Одно мгновенье до любви

Глава 2

— Келли.

Келли замерла, затем подняла голову от холодильника и напряженно прислушалась.

— Келли…

Вот снова, еле слышно. Голос ее отца, звучащий слабо и жалобно. Да, значительно слабее, чем обычно.

Келли быстро сунула четвертушку дыни обратно в холодильник и поспешно направилась в коридор, ведущий в комнату отца.

Окна были закрыты жалюзи, в комнате царил полумрак. Келли подошла к двери, но отца там не нашла.

Тогда она направилась к туалету и…

О Боже!

Ее отец лежал лицом вниз на кафельном полу.

Склонившись над отцом, Келли проверила его пульс. Кожа была холодной, веки отца чуть дрогнули при ее прикосновении.

— Ты появилась вовремя, — прошептал он. — Думаю, ты решила сделать ревизию банок в кухне?

— Я выбросила старый хлеб, — ответила Келли. Ее сердце сжалось. «Не умирай. Не смей умирать». Сделав усилие, чтобы отец не прочитал ее мысли, она ровно произнесла:

— Что случилось?

— Я пытаюсь повторить то, что видел в рекламном ролике. Помнишь? «Я упал, но нисколько не пострадал». Келли эта шутка не рассмешила.

— Папа, ради Бога, прекрати острить хотя бы на тридцать секунд и объясни, что случилось. Ты поскользнулся? Ты чувствуешь боль в груди? Ты ударился головой, когда упал? Ты что-нибудь сломал? Это был инсульт?

Если да, то, слава Богу, он не потерял речь.

— Если ты так хочешь знать, — сказал Чарлз почти строго, — то я сидел на стульчаке, размышляя над своими делами, и совершенно неожиданно оказался на полу. Не думаю, что я ударился головой. И я не ощущаю, чтобы что-либо пострадало, кроме моей гордости.

— Мне придется нанять женщину, которая бы присматривала за тобой, когда меня нет дома, — сказала Келли, внимательно изучая голову отца. — Если я тебе помогу, ты сможешь встать?

— Нет, — ответил Чарлз. — И не надо сиделки. И не думай даже о врачах. Если они появятся здесь, то заберут меня в больницу, а я не собираюсь в больницу. Помнишь Фрэнка Элмера? Его забрали из-за маленькой боли в груди — и он умер на следующий же день.

— Это произошло потому, что у него был обширный инфаркт.

— Ну и что же. Может быть, с ним было бы все в порядке, если бы его не отправили в больницу. Спасибо тебе за заботу, но я останусь здесь.

На его голове повреждений видно не было. Должно быть, падая, он ударился плечом. Келли проверила, целы ли его руки и ноги, хотя старик этому и противился:

— Прекрати.

— Я доктор, — напомнила она. — Если ты откажешься от больницы, тогда может произойти…

— Что произойдет? — спросил он. — Подумаешь, большое дело. Я всего лишь ослабел. Это для тебя не новость. Мне миллиард лет, и у меня рак. Что-то говорит мне, что мое знакомство с кафелем было случайным.

— Если бы у тебя была сиделка…

— Она бы мне тоже надоедала, — завершил фразу Чарлз. — Позови Джо. Ты и Джо поможете мне вернуться в кровать.

Келли выпрямилась, затем бросила пристальный взгляд на отца. Вообще-то он рад, что она здесь? Ее вопрос вырвался сам собой:

— Неужели я тебе действительно надоела?

Чарлз бросил на нее короткий взгляд и открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и покачал головой.

— Слушай, позови Джо и возвращайся сама, хорошо?

Келли секунду поколебалась, но отец уже закрыл глаза и отрешился от мира — и от нее. Наверное, даже сам Бог уже забыл, когда они разговаривали. Стараясь не выдать, как ранили ее слова отца (иначе он стал бы только еще раздраженнее), она повернулась и поспешила по коридору обратно на кухню.

Благодарение Богу, машина Джо все еще стояла на том же месте. Келли быстро зашагала к маленькому коттеджу.

— Джо! Ты дома?

Из-за угла показалась какая-то фигура. Келли направилась к ней и…

Это был не Джо.

Это был Том Паолетти, внучатый племянник Джо.

Это был Том, уже взрослый мужчина. Но с поредевшими волосами и с незнакомыми морщинами на красивом лице. Плечи Тома заметно раздались, лицо стало шире, но глаза ничуть не изменились. В карих глазах была все та же смесь легкого юмора, интеллекта и эмоциональности, которые она видела когда-то в глазах Тома-подростка.

Увидев ее, Том резко остановился. Было видно, что он так же изумлен их встречей, как и она.

— Ну и ну, — произнес он. — Келли Эштон. — Его голос тоже оказался прежним — глубоким, теплым и ровным, хотя произношение и говорило о долгом пребывании в утонченной Новой Англии.

