Один-единственный день

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Какой сильный дождь, правда, мам?

Кэсси кивнула, обняла Роба и пожелала ему спокойной ночи. От нее не укрылось, о чем он думал, потому что так же, как и она, сын посмотрел в окно, на трейлер. Вряд ли это надежное укрытие от проливного дождя.

Надо что-то предпринять. Но что?

— Думаешь, с ним все в порядке? — послышался из темноты голос сына.

Ей хотелось бы на это надеяться. Только вряд ли крыша трейлера не протекает. И спрятаться там практически негде. Почти все пространство занимает постель. Значит, она промокнет. Робу Кэсси этого не скажет, будет всю ночь ворочаться без сна.

— Думаю, все будет нормально, — проговорила она, больше уговаривая себя поверить в это.

Роб сидел в постели, опираясь на подушки.

— Ты уверена? Грей даже не оставил у себя Бейли, заставил меня взять его в дом.

Кэсси видела, что Роб тревожится. Он понимает, что, если Грей не оставил собаку в трейлере, на то были свои причины. И она представила себе, как Грей лежит в мокрой постели. Нет, она не сможет лечь спать и притвориться, что ничего не происходит.

— Думаю, с ним все в порядке, — повторила она. — На всякий случай схожу посмотреть. Хорошо?

Роб кивнул в знак согласия.

— Будь осторожна. Похоже, там сильный ветер.

Ветер в самом деле был сильный. Еще одна причина, по которой в этом дурацком трейлере было опасно оставаться. Кэсси не могла себе простить, что так затянула события. Давно следовало сказать Робу правду об отце. Кэсси злилась на себя за нерешительность.

Когда она открыла дверь, зонт сразу же вывернуло наизнанку. Хорошо, что надела плащ.

Кэсси опустила лицо вниз, защищаясь от ветра, и нырнула в темноту. Полотенец в доме достаточно — когда вернется, будет чем обсушиться.

— Грей! Грей! Это я, Кэсси. — Она стучала по металлу кулаком и чуть не упала, когда дверь распахнулась.

— Кэсси? Что ты делаешь на улице? Входи скорее.

Она не решалась войти, так как боялась оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве. Он стоял перед ней в расстегнутой рубашке и джинсах без ремня. Нет, она ни за что не пойдет в трейлер.

— У трейлера протекает крыша, — сказала она, не поднимая мокрого лица. — Тебе нельзя оставаться здесь на ночь.

— А тебе не годится стоять под дождем. — И Грей силой втащил ее внутрь трейлера.

— Мог бы прийти к нам. — Кэсси укоризненно посмотрела на него, не сомневаясь в то же время, что он бы этого не сделал. Она сама установила такие правила, и он бы их никогда не нарушил.

— Это опасно, Кэсси. Ведь мы окажемся под одной крышей. Да еще такой уютной.

— Согласна. Только другого выхода нет, — сказала она и потянула его за руку. — Очень сильный ветер. Здесь опасно.

— Так же, как когда мы с тобой под одной крышей, — пошутил он. — Я не ручаюсь за себя, Кэсси.

Она кивнула.

— Постараюсь с этим справиться. Пошли. Не засну, если ты останешься здесь. Роб тоже беспокоится. Идем.

Стараясь держаться ближе друг к другу, они добежали до крыльца.

— Пойду принесу полотенца, — сказала Кэсси, боясь взглянуть на Грея, и направилась в ванную.

— Мам? — Значит, Роб не спал.

Она остановилась в дверях его комнаты.

— Грей переночует у нас. А теперь спи.

— Теперь засну, — ответил обрадованный мальчик. — Спокойной ночи. Грей, — сказал он погромче.

— Спокойной ночи, сынок.

В голосе Грея звучала неподдельная любовь. Роб еще не знает правды, а Грей не пытается скрыть свои истинные чувства. Ей пора наконец решиться. Признаться сыну, что она много лет лгала ему.

Кэсси протянула Грею большое полотенце. Он внимательно посмотрел на нее.

— Думаешь, Роб все правильно поймет, когда узнает? — спросила она, и голос ее дрогнул. — Как бы ты реагировал, если бы вдруг узнал, что твоя мать всю жизнь тебя обманывала?

Грей крепко сжал ее руку. Как она могла забыть, что мать Грея бросила их с отцом? Семья жила тогда в другом городе, а Грей был совсем маленьким.

