Одиннадцатая могила в лунном свете

Глава 2

Я закричала. Еще бы! У меня ведь на спине сидел вампиреныш! Само собой, я пыталась его сбросить, но он присосался, как пиявка. Только зубами. Я извивалась и изворачивалась, перевернула стулья и журнальный столик, а мелкий гад только впивался в шею зубами все глубже и глубже.

Стоило мне ухватиться за волосы засранца, как откуда-то издалека послышался смех. Ну, где-то в метре от меня, так что не очень издалека.

Остановившись, я развернулась и с отвисшей челюстью уставилась на тринадцатилетнего гангстера, который умер в девяностых. То бишь на Ангела. Ангел — мой детектив. И та еще заноза в заднице. Он валялся на полу и от хохота держался за живот.

— Ангел, блин, какого хрена? — рявкнула я, опять извернувшись.

Теперь пацан сидел у меня на спине, как рюкзак, зато перестал кусаться. Как говорится, стакан наполовину полон. Спрыгнув на пол, вампиреныш тоже расхохотался. Аж пополам согнулся. Я наградила обоих своим лучшим взглядом ужаса и отвращения по причине предательства. Ангел встал, и два гаденыша, явно сговорившихся заранее, стукнулись кулаками.

Я потерла шею там, куда меня укусили.

— Это неправильно по всем статьям.

Ангел фыркнул, и мальчишки опять расхохотались. Зато мне наконец удалось получше рассмотреть пацана-вампира. С возрастом я ошиблась. Засранец был старше, почти ровесник Ангела, но намного ниже. И он просто дико смахивал на вампира. Длинные черные волосы были настоящими, а вот лицо ему раскрасили белой краской, глаза подвели черной подводкой, а из уголка рта и с виска вниз стекала липовая кровь.

С укоризненным выражением лица я сложила руки под «девочками», то есть под Угрозой и Уилл Робинсон (так я назвала свою грудь размера двойного D за склонность приманивать неприятности), и пацан решил объясниться. Точнее попытался. Из-за очередного приступа смеха и искусственных клыков слова звучали очень нечетко.

— Хэ-о-ин. — Вампиреныш поднял палец, выплюнул светящиеся в темноте зубы и вытер рот тыльной стороной ладони. — Не могу говорить с этой фигней. Хэллоуин. Бей и беги.

В голосе отчетливо слышался мягкий индейский акцент. У коренных американцев слоги текут гладко и легко, в то время как большинство жителей страны говорит отрывистым ритмичным стаккато. Только пацан был явно из последних поколений. Акцент почти растворился под англосаксонским напором, но и оставшегося оказалось достаточно, чтобы предположить, что мальчишка из резервации зуни на северо-востоке от Альбукерке.

Костюмчик у него, кстати, был шикарный. Точнее был бы шикарным, если бы до меня не дошло, что кровь на виске и в уголке рта к костюму не имеет никакого отношения.

— Кровь настоящая, — пришибленно побормотала я печальным голосом.

— А то, — отозвался мальчишка и беспечно махнул рукой. — Ерунда.

Сердце в груди сжалось, и пришлось бороться с естественным порывом обнять вампиреныша. Порыв изо всех сил сопротивлялся, но я не сдавалась. В основном потому, что жамкать ребенка незаконно, а мне такие обвинения ни к чему.

— Это Логан, — выдавил Ангел, приходя в себя.

Логан протянул руку, и я ее пожала, с трудом улыбнувшись.

— Ангел мне все о тебе рассказал. В смысле почему ты такая яркая, и все дела. — Он одобрительно кивнул. — Если хочешь знать мое мнение, отпадная ты чертяка.

— Тогда хочу, — усмехнулась я.

Пряча робкую улыбку, Логан опустил голову, а я вдруг опомнилась и обернулась. Чуть не забыла о докторе Мэйфилд! Она все еще цеплялась за ковер возле дубового шкафчика для документов, а на ее лице застыло выражение чистейшего ужаса.

А еще мы устроили натуральный погром. Причем не из дешевых. Представить не могу, во сколько мне обойдется груда осколков, бывших когда-то вазой.

После того как я расплачусь за нанесенный ущерб, придется потуже завязать пояса до следующей зарплаты. Что тут скажешь? Я едва свожу концы с концами. Вот мой муж, например, каждый день из простого интереса зарабатывает столько, что может купить маленькую страну. А я еле-еле наскребаю, чтобы покупать себе зубную пасту и платить своей помощнице. Рано или поздно от чего-то придется отказаться. Правда, жить без пасты я вряд ли смогу.

