Одиннадцатая могила в лунном свете

Глава 21

— Что он имел в виду под «старыми привычками»? Если я действительно бог войны и жажду крови своих врагов, как некоторые жаждут, ну, навскидку, кофе, то почему мне запрещено возвращать к жизни тех, кто погиб незаслуженной смертью? Разве это не стало бы шагом в верном направлении? Я могу понять, почему запрещают развязывать войны, разжигать революции и что там еще под силу богу, но зачем запрещать исправлять ошибки?

Доктор Мэйфилд сидела на Споке[31] — кресле, приставленном к капитану Кирку, — и записывала что-то в блокнот. Я не видела ее с тех пор, как ушла от нее вместе с Логаном — озорным индейцем-вампиренышем. Док проведала сестру, чуть-чуть помоталась по миру, а теперь работала психиатром для призраков. Ну и, очевидно, для меня.

— Это же чистой воды бред! — продолжала я. — Даже вот в этой бутылке текилы больше логики.

Я приложилась к горлышку и отпила обжигающей жидкости. Честно говоря, никогда не понимала, почему люди пьют, когда им плохо. В итоге ведь становится еще хуже. Но сегодня почему-то казалось, что текила поможет.

Ясно же, что я могу намного больше. И какого черта я согласилась стереть свою базу данных?

— Вы точно справитесь? — спросила доктор Мэйфилд.

Прямо сейчас ее за рукав дергал мужчина с раскроенным черепом. Бедняге позарез был нужен доктор, чтобы понять, почему он постоянно видит один и тот же кошмар.

Я кивнула:

— Рада, что вы все еще работаете.

Док закрыла блокнот.

— Я тоже. Загляну к вам завтра.

Я отсалютовала ей почти пустой бутылкой, и док испарилась. А я достала из кармана кулон и принялась его разглядывать. Провела пальцем по вычурной резьбе и задумалась. Если я не могу спасти людей в этом мире, то как мне спасти тех, кто находится в другом? В том, который Иегова создал для своего мятежного брата? То бишь в аду, который Бог создал для Рейазикина, моего мужа.

Как только я об этом узнала, возникло два вопроса. Во-первых, какой бог будет создавать сущий ад только для того, чтобы заключить там собственного брата? А во-вторых, что, черт возьми, такого ужасного сделал Рейес, чтобы его родной брат построил для него целый ад? Типа спа-отель, только без бассейна и обслуживания номеров.

А если задуматься, что вообще мне известно? Может, там повсюду сплошная роскошь и все удобства, чтобы бесконечное заключение в огромной одиночной камере казалось не таким уж непереносимым.

Однако в ответ на слова «адское измерение» мое нутро подсказывало, что там все далеко не так радужно.

Я провела пальцами по теплой поверхности кулона. Мне всегда казалось, что он теплый, потому что я ношу его в кармане, и он нагревается от моего собственного тепла. Позднее я стала понимать, что тепло обусловлено тем, что находится внутри. Может быть, все адские миры горячие. Как по мне, было бы неплохо иметь про запас хотя бы один холодный, ну или с повышенной влажностью. Чисто ради разнообразия.

В мыслях в который раз вспыхнул образ девочки, которую убил Эйдолон. Она была так напугана, а не могла даже пошевелиться… На помощь тут же пришел Хосе Куэрво[32]. Хороший он, надо признать, парень.

Пока я выкладывала нутро доктору Мэйфилд и попутно напивалась в стельку, отказавшись от комфорта на капитане Кирке, за мной наблюдал Рейес. Он тоже пил, но в этой сфере его вкусы более люксовые. Скорее всего он выбрал скотч, бурбон или еще какой-нибудь напиток, чье название, скатываясь с языка, звучит сексуально.

Я была расстроена, а потому не хотела никаких удобств, которые могла предложить наша мебель. Мы с Хосе сидели в углу и испытывали на прочность мой мочевой пузырь. Пока все шло неплохо.

