Одержимость

22

В субботу, к четырем часам дня, Кори с Аннализой успели смонтировать только семь с половиной минут передачи. При такой скорости нет никакой надежды уйти отсюда раньше десяти. Да и то в лучшем случае. Но о поездке на последнем поезде в Вест-Кантри не могло быть и речи, потому что женщине не стоит путешествовать так поздно в одиночестве.

Все объяснялось очень просто — Аннализа намеренно делала все, чтобы испортить Кори выходные. Ей, конечно, было стыдно, но она все равно дерзила Кори, будто та виновата в ее, Аннализы, поведении. Весь день Кори держала язык за зубами, потом сорвалась, поняв, что уже никуда не успевает. Кори позвонила Женни, сообщила, что не приедет в Уилтшир, и в ярости откровенно призналась почему.

— Ничего не могу поделать, — добавила она. — Она же режиссер. Пожалуйста, объясните Кристосу, почему именно, на самом деле я очень хочу приехать.

Женни обещала передать. Вернувшись в полутьму монтажной, Кори застала Аннализу и ее коллегу за пустой болтовней.

— О, — саркастически заметила Аннализа. — Хорошо, что ты снова с нами. Жаль нарушать твою любовную жизнь, но нужна пленка с интервью Брэдшоу.

Эту пленку Кори отдала Аннализе еще утром. Аннализа и сама это знала. В конце концов Кори нашла пленку на дне своей сумки и, отдавая, сказала:

— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты больше не лазила в мою сумку без моего разрешения.

— О, как умно! — заорала Аннализа. — Теперь надо во всем обвинять меня!

— Кого же еще. Надеюсь, ты получила от этого некоторое удовольствие. Потому что в противном случае все твои усилия напрасны. — И, усевшись за стол, она повернулась к Колину.

Аннализа окинула Кори неприязненным взглядом, сомневаясь, правильно ли она поняла выпад Кори, но поскольку Колин перематывал пленку с Брэдшоу, снова уставилась на мониторы.

В половине шестого Аннализа вдруг объявила, что в семь будет часовой перерыв. Кори чуть не вскипела от ярости: Аннализе, видите ли, надо съездить к Люку, узнать, не вернулся ли он. Ну, это уж слишком! Кори готова была уже накинуться на Аннализу, как зазвонил телефон. Бросив на нее испепеляющий взгляд, Кори схватила трубку.

— Алло! — рявкнула она.

— О Господи, кто это так нервничает? — засмеялся Кристос.

Его приятный бархатный голос тут же растопил Кори, и, отвернувшись от Аннализы и Колина, она ласково спросила:

— Привет, как ты?

— Прекрасно. Ты ладишь со своим трудным режиссером?

— В данный момент не очень, — улыбнулась Кори. — Женни, наверное, объяснила?

— Конечно. Я, видимо, должен просить у тебя прощения за тот разговор.

— Ладно.

— Значит, ты уехать не можешь?

— Выходит, так. Я пыталась сделать все возможное. Но она просто невыносима.

— Понятно. Тогда, вероятно, должен приехать я. А?

Кори закрыла глаза, ее сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Правда? — прошептала она. — Я хочу сказать, что действительно освобожусь очень поздно.

— Ничего, я подожду.

— А как твой фильм? То есть не пойдут ли всякие сплетни, если ты вот так сорвешься и приедешь в Лондон?

Кристос засмеялся, и Кори, кажется, тоже осознала всю нелепость подобного вопроса.

— Я приеду на Ти-ви-дабл-ю и заберу тебя, — ответил он. — Это за Баттерси-Бридж?

— Точно, — Кори просто плавилась от этой безграничной радости.

— Кори! — рявкнула Аннализа. — Когда ты наконец обратишь на нас внимание?

— Да, пожалуй, нам сейчас лучше распрощаться, — тихо сказала Кори.

— О’кей. Буду через пару часов.

Перерыв в семь длился десять минут, Колин успел съесть сандвичи, приготовленные утром женой, а Кори с Аннализой старательно избегали друг друга, прячась за субботними журналами. Очевидно, Люк не вернулся. Кори не собиралась выяснять, не в силах смягчиться по отношению к Аннализе: та сделала все, только бы испортить Кори выходные. И этот противный ребенок был сейчас просто омерзителен. Кори даже не сообщила сестре, что Кристос едет сюда. Ничего, сама скоро увидит.

Около восьми раздался стук в дверь, сияя, появился охранник Билл. Он ввел Кристоса и раскланялся, как перед персоной королевской крови.

Кори подалась вперед, увидев насмешливое лицо Кристоса. Ее так и переполняло от счастья, она стояла и улыбалась. Какие бы чувства ни обуревали ее в последние длинные месяцы после Лос-Анджелеса, все это ерунда по сравнению с сегодняшним. И тем не менее появление Беннати — факт сам собой разумеющийся: она спокойно приблизилась и нежно поцеловала его в губы.

— Привет, — тихо выдохнул он и посмотрел так, будто в комнате больше никого не было.

— Привет, — она глупо улыбнулась. Проследив за его взглядом, обернулась — Аннализа смотрела на него как на призрак. Он протянул ей руку и спросил:

— Как дела, Аннализа? Рад тебя видеть.

— Все хорошо, — пробормотала она, пожимая руку. — Я тоже рада.

Кристос повернулся к Колину, который уставился на него с явным любопытством, стараясь вспомнить, откуда он его знает. Когда же, пожимая руку, Кристос представился, Кори чуть не подавилась от смеха — Колин, похоже, боготворил Беннати.

— Пожалуйста, продолжайте, я не помешаю. — Кристос отошел к пустому стулу рядом с Кори. — Ты не против, если я посижу? — спросил он Аннализу.

Все еще слегка выбитая из колеи, Аннализа покачала головой.