Тем не менее, я была полна решимости обеспечивать себя самостоятельно. Сразу после того, как куплю яхту, на которую давно положила глаз. И тридцать семь пар ботинок, которые внесла в список под названием «Ботиночное счастье». Вот потом я сама по себе, детка.

— Доктор Мэйфилд, — начала я, потихоньку подходя ближе, — вы как?

Ее заметно трясло, а глаза, в которых плескалась паника, были огромными и дикими.

— Многовато вам придется осмыслить, — понимающе добавила я.

— Как?.. Я даже… Когда?

— Дышите. — Я присела и придвинулась к доку. — Просто дышите, доктор.

Она сделала глубокий вдох и тут же поняла всю тщетность усилий.

— Не помогает. Вообще ничего не происходит.

— Знаю. И мне очень жаль. Некоторых это успокаивает. Я даже видела, как у некоторых призраков начинается гипервентиляция. Понятия не имею почему, но случается и такое. Надо только взять себя в руки через попытки контролировать дыхание и… Ну, вы поняли.

Док продолжала тяжело дышать, пытаясь загнать воздух в несуществующие легкие. Осознав, что у доктора Мэйфилд трудности, мальчишки угомонились и уселись рядом с нами.

Логан взял ее за руку.

— Доктор Мэйфилд?

Очень-очень медленно она перевела взгляд на него.

— Его так накрасили, — заверила я ее на всякий случай. — На самом деле он вовсе не вампир.

— Тогда ладно, — кивнула док, и вдруг на ее лице расцвело узнавание. — Минуточку… — Она смерила Логана взглядом с ног до головы. — Ты… ты же сын Синтии!

Понятия не имею, кто такая Синтия, но доктор Мэйфилд явно попала в яблочко.

Пацан кивнул и выдал ядерную улыбку, которая тут же проникла мне прямо в сердце.

— Вы ей очень помогли после того случая… ну, когда я умер. Вот и мне захотелось вам помочь.

Не отрывая от него глаз, док прикрыла ладонями рот.

— Так ты и правда… все это время… на самом деле был здесь. Она чувствовала, что ты рядом.

— Ага. А вы не сказали ей, что она спятила, как говорили все остальные. Не заставили чувствовать себя дурой. Подыграли, хоть и не верили ни единому слову, и помогли справиться с горем.

— Ей это было необходимо. — На этот раз док сама взяла Логана за руку. — Мне очень жаль, что я ей не верила.

— Но она-то этого не знала. А это самое главное.

— Боже мой! — еле слышно выдохнула доктор Мэйфилд и обняла мальчишку.

Ее плечи тряслись под тяжестью новых знаний и обстоятельств.

Мы с Ангелом встали и отошли в сторонку, чтобы дать им время. Правда, Ангела, как обычно, надолго не хватило.

— Ну так как? Обжиматься будем? Все клевые пацаны этим занимаются. — Убедительности ради он кивнул на Логана с доком.

— Ты явно слишком долго ошиваешься рядом со мной.

Я присмотрелась к Ангелу повнимательнее. На нем была все та же одежда, в которой он умер. Большинство призраков, которые не сбивают меня с толку, остаются в той же одежде, в которой были в момент смерти. На Ангеле висела свободная грязная футболка с кровью на груди от огнестрельной раны. Джинсы сидели низко на бедрах, а бандана была надвинута практически на брови. Но все это нисколько не мешало Ангелу быть красавчиком.

— А тебе, часом, не надо быть в другом месте?

Он должен был сидеть на хвосте у моего ворчливого дядюшки. Какой толк мне от приспешников, если они не… приспешничают?

— Меня Своупс сменил. Не мог я пропустить такое представление.

— Ну еще бы! Так как у тебя дела?

Ангел подозрительно сощурился.

— Порядок. Будут лучше, если мы пообжимаемся.

— А мама как?

Он пожал плечами:

— Нормально. Встречается с одним чуваком. Он ничего, хороший вроде, но смотреть стремно.

— Она заслуживает хорошего парня рядом, — рассмеялась я.

— Всегда заслуживала.

Я коснулась пальцами темного пушка у него на лице. Ангел только-только начал жить, когда погиб. Его смерть была бессмысленной и совершенно несправедливой.

