Оборотная власть

Глава 17

Мария Валентиновна видимо взрывается, грохот посуды о мебель.

— Ты когда успела такой дурой стать? Знала прекрасно за кого замуж выходишь. Я говорила тебе, у мужиков одна слабость — бабы. Из покон веков мужская слабость это бабы. И никто этого не изменит. Даже самый жестокий, свирепый зверь падет перед бабой на колени расплывшись в нежностях. Разнылась, лапки сложила! Ты думаешь я всегда в шоколаде жила. Знаешь сколько этих потаскух было?! — повышает Мария Валентиновна голос, доказывая, что до сих пор помнит и ей не безразлично. — Только я законная, я мать детей его. В крови у них быть своевольными, будут баб иметь, но и домой приходить всегда будут, потому, что семья превыше всего, а ты семья.

Бешеный пульс в горле, шум крови в ушах, еще чуть и мне поплохеет. Поток информации, которая кипит опасно у меня в голове, разносит мнимое спокойствие. Часть мамашкиной тирады я пропустила, пока справлялась с наплывом.

— Меня больше беспокоит, что между Арисом и Тимом, беда будет, если баба между ними встала. Братья, а цепляются из-за дуры какой-то, что смогла окрутить обоих. Тут ты еще, не можешь внимание мужа привлечь, — упрекает сноху. — Куда смотрела? Все на контроле всегда должно быть.

— Я сделала все что смогла, — оправдывается жалко фифа, — вывернулась перед ним наизнанку, чтобы быть лучшей. Ему не нужна лучшая, ему шалава напополам с братом нужна.

— Значит в ней есть то, чего нет в тебе. Думай головой, утри сопли. Он все равно твой и никуда не денется.

— В каком месте он мой?! До сих пор отмыться не могу. Унижалась перед ним, чтобы с кабинета вытащить подальше от нее, а по итогу… Знаю, что он о ней думал пока пользовал меня. Арис не знает границ, бьет и сразу насмерть. Ты не видела того, что видела я… — снова пораженно повторяет Фифа.

Что она видела? Как Аристарх поймал меня у двери, как я кричала… Слезы набегают, застилая глаза, давит незабытая боль понимая. Имею, не имею право, а он так не должен был поступать ни с одной из нас. Потом оправдывался передо мной…

"Сорвался…"

Кажется я никогда не смогу отпустить эту грязь. Никогда не смогу… Аристарх понимал, что я пережила, он же знал каждое колебание во мне в его сторону, каждый вздох неровный. Зажимая рот, приклеенная к стене не могу двинуться с места. Заставить себя уйти прямо сейчас.

— Он всегда такой был, давно пора было это понять. Арис не Тим, он своих помыслов не скрывает, делает, что хочет в открытую, — строго вещает мамаша оборотных.

— Со мной за что так? Он спал рядом с ней внизу, а я ревела всю ночь одна наверху, — жалобно скулит фифа. — Мой Арис спал с ней в одной комнате, в одной постели, в нашем доме. И я не знаю, что там было…

Очередная волна мурашек, столько отчаяния, боли. Она любит Аристарха, иначе бы откуда эмоции. Демон моей души, ты настоящее чудовище. Зачем издеваешься над теми кто тебя любит. Скорее всего он банально даже не задумывается об этом.

— Уж слишком странно все. Тим, потом Арис… Не нравится мне это… Как бы не охотничьих рук дело. Используют ее как приманку. Сама слышала, Озерский упоминал, что эти суки препарат разработали, чтобы из бабы можно было приманку сделать. Ты посмотри как изначально карты спутали. Тим оказывается из-за нее в отказ от семьи пошел. Хотя чего тебе то спутали, тебе только на руку, получила кого хотела. А сама удержать не можешь. Говорила, сразу беременей. А ты курица, столько времени потеряла. Теперь в постель затащить не можешь.

Зажимаю рот, обрывая всхлип.

