Огонь и лед

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

ТЕПЕРЬ, КОГДА ФУРОР С ИНЦИДЕНТОМ НА YOUTUBE утих, Джек смог вернуться к работе. Его звезда закатилась, так как весь мир следил за двумя новыми суперзвездами интернета. Обе шикарные, обе — голливудские иконы большого кино. Их поймали ругающимися на чем свет стоит на шикарном свадебном приеме сверхвлиятельного продюсера — парня, который самым некрасивым образом бросил одну секс-бомбу, чтобы жениться на другой. Таким популярным видео сделала непристойная речь и кадры с полураздетой актрисой, пробивающейся через толпу, чтобы добраться до покрасневшей от злости невесты. Язвительная старлетка ударила первой и, в конце концов, растянулась на свадебном торте за десять тысяч долларов. Этот «фильм-катастрофа» имел огромный успех.

Тем временем Джек узнал, что его перевели на дело с мошенничеством, но поскольку расследование под рабочим названием «Инук» продолжалось, он направился к Питтман и заявил, что эффективнее всего будет назначить его работать над информацией, поступающей из Аляски. Аргумент был веским, и решительность Питтман поколебалась.

— Я знаю тебя от и до, агент Макалистер. Ты будешь работать над этим делом с моего разрешения или без него. Разве не так? Неважно, не отвечай. Хорошо, работай. Я сделаю звонок и сообщу всем, что ты уполномоченный агент по этому делу. Заканчивай его как можно скорее. Мне не нравится, когда в моих агентов стреляют.

Все коробки с информацией, собранной в учреждении ученых на Аляске, были отправлены в Чикаго. У Анкориджа не было кадров, и дело передали им, так как первое преступление произошло в Чикаго. Агенты уже детально изучили каждый клочок бумаги в каждой коробке и просмотрели диски. Волки. Часы, дни и месяцы видеозаписей о волках. Обнаружилась лишь одна необычная деталь: все записи были сделаны больше года назад. Были ли записаны последние месяцы? Если да, то где диски?

Джек смотрел пленку, проматывая сцены, в которых не было никакой активности. Софи была права. Они едят, спят и убивают, едят, спят и убивают.

Он как раз просматривал блокнот на пружине, когда вошли два помощника, катя тележку с кучей коробок.

— Откуда это? — спросил Джек.

— Архивы фонда TNI. Собранные докторами исследования за несколько лет.

До сих пор все, что попало в руки ФБР, казалось самым обыкновенным научным исследованием, хотя они и проверили все от корки до корки. Джек постоянно возвращался мыслями к тому, что Картер сказал Софи, перед тем как до него добрался Рики: «Не совала бы свой нос, куда не просили». Что такого страшного она могла найти? И что, черт возьми, он скрывал?

Агенты говорили с двумя оставшимися учеными несколько раз, но те не смогли пролить свет на мотивы действий Картера. Джек ознакомился с досье на каждого из четырех докторов. То, что он обнаружил, не удовлетворило его. Кто-то в TNI должен был знать о тайне Картера.

Джек подумал, что пришло время ему поговорить с ними лицом к лицу. Он решил начать с доктора Маркуса Лемминга из Чикаго. Когда Джек заявился в его офис без предварительного звонка, секретарь сказала ему, что доктор Лемминг уехал в Северную Дакоту на семинар. Другой ученый, доктор Кирк Халперн, жил недалеко от Миннеаполиса. Джек попал на утренний рейс и в полдень уже стучал в дверь Халперна.

Ученый проводил его в свою заставленную всяким хламом гостиную. Он оказался невысоким и худощавым сутулым человеком с поведением старика, хотя его досье гласило, что ему всего сорок пять лет. Очевидная усталость делала его старше.

— Выпьете что-нибудь, агент? — предложил Доктор Халперн. Он убрал со стула газеты и жестом предложил Джеку присесть. — Раньше за порядком следила моя жена. Она умерла шесть лет назад. — Он оглядел комнату. — Боюсь, я все запустил.

— Как ваша жена относилась к вашим длительным поездкам на Аляску? — спросил Джек.

Лицо ученого просияло.

— Она ездила со мной. Любила мою работу и помогала. Я присоединился к Эрику, Маркусу и Брендону в Инуке уже после того, как она ушла.

— Расскажите мне о них, доктор. — Джек встал и снял пальто. Заметив, как Халперн уставился на его оружие, он повесил пальто на спинку стула и снова сел.

— Пожалуйста, зовите меня Кирк. Я не могу рассказать вам ничего такого, чего уже не рассказал другим агентам.

— Я буду признателен, если вы повторите все еще раз, — настаивал Джек.

— Вообще-то, говорить особо и не о чем. — Он убрал с кресла подушку для иголок и сел. — Начну с руководителя нашей группы, Брендона… доктора Брендона Финча. Он был очень организованным человеком. Даже составил графики работы так, чтобы мы не тратили время понапрасну. Через некоторое время Брендон стал действовать нам на нервы. Все должно было быть так, как сказал он. Он был одержим всем, начиная с того, как мы готовили еду, заканчивая тем, когда ложились спать. Это раздражало. Мы с ним ладили, но иногда и спорили. Со временем жизнь в изоляции и местные погодные условия дают о себе знать. Я ужасно себя чувствовал, когда он умер. Никто из нас не знал о его болезни сердца. У него, конечно, был избыточный вес, но он ненамного превышал норму. В полевых условиях Брендон не отставал от нас.

