то своим всех не равняй, не каждый мужик — самодур, — с сочувствием посмотрела на нее Злата, Снежан всегда был суров с дочерью, — к тому же Зведан и Неждан, они нас на пару годков постарше, им по двадцать всего. Там другая хитрость, они — близнецы, похожи — не отличишь, если одну особенность не знать: у Зведана — родинка на ладони, а у Неждана — нет. Вот и все отличие. К тому же шутники большие, над гостями подшучивать любят, а так оба — ладные да складные, высокие, широкоплечие, темноволосые, черноглазые. Хорошие воины и охотники, каждый своей частью земель управляет, — улыбнулась Злата.

— А Зорян? — в глазах Любавы был интерес.

— Зорян — он старший, ему двадцать восемь по весне исполнилось. Он — верховный правитель над всеми землями. Все его слушают и, что ни прикажет, делают. Сила у него над людьми большая, — задумчиво произнесла Злата, — глаза — темные, как ночь, а волосы — белые, как снег, седой он, как лунь. Когда родителей потерял, поседел в одну ночь, от того и мрачный все время, и людям не доверяет. С тех пор улыбки от него никто не видел. Холодный как лед, жестокий, но справедливый, за зря не обидит.

— А что с родителями-то случилось? — почти шепотом спросила Любава.

— А про то, Любушка, никому не ведомо. Потому и терзается он, что тайну эту разгадать не в силах. Тела-то их так и не нашли. Пропали они. С прогулки не вернулись. Лошади пустые сани притащили. Считается, что сгинули в снежной пустоши, да только Зорян в это не верит. Искал он их долго, да не вышло ничего. С тех пор и грустит, никого к себе не подпускает, только братьев да сестру.

— А чего вдруг жениться надумал? — спросил Цветан.

— Наследника хочет, да не всякая ему подойдет. Сила нужна соразмерная. Он уже несколько лет невесту ищет. В своих да в восточных землях всех обошел, да не случилось. Теперь вот за нас принялся, — Злата вздохнула, — одна беда — сможет ли взять?

— Что взять? — не понял Цветан.

— Меня, — рассмеялась Злата, — что же еще? Я, как овца, на убой не пойду, пусть докажет мне, что достоин, а там видно будет.

— Так может он и не тебя выберет, с чего ты взяла, что ты ему понравишься? — возмутилась Любава.

— А не выберет, значит, так тому и быть, — уклончиво ответила Злата.

Она не стала рассказывать им про свои сны и пророчества мачехи. Сейчас, говоря про повелителя Севера, Злата осознала, что это его она столько раз во сне видела. Это он к ней являлся, называя обещанной и суженой. Сердце затрепетало от предвкушения встречи, но ледяной страх неизвестности тут же сковал его.

«Коли мы с ним друг другу суженые, так он меня любой примет, а если — нет, тогда он сам от меня откажется, » — загадала Злата. Она иногда делала так, когда ее терзали сомнения, и она сама не могла принять решение, словно позволяя судьбе сделать выбор за себя.

Снаружи раздался странный шум, словно хлопали огромные крылья, затем их оглушил громогласный рев. Возок остановился. Было слышно, как ржут перепуганные лошади, а над ними прошла гигантская тень.

— Что это? — испуганно спросила Любава и вцепилась в руку Гордеи.

— Встречают нас, — Злата посмотрела в небо, — сам повелитель Севера прилетел.

Она поднялась с места и распахнула дверцу. На приличном расстоянии от них на землю приземлились четыре дракона. Их чешуя блестела в лучах солнца, переливаясь разноцветными бликами. От них к отряду уже шли четыре человека: трое парней и одна девушка. Впереди шел самый старший из братьев, его белоснежные волосы серебрились как снег, в необычном черном парчовом кафтане, надетом поверх светлой рубашки, темных штанах и тяжелых сапогах он выглядел мрачно и сурово. На шаг позади него шла совсем юная девушка. Одета она была по-мужски, однако легкая скользящая походка, мягкие черты лица, пухлые розовые губки и румяные щечки не оставляли сомнений в том, что перед ними принцесса. По обеим сторонам от старшего брата и младшей сестры шли двое средних братьев, похожих, как две капли воды. При взгляде на них с непривычки хотелось протереть глаза и убедиться, что это не видение.

