Обретенный май

5

К обеду вся семья была снова в сборе. Нина Владимировна была абсолютно уверена в том, что ее проницательности хватит, чтобы выяснить, которая из невесток встречалась этой ночью с соседом. Но уже к середине трапезы стало ясно, что на этот раз она ошиблась: обе женщины выглядели, как обычно, и вели себя тоже вполне традиционно. Даже очередное выступление Маши легко можно было отнести к обыкновенному явлению.

Поняв, что ни одна из невесток не собирается себя выдавать, Нина Владимировна обратилась именно к Маше с вопросом, который сама считала провокационным.

— Вот уж не думала, — небрежно произнесла генеральша, — что в таком юном возрасте могут мучить головные боли. У меня такое бывало исключительно от ночных бдений.

— Ну при чем тут возраст? — Маша совершенно спокойно поглядела на свекровь. — Подумаешь, голова разболелась. С кем не бывает? Тем более в особенные дни, правда, Эль?

Эльвира от неожиданности уронила ложечку и, вспыхнув, возмущенно посмотрела на свекровь. Так же как и Нина Владимировна, Эльвира терпеть не могла подобных разговоров.

— С чего ты взяла? — резко бросила она. — И вообще… Веди себя прилично хотя бы за столом!

Владимир, уткнувшись носом в тарелку, едва сдерживался от смеха. Евгений покраснел как рак и изо всех сил старался не смотреть на мать.

Но Маша, казалось, ничего не замечала.

— И что же я такого неприличного сказала? — в ее голосе звучало искреннее недоумение. — Что естественно — то не стыдно, ведь верно?

— Ну хватит! — Нина Владимировна тоже не выдержала. — Мы, кажется, действительно за столом… Нюся, жаркое мне не подавай, я просто выпью компота и пойду отдохну.

Она отлично поняла, что дальнейшее наблюдение за невестками ничего не даст. И вообще, почему она, собственно говоря, решила, что с Любомиром ночью встречалась одна из них? А вдруг это была какая-нибудь посторонняя женщина? Или соседка?

Генеральша задумалась, мысленно перебирая возможные варианты. Особняк Любомира слева от ее дома. С другой стороны от него жила взрослая дочь и тоже почти взрослые внуки той самой, ныне уже покойной, подруги Нины Владимировны, которая когда-то спасла ее от ареста и привела в гости к генералу. Совершенно очевидно, однако, что между дочерью подруги Ольгой и Любомиром подобный разговор состояться не мог. Хотя бы потому, что Оля была разведена и никакого «козла» и «ублюдка» у нее не было даже в качестве любовника. Воспитанная матерью в строгости, она бы ничего подобного себе не позволила… Дальше… Что же дальше?.. По другую сторону генеральского особняка проживала пожилая «академическая» пара. К ним иногда наезжала огромная и шумная молодежная компания то ли детей, то ли внуков. Запомнить, кто из них кто, Нина Владимировна и не пыталась.

Но во-первых, эти шумные наезды генеральша услыхала бы обязательно. Во-вторых… Для чего, спрашивается, Любомиру с кем-либо встречаться у них в саду, а не на своей территории? Глупо. Да и женщина очень торопилась уйти, боялась, что проснется ее муж. Она и так, судя по всему, рисковала…

— Нина Владимировна! — голос Нюси вернул глубоко задумавшуюся генеральшу к реальности. — Вам помочь дойти до кабинета… или комнаты?

— Конечно нет, — сухо ответила генеральша. — Лучше принеси еще компота, замечательный у тебя сегодня вышел… Володя!

Старший сын слегка вздрогнул и виновато глянул на мать, отрываясь от газеты, которой загородился от остальных.

— Ты неисправим, — вздохнула Нина Владимировна. — Просто удивительно: с самого детства пытаюсь отучить тебя читать за едой, и все без толку…

— Извини, мамусь, — он добродушно улыбнулся и быстренько сложил газету вчетверо. — Просто статья про одного знакомого. Это, дорогая, по твоей части, — Владимир посмотрел на жену. — Кто бы мог подумать, что Серегин занимается такими делами?

— Какими? — Эля удивленно приподняла брови.

— Представляешь, у него дома хранилась уйма оружия… Где-то на даче, что ли… Вот уж не подумал бы!

— Хранил или перепродавал? — поинтересовалась Эльвира.

