Одна ошибка

Глава 25 — «Скорбь и ожидание»

Время шло, за осенью пришла зима, а за ней и первые признаки весны. Снег начал таять под теплыми лучами мартовского солнца, что предвещало прекрасную погоду на весенний праздник — Женский день 8 марта.

Сони была уже на девятом месяце беременности, и близился срок рождения малыша. Как предсказывали врачи, это должно было произойти к концу марта. Однако Сони была уверена, что в ближайшие дни уже должна родить, так как знала точную дату зачатия, ну или, по крайней мере, примерную, как она подозревала.

Учредители редакции к женскому празднику решили организовать банкет, в котором был запланирован ряд важных мероприятии и одно из них — вручение премии «Журналист года». В связи с чем, несмотря на приближающийся срок, Елена настояла на присутствии Сони на данном банкете, как бы та не отпиралась. И Сони ничего более не оставалось, кроме как подчиниться руководителю. Тем более, что Елена в виде исключения, дала возможность Сони продолжать свою деятельность в редакции до самых родов.

Банкет был назначен на знаменательную дату — 8 марта.

Сони долго подбирала подходящий наряд для такого праздника. Несмотря на свою беременность, она не приобрела традиционную тучность, а сохранила удивительную для такого срока стройность. Животик был весьма аккуратный и даже маловат на вид для 9 месяцев. Поэтому выбор пал на легкий свободный сатиновый балахон, который идеально скрывал ее положение.

На банкет ее сопровождал Джон в элегантном костюме с бабочкой, что придавало ему солидности.

В центре зала в первых рядах располагался столик, где сидели Елена с мужем и Сони с Джоном. Еще два места рядом пустовали, видимо, гости задерживались, как выяснилось, бронь мест была для учредителей банкета.

Мероприятие началось с традиционного поздравления всех женщин с праздником, после чего ведущий пригласил желающих на игровые развлечения. А затем вышли с речью учредители редакции и организаторы банкета. В ряду которых, к своему огромному удивлению, Сони увидела гордую фигуру Камала. Она была поражена и одновременно ощущала неприятные чувства недовольства, так как именно ему выпала честь озвучить имя победителя в номинации «Журналист года».

— И звание «Журналист года 2001» присуждается Сание Даудовне. Поздравляем! — прозвучал мягкий баритон Камала, который, сардонически улыбаясь, смотрел на Сони и хлопал в ладоши.

Сони в растерянности посмотрела по сторонам, бурные овации вокруг привели ее в транс, не позволяя сдвинуться с места. Елена торопила Сони подняться за наградой, а Джон старательно приподнимал её, поддерживая за локоть. И Сони больше ничего не оставалось, кроме как покорно встать и принять награду.

После завершения поздравительных речей и вручения наград, ведущий пригласил музыкантов, и зал заполнили звуки мелодичных трелей.

Камал спустился, и, как ни в чем не бывало, подошел к их столику и занял свободное место.

Сони пила в этот момент сок и увидав, как он бесцеремонно присоединился к ним, чуть не поперхнулась и обратилась к рядом сидящей Елене:

— Лен, а что он делает здесь? И почему сидит за нашим столиком?

— Прости, Сони, но я сама не в курсе, — ответила Елена и посмотрела на мужа.

— Он из числа организаторов банкета, дорогая, — ответил Валерий. — А также, из числа тех, кто финансирует твои проекты.

Сони с Еленой шокировано смотрели на него.

— А раньше сказать ты не мог, Валер? — удивилась Сони.

— Сони, извини, я сам узнал об этом буквально полчаса назад. И не стал уже портить тебе вечер, — начал извиняться Валерий.

Сони недовольно фыркнула носом. В отличие от нее Джон не выказывал никаких признаков эмоционального недовольства. Он накрыл руку Сони и погладил ободряюще, на что Сони мягко улыбнулась ему и сделала глубокий вдох и выдох, что помогло восстановить дыхание и обрести спокойствие.

Музыка продолжала играть без устали, и зал стали пополнять ряды танцующих пар. Вечер шел по намеченному плану.

