Обитель страха

Глава 11

Арабелла медлила с прогулкой, отыскивая все новые и новые предлоги, чтобы еще задержаться в холле. Сначала она сказала Джорджу, что туфли на Бьюле слишком легкие, и послала его за другими. Потом долго переобувала девочку и, чтобы еще потянуть время, немного поиграла с ней. Наконец раздались голоса маркиза и капитана Хантингтона, и мужчины вышли из столовой.

– Сожалею, что не могу остаться, Джулиус, – говорил Ричард, – особенно теперь, когда ты переменил тон и буквально источаешь радушие. Но Принни будет до глубины души обижен, если ни один из нас не появится на его обеде.

– Замолви за меня словечко перед ним, – попросил маркиз. – Не хочу, чтобы, когда вернусь, меня встретили с угрюмым видом.

– И когда же ожидать тебя?

– Пока не знаю, но можешь передать Мерсеру Херону, что я готов встретиться с ним в любое время и в любом месте.

– Этого будет достаточно, чтобы от страха он скрылся за Ла-Маншем, – рассмеялся Ричард. – Уж ему-то известно, что, в стрельбе из пистолета тебе нет равных.

– С каким удовольствием я продырявил бы его, но чувствую, вызова от него не последует.

– Да, верно, – согласился Ричард. – Засим я должен откланяться, но прежде хочу показать тебе свою лошадь. Это превосходное животное, и, черт побери, оно стоит каждой из двухсот гиней, что я за нее заплатил!

– Посмотрю с превеликим удовольствием! – воскликнул маркиз.

Они направились к дверям, и в этот момент Арабелла вышла из своего укрытия за парадной лестницей.

– Простите, милорд, – обратилась она к маркизу, – но мисс Мэйдерсон спрашивает, не затруднит ли вас написать записку в Меридейл-Хаус и распорядиться прислать вам еще одежды. Ваш камердинер жаловался, и мисс Мэйдерсон подумала, раз капитан Хантингтон едет в Лондон, может, он будет так любезен и передаст ваши указания.

Это был единственный предлог, который она второпях смогла придумать, чтобы ненадолго отослать маркиза. Он нахмурился и слегка раздраженно ответил:

– Хорошо. Не пойму только, почему Мэтти не может сама написать Тимпсону. Я сейчас, – бросил он Ричарду и направился в библиотеку.

Капитан Хантингтон хотел было последовать туда же, но Арабелла, тронув его за плечо, прошептала: "Подождите секундочку" – и, дождавшись, когда они будут одни, вложила в руки удивленному Ричарду два письма.

– Сделайте милость, передайте это тоже в Меридейл-Хаус, – громко сказала она, зная, что их слушают лакеи. – Это очень важные послания, а здешняя почта и медлительна, и, увы, печально известна своей ненадежностью. Вы меня поняли?

– Конечно, – услужливо ответил капитан Хантингтон.

Он прочитал адрес на верхнем конверте, и лицо его отразило крайнее изумление.

– Вскроете его, когда отъедете подальше от замка, – шепотом сказала Арабелла, а вслух произнесла: – Необходимо, чтобы письма попали по назначению как можно быстрее.

Капитан Хантингтон посмотрел на девушку так, словно принял ее слова за шутку, но увидев выражение ее лица, полные отчаяния глаза, молча положил письма во внутренний карман кафтана.

– Я передам их незамедлительно, – пообещал он.

В этот момент из библиотеки появился маркиз с листком бумаги в руке:

– Чертовски мило с твоей стороны поработать посыльным!

– Всегда рад услужить! – улыбнулся Ричард.

Он поклонился Арабелле и вместе с маркизом вышел во двор, где стояла его лошадь.

– Пойдем посмотрим коняшку, – сказала она Бьюле, беря ее на руки.

Вряд ли подобное поведение можно было назвать светским, но Арабелла опасалась, что капитан Хантингтон скажет что-нибудь, а маркиз потребует объяснений. Поэтому, пока мужчины разглядывали большую гнедую лошадь, на которой Ричард установил свой рекорд, она с Бьюлой на руках стояла на верху лестницы.

Великолепное животное с примесью арабских кровей беспокойно било копытами и рвалось с места.

– Превосходный экземпляр! – заметил маркиз. – Поздравляю с удачным приобретением.

– Думаю, если бы ты в тот день был на аукционе, то перебил бы мою цену, – рассмеялся Ричард. – Завтра опять торги, и кто знает, что мне посчастливится купить в отсутствие такого соперника, как ты.

– В следующем месяце я собирался пополнять свою конюшню, а теперь боюсь, как бы к тому времени ты не скупил всех лучших лошадей.

Капитан Хантингтон уже готов был сесть на лошадь, как вдруг сказал:

– А! Чуть не забыл. Когда я ехал сюда, мне пришлось спросить дорогу у проезжавшего мимо всадника. Малый прямо-таки раздувался от сознания собственной важности и показался мне важной птицей. Он утверждал, что его падчерица находится в замке, а я позволил себе ему не поверить: уж больно он поносил и сам замок, и его хозяина.

– Как зовут этого человека? – спросил маркиз.

– Дин – сэр Лоренс Дин, – ответил Ричард. – Ты знаком с ним?

– Кажется, нет.

– Ну, тогда его падчерица, наверное, прячется где-нибудь в твоем родовом гнезде, – улыбнулся Ричард.

С этими словами он вскочил в седло, грум отпустил поводья, и лошадь встала на дыбы.

– Не задерживайся здесь слишком долго, мой друг, – глядя на маркиза сверху вниз, сказал Ричард. – Без тебя в Лондоне смертельная тоска.

Некоторое время маркиз смотрел вслед ехавшей легким галопом лошади, потом повернулся и стал подниматься по лестнице. Его хмурое лицо, сдвинутые брови говорили о сдерживаемом гневе.

– Арабелла, я хочу поговорить с вами! – бросил он на ходу и направился в библиотеку.

