Одна из тридцати пяти (СИ)

ГЛАВА 20

Мой план действий пошел прахом, стоило снова оказаться в одной комнате с Райтом.

Я покончила с завтраком, преспокойно обдумывая каким образом покину стены Луартана, разглядывая помещение трапезной, где находились лишь я, мистрис Клер со служанкой и один лакей, как вдруг это спокойное уединение было потревожено. Двери распахнулись, и у меня в руках замерла вилка. Где-то за спиной раздались шаги. Прислуга принялась кланяться, а я несмело улыбнулась, дожидаясь, когда лорд Берингер появится в поле моего зрения.

Он решительно отодвинул стул и сел рядом. Выглядел невероятно — взгляд сиял решимостью, пряди волнистых волос упали на лоб, на губах замерла усмешка.

— Я уеду, Джина, ненадолго. Пообещай, что будешь послушной девочкой и не натворишь глупостей.

Моя мечтательность развеялась, как дым, когда до меня дошел смысл этих слов. И теперь взгляд Райта не был столь ласкающим, он источал подозрительность.

— Что-то случилось? — спросила я, чтобы скрыть взволнованность.

— Да, милая, случилось, — мужчина медленно и внимательно оглядел меня так, будто весь мой вид кричал о предательстве. — Скажи, что ты не имеешь к этому отношения.

Весь жар тела взвился верх, прожигая до кончиков волос.

— К чему, милорд?

— Пока не знаю, но все, что происходит, мне не нравится. У меня врожденный дар чувствовать ложь, Джина, и сейчас мне лгут. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была со мной честна.

— Я… я честна, мой лорд.

— Уверена? — от его взгляда невозможно утаиться — душу вывернет. — Ну, Джина? Ты ведь ничего не скрываешь?

Я покачала головой, понимая, что в моих глазах он способен прочесть правду.

— Джина, моя маленькая девочка, я готов поверить тебе. Ты ведь не обманешь?

— Нет, мой господин.

— Это неплохо звучит, милая. Специально ластишься ко мне? — он склонил голову, выуживая из меня непрошеные эмоции. — Ты опять дрожишь.

— Холодно, — шумно сглотнула.

Райт прикоснулся к моей руке, сжал в ладони пальцы.

— Хочу верить тебе, — глядя мне в глаза, сказал он. — Верить, что ты не имеешь отношения к тому, что готовит для меня королева. Но, если ты что-то знаешь, просто скажи.

— Я ничего не знаю.

Он шумно вздохнул, отпустил мою руку.

— Хорошо.

— Думаете, Генриетта что-то задумала?

— Она всегда что-то затевает, милая. И я наверняка знаю это, вот только не пойму что именно ей нужно, — он задумчиво закусил губу. — Может быть, она хочет выманить меня из Луартана?

— Для чего?

— Знать бы для чего, — снова подозрительный взгляд ожег меня.

— Куда вы поедете?

— Хочу организовать достойную встречу Генриетте. Она в нескольких лье отсюда, тащится со стенобитными в мою сторону, и это меня нервирует.

Рядом с ним я чувствовала себя изменницей. Казалось бы, стоит просто рассказать всю правду, и Райт что-нибудь придумает, но, буду честна, ему нет дела до моего отца. Райт не станет спасать предателя, даже если я буду умолять.

— Вы ведь можете никуда не ехать, — слабая надежда этих слов была уничтожена ответом мужчины.

— Почему нет? Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Джина, поэтому мне нечего боятся. Все складывается таким образом, что я разобью королеву уже сегодня.

— Хорошая новость, — тихо, безжизненно произнесла я. — Когда вы вернетесь?

— Вечером.

Не знаю, куда деть глаза. Кажется, сейчас эмоции возьмут верх, и я попросту расплачусь.

— Поцелуй меня, пожалуйста. Райт…

Просить дважды не нужно. Мужчина резко наклоняется, впиваясь мне в губы, и я цепляюсь за его одежду, слыша, как возмущенно всхлипывает мистрис Клер. Неважно, я хочу последний раз перед побегом ощутить страсть этого человека, такого желанного, любимого.