— Извини, — просто сказала она. — Я не подумала.

Грей покачал головой.

— Это разные вещи. Роб знает, как ты его любишь.

— Прости, — повторила она. — Мне надо было давно сказать ему правду.

— Но ты считала, что я откажусь от него. Ты поступила правильно, Кэсси.

Конечно, она и теперь считала, что тогда поступила правильно. Только поймет ли это десятилетний мальчик? Ну, хватит! Не стоять же здесь всю ночь, держась с Греем за руки.

— Пойду постелю тебе, — сказала она.

— Хорошо. — Грей обнял ее и прижал к себе. Она не сопротивлялась. Очень нужна была его поддержка. — Все наладится. Я постараюсь, — пообещал он, и она ему поверила.

Она радовалась, что Грей и Роб наконец-то сблизятся. Но, хорошо зная сына, Кэсси не считала, что все пройдет гладко.

Ей же нельзя привыкать к присутствию Грея, его объятиям, поддержке. Это — явление временное. Кэсси вздохнула и стала раскладывать тахту.

— Все будет хорошо, Кэсси, — снова повторил он. — Постарайся заснуть.

— А ты заснешь?

— А как ты думаешь? Во-первых, ты рядом, в соседней комнате. Во-вторых, завтра у меня появится сын.

Кэсси думала, что ночь будет долгой. И еще что человек, стоящий рядом, опять вмешался в ее жизнь и все будет не так, как прежде.

— Подожди, Роб. Мы с Греем хотим с тобой поговорить.

На следующий день утром Грей сидел на кухне и рассматривал посеревшее лицо Кэсси. Роб также заметил, что с матерью что-то происходит.

— Мам? — Роб поперхнулся и закашлялся.

Грей и Кэсси одновременно протянули руки, чтобы ему помочь, испуганно посмотрели друг на друга, и Грей убрал свою руку. Он собирался присутствовать при разговоре матери с сыном, чтобы не позволить Кэсси взять всю вину на себя. Он готов вместе с ней нести ответственность. Один раз он предал ее. Больше этого не случится.

Кэсси бросила на него поспешный, тревожный взгляд и глубоко вздохнула.

— Роб, — начала она, и голос ее задрожал, — должна сказать тебе кое-что… Не знаю, как лучше тебе объяснить. Помнишь, я говорила тебе, что твой отец не мог быть с тобой?

Глаза Роба округлились.

— Конечно, помню, мам. И сказал тебе, что не променяю тебя на какого-то там отца, верно? Ты думаешь, я кручусь возле Грея, потому что мне ужасно хочется иметь папу? Поэтому ты так странно выглядишь сегодня?

Она покачала головой и крепче сжала руку мальчика.

— Знаю, ты любишь меня, Роб. Я тебя тоже люблю. Больше всего на свете. Но отец у тебя, конечно же, был… есть… должна сказать, что он… не знал о твоем рождении.

Роб удивленно взглянул на нее и выдернул свою руку.

— Он даже не знал, что я родился? Как же так получилось, мам? Он был далеко, ты не могла найти его, чтобы сказать?

Говоря это, Роб во все глаза смотрел на Грея. Потом снова сглотнул и повернулся к матери.

— Мам?

Кэсси закусила губы.

— Нет, Роб, потому что я ему не сказала. Очень трудно объяснить, но я думала… в тот момент мне казалось, что…

Кэсси машинально потянулась рукой к Грею.

— Твоя мама считала, что я не буду рад твоему рождению, у нее были на то причины. Я говорил, что не хочу детей. — Грей взял руку Кэсси в свою.

Роб вскочил. Стул с грохотом опрокинулся.

— Вы — мой отец?

Глаза у Роба потемнели. Он гневно посмотрел на Грея, словно не провели они вместе несколько последних дней.

— Вы — мой отец? Вы меня не хотели?

— Грей не знал о тебе, Роб. — Кэсси встала, обошла вокруг стола, хотела обнять, успокоить сына, но тот вырвался. — Как только он узнал, сразу же приехал.

— Но ты ничего мне не сказала. Никто ничего мне не сказал.

— Мама не виновата. Это я хотел, чтобы мы сначала получше познакомились.

Кэсси открыла было рот. Грей понял, она собирается взять вину на себя. Только это, похоже, уже не имело смысла.