— Спасибо. Я просто подожду, пока вы закончите. Знаете, мне никогда раньше не доводилось видеть монтаж на телевидении. Так что я не прочь посмотреть.

Пытаясь удержаться от смеха, Кори, вернувшись к своим записям, предложила взглянуть на эпизод с убежищем для женщин снаружи. Она называла коды кадров, а Кристос, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, устроился поудобнее.

Через пятнадцать минут Кори не могла больше сдерживаться и вышла в коридор перевести дыхание. Теперь ясно, чего добивается Кристос, и, более того, успех, видимо, обеспечен, потому что его присутствие сковывало Аннализу. Он проявлял такой повышенный интерес, что Кори стало жаль Аннализу. В конце концов кому из режиссеров приятно чувствовать у себя за спиной коллегу такого уровня? Нет, Кристос ничего не говорил, просто сидел и смотрел, да с таким восторженным лицом, что Кори готова была поверить в его искренность, если бы он ей время от времени не подмигивал.

Она вернулась в монтажную, Кристос, упершись локтями в колени, сосредоточенно хмурился, а Колин объяснял, как накапливаются коды в компьютерной системе. Аннализа, сунув один карандаш за ухо, другой зажав в зубах, рылась в записях. Увидев неподдельную заинтересованность Кристоса, Кори тихонько опустилась на стул. Он наклонился вперед, облокотился о спинку ее стула и теперь смотрел только на нее. Кори поинтересовалась у Аннализы, что она ищет. Но язык присох к небу, когда она почувствовала руки Кристоса на своей талии. Она отреагировала мгновенно, вздрогнув всем телом. Он посмотрел на мониторы, бросил быстрый взгляд в сторону работающих, убедившись, что они смотрят туда же, протянул руку под столом и коснулся ее руки, потом слегка сжал пальцы.

Кори и Кристос еще рук расцепить не успели, как Аннализа несколько натужно от чрезмерного старания говорить спокойно и ровно объявила:

— Ну ты теперь можешь идти, Кори. Со следующим интервью я справлюсь сама.

— Правда? — Кори не ожидала этого так скоро.

Аннализа пожала плечами:

— Кристос, наверное, проголодался за день, почему бы тебе не сводить его куда-нибудь на ужин после такой длинной дороги?

— О, мне здесь очень хорошо, — уверил ее Кристос, прислонясь к спинке стула и закинув руки за голову.

Прежде чем Кори успела что-то вымолвить, он добавил:

— Очень интересная технология. Я мог бы просидеть здесь всю ночь.

Уловив смешинки в его глазах, Кори прищурилась и процедила сквозь зубы:

— Кончай.

Лицо его расплылось в улыбке. Кори засобиралась.

— Встретимся завтра в девять, — бросила она Аннализе.

— Минута в минуту. — Аннализа даже не повернулась.

Кори встала в дверях и топнула ногой. Кристос все еще слушал Колина.

— Ну ты просто невыносим, — посетовала она, когда они наконец вышли в темень коридора.

— Я? — спросил он невинно.

— Конечно. Ты же прекрасно знал, что произойдет. Все это представление, будто ты ничего не знаешь про монтаж на телевидении…

— Я и правда не знаю, — перебил он и подал ей пальто. — Это действительно интересно.

Она оделась, и он развернул ее к себе.

— Как здорово, — пробормотал он и за воротник притянул к себе, чтобы поцеловать.

— Я тоже очень рада, — прошептала Кори. — Но если ты повторишь, то вряд ли мы выйдем отсюда.

Он засмеялся.

Смеясь и качая Головой, Кори повесила сумку на плечо и потянула его к выходу.

Глаза его искрились весельем, он снова наклонился ее поцеловать.

— А что, если мы купим китайской еды и поедем к тебе?

— Чудесно, — выпалила она от радости.

Его арендованный автомобиль стоял за двойной желтой линией, Билл охранял его так, будто собирался жизнь за него отдать. Билл не захотел даже слушать про оплату.

— Ты не представляешь, какой знаменательный для него сегодня день! — заметила Кори на главном шоссе.

— Да, я уже привык, — хмыкнул он.

Кори рот раскрыла от удивления.

— Ты наконец собираешься объяснить мне дорогу? — Кристос доехал до светофора на набережной.

— Вперед прямо до следующего светофора. Кристос…

— А я еще не сказал тебе, как ты хорошо выглядишь? — перебил он.

Насмешливая улыбка появилась в глазах Кори.

— Нет, не сказал. Ну и не надо, я и так знаю.

Расхохотавшись, Беннати снова завел машину.

— Кристос, — начала Кори, — не знаю, время ли сейчас заводить об этом разговор, но… Дело в том, что мне очень трудно понять, как, уйдя и не попрощавшись, ни слова не сказав, ни разу не позвонив, ты вдруг возникаешь в моей жизни, — она покачала головой. — Я просто не понимаю, в чем дело?

Он улыбался, но голос стал серьезным.

— Не знаю, время ли сейчас заводить разговор об этом, но… — он слово в слово ехидно повторил ее фразу. — Дело в том, что я никак не могу выкинуть тебя из головы. Мне кажется, с нами происходит что-то особенное. Но в тот вечер, когда ты плавала в бассейне, Фитцпатрик мне кое-что сказал. Я не поверил ему, но тогда я как раз хотел порвать наши отношения и использовал его слова как предлог. Пойми, я не хотел снова заводить амурные дела. Но ты разбила мне сердце, и я не могу сопротивляться. И когда в тот раз Фитцпатрик стал объяснять, что ты принадлежишь ему, что он спит с тобой…

— Ах вот оно что! — перебила Кори. — Я так и знала, что он постарался.

— Так что мы должны решить, Кори.

Она озадаченно повернулась к нему.

