Одержимость

Глава 12

— Паром отправляется из Порт-Анджелеса в двадцать минут девятого, — сообщила Анна, пока они с Кейтлин поспешно переодевались в ее спальне.

— Снова дождь начался, — заметила Кейт.

Через несколько минут они встретились в холле. Из задней части дома раздавался зловещий энергичный шум.

— Разве ты не оставишь записку? — прошептал Льюис.

Анна вздохнула.

— Они и так поймут, — коротко ответила она.

— Я оставлю им документы, — сказал Роб. — Может, они смогут с ними что-то сделать. Габриэль фыркнул.

На улице небо было серым и холодным, а дождь, казалось, настигал их в горизонтальном положении, пока они ехали в Порт-Анджелес. Если они включали стеклообогреватель на максимум, он очищал ветровое стекло, но от него им становилось жарко как в пекле, если они его выключали, стекло тут же запотевало. Если они открывали окна, то все расчищалось, но они сами замерзали.

Вокруг парома вода была темно-синего цвета с легким зеленым блеском. Они ждали в ряду машин и, наконец, заехали на огромную лодку. Попадание туда стоило двадцать пять долларов, и Кейтлин заплатила, так как у Лидии были только кредитные карты.

На палубе для пассажиров Кейт наблюдала, как темно-синя вода несется по обе стороны от парома.

«Мы на пути, — думала она, — в Канаду».

Она никогда не была заграницей.

Кейтлин пила Кока-колу из автомата, которую принес Роб, когда к ним, задыхаясь, подбежал Льюис.

— Проблема! — сказал он. — Я только что говорил с ребятами в туалете, они сказали, что если ты младше восемнадцати лет, то предполагается, что у тебя есть доверенность, чтобы попасть в Канаду.

— Что?

— Письмо. От родителей, или что-то в этом роде, я думаю. Где говорится, кто ты и как долго планируешь пробыть в Канаде.

— О, потрясающе. — Кейтлин взглянула на Роба, тот пожал плечами.

— А что мы можем сделать? Только понадеется, что у нас его не спросят.

— Мне, кстати, восемнадцать, — сказала Лидия. — Я поведу. А вы, вероятно, сможете притвориться.

Через час они подплыли к Виктория Харбор. У Кейтлин перехватило дыхание. Вышло солнце, и гавань представляла собой картину, просящуюся быть нарисованной. Там было много парусных шлюпок и множество чисто выглядящих бело-розовых строений.

Но она не могла продолжать пялиться, им снова было нужно спуститься вниз и залезть в машину. Они ждали в другом ряду на таможенном контрольном пункте, пока узел в животе Кейт все сильнее и сильнее скручивался.

— Где вы живете? — спросил Лидию таможенник в темных очках.

Пальцы Лидии слегка сжимали руль.

— В Калифорнии, — ответила она, улыбаясь.

Таможенник не улыбнулся в ответ. Он попросил права Лидии. Мужчина спросил, куда именно они направлялись в Канаде и как долго планировали там оставаться. Лидия отвечала на все вопросы небрежным, утонченным шепотом. Затем таможенник немного наклонился, чтобы осмотреть машину.

«Кажитесь взрослыми», — сказала Кейт остальным. Они все выпрямились и старались казаться зрелыми и скучающими.

Лицо таможенника не изменилось. Он взглянул на каждого из них и выпрямился.

— Есть кто-то младше восемнадцати? — спросил он Лидию.

Живот Кейтлин выдал последний вызывающий дурноту поворот. Водительские права покажут, что им всем меньше восемнадцати. А затем он попросит доверенность.

Лидия незаметно заколебалась. Затем сказала:

— О, нет. — Она произнесла это легко, сопровождая чем-то вроде кивка. Кейтлин очень это понравилось. Хоть Лидия и была хрупкой, манеры у нее были утонченными и уверенными.

Таможенник сомневался. Он смотрел на Льюиса, который выглядел моложе всех. Лидия тоже взглянула на Льюиса. И хоть ее лицо было спокойным, ее глаза были полны отчаяния. Мольбы. Льюис сжал челюсть. И Кейтлин почувствовала волны в сети.