— Как другие доктора уживались с ним?

— Они терпели его, как и я. Время от времени спорили с ним, но, в конце концов, ни у кого не оставалось никаких обид.

— А как насчет Эрика Картера?

— Молодой, нетерпеливый, напористый. Они с Маркусом сразу же стали близкими друзьями, так как были одного возраста. Они хорошо работали вместе и имели схожие интересы — по крайней мере, в самом начале. Затем Эрик все чаще и чаще оставался наедине с самим собой. Чем дольше мы находились там, тем напряженнее становилась их дружба. Однажды, пока Эрик исследовал некоторые взятые им образцы крови, Маркус отвел меня и Брендона в сторону и сказал, что волнуется за Эрика. Он спросил нас, не заметили ли мы какие-нибудь изменения. И да, мы заметили. Эрик стал таким замкнутым, что не позволял никому из нас смотреть его записи, пока он не внесет их в компьютер. Как бы там ни было, в большинстве своем записи невозможно было разобрать. Маркус говорил, что не может прочитать его каракули.

— У вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, что он мог скрывать?

— Нет. Агенты говорили мне, что перед смертью он сказал мисс Роуз что-то об испытуемом. Он был обеспокоен ее поисками. Я понятия не имею, что он имел в виду.

Джек хотел уже вернуться к разговору о Маркусе Лемминге, но вдруг задал другой вопрос:

— Кто из вас делал видеозаписи?

— Сначала мы все по очереди работали с камерой, но в течение нескольких последних лет Эрик настаивал на том, чтобы заниматься этим в одиночку.

— Значит, имеются и записи за прошлый год?

— Конечно. Эрик только тем и занимался, что просматривал и просматривал эти записи. Снова и снова. Это приводило нас в бешенство. В конце концов, мы поставили плеер в небольшой комнате, чтобы можно было закрывать дверь. Он часами пересматривал записи. Он любил Рики. Но ведь мы все его любили. Рики был великолепным вожаком стаи. Хотел бы я наблюдать за ним до конца. Не думаю, что ему долго осталось. Знаете ли, у арктических волков продолжительность жизни совсем не большая. Мне пришлось оставить тот этап исследований, потому что последние несколько лет Брендон хотел, чтобы я вместе с ним отслеживал щенков второй стаи Рики. Думаю, можно сказать, что мы создавали своего рода родословную. Признаю, мы многое узнали, но не сделали столько фильмов о новой стае, сколько нам бы хотелось. Эрик прибрал к рукам все самое лучшее аудио- и видеооборудование из имевшегося. У него было целых тридцать дисков с записями. Он смотрел их по ночам, отключив звук. Он не хотел слушать, только смотреть. С первого по тридцатый. Когда заканчивался последний, он начинал снова и снова. Маркус думал, что у Эрика было какое-то расстройство. Он хотел, чтобы тот на какое-то время вернулся домой и сходил к врачу. Мы бы отправили его домой, но, раз уж все равно собирались скоро закрываться, решили еще немного потерпеть его странное поведение. Я думал, что, вернувшись в город, Эрик придет в себя.

Джек хотел вернуться к видео:

— Вы сказали, с первого по тридцатый. Вы уверены в этом числе?

— О, да, уверен.

— Я нашел только двадцать три диска.

Кирк откинулся на спинку стула.

— Что произошло с остальными семью?

— Это вы мне скажите.

Он почесал подбородок.

— Не знаю. Эрик, наверное, что-то с ними сделал. Может, отправил их домой. Вы проверяли? — Спросил он, а потом, улыбнувшись, добавил: — Ну конечно, проверяли.

Джек перешел к последнему ученому — Маркусу Леммингу.

— Как я уже сказал, он был ближе всех к Эрику, пока тот не стал странно вести себя. Маркус занимался исследованиями и стаей, и к тому моменту, как мы закончили, он уже сблизился больше со мной, чем с Эриком. По вечерам, пока Эрик смотрел свои видеофильмы, мы с Маркусом играли в «Скраббл»[90] и в карты. Мы разговаривали несколько раз, с тех пор как уехали из Инука. Маркус думает переехать обратно в Северную Дакоту, чтобы быть поближе к семье. Это исследование его утомило.

Джек еще около часа разговаривал с Кирком. Затем надел пальто и направился к двери, но внезапно остановился и спросил:

— Вы никогда не называли свое исследование «Проект Альфа»?

— Мне задавали этот вопрос уже сто раз. Я сказал агентам и мисс Роуз, что нет. Так мы его не называли.

— Вы говорили с Софи?

— Да, она звонила вчера. Сказала, что хотела бы приехать и повидать меня. Мы долго болтали по телефону. Она расспрашивала меня о «Проекте Альфа», а потом мы как-то заговорили о моей жене. Воспоминания — это чудесно. Боюсь, что меня занесло, но, казалось, мисс Роуз это было действительно интересно.

Такой была его Софи. Она могла заставить любого выложить ей всю свою подноготную. Но ведь по-настоящему она не его? Джек много о ней думал. И скучал по ней.

Он думал о ней в течение всего полета назад в Чикаго. Она все еще «совала нос, куда не просят», в чем обвинил ее Эрик. Она все еще не оставила это дело, и это беспокоило Джека. Ему нужно было позвонить ей и сказать, чтобы она завязывала с этим. Ему нужно было поговорить с ней и убедить ее отступить. Ему нужно было снова ее увидеть.