— Налево или направо? — улыбнулся он.

— Направо, — хихикнула она. — Но, — добавила, когда они выехали на Кингз-роуд, — ты тут же ушел, значит, поверил.

— Нет, просто потому, что ситуация осложнилась, — поправил ее Кристос.

Кори на части раздирало от ярости на Дюка и радости от признания Кристоса.

— Итак, — сказал он, — ты спала с ним?

Кори поколебалась.

— Дважды, — призналась она. — Я спала с ним два раза, и очень жалею. Лучше бы этого никогда не было. Здесь.

Кристос затормозил и выключил двигатель. Тяжело вздохнул:

— Черт побери, я, конечно, понимал, что ты не девственница, но Фитцпатрик?! Он был первым?

— Нет. До него у меня были двое. И, — продолжала она, — ты — единственный мужчина, с которым я занималась любовью без противозачаточных. Если это имеет значение для тебя.

— Теперь, значит, тебя это здорово беспокоит?

— Не знаю. А должно?

— Нет, я проверялся перед фильмом, но думаю, мы все же были несколько безответственны. — Он заглянул ей в глаза. — Но если я чист, и ты тоже, как насчет того, чтобы продолжить наше безответственное поведение?

— Но оно требует верности, — ответила Кори не задумываясь.

Он кивнул:

— Я за, а как ты?

Кори совсем ошалела и едва смогла выдавить:

— Конечно. Я готова.

Кристос погладил ее по голове, провел по подбородку.

— Что ты творишь со мной, Кори Браун? — прошептал он.

Кори в ответ лишь поцеловала его в ладонь, не отводя от него любящего взгляда.

— Все, за едой — и к тебе, — отрезал он.

Через двадцать минут Кори уже включала свет в своем доме.

— Положи еду на стол, я достану тарелки. — Она бросила сумку на пол, расстегнула пальто.

Кристос выложил коробки с китайской едой на стол и обнял Кори.

— Итак, мы у тебя дома, — прошептал он и огляделся по сторонам.

Кори улыбнулась:

— Это, конечно, не вилла на Холмби-Хиллз, но…

Он заставил ее замолчать нежным, трепетным поцелуем. Взор его затуманился, он целовал ее снова и снова, желая слиться с ней в любовном экстазе.

— Кори, я хочу тебя, — прошептал он, все еще касаясь ее губами. — Хочу тебя сейчас, прямо здесь… — Она прильнула к нему всем телом, ощутив, как он проник языком ей в рот.

Они одолели лестницу, не отрываясь друг от друга, он нетерпеливо срывал с нее платье, а Кори расстегивала его джинсы. Кристос первый оказался наверху. Кори наконец высвободила его рвущуюся плоть и припала ртом. Мужчина застонал от наслаждения.

Она все еще была на ступеньку ниже, он наклонился, стащил через голову ее бледное кашемировое платье и снова поцеловал, а Кори в это время умудрялась расстегивать его рубашку, лаская грудь, живот, спускаясь все ниже…

Кровать стояла так близко, что Кристос просто повалился на нее и потянул Кори за собой. Все еще не отрываясь от ее губ, он сбросил с себя туфли и джинсы. Кори повернулась на спину, увлекая его за собой и поглаживая его чресла.

— Сядь, — выдохнул он. — Хочу посмотреть, как ты раздеваешься.

Кори потянулась, чтобы расстегнуть лифчик, он уже стаскивал с нее колготки и трусики. В блестящем свете луны их глаза встретились, но стоило ей только отбросить в сторону кружевной лифчик, обнажить свои тяжелые, словно дыни, белые груди с сочными розовыми сосками, как он перевел взгляд.

— Господи, вот это да, — простонал он, сбросил на пол ее белье, лег на спину и втащил Кори на себя. Обхватив за талию, приподнял и ухватился губами за сосок. Он посасывал, стеная от наслаждения, то один, то другой, нежно касался живота, спины, спускался ниже и довел до такого возбуждения, что она уже умоляла взять ее.

Кристос с улыбкой качал головой, и Кори, задыхаясь, улыбалась ему в ответ. Она вдруг села ему на ноги и едва не припала ртом к взывающей плоти, он остановил ее и потянул к себе.

— О’кей, твоя взяла, — прошептал он. — Я хочу ощущать тебя. И как можно глубже…

Кори захлестнула волна небывалого возбуждения, она уже искала его язык, громко стеная… Не в силах больше терпеть, он вошел в нее и стал медленно двигаться, наслаждаясь каждым мигом близости.

— Сядь, — он приподнял колени. — Сядь, я хочу посмотреть на тебя.

Она снова села, он потянулся к животу, затем ниже, стал нежно, возбуждающе поглаживать, проникая все глубже и глубже. Сначала Кори только смотрела на Кристоса, обмирая от наслаждения, потом стала задыхаться — его бедра пришли в движение: голова Кори откинулась назад, она уже не владела собой.

— Нет, Кристос! Я больше не могу! — Он тоже сел, приник к ее груди, прикусил соски — оба были уже близки к кульминации, но вдруг он высвободился и, несмотря на все протесты, принялся целовать. Потом уверенным движением положил ее на спину и вошел в нее. Кори обвила его ногами и не отрываясь смотрела, как он двигается затяжными нежными движениями, давая ей возможность прочувствовать каждый дюйм его плоти.

— Да, да! — Голова ее металась по подушке, потом Кори глубоко вздохнула и широко раскрыла глаза, он жестко вошел в нее, снова и снова вращая бедрами, стараясь коснуться ее самого интимного и возбуждающего места.

И раз за разом доводил ее до грани, она уже билась в конвульсиях, и наконец, подняв ее колени руками, он развел ее ноги и вошел до последнего дюйма.