— Слишком много совпадений. С ней что-то решать надо, иначе быть беде. Не зря у Ариса проблемы, если его подвинут, наших сгнобят, задавят, правды нигде не будет. Сунут кого-то своего, тварь прикормленную, и начнут безнаказанно отстреливать. Понимаешь о чем я говорю? Да и у Тима проблемы не с проста. Со всех сторон лезет дерьмо и эта между ними хвостом вертит. Я то думала там Тим вляпался, а они оба оказывается. Чего раньше молчала, дура, — злится мамашка, гром и молния в тоне.

Фифа слушает, шмыгая носом и периодически всхлипывая. Я никогда не хотела бы оказаться на ее месте, но и моё не завиднее. Тороплюсь покинуть этаж, сердце колотится в агонии. Перемешалось все в мыслях. Хотела знать, получи гранату, что разнесет мозг на ошметки. Изначально я для них враг, теперь и подавно, союзников мне в этих дамочках не найти. А ведь для них обоих это выгодно, помочь мне исчезнуть. Юля, тупень, ты уже раз пыталась это сделать. И снова думаешь о том как бежать. Мама, папа, Оля. Боже, благодарю, что не успели с Тимом зачать ребенка. Он так торопился и я хотела, но временила, работа в приоритете стояла. Знала бы наперед, что коту под хвост моя должность пойдет. Страшно представить, что сейчас было бы, будь у нас малыш…

Воздух нужен, притормаживаю от головокружения, опираясь на стену рукой, только в глазах проясняется, сбегаю по ступеням вниз. Игнорирую шум в ушах, часто данное состояние стало сопровождать меня. Свежее и чистое моя цель вдыхать. Раздолбанная в хлам выбираюсь как из логова монстров, вырываюсь к солнцу, теперь уже холодному. Спешу удалиться от дома, и чем больше расстояние, тем свободнее легкие наполняются кислородом.

Паника, истерика, не знаю чем назвать это состояние. Верить отказываюсь. А во что там верить? Снова домыслы о розовых единорожках. В голове так же потихоньку плывет, я на грани обморока.

Оказывается на участке есть пруд, по берегу скамейки из камня стоят. Опускаюсь с облегчением, слабость в ногах. Совсем как дряхлая старушка стала, разваливаюсь, рассыпаюсь и еле хожу. Легчает, оглядываю красоту. Сколько земли… Будто скот держат, глупая мысль, большая часть засеяно газоном. Сомневаюсь что трава сама такая идеальная выросла. За прудом на той стороне что-то вроде леска, а дальше просматривается, видимо, настоящий лес. Немного жутко становится.

Была уверена Аристарх приедет, но прошли сутки и явилась только фифа. К лучшему, что я это слышала или к худшему, сложно сказать. Миллион вопросов теперь жалят. Как они собрались решать вопрос со мной это очень интересно. Ужас ползет по внутренностям, осознаю… Если Аристарх подобно мне с ума сходит… Не смогу, зная…

Благо его нет, замечательно. Не вынесу просто. Как бы сильно не желала хотя бы видеть, не вынесу его присутствия. Особенно теперь, сломает меня. Посмотри какое чудовище живет в твоём сердце, Юля… Спасения искать негде. Обречена. Выть хочется не менее горько, чем фифа. Вдох, выдох размеренно, но вместо того чтобы успокоиться, разносит грудную клетку сердце, я пульсирующий комочек плоти, процесс по нарастающей идет.

Застываю, дрожь сотрясает тело, опасливо оборачиваюсь по неизвестному наитию.

Он за спиной стоит, смотрит вдаль, возвышаясь надо мной громадиной.

Запоздало вздрагиваю, до конца не верю. Выпрямляюсь, уставившись на воду. Словно кубиком льда по спине ведут вдоль позвоночника. Так вот причина аритмии, он вот тут, совсем рядом. Или я двинулась окончательно… Прикрываю глаза и стараюсь незаметно вдохнуть глубже. Свежий аромат ловлю. Плохая идея, проникая через легкие по клеткам, только хуже делает. Возле уха раздается тихий голос, пробирающий до костей, оплетающий порочной паутиной и развеивает окончательно сомнения.

— Как ты, родная?