Арабелла передала Бьюлу Джорджу.

– Отнесите, пожалуйста, ее светлость Розе.

– Хочу гулять! – закричала девочка.

– Сейчас, сейчас, детка, – успокоила ее Арабелла и, мучимая дурными предчувствиями, заторопилась в библиотеку.

Когда она открыла дверь, маркиз стоял у окна. Увидев ее, он некоторое время молчал, потом резко спросил:

– Почему вы мне ничего не сказали?

– Что именно?

– Не притворяйтесь, Арабелла. – Маркиз был непреклонен. – Вы не настолько наивны, чтобы не понимать, о чем идет речь. Каким я был болваном, что в первую очередь не узнал вашего имени! Впрочем, мне казалось…

– … что я самая простая местная девушка, – вместо него закончила Арабелла. – Я это сразу поняла, но решила, что ваша ошибка не имеет никакого значения.

– Не имеет значения? – раздраженно переспросил маркиз. – Очень даже имеет – из-за меня окажется скомпрометированной падчерица сэра Лоренса Дина! Как вообще можно объяснить, что вы находитесь здесь одна?

– Отчиму не обязательно знать все подробности.

– Арабелла, не будьте глупы. После того как ваш отчим встретил Ричарда, ему ничего не стоит догадаться, что я здесь. Да любой местный житель может заглянуть в замок и увидеть меня. У вас есть мать?

– Конечно. После смерти моего отца, три года назад, она вышла замуж за сэра Лоренса. Я ненавижу его! Потому-то матушка и устроила так, чтобы я оказалась здесь в качестве Бьюлиной компаньонки.

– Под видом ребенка?

– Доктор Симпсон впервые увидел меня во время моей болезни и решил, что я гораздо моложе, чем есть на самом деле. Это было решением моих проблем, и матушка отправила меня в замок, подальше от сэра Лоренса.

В голосе Арабеллы слышалось столько муки, что маркизу захотелось прижать ее к себе и утешить. Усилием воли он сдержал себя.

– Этот затянувшийся узел нужно раз и навсегда распутать. Арабелла, вы обязаны вернуться домой!

– Ни за что! – ответила девушка.

– Есть еще только один выход. Вы должны выйти за меня замуж. Если вы согласитесь на это, обещаю после венчания навсегда исчезнуть из вашей жизни. Находясь с вами под одной крышей, разве не захочу я сделать вас своей?! Но как раз на это я и не имею права.

– Я не вернусь туда! Не вернусь! – вскричала Арабелла. – Мне пришлось уйти из дома, потому что он собирался избить меня, а я была слишком слаба, чтобы вынести это.

– Он бил вас?! – воскликнул потрясенный маркиз.

– Каждый раз, когда находил повод.

– О моя дорогая! Так вот откуда ваш страх.

– Я не могу вернуться! Не могу! – повторяла Арабелла.

– В таком случае уеду я, – принял решение маркиз.

– Нет, нет! Это невозможно! Я не вправе просить вас об этом.

– Так что же делать? Единственный выход – жениться на вас. Тогда, по крайней мере, вы будете носить мое имя, а я смогу обеспечить вас и позаботиться о вашем благополучии.

– Нет, подобное предложение не для меня, – с гордостью сказала Арабелла. – Я буду сама зарабатывать на жизнь. И это не вы, а я должна уехать в Лондон. Думаю, я смогу найти место компаньонки или гувернантки.

– Вам кажется, что можно получить работу, обладая такой внешностью, как ваша? – ласковым тоном спросил маркиз. – Вы очень красивы, Арабелла, и ни одна женщина не потерпит вашего присутствия в своем доме, оно сулит неприятности.

– Как же нам быть? – В голосе девушки звучала безысходность.

– Не знаю.

– Ну давайте хотя бы на сегодня оставим эту проблему, – попросила Арабелла, думая о тех письмах, что вез Ричард Хантигтон. Может, наконец, Джентльмену Джеку воздастся по заслугам, и тогда ей не нужно будет бояться, что по дороге в Лондон маркиз попадет под пули разбойников.

– Нет! – Маркиз был непреклонен. – Мы обязаны найти решение, и это предстоит сделать мне, хотя, видит Бог, я блуждаю в потемках.

– Тогда не будем ничего делать! – взмолилась девушка. – Вы собирались на верховую прогулку. Почему бы вам не осуществить свое намерение?

Маркиз приблизился к Арабелле и заглянул ей в лицо. Под его взглядом щеки девушки залил густой румянец: ей казалось, будто он целует ее.

– Я должна принести Бьюлу, – в замешательстве пробормотала она.

– Подождите, Арабелла! Пойдемте со мной. После приезда я еще не наведывался в свои конюшни, а лошадь Ричарда навела меня на мысль об их расширении. Мы посмотрим, чем я располагаю, и решим, что еще следует приобрести. Давайте хотя бы ненадолго представим, что мы самые обычные люди, просто мужчина и женщина, любящие друг друга.

– Уж скорее высокородный дворянин и местная девушка из простой семьи!

Арабелла шутила, но маркиз был серьезен:

– Надо было быть настоящим безумцем, чтобы ничего не заметить. С самой первой нашей встречи, Арабелла, вы заинтересовали и одновременно озадачили меня. Околдованный вами, мог ли я в чем-то сомневаться? Но клянусь вам, что и теперь, если бы только это было возможно, я снова стал бы просить вас оказать мне великую честь и стать моей женой.

На последних словах голос его дрогнул. Та мучительная боль, которую он испытал накануне, рассказывая историю своей жизни, вернулась снова и встала между ним и Арабеллой непреодолимой преградой.

Едва сдерживая подступавшие слезы, Арабелла отвернулась:

– Я п… пойду за Бьюлой.

– Постойте, Арабелла! – хотел остановить ее маркиз, но девушки уже не было в комнате.

В конюшне Бьюла пришла в неописуемый восторг.