— О Кристос, Кристос, — рыдала она от мучительной изнуряющей слабости; руки, обнимавшие его, бессильно упали, она все еще задыхалась, постанывая, а Кристос никак не отступал.

Он очень крепко обнимал ее, грубо, с силой целовал, чувствуя рефлекторные сокращения ее мышц, втягивающих его в глубины и выталкивающих, пока он извергался. Она всхлипывала, шептала, завывала, все теснее прижимаясь к нему.

— Я чувствую, о Господи, Кристос, я чувствую тебя в себе.

Потом они долго лежали в тишине, ее рука — в его руке, она смотрела на небо, оживляя в памяти каждый момент, проведенный вместе, каждое слово, произнесенное им в монтажной, и сердце ее переполнилось таким счастьем, что казалось, лучшего и быть не может.

Кори слышала его ровное дыхание. Он не спал, хотя глаза были закрыты. Она оглядела его прекрасное стройное тело при лунном свете, смуглое и мускулистое на фоне ее молочно-белого и чуть рыхловатого.

— О чем ты думаешь? — Кори снова посмотрела на лицо Кристоса.

Улыбаясь, он поднес к губам ее руку:

— Женни считает, что я влюбился в тебя.

Казалось, сердце Кори остановилось. Затаив дыхание, она ждала, когда он снова откроет глаза. Улыбка исчезла с его губ.

— И наверное, она права, — прохрипел он. Снова привлек ее к себе и поцеловал. Когда он ее отпустил, Кори все еще смотрела на него. — И ты ничего мне не скажешь?

Кори опустила глаза, уткнулась в его плечо и пробормотала:

— Не знаю, что и ответить. То есть ты понимаешь, все кажется таким нереальным. Ты и я и…

Он засмеялся:

— Я вдруг подумал, ты скажешь, что все произошло слишком быстро и внезапно…

— Да…

— Ну, а что ты чувствуешь? — он поцеловал ее в макушку.

— Мне почему-то стало неудобно.

Действительно так оно и было. Не потому, что она не любила его, а просто потому, что не уверена, значат ли эти слова что-нибудь для него. Ее признание в любви — это обязательство навсегда. Впрочем, она готова, но только в том случае, если для него оно значит то же самое…

Он обнял ее:

— Эй, дорогая, все в порядке. Я не собираюсь тебя торопить.

Глаза Кори вдруг наполнились слезами, она засмеялась:

— Так обычно говорила мама.

— Правда? — он улыбнулся. — Тогда понятно, почему ты плачешь. Ты все еще тоскуешь по ней?

Кори кивнула.

— А почему бы тебе не поделиться со мной?

— Не могу. Потому что я тотчас начну плакать, а заплаканная я очень плохо выгляжу.

— Спасибо за предупреждение, — засмеялся он. — А как насчет того, чтобы поужинать? Я хочу есть.

— Здесь? — она приподнялась на локте. — В постели?

Он кивнул. Кори потянулась за халатом, но он резко отбросил его в сторону.

— Эхе-хе, — сказал он. — Никакой одежды. У тебя такое роскошное тело, я никак не могу наглядеться.

Ничуть не стесняясь, Кори нагишом потопала вниз по лестнице подогреть еду в микроволновке. Через несколько минут она подняла глаза и увидела Кристоса — он, опершись о перила, молча наблюдал за ней.

— У тебя, вероятно, есть какие-то сексуальные извращения. Беннати, — бросила она.

Он рассмеялся:

— Ты, женщина, тащи лучше свой зад обратно и перестань понапрасну там возиться.

— Что значит напрасно возиться?! — воскликнула она.

— Ну, ежу понятно, на что ты намекаешь, вот так наклонившись к холодильнику. Ты оттуда еще ничего не вынула.

Смеясь, Кори подхватила палочки и поставила на поднос коробки с едой. Поднявшись наверх, она увидела взбитые подушки и расслабленного, умиротворенного Беннати. Он привалил ее к себе на грудь, прислонился к изголовью. Сначала они ели палочками, потом кормили друг друга, смеялись, целовались, боролись за лучшие кусочки и снова целовались. Кристос залез рукой в соус и обвел пальцем вокруг ее соска, потом принялся слизывать.

То же самое он проделал и с другой грудью. Кори ощутила его вновь вспыхнувшее желание, переставила поднос на прикроватный столик и повернулась к нему. Толкнула на подушки и села верхом. Намеренно дразнящим движением потянулась к еде, стала его кормить — давала еду с палочек, намазывала соусом свою грудь. Он остановил ее, отобрал палочки.

— А теперь я хочу тебя и только тебя.

На этот раз, занимаясь любовью, он сказал, что любит ее. Прямо вот так и сказал: «Я тебя люблю». Но Кори не могла вымолвить ни слова. Он не заметил ее молчания, что еще больше уверило Кори в собственной правоте — еще слишком рано, и как бы уверенно она себя сейчас ни чувствовала, кто знает, что принесет завтрашний день.

Потом они задремали в объятиях друг друга. Проснувшись, Кори обнаружила, что он все еще спит, тихонько встала и спустилась вниз сварить кофе. Заснуть в такую ночь?! Просто невероятно!

— Хорошо пахнет, — услышала она его голос. — А который час?

— Первый, — ответила Кори, увидев его на лестнице.

Обернувшись полотенцем, Кристос опустился на диван рядом с Кори.

— Прямо-таки не знаю, как выдержу завтрашний день. — Он глотнул кофе.

— А во сколько надо встать?

— Около пяти.

Она кивнула. Потом, подвернув под себя ногу, заглянула в глаза:

— А я тебя еще увижу?

— Черт! Кори! — он чуть не разлил кофе. — Ты еще будешь спрашивать?

Она улыбнулась.

— Ты хочешь еще раз услышать, что я тебя люблю?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. Не хочу, чтобы ты трепал эти слова.