— А какая разница? — встряла Маша.

— Большая. Сроки за хранение оружия и за его перепродажу разные… Так что там?

— Я еще не дочитал, дочитаю — скажу… Женька, ты его помнишь?

— Серегина? Помню, конечно, но не видел, наверное, года два… Вот дурак!

— Эля, — Нина Владимировна немного поколебалась, но все-таки продолжила: — Хранение оружия… За это что — есть статья? Я-то думала, нынешние законы это допускают…

— Есть, — Эльвира улыбнулась. — Статья двести двадцать два, часть, если не ошибаюсь, первая… От двух до четырех…

— Что — от двух до четырех? — не поняла генеральша.

— Срок наказания… Но если он его просто хранил, а не перепродавал и сумеет это доказать, могут дать минимальный и даже условно… Боже, Нина Владимировна, вам-то это зачем?

— О!.. Вобщем-то незачем… Тем более что сдавать его я не собираюсь.

— К-кого?! — от изумления Эля приоткрыла рот. — Вы что, хотите сказать, что у вас… у вас есть оружие?!

— Да, пистолет Константина, — спокойно произнесла генеральша. — Именной… Неужели ты не знала?

— Круто! — восхитилась Маша и уставилась на свекровь почти с восхищением. — И вы что — умеете из него палить?

— Не палить, как ты выразилась, а стрелять… Разумеется, умею.

— Господи, мам, — Владимир поморщился. — Неужели ты не понимаешь, что именного оружия это не касается? Я имею в виду — статья.

— Это не касается владельцев именных пистолетов, — Эльвира вдруг разволновалась вопреки обыкновению. — Но никак не наследников… Если только после смерти мужа вы не утрясли этот вопрос с властями… Господи, да зачем он вам?!

— А меня не касаются ваши нынешние законы! — твердо произнесла генеральша. — Вот не станет меня — сдавайте на здоровье, что хотите! А я обещала мужу хранить его оружие, пока жива… К вашему сведению, Костя прошел с ним всю войну!

— Ну-у-у… — разочарованно протянула Маша, — так он уже старый… Тогда не интересно, из него уже наверняка не выстрелишь, весь заржавел…

Генеральша поморщилась и посмотрела на невестку почти с отвращением.

— Какая может быть ржавчина на оружии, за которым следят? А я за ним слежу! Пистолет в полном порядке!

— Послушай, мамочка, я давно хотел сказать тебе. — Евгений, до сих пор молча слушающий оживленную беседу остальных, нахмурился. — Тут я согласен с Элей. Это безумие держать в доме настоящее боевое оружие, да еще, как ты выразилась, «в полном порядке»!.. Где ты его, кстати, держишь?

— Там, где положено, — усмехнулась Нина Владимировна. — Вам всем об этом знать совсем не обязательно. А то действительно привлекут по этой вашей статье, а вы — и знать не знаете ничего. Следовательно, как сообщников не заберут…

Эльвира покачала головой и пожала плечами:

— Как хотите, в конце концов, это не мое дело… Но если честно, не ожидала от вас такого легкомыслия.

— В моем возрасте, — возразила свекровь, — я могу себе позволить легкомыслие…

И, давая понять, что разговор окончен, генеральша поднялась из-за стола, одновременно обернувшись к Нюсе, все это время молча, с неодобрительным видом слушавшей семейную дискуссию.

— Дорогая, лучше поставь мне шезлонг в саду, возле березок, ну, тех, что возле ограды…

— Там сейчас самый солнцепек! — ахнула Нюся. — Вы же… Вам же нельзя на солнце, забыли, как доктор предупреждал? Давайте-ка я эту шезлонгу с другой стороны разложу, хорошо?

— Лучше подай мне шляпу, ту, что с полями, из рисовой соломки… Нюся, я что сказала? — Нина Владимировна нахмурилась, предупреждая возражения своей преданной горничной, для которых та уже открыла было рот. — Под березками! Солнце оттуда скоро уйдет, а мне совсем не вредно погреть свои старые кости… И книжку не забудь — ту, что в кабинете на диване. Да не захлопни ее ненароком, я ее оставила раскрытой.

Вслед за генеральшей поднялись и остальные. Владимир задумчиво посмотрел на свою супругу, направившуюся к лестнице, и поинтересовался:

— Ты не вспомнила, что забыла из вещей? — и нарочно небрежно добавил: — Я думаю на пару часиков смотаться в город, могу прихватить.

