ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Несмотря на все старания, Элли чувствовала, что вид у нее неважнецкий и щеки по-прежнему бледны. Сидя за стойкой администратора, она видела, как Дэниел прошел в ресторан: значит, скоро он позавтракает и подойдет к ней, чтобы расплатиться.

Вообще-то с утра Элли не должна была дежурить, но небольшие перестановки в расписании быстро уладили дело. И вот она внимательно наблюдает за дверью ресторана и одновременно собирает все мужество, чтобы разговор прошел достойно, будто вчерашней сцены с Дэниелом и не было вовсе. Ради счастья сестры она должна держаться на высоте.

Ночь Элли провела без сна. Да и как могла она уснуть, если перед ее внутренним взором постоянно стояло видение: она лежит в объятиях Дэниела! Элли беспокойно металась в постели, мучительно размышляя о собственном поведении. Господи, ну почему именно Дэниел вызвал у нее такую ответную реакцию? Этот человек обладал всеми теми качествами, которые Элли терпеть не могла в мужчинах: он был слишком богат, слишком влиятелен, слишком привлекателен – в общем, у него всего было в избытке. К тому же не пройдет и нескольких дней, и он станет мужем… другой женщины.

Так что же случилось с ней, с Элли?

В принципе в том-то все и дело, что сама она ничего не предпринимала; все произошло как бы помимо ее воли, помимо…

– Доброе утро, Элли, – прозвучал у нее над ухом насмешливый хрипловатый голос. – Ты приготовила мой чек?

Опять она не заметила, как он подошел! Черт бы побрал и этого человека, и мысли о нем, мучающие ее вот уже который день!

Чувствуя, что побледнела еще больше, Элли подняла глаза. На Дэниеле был строгий костюм темного цвета. Следовательно, сейчас он расплатится и отправится по своим делам…

– Чек, Элли, – мягко напомнил Дэниел, не получив ответа на свой вопрос. Потом с интересом посмотрел на нее. – Эй, с тобой все в порядке?

Значит, заметил, что она не в себе. Элли разозлилась: нельзя давать при нем слабину! Оставалось надеяться, что сейчас она возьмет себя в руки. Хотя – как знать? После событий вчерашнего вечера в ней что-то сломалось; она сама себя не узнавала и теперь не могла с уверенностью сказать, как поступит в следующую минуту.

Уловив в изумрудных глазах вспышку ярости, Дэниел усмехнулся и, положив локти на стойку, лениво протянул:

– Вот так-то лучше. А то я уж было испугался. Образ несчастной и растерянной Элли мне незнаком.

Еще бы! Несчастная и растерянная! В таком амплуа ей еще никогда не доводилось выступать.

Элли набралась смелости и с вызовом посмотрела на него:

– У вас найдется несколько минут? Я хочу попросить вас пройти ко мне в офис, прежде чем вы уедете.

– Зачем, собственно? – поинтересовался Дэниел.

Господи, его еще надо уговаривать!

– По-моему, вопрос неуместен. Если я прошу, значит, мне нужно с вами поговорить! – в сердцах выпалила Элли.

Томительно долгую минуту Дэниел рассматривал ее, словно видел впервые, потом взглянул на часы и неторопливо кивнул.

– Хорошо, кое-каким временем я еще располагаю.

Все в этом типе внушало Элли отвращение. Он, видите ли, снизошел до ее просьбы и милостиво уделяет ей пару минут своего драгоценного времени! Да она!.. Нет, нельзя злиться, сейчас надо помнить только о Бет, а о том, что она думает о Тэкери, нужно забыть, иначе он вообще откажется от разговора.

Решительно тряхнув головой, Элли зашагала к своему офису. Дэниел, не отставая, шел следом. Элли спиной чувствовала, как он пожирает ее глазами. Это было еще хуже, чем она представляла себе ночью!

Войдя, Элли встала за письменный стол и уперлась кулаками в его гладкую поверхность.

– Итак, я тебя внимательно слушаю, – подчеркнуто деловым тоном сообщил Дэниел.

Раздражение снова мелькнуло в глазах Элли. Похоже, Тэкери не собирается так просто сдавать позиции. Она бросила пробный камень:

– Мне стало известно, что вчера вечером вы разговаривали с Бет. Я не ошибаюсь?

Дэниел насторожился.

– Не ошибаешься. А в чем, собственно, дело? – хмуро спросил он.

Не очень-то он приветлив, решила Элли.

– Она спрашивала вас о Джеймсе, – нетерпеливо продолжала она.