— Джина, — хрипло произносит он, беря в ладони мое лицо, — моя милая, моя маленькая девочка…

Его нежность, как драгоценность, как дар. Я ласкаю его руки, касаясь белесых шрамов на его пальцах.

— Райт, — жарко шепчу его имя, — пожалуйста…

Мы целуемся долго, даже не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Райт поднимается, увлекая меня за собой.

— Я должен идти, — шепчет он, — это ненадолго, моя родная. Я вернусь, и мы продолжим.

— Будь осторожен…

Он убирает мои руки от своего лица, усилием воли заводит их мне за спину, коротко целует меня в лоб.

— Ну все, девочка… — какое-то время мы стоим, не в силах расстаться. Райт все еще держит мои руки, тихо смеется. — Это сложнее, чем я думал.

Последний поцелуй… и мужчина резко отпускает и уходит, не оборачиваясь.

Как же хочу броситься за ним, утонуть в его объятиях. Но вместо этого, стискиваю зубы, слыша оскорбленную речь мистрис Клер:

— Какое бесстыдство, леди Джина. Благородные девицы не ведут себя подобным образом.

На этом мой завтрак был окончен, и потянулись бесконечные часы ожидания.

Дождь полил стеной. Нет-нет, и раз — ничего не видно.

Кони нетерпеливо ржали. Генриетта стояла у распахнутого шатра, ощущая, как по лицу бьют крупные капли. Воздух близ Лауртана был напрочь лишен мягкости, он был вольный, колючий, холодный.

— Ваше величество! — крикнул лорд Шарез, спрыгивая с лошади.

Он только прибыл, сбросил шлем, решительно пошел к королеве. Его новый доспех, о который барабанил ливень, ничуть не поцарапался. Генриетта усмехнулась.

— Все кончено! — прозвучали слова Шареза. — Пора уходить! Все провалилось, нас смяло его войско! Через несколько минут они будут здесь!

Генриетта неспешно накинула капюшон, повернулась к одному из своих советников, игнорируя Шареза.

— Все идет по плану, пора сворачивать лагерь. Лорд де Хог привезет эту дрянь, вы должны обеспечить им отступление, если Райт решит преследовать.

Удивление так выразительно отпечаталось на лице Шареза, что королева бросила:

— Неужели вы, лорд, считали, что я настолько глупа, чтобы выставлять четыре сотни против его войска?

— Но… это же была верная смерть. Вы отправили нас… меня… на верную смерть.

— Мой милый друг, вы же один из первых рвались отдать за меня жизнь.

— Но?!

Королева пошла к лошади. Услужливый оруженосец подставил руки, помогая коронованной особе влезть в седло.

— Если хотите, чтобы от вас был прок, — безразлично сказала она растерянному лорду, — покончите с собой! — пришпорив лошадь, женщина помчалась прочь.

Шарез удивленно изломил бровь, размазывая по лицу капли дождя и думая, что чертовски просчитался. Ему ничего не оставалось, как позорно дезертировать в свой родовой замок вторично.

Королева же не думала ни о чем, кроме яростного желания поглядеть в глаза той, которая была так важна для казалось бы бесчувственного человека. Войско Берингера, конечно же, уничтожило людей Шареза. Но отряд лорда де Хога, возглавляемый ее сыном, уже направляется к Лауртану по северным равнинам, чтобы забрать девчонку, пока хозяина нет дома. И, наконец, Генриетта сможет убедиться, чего стоит страсть Райта.

Почти три часа скачки под дождем окончились пристанищем в доме какого-то графа, о существовании которого королева не знала в помине. Впрочем, не будет же она знать в лицо всех своих поданных. Не снимая кожаной военной куртки, и плаща с золотой бахромой, королева села за стол в кабинете хозяина. Здесь она будет ждать сына, чтобы, наконец, увидеть доказательство победы над Райтом — его жалкую потаскуху.