Мой порыв нежности он воспринял как знак. Шагнул ближе, уткнулся носом мне в шею и вжался в меня всем телом. Одной рукой он обнял меня за талию, а несколько секунд спустя ладонь двинулась ниже, ниже и еще ниже, пока не оказалась на моем левом полупопии.

Очень стараясь не рассмеяться, я закатила глаза. Ангел не бросал попыток склонить меня к интиму, но ему же, блин, всего тринадцать! Это прямо-таки прописано в его юной призрачной ДНК. Впрочем, должна признать, обнимашки с ним поднимают мне настроение. Он для меня как младший брат, если не считать того факта, что в девяносто пятом, когда он погиб, ему было тринадцать. А значит, технически он старше меня.

Пока он не успел возразить или облапать меня еще сильнее, я его обняла. Крепко-крепко.

Обычно к этому моменту я уже сыплю угрозами, отталкиваю Ангела или бью по рукам. Сегодняшняя моя реакция застала его врасплох. Именно поэтому я и напала на него с объятиями неожиданно. У него просто-напросто не было времени отреагировать. А я очень даже не против хорошенько пообниматься, прежде чем опять поставить его на место.

Быстренько чмокнув Ангела в щеку, я отошла на пару шагов.

— Я выиграла, — ухмыльнулась я, пока Ангел только и делал, что ошарашенно пялился.

Пару секунд спустя он поинтересовался:

— Не то чтобы мне не понравилось, но с тобой все путем?

— Лучше не бывает, красавчик.

Он скорчил гримасу, потому что терпеть не может, когда я его так называю. Что ж, придется привыкать.

— И ни черта ты не выиграла. Я ж тебя полапал, а это самый лучший приз.

— Ничего подобного, умник. — Я опять потрогала пушок на его лице. — Ты точно до пубертата дорос?

Ангел перехватил мою руку и провел моими костяшками по своим губам. Учитывая разницу в возрасте, получилось как-то чересчур чувственно.

— Могу доказать, — ответил он, с вызовом глядя мне в глаза.

Вот ведь гаденыш!

С помощью Вампира Логана доктор Мэйфилд поднялась на ноги. Я бросилась ее поддержать.

— Ну как вы, доктор?

Она слегка пошатывалась, поэтому мы усадили ее на стул.

— Если хотите, можете через меня перейти. Наверняка ваши родные…

— Нет, — поспешно перебила док и, прежде чем снова заговорить, тяжело сглотнула. — Прошу прощения. Спасибо, но нет. Я хочу проведать сестру. Можно?

— Можно, конечно! Зуб даю, Логан вас всему научит.

Вампиреныш с энтузиазмом закивал.

— Ты, кстати, не обязан это делать, — сказала я ему. — Можешь перейти в любое время.

— Спасибо, но мне и здесь пока неплохо. Я могу ввести дока в курс дела. Вот только… мой папа… До сих пор каждую ночь ходит в мою комнату и плачет. Можешь ему кое-что передать?

— Само собой. — Я положила руку ему на плечо. — Но не думаю, что он перестанет плакать.

— Знаю, но ему станет лучше, если он поймет, что я рядом.

— Скорее всего. В общем, если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

— Тебя сложно не заметить, — тихо усмехнулся Логан.

Это точно.

Я уже повернулась к двери и увидела нынешнего арендатора офиса, то бишь своего клиента. Он стоял на пороге с чашкой кофе в одной руке и портфелем в другой. И его явно интересовало состояние офиса. Челюсть с аккуратно подстриженной бородкой отвисла до пола. Я бы сказала, мой клиент был в шоке. Или его заразило Нечто[3]. Ей-богу, все версии этой киношки одинаково жуткие.

Логан нарушил повисшую паузу первым:

— Эм-м, нам, наверное, пора отсюда двигать.

— Свидимся, красотка, — бросил на прощание Ангел и испарился. Дезертир, блин.

Мой клиент выронил чашку, и кофе разлился по ковру сливочного цвета. Я осмотрелась по сторонам. Бога ради, все ведь не так плохо!

На всякий случай я решила уточнить:

— Я тут ни при чем. За уборку платить не буду.

— Какого черта?! — гаркнул клиент.

Значит, Нечто все-таки его не заражало.