– Да, – односложно подтвердил Дэниел и умолк.

Элли с досадой хмыкнула. Если бы не забота о будущем сестры, она бы ни за какие блага в мире не пригласила Тэкери к себе. Уедет сегодня – и дело с концом. А вот ведь – приходится терпеть его несносное присутствие. К тому же он не проявляет ни малейшего намека на желание пойти ей навстречу, что осложняет и без того нелегкую ситуацию. Впрочем, подобное поведение ему явно свойственно, так что нечего ждать от него иного.

– Вы ответили Бет, что уже несколько месяцев не виделись с Джеймсом, не так ли? – спросила Элли, внимательно глядя ему в лицо и надеясь обнаружить хоть какую-то реакцию на ее слова. Безрезультатно. Дэниел не был бы Дэниелом, если бы позволил эмоциям отразиться на своем лице.

Потрясающе! Он – самый загадочный человек, которого Элли когда-либо встречала в жизни. Только в одном случае он не скрывал своих чувств: когда они лежали в объятиях друг друга… О Господи! Опять она уносится мыслями в мир фантазий! Все, что случилось вчера вечером, нужно забыть и растоптать. Это был приступ безумия, и ничего больше.

Дэниел коротко кивнул:

– Именно так.

– Хорошо. В таком случае я поставлю вопрос иначе: вы разговаривали недавно с Джеймсом?

Дэниел окинул ее оценивающим взглядом; он несколько расслабился, на твердо сжатых губах появилось подобие улыбки.

– Может быть, присядем, Элли? В ногах правды нет, а наша беседа, как я чувствую, может занять чуть больше времени, чем мы с тобой предполагали.

Другими словами, Дэниел все-таки разговаривал с Джеймсом! Итак, Элли не ошиблась, думая, что он найдет способ увернуться от прямого ответа, если неточно поставить вопрос.

Она понятия не имела, какой, «как они предполагали», виделась Дэниелу их беседа. Именно так он изволил выразиться. Хотя догадаться, конечно, можно… Зря надеется! Она намерена выбросить все из головы и уж тем более не обсуждать случившееся. Ни с ним, ни с кем-либо другим!

Элли уселась за стол и подождала, пока он неторопливо расположится на стуле, прежде чем приступить к сути дела.

– Так вы разговаривали с Джеймсом? – упрямо повторила она свой вопрос.

Он равнодушно уставился на нее синими глазами.

– А если и разговаривал, что с того, Элли? Почему тебя это так волнует, а?

Элли нахмурилась.

– Бет – моя родная сестра, и меня, естественно, волнует…

– Ну, началось! Брось отговорки и перестань прикидываться, вот тебе мой совет, – презрительно усмехнулся Дэниел, прервав ее объяснение.

Элли отшатнулась, словно он ее ударил; от лица снова отхлынула краска. Как он сказал? Перестать прикидываться? Отговорки? Что он имеет в виду? И откуда столько неприязни в голосе? С тех пор как родители уехали, оставив сестер одних управляться с отелем, они с Бет стали близки, как никогда раньше. Так какого черта он усомнился в том, что ее беспокоит счастье младшей сестры? Что дает ему право не верить в искренность ее слов?

За то время, что Тэкери пробыл в их отеле, не произошло ничего из ряда вон выходящего, что могло навести его на подобную мысль. Они с Бет вели себя как обычно, то есть находились в полной гармонии друг с другом. Так на чем же основаны его заявления, почему он обвиняет ее в притворстве? Ведь только ради Бет она зазвала его сюда – исключительно потому, что интересы сестры для нее превыше всего!

– Судя по выражению твоего лица, мое замечание пришлось тебе не по вкусу, не так ли, Элли? – насмешливо протянул Дэниел, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. – Правда глаза режет, да?

– Резала бы, если бы действительно была правдой, – отрубила Элли. – А то, что вы сказали, чистая ложь. – Она гордо вскинула голову. – Повторяю: меня очень волнует судьба Бет и, естественно, то, что ее отношения с мужем несколько… разладились. Она…

– Разладились, говоришь? – неприятным, скрипучим голосом повторил Дэниел. – Преуменьшаешь, дорогая. Они окончательно запутались, у них все пошло вверх дном, и тебе это прекрасно известно!

Запутались… Эх, знал бы он о беременности Бет!

Элли глубоко вздохнула.

– В том-то и дело, что известно. Вот почему я хочу получить от вас точный ответ на конкретный вопрос: где сейчас находится муж моей сестры? Тогда, может, я смогу хоть чем-то им помочь, – нетерпеливо пояснила Элли.