— По такой жарище? — Эльвира удивленно посмотрела на мужа. — Ну и ну! Сегодня все словно спятили… Нет, я не вспомнила… А ты что забыл в городе?

Владимир воровато оглянулся и, убедившись, что Нина Владимировна скрылась в саду, подмигнул жене:

— Честно говоря, ничего, Элька, просто скучно… Поехали хоть прокатимся, а? Женька обещал свою красавицу дать, мы ее привели в норму, теперь хорошо бы обкатать слегка… Поехали?

— Я что — похожа на сумасшедшую? Благодарю, дорогой, но предпочитаю, как все нормальные люди, в такую жару сиесту…

— Сиесту? — вмешалась Маша, неторопливо допивавшая компот. — Ты что — не наелась, что ли?

Все засмеялись, отчего Маша покраснела до корней своих золотистых волос.

Обиженно посмотрев на родственников, а затем на мужа, она сердито дернула плечом:

— Спятили, что ли?

— Золотко мое, — Евгений умиленно обнял жену за плечи и звонко, словно маленького ребенка, чмокнул в щеку. — Сиеста — это всего лишь послеобеденный отдых, сон… К еде никакого отношения не имеет… Ты моя прелесть!

— Ну и черт с вами! — Маша неожиданно разозлилась и, вывернувшись из объятий мужа, вскочила из-за стола. — Кто здесь глупый, еще увидим. Говорить по-русски совсем разучились. Умные все стали…

Она взлетела по лестнице, едва не сбив с ног Эльвиру.

— Обиделась, — растерянно пробормотал Женя, направляясь следом за женой. — Совсем еще ребенок… Ну, до вечера. К тому моменту как раз и дуться перестанет… Володя, программа у тебя? Телевизор, что ли, посмотреть?..

— На, здесь есть, — Владимир протянул ему газету со статьей, так и не прочитанной до конца, и сочувственно посмотрел вслед брату.

Дождавшись, когда хлопнет дверь их с Машей комнаты, он покачал головой:

— И как ему удалось так вляпаться? Вот бедолага!..

— Зря жалеешь, по-моему, он вполне счастлив… Каждому свое, — возразила Эля и неожиданно вернулась к столу. — Володя, ты действительно собрался в город?

— Не знаю… Вообще-то собирался вначале звякнуть ребятам, пивка вместе предложить дерябнуть… Ну, не смотри так! Я же совсем немного, ничего со мной не случится, доберусь… Знаешь же, что я за рулем моментально трезвею!..

— Я не об этом, делай, что хочешь… Володя, мне просто надо тебе кое-что сказать.

Владимир с легким изумлением посмотрел на жену.

— Ты хочешь, чтобы мы поднялись к себе? Эль, говори здесь, пока все разбрелись… После обеда наверх подниматься неохота…

— Дело в том, — прерывисто вздохнула Эльвира, — что я вспомнила, где видела этого Любомира…

— И где же? — нетерпеливо переспросил Владимир, чьи мысли уже были далеко отсюда.

Однако, услышав Элин сбивчивый рассказ, пришлось снова вернуться в реальность. Настроение его мгновенно переменилось. Он тяжело опустился на стул напротив жены.

— Черт побери! — вырвалось у него. — Вот только этого нам еще не хватало!..

В это же самое время в саду Нина Владимировна Панина окончила свой пересказ ночного события пристроившейся у ее ног Нюсе. После смерти близкой и дорогой подруги Нюся оставалась единственным человеком в мире, которому Нина Владимировна доверяла, как самой себе. Конечно, покойницу та заменить не могла. Но простой крестьянский ум Нюси являл порой удивительно мудрые и такие нехитрые советы, которые самой генеральше вряд ли бы пришли в голову. Пожалуй, за несколько последних десятков лет ничего более отвратительного в жизни Нины Владимировны не случалось.

Хозяйку Нюся выслушала молча, сдвинув брови и лишь изредка покачивая головой. Слушать она умела.

Нина Владимировна вздохнула, поправила сползшую с колен книгу и в очередной раз посмотрела на соседский особняк, который отсюда, из-под берез, просматривался лучше всего. И дом, и сад словно вымерли, а жалюзи, заменившие человеческие шторы, не позволяли увидеть вообще ничего из происходящего в доме…

— Ну вот, дорогая, — вздохнула генеральша, — как ты понимаешь, после такого я просто обязана знать обо всем, что происходит под нашей крышей… Я имею в виду их обеих. Во всяком случае, обо всех их перемещениях — как дневных, так и ночных.