– Разве она никогда не бывала здесь? – удивленно спросил маркиз при виде того упоения, с которым девочка гладила лошадей и давала им морковь.

– Должно быть, мисс Харрисон не любила животных, – быстро ответила Арабелла.

Она видела, как встревожен старший конюх неожиданным визитом маркиза, и сердце ее сжималось от дурного предчувствия. Вряд ли разбойники держали своих лошадей в конюшне маркиза сейчас, когда сам он был дома, не настолько же они глупы! Однако, переходя от одного денника к другому, Арабелла чувствовала, как нарастает напряжение тех, кто их сопровождал.

Внезапно маркиз остановился перед денником с серой кобылой.

– Это не моя лошадь, Эбби! – воскликнул он. – Откуда она взялась?

Старший конюх растерялся.

– Ее купил мистер Шелтэм, милорд.

– Шелтэм?! Что-то не припомню, чтобы уполномочивал его приобретать для меня лошадей.

– Вы были… за границей, милорд, и он решил, что… так… нужно, – заикаясь и пряча глаза, проговорил старший конюх – он чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Она одна? – спросил маркиз.

– Нет, милорд, есть и другие.

– Сколько?

– Шесть, милорд.

Беспримерная дерзость разбойников восхитила Арабеллу: без всякого сомнения, это были их лошади. Какие еще грабители имели резервных лошадей, лошадей, которых можно было легко переменить и содержать в конюшне, где ни у кого не возникало подозрений относительно их владельца? Ничего удивительного, что разбойники появлялись в разных частях графства и без труда уходили от любой погони!

– Очень странно, – недоумевая, проговорил маркиз. – Первый раз слышу, чтобы управляющий по собственному почину приобретал лошадей, да еще в таких количествах. Не помню, чтобы он писал мне об этой покупке, хотя, кажется, я получил все его письма.

– Одно, наверное, все-таки потерялось, – сказал старший конюх. – Мистер Шелтэм наверняка известил вашу светлость.

– Лошади совсем молодые. Значит, – вслух размышлял маркиз, – когда Шелтэм покупал их, они были еще жеребятами.

Маркиз внимательно, одну за другой, осмотрел лошадей и, не говоря ни слова, вышел из конюшни.

– Здесь кроется какая-то тайна, – сказал он, когда они были уже далеко от конюшен и никто не мог их услышать. – Не верю, что Шелтэм купил этих лошадей. Он давным-давно в могиле, а той первой лошади, что я увидел, никак не больше трех лет. Пока еще я в состоянии определить возраст лошади! Какие у вас будут предложения? – после некоторой паузы спросил маркиз. – Думаю, истина заключается в том, что вы знаете обо всем этом гораздо больше, чем я.

Арабелла рассмеялась:

– Я не могу отвечать за все тайны вашего дома, милорд.

– Здесь что-то происходит, – развивал мысль маркиз, обращаясь скорее к себе, чем к Арабелле. – Сначала Исткоты, потом эти лошади, и, наконец, попустительство Мэтти полнейшему упадку замка. Просто непостижимо!

– Бьюле уже пора завтракать, – заметила Арабелла.

– Вы будете завтракать со мной! – В голосе маркиза слышались властные нотки.

– А потом вы отправитесь на верховую прогулку?

– Нет, лучше мы все вместе поедем кататься. В конюшне я заметил двухколесную коляску. Конечно, она не так быстроходна, как мой фаэтон, но гораздо более удобна для дам. Сочту за великую честь, если вы согласитесь составить мне компанию.

– Нам с Бьюлой это доставит огромное удовольствие! – улыбнулась девушка.

Она отвела Бьюлу в детскую и переодела в другое платье. Конечно, из-за прогулки девочке придется пропустить дневной сон, но Арабелла решила, что один раз это не так страшно, а вечером она уложит ее пораньше. То, что маркиз решил провести время с ними, радовало девушку: если бы он уехал один, она бы места себе не находила от беспокойства за него.

Ее не покидало ощущение растущей напряженности, которая как будто расползалась по всему замку ядовитым облаком. Вся надежда теперь была только на Ричарда Хантингтона. "Наверное, он уже давно в Лондоне, – думала Арабелла, – особенно если ехал так же быстро, как сюда. Интересно, трудно ли ему будет связаться с министром внутренних дел? И поверит ли эта августейшая особа тому, что написано в письме? А если поверит, поспешит ли послать в Хертфордшир солдат?"

Арабелла попыталась прикинуть, когда может подоспеть помощь, но не смогла, слишком многое ей было неизвестно: и отношение капитана Хантингтона к ее письму, и сколько времени ему понадобится, чтобы найти министра внутренних дел, и будут ли под рукой свободные войска, да и вообще, вызовет ли ответные действия та скудная информация, которую содержало письмо.

– Бьюла… кушать!

– Знаю, детка. Мы будет завтракать вместе с твоим братом. Ты рада?

– Д… Джулиус!

– Правильно, Джулиус, – сказала Арабелла и почувствовала, как при имени маркиза ее охватил трепет.

"Джулиус, Джулиус!" – шепотом повторила девушка несколько раз. Она любит его! Она любит его так сильно, что будущее без него для нее невозможно!

Страшась расспросов маркиза о странном случае в конюшне, Арабелла во время ленча постоянно занимала маркиза разговорами. Она рассказывала ему о деревенской жизни и местных жителях, вспоминала, как ребенком ходила с отцом на охоту, как он учил ее плавать и делать многое другое, чему обычно учат только мальчиков.

– Он всегда жалел, что я не мальчик, и я тоже.

– В отличие от вас я просто счастлив, что у вашего отца родилась именно дочь! – заявил маркиз.

Под взглядом его внимательных глаз Арабелла слегка покраснела. Куда-то ушел царивший в замке страх, позабылись трудности, которые рано или поздно неминуемо должны были разлучить их. Все казалось напоенным каким-то очарованием, и даже Бьюла была счастлива, поглощая лакомства, специально приготовленные для нее миссис Кумб.