Прошло не больше двух часов, как на улице послышались крики и ржание лошадей. Королева не шелохнулась, лишь сжала кулаки, глядя на дверь. Неизвестность терзала.

По лестнице забарабанили торопливые шаги, и через секунду дверь распахнулась.

— Мама! — принц, облаченный в доспехи, отстегнул меч, бросил его на пол, а сам подошел к столу: — Я привез ее.

В расширившихся глазах женщины промелькнуло удовлетворение. Она прикрыла веки, с облегчением переводя дыхание.

— Все получилось, — произнесла сквозь улыбку, — теперь, мой дорогой, трон твой.

Королева откинулась на спинку стула, чувствуя, как ее сознание заполняет ошеломляющая радость. Но уже через мгновение она поднялась и лукаво взглянула на сына:

— Я хочу ее увидеть.

На губах Эдмунда тоже возникла улыбка — торжествующая, безумная.

Они оба глянули на вход, где уже толпились лорды, один из которых подтолкнул вперед тонкую фигурку, закутанную в плащ.

— Добро пожаловать, леди Джина, — проворковала королева, снова опускаясь на стул. — Вы поступили очень мудро, приехав сюда, — ее длинные худые пальцы принялись постукивать по столешнице.

Эдмунд облокотился о краешек стола, стаскивая рукавицы и с железным лязгом отбрасывая в сторону.

— Подойди ближе, Джина, — милостиво приказала королева, — и преклони колени, здесь твой король.

Фигура в плаще осталась неподвижна, и на губах Генриетты показался недовольный оскал.

— На колени, мерзавка!

Эдмунд неприязненно наморщился, показывая де Хогу жестом, чтобы девчонку поставили на колени.

Когда двое воинов принудили девушку пасть к полу, сдернули с ее головы капюшон, Эдмунд рассмеялся. Весь этот спектакль приводил его в дикий восторг.

— Она сейчас невероятно хороша, — заметил он, — ей идет это выражение страха на лице.

— Дорогой мой, — разглядывая девушку, изрекла королева: — Будь повежливее с этой дамой, она нам еще пригодится. Правда, Джина?

Эдмунд снова засмеялся, прижимая к губам кулак.

— Она моя, мама, верно?

— Не торопись, дорогой. Сможешь забрать ее в любое время, но после того, как Райт согласится на наши условия. А сейчас нам нужно серьезно с ней поговорить. Она ведь должна нам помочь, если хочет видеть отца живым.

В глазах пленницы блеснули эмоции, и королева расслабленно закончила:

— Ты ведь хочешь, чтобы он жил?

— Хочу…

— Отлично, тогда ты должна сделать для нас кое-что важное, Джина…

Тяжелые ворота, унизанные стрелами, с грохотом опустились.

Вороной конь регента, выбивая шаг о деревянное полотно, резво проскакал в крепость. Повсюду послышались крики: «Лорд-протектор прибыл!» Зажглись факелы, во внутренний двор устремились воины.

Поморщившись, Райт соскочил с коня.

— Черт бы побрал эту дрянь! — раздался скрипучий голос лорда Ламберта. — Стоило вам уехать, ваша милость, здесь объявился де Хог с этим сосунком-принцем! Мы здорово надрали им задницы! — его смех пролетел над головами воинов.

Ламберт спускался по каменной узкой лестницы со смотровой стены.

— Мы несколько часов преследовали их, пока нас не встретило войско королевы. Вот черт! — мужчина заметил, что куртка и доспехи регента залиты кровью. — Вы в порядке, ваша милость?

Берингеру поднесли воды, он отхлебнул, выплеснул немного на голову, смывая с волос густую кровь.

— Я не ранен.

— Отлично, ваша милость. Мы обошлись малыми потерями.

— Какого дьявол вы полезли за ворота? — довольно резко спросил регент.