— Да, ты-то уж их явно не треплешь.

Она уставилась в чашку и наконец сказала:

— Я не могу, Кристос. И не потому, что боюсь ошибиться, а потому… Ну, я не знаю… Это просто… Для тебя это раз плюнуть. Возможно, ты говорил их сотне женщин. А еще больше отвечали тебе тем же. Я этого еще ни разу не произнесла…

— До тебя я сказал только одной, — уточнил он. — И повторяю еще раз — ни к чему произносить то, чего не хочешь.

— Так ты не против? — спросила Кори.

— Нет. — Он улыбнулся. — Потому что знаю, ты любишь.

— Ты слишком самоуверен, — засмеялась она.

— Осторожнее, а то станешь походить на американку.

— А тебе не нравится?

— Нет. Но, наверное, все было бы проще. — Он потянулся рукой к фотографии на столике. — Это твоя мать? Красивая. — Вернул на место и снова посмотрел на Кори.

— Мы встретимся в следующий уик-энд? — спросила она.

— Как хочешь. — Он пожал плечами.

Сердце Кори екнуло.

— А ты?

— Конечно, хочу. Приезжай в Уилтшир.

— Приеду. — Кори, наклонившись вперед, обвила его руками за шею. Он не попытался поцеловать ее, и Кори охватила непонятная паника. Что его смутило, рассердило?

— А как к этому отнесется Пейдж Спенсер? — услышала она себя как бы со стороны.

— С ней уже покончено.

— Правда? Не хотелось бы лишних проблем. В конце концов она же звезда.

— Я тебе уже сказал — это в прошлом.

— Но ведь что-то было?

— Да.

Шестое чувство подсказывало — уймись, но Кори уже понесло.

— А кому ты еще говорил «люблю»?

— Оставь.

Кори увидела, как потемнело его лицо.

— Твоя очередная героиня? — неловко засмеялась она. — Значит, ты занимаешься любовью со всеми своими звездами?

— Нет.

— Но с большинством?

— Нет.

— Тогда со сколькими же? Счет потерял?

— Слушай, Кори, мы оба знаем, у меня были связи. В конце концов мне уже сорок. Ты тоже до меня как-то жила, и я ни о чем не спрашиваю.

— Ясно. Но скажи, они все были такие красивые, как Пейдж?

— Слушай, давай лучше поспим.

— Ну просто возьми да и скажи.

— Кори, прекрати сейчас же.

— Ты скрываешь что-то от меня? — Сердце ее вдруг забилось от внезапной бешеной ревности. — Может, ты еще спишь с кем-то?

— Кори, я просил прекратить. А теперь пойдем лучше спать. — И, поставив чашку, ступил на лестницу.

Злясь на себя, Кори понесла посуду на кухню. Она ощутила себя беззащитной, волна ревности затопила ее.

— Извини. — Она, присев на кровать, стала заводить будильник.

— Забудь.

Кори погасила свет и, натянув на себя пуховое одеяло, легла рядом. Через несколько минут он повернулся и обнял ее.

— Как тебе, если мы заключим пакт: ты не спрашиваешь меня о моем прошлом, а я не спрашиваю о твоем?

— О’кей, — Кори надеялась, что произнесла это не слишком несчастным голосом. Но какой шанс у них быть вместе, если они уже начинают что-то скрывать друг от друга?

И только к утру, пролежав всю ночь без сна в его объятиях, Кори вспомнила о его любовной связи с Анжеликой Уорн. Так вот где больное место! Ей хотелось тотчас лишиться языка за фразу насчет ведущих актрис. Кристос безумно любил именно Анжелику Уорн. Теперь она мертва. По-видимому, он избегает этой темы, а она со своей бестактностью, презренной ревностью умудрилась задеть рану. Вот почему он отшатнулся, но лучше бы честно рассказал ей, что на самом деле произошло между ним и Анжеликой. Кристос все еще любит ее, Кори не сомневалась. И решила, что права, не признавшись в своих чувствах. Правда, легче ей от этого не стало.

Утром, открыв глаза, обнаружилось, что Кристос уже ушел. На часах было без четверти пять. В ужасе девушка перекатилась на его место, уткнулась лицом в подушку. Так хорошо все шло. Зачем надо цепляться? Он ушел и даже записки не оставил. Она пыталась подбодрить себя воспоминаниями минувшей ночи. Он, конечно, позвонит, страстно уверяла себя Кори, и снова все будет хорошо.

В девять часов Кори и Аннализа вместе с Колином уже сидели в монтажной. После ухода Кори в общем-то мало что изменилось, она не удивилась и с большим трудом отдалась работе. Ей хотелось только услышать телефонный звонок Кристоса и подтверждение, что между ними ничего не изменилось. Конечно, он не позвонит, ему некогда, но она все равно еще надеялась.

Кори не сразу ощутила напряженную атмосферу в комнате, а когда наконец обратила внимание на Колина… Не то чтобы он не работал или дерзил, а, похоже, просто избегал взгляда Кори. Вряд ли из-за ее вчерашнего ухода, это не в его стиле. Но может, сыграла роль Аннализа? Кори пригляделась повнимательнее и уловила в поведении сестры что-то странное: резкие движения, нездоровый горячечный блеск в глазах, очень громкий смех. И смеялась-то она слишком часто и без повода.

Час от часу Аннализа становилась все хуже, видимо, за ее странным поведением стояло нечто большее, чем обычная бравада. Вот-вот начнется истерика, которая подтолкнет девушку к пропасти.

— Аннализа, как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Кори.

— Конечно, хорошо, — ответила Аннализа. — Черт побери, а почему бы мне себя плохо чувствовать?

Кори пожала плечами.

— Естественно, я же стараюсь доделать эту передачу. Но обо мне незачем беспокоиться. Уверена, у тебя есть дела поважнее.

