Огонь в его поцелуе

Я хихикаю про себя, потому что знаю, что это значит, и мне не противна эта идея. Но мне не терпится снова увидеть своих друзей. «Может быть, на обратном пути, — говорю я ему. — Просто держись подальше от заправочной станции Эммы. Не стоит травмировать ее еще больше, чем она уже травмирована, видя твое «большое хозяйство».

«Ты говоришь одно, но твои мысли указывают на кое-что другое. Это очень странно».

«Я просто шучу и поддразниваю».

В некоторые дни мир полон обещаний и волнений, и сегодня один из таких дней.

Какое-то время мы летим высоко, и Дах забавляет меня, пролетая сквозь низко нависшие облака, а затем разгоняя их пламенем. Он как кот с игрушкой, и я не указываю на то, что облака и их сырость разрушают мою прическу — две косы, которые я долго и упорно плела сегодня утром. Кажется, глупо из-за этого суетиться, когда мы так прекрасно проводим время. Мы спускаемся ниже, и я вижу высокие «свечки»-здания в Старом Далласе. Дах наклоняет крыло, и мы разворачиваемся, низко кружа, когда опускаемся ближе к земле.

«Я дал Кэйлу знать, что мы идем», — говорит мне Дах.

«Хорошо». Я стараюсь не слишком нервничать из-за этого или того факта, что я вижу, как вдалеке дракон поднимается в воздух, сверкая золотой чешуей. Это должен быть он.

«Это он, — соглашается Дах. — Хотя он говорит, что в последнее время в этом районе появились и другие драконы. Ему пришлось прогнать нескольких, которые полностью сошли с ума».

Это наполняет меня мурашками беспокойства. «Красные или золотые?»

«Оба».

«Но ты сказал, что они не нападут, если мы будем связаны». — Я начинаю чувствовать себя немного более уязвимой, даже несмотря на то, что я защищена когтями Даха, крепко прижатая к его груди.

«Они не нападут на тебя, — соглашается он успокаивающим тоном. — Но Кэйл также защищает сестру своей пары, и от нее исходит слабый запах».

«О нет. Бедная Эми. Ты чувствуешь ее запах?» — спрашиваю я с любопытством.

«Слабо. Она пытается скрыть это, но более решительный самец все равно пойдет по следу».

«Это нехорошо. Я больше, чем когда-либо, рада, что догадалась захватить с собой немного духов. Надеюсь, мы сможем помочь ей», — говорю я ему.

«У тебя доброе сердце, моя пара».

«Она мой друг. Я бы сделала все, чтобы помочь ей. Клаудия тоже».

«Кэйл — мой друг, но с драконами все по-другому. Я бы сражался рядом с ним, но если бы тебе угрожала опасность, я бы бросил его, чтобы спасти тебя».

«Оу, это мило. Я… думаю».

Мы пикируем в сторону здания с золотым драконом, летающим вокруг него. Я нервничаю все больше по мере того, как мы подходим ближе, мой взгляд прикован к нашему окружению. Это одна из самых высоких башен в старых руинах, с выбитыми окнами на нижних этажах. С одной стороны здания, похоже, огромная дыра, а внутри я вижу столб дыма и что-то похожее на домашнюю мебель и ковер. Должно быть, это то самое место.

Мы снова кружим, медленно, и я переполняюсь нетерпением к тому времени, когда Дах складывает крылья и мягко приземляется на выступ. Другой золотой дракон приземляется рядом с ним мгновением позже, и я на мгновение пугаюсь при виде другого дракона так близко. Однако этот более бледно-золотистый, чем мой Дах, и у него шрам на морде. Я пристально смотрю на него мгновение, но его глаза холодно-золотые, так что я расслабляюсь.

— Саша!

Мое имя практически унесено сильным ветром, но мне не нужно его слышать. Я вижу Клаудию, стоящую внизу, ее рыжие волосы развеваются на ветру. Она худее, чем я помню, и бледнее. Мое сердце сжимается при виде нее, и я ненавижу то, что когда-либо сомневалась в ней хоть на мгновение. Она мой друг. Слезы наворачиваются на мои глаза, и к тому времени, как Дах осторожно опускает меня на землю, я открыто плачу.

Это нормально, потому что Клаудия тоже плачет.

— Саша! — кричит она, широко раскидывая руки и шатаясь, приближается ко мне.

— Клоди! О мой Бог. Я так рада тебя видеть! — Я крепко обнимаю ее, утыкаясь лицом в ее шею. Она пахнет… по-другому. Острее. Ее кожа теплая на ощупь, и я знаю, что она изменилась так же, как и я.

Она крепко сжимает меня, а затем издает легкое шипение от боли.

— Бок все еще заживает. — Когда я удивленно отстраняюсь, она потирает ребра и корчит легкую гримасу. — Меня подстрелил мэр, когда наш маленький визит в Форт-Даллас сорвался.

Я ахаю, прижимая руку ко рту.

— Но ты в порядке? А Эми?

— Я выжила, хотя Кэйл привез Мелину сюда на несколько недель. Я только сейчас снова встаю с постели. — Она одаривает меня кривой улыбкой. — Однако ты выглядишь потрясающе. Плен пошел тебе на пользу. — Ее взгляд скользит по мне, и она касается моей руки. — Больше никакой повязки?

— Нет, сейчас мне лучше. — Я слегка сгибаю руку и выворачиваю запястье, просто чтобы показать ей. — Где Эми?

— Внизу, в ее бункере. Ей небезопасно подниматься наверх в дни сильного ветра. Наверное, нам лучше спуститься туда, чтобы поговорить. — Ее улыбка сияет. — Я могу приготовить тебе кофе!

Я не указываю на то, что у меня в магазине есть столько кофе, сколько я могла бы пожелать, потому что это было бы невежливо.

— Я принесла тебе подарок, — говорю я ей, протягивая пакет в ее сторону.

Она выглядит удивленной, и еще больше удивляется, когда достает флакон духов.

— Для Эми, — объясняю я. — Расскажу тебе позже, зачем они. Другая часть предназначена для тебя. Это тампоны.

На ее лице появляется странное выражение, и она бросает взгляд через мое плечо обратно на своего дракона.

«Что все это значит?» — удивляюсь я.

«Она с малышом, — говорит мне Дах. — Я чувствую это по запаху».

«О мой Бог. — Однако я продолжаю улыбаться. Кажется невежливым указывать на то, что мой дракон выдал ее секрет. — Ты не будешь возражать, если я спущусь вниз и выпью кофе с девочками?

«Я буду ждать тебя здесь». — Его мысли полны нежности.

«Собираешься потусоваться с Кэйлом и поговорить о мужских делах?»

Его мысли озадачены. «Нет. А мы должны?»

Я сдерживаю смех. «Нет, если ты этого не хочешь. Разве драконы так не делают?»

«Я… не помню. — Его мысли проясняются. — Я должен спросить Кэйла, что он помнит».

Я немного беспокоюсь, что не смогу извлечь эти фрагменты из его разума, но Клаудия кладет руку мне на плечо и жестом показывает, что я должна следовать за ней, поэтому я сосредотачиваюсь на своей подруге.

— Через некоторое время к этому привыкаешь, — говорит Клаудия, когда мы спускаемся по лестнице.

— О чем ты? — спрашиваю я с любопытством.

— Мысленные разговоры. Ты молчишь уже пару минут, и я узнаю это задумчивое выражение на твоем лице. Эми говорит, что у меня это постоянно. — Клаудия ухмыляется. — Вообще-то, она говорит, что я выгляжу страдающей запором, но я подумала, что буду милой.

Я смеюсь, и все кажется таким ярким и солнечным.

Глава 34

САША

— Я не могу поверить, что ты здесь и с тобой все хорошо. Я так волновалась за тебя, Клоди, — восклицаю я. — Ты понятия не имеешь. Я была так напряжена. Долгое время я не знала, выбралась ли ты или Эми из Форт-Далласа живыми. Все, что я знала, это то, что я упала и проснулась с другим драконом.

Выражение ее лица полно сочувствия.

— Ты, должно быть, была так напугана. Мне так жаль, Саша. Если бы я знала, что ты упадешь со спины Кэйла, я бы никогда не попытался взять тебя. Они стреляли в нас, и мне пришлось быстро принимать решение, а Дах не обращал внимания на наши боевые планы…

— Он знал о них? — Я сразу же начинаю защищать Даха. — У него должна была быть причина…

— Он забыл обо всем в тот момент, когда приблизился к городу. — Она машет рукой. — Я не пытаюсь обвинять. Это было просто то, чего мы должны были ожидать. Без партнера их разум подобен швейцарскому сыру — дырявый. — Она бросает на меня любопытный взгляд, когда мы спускаемся на следующий лестничный пролет. — Кстати, как там Дах? Когда я видела его в последний раз, он был супер, супер сумасшедшим.