— Почему ты не сказала? — крикнул Роб, плача и отбегая от матери. — Он все время был здесь, рядом, а ты молчала. Я думал, он просто старый друг. Ведь ты так сказала. Друг. Я тебе поверил. Всегда тебе верил.

Роб фомко хлопнул дверью, выскочил из дома и бросился бежать прочь.

— Роб! — Кэсси кинулась за ним, но Грей остановил ее, прижал к себе и не отпускал, пока она не успокоилась.

— Кэсси. — Грей погладил ее плечи. — Дай ему время, Кэсси. Он любит тебя. Ты его мать. Он вернется к тебе. Ты ему нужна.

Грей верил в то, что говорил. Вот что значит поступать безответственно. Одиннадцать лет назад сказал Кэсси Пратт, что не хочет иметь детей, и вот результат. А чего он добился сейчас, во второй раз вмешавшись в ее жизнь?

Кэсси не ответила ему. Просто ушла и закрылась в своей комнате.

Грей хотел пойти за ней, но раздумал. Вышел на улицу и увидел Роба. Тот стоял на коленях, обнимая Бейли за шею. Тело его сотрясала дрожь. Он плакал.

Грей пошел к мальчику. Хотел успокоить его. Услышав шаги, Роб поднял голову и бросился бежать. Он мчался во весь опор, не разбирая дороги, а рядом бежала его собака.

И Грей Александер понял: он приехал наконец к сыну, но опоздал на десять лет.

Все было гораздо хуже, чем в ночном кошмаре. Кэсси и вообразить не могла, что причинит столько горя близким ей людям.

От нее только что сбежал сын. Такой ласковый, жизнерадостный мальчик. Она видела из окна, как Грей пытался подойти к Робу, но тот бросился бежать. Можно представить, как тяжело сейчас Грею.

Это она приняла решение, что будет одна воспитывать сына. И когда попыталась объяснить это, сын ее не понял.

Роб, такой доверчивый и простодушный мальчик, перестал ей верить. По ее вине. Сможет ли она простить себя? Заслужит ли она когда-нибудь его прощение?

— Кэсси!

Голос Грея был мягким и ласковым. У Кэсси к горлу подступили слезы. У нее не было сил повернуться, посмотреть на него. Она не могла говорить. А ей так хотелось сказать ему, что она сожалеет о случившемся. Она сделала попытку заговорить, но ее душили слезы.

— Кэсси, поговори со мной.

Она услышала его шаги. Грей хочет успокоить ее, обнять. Конечно. Грей Александер не может видеть страдания других. Но она так сильно обидела его, причинила такую боль, что не заслуживает от него ни утешения, ни сострадания. Хотя очень нуждается в этом.

Грей был уже совсем близко. Кэсси вся напряглась, покачала головой, отказываясь от разговора, и отошла в сторону.

Кэсси так и не повернулась к нему. А он к ней так и не подошел. Потом она услышала, как хлопнула дверь.

Мне очень жаль. Она зажала рот кулаком, чтобы не разрыдаться. Прости, что я любила тебя. Прости, чтоукрал у тебя сына.

Через несколько часов она поднялась с кровати, умылась. Она дала Робу возможность побыть одному. Он в этом нуждался. Теперь надо пойти к нему, приласкать его, сказать, как она его любит. Еще хотелось бы извиниться перед Греем, пока совсем не раскисла.

Сына она нашла там, где и ожидала. Он сидел на крыльце в обнимку с Бейли, окруженный любимыми животными.

Кэсси присела рядом. Роб отвернулся.

— Роб, прости меня, — начала она. — Ты знаешь, как я люблю тебя и как бы не хотела причинять тебе боль. Никогда в жизни. Поверь мне.

Роб помолчал.

— Не хочу никакого отца. Нам с тобой было хорошо. Не надо было ему приезжать. Почему ты ничего мне не сказала? — Роб уткнулся лицом в бок Бейли, и Кэсси видела, что он изо всех сил старается не заплакать.

Она протянула руку, погладила сына по волосам и подумала, как легко было успокоить его раньше. Достаточно было несколько раз поцеловать, спеть песенку, покачать на руках. Так хотелось сейчас прижать его к себе.

— Он любит тебя, Роб. И я тебя тоже, милый. Очень сильно. И мне… очень жаль.

Роб отодвинулся от нее. Хотел столкнуть Бейли с крыльца и убежать вместе с ним.