— А-а, так вы об этом? Короче говоря, хозяин не пытается вынудить вас разорвать договор аренды. — Я прихватила куртку и сумочку. — Тут действительно водились привидения. — Пока клиент вконец не разбушевался, я протанцевала мимо него. — Зато теперь здесь никого нет. — Уже выйдя из кабинета, я просунула голову обратно. — Счет вам пришлют.

***

Прежде чем отправиться на свое рабочее место, я смоталась по маленькому. Кстати, могу я называть свое место работы рабочим местом, если оно принадлежит мне? С деловым этикетом у меня просто беда. Хорошо хоть я уже на курсы записалась.

Как раз когда я справляла нужду, затрезвонил сотовый.

По воздушным путям прямо мне в ухо проник женский голос. Ей-богу, это прямо как магия. Или наука. Наверное, все-таки наука.

— Чарли, что вы на этот раз натворили?!

Если бы я знала! Звонила одна из моих подруг, благодаря которой слово «обет» обрело в моей жизни совершенно новый (хотя скорее очень-очень старый) смысл. Видите ли, подруга как раз и дала обеты, которых строго придерживалась. И я ничуть не преувеличиваю.

А еще сестра Мэри Элизабет ясновидящая, хотя само это слово она на дух не выносит. Но как еще назвать того, кто подслушивает ангельские разговорчики?

— Привет, сестра. Как жизнь?

— На небесах хаос, вот как!

— А разве у них там не каждый день хаос?

— Нет, Чарли, не каждый. Я держу руку на пульсе уже несколько дней, а там как будто ад с цепи сорвался. И угадайте, о чем в основном говорят?

Придерживая телефон плечом, я оторвала кусок туалетной бумаги, но она наотрез отказывалась сотрудничать.

— Ангелы такие сплетники! Неужто им больше заняться нечем?

— Вы действительно угрожали Господу нашему и Спасителю?

— Ничего подобного, — фыркнула я. — Я угрожала Отцу Спасителя. Ну, знаете, самому главному там, наверху.

— Да вы… вы…

— Говорите уже как есть, — сказала я, приведя себя наконец в презентабельный вид.

Я вышла из кабинки и прошла мимо мертвой бездомной женщины, которая пыталась достать себе бумажное полотенце. Руки проходили насквозь, и это ее наверняка дико бесило.

— Чарли, нельзя так запросто угрожать Отцу Небесному.

— Еще как льзя, — отозвалась я. Ну, мне же семь лет.

— Чарли! — оскорбленно воскликнула монахиня.

Больше она ничего не сказала, поэтому говорить пришлось мне:

— Да знаю я, знаю. Просто в тот момент я страшно рассердилась.

— На Всевышнего?

— На всевышнего гада, который лишил меня воспоминаний и планировал запереть моего мужа в аду на веки вечные.

Держу пари, сестра Мэри Элизабет последних слов не слышала. Как только я произнесла слово «гад», она ахнула. Громко. И ахала секунд шестьдесят. Ничего себе легкие у монашки!

— Пардон. — Я глянула вверх и повторила: — Ну, извините. Я все понимаю. Угрожать Большой Шишке не стоило, но он первый начал.

— Вы не в третьем классе, Чарли, а даже если бы и были в третьем классе, то с директором лучше не ссориться.

— Согласна, но как-то в первом классе и поссорилась с учительницей, миссис Хикман. Коза была редкостная.

Мы поговорили еще несколько минут, пока мне не удалось убедить сестру в очевидном: да, я выплюнула угрозу, но что такого я на самом деле могу сделать?

Высушив руки в сушилке, я оторвала бумажное полотенце и отдала бездомной женщине. Полотенце упало сквозь пальцы на пол, зато она, похоже, успокоилась.

В целом, мертвые бомжи переходить желанием не горят. А когда все же переходят, их душевные болезни выбивают меня из колеи на несколько дней. Вот почему этой женщине перейти я не предложила, хотя она вполне могла это сделать когда угодно. И помешать я не в силах.

Наконец она меня заметила и состроила кислую мину вкупе с беззубым ртом.

— Желе не застывает. От этих сыпучек нынче никакого толку.

Я глянула вверх, где, по идее, и должны быть небеса.

— И не говорите!

***

По пути на стоянку я звякнула Куки — моей лучшей подруге-секретарше-помощнице-жилетке, в которую всегда можно поплакаться. Пришлось делать вид, будто я не замечаю ангела, взгромоздившегося на фургон и следящего за мной орлиными глазами.