Злата стояла в двух шагах от повозки, из которой уже выбрались Цветан, Гордея и Любава. Заметив парня, принцесса радостно взвизгнула, и было видно, что она готова броситься к нему навстречу, но старший брат вовремя поймал ее за руку и, строго взглянув на нее, приказал идти рядом с собой. К возку тем временем подошли Велимир и Снежан, а дружина окружила всех полукольцом.

Не дойдя до них пяток саженей, северяне остановились.

— Приветствую вас, мои подданные! — голос Зоряна звучал словно раскат грома, — дальше вам хода нет! Снежный буран обрушился ночью на перевал, и теперь там не пройти, не проехать. Мы решили сами встретить вас.

— Здравия тебе, повелитель Севера и объединенных земель. Благодарствую за заботу твою и предусмотрительность, — поклонился ему Велимир, — как обещал, привез для вас дань — трех девиц на выданье и жениха для вашей сестры.

Ребята стояли, замерев и напряженно глядя на северян. Зорян смерил их взглядом.

— Надеюсь, они всегда такие смирные? — сказал он, скривив губы в язвительной ухмылке.

— Не надейся! — выкрикнула, вспыхнув от негодования, Любава, — тоже мне удумал, смирения требовать!

В этот момент близнецы переглянулись, и тот, что стоял справа, подошел к брату и что-то шепнул ему.

— Эта годиться, — кивнул Зорян, — парень тоже подойдет, а что насчет вас, девицы? Скажете что-нибудь, или так и будете молчать, словно у вас языки примерзли?

— Здравия тебе и твоим родичам, повелитель Севера, — Гордея поклонилась ему в пояс, — рада видеть вас.

Второй брат, что стоял слева, удовлетворенно кивнул и тоже что-то сказал старшему.

— И эта годится, — Зорян посмотрел на Злату, — а ты не хочешь меня поприветствовать?

— Приветствую тебя, Зорян Горыныч, — усмехнулась Злата, сложив руки на груди, — и братьев твоих Зведана и Неждана, и сестру Забаву. Вот только негоже людей как дань требовать. Мог бы и сам в гости наведаться, честь по чести посвататься.

— Не много ли берешь на себя, девица? — нахмурился Зоран, — не должно так с повелителем разговаривать.

— Не много, в самый раз, — Злата уперла руки в бока, — я пока на своей земле, а коли не гожусь тебе, так не беда, прилетай на будущий год, другую невесту выберешь.

Она узнала его. Это точно был он, тот, что столько раз приходил к ней во сне. Да только там он обычно улыбался, а сейчас лицо Зоряна было суровым.

— Опомнись, дочь, — Велимир подошел к ней, — погубишь всех нас, — в глазах старейшины она увидела страх. Страх, что его своенравная дочь придётся не по вкусу повелителю, что откажется он от нее.

— А ты мне больше не указ, Велимир, — взыграла в ней какая-то странная обида за себя, — ты меня ему отдал, — Злата кивнула в сторону Зоряна, — вот он пусть и решает, что со мной делать. А людей он не тронет, не злой он, справедливый, — она посмотрела на Зоряна, который жестко усмехнулся.

— Сойдет и эта, — одобрил повелитель, — спесива, правда, но ничего, поживет у меня — присмиреет. Подойдите сюда, — приказал он.

Стоило Цветану сделать шаг, как Забава сорвалась с места и, подбежав к нему, кинулась парню на шею. Он подхватил ее и крутанул пару раз. Девчушка завизжала от восторга, а Цветан, рассмеявшись и не выпуская ее из рук, подошел к Зоряну. Поставив принцессу на землю, он низко поклонился. Зорян что-то тихо сказал сестре и та, схватив Цветана за руку, потащила его к своему зверю.

Любава и Гордея, переглянувшись, вместе подошли к оставшимся стоять братьям. Поклонившись старшему, каждая из них оказалась в руках одного из близнецов. Злата улыбнулась, она видела, как братья поменялись местами, в момент ее перепалки с Зоряном. «Еще не выбрали» — мелькнула у нее мысль.

— А ты чего стоишь? Иди сюда! — Зорян грозно посмотрел на нее.

— А самому подойти? Или чести много? — вздохнула Злата. Она повернулась к стоявшим позади нее воинам и поклонилась в пояс.

— Прощайте, не поминайте лихом, простите, коли кого обидела.

— И ты нас прости, дочка, — Велимир с сожалением смотрел на нее.