— Он великолепен, — говорю я ей. — С тех пор, как мы, э-э, сблизились, его разум стал действительно ясен. Вороны почти полностью пропали.

— Вороны? — Клаудия выглядит смущенной. Она останавливается перед тяжелой железной дверью. — Это то, что он видит? Кэйл однажды поделился со мной своим «сумасшествием», и это было похоже на телевизор, в котором были включены все каналы одновременно. Просто бесконечный поток. Но Дах видит воронов?

Я киваю, мне это интересно.

— Он говорит, что они садятся ему на плечи и говорят ему плохие вещи. Но они ушли, более или менее. Однако ему все еще трудно вспомнить что-либо о том, что было до того, как он прошел через Разлом.

— Кэйлу тоже. — Она выглядит грустной. — Я чувствую, что нам так много нужно узнать, и всего этого не хватает. — Она прикусывает губу, на ее лице видно разочарование, когда она кладет руку на дверь. — Я никогда не говорила Эми, но иногда Кэйл говорит мне что-то из прошлого, а на следующий день забывает. Как будто все его прошлое, его история просто выскальзывает у него из головы без привязки.

Это звучит душераздирающе знакомо.

— То же самое и с Дахом. Я вела дневник всего, что мне рассказывал Дах. Я надеюсь, что смогу собрать все воедино.

Ее глаза расширяются.

— О Боже мой, это такая хорошая идея. Мне нужно взять блокнот, когда Кэйл в следующий раз что-нибудь вспомнит.

— Я могу принести тебе парочку, — говорю я ей.

Клаудия сияет и трижды стучит в дверь.

— Эми будет так шокирована, когда увидит тебя такой!

Я чувствую себя немного неловко от ее слов. Неужели я выгляжу так по-другому? Я знаю, что поправилась (в хорошем смысле) за те дни, что провела вне Форт-Далласа, когда не было денег на еду и вообще никакой надежды. С Дахом у меня есть свежее мясо, если я хочу его, и я могу есть другие продукты, которые есть на полках в магазине. Черт возьми, буквально на днях мы с Эммой достали кулинарную книгу и испекли свежий хлеб в голландской печи на огне. Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что мне больше не приходится думать о пропитании.

«Не будь глупой, — говорит мне Дах издалека, его мысли полны нежности. — Борьба за еду — это не то, чем можно гордиться. И твое тело должно быть здоровым, чтобы мое семя могло вырасти в твоем теле, как у пары Кэйла».

«Эм, давай не будем торопить события, пожалуйста. Я все еще привыкаю к тому, что мой супруг — дракон. Давай пока не будем вмешивать в это дело ребенка. Я не уверена, что готова снести яйцо».

«Яйцо? — Я слышу смех в его мыслях. — Маловероятно. Детей драконы сбрасывают из живота на горячий песок, и они кричат о своем гневе на своих матерей еще до того, как перерезают пуповину».

«Что ж, это звучит очаровательно. Будем надеяться, что они не будут дышать огнем на своих матерей до совершеннолетия».

«Нет, пока они не проведут ритуал. — Дах удивлен. — Я не думаю, что мы сильно отличаемся от людей в этом аспекте».

«Могу тебя заверить, человеческие дети не дышат огнем. И я рада слышать, что огнедышащих младенцев не существует и у вас».

«Правда. Они берут от огня матери, и это поддерживает ребенка, пока он или она не достигнет возраста, когда можно производить свой собственный огонь. Как только наш ребенок родится, тебе придется снова принять мой огонь, чтобы восполнить свой, но я думаю, это будет приятный опыт».

— Твой дракон, он болтливый, не так ли? — упоминает Клаудия, ухмыляясь мне. — Кэйл довольно тихий. Думаю, ему просто нравится шпионить за моими мыслями.

Я чувствую, что краснею.

— Просто, я думаю, происходит много такого, что он любит комментировать. Мне жаль. Я не пытаюсь быть грубой.

— Ты совсем не такая. — Выражение ее лица — знающее. — Иногда трудно сосредоточиться на окружающих людях, когда у тебя в мозгу очень настойчивый дракон.

— Ты не шутишь.

Я слышу звук отпираемых замков, а затем отодвигается засов. Мгновение спустя Эми выглядывает в щель в двери.

— Входи.

— Эми, — тепло говорю я в знак приветствия. — Я так рада тебя видеть!

— Быстро заходи внутрь, — говорит мне Клаудия. — Мы пытаемся свести ее запах к минимуму.

Мы врываемся внутрь, и женщины быстро снова запирают за нами дверь. Эми немедленно подходит к полке и зажигает ароматическую свечу зажигалкой на длинном стержне.

— Все хорошо, — говорит Эми через мгновение, а затем протягивает руки для объятия. — А теперь подойди и поприветствуй меня должным образом, Саша!

Я с энтузиазмом обнимаю ее, помня о ее больной ноге.

— Ты удивительно хорошо выглядишь, Эми! Как тебе новый дом?

— Тихо, — говорит она мягким голосом, и ее улыбка яркая, но не достигает глаз. О-о-о.

«Кэйл говорит, что у сестры его пары проблемы. Она беспокоится, что является обузой, и на их гнездо регулярно нападают. Она должна постоянно прятаться».

«Бедная Эми».

— Ну, это лучше, чем Форт-Даллас, не так ли? — Я беру ее руки в свои и сжимаю их. — Я не знаю, как тебе, но мне нравится быть вдали от того школьного автобуса, в котором мы раньше жили. В солнечные дни становилось чертовски жарко, а здесь просторно и прохладно. — Я оглядываюсь вокруг, восхищаясь жилыми помещениями Эми. Это большая комната — возможно, когда-то это была какая-то комната для совещаний, — и у одной стены лежит футон (прим. традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраса, расстилаемого на ночь для сна), а вдоль другой — полка с книгами. Там есть шитье, несколько разбросанных складных стульев и ароматические свечи. Много ароматических свечей. Эми всегда любила красивые вещи, поэтому я вижу яркие, разноцветные шарфы, развешанные по стенам в буйстве случайных цветов, и кучу веселых подушек на ее кровати. — Я вижу, вы, девочки, рылись в поисках украшений для декора, — поддразниваю я. — Мне нравятся эти всплески цвета.

— Мне тоже нравится, — застенчиво говорит Эми. — Помогает то, что здесь красиво, когда на улице солнечно и хорошо, а я не могу выйти.

— Но здесь ты в безопасности, — твердо говорю я. — Вот что важно. Ты с семьей, и ты в безопасности. — С одной стороны, Клаудия выглядит довольной тем, что я с ней соглашаюсь. Эми, должно быть, чувствует себя немного не в своей тарелке, запертая здесь. Я не виню ее, но сейчас речь идет о выживании. — Вы, девчонки, возвращались в Фор-Даллас с тех пор, как ушли оттуда?

— Нет, — говорит Клаудия и снова потирает ребра. — Была занята исцелением. Хотя я не против того, чтобы никогда туда не возвращаться. Там для меня ничего нет. Вот, присаживайся и давай приготовим кофе, хорошо?

Я сажусь на стул, на который указывает Эми, любопытствуя, как они собираются готовить кофе без электричества. Здесь внизу нет огня, именно так Дах, Эмма и я обычно готовим наш кофе в магазине. Но Клаудия хватает кофейник и наполняет его водой, затем указывает на дверь.

— Я собираюсь сбегать наверх и попросить Кэйла подуть на это немного огня. Вернусь в мгновение ока.

Что ж, похоже, вот как.

— Хорошо.

Она исчезает за дверью, быстро закрыв ее за собой еще раз, и я поворачиваюсь к Эми.

— Твоя сестра выглядит худой. Все в порядке?

Улыбка Эми дрожит.

— Это лучше, чем было. Какое-то время она была почти прозрачной и лежала в постели, не вставая.

Мне неприятно это слышать.

— Значит, она была так сильно ранена?

— Да, была. — Эми сжимает руки на коленях. — Однако Кэйл позаботился о том, чтобы у нее был врач. Он действительно хорошо о ней заботится. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за Клаудии. Ей намного лучше, я обещаю.

— Я знаю, что Кэйл будет фантастически заботиться о ней, если он хоть немного похож на моего Даха. — Мне грустно за Эми, потому что она кажется немного потерянной. Забавно, но я всегда немного завидовала той связи, которая была у нее с Клаудией, и теперь, когда Клаудия со своим драконом, Эми, вероятно, чувствует себя немного обделенной. Добавим к этому странные обстоятельства ее проживания здесь, за пределами Форт-Далласа, и она, вероятно, нигде не чувствует себя в безопасности. Не то чтобы Клаудия позволила бы причинить какой-либо вред своей младшей сестре, но я абсолютно понимаю неуверенность, которую она, должно быть, испытывает. — А как у тебя дела? Как ты справляешься?