У таможенника что-то свисало с ремня, пейджер, или переносная рация, или что-то вроде того. И вдруг эта вещь начала верещать.

Не пикать. Выть. Она сработала с таким звуком, какой бывает у воздушной тревоги, вибрирующий звук, который резал слух Кейт. Люди оглядывались.

Таможенник тряс рацию, нажимая на кнопки. Громкость визга только увеличилась.

Мужчина перевел взгляд с рации на машину, сомневаясь. Затем он скривился, пытаясь приглушить электронный визг. А потом нетерпеливо замахал Лидии рукой.

— Едем-едем, — взволнованно прошептал Льюис.

Лидия завела машину, и они плавно поехали на великолепной скорости пять миль в час. (Примечание: 5 миль\ч – приблизительно 8 км\ч). Когда они доехали до главной улицы, Кейтлин выдохнула. Они сделали это!

— Легче, чем я думал, — сказал Роб.

На заднем сидении Льюис давился от смеха.

— Как насчет этого? Один ноль в нашу пользу!

Кейтлин повернулась к нему, те волны по сети, которые она почувствовала, до того как визг начался...

— Льюис… ты?

На лице Льюиса возникла широкая улыбка, глаза сияли. Я предположил, что если эти подонки могли саботировать нас при помощи психокинеза, действующего на больших расстояниях, то уж я бы точно смог справиться с рацией. Я просто произвел несколько исправлений, чтобы получить ответную реакцию.

Лидия снова взглянула на него, и впервые в ее серо-зеленых глазах было что-то вроде признательности.

— Спасибо, — сказала она. — Ты спас мою сам-знаешь-что.

Льюис радостно улыбнулся.

Казалось, даже Габриэль невольно был впечатлен. Но затем он вкрадчиво спросил Лидию:

— А кстати, кто те подонки? Те, которые пытались нас убить при помощи пси-атак?

— Я не знаю. Честно. Не знаю. Я знаю, что отец что-то делает с кристаллом, и, возможно, у него есть люди, которые ему помогают. Но я не знаю, кто они.

— Мне интересно, прекратили ли они, — сказала вдруг Анна. — Я имею в виду, прошлой ночью не было атаки. Может, они нас упустили.

— А может, они полагаются на то, что кто-то еще будет нас отслеживать, — произнес Габриэль, многозначительно посмотрев на Лидию. Она сделала движение похожее на рывок, которое никак не отразилось на вождении.

— Куда мне сейчас нужно ехать? — спросила она.

Возникла пауза. Затем Роб сказал:

— Мы не уверены.

— Вы приехали сюда, не зная, куда вы направляетесь?

— Мы точно не знаем. Мы ищем…

— Что-то, — сказал Габриэль, перебивая Роба. Льюис нахмурился, а Кейтлин нетерпеливо взглянула на него.

«Мы решили доверять ей. И в любом случае она узнает, как только мы найдем это место».

— Тогда пусть она ждет, пока мы не найдем его, — произнес Габриэль вслух. — Зачем доверять больше чем нужно?

Лидия сжала губы, но ничего не сказала и больше не дернулась.

— Я думаю у нас два варианта, — сказал Роб. — Мы можем слепо ездить по побережью или мы можем спросить людей из округи, знают ли они где, — он на секунду перешел на мысленную речь, — «каменные башни». Если мама Анны их узнала, то и люди на острове должны их знать.

— Анна, а ты ничего не можешь вспомнить? — спросил Льюис. — Твоя мама сказала, ты тоже была в той поездке.

— Мне было пять лет, — ответила Анна.

Они решили поспрашивать в округе. Мужчина в магазине для туристов продал им карту и отправил в Королевский музей Британской Колумбии. И, хотя работники музея узнали в наброске Кейт инукшук, они и понятия не имели, где его можно найти на острове. Также никто ничего не знал и в магазине, торгующем фотоаппаратами, и в книжном, и в магазине товаров привезенных из Британии, и в местной мастерской. Работники библиотеки города Виктории тоже не были в курсе.