— Я тебе не верю. Он приехал к тебе, а ты ничего мне не сказала. Ничего. Вы оба молчали. Он приехал к тебе.

— Нет.

— Да, к тебе. Он не хотел детей. Ты ему не сказала.

Роб плакал навзрыд. Кэсси не прекращала попытки успокоить его, гладила по волосам, по худенькой, содрогающейся спине, шептала слова сожаления. Но он так и сидел, сжавшись в комок. И больше с ней не разговаривал.

Потом его всхлипывания перешли в тихое сопение. Кэсси осторожно накрыла одеялом его и собаку, за которую он все еще держался.

Кэсси прилегла рядом с ним, обдумывая, что же она сделала не так. Но прошлого уже не изменить. Менять надо будущее. Она все еще надеялась, что Грей вернется домой и будет изредка видеться с Робом. Она же научится спокойно относиться к Грею. Обязательно научится. Ради Роба и ради Грея.

Если бы он не приехал, Кэсси и Роб жили бы по-прежнему счастливо. Так думал Грей, глядя на женщину и ребенка, спавших на крыльце. В лунном свете он видел следы слез на лице у сына. Кэсси так и не расслабилась во сне: руки сжаты в кулаки, лоб прорезали морщины.

Мог ли он остаться в стороне? Не приехать? Нет, он так поступить не мог. По правде говоря, он не жалел, что приехал. Хотя было очень больно сознавать, что причинил столько страданий этой женщине и этому ребенку.

Грей нагнулся, осторожно взял сына на руки и отнес в постель. Роб шевельнулся и открыл глаза. В свете луны разглядел, кто находится в его комнате, и сделал попытку выбраться из постели.

— Не надо, Роб, — сказал Грей. — Бегством ты ничего не изменишь.

— Я… не обязан вас слушать, — тихим голосом сказал Роб. — Вы не… настоящий мой отец. Вас здесь не было все это время.

Грей закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— А сейчас я здесь, Роб. Приехал сразу, как только узнал… Я хочу быть твоим отцом.

— Мама ничего не сказала. — Роб заговорил громче и начал заикаться. — Почему мама не сказала? Почему наврала? Я ненавижу ее.

Грею было трудно говорить, к горлу подкатывались слезы.

— Это ты зря, сын. Она тебя любит.

— Не-е-ет, — захныкал Роб. — Она наврала.

Грей присел на кровать, обнял мальчика, притянул к себе.

— У нее… были на то причины. Трудно все так сразу объяснить, у мамы было тяжелое детство. Потом она в самом деле думала, что я не захочу тебя. Хотела защитить тебя, поэтому и не сказала. Просто боялась причинить тебе страдания. Как бы ты отнесся к тому, что отец здесь не появляется? Она не знала, что я сюда приеду. А думать, будто она тебя не любит, ты просто не имеешь права. Она жила только для тебя, сынок. Знаешь ли ты, сколько бессонных ночей просидела она у твоей постели, когда ты болел, как переживала за тебя, когда тебя обижали или расстраивали. Думаю, это очень нелегко — одной маме растить ребенка.

— Иногда сюда приезжал Джейк.

Роб перестал плакать, но голос был еще хриплым. Грей понимал, что Роб хотел иметь такого отца, как Джейк, но старался не думать об этом.

— Мама тревожится за тебя, — тихо сказал Грей. — Из-за того, что не смогла уберечь тебя от обиды и боли. Она проплакала до самого вечера, а сейчас спит прямо на крыльце, потому что не хотела оставлять тебя там одного.

Помолчав несколько секунд, Роб спросил:

— У нее есть одеяло?

Грей покачал головой.

— Я собирался уложить и ее, как только отнесу тебя в кровать.

Мальчик помолчал еще несколько секунд.

— Мне не нравится, когда мама плачет из-за меня, но…

— Она не могла бы тебя обидеть, сынок.

Роб чуть заметно кивнул.

— Вы много чего сделали для мамы. Покрасили дом, починили дорожку. Вам просто не хотелось сидеть без дела? Или… вы ведь приехали жениться на ней?

Было видно, как Роб волновался.

— Приехал, чтобы увидеть тебя, Роб. Как только узнал, что ты существуешь, потому что хотел, чтобы ты был моим сыном.

Грей посмотрел в глаза своему ребенку. Роб незаметно придвинулся ближе.

— Наверно, мама замерзла.

Грей кивнул.