— Конечно, я чувствую себя обузой. — Эми пожимает плечами. — Как я могу не чувствовать так? Они должны защищать меня и постоянно держать в этой комнате, и на нас все равно нападают другие. Я почти ни в чем не могу помочь. Я беспокоюсь, что моя сестра начнет возмущаться тем фактом, что они с Кэйлом застряли здесь… со мной.

— Никогда, — говорю я ей. — Твоя сестра любит тебя. Она всегда будет присматривать за тобой.

— Думаю, это одна из причин, почему я чувствую себя такой виноватой, — говорит Эми. Она теребит подол своей длинной туники, не встречаясь со мной взглядом. — Я всегда являюсь проблемой, но никогда не решением. Я чувствую, что ничего не могу сделать, чтобы помочь. И все меняется изо дня в день. Я… я просто не знаю, что ждет нас в будущем.

Я протягиваю руку и беру ее за ладонь.

— Все будет хорошо, Эми. Я обещаю. Если тебе нужно, ты можешь переехать жить ко мне. Мы с Дахом остановились в старом супермаркете на окраине руин. У нас нет таких драконьих атак, как в Старом Далласе. И у нас много духов, и ты можешь замаскировать свой запах, совсем как моя подруга Эмма.

— Эмма? — брови Эми хмурятся.

— Друг, которого я завела, — говорю я ей. — Она живет одна, и она скрывает свой запах от драконов, так что она в безопасности.

— Кто в безопасности? — спрашивает Клаудия, возвращаясь в комнату с кофейником в руке. От него поднимается пар, и аромат сваренного кофе наполняет воздух.

— Эмма. Я встретила ее, когда мы с Дахом остановились в супермаркете у одного из старых шоссе. Это довольно далеко, но там тихо. — Я рассказываю им все о том, как мы познакомились с Эммой и как Эмма замаскировала свой запах сначала оленьей мочой, а теперь духами. — Есть способы сделать это, — нетерпеливо говорю я им. Я хочу дать Эми надежду, и я знаю, что ей, должно быть, сейчас нелегко. — Эмма ни у кого не была на радаре. Ее запах хорошо скрыт. Дах говорит, что она ужасно пахнет для него. Если мы сможем заставить Эми ужасно пахнуть, тогда у нее тоже будет немного свободы.

Сестры обмениваются взглядами.

— Это хорошее предложение, — говорит Эми, ее пальцы все еще теребят подол. — Но что я собираюсь делать, даже если у меня будет свобода передвижения? Я никуда не могу пойти со своей больной ногой. Мне приходится все время сидеть. — Она пожимает плечами. — Наверное, разумнее всего просто продолжать жить так же, как сейчас.

Мне неприятно слышать такое поражение в ее голосе, но я не могу заставить ее быть храбрее.

— По крайней мере, выбор есть.

— Это так. Спасибо. — Она улыбается мне. — И хочу заметить, как удивительно видеть тебя снова, и ты выглядишь такой здоровой. После того, как мы не получили от тебя вестей, я опасалась худшего.

Клаудия наливает кофе в кружку и протягивает ее мне.

— Признаю, мне тоже любопытно, что произошло. Я бы хотела услышать всю историю.

Глава 35

САША

Я беру кружку у Клаудии и осторожно делаю глоток, думая о том, что мне следует сказать. Я не хочу ранить чьи-либо чувства.

— Я помню, как падала. Думаю, что потеряла сознание, потому что следующее, что я помню, я просыпаюсь в незнакомом месте с Дахом, уставившимся на меня.

— Ты, должно быть, была так напугана, — сочувственно бормочет Эми.

Клаудия ничего не говорит, но выражение ее лица несчастное, как будто она переживает за меня. Она наливает кружку кофе и протягивает ее сестре, затем наливает себе чашку и садится слушать.

— Я была напугана, — признаюсь я. — Я не знала, что происходит, и Дах был не очень… сосредоточен. Прости, детка.

«Не извиняйся. Но ты ошибаешься. Я был сосредоточен — сосредоточен на тебе».

«Ладно, пусть так». Я улыбаюсь остальным.

— Дах говорит, что он был сосредоточен на мне. Во всяком случае, он относился ко мне достаточно хорошо, но я была напугана, потому что на нас напал другой дракон, и мы были высоко, и мне некуда было убежать. Я была с ним в ловушке, и хотя я знала, что благодаря Клаудии он может стать человеком, это все равно очень нервировало. — Мои щеки пылают, когда я вспоминаю нашу встречу и то, как отреагировал Дах. — Также было совершенно очевидно, что он хотел чего-то конкретного.

Клаудия издает сдавленный звук.

— Чего? — с любопытством спрашивает Эми.

О боже. Мое лицо становится все горячее.

— Эм. Пару. — Я отпиваю кофе, позволяя чашке скрыть мое смущение.

Эми выглядит смущенной.

— Конечно. Я должна была догадаться.

— Ты не сможешь по-настоящему осознать, что это значит, пока не встретишься с драконом лицом к лицу, — сочувственно говорит Клаудия. — Даже разговоры об этом на самом деле не отдают должного тому, насколько… напряженной может быть эта встреча. Насколько они необычно сосредоточены.

Я киваю, потому что она права насчет всего этого.

— Это было определенно ошеломляюще. Сначала это очень пугает, но потом ты понимаешь, что все, чего они хотят, — это заботиться о тебе, и страх начинает уходить. — Если только ты не боишься заниматься сексом, как это было со мной. Это привнесло в смесь совершенно другой уровень страха.

«Ты больше не боишься, — говорит мне Дах с некоторой долей самодовольной гордости в своих мыслях. — Ты ползаешь по мне каждое утро, когда…»

— Достаточно, — смущенно бормочу я. И Эми, и Клаудия смотрят на меня, и я чувствую себя еще более глупо. — Извините, просто отвечаю Даху. Иногда я забываю, потому что его мысли настолько ясны в моей голове, как будто он говорит со мной

— Вы, ребята, кажетесь достаточно счастливыми, — говорит Клаудия с настороженным выражением лица. — Это так? — Она показывает мне большой палец вверх, а затем большой палец вниз, выражение ее лица любопытное.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что она просит меня показать ей большой палец, если я несчастна и не хочу, чтобы Дах знал. Я одновременно оскорблена и польщена. Это мило, что она хочет мне помочь, но неужели она думает, что я действительно предам своего дракона?

«Я рад, что теперь ты такого высокого мнения обо мне. — Мысли Даха отражают его гордость. — Совсем недавно ты боялась моего прикосновения».

«Конечно, я о тебе высокого мнения. Я люблю тебя. С тобой я чувствую себя в безопасности. Ты относишься ко мне так, как никто другой».

Его мысли полны нежности. «Не расстраивайся из-за своего друга, моя половинка. Она хочет для тебя только самого лучшего. Забавно, что твои маленькие человеческие самки думают, что могли бы сразиться со мной, чтобы защитить тебя».

«Они, вероятно, просто послали бы дракона Клаудии за тобой».

«Ха. Я бы не стал драться с ним, и он не стал бы бросать мне вызов из-за человека. Мы братья, но не более того. Пара дракона священна».

— Дах великолепен, — говорю я, когда понимаю, что они обе смотрят на меня, ожидая ответа. Я показываю Клаудии поднятый большой палец и киваю. — Как я уже сказала, сначала я была напугана, но я больше не боюсь. Он действительно замечательный. С ним я никогда не чувствую себя в опасности, и он хорошо меня кормит.

— Того факта, что кто-то кормит тебя, недостаточно, чтобы оставаться с ним, — говорит мне Клаудия с обеспокоенным выражением на лице. — Он… нежен с тобой?

Эми издает смущенный звук.

— Да ладно, мы все взрослые, — говорит Клаудия. — Давайте не будем притворяться, что мы святые. В прошлом у Саши было кое-какое ужасное дерьмо. Я просто хочу убедиться, что она действительно счастлива, потому что она этого заслуживает.

Я тронута.

— Я счастлива, Клаудия. Действительно. Дах и я, нам действительно хорошо вместе. Я счастлива с ним больше, чем когда-либо думала, что буду с кем-либо еще. И если хочешь знать, секс… оргазмический. Ничего подобного с Тейтом. — Я слышу, как Дах рычит в моей голове при упоминании имени Тейта. — Он, эм, пытался убить Тейта.

Глаза Клаудии расширяются.

— Он что?

Я рассказываю им, как Дах проник в мои мысли, чтобы найти Тейта, выследил его и привел ко мне, чтобы убить. Эми рада, что мы его отпустили, но Клаудия не так довольна.

— Ты должна была убить этого придурка, когда у тебя был шанс, — говорит она мне. — Он сломал тебе руку. Он намеренно причинил тебе боль.

«Мне нравится она, — говорит мне Дах. — Она говорит умные вещи».

«Тише, ты».

— Только потому, что он животное, это не значит, что мы должны быть такими же. Я не хочу жить с его кровью на своих руках.