Ангелы меня, мягко говоря, подбешивали. Все из себя деловые и страшно серьезные, когда речь шла о деле. На них возложили миссию, отклониться от которой они отказывались наотрез. Я пыталась поколебать решимость одного из них. Пару дней назад предложила ангелу сто баксов за то, чтобы тот смылся. А он и бровью не повел. Даже не глянул на сотню, которой я махала у него под носом. Если я когда и видела стальную непоколебимость, то это была как раз она.

А еще, когда ангелы того хотели, их невозможно было прочитать. У них самые крутые нечитабельные лица по эту сторону Вегаса. А в эмоции и вовсе не проникнуть, если не подойти очень-очень близко. Вот только близко подходить мне не хотелось ни капельки. От их силы словно ток искрит на коже. Тревожно и в то же время захватывает дух.

Чисто внешне угадать в ангелах картинки из Библии было невозможно. Ни тебе кудряшек, ни золотых корон, ни тог. Ни-че-го. Зато Голливуд тут постарался на славу. Носили ангелы длинные темные пальто с какими-то развевающимися кусками ткани на плечах, и пальто эти сильно смахивали на допотопные плащи для верховой езды. Ну или на дождевики. Огромные крылья складывались за спиной и опускались ниже колен. Выглядели ангелы так величественно и благородно, что было трудно видеть в них моих противников. А именно противниками они и были. По крайней мере в текущий момент.

У ангела, который пялился на меня с фургона, были короткие черные волосы, такие же темные глаза и кожа цвета мокко. И он был поразительным. Недавно я поняла, что все ангелы поразительные. Ну просто душераздирающе красивые.

На полуторатысячном гудке Куки наконец-то ответила, тяжело дыша.

— Опять, что ли, в офисе быстрячок устроила? — спросила я, залезая в Развалюху, то есть в свой собственный вишневый джип «вранглер».

— Нет, Чарли, и я никогда не устраивала в офисе никаких быстрячков. Я пытаюсь засунуть бумагу в ксерокс.

Даже знать не хочу, почему от этого Кук так запыхалась.

— А он опять капризничает.

Я завела двигатель, врубила заднюю и поддала газу, не отрывая глаз от небесного создания, которое не отрывало глаз от меня. Такая вот у нас взаимность.

— Карбюратор проверяла?

— Сомневаюсь, что у ксероксов есть карбюратор.

— А ты смотрела, есть ли он у нашего? По-моему, надо быть выше всей этой ерунды, вместо того чтобы кого-то осуждать.

— Ты абсолютно права. Прошу прощения.

Куки соврала. Уж мне ли не знать!

Когда ангел уже меня не видел, напряжение в легких ослабло. Правда, совсем чуть-чуть.

— В общем, у меня плохие новости.

— Так-так-так…

— Мне придется тебя отпустить.

— Нам опять за дело не заплатят?

— На этот раз я не виновата. На меня напали. И я ненавижу дешевую зубную пасту, а вариантов только два: либо отпустить тебя на вольные хлеба, либо покупать дешевую пасту. Прости, солнце.

— Ничего страшного.

— Само собой, учитывая мои нынешние доходы, мне, очевидно, придется искать новую работу. Или вернуться на старую. Мой бывший сутенер говорил, что придержит мой угол, если я когда-нибудь решу вернуться.

— С его стороны это очень мило.

— На самом деле он, кажется, сказал так: «Если ты когда-нибудь приползешь обратно на коленях, как неблагодарная сучка, которой ты и являешься».

— Ну, все равно засчитаем ему плюс.

— Вот и я о том же.

— Ну так как? — спросила Куки.

— Что — как? — в тон ответила я.

— Как все прошло?

— Ну, не так уж плохо, если ты об этом. Но я так и не попрощалась с Александром Скарсгардом.

— Погоди, сама угадаю. Кресло?

— Нет.

— Журнальный столик?

— Не-а.

— Торшер с симпатичными изгибами?

— Диван.

— Вот оно что…

— Серьезно, Кук. Если бы воровать было законно, я бы забрала его домой. И спала бы на нем. И, очень может быть, периодически облизывала.

Разлуки всегда с горько-сладким привкусом.

— Что ж, ты лизала вещи и похуже.

— В смысле? Тебе кто-то что-то рассказал?!