— Боги простят, отец, — Злата развернулась и, не оглядываясь, быстро подошла к Зоряну.

— Ну что, Злата, пора отправляться домой, — он положил руки ей на плечи. Девушка, услышав из его уст свое имя, вздрогнула, однако тут же упрямо подняла на него гордый взгляд. В темных глазах повелителя искрилось веселье.

— И чтоб ни слова, пока не доберемся, — добавил Зорян, щелкнув пальцами, и она почувствовала, как язык во рту онемел, — отлично, — он слегка прищурил глаза, видя ее изумление, и подхватив ее, забросил себе на плечо. Она было дернулась, но мощный шлепок пониже спины заставил ее успокоиться.

«Откуда он знает мое имя? Я же ему не назвалася», — думала она, пока он нес ее к дракону. Гигантский зверь распустил крыло, и Зорян легко взбежал ему на спину. Скинув Злату с плеча, он усадил ее в седло, а сам устроился позади нее, крепко обняв ее за талию. Остальные уже были готовы. Один за другим, драконы легко оттолкнулись от земли и взлетели, под радостные визги принцессы.

У Златы от скорости и высоты захватило дух. Ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Она намертво вцепилась в луку седла и зажмурилась. В ушах свистел ветер, а из глаз текли слезы.

Объятия стали еще крепче.

— Не бойся, — тихо сказал ей Зорян на ухо, — посмотри, какая красота.

Злата приоткрыла глаза. Вокруг драконов разливалось разноцветное сияние. Ветер больше не свистел в ушах и не выбивал слезы. Они летели над величественными заснеженными горами, поросшими лесом. Где-то внизу сошла лавина, и громкое эхо заметалось по глубоким ущельям. Злата сжалась.

— Успокойся, — Зорян прижимал ее к себе, — тебе ничего не угрожает, — под ними уже плыли бесконечные пустоши, покрытые снегом, а впереди сияли и искрились в закатных лучах величественные и неприступные стены, окружившие плодородную долину и город в центре нее, над которым возвышался белоснежный, словно сделанный изо льда и снега дворец. Когда они подлетели ближе, Злата поняла, что это не лед, а светлый полупрозрачный камень, словно слегка припорошенный снегом. Она не смогла сдержать возглас удивления (голос-то остался при ней) и, подняв голову, посмотрела на Зоряна изумленным взглядом.

— Этот камень называется «сердце дракона», его добывают только у нас, — пояснил он, — такой же прочный, как и обычный, но только прозрачный. Ночью весь дворец светиться снаружи, так как камень запасает в себе солнечный свет. Сейчас осень, и солнце еще не заходит за горизонт, — он указал на висящий над самой землей солнечный диск, — то, что тебе кажется закатом, через пару часов перейдет в рассвет, и солнце снова подымется в небо, а когда настанет зимняя ночь, и солнце полгода не будет светить, дворец и стены будут освещать и согревать наши земли, вернее то, что от них осталось, — в его голосе послышалась печаль.

Злата во все глаза глядела на это чудо, небольшая долина, обнесенная стеной, зеленела, словно оазис посреди бескрайней снежной пустыни, окруженной высокими горами. С высоты драконьего полета Злата видела поля, леса и рощи, дороги, реки и мосты.

Сейчас они медленно летели над городом, который был поистине огромен. Все дома были построены из светящегося камня. Она посмотрела на снежную равнину, затем на город и стену, и, наконец, вопросительно взглянула на Зоряна.

— Снег не заметает город и долину благодаря магическому куполу. На башне дворца расположен кристалл, — ответил он на ее немой вопрос. Они плавно снижались и спустя пару минут опустились на площадь перед замком. Всадники и их спутники спустились с драконов, к которым тут же подошли слуги.

«Драконьи конюхи» — фыркнула про себя Злата, усмехнувшись. Ей хотелось ещё много чего у него спросить, но наложенные чары не давали такой возможности. Злата оглянулась на остальных. Обе девушки жались друг к другу, стоя от нее в паре саженей и дожидаясь, пока братья закончат свои дела. Забава же тем временем что-то увлеченно рассказывала Цветану. Ребята опасливо косились на повелителя, пока он вместе с братьями выслушивал доклад одного из стражников. Сама она Зоряна не боялась, как будто знала его давным давно.