Сони стало душно в помещении, легкий дискомфорт от шумной музыки вынудил ее встать из-за стола и выйти на балкон глотнуть свежего воздуха. Огромный банкетный зал второго этажа выходил на балкон через короткий коридор. А сам балкон второго этажа был выстроен вдоль всего здания. Ощутив легкий ветерок под ночным небом, Сони прислонилась к перилам и глубоко вздохнула, прикрыв веки. Горевшие багряным румянцем щеки от раскаленного напряжением воздуха и громких басов музыки на свежем воздухе начали бледнеть, а дуновения ветерка освежили её состояние, принося облегчение.

— Скучаешь? — вдруг раздался бархатный баритон.

Сони резко открыла веки, но не обернулась, так как и без этого узнала голос владельца, но тактично ответила:

— Вовсе нет, напротив.

Камал подошел ближе и прислонился к перилам в опасно близком расстоянии от нее и резкий аромат мужского одеколона ветром овеял ее ноздри.

— Прекрасный вечер, вам не кажется, мадам? — галантно начал светскую беседу Камал.

— Если ты о погоде, то да, на зависть предыдущим дням, — согласилась с ним Сони.

Слегка помедлив, Камал все же решил пойти на таран без прелюдии.

— Мы так и не поговорили с тобой начистоту, — в голосе Камала звучали нотки разочарования.

— Мы уже все сказали друг другу давным-давно, — устало вздохнула Сони и попыталась уйти.

Камал остановил ее, осторожно взяв за руку.

— Сони, пожалуйста, постой, — он с мольбой смотрел на нее, и она не смогла отказать в его просьбе. — Мы расстались, но это же не значит, что мы теперь враги.

Сони вновь прислонилась к перилам с тяжелым вздохом.

— Я болен тобой, наверное, если все еще мечтаю о тебе, несмотря… — Камал сделал паузу, остановив свой взор на чреве, что бережно хранило новую жизнь, — несмотря на то, что ты уже начала новую жизнь. Но я бы хотел всё же мирно расстаться с тобой. Мы ведь можем распрощаться, оставшись в дружеских отношениях?

— Да, ты прав, — согласилась Сони.

— У тебя новая жизнь, скоро родится ребенок, — Камал все еще держал её руку в своей и мягко поглаживал. — И я желаю тебе счастье с ним.

Сони с недоверием смотрела на Камала, неужели это тот вспыльчивый человек, который терроризировал ее в гневе, который следовал за ежеминутной яростью, а не прислушивался к доводам рассудка? Или это его новая игра такая, чтобы усыпить бдительность Сони? Однако, при всем при этом, сердце её сильно сжалось по неведомой причине и гулко забилось.

— Спасибо, — с трудом выдавила Сони. — Если это всё, могу я идти?

— Нет, постой, — торопливо продолжил Камал, — может, теперь ты скажешь, зачем играла со мной, если грезила о Джоне?

— О, Боже, — усмехнулась Сони. — А я уж подумала, что ты действительно серьезно взялся за ум. Изменился! Но лицедейство у тебя в крови.

— Что я такого сказал? Только то, что хочу знать правду?

— Какую? — резко произнесла Сони, как отрезала.

— Что было между нами?

— Что было, то прошло!

— И ты так легко говоришь об этом?

— Нет, — Сони тяжело вздохнула, — что ты хочешь услышать?

— По меньшей мере, хотелось бы знать, что все те чувства, что ты проявляла, были искренними, — раздраженно процедил Камал сквозь зубы.

Сони с болью в глазах смотрела на него, а перед глазами пролетали эпизоды их совместной счастливой жизни.

— В отличие от тебя, я не играла в любовь.

— И как это понимать? — удивился Камал.

— Как есть, — бросила Сони и развернулась, чтобы удалиться, но Камал держал ее за руку крепко и не отпускал, и она тихо прошептала, — отпусти, пожалуйста.

— Тебе не кажется, что вместо прояснений, мы оставили за собой больше вопросов? Я, например, ничего не понимаю.

— Вероятно, ты просто этого сам не желаешь.

Камал тяжело вздохнул и с горечью в голосе произнес:

— Значит, ты всё же никогда и не любила меня?!

— Мне жаль, если ты так считаешь, после всего, что было между нами, — так же с горечью прошептала Сони, — я отдала тебе всю себя, без остатка, до последней капли…

— Но при этом выбрала Джона? — выпалил он в ярости и схватил ее за плечи. — Видимо он лучше меня, да? Интересно, чем?