Прекратив пялиться на кулон, я уставилась на мужа. Как всегда по вечерам, он закатал рукава рубашки. Иногда он их просто подтягивает наверх, что зависит от самих рукавов. Так или иначе, Рейес делал это намеренно, чтобы открыть предплечья. Знает ведь, как его предплечья на меня действуют. Хотя то же самое можно сказать и о его бицепсах, и о плечах, и вообще о любой другой части тела.

Весь объятый пламенем, Рейес сидел с вытянутыми ногами. Рубашка и джинсы были расстегнуты. Ботинки валялись под журнальным столиком.

Когда я уже собиралась сдаться и пойти на поиски фаянсовой вазы, Рейес вдруг проговорил:

— Пошли меня.

— Ладно, но вряд ли это поможет. Сейчас надо посылать меня, причем туда, где можно опустошить мочевой пузырь.

На меня Рейес даже не смотрел. Пока я наблюдала за ним, он наблюдал за огнем.

— Пошли меня внутрь. Я родился и вырос в адском измерении. Значит, смогу пойти в ад и вытащить людей.

Неужели он говорил о божественном стекле? Неужели всерьез предлагал послать его в мир, для которого создали божественное стекло?

— Нет.

Я встала и похромала в сторону ванной. Не потому, что напилась, а потому, что отсидела левое полупопие. Вечно забываю пить достаточно жидкости, когда сражаюсь со злобными богами и ссорюсь с высокомерными ангелами.

Справив нужду, на обратном пути я заскочила в кухню и вернулась в угол в обнимку с новой бутылкой, до краев наполненной моим новым лучшим другом.

— Дело во мне, или напиться в хлам действительно вдруг стало сложнее?

В любой другой день я бы уже висела над унитазом от половины бутылки Хосе, а сегодня чувствовала себя очень даже неплохо, не считая того, что мир стал крениться куда-то влево.

Оттолкнувшись от капитана, Рейес встал и подошел ко мне. Нет, не просто подошел, а прошествовал с важным видом. Красивое лицо стало до крайности серьезным. Распахнутая рубашка демонстрировала широкую грудь.

Остановившись, Рейес навис надо мной:

— Отправь меня туда.

Меня начинало это бесить.

— Нет. Там Куур. Помнишь такого? Это сверхъестественный наемник, который мочил все живое в десятках миров только потому, что мог убивать. Вот-вот, тот самый Куур сидит сейчас в стеклышке. И давай не будем забывать о боге, который убил твою сестру.

— Думаешь, я с ними не справлюсь?

— И все равно я так рисковать не собираюсь.

— Этот ад создали для меня. Я не прочь посмотреть, что приготовил для меня мой Брат. Заодно и узнаю, что он за бог.

Мне тоже хотелось это выяснить. Но больше хотелось понять, что за бог я сама. Неужели я и правда только притворялась миролюбивой? Бога ради, я же служила в Корпусе мира!

Со стаканом в руке Рейес сел рядом.

— Это может стать полезным экспериментом.

— Рейес, блин, я даже описать не могу, какое жирное «нет» я говорю в ответ на это предложение. Так что завязывай.

— Отправь меня туда, подожди шестьдесят секунд и вызови обратно. Я хотя бы осмотрюсь на местности.

— Может быть, я не мисс Всезнайка, когда речь идет о божественной фигне, но я точно знаю, что время в разных измерениях течет по-разному. Шестьдесят секунд здесь могут превратиться в шестьсот лет там.

Рейес придвинулся ближе, и наши плечи соприкоснулись.

— Разбег во времени не может быть таким большим. Максимум там пройдет год. А может быть, как раз наоборот, и я вернусь так быстро, что не успею ничего рассмотреть. В этом случае у нас будут сведения, на основании которых мы решим, что делать дальше.

— Нет. Кажется, Куур говорил, что за пару секунд там пролетают годы.

— Мы ничего не узнаем наверняка, если ты меня туда не отправишь.

Я поставила Хосе на пол.

— Зачем, Рейес? Или ты задумал отомстить Мэлдисану?