– Опять лезешь в чужую жизнь? Хочешь все держать под контролем? – ледяным тоном поинтересовался Дэниел. – Ах, Элли, Элли, неужели тебе невдомек, что ты и без того принесла немало вреда?

Элли оторопела и некоторое время сидела молча, глядя на него во все глаза и силясь осознать услышанное. Только через минуту до нее начал доходить смысл его слов.

– Если вы снова о Питере, – шумно переведя дыхание, сказала она, – так я в который раз повторяю, что не имею ничего общего с его отказом от вашего предложения. Не понимаю, почему вы мне не верите.

Дэниел презрительно скривил губы.

– Просто имею на сей счет кое-какие сомнения. Однако, говоря о принесенном тобой вреде, я имел в виду совсем другое. В отношениях между твоей сестрой и Джеймсом ты явилась яблоком раздора.

От неожиданности Элли чуть не упала со стула.

Я?! – задохнулась она. Такое ей и в голову не могло прийти. Господи, да они с Джеймсом всегда прекрасно ладили, ни разу не сказали друг другу бранного слова – и это при ее-то нетерпимом характере! Дэниел жестоко ошибается. Или же намеренно хочет отвлечь ее от главного – от адреса, по которому скрывается Джеймс. А если так, значит, он наверняка знает этот адрес. – У вас сложилось ошибочное мнение, Дэниел, я…

– Вот как? Один из нас действительно имеет ошибочное мнение, но должен тебя огорчить: это не я!

Резким движением Элли поднялась из-за стола и сверху вниз посмотрела на сидящего перед ней мужчину.

– Неудивительно, – отрезала она, повысив голос. – Великий магнат Дэниел Тэкери не может ошибаться! Он всегда прав, по крайней мере в собственных глазах!

Дэниел остался совершенно спокоен и холодно встретил ее испепеляющий взгляд.

– Ты никак не можешь разобраться в простых вещах, Элли. Вот и сейчас все перепутала, – монотонно проговорил он. – Это ты всегда права – в собственных глазах. Особенно когда речь заходит о твоей сестре.

Его невозмутимость просто невыносима! Элли сделала над собой невероятное усилие, чтобы не треснуть кулаком по столу. Немного помолчав, она с мрачным видом медленно произнесла:

– Я не понимаю, о чем вы толкуете.

Дэниел издал преувеличенно тяжелый вздох.

– Ну конечно, – негромко сказал он. – Где уж тебе понять?..

От сквозящей в его голосе иронии Элли пришла в неописуемую ярость. Глаза ее предостерегающе сверкнули.

– Надеюсь, вас не затруднит растолковать мне ваши слова, раз уж я настолько тупа?

Сидя перед взбешенной Элли в расслабленной, вальяжной позе, Дэниел окинул ее долгим, оценивающим взглядом. На минуту в комнате повисла гнетущая тишина.

– Скажи, Элли, ты только со мной такая колючая или же выпускаешь шипы и с остальными тоже?

– Никаких шипов я не выпускаю, – отозвалась она, изобразив на губах слабое подобие улыбки. – Вы предъявили мне обвинение, Дэниел, сути которого я не поняла. Поэтому и прошу растолковать мне его смысл.

– Очень сомневаюсь, что тебя это действительно интересует, – покачав головой, тихо сказал он.

Больше всего Элли раздражал его снисходительный тон. Что ж, главное сейчас – держать себя в руках и с достоинством продолжить навязанную им игру.

– Позвольте мне самой судить, что меня интересует, а что – нет, – процедила она сквозь зубы.

И снова губы Дэниела растянулись в холодной усмешке.

– Боюсь, судья из тебя никудышный, – язвительно заметил он. – К примеру, ты считаешь наши поцелуи ошибкой, а вот я придерживаюсь диаметрально противоположного мнения.

При воспоминании о сцене, разыгравшейся накануне в ее гостиной, Элли почувствовала, как к щекам жаркой волной прихлынула кровь. Силы едва не покинули ее – впрочем, ненадолго: девушка поняла, зачем он это сказал. Просто хочет привести ее в замешательство и отвлечь от заданного ею ранее вопроса. Ничего не выйдет, дорогуша, решила она.

– Насколько мне помнится, мы с вами говорили о Бет, – сказала Элли, с великим трудом обретая спокойствие.

– И снова ошибка: это ты говорила о Бет. Что касается меня, я бы предпочел побеседовать о тебе… – он поднял черную бровь, – и о том, как ты отвечала на мои поцелуи.