Злата не стала подходить к ним, говорить она все равно пока не могла. Девушка, рассматривая окружающую ее обстановку, отошла к центру дворцовой площади, где расположился странный источник в виде трех поставленных друг на друга чаш. Вода, искрясь, переливалась из одной в другую, собираясь в последней, лежащей на земле. Она восхищенно наблюдала за игрой струй. Такого ей видеть еще не доводилось. Налюбовавшись, она направилась было ко входу в сад, где несмотря на приближающуюся зиму пышно цвели необычные цветы, как вдруг…

— Злата, иди сюда, немедленно, — донесся до нее раздражённый голос Зоряна. Злата обернулась, и встретившись с его взглядом, поспешила выполнить его требование, так как его хмурое лицо и гневный взгляд не сулили ей ничего хорошего в случае, если она решит испытывать его терпение.

— Не отходи от меня никуда, — он крепко сжал ее руку.

Вместе с повелителем, его братьями и сестрой они поднялись по высоким ступеням парадной лестницы и оказались перед входом. Гигантские двери открылись, и все вместе они вошли во дворец, больше напоминающий чертоги богов, о которых иногда рассказывали ведуны. Здесь было оглушительно тихо, лишь эхо их шагов разносилось по пустым коридорам.

— Вам придется научится двигаться плавно и бесшумно, — скривился Зорян, — а то так и оглохнуть можно.

Злата обратила внимание на легкую скользящую походку Зоряна и остальных. «Час от часу не легче,» — подумала она, пытаясь повторить движение. Это оказалось нетрудно, и через пару десятков шагов ее стало почти не слышно.

— Быстро учишься, молодец, — похвалил ее Зорян, крепко держа за локоть, чтобы она не упала на скользком полу. Злата выразительно посмотрела на него и окинула взглядом дворец.

— Хочешь, чтобы я вернул тебе речь? — спросил повелитель. Она кивнула.

— Не могу, — без тени улыбки ответил он, — у этого заклинания нет обратного действия, язык отойдет сам, через пару-тройку часов.

Злата гневно посмотрела на него, а он слегка улыбнулся уголками губ.

— Это послужит тебе уроком, нечего было дерзить мне, — Зорян взглянул на нее, — идем.

Их спутники давно свернули в другие проходы, и они теперь шли одни по бесконечным коридорам дворца.

«Как это запомнить?» — удивлялась про себя Злата, — «тут даже спросить не у кого, заблудиться же можно.»

— Можно, — подтвердил Зорян, который словно прочел ее мысли, — чтобы не плутать, тебе нужно просто подумать, куда ты хочешь попасть. Например, мы сейчас идем в твои покои, смотри внимательно, — Злата увидела, как то один, то другой камень вспыхивают, обозначая им путь, — просто идешь за светом, и он приведет тебя туда, куда ты хочешь. Вот и пришли, — повелитель открыл дверь и завел ее вовнутрь.

Перед Златой были просторные покои, состоящие из светлой горницы с двумя широкими окнами, опочивальни, трапезной, библиотеки и небольшой уборной, где была расположена бадья для купания, нужник и рукомойник. Повсюду пол был устелен мягкими коврами, даже около бадьи лежал небольшой коврик.

— Здесь можешь двигаться как обычно, ковры заглушают звук, — сказал Зорян.

Злата зашла в опочивальню. Окон тут не было, вместо этого стены слегка светились, давая мягкий приятный свет. Она огляделась, а потом, разведя руками, посмотрела на Зоряна.

— Когда соберешься спать, просто опусти занавеси, — он показал ей на неприметную нишу и спускающийся по стене шнурок. Злата тут же дернула за него и огромный во всю стену занавес раскрылся, загораживая свет стен.

— Дерни еще раз, — Зорян стоял посреди комнаты, сложив на груди руки и наблюдая за ней. Злата сделала, как он сказал, и занавес исчез, словно его и не было.

— Пойдем, покажу, как пользоваться водой, — на этих словах Злата усмехнулась, а он, поманив за собой, провел ее в уборную, — это водный артефакт, просто кладешь руку и думаешь, какая вода тебе нужна. Отключается также. Попробуй, — Злата положила руку, и из выступающего из стены желоба полилась вода.

— Прекрасно, осваивайся, ужин тебе принесут. Я зайду к тебе завтра, все равно до утра ты не сможешь говорить.