В улыбке Рейеса было столько же веселья, сколько в улыбке гремучей змеи.

— Нет.

— А вдруг что-то пойдет не так, и мне… ну не знаю… не удастся тебя вернуть?

— Священник же возвращал людей. Ты сама говорила.

— Да, но гарантий никаких нет. Мне об этом рассказал злющий демон-убийца.

— А на что в жизни есть гарантия? Мы все лишь играем в угадайку, включая и божественное стекло с адом внутри.

— Кстати, ты злишься из-за этого на Иегову?

— Злюсь. Очень хочется узнать, что такого ужасного я сделал, чтобы он создал целое измерение исключительно для меня.

— Меня это тоже интересует. А еще хочется выяснить, почему я согласилась, чтобы мне стерли память. Что такого ужасного я сделала, чтобы захотеть об этом забыть?

Взяв меня за руку, Рейес коснулся губами моих костяшек. Я заглянула в мерцающие глаза и чуть не забыла, что собиралась сказать. Мне бы очень хотелось, чтобы Шон поближе познакомился со своим почти что братом.

— А знаешь, Шон тобой буквально очарован. Он хочет познакомиться с тобой поближе.

Рейес кивнул и задумчиво опустил голову.

— Тридцать секунд.

Я рассмеялась. Очень в духе Рейеса — избегать тем, связанных с эмоциями. Или таких, где он будет смотреться в выгодном свете.

— Мы уже торгуемся?

— Мне нужно всего лишь тридцать секунд.

— Нет, Рейес. Я не стану зря рисковать твоей жизнью.

— Зря? Ты сказала, что там невинные люди. Что священник отсылал в ад людей из своей деревни только потому, что они его не слушались или умудрились как-то рассердить.

— А еще он отсылал туда тех, кем был одержим. Жанну д’Арк помнишь? Она вернулась оттуда совсем другим человеком.

— Сколько она там провела?

— Не знаю. По словам Куура, вроде бы несколько недель. А может быть, месяцев. И ей было всего двенадцать.

Рейес забрал у меня стекло. В отличие от других сверхъестественных существ, глядя на кулон, Рейес как будто испытывал лишь легкое любопытство. А вот остальных, включая и вашу покорную слугу, кулон буквально гипнотизировал. Я всегда думала, что Иегова создал стекло именно таким, чтобы заманить Рейеса поближе, а там уже и заключить в ловушку. Наверное, я ошибалась. В случае с Рейесом гипнозом тут и не пахло. Но ему и правда было любопытно. А кому бы не было?

— Я хочу увидеть это измерение.

— Если верить Кууру, ты его уже видел.

Рейес тут же расправил плечи.

— Он сказал, что Мэлдисан и Эйдолон поймали тебя в стекло, чтобы передать Люциферу. А когда ты оттуда вышел, то был полностью дезориентирован.

Мои слова явно удивили Рейеса. Он прислонился затылком к стене.

— Не помню.

— Мне очень жаль.

— Что ж, можно сделать выводы, что там не так уж плохо, раз я вернулся оттуда нормальным.

Кто-то фыркнул. Скорее всего Хосе.

— Нормальным? Не слишком ли раздута у вас самооценка, мистер Фэрроу?

Лукавая чувственная улыбка, которую Рейес легко использовал как оружие массового поражения, словно прикоснулась ко мне во всех нужных местах.

— Наверное, ты права.

Я встала на колени и полезла на мужа. То есть уселась на него верхом.

— Есть идея получше. Ты пошлешь туда меня.

Всякие намеки на веселье мигом испарились.

— Нет.

Я начала слезать с Рейеса, но он вернул меня на место и крепко сжал мои бедра.

— Почему сразу нет? — спросила я, смахивая на обиженного ребенка.

Стекло теперь принадлежит мне. Если у кого и есть право отправиться в тот мир, то…

— Это опасно.

— А для тебя, значит, не опасно? Шикарная логика. Как раз для тех, у кого есть член.