— Мм. Меня бы это вполне устроило. Я сама несколько раз хотела убить его. — Клаудия снова отхлебывает кофе. — В любом случае, я рада, что у вас с Дахом все хорошо. Я беспокоилась, что ты попала из одной плохой ситуации в другую, и когда я встретила Даха… он был не самым здравомыслящим из драконов.

— Он становится лучше с каждым днем, — говорю я с улыбкой. — Помнишь дневник, о котором я тебе упоминала? У меня есть изрядное количество материала, но у меня не было возможности собрать его воедино.

Выражение лица Клаудии становится завистливым.

— Кэйл вообще мало что помнит.

Я бросаю взгляд на Эми, которая молчит во время нашего разговора. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя исключенной, но она выглядит погруженной в свои мысли. Я пожимаю плечами, глядя на Клаудию.

— Я узнала кучу случайных обрывков, но я не уверена, что у меня пока есть какие-либо ответы.

— Это все равно больше, чем есть у меня, — говорит мне Клаудия, и на ее лице явно читается разочарование.

— Из-за… ребенка? — Когда она выглядит шокированной, я добавляю: — Дах говорит, что он чувствует его в тебе. Это еще одна вещь, что я узнала о них. Они могут учуять все.

— Ох, этот парень и правда болтлив, — бормочет Клаудия. Она смотрит на Эми и слабо улыбается ей. — Сюрприз.

О нет. Я смотрю на Эми, в ужасе от того, что проболталась. Рот Эми открыт, но она быстро приходит в себя.

— Я поняла, что что-то случилось. Ты была немного напряжена в последние несколько дней. Я подумала, что либо у тебя вот-вот начнутся месячные… либо они вообще не придут по другой причине. — Она обхватывает пальцами свою кружку. — Думаю, я была недалека от истины.

— Я немного напряжена, да. — Клаудия выпрямляется и ставит свою кружку, морщась. — Я ничего не знаю о младенцах. Я даже не знаю, стоит ли мне пить кофе. Черт, я даже не знаю, будет ли у меня яйцо или ребенок. — Она выглядит готовой разрыдаться, что удивительно, учитывая, какой сильной обычно бывает Клаудия.

— Дах сказал мне, что это ребенок, — говорю я ей. — Если это поможет делу.

Глаза Клаудии расширяются.

— Серьезно? Он так много помнит?

— Ну… да. Кэйл не знает? — Я искренне удивлена этим. Она упоминала о том, каким «сумасшедшим» был Дах раньше, поэтому я была уверена, что разум Кэйла будет «сильнее», чем у Даха. Это заставило меня немного защищаться от имени моего бедного дракона. Но я не могу не испытывать гордости за него, потому что у него «под колпаком» больше, чем у Кэйла.

Я думаю, это маленькая, глупая вещь, которой можно гордиться. И я чувствую себя мелочной даже из-за того, что превращаю все в соревнование. Но все равно приятно сознавать, что мы не совсем отстали.

— Я спрашивала Кэйла, и у него никогда не было ответов. Его воспоминания довольно смутны. — Она прикладывает руку к животу. — А… Дах помнит что-нибудь еще? Ты можешь спросить его?

— Он сказал мне ранее, что это ребенок. Не яйцо. И он рассказал, что огнедышащих младенцев не бывает, пока они не пройдут обряд посвящения во взрослую жизнь, так что тебе не нужно беспокоиться об этом. И, еще он говорил… — я на мгновение задумываюсь. — Что-то о том, что огонь в крови передается ребенку? Но это было расплывчато.

Она оседает с видимым облегчением.

— Все в порядке. Пока я знаю, что у меня не будет пылающего яйца, это снимает с меня большую часть беспокойства. — Ее руки дрожат, когда она прижимает их к животу, а затем она глубоко выдыхает, как будто сбрасывает все свое напряжение и стресс. — Ты не представляешь, какие кошмары мне снились.

— Могу себе представить. Я не знаю, как бы я себя чувствовала, если бы была первой, у кого родится ребенок наполовину человек, наполовину дракон.

«Нет? Ты не хочешь нести моего детеныша?» — мысли Даха вторгаются в мои.

«Ты бы понял это, не так ли?»

«Конечно. Я слышу все твои мысли. Я наслаждаюсь ими».

«Я не говорила, что не хочу ребенка. Я просто не хочу быть первой, кто во всем разберется».

«В чем тут разбираться? Ты моя пара. — Его мысли полны привязанности и похоти. — Все это очень естественно и правильно».

«Я уверена, что это так. Но пока ты не вспомнишь немного больше о том, кто такие драконы, я бы предпочла, чтобы сначала кто-нибудь другой сыграл роль морской свинки».

«Наш ребенок никогда не причинил бы тебе вреда. Я бы не позволил ничему причинить тебе вред».

«Я знаю. И само собой разумеется, что если ты сможешь сделать меня беременной, это не может быть плохо для меня. Просто… немного страшно об этом думать».

«Не бойся. Я сильный и могу уберечь и тебя, и наших детей».

«Я не сомневаюсь в этом, детка. Я обещаю». — Я посылаю ему теплые мысли, чтобы успокоить его чувства, на всякий случай.

— Что ж, я действительно рада, что ты зашла, — говорит мне Клаудия, и беспокойство, кажется, исчезло с ее лица. — Я думала о тебе уже несколько недель. Я чувствовала себя виноватой, что не смогла спасти вас обеих.

— Все в порядке, — говорю я ей, делая еще один глоток кофе. — Я чувствую себя глупо, потому что мне никогда не приходило в голову, что Дах может связаться с Кэйлом и привести меня сюда. Он упомянул об этом вчера, и это был шок для меня. — Я ухмыляюсь им. — В тот момент, когда я поняла, что мы можем связаться, я пришла. Наличие дракона в качестве транспорта и средства связи все еще довольно ново для меня. Я не думала об этом, и у меня такое чувство, что мы потеряли несколько недель.

Клаудия одаривает меня печальной улыбкой.

— Важно то, что ты счастлива и здорова. И ты можешь регулярно навещать нас! Или мы можем навестить тебя!

— По крайней мере, одна из нас может, — мягко говорит Эми.

Клаудия морщится.

— Ладно, да, одна из нас может. Хотя я точно не могу оставить тебя здесь… — она смотрит на меня, в ее глазах беспомощный вопрос.

— Мы сами с Дахом можем навестить вас, — уверяю я ее. — Возможно, я даже смогу убедить Эмму полететь с нами в какой-то момент, но она все еще не привыкла к драконам. Мне просто нужно придумать лучший способ полета. — Я содрогаюсь, думая о неоднократных поездках в когтях Даха.

— Ага. — На лице Клаудии появляется торжествующее выражение, и она садится прямо. — С этим я определенно могу помочь.

Глава 36

САША

Некоторое время спустя Дах уже на бетонном полу квартиры Клаудии, его хвост нетерпеливо дергается взад-вперед. Эми сидит рядом на стуле, пахнущая розовыми духами, ее лицо подставлено свежему воздуху, пока мы с Клаудией спорим о пряжках седла.

— Ты должна завязать это здесь, — говорит мне Клаудия.

— Но разве подпруга не была бы лучше? Я не хочу ущипнуть Даха за кожу. — Я обеспокоенно провожу рукой по чешуе Даха.

— Он дракон, дурочка. Ты не можешь ущипнуть его. — Она показывает на веревки, крест-накрест пересекающие его торс. — И тебе нужно убедиться, что твои узлы выдержат, иначе ты соскользнешь прямо с седла. Хотя, чего тебе бояться, ты ведь уже падала так, не так ли?

— О, сарказм. Как я по тебе скучала, — поддразниваю я и завязываю узлы, как показывает мне Клаудия. «Дах, — посылаю я ему. — Ты в порядке, детка? Не слишком туго?»

«Нисколько. Завяжи их потуже, если нужно. Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности падения».

«Не волнуйся. Мы не взлетим, если это небезопасно». Я беру еще один комплект веревок и смотрю на Клаудию, ожидая инструкций. Мы весь день упражнялись в снаряжении седла, потому что мне придется делать это самостоятельно. В тот момент, когда Дах превратится в человека, не имеет значения, насколько туго завязаны мои узлы, потому что все они спадут с него. Поэтому мне нужно убедиться, что я знаю, как легко надевать и снимать эти вещи. Клаудия была терпелива со мной, демонстрируя на Кэйле, как она настраивает свое хитроумное седло, а затем снова и снова снимая его, чтобы я могла попрактиковаться на Дахе. Она дала мне свое запасное седельное снаряжение, пообещав, что через несколько дней мы сможем достать еще.

Я очень взволнована мыслью о полете в седле, но я также беспокоюсь, что могу что-нибудь испортить и снова свалиться.

«Я буду присматривать за тобой, — обещает Дах. — И я не позволю тебе упасть на землю. Я поймаю тебя задолго до того, как ты даже приблизишься».