— Только этого нам не хватало, — сама того не подозревая, Нюся повторила фразу Владимира и в очередной раз покачала головой. — Конечно, Нина Владимировна, можете не сомневаться, я с них теперь глаз не спущу. Только потом-то, когда выясним… Что-то же надо делать?

— Ты знаешь мой принцип — проблемы следует решать последовательно, по мере их появления. Думать обо всем сразу бессмысленно.

— Конечно, но… но ведь проблема-то уже есть, правда?.. Ох, не к добру вы затеяли эти гости, я вас предупреждала!

— Что ты имеешь в виду? — удивилась генеральша.

— Да ни к чему вам завтра к этому идти, — твердо сказала Нюся. — Да еще детей с собой тащить. Ишь, заявился — на новоселье пригласить… Я вам сразу могу сказать, что свиданка с этим подлецом была у Мани, у кого же еще? Эльвира Сергеевна — дама серьезная, судейская, за что ее так к стенке-то припирать? Что вы, Нина Владимировна! Ясное дело — это Женькина учудила… Он ведь с ней как познакомился-то? На улице! Можно сказать, под забором…

— Разве? — Нина Владимировна с немалым удивлением посмотрела на Нюсю: она и не подозревала, что та знает, как именно Евгений познакомился со своей будущей женой. — Так-таки и под забором?

— Ну не совсем, конечно… Просто ехал со своей фирмы, а она, видишь ли, каблук сломала и на обочине по этой причине голосовала… Евгений Константинович, он ведь, сами знаете, сущее дитя на самом деле, хоть и подался в эти… Ну, новые русские… Он таких баб в глаза не видывал… Вот и увидел. И дернуло его остановиться, мол, пожалел, что такая красавица на одной ноге у обочины прыгает.

— Они, кажется, зимой познакомились? — спросила Нина Владимировна.

Нюся бросила на нее быстрый взгляд, в котором генеральше почудилось что-то вроде укоризны.

— Осенью, в ноябре… Зимой — это у них уже свадьба была… Скоренько она его окрутила!

— Не надо так, Нюсенька, — генеральша непроизвольно поморщилась, поскольку почти физически не выносила сплетен, а тут перемывались косточки ее младшего, любимого сына.

— Надо! — Нюся вдруг рассердилась. — Вот вы всегда так: не надо да не надо, а в результате что? Беда случилась, а вы и сами не хотите, и другим подумать не даете! Уж выбирайте, Нина Владимировна, что-то одно, либо — говорим, либо — молчим! Вы сами-то ведь тоже на Машу сразу подумали?

Теперь она смотрела на хозяйку испытующе, затаив дыхание.

— Ну хорошо, — генеральша тяжело вздохнула. — Тогда вот что… Это не обязательно Мария. У Эли в юности была какая-то там… неясная история, из-за которой она поссорилась со своим отцом. Год или больше она жила одна, предоставлена самой себе. Совсем молоденькая, кажется, девятнадцать… Словом, что за история, я не знаю…

— А знать надо бы, — подхватила Нюся. — Может, и не услышали бы всего под окнами… — Она легко поднялась на ноги. — Попробую хоть что-нибудь узнать, только вряд ли нам это поможет… Нина Владимировна, послушайтесь меня, уходите вы с этого солнцепека! Теперь-то ясно, чего вас сюда понесло… Только сказали бы сразу — я бы вам сообщила, что этот поганец еще утром куда-то на своей машине отбыл, а назад его еще не было… Там одна домработница, и та сейчас дрыхнет!

— Ты с ней уже познакомилась, что ли? — улыбнулась Нина Владимировна.

— Да так, немного… Теперь-то, судя по всему, придется и дружбу завести… Надо — так надо!.. В дом пойдете?

— Что с тобой поделаешь? Пойдем!

И генеральша покорно пошла за Нюсей. Они дошли до веранды как раз в тот момент, когда Владимир на Жениной машине отъезжал от особняка. Вырулив по дороге, петляющей сквозь дачный поселок, к шоссе, он решительно выехал на полосу, по которой двигались машины в сторону Москвы.