— Том, — сорвалось с ее губ. Внезапно в памяти всплыл отблеск приборного щитка его машины, подсвечивающий его лицо, когда она… Келли постаралась отогнать это воспоминание. — Мне нужен Джо. У моего отца… — Она осеклась, вспомнив, что говорила ему те же слова много лет назад, когда была в девятом классе, а Том уже почти окончил школу.

Тогда она, придя из школы, нашла отца лежащим на полу кухни. Это было в середине дня, ее мать должна была с минуты на минуту вернуться со своими подругами из теннисного клуба.

Тогда Келли бросилась искать Джо, а нашла Тома. Вместе они перенесли Чарлза в спальню и осторожно положили на кровать.

— Я не знаю, где Джо, — прервал ее молчание Том. — Я тоже его ищу. У тебя какие-то неприятности? Я могу помочь?

— Да. Спасибо. — Она быстро повела его в главный дом. — Мой отец упал в туалете. Хоть он в последнее время и потерял в весе, но все равно слишком тяжел для меня. Я пыталась убедить его нанять сиделку, которая по крайней мере находилась бы здесь, пока я работаю, но он так упрям!

«Удивительно, — думала она, говоря это, — в первый раз за шестнадцать лет мой визит домой совпал с одним из очень нечастых посещений Джо Томом».

Том следовал за ней.

Келли обернулась, и снова ее поразило, насколько он стал крупнее и шире в плечах.

— Мой отец умирает, — тихо произнесла она. — Неужели Джо не говорил тебе?

— Умирает? — По его реакции было видно, что он этого не знал. — Иисус, нет. Но я с Джо еще не говорил… Келли, мне очень жаль. Это…

Она кивнула.

— Рак. Легкие, печень, в лимфатических узлах, сосудах. Раковая опухоль дала метастазы. Врачи не знают, где опухоль началась, и даже точно не уверены, куда она распространилась, но все это сейчас уже не играет роли. Они не могут наугад оперировать восьмидесятилетнего старика. А время для химиотерапии уже упущено… — Она запнулась. Неужели наступит утро, когда она проснется, а отца не будет? Нет, она к этому совсем не готова. И наверное, не будет готова никогда.

Келли прошла по длинному коридору к комнате Чарлза.

— Давай уложим его в кровать. — Может, после этого они смогут поговорить с Томом Паолетти — предметом ее девичьих грез. И мечтаний взрослой женщины.

— Здравствуйте, мистер Эштон, — поприветствовал Том ее отца, входя в туалет. — Мы пришли вам на помощь.

— Ты помнишь Тома Паолетти, отец? — спросила Келли. Том склонился над Чарлзом, затем повернул голову к Келли:

— Его можно трогать? Он ничего не сломал?

— Думаю, ничего. У тебя ничего не болит, папа?

— Конечно, я помню Тома Паолетти, — проворчал Чарлз. — Ты все еще во флоте?

— Так точно, сэр. — Том и прежде был безупречно вежлив со стариком, несмотря на его некоторую неприязнь к нему. — И до сих пор в спецподразделении ВМС.

Тогда, в прошлый раз, когда Келли было всего пятнадцать, они с Томом с трудом выволокли Чарлза из кухни и втащили его в комнату. Однако сейчас Том поднял Чарлза без видимых усилий и понес без всякой помощи с ее стороны.

— Я командую шестнадцатым экипажем «Морских львов», — произнес Том, бережно кладя старика на кровать.

— Я это знаю, — сказал Чарлз. — Мне говорил Джо. Он очень гордится тобой.

Том нахмурился, его голос стал тише:

— И как он это воспринял?

Чарлз сделал вид, что не понял, о чем его спрашивает Том. Он поднял бровь со старомодной элегантностью:

— Что «это»?

Том посмотрел Чарлзу прямо в глаза:

— Как Джо воспринял тот факт, что его друг умирает?

«Умирает». Вот оно. Правда, произнесенная вслух, правда без иносказаний и прикрас. Другие не хотели произносить это слово, но оно словно висело в воздухе, делая всех тихими и тревожными.

— Он принял это плохо, — так же прямо ответил Чарлз. — Ты надолго здесь останешься? Для Джо было бы лучше, если бы ты задержался.

Келли почувствовала, что это была не совсем правда. Это Чарлзу нужно было, чтобы Том остался. А ее, собственную дочь, он хочет отправить в Бостон.

Том буркнул что-то неопределенное, чего Келли не смогла разобрать.

А она тоже хотела бы, чтобы он остался.

— Когда у твоего отца появилось чувство юмора? — спросил Том, опускаясь на кухонный стул.

Келли бросила лед в два высоких стакана и налила туда лимонад.