«Как до утра⁈ Ты же сказал пару часов,» — хотелось воскликнуть ей, но вышло лишь невнятное бормотание. Услышав это, Зорян улыбнулся, а его лицо, освещенное улыбкой, совершенно преобразилось, — так утро и наступит через пару часов, когда солнце подымется выше, — пояснил он, снова угадав, о чем она подумала, — отдыхай, — он развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Злата подошла к двери и потянула за нее. Дверь не поддавалась. Злата от досады, что он ее запер, стукнула кулаком по двери.

— Даже и не думай, — раздался за дверью его насмешливый голос, — пока не освоишься с местными порядками и обычаями, покидать свои комнаты будешь только в сопровождении кого-нибудь, доброй ночи, Злата.

«Доброй ночи, Зорян», — она показала двери язык, к которому потихоньку начала возвращаться чувствительность. Девушка еще раз обошла покои, заглянув в каждую комнату, и со вздохом плюхнулась на необычную скамью со спинкой, как у стула, и обтянутую бархатом. Все казалось ей странным: мебель, одежда, даже сам дворец. Злата тяжело вздохнула, придется привыкать.

«Интересно, как там остальные? Надеюсь, у них все хорошо,» — ее взгляд уперся в дверь уборной, — «надо привести себя в порядок,» — подумала она, — «а одежда тут какая-нибудь есть?»

Она поднялась и прошла в опочивальню. Еще раз оглядевшись, она не нашла привычных сундуков, зато увидела странные дверцы в стене. Открыв их, Злата обнаружила чулан со множеством разной одежды: тут были и странные платья, и штаны, и рубахи, и нательные сорочки и куча всякой всячины.

"Так и что из этого тут носят? — девушка задумчиво перебирала наряды, наконец, на глаза ей попалась привычная длинная рубаха и сарафан, — и на том спасибо, — улыбнулась Злата, доставая вещи.

Взяв рубаху, она направилась в уборную. Притворив за собой дверь, Злата прикоснулась к артефакту. Ей понадобилось несколько минут, чтобы настроить нужную температуру. Пока вода набиралась в бадью, она осмотрелась. На полочках рядом лежало мыло, стояли какие-то бутыльки с разноцветными жидкостями, на крючке висело мочало, а рядом широкое льняное полотенце.

«Мыло знают, — размышляла она, — значит, не совсем дикие.»

Заезжие купцы частенько рассказывали различные байки о землях, где им доводилось побывать. И в одной из них Злата слышала, что есть народы и земли, где жители не знают мыла и бани. У северян с этим все было хорошо.

«Вон даже воду не надо греть и в бадью таскать не надо, сама льется,» — размышляла она, скидывая с себя сарафан, затем она стянула с себя рубашку и погрузилась в горячую воду.

Злата старательно намылилась, наслаждаясь возможностью смыть с себя грязь и пот. Она, конечно, предпочла бы баню, которая была для нее привычнее. Эта бадья напоминала ей ту, в которой мачеха купала ее в детстве, только была намного больше. Смыв с себя пену, и слив воду, которая утекала через небольшое отверстие, при этом не попадая на пол, что весьма удивило и обрадовало ее, она снова набрала воды и принялась мыть голову. Как следует прополоскав волосы, Злата выбралась из бадьи. Мягкий коврик приятно щекотал ступни. Злата обтерлась полотенцем и натянула рубаху из странной гладкой ткани, которая нежно ласкала кожу. Девушка промокнула волосы и подошла к огромному зеркалу, висевшему на стене и напомнившему ей одну старую сказку про волшебное зеркальце, умевшее показывать все, о чем ни попросишь

— Свет мой, зеркальце, скажи… — наконец-то ей удалось хоть что-то произнести вслух. Злата посмотрела на себя и, взяв гребень, принялась расчесывать волосы.

— В магическом мире живем, магией пользуемся, силой владеем — рассуждала она вслух, — а волшебные зеркала делать не научились, — она помрачнела и, отложив гребень, заплела волосы в свободную косу, — целый купол над городом стоит, а зеркало — самое обычное. Вот бы посмотреть, что там ребята делают, или на отца взглянуть, как он там сейчас?

Она вышла назад в горницу. Дверь в трапезную была открыта, и на столе уже стоял ужин: странный глиняный горшок белого цвета, от которого шел пар, блюдо с какими-то закусками, корзинка с хлебом, миска с жаркое и овощами. Также на столе стоял кувшин с морсом, чистая глубокая серебряная тарелка поверх другой, плоской, серебряный кубок, лежали столовые приборы и белая салфетка.

