Обещанная проклятому дракону (СИ)

Глава 47

Клаудия ответила не сразу.

Многозначительно обернулась на Айлу, чьё всхлипывание переросло в громкие рыдания, задумчиво пожевала губами и скрестила руки на груди.

— Мисс Блейни, я здесь работаю не первый год и хорошо знаю, как важно для господина Россэра молчание. С чего вы взяли, что я тут же выложу всё, что не предназначалось для чужих ушей. Разве я похожа на сплетницу?

К счастью, у меня был заготовлен веский аргумент.

— Потому что визитёр пришёл ко мне. Это ведь был мистер Стайтон?

— Возможно, — уклончиво ответила домоправительница и, не выдержав, закрыла дверь на кухню, приглушив отчаянный девичий рёв.

— Миссис Миллс, я не прошу пересказать дословно тот разговор, я лишь умоляю рассказать, что требовалось отчиму от господина Россэра. Войдите в моё положение!

Набравшись храбрости, я выложила домоправительнице историю моих взаимотношений с Лукашем, опуская самые неприятные детали. Объяснила, почему сбежала из дома и не стала скрывать, что он гнался сегодня за нами по улицам.

Рассказ занял пару минут, но за это время лицо Клаудии успело покраснеть от злости, побелеть от страха и скривиться в гримасе отвращения.

— Вот мерзавец! — в сердцах вскрикнула она и топнула ногой для острастки. — Совести у него нет! Бедная девочка, да если бы мою кровиночку какой-то изверг попробовал бы тронуть пальцем, я бы…

Выпалив на одном дыхании гневную фразу, она умолкла, переводя дух, и уже спокойным голосом добавила:

— Господин Россэр едва на тот свет его не отправил. Как увидел, чуть чудищем не обернулся: схватил за шкирку и над землёй приподнял одной рукой! Ух, силища, конечно, у нашего хозяина звериная. А тот что-то объяснял про какие-то договорённости, купчие, но он так лепетал, что я половину не разобрала. Да и не старалась, если честно. А господин Россэр сказал, что сам разберётся, и велел ему забыть о твоём существовании. Потом он скрылся в кабинете, но быстро вышел и поспешил обратно в сад.

Я почувствовала невероятное облегчение, будто гора свалилась с плеч. Дэйгон встал на мою защиту, уберёг меня от зарвавшегося мерзавца. Надеюсь, с этой минуты Лукаш остался в прошлом.

Преисполненная радости и ярко вспыхнувшей надежды, я поспешила в кабинет продолжить упражнения в каллиграфии. После небольшого отдыха и чувственного массажа, балансирующего по тонкой грани приличий, дело пошло гораздо лучше.

Я старательно, с искренней заботой и любовью выводила ровные, округлые буквы с изящными хвостиками и завитушками, и в какой-то момент мне стало отчётливо казаться, будто я пишу имена для нашей будущей свадьбы.

Исабель и Дэйгон.

Дэйгон и Исабель.

В животе порхали бабочки, а плечи всё ещё ощущали на себе сильные, но аккуратные нажатия крепких пальцев. Нежность скользящих по позвоночнику ладоней и обжигающее дыхание единственного дракона в королевстве.

Закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, я позволила себе ненадолго погрузиться в мечты, решив, что будет проще избавиться от запретных чувств, если я их проживу хотя бы в моём воображении.

Представлю, что это сказка, один из множества прочитанных мною дамских романов, и не стану питать несбыточных надежд. А в день свадьбы искренне поздравлю счастливых жениха и невесту.

Мечты мечтами, но мой рабочий день был ненормированным, а значит, надо успеть выбрать несколько вариантов из самых красивых образцов почерка, дождаться посыльного, согласовать с Дэйгоном чистовик, а завтра с утра до ночи заниматься оформлением приглашений.

День ожидается крайне напряжённым.

Я устало потёрла глаза, чувствуя, как накатывает сонливость после массы переживаний сегодняшнего дня, и принялась за уборку, сортируя мои каллиграфические потуги в две стопки: “Ужас ужасный” и “Не стыдно показать”.

Первая росла быстрее, и вскоре я уже ползала по ковру, собирая скомканные бумажки и расправляя их в ладонях.

Выглянув в очередной раз из-под стола и примостив с десяток помятых листиков, опасно покачивающихся над лакированной поверхностью, взгляд скользнул ниже, и я почувствовала, как сердце ускоряет ритм.

Верхний ящик, всегда закрытый на ключ, был слегка выдвинут.