– Глупости! – вспыхнула Элли. – Я вовсе не…

Только что Дэниел, расслабившись, сидел напротив и вдруг в мгновение ока вскочил со стула и оказался рядом. От изумления Элли буквально онемела. Как мог такой крупный мужчина двигаться столь стремительно и вместе с тем грациозно? Элли расширенными глазами уставилась на него, подсознательно отмечая, что сейчас он уже по-настоящему разозлился.

– Ну уж нет, Элли, на этот раз тебе не отвертеться! – прошипел Дэниел и указательным пальцем приподнял ее подбородок. – И не отворачивайся! Ты отвечала на мои поцелуи, и отвечала со всей страстностью своей натуры! Ты – пылкая женщина, Элли, но по какой-то неведомой мне причине игнорируешь собственные желания и вместо того постоянно лезешь в дела других людей. Нет бы разобраться в своих чувствах…

– Если вы полагаете, что мои чувства связаны с вами, то я…

– Тебе необходим такой человек, как я, Элли, – настойчиво, чеканя каждое слово, проговорил Дэниел. – Иначе сама не заметишь, как в один прекрасный день проснешься и обнаружишь, что жизнь прошла стороной, а ты превратилась в немощную старуху, так и не обзаведясь ни домом, ни мужем…

Элли дернулась, освобождая подбородок.

– Вы сами не знаете, что плетете!

– Я знаю тебя, Элли, и плевать мне на то, что ты думаешь по-другому! На какой-то короткий миг мне даже показалось, что… А, ладно, забудем… Скажу только одно: тебе придется немало потрудиться и изменить свое отношение к окружающим, если хочешь, чтобы я снова сделал попытку сблизиться с тобой.

Снова? – немедленно взорвалась Элли. – И первого раза не было, а тут вдруг «снова»!

Она вперила в Дэниела скептический взгляд, на который тот ответил кривой усмешкой.

– О нет, Элли, опять ты ошибаешься: первая попытка все-таки была, да еще какая! – Дэниел снова поднял руку и медленным, чувственным движением обвел контуры ее нежного лица. – Не надо притворяться, ты все прекрасно поняла. С самого начала между нами сложились непростые, но весьма интригующие отношения, и я жду ответа с твоей стороны. – Голова его склонилась, и он легонько потерся губами о ее губы. – И еще – разреши повторить уже высказанное пожелание: перестань замыкаться в себе, раскройся, веселее смотри на жизнь, и тогда ты наконец узнаешь, что такое настоящее счастье.

С этими словами Дэниел быстро вышел из комнаты. Только что стоял совсем близко, как всегда изводя Элли, мучая ее, и вдруг на тебе – в одно мгновение исчез и из офиса, и из ее жизни. Так же внезапно, как появился.

«Ты наконец узнаешь, что такое настоящее счастье»… Интересно, что он хотел этим сказать? Элли давно привыкла ко всему относиться серьезно и считала, что иначе быть не может: бизнес – это не хихоньки да хаханьки. Вот только интуиция подсказывала, что Дэниел имел в виду не бизнес, а совсем другое…

И тут вдруг до Элли дошло самое главное: она все-таки попалась на удочку. Искусно переведя разговор в интимное русло, Дэниел тонко уклонился от ответа и так и не сообщил, где находится сейчас Джеймс. У, хитрая бестия, черт бы его побрал! Как ловко обвел ее вокруг пальца! Не сказал о Джеймсе ничего, чего бы она уже не знала. Видимо, ее зять сообщил, что не желает встречаться с женой, пока сам не будет к этому готов.

Элли издала негромкий стон. Какая же она идиотка! Твердо вознамерилась выведать у Тэкери подробности – и, как последняя дура, развесила уши!

А он, между прочим, уехал, так и не заплатив по счету.

Даже такая элементарная вещь выпала из ее памяти, стоило только поддаться удивительной магии этого несносного человека!


– Мда… – с досадой протянул Питер. – Я с неимоверным трудом добился наконец вашего согласия провести со мной вечер, а вам, как вижу, совсем невесело. Я, наверное, скучный собеседник.

Очнувшись, Элли с виноватым видом посмотрела на него.

– Бога ради, Питер, простите!

Элли понимала, что ведет себя неприлично: последние пять минут мысли ее витали Бог весть где. Если бы в это время Питер сообщил ей, что рядом приземлилась летающая тарелка и высадила десант из маленьких зеленых марсиан, она бы без малейшего сомнения согласилась с ним.