На стене перед столом висело зеркало.

«Вот и зачем оно здесь? — удивилась Злата, — себя за едой разглядывать?»

Она заглянула в горшок. Там оказался суп, который Злата тут же налила себе и уселась за стол. Суп оказался рыбный, наваристый и очень вкусный. Злата попробовала понемногу от каждой закуски, какие-то оказались пресными, другие черезчур острые, у нее даже слезы из глаз брызнули, а во рту все горело. Девушка поспешно налила морс, запивая неожиданное кушанье. Затем она отведала жаркое и овощи, которые оказались вполне привычными на вкус. Наевшись, она собрала грязную посуду и направилась в ванную.

— И что она делает? — воскликнула Забава, которая смотрела в зеркало, наблюдая за их пленниками. Зорян оторвался от бумаг и подошел к сестре. Злата нашла в уборной небольшой тазик, который мужчины обычно использовали, чтобы набрать воду для бритья, и налив в него воды, намыливала тарелку.

— Она, что, посуду моет? И это по твоему девушка из родовитой семьи? — принцесса презрительно наморщила нос, — Любаша с Гордеей даже со стола не стали убирать, сразу видно, с прислугой росли, а эта что?

Зорян, усмехнувшись, внимательно следил за действиями Златы. Та уже закончила с посудой, отнесла ее на стол и насухо вытерев, сложила на поднос, затем взглянула в зеркало:

— Жаль, что ты тоже не волшебное, — произнесла девушка вслух, — а то показало бы мне сейчас моего женишка.

На мгновение Зорян напрягся, а затем нахмурился, Злата едва не произнесла заветную фразу, заставлявшую зеркала во дворце показывать все, что угодно.

— Надо было лишить ее речи на подольше, — пробормотал он себе под нос, — а то, с ее привычкой рассуждать вслух, она быстро догадается.

— Ты смотри, смотри, — взвизгнула Забава, хотя в этом не было необходимости. Брат и так стоял рядом, с интересом наблюдая за Златой, — она стирать собралась!

Злата вернулась в уборную и, набрав воды в бадью, взяла мыло и принялась стирать свою одежду, в которой прибыла. Правда, делала она это при помощи магии. Повинуясь ее жестам, мыло скользило по ткани, затем рубашка принялась сжиматься, словно кто-то мял и тер ее, потом нырнула в наполненную бадью и начала плескаться в ней, как живая. Наконец, выбравшись, скрутилась в жгут и расправилась. Яркий свет залил комнату, Забава зажмурилась, а Зорян прикрыл глаза рукой. Вспышка погасла, и они увидели Злату, складывающую совершенно сухую рубашку.

— Как это? — Забава непонимающе смотрела на улыбающегося Зоряна, — что в этом смешного? — брат расхохотался каким-то мрачным зловещим смехом так, что Забава вздрогнула.

— Что с тобой? — она осторожно коснулась его руки.

— Вот и раскрыла себя, невестушка, с потрохами себя сдала, волшебница, сила великая в ней. Прикажу свадьбу готовить. Через три дня союз заключим.

— Без проверки? — Забава удивленно смотрела на брата, он никогда не принимал поспешных решений.

— Какая тебе еще проверка нужна? — воскликнул он, глядя в зеркало, — она это!

— Погоди, а вдруг это магия у них такая? Ну научил кто девку сильному заклинанию. Не спеши, братец, — Забава заметно нервничала.

— Что ты хочешь? — Зорян хмуро посмотрел на сестру.

— Проверь ее, как и остальных. Если это она, так для нее это труда не составит, а если нет — тогда скатертью дорога в дом родимый, сама отвезу.

— Нечего тут проверять, я ее сразу узнал, как только увидел. Я ее каждую ночь во сне вижу, как тебя сейчас, а когда руками коснулся, так аж огонь по всему телу прошел, — он взглянул на сестру, та умоляюще смотрела на него. В глазах Забавы блеснули слезы:

— Ну пожалуйста, Зорян, — тихо прошептала Забава, — а вдруг ошибся ты, не хочу тебя потерять, как родителей.

Он обнял сестру:

— Успокойся, родная, будь по-твоему, устрою ей проверку, только не плачь, — он ласково коснулся губами ее лба, — ступай, жениха проведай, мне еще дела закончить надо.