— Пора начать ездить вслепую? — спросил Габриэль.

Льюис вытащил карту.

— Мы можем поехать либо на северо-восток, либо на северо-запад. Этот остров что-то вроде большого овала, и мы находимся в нижней части. И, прежде чем вы спросите, тут нет ничего похожего на наш Гриффинз Пит. По всему побережью тысячи маленьких мысов и прочего, и ничего, чтобы их различить.

— Возможно, он слишком маленький, и его даже нет на карте, — сказал Роб. — Подбросьте монету, орел – на восток, решка – на запад.

Кейтлин подбросила, выпал орел.

Они ехали по северо-востоку, следуя линии побережья, останавливаясь каждые несколько миль, чтобы осмотреть океан. Они ехали до тех пор, пока не стемнело, и они не нашли ничего напоминающего место из их сна.

— Но океан такой, какой надо, — сказала Анна, стоящая на скале и смотрящая вниз на сине-серую воду. Вокруг нее в плотный круг собрались чайки, они улетали, как только Кейт или остальные подходили ближе, но терпимо относились к Анне, как если бы она была птицей.

— Он почти такой, какой надо, — сказала Кейт, сомневаясь. — Может, нам еще немного проехать на север или попытаться ехать на запад. — Было очень грустно быть так близко с этим местом, но не иметь возможности почувствовать, где же оно.

— Ну, сегодня вечером мы ничего уже не найдем, — произнес Габриэль. — Стемнело.

Кейт услышала нотку напряжения в его голосе. Не то, обычное напряжение Габриэля, а острое лезвие, которое говорило, что у него была проблема.

Весь день он был тише, чем обычно, более замкнут, как если бы он окутывал себя своей собственной болью. Его контроль становился лучше, а вот потребность только хуже. Прошло около тридцати шести часов с того момента, когда Кейтлин поймала его на пляже в Орегоне.

«И что же он будет делать сегодня вечером?» — размышляла Кейтлин.

— Извини? — спросил Роб, быстро на нее взглянув.

Она забыла, что нужно скрывать свои мысли. Отчаянно надеясь, что он слышал только последний кусочек, она сказала:

— Я размышляла, что же мы будем делать сегодня вечером. Я имею в виду, сон… у нас почти нет денег…

— А еще мы умираем с голода, — добавил Льюис.

— … и определенно мы все не сможем спать в этой машине.

— Нам нужно найти дешевый мотель, — сказала Анна. — В любом случае мы сможем себе позволить снять одну комнату, так как сейчас мертвый сезон. И нам лучше направиться в Викторию.

В Виктории они нашли гостиницу Ситка Спрус, где им разрешили снять комнату с двумя двухместными кроватями за тридцать восемь долларов и не задавали вопросов. В комнате обваливалась штукатурка, а дверь в ванную нормально не закрывалась, но как отметила Анна, там все-таки были кровати.

По указанию Роба девушкам достались кровати. Лидия предпочла спать с Анной. Очевидно, она не забыла борьбу. Кейтлин свернулась на другой кровати, натягивая на себя тонкое покрывало. Парни, спавшие на ковре, узурпировали все одеяла.

Она спала, но чутко. Весь вечер Габриэль ее избегал, отказывался говорить с ней. Кейт могла понять по его холодной уверенности, он твердо решил обходиться самостоятельно, и она не думала, что он будет тут лежать и снова молча терпеть боль сегодня вечером. Но сейчас Кейт была достаточно хорошо на него настроена. И она считала, что проснется тогда же, когда и он.

Это сработало. Почти. Кейтлин проснулась в тот момент, когда дверь отеля с щелчком закрылась. Она могла почувствовать, что Габриэля нет в комнате.

Тайно слазить с кровати стало для нее почти привычной рутиной. И только когда Кейтлин посмотрела на другую кровать и поняла, что на ней был только один человек, она испытала шок.

Лидия ушла. Ее не было и в ванной. Просто ушла.