– Пойдемте на солнце, – сказал маркиз, когда с едой было покончено. – Мой отец, бывало, говорил: "Готовь сено, пока солнце сияет". Вот мой девиз на сегодня! Давайте же хоть ненадолго забудем, что наступит завтрашний день!

Коляска, в которую они сели, была намного ниже и, запряженная двумя вороными лошадьми маркиза, выглядела гораздо элегантнее его несколько вычурного фаэтона. Развернувшись перед замком, лошади медленно поехали по подъездной аллее и дальше через мост, и Арабелле показалось, что она не видела более вышколенной пары.

– На вашем месте я бы поехал дорогой, которая ведет к лесу, милорд, – сказал старший конюх, когда они уже трогались. – После ремонта она не такая ухабистая, и вашим дамам будет спокойнее.

– Спасибо, Эбби. Пожалуй, мне следовало бы заняться дорогами, верно?

– Да, милорд, они не в очень хорошем состоянии.

Старший конюх выглядел совершенно больным. Конечно, он был стар, но не возрастом объяснялась его смертельная бледность и это слишком хорошо знакомое Арабелле выражение глаз. Страх! Какими бедами грозил ему их визит в конюшню? А может, не случайно он предложил им воспользоваться именно этой дорогой? – задалась вопросами Арабелла и тут же отогнала их. Ничто не должно омрачать этот золотой от солнца ее день с маркизом!

Лошади мчались быстро, оставляя замок все дальше и дальше. Дорога шла в гору, и сверху Арабелла видела протянувшуюся почти на две мили полосу деревьев, которые защищали замок от северного ветра.

– Ребенком, – сказал маркиз, – я думал, что в лесу живут драконы.

– Я тоже верила в драконов, – улыбнулась Арабелла.

– И в рыцаря, который спасает вас от них? Как бы я хотел оказаться на его месте!

– И мне бы хотелось, чтобы этим рыцарем были именно вы.

– Дра… коны! – закричала Бьюла, вызвав общий смех.

– Бьюла становится все более сообразительной, – сказала Арабелла. – Она запоминает такие слова, о которых и не подумаешь, что они ей понятны.

– Вы нашли к ней хороший подход, – похвалил ее маркиз, но продолжать разговор о сестре не захотел.

– Расскажите мне, пожалуйста, еще что-нибудь о своем детстве, – перевела разговор на другую тему Арабелла.

– Наверное, потому что был единственным ребенком, я часто уходил в мир своих фантазий, – начал маркиз и внезапно умолк.

Девушка посмотрела в направлении его взгляда и тихо вскрикнула. Сердце сжала ледяная рука. Из леса навстречу им выехали шесть всадников, и, еще не видя их главаря, она уже знала, кто они и что им нужно.

На мгновение ей показалось, что слова застревают у нее в горле, и, когда маркиз натянул поводья, она едва выдохнула:

– Это… разбойники!

– Разбойники?! – повторил маркиз. – Проклятье! У меня, как назло, нет оружия!

– Будьте осторожны! О, Джулиус, ради всего святого будьте осторожны!

Маркиз не мог не услышать звучавшего в словах Арабеллы отчаяния. Кроме того, она в первый раз, сама того не замечая, назвала его по имени.

– Вы, наверное, все-таки ошиблись, – сказал он ей твердо, но разбойники уже приближались к ним, а один из них преградил дорогу их коляске так, что маркиз был вынужден остановить лошадей.

– Добрый день, милорд маркиз. Счастлив видеть вас снова после стольких лет.

– Кто вы такой и что вам нужно? – холодно спросил маркиз.

– Вы все узнаете, но в свое время, – ответил Джентльмен Джек. – Мои люди проводят вас туда, где мы сможем спокойно поговорить.

– И где это?

– Не стану объяснять. Будет лучше, если вы поедете за всадником.

– С какой стати, черт побери? – гневно бросил маркиз.

Джентльмен Джек достал из-за пояса пистолет.

– У меня нет времени на препирательства. Делайте, что велено, или вашими лошадьми будет править мой человек.

– Не перечьте ему, – шепнула Арабелла, кладя руку на плечо маркиза.

По его лицу было ясно, что ему стоило больших усилий подчиниться Джентльмену Джеку. Но что мог он сделать один и без оружия против шести вооруженных разбойников, да еще когда Арабелла и Бьюла рядом?!

Теперь тот всадник, что преграждал им дорогу, скакал впереди. Остальные разбойники ехали рядом с коляской. "Мы пленники!" – в полном отчаянии думала Арабелла. Трепеща от страха, она уповала лишь на то, что Джентльмен Джек оправдает свое прозвище и не станет стрелять в безоружного.

– Лошадки… еще лошадки! – радовалась Бьюла. Арабелла обхватила ее рукой и прижала к себе.

Дорога, по которой они ехали, свернула в лес и запетляла среди деревьев. Очень скоро впереди показался старый амбар, в каких фермеры обычно хранят корм для скота. Выстроенный посреди небольшой поляны, он, по-видимому, стоял здесь уже целую вечность, и теперь его потрепанные бревенчатые стены и видавшая виды соломенная крыша сильно нуждались в ремонте.

– Заходите, – сказал Джентльмен Джек.

– С какой это стати я буду слушать ваши приказания! – гневно воскликнул маркиз.

– Просто в данном случае у вас нет выбора, – кривя губы, ответил разбойник.

Два разбойника подошли к лошадям маркиза. И они, и остальные четверо были без масок, и Арабелла видела, какой злобы и жестокости исполнены эти люди. Лица некоторых покрывали шрамы и следы от оспы, но сами они были хорошо одеты, а их лошади выглядели ухоженными и находились в прекрасном состоянии.

Маркиз демонстрировал явное нежелание покидать коляску.

– Мне применить силу? – спросил Джентльмен Джек.

– Пошел к черту! – выругался маркиз, однако спустился с коляски и снял сначала Бьюлу, а потом Арабеллу.