Питер вовсе не заслуживал такого пренебрежения с ее стороны. Тем более, как он сам только что заметил, уговорить ее стоило ему немалого труда. А от нее всего-то и требуется, что уделить ему чуточку внимания и поддержать беседу.

В таком рассеянном состоянии Элли пребывала вот уже несколько дней – с тех самых пор, как уехал Дэниел. Она понимала это, но изо всех сил старалась сохранять присутствие духа, ни за что не желая признать, что Дэниел Тэкери сумел-таки вывести ее из привычного душевного равновесия и заставил постоянно думать о нем и его словах. Она чувствовала неодолимую потребность задать ему множество важных вопросов и получить на них исчерпывающие ответы. Но как это сделать, если его нет и никогда больше не будет?

– Мне действительно неловко, Питер. Извините меня. – Элли перегнулась через стол и дотронулась до его руки. – Вынуждена признать, я немного задумалась. Так о чем вы говорили? – с виноватой улыбкой спросила она.

Питер весело рассмеялся.

– То, что вы задумались под мой рассказ, не делает мне чести, – сказал он, – но я отдаю должное вашей искренности.

Элли с раскаянием покачала головой.

– Я перед вами виновата, но, уверяю, ужин мне очень понравился.

Бывать в ресторане, который Питер выбрал для сегодняшней встречи, Элли еще не доводилось. Находился он в часе езды от их отеля; кухня была отменная, обслуживание – на высшем уровне, а спутник Элли проявлял к ней максимум внимания. В общем, вечер удался во всех отношениях… Вот только последний разговор с Дэниелом никак не выходил у нее из головы. Почему он намекнул, будто Элли виновата в проблемах, возникших у Бет и ее супруга?..

Питер изогнул бровь и тоскливо произнес:

– По-моему, вы не закончили фразу. Ведь в конце подразумевалось «но», не так ли?

У него было такое унылое выражение лица, что Элли от души расхохоталась:

– Нет-нет, никаких «но»! Я очень довольна сегодняшним вечером. Честное слово!

Питер недоверчиво посмотрел на нее.

– Куда бы вас ни занесли ваши мысли, местечко там явно не из веселых, – сказал он и, заметив ее непонимающий взгляд, пояснил: – Вы все время хмурились.

– О Господи! Неужели? – с досадой поморщилась Элли.

Питер кивнул.

– Вы беспокоитесь о сестре?

– Да, очень! – подхватила она.

– Вообще-то, – вздохнул Питер, – выглядит она не лучшим образом.

Явное преуменьшение! Недавно у Бет начался естественный для ее положения утренний токсикоз, хотя, глядя на нее, можно подумать, что она проводит в ванной комнате дни напролет. Сегодня Бет с измученным видом почти все время провалялась в постели. К вечеру, как ни странно, тошнота отступала, и, благодаря этому, сестра превратилась в настоящего лунатика: бродила ночами по отелю, совершала набеги на холодильники и опустошала их содержимое, а наутро наступала расплата, и Бет в изнеможении металась на своем ложе. Элли от всей души сочувствовала бедняжке, но ничем не могла помочь: та предпочитала оставаться в одиночестве и не подпускала к себе старшую сестру.

Элли ее понимала: Бет сейчас нуждалась только в одном человеке – в своем муже. Глядя на нее, старшая сестра ощущала всю степень своей вины: если бы она держала себя в руках, то вытянула бы из Дэниела необходимые сведения, которыми он, вне всякого сомнения, располагал.

– Бет неважно себя чувствует, – сказала Элли Питеру. – А я все время гадаю, как помочь им обоим восстановить семью, но ровным счетом ничего не могу придумать.

Мысли о Бет мучили ее так долго, что у нее в конце концов начались головные боли… Так или иначе, зря она затронула эту тему: Питера в их семейные проблемы вовлекать не обязательно.

– Гордыня – страшная вещь и великий грех, – заметил тем временем Питер.

– Я ею не страдаю, – сама не зная почему, поспешила оправдаться Элли. – Я просто хочу…

– Нет, Элли, – мягко прервал ее Питер, – я не вас имел в виду. Я говорю о Джеймсе и Бет.

Господи! Опять она выставила себя полной идиоткой. Черт бы побрал Дэниела Тэкери! Из-за него она окончательно утратила способность соображать.

– Извините. – Элли смущенно улыбнулась и, справившись с собой, заинтересованно взглянула на собеседника. – Вы сказали о гордыне так, будто знаете о последствиях на собственном опыте.