«Это заботливо с твоей стороны, детка, но я не уверена, что вообще хочу переходить к части «падения». Мне нужно все сделать правильно». — Я концентрируюсь на серии веревок и лебедок, ремней и стремян. Это, конечно, запутанно, но методы Клаудии имеют смысл. Я могу понять, почему она поступила таким образом.

В конце концов я трижды проверила все свои ремни и отрегулировала обвязку, которая на мне надета. Клаудия говорит мне, что это с платформы для прыжков с тарзанки, на которую она совершила набег. Все, что я знаю, это то, что они пристегиваются к седлу, которое пристегнуто к дракону, что заставляет меня чувствовать себя намного безопаснее.

— Думаю, что я готова попробовать.

— Все будет хорошо, я обещаю. — Клаудия бросает на меня радостный взгляд. — А мы с Кэйлом будем рядом с тобой. — Она похлопывает своего дракона по боку и одаривает его счастливой улыбкой, продолжая разговор, который я не слышу.

О, конечно. Она делает вид, что в этом нет ничего особенного.

«Ничего страшного, — успокаивает меня Дах, теребя носом мои волосы. — Кэйл говорит мне, что он и его пара летают ежедневно. Ей это нравится».

«Да, но Клаудия всегда была намного храбрее меня». — Я еще раз затягиваю ремни на груди.

— Хорошо, давай сделаем это.

— Вот, — говорит мне Клаудия и протягивает пару очков для плавания. — Тебе это понадобится. И держи рот на замке, а то проглотишь слишком много насекомых, как я в первый раз.

Я подавляю смех над этим и надеваю плавательные очки. Мои волосы уже заплетены в тугие косы, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на остальных.

— Как я выгляжу?

— Стильно, — восклицает Эми, поднимаясь на ноги. — Если вы, ребята, собираетесь уходить, я спущусь вниз. — Она прихрамывает в мою сторону, нервно поглядывая на драконов, а затем обнимает меня. — Было чудесно снова увидеть тебя, Саша. Я так счастлива, что ты в безопасности.

— Спасибо, — говорю я ей и с энтузиазмом обнимаю в ответ. — Я вернусь и навещу тебя очень скоро, я обещаю.

Она кивает, а затем направляется обратно к двери в дальней части квартиры Клаудии, направляясь обратно в свой бункер. Я хочу помочь ей. Ясно, что она чувствует себя в ловушке не только из-за своей ситуации, но и из-за всего остального. Печальный взгляд никогда не покидает ее глаз.

Дах обнюхивает меня. «Я слышу твои мысли, младенец. Ты не можешь решить ее проблему. Так она в безопасности».

Я хихикаю про себя, как всегда, когда он называет меня «младенцем» вместо «малышка».

«Хорошо, хорошо. Мы будем решать по одной проблеме за раз». Он опускает плечо, чтобы помочь мне сесть на него, и я ставлю ногу в стремя, хватаясь за ремни, свисающие с луки седла. Мгновение спустя моя нога перекинута через его спину, и я сижу в седле. Я проверяю руль велосипеда, ввинченный в кожаный ремень, а затем принимаюсь за работу, поправляя ремни на ногах, в то время как Клаудия забирается на спину Кэйла и делает то же самое. Она сделала все настолько простым, насколько это было возможно. Каждый ремешок разного цвета, и поэтому легко понять, что красный ремешок крепится к красному ремешку, а зеленая пряжка идет к зеленой пряжке. К тому времени, как я заканчиваю, я немного морально измотана всеми этими пристегиваниями, но я также чувствую себя в полной безопасности.

«Проверь это, — говорит мне Дах. — Попробуй упасть».

Я так и делаю, подпрыгивая в седле, а затем тяжело наклоняясь вперед. Я натягиваю ремни и дико ерзаю в седле, проверяя, не сдвинется ли что-нибудь с места. Ничто не движется. Я твердо сижу на своем месте.

— Думаю, я сижу крепко.

— Все в порядке! — Клаудия показывает мне большой палец, а затем натягивает очки на глаза. — Давай обойдем здание, хорошо?

Я киваю и надеваю пару садовых перчаток, затем хватаюсь за руль.

— Давай обойдем здание, Дах.

«Как скажешь».

Может быть, я ожидаю, что он мягко двинется вперед или что все будет медленно, но мой дракон взмывает в воздух. Моя голова откидывается назад, и я издаю визг удивления. Я вцепляюсь в руль и крепко зажмуриваю глаза, ожидая верной смерти.

«Ты в безопасности. Ничего не изменилось, — тон Даха насмешливый. — Ты можешь открыть свои глаза».

«А ты можешь перестать смеяться», — чопорно говорю я ему и заставляю себя приоткрыть глаза. Мир расстилается перед нами, крылья Даха широко распахиваются, чтобы поймать ветерок. Он опускает голову, и мой взгляд проясняется. Это… захватывает дух. Отсюда, сверху, Старый Даллас кажется зеленым и серым, бетонным и заросшим, и, находясь верхом на Дахе, а не в его когтях, чувствуешь себя сильной.

«Ну как? Тебе удобно?» — спрашивает мой дракон.

«Здесь гораздо меньше толчков, — говорю я ему и осмеливаюсь поднять руку достаточно долго, чтобы положить ее ему на шею. — А ты? Тебе удобно?»

«Да. Даже если бы это было не так, если бы это было то, что тебе было нужно, я бы вытерпел».

«Ты милый».

«Ты моя пара. Почему бы мне не хотеть для тебя самого лучшего?» — Похоже, он озадачен.

«Это просто приятно слышать», — говорю я ему.

«Тогда мне нужно постоянно говорить тебе такие вещи».

«Ты уже это делаешь». — Я посылаю ему поток нежных мыслей, а затем делаю глубокий вдох, глядя на раскинувшийся передо мной горизонт. Забавно, как меняется перспектива, когда это происходит с поездкой верхом. Здесь, на спине Даха, я чувствую, что мир открыт для нас. Может быть, это и не безумие — улететь из Форт-Далласа и посмотреть мир. Может быть, мы могли бы поискать другие города, более приятные места для жизни, места с большим количеством выживших… Может быть, мы смогли бы увидеть мир или то, что от него осталось. Большой Каньон все еще где-то там. Йеллоустоун тоже. Ниагарский водопад… Возможности безграничны. Черт возьми, пляж. Я обожаю пляж. Одна только мысль об этом наводит на меня тоску. Я отправилась туда в отпуск со своей семьей всего за несколько недель до того, как произошел Раскол.

Воспоминания обрушиваются на меня, как стена, и я втягиваю воздух, смаргивая слезы. Я не могу плакать. Мои дурацкие очки запотеют.

«Ты хочешь отправиться к океану? Я отвезу тебя. Укажи мне в каком он направлении, и мы полетим туда. Я отправлюсь сию же минуту. — Мысли Даха полны утешения и заботы. — Только не грусти, мой милый огонь».

«Я люблю тебя, малыш, — говорю я ему. — Я не грущу, обещаю».

«Я нахожусь в твоей голове. Я чувствую твою печаль».

«Просто думаю о прошлом. Я потеряла своих родителей, когда произошел Разлом. Они погибли во время одного из самых первых нападений драконов».

«Мне… жаль».

«Я не виню тебя, милый. — Я снова глажу его чешуйки на шее. — Кто бы ни напал, он ничего не мог с этим поделать. Я почувствовала твои мысли. Я знаю, что они ошеломляют. Пострадала не только я. Все пострадали. Ты тоже. — Я посылаю ему утешительные мысли. — Ты кого-нибудь потерял, когда проходил через это?»

В его мыслях возникает долгая пауза. Он наклоняет крылья, и мы поворачиваем за угол большого здания. Рядом Клаудия показывает мне еще один большой палец, Кэйл летит на небольшом расстоянии. Я слегка машу ей рукой, чтобы она знала, что я ее вижу. Затем Дах отвечает. «Да… я думаю, что да. Я не помню имени, но, кажется, припоминаю… родного брата. Брат».

О боже мой. «И он здесь? Или вернулся на другую сторону?»

«Он прошел через это. Я не знаю, что с ним случилось после этого. Я даже не знаю, что случилось со мной. — Его мысли смутны. — И чем больше я пытаюсь думать об этом, тем труднее это становится».

«Все в порядке, — быстро говорю я ему, когда он устремляется к квартире Клаудии для приземления. — Тот факт, что ты вообще вспомнил, невероятен! Знаешь, ты помнишь гораздо больше, чем Кэйл». — Я ничего не могу поделать с гордостью, которая просачивается в мои мысли.

Даха забавляет моя гордость. «Здесь нечем гордиться, моя пара. Если он помнит меньше, то, вероятно, на него больше повлияло безумие. Это съело слишком много его разума».