– Будьте осторожны, – шепнула ему Арабелла.

– Разве мне остается что-то другое? – раздраженно бросил он в ответ.

Под конвоем Джентльмена Джека и трех разбойников они вошли в амбар. Еще три разбойника остались с лошадьми.

Амбар заполняла полусгнившая солома. Четыре крепких столба из почерневшего дерева поддерживали крышу, и, судя по запаху навоза и кожи, здесь было еще одно потайное место, где разбойники прятали лошадей.

– Ну и что все это значит? – спросил маркиз, глядя в лицо Джентльмену Джеку.

На злобно-насмешливом лице разбойника появилась неприятная улыбка.

– Вот мы и встретились, мой дорогой кузен, – ответил он.

– Кузен?! – воскликнул маркиз. – Вы мне не родственник!

– Ошибаетесь, и у меня давно было желание рассказать вам о нашем родстве – родстве по крови! – Джентльмен Джек глумливо рассмеялся и, щелкнув пальцами, скомандовал своим людям: – Свяжите его!

Разбойники набросились на сопротивлявшегося маркиза и поволокли к одному из столбов.

– Пустите меня, черт побери! – услышала Арабелла его голос. Ударом кулака ему удалось уложить одного из разбойников, но силы были слишком неравны, и в следующее мгновение он, в разорванном кафтане и без шляпы, стоял у столба, привязанный к нему веревками.

Предусмотрительно обезопасив маркиза, разбойники схватили Арабеллу и, прежде чем она осознала происходящее, прикрутили к другому столбу так, что веревка впилась ей в руки.

– Не тронь ее, слышишь, ты, свинья! – крикнул маркиз Джентльмену Джеку. – Она тебе ничего не сделала!

Не удостоив маркиза своим вниманием, главарь разбойников снова щелкнул пальцами, на этот раз указывая на Бьюлу. Девочку потащили к третьему столбу. Сначала она решила, что с ней играют, но потом начала хныкать и звать Арабеллу.

– Больно… они делают больно… Бьюле!

Жалобные крики девочки оставили Джентльмена Джека совершенно равнодушным.

– Теперь сено, – приказал он.

Его люди принесли несколько охапок сена, более сухого и свежего, чем то, которым был забит амбар, и сложили их у ног маркиза и Арабеллы. Потом то же самое они проделали с Бьюлой.

Девочка перестала плакать и как завороженная молча следила за действиями разбойников. И Арабелла была не в силах говорить: в душу закрадывались столь страшные подозрения, что облечь их в слова было просто невозможно.

– Что вы, черт возьми, делаете? – спросил маркиз. Это был вопрос, на который Арабелле тоже хотелось бы получить ответ.

Разбойники кончили укладывать сено и ждали от Джентльмена Джека дальнейших распоряжений.

– Отправляйтесь на ферму Исткотов, – сказал он. – Встретимся там через полчаса. Коляску оставьте мне, а мою лошадь возьмите с собой. Езжайте через лес и не попадайтесь никому на глаза.

– Нас никто не увидит, – хриплым голосом ответил один из разбойников.

В первый раз за все это время кто-то из людей Джентльмена Джека заговорил. До этого никто из них не произнес ни слова, и их молчание производило более устрашающее впечатление, чем все, что они делали.

– Ну что, мой петушок, – глумливо ухмыльнулся Джентльмен Джек, – подрастерял свою спесь?

– Какого черта! Что за игру вы затеяли?! – вне себя от ярости вскричал маркиз.

– Это не игра, – ответил Джентльмен Джек.

– Если мы не вернемся в замок, мои слуги станут нас искать.

На лице Джентльмена Джека появилась неприятная улыбка:

– Слуги получили мои распоряжения.

– Ваши распоряжения?! С чего это вдруг мои слуги станут вас слушать? – спросил крайне изумленный маркиз.

– Замок фактически стал моим, хотя носит пока чужое имя. Теперь же, мой дорогой кузен, я собираюсь сделать так, чтобы он принадлежал мне и по закону.

– Что за бред?! Вы сумасшедший!

– Позвольте мне сначала объяснить наши родственные отношения, – начал Джентльмен Джек. Всем своим видом он демонстрировал, что наслаждается каждым мгновением этой словесной перепалки. – Ваш дядя – младший брат вашего отца – соблазнил мою будущую мать. Это была привлекательная девица, естественно, недостойная, чтобы один из Бельмонтов с их напыщенными манерами и великосветскими замашками снизошел до нее, но, безусловно, достойная того, чтобы он уложил ее в постель. Я явился плодом распутства вашего дядюшки, и, будучи истинным джентльменом, он расплатился золотом за удовольствие. Что еще мог он предложить дочери простого трактирщика?

Саркастический тон Джентльмена Джека лучше всяких слов говорил, как глубоко он уязвлен.

– Как звали вашу мать? – спросил маркиз.

– Уайлдер. Помните старого Уайлдера, который когда-то держал в деревне трактир "Бекас и белка"? Так вот, это был мой дед.

– Мне очень жаль, если моя семья заставила вас страдать, – сказал маркиз.

– Конечно, я должен испытывать гордость оттого, что во мне течет кровь Бельмонтов, и покорнейше благодарить вашего дядю за те золотые гинеи, которыми он оплатил мое образование. Да, да, дорогой кузен, я получил образование, и потому меня называют Джентльменом Джеком.

– Джентльмен Джек?! – воскликнул маркиз. – Как! Я слышал о вас. Это ваша шайка терроризирует весь Хертфордшир!

– А ваш замок – штаб этой шайки, – ответил разбойник.

– Лошади! – догадался маркиз. – И вы упоминали Исткотов. Теперь мне понятно, почему они вдруг захотели уехать.

– Когда я буду владеть замком, им расхочется уезжать. Мне нужны фермеры, которые обрабатывали бы мою землю как должно, а не доводили бы ее до полного запустения, как было при вас, мой бравый кузен, предпочитающий Карлтон-Хаус замку Меридейл.