Кейт незаметно вышла из комнаты, чувствуя себя беспощадной.

Она отследила Габриэля по его присутствию в сети, чувствуя, что он движется прочь от ее преследования. Ей было интересно, была ли Лидия с ним.

В конце концов, Кейтлин вышла к гавани.

Она не боялась ходить по необычным и старомодным улицам Виктории. На улице было несколько человек, и атмосфера спящей безопасности окутала город. Здесь, в гавани, было очень спокойно и одиноко. Свет от суден и зданий отражался на воде, но та все равно была темной, а пристань — пустынной.

Кейт нашла Габриэля, бродившего в тени.

Он выглядел как дикое животное, пойманный хищник, бродящий по территории своей клетки. Как только Кейтлин приблизилась, она смогла почувствовать силу его голода.

— Где Лидия? — спросила она.

Он повернулся посмотреть на нее.

— Не можешь оставить меня в покое?

— Ты один?

Секунду не было никаких звуков, кроме мягкого всплеска воды. Затем Габриэль сказал с тщательной четкостью.

— Не имею ни малейшего понятия, где Лидия. Я пришел сюда сам.

— А она была тогда в кровати?

— Я не посмотрел.

Кейтлин вдохнула.

«Тогда, хорошо, забудь о Лидии. Ты ничего не сможешь сделать».

— На самом деле я пришла сюда поговорить о тебе.

Габриэль обдал ее обжигающим взглядом. Все, что он сказал, было:

— Нет.

— Габриэль…

— Это больше не может продолжаться, Кейтлин. Разве ты этого не понимаешь? Почему ты не можешь позволить мне со всем справляться своим способом?

— Потому что, твой способ означает ранить людей.

Он замер. Затем отчетливо произнес:

— Твой тоже.

Кейтлин не поняла. Она и не знала, хочет ли понять. Габриэль казался… уязвимым… прямо сейчас. Она отбросила странную, невероятную мысль, которая у нее возникла, и сказала:

— Если ты имеешь в виду меня, я могу с этим справиться. Если ты имеешь в виду Роба…

В ту же секунду уязвимость исчезла с его лица. Габриэль выпрямился и одарил ее одной из своих самых тревожных улыбок.

— Допустим, я имел в виду Роба, — сказал парень. — Что же он сделает, когда узнает?

— Он поймет. Я бы хотела, чтобы ты позволил мне рассказать ему. Он, возможно, сможет помочь.

Улыбка Габриэля становилась все более неприятной.

— Ты так думаешь?

— Я уверена. Роб обожает помогать людям. И, хочешь верь, хочешь нет, я считпю, ты ему нравишься. И если бы ты не был таким раздражительным…

Габриэль замахал рукой, жестом выражая острый отказ.

— Я не хочу говорить о нем.

— Отлично. Давай поговорим о том, что ты будешь делать сегодня ночью. Пойдешь охотиться? Найдешь какую-нибудь девушку, гуляющую в одиночестве, и схватишь ее? — Кейтлин приближалась, пока говорила. Несмотря на тусклое освещение, она увидела, как лицо Габриэля мгновенно стало осторожным.

«Вот, — подумала она. — Все, что мне нужно сделать, подобраться достаточно близко, его контроль близок к тому, чтобы исчезнуть».

Габриэль ничего не сказал, поэтому она продолжила:

— Кем бы она ни была, она не поймет, что ты делаешь. Девушка будет бороться с тобой и это только ранит ее. А быть может, у нее будет недостаточно энергии, поэтому, возможно, ты ее убьешь…

Кейтлин теперь была уже очень близко. Она могла видеть глаза Габриэля, видеть в них мучительную борьбу. Она могла почувствовать быстро вспыхнувшую и тут же скрытую мысль: «Опасность». Тихо она сказала:

— Разве ты хочешь, чтобы это произошло?

Мускул на его подбородке дрогнул.

— Ты же знаешь, что нет, — раздраженно ответил он, так же тихо, как она. — Но другого выбора нет…

— О, Габриэль, не будь дураком, — сказала Кейтлин и обняла его.