Об этом страшно думать. Я чувствую себя немного виноватой, когда мы приземляемся, и Клаудия соскальзывает со спины Кэйла, лаская его нос, прежде чем выжидающе посмотреть на меня. Я слезаю со спины Даха, хотя и гораздо менее грациозно, чем это делает Клаудия, и снимаю очки.

— Ну как? — спрашивает Клаудия. — Нужно ли что-нибудь скорректировать?

— Это было здорово, — говорю я ей с энтузиазмом. — Гораздо лучше, чем летать в его когтях.

— Значит, все сработало? — Клаудия садится в седло, снова проверяет мои ремни, и мы говорим о возможных улучшениях и о том, какое снаряжение мне понадобится в будущем. Однако я лишь наполовину прислушиваюсь к разговору.

Я продолжаю думать о Дахе и его потерянном брате, и о том, как много он потерял в целом. Его дом исчез вместе с его друзьями, семьей и большими частицами его разума. Это заставляет меня чувствовать себя виноватой даже за то, что я думала, что люди были единственными жертвами.

Думаю, полет изменил не только одну точку зрения.

Глава 37

ДАХ

День тянется, и по мере того, как это происходит, я чувствую, что моя пара начинает слабеть. Ее мысли становятся приятно расплывчатыми, как это бывает, когда она хочет спать, и хотя она не делает попыток встать и уйти, я знаю, что она измотана. Другие женщины болтают с ней, а она слушает их разговоры с неизменной улыбкой. Когда они садятся за стол, я утыкаюсь носом в волосы своей пары. «Заканчивай свою трапезу, — говорю я ей, — а потом мы вернемся в наш дом. Ты устала».

«О, я совершенно не хочу уходить. У меня такое чувство, будто меня не было сто лет. — Она портит свои мысли зевком, а затем сонной гримасой. — Ладно, может быть, я немного устала. И мне нужно посмотреть, оставила ли Эмма записку». Остальным она говорит:

— Наверное, нам пора уходить.

Они издают протестующие звуки, но Кэйл утыкается носом в волосы своей пары, и я могу чувствовать течение его мыслей, даже если не могу их слышать. Скорее всего, он говорит своей половинке то же самое, что она устала и нуждается в отдыхе.

Это был хороший день. Мы охотились и провели большую часть дня, дремля на солнышке, лениво беседуя, пока наши самки болтали вокруг нас. Кэйл доволен своей человеческой парой, даже если большая часть его мыслей о прошлом исчезла. «Я не могу быть несчастным, — сказал он мне. — Мне не нравится это место, но мне нравится то, что в нем находится — моя половинка».

И я чувствую то же самое. Моя Саша пыталась узнать о моем прошлом. Я не могу сказать ей многого.

«Вероятно, я могу сказать ей меньше, — соглашается Кэйл. — Иногда я думаю, что это к лучшему. Возможно, нам суждено оставить это позади и начать новую жизнь здесь».

«Возможно». — Но я не совсем убежден.

Самки прощаются, и огненноволосая еще раз отводит мою Сашу в сторону. Она спрашивает ее, действительно ли она счастлива.

— Конечно, — говорит ей Саша, и в ее мыслях появляется любопытная нотка. — Это второй раз, когда ты спрашиваешь об этом сегодня.

Через мысленную связь с моей парой я могу сказать, что пара Кэйла отвечает, что она просто хочет быть уверенной.

— Я уверена. — Саша улыбается ей и еще раз обнимает. — И мы очень скоро снова увидимся. Я обещаю.

Самки обнимаются в последний раз, а затем моя пара сонно пристегивается к своему хитроумному приспособлению у меня на спине. Она все перепроверяет, прежде чем мы взлетаем, и я поднимаюсь в воздух так осторожно, как только могу. Небо испещрено розовыми и оранжевыми отблесками заката, воздух наполнен сотней различных ароматов. Я могу различить ужасный, резкий запах сестры пары Кэйла, которая пользуется духами-маскировщиками запаха. И я могу уловить запах другого дракона поблизости, хотя запах отдаленный и становится все сильнее с каждым проходящим мгновением. Он не заинтересован ни во мне, ни в моей паре, и прикосновение моего разума к его разуму не открывает ничего, кроме воронов.

«Тебе это не показалось странным? — сонно спрашивает моя Саша, когда мы летим домой. Ее мысли о паре Кэйла — Клаудии — и ее вопросах. — Она продолжала спрашивать, счастлива ли я. Это было почти так, как если бы ей не понравился — или она не ожидала — ответ, который она получила».

«Мм. Возможно, она просто беспокоилась о тебе».

«Да, наверное. Мне это просто кажется странным».

«Она беременна. Эти женщины всегда странные».

Смех окутывает ее сонные мысли. «Думаю, что ты прав насчет этого. Может быть, я придаю слишком большое значение происходящему».

Я посылаю ей утешительные мысли. «Но тебе сегодня понравилось?»

«О да. — Ее мысли наполнены счастьем. — И это седло очень удобное. И руль! Она подумала обо всем».

«Я рад, что тебе это нравится. И я имел в виду то, что сказал — куда бы ты ни пожелала отправиться, мы полетим туда».

«Я знаю, детка. — Ее мысли приятны и мечтательны. — Прямо сейчас я просто счастлива быть там, где мы есть».

К тому времени, как мы добираемся до дома, я чувствую, как усталость давит на ее мысли. Это был долгий, эмоциональный день для моей Саши, и ей нужно отдохнуть. Я жду, пытаясь скрыть свое нетерпение, пока она возится с ремнями на моей спине.

— Прости, — шепчет она сквозь жужжание ночных насекомых. — Здесь темно, и я не так хорошо вижу.

«Я хотел бы помочь, — говорю я ей. — Ты хочешь, чтобы я зажег что-нибудь, чтобы ты могла видеть?»

— Нет, я справлюсь. — Она еще немного дергает за веревки, и тогда все свободно. — Вот так. — Она мягко соскальзывает с моей спины, приземляясь с небольшим прыжком на твердый тротуар. — О, мои ноги всегда кажутся кашицей, когда я слезаю с тебя, независимо от того, как я езжу верхом.

Я немедленно перехожу в свою двуногую форму. Седло и его ремни падают кучей к моим ногам, и я отбрасываю их в сторону.

— О, — говорит Саша, усталость делает ее голос мягким. Она указывает на беспорядок на земле. — Мы должны поднять это и рассортировать все, убедиться, что ремни не завязаны узлом…

«Позже, — говорю я ей и кладу руку ей под колени, притягивая ее в свои объятия. — Ты устала. А сейчас ты отправишься спать. Я заберу твое седло, как только ты устроишься под одеялами поудобнее».

Она кладет голову мне на плечо.

— Ммм. Все в порядке. Мне нравится, какой ты теплый. — Она зарывается лицом в мою кожу. — Такая вкуснятина. — Ее усталые мысли рассеянно блуждают между несколькими вещами, ни на чем не останавливаясь. — Проверь, нет ли письма от Эммы, хорошо?

«Я так и сделаю, — я обещаю ей. Я вхожу в гнездо — место, которое Саша называет «магазином», — и раздуваю ноздри в поисках новых ароматов. Нет никого, кроме нас самих. Даже нет запаха ее Эммы. Никто не приходил в этот день в гости, даже бродячая птица. Я несу свою пару через темное здание и нахожу ее уютный маленький уголок, который она сделала сама. Я откидываю одеяло одной ногой, а затем осторожно укладываю свою пару среди подушек и одеял. «Отдыхай».

Она тянется ко мне, даже когда я выпрямляюсь.

— Не уходи, детка. Останься со мной. — Улыбка, которую она посылает мне, сонная, но полная обещания.

«Сначала я заберу твое седло», — обещаю ей. И затем… Я посылаю ей шквал образов.

Ее пальцы на ногах поджимаются, и она издает тихий счастливый вздох. «А потом ты вернешься и оближешь меня всю. Ты непослушная, непослушная штучка. — Она подтягивает к себе подушку и прижимает ее к себе. — Скорее возвращайся. Я не хочу засыпать до того, как займусь сексом со своим драконом».

«Я разбужу тебя», — горячо говорю я ей. Я хочу забраться к ней под одеяло, раздвинуть ее сладкие бедра и погрузить свой член в ее тепло, но нужно позаботиться о ее седле. Я не хочу, чтобы оно было испорчено погодой или любопытными существами. Ее безопасность — это самое главное. Поэтому я бегу трусцой так быстро, как только могу, обратно на улицу, туда, где я бросил снаряжение, и заношу его внутрь. Я прохожу мимо места, где она оставляет записки для Эммы, но свежего запаха нет, так что проверять нет необходимости.

Я бросаю седло в одну из тележек для покупок, которые разбросаны спереди, а затем возвращаюсь к своей паре. Она уже погружается в сон, ее мысли далеки и спокойны. Я должен дать ей поспать, решаю я. Она устала. Я могу спариться с ней завтра утром, когда она отдохнет. Мой член болит от этой мысли, но это достаточно скоро пройдет. Я забираюсь в постель рядом с ней и прижимаю ее к своей груди, как я всегда делаю.