Забава вытерла слезы и обняла его, затем быстрым шагом выскользнула за дверь.

Зорян уселся перед зеркалом:

— Покажи мне Велимира, — велел он, зеркало засветилось, а затем в нем проступило новое изображение. Велимир и его дружина сидели у костра. Старейшина был мрачен. Вокруг них кружились хлопья снега.

— Ты сам мне ее отдал, своими руками, теперь не обессудь, — прошептал Зорян, — моя она, обещанная.

Злата, закончив со стиркой, прошла в опочивальню и завалилась на кровать. Она, конечно, могла и не занимать уборкой и стиркой, но ей было скучно, к тому же хотелось проверить, работает ли ее магия в этих землях. Убедившись, что ее магия и сила с ней, Злата совершенно успокоилась.

«Посмотрим еще, кто кого, Зорян Горыныч,» — думала она, доставая из одежного чулана сорочку. После сытного ужина ее разморило, и девушка решила вздремнуть. На стене висело зеркало. Она стянула рубашку и подошла к нему, рассматривая свое обнаженное тело:

— Кто-то в этом дворце очень любит зеркала, понатыкали в каждой комнате, — усмехнулась Злата, проведя пальчиком по гладкому стеклу.

В доме Велимира зеркала были маленькие и сделаны из металла, а тут огромные в пол-стены и стеклянные.

— А все-таки хороша, — рассмеялась она, скользнув руками по своим бедрам, — красавица, — она сжала грудь, и ее розовые соски тут же напряглись, маня прикоснуться к ним. Все ее тело, казалось, было наполнено светом, на щеках горел румянец, глаза сияли. Тяжелая пшеничного цвета коса лежала на плече. Девушка откинула ее на спину и провела ладонью по белой шее. Повернувшись к зеркалу спиной, она взглянула через плечо и огладила упругие ягодицы, призывно отставив их.

Зорян, наблюдавший за ней, сжал кулаки и почувствовал, как тесно стало в штанах. А эта бесстыдница меж тем снова повернувшись лицом к зеркалу, скользнула пальчиками по своему животику и добралась до точки, скрытой мягкими складочками кожи, покрытой редкими волосками. Она слегка водила там пальцами одной руки, второй же ласкала свою грудь, пробуждая в повелителе желание немедленно отправиться к ней и как следует проучить за рукоблудство, отшлепав по мягкому месту, а затем показать ей, что такое настоящее удовольствие.

— А-а-ах, — всхлипнула Злата, видимо, подойдя к пику и сорвав легкий экстаз. Затем она послала в зеркало воздушный поцелуй, натянула сорочку, забралась на постель и махнула рукой, погружая комнату в темноту.

Зеркало погасло.

— Ты смотри, какая затейница! — Зорян резко поднялся. Стояк от увиденного был неимоверный, его уд просто рвался из штанов, бесстыдно оттопыривая ткань в причинном месте. Нужно было срочно избавиться от вожделения, иначе эта негодница рискует сегодня же расстаться со своей невинностью. "А невинна ли она? — сомнения и подозрение, что Велимир его обманул и подсунул ему порченую девку вместо девственницы прокрались в его голову.

«Да Моран с ней, потом разберусь,» — подумал Зорян, даже эти неприятные мысли не смогли потушить огонь желания, который разожгла в нем Злата. Ее юное тело, манящие соски небольшой, но крепкой груди, округлый животик и упругие ягодицы все еще стояли перед глазами, порождая в уме разные похотливые фантазии. Он дернул шнурок на стене. В комнату спустя минуту вошла одна из невольниц:

— Вы звали, господин? — она поклонилась ему. Зорян молча схватил ее за плечо и, толкнув к столу, заставил лечь на него грудью. Задрав ей подол, он провел рукой ей между ног, проверяя готовность. Девушка уже потекла. Он резко и грубо вошел в нее. Ее податливое мягкое лоно, влажно хлюпая, без сопротивления приняло его в себя. Девушка застонала. Зорян, что есть силы, вдалбливался в нее, а она, распластавшись на столе, покорно ожидала, пока он насытится. Закончив, он резко вышел из нее и застегнул штаны. Девушка с улыбкой поднялась.

Зорян редко позволял себе подобное, и его невольницы в основном выполняли для него работу горничных, а наложниц у него не было вовсе.