— Надо бы уложить ее в постель, как ты думаешь?

— Не хочу, чтобы она простудилась. — Роб выбрался из постели и протянул отцу руку. Грей заметил на щеках ребенка слезы.

— В чем дело, Роб? — спросил он, вытирая ему слезы.

— Мне не нравится, когда мама плачет, — ответил мальчик, и Грей крепко обнял его.

— Она беспокоилась за тебя, — сказал Грей. — Мама есть мама. С тобой до утра будет все в порядке?

Роб еле заметно кивнул. Глядя на его бледное лицо. Грей подумал, сколько времени пройдет, пока сын привыкнет к таким внезапным переменам в жизни. Ему хотелось узнать, не мечтал ли Роб о том, чтобы его отцом оказался Джейк. Но задавать такой вопрос мальчику не стоило.

Кэсси проснулась, когда почувствовала, как кто-то поднял ее. Это был Грей. Она узнала его сильные, теплые руки. Ноги болтались, а голова покоилась на плече у Грея. Ей не хотелось шевелиться. И вдруг она вспомнила, что произошло.

— Грей! С Робом все в порядке? — Кэсси попыталась освободиться из его объятий.

— Тихо, успокойся, — шепотом сказал он. — Роб здесь.

— Прости меня, мам; я плохо себя вел.

Кэсси повернула голову и увидела глаза своего ребенка. Она не удержалась и заплакала.

— Ты ни в чем не виноват, милый. Это я должна попросить у тебя прошения за то, что не рассказала тебе…

— Не надо плакать, мама.

— Как я рада, что мы снова разговариваем. Я люблю тебя, дорогой. Отпусти меня. Грей.

Грей опустил ее на кровать. Кэсси приподнялась, протянула руку и погладила сына по голове. Он не отстранился, только глаза его продолжали смотреть недоверчиво. Кэсси надеялась, что со временем это пройдет. Сейчас же она была бесконечно благодарна Грею за сотворенное чудо.

— Ты больше не будешь плакать, мам?

Она улыбнулась, покачала головой и погладила его по щеке. Мальчик выглядел уставшим, его синие глаза покраснели.

— Тебе надо отдохнуть, — ласково сказала она. — Все будет хорошо. Давай поговорим завтра. — Кэсси наклонилась и поцеловала сына в щеку.

Роб не ответил на поцелуй, как это обычно случалось. В дверях остановился, посмотрел на нее и направился в свою комнату.

— Спокойной ночи, милый. — Кэсси ласково посмотрела на сына. — Большое спасибо Грей. Извини меня, — обратилась она к Грею.

Он сидел с каменным лицом, погруженный в свои мысли.

— Зря я сюда приехал, — сказал он. — Сначала действительно хотел причинить тебе боль. Похоже, мне это удалось. Заставил страдать Роба.

— Нет. — Кэсси встала с кровати. — Нет, это не так.

Грей хотел ответить, но она подняла руку и кончиками пальцев коснулась его губ.

— Грей, я всегда учила Роба говорить правду, а сама лгала ему много лет. И тебе. Ты имел право злиться на меня. Это я заставила Роба страдать. Никогда не думала, что способна на такое. Готова была скорее умереть, чем причинить ему боль. Но сегодня… — Кэсси замолчала, не в силах говорить дальше. Грей подошел к ней.

— Кэсси. Милая. Не надо так убиваться.

Она опустила голову.

— Перестань успокаивать меня. Скажи мне правду, какой бы она ни была. Я это заслужила. — Две слезинки выкатились из-под ее длинных ресниц.

Грей подошел к ней совсем близко, обнял ее за плечи, привлек к себе.

— Перестань, дорогая. Пожалуйста. Роб прав, невыносимо видеть, когда ты плачешь. Жизнь заставила тебя быть сильной, поэтому вызвать у тебя слезы может только очень сильная боль.

Он наклонился и стал целовать ее глаза. Потом кончиками пальцев смахнул слезы и поцеловал в мокрые щеки.

— Не надо меня успокаивать. Грей, — тихо всхлипывая, сказала она. Грей поцеловал ее в губы.

— Тихо, любовь моя, — прошептал он. — Все будет хорошо. Обязательно. Успокойся.

Потом он уложил ее в кровать, накрыл одеялом.

Кэсси вдруг поняла, что этот поцелуй, совсем не страстный, а нежный, останется в ее памяти навсегда.