— Думаю, когда он перестал пить, — ответила она и повернулась, чтобы поставить лимонад в холодильник. Том поспешил отвести взгляд, но все же успел отметить, что ее фигура осталась столь же совершенной, как и прежде.

— Как твоя мать? — спросил он.

— Прекрасно. Снова вышла замуж. Она живет около Балтимора.

— А моя во Флориде. Когда ты перебралась обратно в Болдуинз-Бридж? Или это только мимолетный визит?

Келли села за стол напротив Тома.

— Я живу то здесь, то в Бостоне. Отец отказывается взять сиделку, так что сейчас каждый вечер мне приходится сюда ездить. Спасибо Джо — это он сообщил мне, что у отца рак — через неделю после диагноза. Мой отец никогда бы мне этого не сказал.

— И сколько он протянет? — быстро спросил Том. — Извини, что я задаю вопрос так прямо.

Келли покачала головой:

— Не извиняйся. Другие тоже задают этот вопрос, хотя и более осторожно. Где-то через месяц он уже не сможет подниматься с постели. Сейчас он успокаивает боль при помощи пилюль…

Она замолчала, словно увянув, и опустила плечи. Но и уставшей она казалась Тому даже красивее, чем прежде. Своей безупречной кожей Келли напоминала скорее игрушку, чем женщину из плоти и крови.

Том невольно провел ладонью по шраму, зная, что за прошедшие годы он к лучшему не изменился. Она же выглядела совершенно по-прежнему. Так же в этих синих глазах можно было утонуть; так же хотелось целовать ее изящно очерченные алые губы.

Это желание возникало в нем тысячи раз — но только однажды, одним сумасшедшим вечером, ему удалось реализовать свою мечту.

Да, тогда на дороге, когда он повернул за угол и впервые за многие годы оказался с ней лицом к лицу… Но это было давно, и обстоятельства были совсем другие.

Келли устало провела рукой по волосам, качнула головой и выдавила улыбку.

— Устала от поездок. Извини. Утром я ездила в Бостон и обратно. Я никак не ожидала тебя встретить, — И еще неприятности с отцом, — подытожил за нее Том. — Тебе, наверное, трудно жить здесь. И каждый день совершать поездки.

Келли решила переменить тему:

— Что-то подобное приходится делать всем работающим на хороших местах. — Она слегка наклонилась вперед. — А как ты, Том? Выглядишь ты неплохо.

— Со мной все в порядке.

Это было правдой — если выбросить несколько недель комы, попытку контр-адмирала Такера распустить отряд «Эс-Оу», тридцать дней на поправку, а также то, что в аэропорту Логана ему встретился Торговец, отчего у адмирала Кроули появились сомнения в нормальности его рассудка. Если не брать всего этого в расчет, то дела просто великолепны.

— Ты здесь один? — спросила Келли. Не было ли это зондированием насчет его возможного брака? Том ответил прямо:

— Да. Я до сих пор один как перст. У меня много времени заняли разъезды, и вот… — Он пожал плечами. — Должен сказать, меня удивило, что ты меня узнала. У меня выпало столько волос.

Келли рассмеялась:

— В остальном ты выглядишь так же. И мне нравится короткая стрижка.

— Спасибо за лесть, но…

— Это не лесть. — Их глаза встретились, и что-то в его глазах напомнило ей о том давнем вечере. Келли поспешно отвела взгляд, чувствуя, как порозовели ее щеки.

Том поднялся и поставил в раковину пустой стакан.

— Мне нужно разыскать Джо, — проговорил он. — Он даже еще не знает, что я в городе.

— Ты надолго останешься здесь? — спросила Келли.

— Не знаю.

— Если у тебя будет время, можешь повидать Чарлза, — сказала она. — Уверена, отец будет рад увидеть тебя, когда ему станет лучше. Может быть, вы с Джо как-нибудь зайдете пообедать? Не обязательно сегодня вечером. Я уверена, что ты хочешь отоспаться. Наверное, ты хотел бы заглянуть еще к своей сестре, так что и завтра вечером, наверное, вас не будет.

— Я собирался остаться здесь только до уик-энда, но сейчас… — Если он скажет это, пути назад не будет. Но как он может покинуть Джо, когда умирает Чарлз Эштон? И Том произнес:

— У меня есть тридцать дней.

— Тридцать? — Келли поднялась со стула, ее лицо просветлело. — О Боже, Том, как было бы великолепно, если бы ты мог остаться! Слушай, празднование в честь Пятьдесят пятой будет на следующей неделе, и я уверена, что Джо хотел бы…

— Стой. Не понимаю. Что за празднование?

Видя недоумение на его лице, Келли рассмеялась:

— Разве ты не обратил внимания на украшения по всему городу?