Он умудрился сопротивляться ей ровно полторы секунды.

Затем, трясущимися руками он убрал с ее шеи волосы. Его губы уже и так были близки к этому месту, Кейтлин наклонила голову, чтобы облегчить это для него.

Ощущение чего-то открывающегося, распахивающегося… и затем чего-то высвобождающегося. Чего-то, подобного электричеству или вспышке света. Кейтлин расслабилась, охотно отдавая.

Она ощутила, как ее чувства всплыли ближе к поверхности, как кровь, поднимающаяся к поверхности разгоряченной кожи. Ее забота о Габриэле, ее желание помочь ему. Она также могла ощутить его чувства.

И только тогда она осознала, вспомнила, какая истинная опасность заключалась в этом. Только тогда она поняла, что же означали предупреждения Габриэля.

Потому что Кейт могла чувствовать то же, что и он. И вместе с благодарностью, полным удовлетворением и облегчением там были и другие эмоции. Признательность, радость, удивление, и… ох, Боже мой, любовь…

Габриэль любил ее.

Она могла видеть себя в его мыслях. Ее образ, настолько скрытый чарами, с неземной привлекательностью, что она едва могла узнать себя. Девушка с рыже-золотистыми волосами, похожими на след метеора, и дымчато-голубыми глазами с необычными кольцами в них. Экзотичное создание, горящее как интенсивное пламя. Больше похожа на ведьму, чем на человека.

Как же она могла быть такой дурой?

Ей никогда не приходило в голову, что Габриэль, вспыльчивый недотрога Габриэль, мог вообще в кого-то влюбиться. Он изменился с тех пор, как полюбил Айрис, а потом убил ее. Он стал слишком суровым, слишком ожесточенным.

Только вот на самом деле он не стал таким.

Возможность недопонимания была исключена…

Кейтлин отчетливо могла ощущать его эмоции, она была окружена ими, погружена в них, два дня воздержания от потребления энергии, его контроль распался, и его барьеры совсем исчезли. Он понял, что именно она видела, но не мог это остановить, потому что он отчаянно нуждался в энергии, чтобы бороться.

У Кейтлин возникло ощущение, что они пристально смотрят друг на друга через узкую расщелину, оба замерли на одном месте, неспособные спрятаться друг от друга. Она видела обнаженную душу Габриэля. И это было неправильно, нечестно, потому что она знала, что он видит в ней. Дружбу и заботу, и все. Она не могла любить Габриэля, она уже была влюблена…

Но с чувствами Габриэля, кружащимися вокруг нее, обрушивающимися на них двоих подобно шторму, нарастающей волне, было трудно помнить хоть что-то. Было трудно удерживать хоть какую-то рациональную мысль в голове. Любовь Габриэля тянула ее, дергала ее, требуя взаимности. Чтобы она полностью отдалась чувству, открылась и отдала ему все…

«Что ты с ней делаешь?»

Сердце Кейтлин остановилось.

Это был голос Роба, и он потряс мир Кейтлин, подобно удару молнии. Через секунду теплота от страсти Габриэля, словно смытая морской волной, исчезла. Связь между ними была разорвана, и они отпрянули друг от друга…

«Как виноватые влюбленные», — подумала Кейтлин.

Роб стоял прямо под одним из кованных железных викторианских фонарей. Он был полностью одет, но его волосы были взъерошены ото сна, как львиная грива. Он выглядел сердитым и сбитым с толку.

И, несмотря на свои слова, он не схватил Габриэля и не попытался оттащить их друг от друга. Это означало то, что он знал. Должно быть, он почувствовал по сети, что на Кейтлин не напали.

Возникла долгая пауза, во время которой троица просто стояла.

«Как статуи, — безумно думала Кейтлин. — Соляные столпы». (Примечание: Соляные столбы — это проявление процесса соляного диапиризма. При больших давлениях соль начинает вести себя как очень вязкая жидкость. Из областей с высоким давлением она перетекает в области с низким, образуя там скопления, и, как результат, начинает стремиться наружу, выходя на поверхность в виде столба, или горы.) Она знала, что каждая секунда, на которую она откладывала объяснение, только усугубляет ситуацию. Но Кейт все еще не могла поверить, что это на самом деле происходит.