Заметно помрачнев, Питер кивнул.

– Так оно и есть, Элли. В свое время у меня было все, о чем только может мечтать человек: блистательная карьера, чудесная жена и очаровательная маленькая дочка… – Он удрученно покачал головой. – И все это я в одночасье потерял.

Вот это открытие! Элли и не знала, что у Питера была семья, хотя вполне могла бы догадаться, если принять во внимание его возраст – как-никак под сорок! И тут же закралась непрошеная мысль: а вот Дэниел не женат. Господи, да что это она? Дэниел пока что холост, но через несколько дней станет женатым человеком. И вообще – при чем тут Дэниел? Пора перестать к месту и не к месту вспоминать о нем!

– Что же случилось? – участливо спросила она.

Питер нахмурился.

– Ну… как вы наверняка заметили, первым в перечне того, что имел, я поставил карьеру – и сделал это не случайно: тогда я свято верил, что и моя жена считает, будто успешная карьера – ось, вокруг которой вертится вся жизнь. – Он нервно передернул плечами. – Только потом я понял, как жестоко ошибался, предоставив жене лишь вторую роль. Довольно скоро это ей надоело, и она ушла от меня. Навсегда.

– Но…

– …но я не виню ее, – остановил Элли Питер и твердым голосом продолжал: – В браке нет места самонадеянности и гордыне, особенно если появляется ребенок. Моя жена до смерти устала днями и ночами сидеть дома в обществе одной лишь нашей дочурки, пока я расчищал себе путь наверх…

– Да ведь вы заботились о благе семьи…

– Мне тоже так казалось, но что, если вдуматься, получила моя жена Кейт? Преуспевающего супруга и уютный, обустроенный дом? Однако меня она почти не видела, а дом теряет свой уют, если чувствуешь себя в нем одиноко… Это не мои умозаключения, Элли, так не раз аргументировала свои жалобы Кейт. Повторяю: не раз, поскольку я долгое время закрывал глаза на ее замечания. И еще она говорила, что настанет день, и я пойму, что она права. И день настал – я понял. Все элементарно просто, Элли: самое главное – это человеческие взаимоотношения, потому что, если, рядом с тобой нет верного друга, у тебя нет ничего!

Питер говорил с такой горячностью и болью, что не оставалось сомнения в том, что он действительно это выстрадал, и познание истины далось ему нелегко. Элли впитывала каждое его слово. Теперь многое встало на свои места. Например, Элли поняла, почему Питер не принял предложение Дэниела: он и без того достиг всего, чего только можно, а в результате потерял жену и дочку.

– Но вы все-таки видитесь со своей семьей?

Губы Питера дрогнули в невеселой улыбке.

– А почему же я до сих пор живу здесь? Кейт вторично вышла замуж, так что в этом плане у меня нет никаких надежд на восстановление семьи… – Он уныло вздохнул и, чуть помолчав, добавил: – Зато по выходным у меня есть возможность общаться с Лорой. У нас прекрасные отношения с дочкой, и я хочу, чтобы они таковыми остались.

Итак, с Питером все ясно, подумала Элли. Надо решать собственные проблемы. Питер сказал, что гордыня – страшная вещь. И его утверждение касается не только Бет, но и ее, Элли, вернее, ее отношений с Дэниелом. Ведь она понимала, что Дэниел в каком-то смысле стремился помочь ей обрести счастье и наверняка знал, где искать Джеймса, но ее дурацкая гордость мешала поговорить с ним по-человечески.

Что же получается? А получается довольно неприглядная картина: вместо того чтобы помочь сестре уладить семейные дела, она так ничего и не добилась… А ведь искренне верит, что Джеймс и Бет любят друг друга. Но если встать на позиции Питера…

А тот с интересом наблюдал за ней.

– Я дал вам пищу для размышлений? – спросил он.

Элли скорчила гримаску и кивнула:

– Да. И я вам благодарна за откровенность. Что же до вашего распавшегося супружества, Питер, мне очень жаль…

– Жалеть не о чем, – спокойно произнес Питер. – Мы с Кейт остались хорошими друзьями, и я счастлив, что могу видеться с Лорой. Пожалуй, я заслуживаю гораздо меньшего, если учесть, какой эгоистичной свиньей был раньше.

Еще не все потеряно, еще есть время вернуть Джеймса в семью, и только одна она может помочь своей сестре. А для этого непременно нужно еще раз встретиться с Дэниелом…

Загрузка...