— Бросим жребий.

— Будь у меня член… — На пару секунд я задумалась. — Придумала! Мы отправим туда Куки, но только на несколько секунд. Минуточку… Что ты сказал?

Уголок красивого рта потянулся выше. Итак, улыбка против мрачного взгляда. Кто же победит?

Я победно вскинула руки:

— И побеждает улыбка!

Мгновение спустя та самая улыбка расцвела буйным цветом.

— Ладно, извини. Давай бросим жребий.

Я чуть-чуть сдвинулась, чтобы Рейес мог засунуть руку в карман. Он явно не собирался спешить и в процессе задел пальцами Вирджинию.

Я подозрительно сощурилась:

— Это какая-то уловка?

— Это монета. — Рейес достал четвертак и показал мне обе стороны монеты. — Где здесь может быть уловка?

Я уселась обратно ему на колени и потерлась о ширинку Вирджинией. То бишь моей совершенно не поддающейся контролю ай-я-яй.

— Не знаю, но уловка точно есть. Нутром чую.

Рейес подбросил монету, которая несколько раз перевернулась в воздухе, и вдруг остановил время.

— Так и знала, что ты смухлюешь, — пожурила я.

— В ад пойду я. Я не могу тебя потерять.

— А я тебя потерять могу?

— Можешь. И Элвин тоже может. Ей нужна ты.

— Из нас двоих ты самый сильный, Рейес. Именно ты сможешь ее защитить.

— Во-первых, это неправда. А во-вторых, все пророчества говорят о тебе, а не обо мне. Поэтому пойду я.

Я опять начала спорить, но он лишь молча усадил меня на пол и пошел в кухню за ножом. А вернулся не с обычным кухонным ножичком, а со своим разделочным. То есть принес тридцать сантиметров блестящей стали.

— Нам столько крови не нужно, — разволновалась я.

Рейес пожал плечами:

— На всякий случай.

Проведя пальцем вдоль острого лезвия, он оставил пятнышко крови на моем пальце. Я тут же сжала руку в кулак, чтобы это пятнышко сберечь. Сберечь хоть одну малюсенькую частичку мужа. Потом задрала нос и притворилась храброй.

— Ну ладно. Основная твоя миссия — разведка. Заходишь, осматриваешься на местности и возвращаешься целым и невредимым. Это будет наш пробный забег. Только чтобы узнать, возможно ли оттуда вернуться. Я ведь видела, как туда кого-то затягивает, а как кто-то оттуда выходит, не видела никогда.

— Ты тянешь время.

— Ничего я не… — начала возражать я и тут же замолчала. С тем, кто прав, спорить трудно.

Я стала впитывать Рейеса. Его образ, запах, ощущения, когда он рядом.

Он поднял меня, прижал к себе и, опустив голову, поцеловал. Мне оставалось лишь надеяться, что этот поцелуй не станет для нас последним.

Когда Рейес отошел на шаг назад, я открыла замочек на покрытом стеклом кулоне, которому шестьсот лет. Едва он открылся, вокруг забили молнии и траурно завыли ветра.

А Рейес все равно выглядел так, словно ему лишь слегка любопытно. Зато я восхищенно застыла. Восхищал меня вовсе не кулон — я и раньше видела, как он открывается. Сейчас меня восхищал Рейес.

На моих глазах в стекло засосало двух сверхъестественных существ — демона-наемника и бога. Но Рейес на стекло никак не реагировал. Вокруг разрядами трещала молния, но с ним она делала что-то иное. Молния его… ласкала, осторожно изучала, пульсируя у него на коже тончайшими сеточками разрядов, ползла по каждому изгибу и по каждой линии его тела. Как будто… как будто хотела его соблазнить, заманить внутрь кулона.

Рейес резко втянул сквозь зубы воздух, запрокинул голову и перестал сопротивляться боли. А потом решительно заглянул мне в глаза:

— Назови мое имя.

Я растерла кровь по стеклу, глубоко вздохнула и отправила собственного мужа в ад.