Казалось, Габриэль тоже был в шоке. Он стоял так же парализовано, как и Кейт, его серые глаза были расширены.

Наконец, Кейтлин смогла произнести сквозь пересохшие губы:

— Роб, я хотела тебе рассказать…

Ужасный подбор слов. Лицо Роба побледнело, а его золотые глаза стали такими темными, что фактически потеряли цвет.

— Тебе не нужно, — произнес он. — Я видел. — Он сглотнул и сказал странным, хриплым голосом: — Я понимаю.

Затем он быстро повернулся и побежал. Побежал прочь.

«Роб! Нет! Я не это имела в виду! Роб, подожди!»

Но Роб уже фактически был на бетонной лестнице, ведущей с гавани на улицу, торопясь выбраться из радиуса телепатической сети.

Кейтлин бросила в его сторону один безумный взгляд. Затем она посмотрела на Габриэля, который так и стоял, не сдвинувшись, в тени. Его лицо ничего не выражало, но Кейтлин могла чувствовать его боль.

Ее сердце билось как сумасшедшее. Они оба нуждались в ней, а она могла помочь только одному из них. На принятие решения у нее было не больше секунды.

Бросив на Габриэля полный боли взгляд, она повернулась и побежала за Робом.

Она догнала Роба между двух других фонарей, с одного из них свисали корзины с цветами, прикрепленные к перекладине.

— Роб, пожалуйста… ты должен меня выслушать. Ты…

Она фактически была в истерике. Не в состоянии закончить предложения. Он повернулся, его большие глаза, были обиженными глазами ребенка.

— Все нормально, — произнес он. С потрясением Кейтлин поняла кое-что еще. Эти глаза были слепы. Он на самом деле не видел ее. И он, определенно, не слушал.

— Роб, это не то, о чем ты подумал. — Ужасное клише было выпалено до того, как она смогла это остановить. Затем она сказала с жесткой напряженностью. — Это не то. Разве ты не дашь мне возможности все объяснить?

Эта фраза помогла достучаться до него. Он поморщился и слегка отпрянул, как будто снова собираясь убегать. Но сказал:

— Разумеется. Ты можешь объяснить.

Кейт видела, что он взял себя в руки, ожидая объяснений, почему она хотела бросить его. Расстройство достигло в ней пика, подавив страх. Слова полились быстрым и непрерывным потоком.

— Габриэль и я не… не делали ничего плохого. Я давала ему энергию, Роб, как и ты, когда лечишь. Кристалл сотворил что-то ужасное с ним, и теперь ему нужна жизненная энергия каждый день. Он прошел через ад на прошлой неделе. А если я не буду помогать ему, он выследит кого-нибудь на улице и, возможно, убьет.

Роб моргнул. Он все еще выглядел как взъерошенный ребенок, которому нанесли смертельный удар, но сейчас на его лице читались отголоски сомнения. Он медленно повторил:

— Кристалл?

— Я думаю, что это сделал он. Раньше Габриэль таким не был. А сейчас ему нужна энергия, чтобы выживать. Роб, ты должен мне поверить.

— Но… почему ты мне не рассказала об этом? — Сейчас Роб тряс головой так, будто ему в ухо попала вода. Он выглядел изумленным.

— Я хотела тебе рассказать, на самом деле, но он мне не позволял.

«А сейчас я предала его доверие», — думала Кейтлин. Но больше ничего не оставалось делать. Она должна заставить Роба понять.

— И не удивительно, что он не позволял. После того, как вы говорили об энергетических вампирах. Он знал, что вы испытаете отвращение, и не мог этого вынести. Поэтому он держал все в тайне.

Роб сомневался. Кейт могла понять, что он хотел ей верить, и то, что у него были с этим проблемы. Он боролся с собой.

Позади Кейт прозвучал голос:

— Это правда.