— Флаги, — вспомнил Том. — Я думал, что они остались со Дня независимости.

— Нет, это для празднования в честь Пятьдесят пятой дивизии, — ответила она. — Это будет большое мероприятие — с сенаторами Кеннеди и Керри на церемонии открытия. Само празднование займет четыре дня. Прибудут солдаты Пятьдесят пятой дивизии и сотни членов их семей. Я читала в какой-то газете, что в живых сейчас осталось уже меньше тысячи солдат. Мой отец — один из них.

— Я знаю, что твой отец участвовал во Второй мировой войне. — Глядя на нее, Том облокотился о стол. — Вот где он встретился с Джо. Во Франции.

— Для Джо и Чарлза приготовят особые места на сцене в день начала церемонии, в следующую среду.

— Но он не был в Пятьдесят пятой. Он служил в военно-воздушных силах задним стрелком разведывательного самолета. — Большего Том о Джо не знал, потому что вытащить из дяди какие-либо сведения было не легче, чем выдрать больной зуб. Том знал, куда больше о своем собственном деде, брате Джо, которого никогда не видел, поскольку тот рано умер.

— Джо был сбит над Францией в 1942 году, — сообщила Келли.

Иисус! Джо не говорил и этого. Все, что удавалось из него вытянуть, было: «Я служил в Европе».

— Я не знаю точно, что Джо совершил — отец мало говорит об этой войне, — но это было как-то связано с Пятьдесят пятой. Что-то Джо сделал для нее, за что ему дали Почетную медаль конгресса.

Том удивленно поднял брови; в первый раз за несколько месяцев у него закружилась голова не от ранения.

— Боже, Джо получил Почетную медаль конгресса! Вот это новость! — Он рассмеялся. — Он мне не показывал ее ни разу…

— Празднование начнется 15 августа, в годовщину победы над Японией, день официального окончания войны, — сказала Келли. — То ли я читала это в газетах, то ли мне говорил об этом отец или Джо, но я знаю, что 15 августа 1945 года, когда закончилась война, солдаты Пятьдесят пятой решили собраться вместе через пятьдесят пять лет, в 2000 году. Тогда 2000 год наверняка казался им очень далеким, почти фантастическим. И они решили встретиться в Болдуинз-Бридж, поскольку дивизию формировали именно здесь. Ты знаешь, что во Вторую мировую в Болдуинз-Бридж был армейский центр подготовки?

Том отрицательно мотнул головой.

— Он располагался там, где пять лет назад построили супермаркет «Остановись и купи». Когда-то там был пожар. Руины армейского центра были снесены в 1950 году. Когда мы ходили в школу, на том месте уже рос лес.

— Я ничего такого не знал, — признался Том.

— Джо и отец не говорили об этом, но они на прошлой неделе ездили в комитет по подготовке праздника, — сказала она. — Ты готов услышать кое-что необычное?

Том рассмеялся:

— Все, что ты говоришь, для меня необычно.

Келли тоже улыбнулась, но грустно.

— Но для меня это особенно необычно. Когда они приехали из этого комитета, то сильно поругались. И Джо больше сюда не заходил.

— Джо? — Том не мог в это поверить. Джо работал у Эштона садовником на протяжении почти шестидесяти лет — с того самого времени, как он и Чарлз вернулись с войны.

— Я сидела за компьютером, — продолжала Келли, — услышала крики и направилась посмотреть, что происходит. Джо был очень расстроен. Я не совсем поняла, что он говорил, но что-то вроде того, что время уходит. Увидев меня, он замолчал, а мой отец ринулся в дом. Как я ни пыталась потом узнать, что произошло, мне это так и не удалось.

Джо не занимается своей работой целую неделю! Том не мог в это поверить. Джо никогда не стеснялся показывать свои чувства, но он всегда держал их под контролем. Он был очень рассудителен и очень терпелив. Теперь же он не общается с Чарлзом Эштоном, с которым провел большую часть своей жизни.

— Может, мне поговорить с ним? — нерешительно предложил Том. — Если я его найду.

— Том! Томми! Это твой чемодан в кухне? — раздался голос Джо.

Том улыбнулся:

— Похоже, меня обнаружили. Келли ответила на улыбку.

— Том, если это в самом деле возможно, останься хоть на какое-то время. Нам всем нужно твое общество.

«Странная просьба, — подумал Том. — Как бы я мог уехать, зная, что Чарлз умирает, зная, что Джо — человек, который столько заботился обо мне, — возможно, нуждается в моей помощи?»

Да и при взгляде на улыбающуюся Келли Эштон мысль остаться в Болдуинз-Бридж подольше…

— Да, я останусь.

Но, выходя из задней двери, чтобы встретить Джо на дорожке, он подумал: «Во что я ввязался?»