– Теперь я вернулся и намерен здесь остаться!

– Как это ни печально, но ваше желание неосуществимо: слишком поздно. Сегодня, когда благородный маркиз Меридейл умрет, я заявлю свои права на наследство, то самое наследство, которое полагается мне по праву рождения, пусть я и имел несчастье появиться на свет вне брака.

– Вы не в своем уме! У вас нет никаких прав на замок: ни один суд в мире не примет ваши наглые притязания.

– Знаю, мой дорогой кузен. Разве могут приблудные дети высокородных отцов ждать справедливости?! Нет, любезный кузен, не считайте меня круглым дураком! То, что я предъявлю, будет завещанием в мою пользу, которым вы пожелали исправить зло, причиненное вашим предком невинной деревенской девушке, по моему мнению, приложившей все усилия, чтобы заманить его в постель.

– Завещание? Какое завещание? – удивился маркиз.

– О, все будет очень убедительно. – На губах Джентльмена Джека появилась самодовольная ухмылка. – В конторе Шелтэма мы нашли несколько образцов вашей подписи. Один из моих людей весьма искусно подделывает подчерки, и доказать подлог сможет только очень опытный адвокат. Но, увы, дорогой родственничек, вы будете слишком далеко, чтобы нанять кого бы то ни было! На мгновение воцарилась тишина.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросил маркиз.

– Я прикажу поджечь амбар, – с ледяным спокойствием ответил Джентльмен Джек.

– Нет! Нет! Вы не смеете! – закричала Арабелла. – Это бесчеловечно!

При звуке ее срывающегося от страха голоса Бьюлу охватил ужас. Тихо скулившая до этой минуты, она вдруг начала кричать – душераздирающие вопли с трудом вырывались из ее груди.

– Неужели вы это всерьез? – тихо спросил маркиз.

– Да уймите же, наконец, эту сумасшедшую! – сорвался на крик Джентльмен Джек.

– Бьюла, детка, замолчи, – взмолилась Арабелла, но насмерть испуганная девочка закричала еще громче.

– Проклятая умалишенная! Я не слышу собственного голоса! – воскликнул разбойник и, повернувшись, выстрелил в Бьюлу. Звук выстрела сотряс стены амбара.

Тело девочки обмякло и повисло на веревках, которыми она была привязана к столбу.

– Будь ты проклят! – закричал маркиз, а Арабелла в ужасе закрыла глаза.

– Жаль, что я не сделал этого раньше, – улыбнулся Джентльмен Джек, перезаряжая пистолет. – Мне всегда было отвратительно это мерзкое отродье. А к вам, милорд маркиз, я проявлю милосердие. Не потому, что меня волнует, будете вы страдать или нет, – напротив, мне доставило бы большое удовольствие слышать ваши крики, пока будет гореть амбар, – а потому, что тороплюсь на ферму Исткотов. Сегодня мое войско будет распущено, и со всеми я сполна расплачусь собранными мной трофеями.

– Теми, что в Бьюлиной комнате! – ахнула Арабелла.

– Значит, ты все разнюхала? – прорычал Джентльмен Джек. – Мне следовало придушить тебя в то самое утро, когда я заметил, как ты шныряешь вокруг конюшен. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мои люди рассеются по всему графству, получив от плодов наших незабываемых встреч с местной знатью на Королевской дороге. А потом, дорогой кузен, Джентльмен Джек превратится в Джека Уайлдера, джентльмена и хозяина замка Меридейл.

– Возмездие настигнет! – вскричал маркиз. – Ты будешь болтаться на виселице.

– Сомневаюсь, чтобы кто-то стал оспаривать мои права на замок. А посему, милорд маркиз, кончайте свои молитвы, я собираюсь пристрелить вас. Но прежде я разделаюсь с вашей пташкой. Уверен, вы предпочтете видеть ее мертвой, чем согласитесь предстать перед ней слабым, беспомощным, растерявшим все свое мужество.

– Отпусти ее! – хриплым голосом крикнул маркиз. – Ради всего святого, отпусти ее. Разве с ней ты враждуешь?

– Отпустить, чтобы она начала болтать по всей округе? – глумливо спросил разбойник. – Нет, слуга покорный. Итак, разговор окончен, время не ждет.

Он поднял дуло пистолета.

– Боже милостивый, – шепотом молилась Арабелла, – дай мне силы быть храброй.

– Стой! – раздался вдруг чей-то голос – Ты забыл кое-что!

Арабелла открыла глаза. В дверях стояла женщина в изящной красной амазонке и черной шляпе с алой вуалью.

На миг стало очень тихо. Глядя округлившимися от ужаса глазами, словно перед ним было привидение, Джентльмен Джек сдавленно проговорил: "Мириам!", и в следующее мгновение женщина выстрелила в него из маленького пистолета.

Казалось, пуля не задела его. Несколько секунд он оцепенело стоял, уронив руку с пистолетом. Потом зашатался, начал медленно оседать и с грохотом свалился на пол.

Даже не взглянув на разбойника, женщина прошла в глубь амбара.

– Мама! Неужели это ты?! – изменившимся до неузнаваемости голосом вскричал маркиз.

– Да, дорогой, это я, – ответила женщина, – и, благодарение Господу, вовремя. Больше всего на свете я боялась, что опоздаю и случится что-нибудь страшное. Мэтти сказала мне, что вы поехали по направлению к лесу, поэтому я сразу догадалась, куда он мог вас отвести.

Она подошла к маркизу и, поднявшись на носки, поцеловала его.

Теперь Арабелла могла как следует разглядеть ее. Она была уже немолода, но безупречная красота черт и неповторимое очарование всего облика казались неподвластными времени.

– Сейчас я развяжу тебя. А, вижу, узел сзади! – сказала маркизу его мать и немного ослабила туго затянутые веревки.