Он здесь…

Спазм перекрывает дыхание, взрыв эмоций в груди. Что ты постоянно вкладываешь в эти слова, что так разбирает на составляющие…

"С того дня, как притащил эту шалаву к нам в дом, спит там, где она спала, обнявшись с подушкой…"

Не уместно всплывает истерика фифы. Хлещет по мне, оставляя еще рубцы. Куда больше, достаточно имеющихся.

"Он давно игнорит меня, хоть разлягся перед ним на столе и раздвинь ноги, не заметит… Зато я вижу как меняется, стоит ей оказаться в поле зрения. Ее хочет, Арис хочет эту потаскуху грязную…"

Хочу посмотреть в глаза, но делать этого не буду. Юля, тебя столько раз спускали на землю, неужели и сейчас поведешься? Ком боли в горле застревает. Угомонись, он все чувствует, козыри ему в руки лично даешь. Ответа не получает, голос снова отказал, успокоюсь вернется. Вся под напряжение, ожидаю и не ошибаюсь. Берет за руку, волоски на коже встают дыбом, энергия наполняет через прикосновение, бежит огнем по венам. Принудительно раскрывает мою сжатую в кулак ладонь, вкладывает черный мешочек и зажимает. У него такие горячие пальцы, прожигают до мяса, отпечатки оставляют.

— Обещай, сделаешь как скажу, — садится рядом, меня больше не касается, держит дистанцию.

— Не могу…

— Не будь трусихой, тебе по статусу не положено, — слышу усмешку.

Конечно, я же Морено! Перевожу глаза на него, сцепляемся голодными взглядами. Кажется, словно вечность не видела, бледный, уставший и все равно потрясающий. Ярко мерцают две льдинки, проникая внутрь меня, разносят очередной прилив тепла.

— Давай, скажи, Аристарх, я обещаю сделать как скажешь.

Что на меня находит, кто его знает, черти только если.

— Не могу обещать Арише…

Обрывает, толкнув легонько локтем.

— Эй, мне так не нравится, — игриво возмущен.

Очередной сбой во всей системе жизнедеятельности. Не смотря на это улыбка вырывается, пусть скупая, но она самая. Не нравится… Зато мне теперь очень нравится.

— Не смей, Юля, не провоцируй, — предупреждает строго. — Обещай.

Качаю головой отрицательно.

— Хорош, отвечаю, ничего глобального.

Но видимо что-то важное, раз уговаривает, или очередной подвох. Приподнятое настроение резко летит вниз, отрываю глаза от него. Сжимаю крепче то что сунул в руку. Оборвав в очередной раз дыхание, накрывает мои пальцы поверх, стискивает почти до боли, какое-то время молчит.

— Надень и носи не снимая, чтобы не случилось. Всегда и везде, — повелевает, не оставляя шанса ослушаться.

Мурашки бегут по спине, ногам и рукам, зажимаюсь не вздрогнуть.

— Поняла?

— Поняла, — легко соглашаюсь.

Только тогда отпускает и встает.

— Иди в дом, не по погоде одета.

Уходит. Встаю следом, тянусь задержать.

— Кто такой Грачев? — бросаю в спину.

Останавливается, поворачивается и смеряет долгим взглядом.

— Почему спрашиваешь?

О, как холодом повеяло. Ледяная глыба передо мной.

— Я же не настолько дура, прекрасно понимаю все не то чем кажется.

— Грачев опасная личность, и тебе с ним лучше никогда не пересекаться, — сдержанно говорит.

— Опаснее, чем вы? Вы все, — добавляю уже с дрожью в голосе.

— Для тебя да.

— Грачев охотник? — бью на обум.

Вижу, что попала, пусть и в слепую. Аристарх, словно чужим становится.

— Расскажи мне все, — требую. — Вы не можете держать меня в неведении.

— Можем.

Уходит, так и оставив с вопросами. Не хотят и не будут посвящать меня. Я чужая среди них. Но тогда отпустите к едрени фени. Зачем я вам?! А он тебе зачем? Шепчет нутро.

Глупая догадка оказалась истиной. Оборотни, охотники, живут в мире и согласии. Не понимаю до конца, но не такой уж тут и мир, раз козни и интриги плетутся. Значит меня могут спасти? Грачев знает, что не одна их них. Я была права, необходимо собирать информацию по крупицам, искать. Они намеренно держат в неведении, чтобы я была беспомощной, чтобы верила во власть и всемогущество. Думала что выхода нет.