— В данный момент — вряд ли. А если тебя что-то тревожит…

— Отвали! Заткнись сейчас же! Ничто меня не тревожит! Тебя вообще не касается! Отстань от меня!

Аннализа отвернулась к мониторам. Вероятно, прошлой ночью что-то произошло. Но что именно?

Наконец Кори удалось перехватить взгляд Колина, но на ее немой вопрос он просто выгнул брови и, покачав головой, отвернулся.

Через некоторое время Аннализа сильно стукнула кулаком по столу и уже в пятый раз заявила, что Кори натуральная идиотка. Та только было собралась показать Аннализе что-то на заднем плане, как вдруг Аннализа стиснутым кулаком ударила ее прямо по лицу.

— Убирайся от меня, сука! — заорала она. — Убирайся!

— Да ради Бога! — Кори задохнулась от ярости. — В чем дело?

— Вон отсюда! Это ты виновата! Ты, черт побери!

— В чем? Аннализа, постой!

Аннализа уже выбегала из комнаты, Колин быстро перехватил Кори:

— Оставь ее, пусть успокоится.

— Но что случилось? — требовательно спросила Кори.

— Тебе, наверное, лучше самой ответить на этот вопрос, — Колин опустился в кресло. — Я видел лишь то, что произошло вчера после твоего ухода.

— И?..

Остановив пленку, он взглянул ей в глаза.

— Откровенно говоря, Кори, не мое это дело, конечно, но я скажу следующее. Разберись-ка побыстрее в своих отношениях с Люком Фитцпатриком. Или ты доведешь эту девочку до сумасшествия.

— О чем ты? Что она тебе наплела?

— Да и плести ничего не надо было, я слышал все собственными ушами. Он явился сюда, какой-то ненормальный…

— Кто?

— Фитцпатрик, кто же еще. Явился вчера вечером, минут через пять после твоего ухода, искал тебя. И не найдя, начал громить здесь все к чертовой матери. А потом Аннализа сообщила, что ты ушла с Беннати… Черт, Кори, я думал, он ее убьет. Я разнял их, иначе он бы ее прикончил.

Кори изумленно покачала головой:

— А зачем он меня искал?

— Зачем искал? Это вопрос не ко мне.

— Но я не знаю, — покачала головой Кори. — Почему же он так разозлился? — спросила Кори скорее себя, чем Колина.

— Я уже сказал, это не мое дело. Но девочка совсем плоха, и из-за тебя тоже. Как бы у тебя ни обстояли дела с Фитцпатриком.

Кори тотчас помрачнела:

— У меня с ним ничего нет, и ты сам бы мог догадаться, ты же своими глазами вчера вечером видел здесь Кристоса. Ладно, чем в конце концов все завершилось? Они уехали вместе?

— Да. По крайней мере Аннализа шла следом, плача навзрыд и умоляя его подождать. А он просто орал, что не хочет ее, что ему нужна ты… И какого черта было позволять тебе уйти с Беннати, когда вы намеревались работать вместе. У нее началась истерика. А он… Я бы сказал, он был просто ненормальный! И Бог знает, что случилось дома… Ну в общем, ты видишь, какая она сегодня.

— Надо найти ее. — Кори, не обращая внимания на протесты Колина, двинулась в главный офис.

Аннализа сидела в углу за канцелярским шкафом, прижав к груди колени и конвульсивно рыдая.

Осторожно прикрыв дверь, Кори опустилась на пол рядом с Аннализой и притянула ее к себе. К обоюдному облегчению, Аннализа не сопротивлялась, и Кори обняла ее, та все еще всхлипывала и вздрагивала. Кори увидела следы от веревки на ее запястьях и сквозь ткань колготок такие же следы на щиколотках.

Через несколько минут Аннализа повернулась, уткнулась в плечо Кори, как ребенок, и обняла за шею.

— Вот так, — успокаивала Кори. — Все будет хорошо. Я здесь и больше никуда тебя не отпущу.

— О Кори, — рыдала Аннализа. — Это просто кошмар какой-то. Я хотела бы ненавидеть тебя, пыталась, но не могу.

— Ну и прекрасно, — улыбнулась Кори. — Хотелось бы мне понять, почему он это делает.

— Он сказал… Он сказал…

Она прямо-таки захлебывалась от рыданий.

— Все хорошо, дорогая, расскажешь потом…

Лицо Аннализы совсем распухло от слез.

— Прости, что ударила тебя, Кори, я не хотела. Ты ведь не виновата, просто он хочет тебя, а не меня… Но он тебе не нужен. Я ему так и сказала, он разозлился… Колин спас меня, я думала, он убьет, Кори. Он уже сжал мне горло… как если бы он меня душил. А потом… когда мы приехали домой… — Аннализа умолкла, и глаза ее округлились от ужаса. Кори ее обняла крепче, и сестру затрясло, как в приступе лихорадки.

— Что случилось дома? — спросила Кори через несколько минут.

Аннализа подняла голову, и Кори ласково откинула волосы, прилипшие к щеке: блестящие красивые глаза Аннализы сейчас покраснели и словно искали понимания. Кори ободряюще улыбнулась, потом Аннализа, словно застыдившись, опустила глаза:

— Он изнасиловал меня, Кори.

— О Господи! — простонала Кори, словно желая избавиться от ужасного видения.