Ее руки обнимают меня, и она издает тихий счастливый вздох. Ее глаза остаются закрытыми.

— Мой Дах.

«Спи», — говорю я ей.

Она трется лицом о мою грудь, и ее губы задевают мой сосок.

— Мммм. — Ее рука скользит ниже, и она находит мой возбужденный член и гладит его. — Кто-то не совсем хочет спать.

Удовольствие разливается по моему телу, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы убрать ее руку. «Я не устал, но ты устала. Спи, моя Саша. Я буду яростно требовать тебя утром. Ты устала».

«Не так уж сильно». Ее мысли уже устремлены к возбуждению, и когда она снова тянется к моему члену, на этот раз я не отталкиваю ее руку. Я позволяю ей поглаживать мою твердую длину, наслаждаясь тем, как ее мягкая рука ласкает меня. Я жажду прикосновений моей второй половинки, и когда она тянется ко мне, это всегда кажется подарком. Ее рот прижимается к моей коже, покрывая легкими поцелуями мою грудь, в то время как ее пальцы обвиваются вокруг моего члена, и она гладит меня.

Я стону от этого ощущения и тянусь к одной из ее полных грудей. С тех пор как она стала моей парой, изгибы моей Саши округлились, а ее маленькие груди стали больше. Я люблю ее любого размера, но ее полные груди с темными сосками завораживают меня, и я перекатываю кончик одной из них между своими когтями, осторожно, чтобы не повредить ее хрупкую кожу.

Она стонет, откидывая голову назад.

— Боже, у тебя самые удивительные руки для дракона. Человека. Человека-дракона. Неважно.

В моей груди поднимается раскат смеха. Ее мысли все еще расплывчаты из-за сонливости, и теперь их перекрывает похоть. Мне нравится, что она так быстро отдается моим прикосновениям. Даже сейчас аромат ее возбуждения наполняет воздух. «Я нравлюсь тебе весь, — говорю я ей. — Не только мои руки. — Я толкаю ее обратно на одеяла и опускаюсь ртом к ее горлу. — Тебе нравятся мои губы и мой язык. — Я провожу рукой между ее бедер, ища ее влажное влагалище. — Тебе нравятся мои пальцы».

— Боже, я люблю твои пальцы, — шепчет она, раздвигая ноги шире, чтобы принять меня. Она стонет, когда я провожу пальцем по ее складочкам, перемещая ее влагу вверх и вниз, скользя по ее чувствительной коже. Ее мысли становятся возбужденными, когда я осторожно провожу пальцем по кругу вокруг бугорка ее клитора, а затем ее ногти впиваются в мои плечи. — Дах! — кричит она. — Так несправедливо. Я хотела прикоснуться к тебе.

«И ты это сделала. — Я завладеваю ее ртом своим, прижимаясь к ней носом, прежде чем погрузить свой язык в ее рот и взять ее размашистым движением. — И теперь я прикасаюсь к тебе».

Она издает тихий хныкающий звук, когда я потираю ее клитор ровными, медленными движениями. Я точно знаю, как ей нравится, когда к ней прикасаются сейчас, и что доставит ей удовольствие быстрее всего. Она в нетерпении прикусывает мою нижнюю губу, когда я не ускоряюсь. Бесконечное, медленное скольжение моего пальца по ее клитору заставляет ее извиваться, выгибаться, а затем она кончает мгновение спустя, с неистовым криком и приливом влаги к моей руке.

Я низко рычу в своем горле, наслаждаясь удовольствием, которое излучает ее разум. Я раздвигаю ее бедра и просовываю свое большое тело между ее ног, помещая свой член у ее входа. «Моя пара. Моя, на что можно претендовать. Моя Саша».

Она скользкая от желания, и я втираю головку своего члена в ее соки, смачивая ее, чтобы я мог легко скользить в нее. Она стонет и извивается, когда я провожу им по ее складкам, взад и вперед. Я хочу погрузиться в нее, заявить на нее права… но звуки, которые она издает, настолько сладки, что я не могу не растянуть удовольствие еще немного. «Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя, мой сладкий огонь?»

— Дах. Пожалуйста. Сейчас. — Она тянется ко мне.

Я беру ее руки в свои, прижимая ее. Это только сильнее возбуждает ее, и она начинает тяжело дышать, ее глаза отяжелели от желания. Я держу ее руки сомкнутыми над головой, пока медленно толкаю свой член в ее влагалище. Ее тихий стон удовольствия заставляет мое тело напрячься, и я сдерживаю рычание, которое грозит вырваться наружу.

«Моя пара. Моя, на что можно претендовать. Моя, чтобы забрать».

Как только я оказываюсь глубоко внутри нее, я наклоняюсь и завладеваю ее ртом еще одним жестким поцелуем. Она жадно встречает это, извиваясь подо мной, и я толкаюсь в нее. Она напряжена, ее неистовый жар сжимает мой член восхитительной хваткой. Снова и снова я погружаюсь в нее, мои поглаживания становятся все более требовательными с каждым ее тихим вскриком.

К тому времени, как она выкрикивает мое имя, я близок к тому, чтобы потерять контроль. Однако мне удается сохранить это еще на короткое время, полностью сосредоточившись на ней и ее удовольствии. Мне нравится, что я могу заставить ее кончить снова, просто доведя ее до предела. Я посылаю ей напряженные мысли обо всех вещах, которые я хочу с ней сделать, обо всех способах, которыми я хочу попробовать ее на вкус, обо всех местах, куда я хочу прикоснуться своим ртом, и она кончает с тихим криком, ее тело выгибается подо мной.

Этого достаточно. Даже когда ее влагалище крепко сжимается вокруг моего члена, я нахожу свое освобождение. Когда я изливаю в нее свое семя, я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, мои когти запутались в ее волосах.

Увидев сегодня Кэйла и его пару, я понял, что, хотя у меня есть моя Саша, я все еще жажду еще одной вещи для полного удовлетворения: я хочу, чтобы ее тело округлилось моим ребенком.

Я хочу, чтобы она выносила моих детенышей.

Я хочу семью.

Если это означает, что я буду брать свою пару жестко и часто, то это задача, которую я с радостью выполню.

Однако моя Саша слишком сонная, чтобы уловить эти мысли. Она издает тихий счастливый вздох, и ее глаза устало закрываются. Я медленно выхожу из нее и прижимаю ее тело к своему. После минутного раздумья я свожу ее ноги вместе и провожу костяшками пальцев по шву ее влагалища, где она мокрая от моего семени.

И я толкаю влагу обратно в нее. Я хочу, чтобы она забрала меня всего.

Моя.

Глава 38

САША

В течение следующей недели мы с Дахом навещаем Клаудию, Эми и Кэйла еще три раза. Каждый раз, когда я ухожу, я беру с собой сумку, полную подарков для Клаудии и Эми. Они мои друзья, и у меня, конечно, много чего есть, но более того, они были добры. Клаудия дала мне свое запасное седло и потратила бесчисленные часы, обучая меня, как надевать седло и как сидеть, чтобы меня не так сильно дергало. Она была замечательным наставником.

Хотела бы я избавиться от ощущения, что что-то… не так.

Между мной и Дахом все в порядке. Наши отношения никогда не были лучше. Мы все время занимаемся любовью, у меня все лучше получается кататься на его спине, и я никогда не была так счастлива.

Есть что-то в моем воссоединении с Клаудией, что меня беспокоит. Есть какое-то странное подводное течение, которое я не могу уловить. Как будто она… чего-то ждет. Это странно, и я не могу в этом разобраться, и чем дольше это продолжается, тем больше это меня нервирует. Иногда я говорю себе, что это мое воображение, что я принимаю мысленные разговоры, которые она ведет с Кэйлом, за что-то другое.

Но эта мысль не покидает меня и никуда не девается.

Я кладу несколько красивых шарфов и пару пижам в рюкзак для Эми. Для Клаудии я нашла копию книги «Чего ожидать, когда ты ждешь ребенка». Конечно, это не версия для драконов, но это могло бы облегчить некоторые ее опасения. Они отправляются в пакет вместе с баночками моего драгоценного арахисового масла и несколькими солеными огурцами.

«Готова отправляться?» — спрашивает Дах, проходя мимо меня с седельным снаряжением, перекинутым через плечо.

Я смотрю, как он неторопливо уходит, покачивая своей упругой загорелой задницей. Сладость. Я думаю, он полон решимости отвлечь меня до чертиков. «Ты нарочно прошел мимо вот так, не так ли?» — говорю я ему, застегивая молнию на рюкзаке.

Он просто улыбается мне через плечо, выражение его лица игривое и, о, такое человеческое. «Я знаю, тебе нравится смотреть, как изгибается моя задница».

Я фыркаю. «Возможно, я укусила ее прошлой ночью в постели, а может, и нет. Тоже мне событие».