***

До смерти перепуганная, я глаз не сводила с настенных часов. С тех, что у нас с секундной стрелкой.

Мне пришлось назвать настоящее, божественное имя Рейеса, потому что только так он мог пройти через портал. И, как только я произнесла «Рейазикин», танцевавшие вокруг него молнии запрыгали, будто обрадовались перспективе затащить его в свою обитель. В восторженной симфонии молнии сцепились и образовали дугу до самых балок над головой. Напоследок Рейес на меня взглянул, подмигнул и через долю секунды исчез. Я закрыла глаза и кулон и ужаснулась тому, что сделала.

В стотысячный раз я посмотрела на часы. Прошло пятнадцать секунд, а казалось, будто минуло уже несколько часов. Ждать больше не было сил. Я открыла кулон, удерживая в ладонях ревущий ураган и, прежде чем позвать Рейеса обратно, быстренько помолилась Богу, с которым, очень может быть, мне однажды предстоит сойтись на поле битвы.

— Реайзикин.

Сама не знаю, чего я ждала. В лицо хлестал ветер, молнии рассыпались на глазах и лезли на стены, но больше ничего не происходило.

Вверх по спине медленно и мучительно поползла тревога.

— Рейазикин, — повторила я.

Казалось, от этого гроза стала сильнее, словно еще больше разозлилась. В третий раз имя пришлось прокричать, чтобы мой голос не утонул в царящем шуме. И снова ничего не произошло.

Меня накрыло такой мощной волной страха, что я чуть не потеряла сознание. От паники сжалось горло. С трудом подавив ужас, я попробовала еще раз, а потом стала произносить все имена, которые когда-либо носил Рейес, и которые я знала. В конце концов, жизнь у него была долгой.

— Рейазиэль, — начала я с неземного имени, под которым его знали в аду.

Ничего.

— Рейес Александр Фэрроу.

Но и земное имя не сработало.

— Рейзер.

Это было его божественное прозвище, которое ему дали в Узане — в аду из моего родного измерения.

И снова полный ноль.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Разве такое возможно? Не зная, что делать, я упала на колени. Может быть, стекло должно быть чистым. Может быть, с него нужно стереть кровь, чтобы вернуть кого-то обратно. Я бросилась в кухню и вымыла стекло мылом и водой. Молния меня за это наказала. Вода с электричеством не дружат.

Вытерев кулон насухо, я попробовала снова.

Назвала имя Рейеса.

Прокричала.

Прошептала.

Поднесла стекло так близко к лицу, что от электричества запекло глаза, и снова произнесла:

— Рейазикин.

И все равно ничего не получалось. Абсолютно ничего.

На ум одна за другой приходили идеи, и я пробовала все по очереди. Называла варианты Разящего на всех языках, какие только могла вспомнить. Пела. Открывала и закрывала кулон, чтобы как-то его «перезагрузить».

Но ничего не добилась.

Через час я лежала в гостиной на полу, прижимая кулон к груди. Гроза бушевала на всю катушку. Я ничего не слышала, кроме завываний ветра, и ничего не видела, кроме ослепительно ярких вспышек молнии. Даже с закрытыми газами.

Я могла разбить стекло. Сломать кулон. Но к чему это приведет? Может быть, все, что существует внутри, обретет свободу, включая злющего бога и демона-наемника. А может быть, единственные врата в адское измерение закроются навсегда.

Куур говорил, что есть только один путь туда и один — обратно. Само собой, тот факт, что он демон, да еще и нечто вроде наемного убийцы, требовал подвергать любые его слова разумным сомнениям, но…

И тут меня осенило. Я даже села. Идеальный план! Я пойду за Рейесом. Попрошу Куки назвать мое имя и отправить меня в ад.

К сожалению, придется ее обмануть. Зная правду, Кук никогда не согласится. Но я могу оставить ей записку с указаниями, как вернуть меня обратно. В теории, конечно. Судя по всему, сам процесс нельзя назвать исправно работающим.