— Мне больно, отпусти, — процедила Сони, вырываясь из его стальных рук.

— Тебе не хватало новых ощущений? Он лучше в постели? Ответь! Лучше трахает тебя?

Сони в ярости влепила ему увесистую оплеуху и прошипела:

— Хам!

Она в гневе сверлила его глазами и не могла отдышаться, грудь вздымалась вверх и вниз.

Поглаживая пострадавшую от некогда нежных рук Сони щеку, Камал произнес с грустью в голосе:

— Я не могу понять, почему мы не можем быть вместе, при том, что созданы друг для друга, в этом уж я точно убедился?! Несмотря ни на что, мы всё же продолжаем любить друг друга, как бы ты этого не отрицала. Всё что ты говоришь, это всего лишь пустой звук, потому что ты сама себе перечишь, иначе бы тебе было безразлично моё мнение. Мы не раз уже испытывали на прочность наши чувства, но почему-то продолжаем мучить друг друга. Просто подумай об этом, хотя бы чтобы признаться себе самой. Твоя оплеуха сказала о многом за тебя, но я тебя все же отпускаю, мне придётся это сделать, если я действительно желаю тебе счастья… Я понял, что, несмотря на твою измену, я не могу тебя забыть, так же, как и ты меня. Пусть хотя бы это ощущение будет согревать нас холодными ночами.

Однако Сони не могла сказать в ответ ничего, поэтому, резко развернувшись, зашагала прочь от него.

Торопливо шагая по коридору, Сони ощутила резкую боль внизу живота. Она дико вскрикнула и прислонилась к стене не в силах дальше двигаться, а между ног потекла теплая струйка, образуя лужицу внизу.

Услыхав ее вскрик, Камал подбежал обеспокоенно:

— Что с тобой?

Но Сони не могла ничего произнести и лишь стонала от боли, пытаясь двигаться вперед, держась за стену, а другой рукой обнимая живот.

Увидев внизу кровавую лужицу, Камал чертыхнулся и подняв Сони на руки, как пушинку, быстро направился к выходу, что находился в другом конце зала.

— Дыши, Сони, просто дыши! — повторял он взволнованно.

— Что случилось? — подбежали обеспокоенные Елена с Джоном.

— Роды начались, кажется, — не останавливаясь, Камал дальше пробивался к выходу и обратился к Джону, — где твоя машина?

Джон шокировано хлопал глазами, не зная, что ответить.

— Может, скорую вызвать? — в замешательстве спросила Елена.

— Нет времени, воды отошли, — бросил Камал, спускаясь по лестнице.

Елена с Джоном последовали за ним.

На стоянке машина Камала стояла ближе к выезду, и он не стал мешкать, сразу направляясь к ней.

Евгений открыл заднюю дверь машины, помогая уложить удобнее Сони, когда Камал с гневом прорычал ему:

— Что стоишь? Садись и придерживай ей голову.

Сони с трудом сдерживала вскрики от адских болей.

— Я поеду за вами, — сказала Елена и бросилась к своему автомобилю.

Выезжая на трассу, Камал спросил:

— В какую везти?

— А-а-а, — замялся Джон.

— Парень, не тупи, — яростно прорычал Камал. — Когда у нее срок? Разве еще не рано для родов? Где она на учете?

Евгений в недоумении вновь замешкал и начал экать и бекать, когда Сони с трудом выдавила, сдерживая стоны:

— Клиника «Лайф», на Пятой Кривой, а-а-а-а, — застонала Сони и неосознанно рука упёрлась в сиденье водителя, и соскользнув она вцепилась в плечо Камала, сжимая всей силой и впиваясь в него ногтями.

Камал даже не почувствовал боли от переполнявших его чувств беспокойства, он лишь произнес, кидая периодически взгляд назад на Сони:

— Всё будет хорошо, милая. Потерпи. Просто дыши, слышишь, — и обратился к Джону. — Помогай ей дышать в правильном темпе, чтобы она повторяла за тобой. Ты вообще хоть что-нибудь можешь?