Вернувшись в дом, я по обычаю забилась в комнату. В мешочке сунутом мне Аристархом, оказалось украшение. Золотая неброская цепочка и подвеска не больше чем полтора сантиметра, черный, гладкий камешек. Не идеальной формы, но напоминающий капельку. Долго вертела в руках, ощупывала, интересная вещица. С чего бы порыв такой купить мне столь необычное. Если надену, Тим заметит сразу. Я дура полная, но очень хочу. Ударьте по голове, окуните в холодную воду, хочу и все. Может это что-то символичное. Что за камень вообще… Из рук не выпускаю.

К ужину вернулись Тим и Эдуард Петрович. Обстановка в столовой висит напряжённая. Фифа игнорит меня, как и я конечно ее. Мамочка оборотных в привычном образе, темная лошадка, а вот отец, на удивление, смотрит довольно положительно, возможно даже с одобрением.

— Арис где? — спрашивает глава семейства.

— Спит, как приехал, — отвечает фифа.

— Пусть спит, — вклинивается Мария Валентиновна, — Арис сутки в дороге был. Попозже Марго ему отнесет ужин. Пусть отдыхает.

— Юля, как тебе у нас?

Ставлю стакан, и прочистив горло запоздало и совершенно невпопад отвечаю.

— Все хорошо, — не могу сказать вслух, что нравится, даже ради приличия, но смягчаюсь. — Очень нравится ваш сад, — тут не вру, притворяться не надо.

— У Тима теперь обязанностей много, придется привыкать к его отсутствию. Пока зима не накрыла, гуляй, дыши, правильно, что не сидишь дома. Такого воздуха как здесь нигде нету, — поворачивается к Тиму, — почаще привози, нечего Юле в городе сидеть.

Совершенно не ожидала внимания Эдуарда Петровича.

Фифа стрельнув глазами, одаривает злобным оскалом. Попустила фразу мамашки, пока успокаивала себя.

— Юле непривычно без работы, она трудоголик, потому и скучает, — вставляет Тим.

— Не поспоришь, на кухне ложками поварешками не поруководишь, — поддерживает снова Эдуард Петрович.

Точно что-то упустила, зато стабилизаторы в норме, с виду я спокойна. Знать бы наперед, что рано радуюсь. Потому, что появляется Аристарх, потирая сонную мордашку. Одет только в спортивные штаны, которые через чур низко сидят. Вид обнаженного торса знатно взбудоражил, пульс ускоряется и так тяжело тук, с перебоем, тук, натужно. Демон неторопливо приближается, демонстрируя грацию и красоту истинного хищника. Сердце совершив переворот пускается в скач, разгоняя отравленную, химическим составом, кровь. Наливает в стакан сок, делает глоток, оглядывает нас притихших.

— Приятного аппетита, — изрекает, остановившись на мне.

— Арис! — восклицает Мария Валентиновна. — Ну хоть бы майку натянул.

— Мам, я дома или не дома? — отмахивается, садится за стол.

— Марго, — подначивает мать фифу.

Та запоздало подскакивает и спешит подавать ужин мужу. Арис… Проговариваю про себя, протягиваю мысленно букву за буквой. Ариша блин… И тут же получаю толчок чьей-то ногой под столом. Резко прячу ступни за ножки стула и натыкаюсь на взгляд демона. Снова кажется подслушивает мои мысли. Это невозможно!

— Разбудили? — качает головой Мария Валентиновна. — Звук надо было отключить.

— Мам, — укоризна звучит.

— Я знаю, знаю, не можешь, но выходной то у тебя должен быть.

— Будет, когда-нибудь, в следующей жизни, — принимается за остывшее мясо.

Фифа за это тут же получает.

— Не разогрела.

— Мам, угомонись, — одергивает Аристарх.

То ли ему пофиг, то ли жену защищает.

Дальше разговор течет о компании Тима, кое что получается ухватить о проблемах. Оказывается отец помогает решить. Но я понимаю, при мне мало озвучивают или вообще при женской половине не принято.