— Хотел принести вам голову Эдмунда. Разве это настолько скверная идея, мой лорд? — загоготал Ламберт. — Мы поразмялись.

Райт перебросил флягу Дэшу, который едва поймал, с трудом переводя дыхание.

— Потери? — осведомился регент, сверля Ламберта хмурым взглядом. — Хочу знать во сколько мне обошлась твоя глупость, старик? Разве не понятно, что они только и добивались того, чтобы ты открыл ворота.

Ламберт спустился с последней ступени, изумленно изломив бровь.

— Всего-то восемь человек, ваше сиятельство, — из его голоса пропала веселость. — Мы убили порядка тридцати их ратников. Их трупы усыпали северную равнину.

— Проклятье… — послышался вздох Дэша. — Зачем им это было нужно, ваша милость? — обратился к регенту, едва поспевая за ним в дом. — Что это за уловки?

Райт молча шел к кабинету. Его оруженосец бежал позади. За регентом двигалась целая процессия лордов, усталых и израненных. Двое из них, Кайетан и Деквуд, едва не валились с ног после битвы. За ними тянулся размытый кровавый след.

Прислужники тотчас зажгли свечи в кабинете.

— Сигару! — приказал регент, скидывая и отшвыривая куртку.

Он закурил, держа сигару окровавленными пальцами, которые еще дрожали от напряжения, и велел расстелить на столе карту.

— Хотите знать, куда они бежали, ваша милость? — несколько виновато покашлял Ламберт.

— Было два отряда. Один мы разбили на западе, — произнес Райт, ставя на стол лампу, в которой трепетал огонек. Его лицо, забрызганное кровью врагов, казалось особенно хищным. — Другой подошел сюда через северные равнины. И нигде не было королевы…

— Женское дело сидеть у очага, — пожал плечами Ламберт.

Секунда, и взор регента полыхнул кровью. Райт медленно поднял голову, оторвавшись от карты.

— Что ты сказал? — в его темных глазах вспыхнула догадка. Райт побледнел, оглядел присутствующих, затем схватил за ворот прислужника, держащего свечу: — Привести сюда Джину! Немедленно…

Опустилась гробовая тишина, лишь лязганье ножен Дэша Кайетана напоминало, что окружающие еще живы.

Райт сокрушенно опустился на стул.

— Мой лорд… — аккуратно начал Деквуд, но рычащий невероятно злой и напряженный голос регента приказал:

— Сядь и помолчи, дружище…

Время замерло, все пришло в полнейшее оцепенение. И в мертвой тишине спустя мучительное ожидание скрипнули двери, в кабинет вошла заплаканная мистрис. Увидев своего хозяина, свирепого, испачканного кровью и скалящегося, она пролепетала дрожащим голосом:

— Мой господин, — … и Райт вдруг рассмеялся.

— Ее нет, ведь так? Девчонка испарилась… улетучилась, как ночная мгла, правда? — его голос превратился в безжизненно мертвый. — Кто помогал ей? Кто увез ее?

— Ваша милость… — Клер разрыдалась, прижимая к губам платок. — Я не знаю.

— Ламберт! — этот возглас мог сотрясти стены. — Где она?

Старик изменился в лице, и вымолвил осторожно:

— Не знаю, ваша милость, я не следил за девицами, я…

— Где Саргол? — Райт вдруг заметался, заставляя присутствующих испуганно расступиться. — Где мой помощник?

— Ваша милость, он погиб, преследуя принца. Мне жаль… мы… — Ламберт осекся, когда бешенный, совершенно безумный взгляд Райта остановился на нем.

И случилось бы что-то страшное, если бы не господин Кайетан.

— Их еще можно найти, — твердо сказал он, возвращая взгляду регента осмысленность. — Мы должны понять, в какой точке силы королевы соединились. Ваша милость, карта… — выхватив свечу у прислужника, Дэш поставил ее на стол.

— Седлать лошадей, — хрипло приказал Райт, снова склоняясь над картой. — Что ж, Дэш, куда они могли увезти мою женщину?