— Я умоляла его заняться со мной любовью, — продолжала Аннализа. — Но он не захотел. Сказал, что собирался трахаться с Сиобан и что я — это Сиобан. Он говорил со своим ужасным ирландским акцентом. Мне всегда нравился этот акцент. Но вчера я так перепугалась… — Она закрыла лицо руками. — О Кори, не могу передать, что он со мной делал. Это унизительно… Даже вспоминать… Он сказал, будь здесь ты — ничего бы не произошло. Что он решил изнасиловать меня и заставить страдать так, как страдала Сиобан… Он нес чепуху… Сперва ты, потом вдруг Сиобан. Он кричал так громко, что я чуть не сошла с ума. Я умоляла его сказать, кто такая Сиобан, а он кинулся на меня и стал насиловать и… — Она пыталась перевести дыхание. Кори могла только догадываться, каким мучениям подвергалось тело Аннализы, а сейчас ей приходилось все это оживлять в памяти.

— Если бы я только знала, кто она, — плакала Аннализа. — Это все из-за нее, но он обвиняет тебя. Почему, Кори? Ты ее знаешь?

— Хотелось бы, — вздохнула Кори. — Но это действительно связано с ней. А сейчас где он?

— Не знаю. Мы вышли вместе. Он извинялся, попросил назначить день свадьбы, но я уже не хочу, Кори. Не хочу выходить за него замуж после всего.

Кори прислонилась к полке. Страшно подумать, сколько пришлось выстрадать Аннализе, в то время как они с Кристосом… Но в случившемся ее вины нет! Она и вообразить не могла, что Люк способен на такое. Но если бы… Впрочем, все произошло именно так, как произошло, и Кори оставалось только благодарить Бога, что Аннализа снова доверилась ей.

— Кори, — прошептала Аннализа.

— М-м-м?

— Ведь это неправда насчет тебя и моего отца?

Это звучало скорее как утверждение. Кори крепко сжала ее руку, улыбнулась — Аннализа будто прочла ее мысли.

— Конечно, нет, — сказала она и вдруг захотела открыться. Но тут же отказалась от этой мысли: Аннализе и так досталось.

— Я никогда и не верила, — хмыкнула Аннализа, — но мать так разожгла… Она иногда бывает такой, что я просто ненавижу ее за это… Но… Кори, почему вы в тот вечер в «Ритце» оказались с ним вместе?

— Видишь ли, меня беспокоило отношение Люка. У него что-то не то с головой… Я подумала, может, твой отец подскажет, почему Люк так себя ведет.

— Ну и он помог?

Кори покачала головой:

— Да нет. Твоя мать появилась в самый неподходящий момент, и мы ни в чем не успели разобраться. Филипп очень беспокоится о тебе. Мы оба беспокоимся. — Кори помолчала, размышляя. Но в конце концов спросила: — Ты пойдешь со мной в полицию, расскажешь, что Люк сделал с тобой?

Аннализа, не раздумывая, покачала головой:

— Не могу. Не хочу никому рассказывать.

Кори разочарованно прикусила язык.

— Ну по крайней мере перестанешь с ним встречаться?

— Не знаю.

И снова Кори пришлось смириться. Передача, над которой они работали, объясняла, кстати, каждым кадром, как трудно, почти невозможно женщине порвать со своим мучителем. Женщинам типа Кори такое не понять, но со многими именно так и происходило. От Кори требовалось лишь уберечь сестру, дабы не пополнить число трагических жертв, потерявших не только свое сердце, но и жизнь.

— Слушай, сделай кое-что для меня? — попросила Кори. — Скажем, езжай до конца дня к своим родителям. Я позвоню твоему отцу и предупрежу. Нет, не беспокойся, я ничего не расскажу… Пусть он присмотрит за тобой, пока я закончу работу.

И снова слезы брызнули из глаз Аннализы.

— Я не стою тебя, Кори.

Кори улыбнулась.

— Знаешь, я иногда думаю, что сама себя не стою, — она задумалась. — Куда же мне от себя деваться?

Проводив Аннализу до машины, Кори бегом вернулась в офис, закрылась в кабинете Боба Черчилла и позвонила Филиппу. К счастью, ответил он, Кори даже не думала, что к телефону может подойти Октавия.

— Филипп, это Кори. Аннализа едет к вам. Она не очень хорошо себя чувствует, я боюсь…

— А что случилось? — озабоченно поинтересовался Филипп.

— Люк, что же еще? Но я думаю, все будет в порядке, по крайней мере какое-то время.

— Что он с ней сделал? — взволнованно вскричал Филипп.

— Похоже, он перешел все границы. У меня появилась слабая надежда. Не знаю, насколько это реально, но, может, ты смог бы… увезти ее куда-то на выходные…

— Хорошо, обязательно.

Кори поразилась его готовности.

— И еще: не говори, пожалуйста, что это моя идея. Судя по всему, если Октавия разнюхает, то станет убеждать Аннализу, что я пытаюсь выжить ее, добиваясь своих низменных целей.

— О’кей, — согласился Филипп, — а как ты, Кори? Он ведь и тебя пытался втянуть или уже оставил эту затею?

— Нет, он не прекратил. Но главное сейчас уберечь Аннализу.

— Нет-нет, — возразил Филипп. — Я не могу тебя бросить, ты должна поехать с нами.

— Не бойся, ничего не случится. Во всяком случае, пока… — Она имела в виду Кристоса. Впрочем, Кори не знала, окажется ли Беннати рядом в нужный момент, но тем не менее твердо повторила: — Мне он ничего не сделает.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Помоги, пожалуйста, Аннализе. — И прежде чем отец успел что-то ответить, повесила трубку.

С большим трудом Кори и Колин все же уложились к восьми вечера и закончили монтаж передачи. Придется, наверное, попотеть в четверг, чтобы подготовить шоу к уик-энду и освободиться для поездки в Уилтшир. Если таковая состоится: прошло уже два дня, а Кристос так и не позвонил. Люк же поддерживал связь с Бобом: тот постоянно жаловался на бесконечные перемены и новые указания. И на вопрос: «Где Люк?» — односложно ответил:

— Не спрашивай, черт побери.