— Марго здесь останется пока, — говорит Аристарх.

Фифа возмущенно закатывает глаза. А помнится ей тут больше нравилось.

— Арис…

— Все сказал, — обрывает супругу жёстко.

Не смеет больше возразить, лицо меняется на глазах, но держится.

— Неужто все так плохо? — испуганно спрашивает Мария Валентиновна.

— Дерьмо мам, полное дерьмо, — Аристарх выдает на эмоциях.

Видимо пытается донести. Я ни живая ни мертвая, соображаю. Меня тоже тут оставят. Не озвучиваю при всех, выжадаю момент.

— Мам, можно кофе, — отказывается Тим от чая.

— На ночь?

— Мне в дорогу через два часа, самое то будет.

В жар бросает, удерживаюсь не развернуться к нему всем корпусом. Вот это новость! Больших трудов стоит не наброситься на мужа, требуя ответов.

— Юля, сваришь Тиму кофе? — обращается ко мне.

— Конечно, — спешу вон из-за стола.

С превиликим свалю от всех вас хоть на край света. Устала от показательных выступлений.

— И мне, — прилетает вдогонку.

Застываю, оборачиваюсь. Смотрит в упор. Совсем бесстрашный при родителях разыгрывает.

— Хотя нет, не надо, чаем обойдусь, прошлого раза хватило, — сам доливает сок в стакан.

Безумец! Бегу прочь, замечая как с Тимом сверлят друг друга глазами.

Руки так трусят, что еле справляюсь. Благо Тим появляется следом. Он то мне и нужен.

— Я тоже здесь остаюсь? — нападаю на мужа.

— Юль, вынужденная мера.

Уж слишком спокоен.

— Возьми меня с собой.

— Не могу.

— Почему я узнаю случайно, что ты вот-вот уедешь?

Голос надрывный становится.

Подходит, бережно обнимает, прижимая к себе спиной. Впервые после приезда касается меня. Мало трогает подобное поведение, ибо балансирую на грани.

— Здесь я за тебя спокоен. Решу проблемы и заберу. Дальше все будет как раньше. С Ольгой будете по магазинам шляться, на массажи ездить.

Не надо, прошлого раза хватило.

— Передумал, все же хочу кофе.

Одновременно оборачиваемся с Тимом на голос Аристарха. Муж продолжает меня обнимать, опустив ладони на живот, именно туда сейчас приклеились глаза демона. Выбираюсь, разворачиваюсь к Тиму лицом.

— Не оставляй меня здесь.

— Юль, у меня выбора нет.

Плюнув на долбаный кофе, ухожу, протиснувшись мимо Аристарха. Даже назло плечом руку задеваю, это конечно его не сдвинет с места, но настрой понятен обоим. Я свирепа. На самом же деле, дико боюсь.

Горю, меня, будто облили огнеопасным составом и чиркнули рядом спичкой, воспламенили. Мечусь по комнате загнанным зверьком. Это было мгновение, пронестись мимо, зацепить и исчезнуть. Да только стоило попасть под мощный купол его ауры, как вспыхнула. Вот она, та самая спичка. Аристарх Молчанов, ослепляющая искра. Строит из себя клоуна, дебильными, шутливыми фразами, но я то знаю, впрочем, как и остальные, за этой маской притаилось опасное существо. Он точно не человек, даже на половину им не является. Демон с одной стороны, с другой оборотень. Секунда, доля секунды, прикосновение, вдох и я в аду. Вся покрыта пламенем и варюсь в раскаленной магме. Как до сих пор жива, не понимаю. Изо льда, да в полымя. Бесконечно по кругу.

Кожа на висках покрывается испариной, стираю влагу над верхней губой. Прикрываю глаза и нащупав в слепую ручку на оконной раме, распахиваю. Втягиваю носом морозный воздух, изгоняю из себя остатки его личного аромата, заодно остываю. Сбрасываю температуру до приемлемой.