— Вам понравилось, господин? Я могу прийти сегодня ночью, — она преданно смотрела на него. Сейчас, когда вожделение улеглось, и его разум прояснился, он узнал ее. Это была Арна.

— Убирайся! — рыкнул на нее повелитель, желание больше не давило на уд, не туманило ум, но на душе было гадко, словно он совершил что-то недостойное. А в груди подымался гнев: на невольницу, возомнившую себе невесть что, на себя — за то, что не сдержался, и особенно на Злату, которая сама того не ведая, стала причиной всего этого. Девушка стремглав выбежала из комнаты, едва не столкнувшись с Нежданом, который как раз заходил в дверь. Юноша оглянулся и неодобрительно покачал головой.

— Чего тебе? — раздраженно бросил ему Зорян, брат был не вовремя.

— Ты опять не в духе? — Неждан насмешливо смотрел на него, — эта девка не понравилась, так другую возьми, чего рычать-то?

— Я бы взял, да не женаты мы еще, — буркнул Зорян, — я бы ее так взял, неделю бы потом сидеть не смогла.

— Ты из-за Златки так взбеленился что ли? — Неждан плюхнулся в кресло, — и чем она тебя так взбесила? Вы ж не виделись еще.

— Поверь, видел я достаточно, она мне сейчас такое зрелище устроила, — он кивнул на погасшее зеркало, — что до сих пор в себя не приду, — Зорян провел по волосам, беря себя в руки. Все-таки хорошо, что Неждан зашел, отвлек хотя бы от этой маленькой паскудницы. При мысли о Злате, внутри снова всколыхнулось желание. Зорян со всей силы врезал по столу. Тяжелая дубовая столешница, много раз принимавшая его гнев, жалобно скрипнула.

— А нечего подглядывать, — нравоучительно заметил Неждан, — давай рассказывай, чего ты там такого усмотрел? — в глазах парня светился неподдельный интерес. Зорян бросил на него гневный взгляд.

— Понял, молчу, — рассмеялся Неждан, примирительно поднимая руки, — сам потом посмотрю.

— Только попробуй, — в голосе Зоряна прозвучала угроза.

«Надо запрет на зеркала наложить, чтоб братцы за ней подглядывать не могли, да и Забаве ни к чему на эту стыдобу глазеть,» — промелькнула мысль в его голове, и Зорян щелкнул пальцами, накладывая заклинание.

— Да ты чего? — тон Неждана стал обеспокоенным, — так понравилась, что аж жениться невтерпеж? А как же проверка?

— И ты туда же, — Зорян опустился в кресло, — далась вам эта сила! Забава тут всполошилась, проверь ее да проверь! А чего ее проверять-то? Я и так знаю, что она это.

— Успокойся, — Неждан серьезно смотрел на него, — ну тебя же никто ее выгонять не заставляет. Ну даже если не она это, оставишь при себе, пока не наиграешься, а потом захочешь — отдашь кому, а захочешь — домой отпустишь. Невольницей больше, невольницей меньше — подумаешь. А проверку провести надо. Кроме тебя с метелями никто не сладит. Отец, вон, тоже на матери по любви женился. Даром, что она бесталантная. И чем это кончилось? Из четверых только ты силой владеешь, остальные так, пшик один. Что мы без тебя делать будем?

— На южные земли уйдете. Я для того союз с ними и заключал, чтобы в случае чего вам было куда идти, — тяжело вздохнул Зорян, — расскажи лучше, вы с невестами определились? Кто на какой женится?

— Мне Любаша больше по душе, боевая девка, с характером. С такой не скучно будет, а Зведан, вроде как на Гордею запал, послушная, скромная, сразу видно в строгости воспитывали, но себе на уме, так легко не раскусишь, не простая. Мы завтра еще раз поменяемся, и тогда уж решим.

— И нравится вам девкам головы морочить? — усмехнулся Зорян, Неждан пожал плечами, — ладно, развлекайтесь, сроку вам до конца проверки, как там Забава?

— От Цветана не отходит, замучила парня, ему бы отдохнуть с дороги, а она к нему прилипла, как репей. Но он, молодец, стойкий, все выдержал. Я ее уже силком от него выпроводил.

— Ну и славно, что он ей понравился, а она ему. Одной проблемой меньше, — улыбнулся каким-то своим мыслям Зорян, — распорядись, пусть место для проверки подготовят.

Неждан кивнул и вышел из кабинета.