Ожерелье невесты

ЭПИЛОГ

Декабрь в Лондоне выдался холодным. Толстые завитки тумана ползли по улицам, изморось делала булыжники скользкими, затрудняя передвижение. Но в комнатах графа Бранта было тепло – в камине весело потрескивали охваченные пламенем поленья, холод оставался за окнами.

Несколько ламп освещали комнату мягким, золотистым светом. Тори сидела на синем бархатном стуле перед туалетным столиком. В зеркале она видела стоящего за ее спиной мужа; необыкновенно красивый в своем темном вечернем платье, он слегка наклонился, чтобы надеть ей на шею прекрасное ожерелье из бриллиантов и жемчуга.

– Я говорил вам, что вы прекрасны?

Она обернулась, чтобы взглянуть на него, отчего сетка на ее шелковом платье зашуршала. Хотя она была беременна уже несколько месяцев, это было почти незаметно.

– А я говорила вам, какой счастливой вы меня сделали?

Алмазная застежка мягко щелкнула. Тори почувствовала прохладную, расслабляющую тяжесть нитей, затем губы мужа, прижавшиеся к ее шее.

– Я говорил вам, как сильно я вас люблю? – тихо шепнул он.

Она поднялась со стула и скользнула в его объятия. Горло сжалось, она не могла говорить, просто приникла к Корду.

Его губы проделали дорожку к ее уху.

– Вы уверены, что не хотите остаться дома, забыв про бал? Мне кажется, я могу найти способ развлечь вас. – Он уткнулся носом в ее ухо, и легкая дрожь пробежала по коже.

Тори откинулась назад, чтобы взглянуть на него.

– Я уверена, милорд, что вам нетрудно будет убедить меня в чем угодно. Но мы обещали вашему другу, что непременно будем у него, и мне кажется, нам следует сдержать обещание.

Он вздохнул, но его глаза улыбались.

– Вероятно, вы правы.

Она отошла, чтобы взять свою сумочку. Когда Тори повернулась к нему, Корд заметил легкую складочку на ее переносице.

– Что это? Вы чем-то расстроены. Скажите мне, что случилось?

Тори повесила на плечо шнурочек своей шелковой сумочки.

– Сегодня я виделась с Грейс. – Корд знал правду о Грейс и ее настоящем отце. Между мужем и женой не было секретов – больше не было. – Она чрезвычайно встревожена. Кажется, ее отца – настоящего отца – посадили в тюрьму.

– В тюрьму? За что?

– Его обвиняют в связях с французами. Грейс боится, что они повесят его.

– В газетах ничего не было. Когда это случилось?

– Сегодня утром. А до этого она мне говорила, что ее отец занимает высокое положение в правительстве.

– Может быть, у него был доступ к информации, которая представляет интерес для французов? Она назвала его имя?

– Да, сегодня утром. Его зовут Хармон Джеффрис, виконт Форсайт. Вы его знаете?

– Один-два раза встречал его. Мужчина за сорок. Я почти ничего не знаю о нем.

– Может быть, он невиновен?

– Будем надеяться.

Она подошла к мужу, взяла его руку и прижалась к ней губами.

– Я хочу просить вас об одной вещи. Корд улыбнулся:

– Просите что угодно, любовь моя.

Она отпустила его руку и дотронулась до ожерелья на своей шее. Каждый бриллиант в нем сверкал.

– Я никогда не верила в легенды или проклятия. Я не знаю, правда ли то, что говорят об этом ожерелье. Но оно было в руках у моего отчима, и теперь он мертв, а ни у кого не было такого черного сердца, как у него.

– И ни у кого нет такого чистого сердца, как у вас, любовь моя.

– Хотя дорога не всегда была гладкой, в конце пути я получила все, что хотела. У меня есть муж, который любит меня и которого я люблю больше жизни, скоро у нас будет ребенок. Клер в безопасности и счастлива, как никогда. – Она почувствовала, что слезы жгут ее глаза, и моргнула. – У нас есть все, а у Грейс почти ничего. – Она взглянула на него, надеясь, что он поймет. – Корд, я хочу передать это ожерелье ей. Я хочу, чтобы она нашла свое счастье, как я нашла его с вами.

Корд не отвел взгляда.

– Ожерелье подарено вам, Виктория. Оно ваше, и вы можете поступать с ним, как вам угодно.

Слезы наполнили ее глаза.

– Спасибо.

Корд наклонился и очень нежно поцеловал ее.

– Вас не разочарует, если оно не сработает?

Она покачала головой.

– По крайней мере Грейс порадуется, надевая его.

– Тогда я желаю ей счастья. – Корд выпрямился. – Теперь, когда я вел себя как принц, может быть, мы останемся дома?

Тори рассмеялась:

– Вот бессовестный! Мы едем на бал к его светлости. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Но, мне помнится, дом у него большой. Может быть, нам удастся найти маленькую каморку, в которой мы сможем уединиться?

Золотистые глаза Корда потемнели. Уголок рта дрогнул и пополз вверх.

– Мне кажется, это можно устроить. – Проявляя гораздо больший энтузиазм, чем прежде, он обнял ее за талию и повел к выходу.

Тори тоже улыбалась, уверенная, что он предвкушает поиски укромного места и того, что сделает с ней в этом месте.