Дура, зачем сама на рожон лезешь, провоцируешь, даешь зацепки. Дура! Держать дистанцию, чем больше, тем лучше, избегать любого контакта. Легче сказать, чем сделать. Если быть откровенной, то жажда мучит, нужда в нем когтями дерет. Приникнуть щекой к атлетичной груди, ощущать под пальцами гладкость упругой плоти, слышать неровный стук сердца, вдыхать глубоко с него коктейль порока. И это о себе говорю, а когда он… Возьмет в плен сильных рук…

Хватит! Остановись безумная! Одергиваю себя. Ни одной мысли даже… Недопустимо, запрещено, я замужем за Тимом, он женат. На этом все. Как только роявились первые мурашки, закрыла створку. Прилегла на краешек постели в попытке успокоиться. Магнитом притягивает до омерзения. Жена старшего сына, чуть ли в открытую пускает слюни на младшего. Много доводов привела в пользу отвратительности ситуации.

Ночь неспокойная идет, тревога жрет, разъедает в солнечном сплетении. Тим три часа как уехал, я не сплю, даже в душе не была. Скитаюсь вдоль окон, смотрю на звездное небо без облачка и думаю о нем. Перекрывает все, уводит от нужного, а обдумать есть что. Страюсь разобрать поток информации и нахожу еще одну не маловажную деталь. Я в упор не помню, когда последний раз у меня были месячные. В сентябре… После того как отменила таблетки, не помню. Холодом обдает по всем внутренностям. Могу сказать когда был последний половой акт, но не могу сказать о последних месячных, стерлись дни из моей жизни под гнетом неприятностей. Ох, как мягко сказано.

На свой страх и риск ходила на кухню чай сделать, слышала как переполошился дом. Видела машину Аристарха на подъездной дорожке. Уезжает…

Когда прилетает сообщение, долго не решаюсь открывать. Знаю, там ничего хорошего. Переписка с Тимом не из приятных была. Он думает не о моей безопасности, а о своём самолюбии. Уверен, в доме родителей Аристарх не доберется до меня, зато фифа с легкостью, добавлю от себя. Прямо не сказал, сама догадываюсь. Не факт конечно, могу фантазировать. Этот свою здесь оставляет…

Следом летит еще оповещение. Словосочетание заготовлено. Открываю и пялюсь тупо.

Аристарх…

"Пять минут и выезжаю. Ты со мной?"

"Долго думаешь."

Перечитываю и перечитываю. Тим убьет меня, брата не знаю, а меня точно. Но я ору: да! Меня так трясет, выдыхаю дважды и только собираюсь написать ответ. Он присылает еще одно.

"Показалось не хочешь оставаться, но как знаешь."

Пальцы не слушаются, не попадаю по буквам. Ждет ответ, светится онлайн.

"Еду."

Все что смогла выдать. Прочитал, паника разносит меня. Что я делаю…

"Иду за тобой."

Звучит приговором, исчезает из сети.

Абы как собираю вещи, тупо скидываю в сумку. Дверь комнаты настежь открывается. Подпрыгиваю, я оказывается без света, включает и щурится. Забирает сумку и спешно выходим. Пока куртку одеваю, трясет позорно, я будто в бега подаюсь. Аристарх видит, не комментирует. Выражение лица — глыба ледяная, ни одной эмоции.

Как из-под земли выросла Мария Валентиновна.

— Аристарх, — вещает грозно.

— Мам я спешу, нет времени.

За ее спиной мнется фифа, сложив руки на груди, прикрытой шелковым халатом.

— Юля зачем с тобой? — не сдается мамашка.

— Юлю отвезу к родителям, иначе вы тут загрызете ее вдвоем.

— Арис! — возмущена Мария Валентиновна. — Тим сказал, Юля останется здесь.

— Юля, едет домой, — проскальзывают стальные нотки.

Стоит ей раскрыть рот в желании возразить, как Аристарх вскидывает взгляд, оторвавшись от телефона и она не решается. Марго вообще молчит и сейчас сложно распознать что выражает лицо. Да и особо не присматривалась, мельком видела. С ним никто не рискует спорить.

Выходим на улицу, пар валит от нас, небосвод ночи над головой бесконечный. Тревога бьется птицей, растет. Мамашка и фифа следом бредут.

Чувствовала, когда уезжали, они смотрели нам вслед. И ненавидели меня, люто проклиная.