Аннализа все еще жила у родителей, и Кори звонила ей по три раза в день. Филиппу пока не удалось уговорить ее поехать с ним на выходные, но он настоял на совместной поездке в Шотландию на уик-энд, к своей старой тетушке. Таким образом Кори освобождалась на выходные, правда, без особой пользы — Кристос до сих пор не звонил.

— Черт побери, так позвони ему сама! — сердито сказала ей Пола. — У тебя же есть его телефон, ты знаешь отель…

— Да, но если он хочет меня видеть, — ядовито заметила Кори, — тогда почему не звонит сам? В конце концов он даже записки не оставил. Это вообще в его стиле.

— Боже мой! Надо же, какая гордая! Не понимаю, Кори. Он признается тебе в любви, с вами происходит что-то особенное, и только потому, что он уехал, не оставив записки, ты отказываешься ему позвонить!

— Но причина не только в этом. Анжелика Уорн…

— Подумаешь, с Анжеликой Уорн ты сама себя накрутила. Возьми да спроси — вот и все дела.

— И не подумаю! Уже среда, он, похоже, и не собирается звонить.

— Значит, все выходные ты будешь рвать на себе волосы, сидя, как рак-отшельник, в своей квартире, нет, скорее как подсадная утка для Фитцпатрика…

— Никто не знает, где Люк, — перебила она Полу.

— О, он появится, — едко проговорила Пола. — Можешь не сомневаться.

И она не ошиблась. На следующее утро Люк появился на работе.

Кори нашла у себя на столе записку с приглашением зайти. Она бы выкинула ее в мусорную корзину, но, понимая, что тем самым все равно от него не избавиться, пошла в кабинет, шепнув Алану Фоксу:

— Ты не знаешь, где он болтался все эти дни?

— Понятия не имею. — Если ты его еще не видела, то несколько удивишься. — И Алан Фокс многозначительно улыбнулся.

Кори открыла дверь кабинета и в шоке застыла.

— Что-нибудь случилось? — спросил Люк.

Ничего не случилось, просто он походил на труп. Даже загар не скрывал желтушного цвета кожу. А волосы! С него будто сняли скальп!

— Ты видел программу? — Кори старалась придать голосу обыденность. — Мы закончили в воскресенье. Это…

— Аннализа мне сообщила, что в субботу ты ушла из монтажной по крайней мере часа на два раньше положенного, — перебил он.

— Верно.

— И это все, что ты можешь сказать?

Кори посмотрела прямо в его желтые безжизненные глаза.

— А что тут еще говорить? — несколько двусмысленно спросила она.

— Думаю, для тебя не секрет, что Аннализа настаивает на твоем увольнении. И если такое еще раз повторится, я так и сделаю. Ты была с Беннати?

— Да.

— Да, — передразнил он. — Напрасно тратишь время. Он еще не пережил историю с Анжеликой Уорн. Тебя он просто использует.

Кори заскрежетала зубами. Этого ей только не хватало!

— А вот это мое личное дело.

— Отнюдь! Скорее Беннати. Именно он повинен в том, что она умерла.

— Что? — прошипела Кори. — Я спрашиваю тебя: откуда ты столько знаешь, если он тебя на дух не переносит? И не верит ни капли. Раз уж мы об этом, может, объяснишь, что за шутовское представление ты устроил в субботу?

— Я спешил увидеть тебя, а тебя не было.

— Как прикажешь понимать? Ты до смерти напугал Аннализу и Колина, вел себя, как сумасшедший. И, честно говоря, я думаю, так оно и есть.

— Скоро ты назовешь меня иначе — своим мужем, — заговорщицки сообщил он.

Кори была так ошарашена, что не могла вымолвить ни слова. Зазвонил телефон, и, схватив трубку, он рявкнул:

— Да! — Потом его голос смягчился. — Да, я. Не беспокойся, буду. Я все улажу. Нет, я не подведу. Да, я понимаю… — Он положил трубку. — Я уеду на некоторое время, — сообщил он Кори. — На пару недель. Но знай, когда Беннати тебя отпихнет, можешь связаться со мной…

— Даже знать не хочу, как связаться с тобой! — выпалила Кори. — Мои отношения с Кристосом тебя абсолютно не касаются.

— Так же как и мои отношения с Аннализой не касаются тебя? — парировал он.

— Какие еще отношения? После того, что ты натворил в субботу? Как у тебя еще наглости хватает смотреть мне в глаза.

Люку стало заметно не по себе.

— Она рассказала?

— Без деталей. Но я знаю, ты ее изнасиловал. Использовал, называя Сиобан, а потом, извиняясь, говорил, что такого бы не случилось, окажись я на месте. Что все это значит, Люк? И кто такая, черт побери, Сиобан?

Его мимолетная неловкость исчезла, он полностью овладел собой.

— Так ты не знаешь деталей, — Люк кивнул с явным удовлетворением.

— Кто она? — прошипела Кори.

Люк с ухмылкой посмотрел на нее, потом с приятнейшей и почти искренней улыбкой произнес:

— В конце концов ты придешь ко мне, Кори.

У нее закружилась голова.

— Ты что, не слышишь? — заорала она. — Просто следи за моими губами: я не хочу иметь с тобой ничего общего. И Аннализа тоже. Поскольку это касается нас…

— Свободна, — оборвал ее Люк. — Скажи спасибо, что я сквозь пальцы смотрю на несоблюдение субординации. Никому не позволил бы ничего подобного, но от своей будущей жены — так и быть, потерплю.

— Неужели до тебя ничего не доходит? — визжала она.

— Сегодня вечером я уезжаю, — спокойно сообщил Люк, — неплохо бы перед отъездом обговорить темы следующих передач.

Кори перевела дыхание и собралась было уже заговорить, но, сообразив, что только зря потратит время, повернулась и вышла.