Я побежала в ванную за халатом. Куки наверняка спит. Удивительно, почему никого не разбудили ни мои крики, не захватившая мое жилище буря.

Уже собираясь выйти из квартиры, я заметила, что гроза изменилась. Стала темнее, гуще, злее. В комнате рос жар, наполненный энергией и силой. И этот жар, жестокий, болезненный, разъяренный, током хлынул по моей коже.

Кулон так раскалился, что я его выронила, а потом шагнула назад и стала ждать. Что-то происходило. Вот только понять, что именно, было сложно. Особенно после оглушительного взрыва.

Меня швырнуло в стену, и от удара я чуть не отключилась. Глаза я все-таки открыла, но пошевелиться не осмелилась. Вокруг меня клубился густой черный дым. Я подняла голову и успела заметить, как ко мне в поисках выхода и свободы устремился десяток душ.

Я чуть не задохнулась, а перед глазами одна за другой вспыхивали чужие жизни.

Вдова с двумя детьми, отвергшая притязания священника.

Мужчина, отказавшийся отписать церкви часть своей земли.

Юный мальчик, застигший священника в компрометирующей ситуации.

И так снова и снова. Жизнь за жизнью, и их все разрушил один и тот же человек.

Я знала, что группа монахов призвала священника к ответу за все злодеяния, и его тоже заперли внутри стекла. Однако его я не почувствовала. Разумеется, в рай его бы ни за что не взяли. Может быть, он уже в аду.

Через меня прошло больше дюжины душ, и все они были из пятнадцатого века. Я стала ждать. В адском измерении было еще трое: демон-наемник, бог Мэлдисан и мой муж.

Комнату заполонил дым, который периодически подсвечивался вспышками молний. Вся квартира вращалась, словно превратилась в огромное грозовое облако, из которого вдруг вышел Рейес. К ногам с могучих плеч стекал клубящийся черный дым.

От восторга я подскочила и бросилась к нему, но резко остановилась. Что-то было не так.

Дым и молнии льнули к Рейесу, словно вместе были единым живым существом. Как животное. Или любовница. Двигался Рейес — двигались и дым с молниями. Дым тек и клубился, подчиняясь воле Рейеса, а молнии с треском танцевали на его коже.

Нет, Рейес не оказался в центре грозы. Он сам был грозой. Сам был бурей и шквалом. Отдельной, неизведанной стихией.

Я изумленно смотрела, как он подходит ко мне. Понадобилось всего три решительных шага.

Машинально я отшатнулась, но спохватилась и прошептала:

— Рейес?

Он сощурился, словно ему было любопытно. Словно он понятия не имел, кто я такая.

Я коснулась его лица и с лихвой за это поплатилась. Рейес так сильно впечатал меня в стену, что я даже слегка отскочила. Потом он смерил меня взглядом с ног до головы, сжал мне горло, а затем и челюсть. Вдавливая пальцы мне в кожу, он проговорил низким хриплым голосом:

— Эль-Рин-Алитхиа.

С чего вдруг он назвал мое неземное имя?

Казалось, Рейес… удивлен, что нашел меня здесь. Он снова осмотрел меня, и на этот раз в его взгляде читалась смесь похоти и презрения.

Внезапно я вспомнила, что еще говорил мне Куур. Он сказал, что Рейазикин глубоко презирал людей, которых так любил его Брат. А я была человеком. Пусть даже на частичку размером с песчинку.

Рейес изучал меня, а я — его. Из адского измерения в стекле вышел кто-то другой. Он выглядел, как мой муж, так же пах и ощущался на ощупь. Но тот, кто стоял передо мной в клубах черного дыма, не был человеком, за которого я вышла замуж. Это была его одичавшая версия. Чудовищно опасный зверь.

Да, это был Рейазикин. Наконец-то мы с ним познакомились.

А потом я осознала правду. Может быть, я совершила самую страшную ошибку за все время своего существования. Может быть, из-за меня на земле воцарится ад.