Приложив усилие и освободившись от пут, маркиз крепко обнял ее.

– Не могу поверить! Неужели это не сон?! Мне сказали, что ты умерла, а Шелтэм написал о твоих похоронах.

– Знаю, милый. Когда ты выслушаешь мой рассказ, тебе станет понятно, почему я поступила так, а не иначе.

Она посмотрела на распростертую на полу девочку и тихо добавила:

– Бедная маленькая Бьюла! Я не смогла спасти ее, но, может, оно и к лучшему, что ей суждено умереть.

– Мама! Как ты можешь говорить такое?! – воскликнул маркиз. – Он пристрелил ее совершенно хладнокровно. Да, я испытывал к ней весьма непростые чувства, но видеть, как убивают ребенка…

– Я понимаю тебя, – ответила его матушка. – Но у него были свои причины ненавидеть ее.

Как только маркиз развязал опутывавшие ее веревки, Арабелла бросилась к Бьюле. Прижимая к груди обмякшее, безжизненное тельце, она тщетно надеялась, что в девочке еще теплится жизнь.

– Она мертва, – услышала Арабелла рядом с собой голос маркиза.

– Вы… вы уверены? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Все кончено, – тихо ответил маркиз и закрыл лицо Бьюлы носовым платком.

Затем он помог Арабелле подняться, почти силой увлекая ее прочь от неподвижной фигурки на полу.

– Пойдемте отсюда, – сказала мать маркиза, когда они подошли к ней. – Мне невыносим вид этого человека: мне кажется, что и после смерти он источает зло.

В дальнем конце амбара высокие кучи полусгнившей соломы скрыли от них тела убитых.

– Почему бы нам не пойти в замок? – предложил маркиз.

– Нет времени, – ответила его матушка. – Мне пора возвращаться в Лондон. И учти, Джулиус, я умерла!

– Умерла? – переспросил маркиз, словно до него не дошел смысл сказанного.

– Да, умерла для всех, кроме тебя и Мэтти. Так лучше, мой дорогой.

– Ничего не понимаю… – сказал маркиз.

– Я виновата перед тобой, но поступить иначе было просто невозможно. Из-за Джека Уайлдера я должна была умереть. Ради всех остальных…

– Он угрожал тебе?

– Хуже.

Опустившись на одну из охапок сена, она жестом пригласила сына сесть рядом, а затем подала руку Арабелле.

– Вы очень милы, дитя мое, и, по-моему, неравнодушны к моему сыну.

– Не будем об этом, мама, – перебил свою матушку маркиз.

Она улыбнулась в ответ и, притянув к себе Арабеллу, усадила рядом с собой.

– А теперь я расскажу вам о том, что произошло. К сожалению, у меня очень мало времени. Как ты знаешь, Джулиус, мы с твоим отцом были очень счастливы вместе. Он женился на мне, когда я была совсем молодой. Несмотря на большую разницу в возрасте, я страстно любила его, и мое чувство было взаимным. Однажды, когда ты был в Оксфорде, твоему отцу пришлось на несколько дней уехать в Лондон по какому-то неотложному делу. Я не захотела сопровождать его и осталась в замке. В первую же ночь Джек Уайлдер явился в мою комнату.

– Как он посмел?! – вскричал маркиз. – И почему ты не приказала вышвырнуть его?

– В западном крыле, кроме меня, никого не было. Я пыталась сопротивляться и боролась с ним, пока не потеряла сознание. Когда я пришла в себя, его уже не было, но, прежде чем уйти, он воспользовался моей беспомощностью.

– Мама! – Маркиз сжал пальцы матери с такой силой, что они побелели.

– Конечно, я знала, кто он такой. Уже некоторое время шли слухи, что внук старого Уайлдера сколотил шайку и промышляет с ней на дорогах в Лондон. Естественно, я не собиралась обсуждать случившееся ни с кем из слуг, а стала ждать возвращения твоего отца.

– И ты сказала ему?

– Его привезли умирающим: экипаж потерпел ужасное крушение. Врачи всерьез опасались за него, поэтому я решила, что расскажу ему обо всем, как только жизнь его будет вне опасности. Но очень скоро я обнаружила, что жду ребенка.

– Боже милостивый, – каким-то надтреснутым голосом произнес маркиз.

– Сначала я хотела умереть, – продолжала его мать, – но потом поняла, что должна пощадить твоего отца. Если бы он узнал о случившемся со мной, это стоило бы ему жизни.

– Так значит, это был ребенок Уайлдера, – едва слышно сказал маркиз.

– Ребенок Уайлдера, и родился он через два дня после смерти моего мужа.

– Сколько же тебе пришлось выстрадать!

– Мне казалось невозможным вынести тот ад, в который превратилась моя жизнь, пока я носила Бьюлу. Уайлдер приходил в замок, когда хотел. Я пыталась помещать ему, но слуги уже были напуганы, мне же он пригрозил тем, что, если я выдам его властям, он расскажет всем о нашей связи.

– Если бы я только мог убить его!

– От него я узнала, что он отец нескольких детей, и все они родились умственно или физически неполноценными. Безумие в семье его матери было наследственным. Мать Уайлдера, о которой он говорил, что ее соблазнил твой дядя, кончила свои дни в лечебнице для умалишенных, его бабка потеряла рассудок и утонула. Еще несколько женщин среди материнской родни были помешанными. Это проклятие нашего рода, говорил он, и ненавидел всех своих дочерей, желая им только смерти.

Маркиз закрыл лицо руками.

– О мой дорогой! – мягко сказала его мать. – Мне понятны и твои чувства при виде новорожденной Бьюлы, и твой поспешный отъезд. Ты принял самое разумное решение, присоединиться к своему полку.

– Я знал, что не имею права жениться: ведь и мой ребенок мог родиться таким, как Бьюла.