Камал гнал машину по трассе, как угорелый, и Елена с трудом поспевала за ним следом. Прибыв в клинику, он вручил Сони на попечение врачей, которые быстро организовали все необходимое, и перешли в родильное отделение.

Камал остался ждать в приемном отделении чуть поодаль от Елены с Джоном, не желая покидать родильный дом, не узнав о благополучном физическом состоянии Сони.

После долгого ожидания вышел врач, к которому подбежали Евгений с Еленой, а Камал остался поодаль.

— Роды были тяжелыми, но мать сейчас в порядке, — услышал издалека Камал важную весть, озвученную врачом.

— А как ребенок? — поспешно спросила Елена.

— А вот ребенок… Вы отец? — обратился врач к Евгению.

Услыхав данный вопрос, Камал не в силах был продолжать стоять, как истукан, в сторонке. В голове словно помутнело, и он развернулся и ушел прочь, не в состоянии больше наблюдать за их семейной идиллией. Главное, что Сони была в порядке, несмотря на тяжелые роды. Далее он уже не слышал слов и старался быстрее удалиться, исчезнуть из жизни Сони.

Ему жутко больно было находиться в тесном помещении, он выбежал во двор, вытягивая галстук, что сдавливал ему горло и не давал дышать, чтобы глубже набрать легкие воздухом. Расстегнув две пуговицы у основания шеи и сделав пару спасительных глубоких вдоха, он нервно закурил сигарету и подошел к машине. Сев в машину и откинув голову на сиденье, он прикрыл веки, смакуя каждую затяжку сигареты, в надежде успокоить свои шальные мысли, что скакали из стороны в сторону, кидая его в дурман воспоминаний. Он безумно желал забыть Сони и забыться, но вместо этого в памяти всплывали счастливые моменты, когда много лет тому назад, он также привез Сони в родильный дом, где она подарила ему сына:

«Сони лежала на больничной койке после родов. А Камал, подойдя к ней, протянул маленький комочек, укутанный в пелёнки.

— Познакомься, милая, это Джамшид!

Обессиленная Сони с трудом приподнялась и, счастливо улыбаясь, взяла малыша на руки.

— Как же он похож на тебя, любовь моя, — с любовью произнесла Сони и прижала малыша к груди, чтобы покормить его.

Камал присел на край кровати и нежно поцеловал Сони:

— Спасибо тебе за сына, любимая».

Эти воспоминания из прошлого начали душить Камала и он, дико вскрикнув, завел мотор и умчался. Было далеко за полночь, и город был пуст, поэтому Камал гнал машину на всей скорости, даже не задумываясь о последствиях. А придя домой, он поднялся в спальню, в которой ранее были прожиты самые счастливые мгновения их жизни вместе с Сони, и в которую он более никогда не осмеливался повторно войти, после ухода его любимой.

Комната была полна воспоминаний, так как хранила остатки всех деталей шестилетней давности. Постель была заправлена всё в тот же бежевый шелк, как и в последний день обитания Сони в этом доме. А на туалетном столике были расположены косметические наборы Сони. И рядом со шкатулкой с драгоценностями лежало ее обручальное кольцо, которое она сняла перед уходом, и к которому он так и не притронулся, оставив его на том же месте. Все эти годы, каждый предмет оставался лежать либо стоять на своем месте, после ухода Сони и хранил легкую память о ней.

Он открыл шкатулку, в которой сохранились все оставленные ею драгоценности, что дарил Камал каждый раз, когда желал вновь и вновь увидеть блеск в глазах жены от новой побрякушки. Закинув внутрь обручальное кольцо Сони, он с треском закрыл крышку и отошел, проведя пятерней по волосам.

Камал нервно расхаживал по комнате. Затем открыл дверь будуара, где висели в ряд остатки одежды Сони, различные платья, костюмы и соболиная шуба, что пылилась без надобности все эти годы. Он начал со злостью срывать все её одеяния с вешалок, дико кричать и крушить все вокруг. А затем, во дворе развел большой костер и бросил в огонь остатки воспоминаний о ней. В руки попался альбом с фотографиями, где любовно Сони хранила их снимки из различных поездок. Он просмотрел некоторые фотографии, вначале погладил их глянцевую поверхность, а затем с той же яростью бросил в огонь.