– А я и не подумала, что тебя будут терзать подобные мысли! Мне с самого начала следовало открыться тебе, но, пойми, Джулиус, все было очень непросто. После смерти твоего отца Уайлдер вознамерился жениться на мне. Он был просто одержим идеей жить в замке… быть здесь хозяином и самый простой путь к достижению этого видел в женитьбе на мне. А после этого он, без всякого сомнения, расправился бы с тобой!

– Почему я не знал всего этого… Я пристрелил бы его как бешеную собаку! – заявил маркиз.

– Меня охватила паника, мой рассудок изнемогал от страха и страшного напряжения. Я кинулась в Лондон, где встретила своего старинного друга, герцога ди Коллалто, прибывшего в Англию с секретной миссией. Мы с твоим отцом останавливались у графа, когда были в Италии, и я всегда знала, что он влюблен в меня. Ему-то я и поведала о своем отчаянном положении.

– И ты получила от него помощь, – сказал маркиз.

– Он женился на мне, – ответила его мать просто. – Но прежде я должна была исчезнуть. Мы знали, что имеем дело с человеком без чести и совести. Уайлдер мог учинить страшный скандал, заявив, что Бьюла – его ребенок. Доброе имя семьи оказалось бы опороченным, чего я, из любви к твоему отцу, ни в коем случае не могла допустить. И именно Паоло договорился обо всем с нашей дорогой Мэтти.

– Выходит, она все это время знала, что ты жива? – спросил маркиз.

– Да, и, когда была возможность, поддерживала со мной связь. Это она сообщила мне, что ты не вернулся в замок. Поэтому я и не пыталась наладить контакт с тобой: думала, что у тебя теперь своя жизнь. И, разумеется, пока шла война, о моем возвращении в Англию не могло быть и речи.

– Но ведь ты же приехала! – воскликнул маркиз.

– Тайно, мой милый, тайно! – улыбнулась его мать. – Сегодня Паоло будет в Карлтон-Хаусе, а я не смогу его сопровождать. Никто не должен видеть меня, Джулиус, ни у кого не должно возникнуть подозрения, что маркиза Меридейл не покоится в семейной усыпальнице рядом со своим мужем.

– Я никогда не ставил под сомнение твою кончину, – сказал маркиз, – и даже сейчас не могу поверить, что ты жива!

– Да, я жива и замужем за итальянцем. Там, в Италии, все очень добры к герцогине ди Коллалто, англичанке по рождению, но, уверяю тебя, никто и помыслить не может, что у жены их самого знаменитого певца в высшей степени странное прошлое.

– А твой супруг…

– Мы очень счастливы. Он горячо любит меня, и думаю, Джулиус, ты тоже полюбишь его. Это человек большой отваги: сведения, которые он во время войны сумел передать союзным армиям, просто бесценны. Он поступил очень умно, став профессиональным певцом. И итальянцы, и французы позволят все, что угодно, человеку, который поет как ангел. – Она сделала паузу, затем добавила: – Сегодня принц-регент вручит Паоло орден Британской империи. Я рада за мужа, но буду по-настоящему счастлива только когда снова окажусь в Италии.

– Как, я больше не увижу тебя?! – вырвалось у маркиза.

– До моего отъезда, к сожалению, нет, – ответила его мать. – Но кажется мне, очень скоро перед тобой встанет вопрос, где провести медовый месяц, и мы с Паоло будем счастливы принять тебя и твою жену в нашем поместье на юге Италии.

С этими словами она подошла к сыну, обвила его шею руками и притянула к себе его лицо.

– Мой дорогой сын! Хочу, чтобы ты понял: я всегда любила тебя больше жизни и именно поэтому сделала все, чтобы ты не знал о моих страданиях и унижениях. Возможно, я была не права и мне следовало больше доверять тебе. Но, видит Бог, ты был так молод!

– Как жаль, что ты не открылась мне! – воскликнул маркиз и крепко обнял свою мать.

– Забудьте обо всем, что произошло, – мягко обратилась она к Арабелле. – Джек Уайлдер мертв, и, благодарение Богу, его зло умерло вместе с ним.

Мать и сын вышли из амбара. До Арабеллы донеслись сначала звуки их голосов, затем стук копыт удаляющейся лошади, а мгновение спустя маркиз снова был рядом с ней.

Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки. Девушка спрятала лицо у него на груди, и он понес ее прочь из амбара, подальше в лес.

Открыв глаза, Арабелла увидела освещенные солнцем ветви деревьев. Громко пели птицы. Так и держа девушку на руках, маркиз сказал:

– Мы должны сделать очень много. Само собой разумеется, никто не должен узнать, что нас спасла моя матушка. Я буду говорить, что убил этого разбойника после того, как он застрелил Бьюлу.

– У меня есть гораздо лучшая идея, – заявила Арабелла.

– Какая? – спросил маркиз, опуская ее на землю.

– Почему бы нам не поступить так, как предполагал Джентльмен Джек, и не спалить амбар? Это избавит нас от массы хлопот. Тела убитых не будут обнаружены, и вам не придется объяснять, каким образом вы могли застрелить разбойника, не имея при себе пистолета, или почему он ненавидел Бьюлу.

Маркиз сосредоточенно слушал девушку, а она, сделав паузу, продолжала:

– Я предлагаю следующее: Джентльмен Джек собирался сжечь всех нас вместе с амбаром, однако каким-то чудом вам удалось освободиться. Вы боролись с разбойником, и в результате он остался в горящем амбаре, а меня вы смогли вынести из огня.

– Вы правы, – согласился маркиз. – Ваша версия не потребует сложных объяснений.

Он вернулся в амбар, и через некоторое время оттуда потянуло дымом. Запах становился все сильнее и сильнее, и вдруг из открытой двери вырвались желтые языки пламени. Охваченная ни с чем не сравнимым ужасом, Арабелла думала, что маркиз попал в огненную западню, пока, наконец, не увидела его живым и невредимым.

И тогда земля устремилась ей навстречу, деревья закружились и – стали падать ей на голову, а потом все поглотила кромешная тьма.