«О, ты это сделала. Ты определенно это сделала».

«Не нужно бросать это в лицо девушке, — поддразниваю я в ответ. — Или я, возможно, никогда больше не укушу ее».

«Я отменяю все, что я сказал».

Я качаю головой, посмеиваясь про себя, когда выбегаю за ним через двойные двери. По привычке я проверяю наш «почтовый ящик» на наличие записки от Эммы. Конверт был заменен несколько дней назад водонепроницаемым контейнером с камнем на дне, и я могу оставлять вещи для Эммы, даже если меня нет дома.

Сегодня, как и в любой другой день на прошлой неделе, сообщения нет. Мои последние два лежат на дне коробки, и я хмуро смотрю на них. Либо Эмма читает их и оставляет, либо она даже не заходила, чтобы проверить их.

— Ты думаешь, с ней все в порядке? — спрашиваю я Даха, снова закрывая контейнер крышкой. — Ты чувствуешь ее запах где-нибудь?

«Здесь много неприятных запахов, но я не знаю, какой из них был бы ее».

Я вздыхаю, направляясь к нему. Он наклоняется, чтобы опустить седло, и будь все проклято, если его задница не выглядит очень аппетитной.

«Я просто беспокоюсь о ней», — говорю я ему.

«Ты беспокоишься о ней, — соглашается он и поворачивается, чтобы обхватить ладонями мое лицо. Его большие пальцы гладят мои щеки. — Ты также беспокоишься об Эми. И Клаудии. И если бы на нашем пороге появилась другая женщина, ты бы тоже беспокоилась о ней».

Я слегка улыбаюсь ему. «Ничего не могу с этим поделать. Я хочу, чтобы все в моей маленькой семье были счастливы».

Я поджимаю губы, размышляя об отсутствии общения с Эммой. «Я, конечно, не ее мама. Она взрослая и может делать все, что захочет. Но вся эта тишина… странная. После той дружбы, которую мы построили, странно вообще ничего о ней не слышать. Я надеюсь, она не злится».

«Ты слишком много беспокоишься», — говорит мне Дах.

«Так и есть». Бросив последний взгляд на «почтовый ящик», я подхожу к Даху, где он ждет, пока я пристегну седло. Может быть, мы мельком увидим Эмму, когда будем пролетать над городом.

***

Клаудия, как всегда, рада видеть меня снова, хотя я все еще чувствую себя немного виноватой из-за того, что на этой неделе часто бывала «дома», чтобы провести время с Эммой. Мы совершаем еще один полет на драконах над городом, делая широкий круг вокруг далекого Форт-Далласа. Я чувствую запах дыма в воздухе и вижу блеск красной чешуи вдалеке. Это то время месяца, когда все красные драконы, похоже, нацелились на Форт-Даллас и полны решимости уничтожить его. Это зрелище наполняет меня смешанными эмоциями. Я беспокоюсь за тамошних людей, запертых в своих домах в ожидании прекращения драконьего огня, и мне также грустно за драконов, которые не в своем уме из-за того, что это место сделало с ними.

Никто не выигрывает в этой ситуации.

Мы скользим по городу, и мне удается удержаться на спине Даха, когда он ныряет за убегающей коровой и хватает ее одним укусом. Я стараюсь не чувствовать отвращения из-за этого, потому что я знаю, что он должен есть, но мой желудок все еще делает тошнотворный небольшой скачок, когда несколько капель крови подхватываются ветром и забрызгивают мои очки.

— Я буду стараться изо всех сил, чтобы моя еда не залила тебя кровью, — говорит мне Дах. — Возможно, в следующий раз я не буду кусать ее, просто проглочу целиком.

«О, ради всего святого, просто укуси эту чертову штуку. Это не твоя вина, что я брезгливая. — Я усмехаюсь про себя, забавляясь мыслью о драконе, пытающемся изменить свои привычки ради меня. — Я не могу ожидать, что ты будешь питаться арахисовым маслом и крекерами, как я! — Впереди нас Кэйл налетает и хватает когтями другую корову, отрывая голову, прежде чем засунуть ее себе в глотку. — И, по крайней мере, ты не делаешь как Дах».

«Его пару это не беспокоит. Ты тоже не должна беспокоиться».

«Может быть, после того, как я буду все больше и больше летать на тебе, я освоюсь и привыкну, и то, что ты ешь свою говядину в сыром виде, не будет иметь большого значения. На данный момент это все еще шокирует. Я привыкну к этому. Это просто требует времени».

«Тогда… ты не возражаешь, если я съем еще?»

«Вовсе нет, детка. Просто дай мне знать, когда приблизишься к ней, чтобы я могла закрыть глаза».

После того, как охота закончена, мы снова садимся на «выступ» — как я привыкла его называть — над открытой частью огромной квартиры Клаудии. Эми нигде не видно, она прячется внизу в своем бункере, так как активность драконов сегодня высока. Мы спешиваемся, и Клаудия проводит рукой по своему грязному лицу.

— Хочешь пойти умыться и выпить кофе перед уходом?

— Конечно.

Я следую за ней в кабинку туалета. По-моему, в этом здании когда-то располагались офисы. Клаудия и Кэйл убрали все остатки кабинок, и Клаудия обустроила их как уютную гостиную в дальнем конце здания, с мебелью для патио на открытой стороне. Я не знаю, смогла бы я жить с гигантской дырой в крыше с одного конца, но здесь довольно солнечно и свежо по сравнению с затхлым, темным магазином, в котором я живу. Сама ванная комната похожа на ту, что была в магазине, с рядом раковин и разбитым зеркалом, а также несколькими туалетными кабинками, хотя большинство из них, похоже, сломаны.

— Так что ты думаешь о верховой езде? — спрашивает Клаудия, беря кусок мыла и открывая один из кранов в раковине. Она трет руки, а затем намыливает щеки, испачканные пеплом и кровью. — Лучший способ путешествовать, не так ли?

— К этому действительно нужно немного привыкнуть, но это намного лучше, чем альтернатива. — Я беру у нее мыло и намыливаюсь, очищая лицо от грязи. С тех пор как я покинула Форт-Даллас, я пристрастилась к чистоте. Имея под рукой бесплатное мыло и воду, я больше никогда не хочу быть такой грязной, какой была раньше. Это мелочи, которые вы цените, и, черт возьми, как я ценю пахнущий свежестью кусок мыла. Меня даже не волнует, что мыло вредно для моего лица — мне просто нравится быть чистой.

— Вы, ребята, собираетесь остаться в том магазине? Или ты собираешься переехать поближе к Старому Далласу? — тон Клаудии небрежен, но я подозреваю, что за этим простым вопросом кроется гораздо больше. Она не хочет смотреть мне в глаза в отражении зеркала. Странно.

— Мы не придавали этому особого значения, — честно говорю я ей. — Или я не придавала, но на самом деле мы еще ничего не решили. Я не хочу оставлять Эмму, не тогда, когда мы ее единственные друзья. И я все еще привыкаю к мысли о том, что могу пойти куда угодно и быть в безопасности. — Я делаю паузу, размышляя. — На самом деле я подумывала о том, чтобы отправиться с Дахом на юг, к побережью. Посмотреть, на что похож мир там, внизу. Посмотреть, все ли океаны сгорели дотла, или есть ли еще один Форт рядом с Хьюстоном. Может быть, есть еще выжившие, и мы просто ничего о них не слышали. Может быть, там хорошо и спокойно. Мы не знаем, потому что каждый раз, когда Форт-Даллас посылал гонца, никто никогда не возвращался, но я бы хотела это выяснить. И я бы с удовольствием посмотрела на океан. — Я счастливо вздыхаю при этой мысли. — Интересно, видел ли Дах когда-нибудь его? Он был бы так удивлен, увидев всю эту воду. И у меня есть миллион бикини, спасибо магазину.

— На пляж, да? — Она выглядит немного разочарованной. — Я надеялась, что ты захочешь переехать поближе к нам. Мы могли бы объединить наши ресурсы. Использовать наших драконов во благо, а не во зло! Держать Форт-Даллас в узде и все такое. — Она шевелит бровями, глядя на меня. — Мы могли бы стать супергероями. Вроде как. Или, знаешь, больше похоже на копов. С драконами. Будем держать наш район в чистоте от коррупции и тому подобного.

Я качаю головой, глядя на нее. Чем дольше я нахожусь за пределами Форт-Далласа, тем меньше я благодарена городу за то, что он «дал» мне место для жизни на последние несколько лет. Место, которое оставило меня в ловушке и заставило зависеть от других в выживании. Но я бы не назвала это жизнью, и мне жаль всех остальных, оказавшихся в такой же ситуации.

— Если бы ты спросила меня месяц назад, я, вероятно, сказала бы «да». Но я голодала и копалась в мусоре, и… чем дольше меня не было, тем меньше я думаю, что они не заслуживают помощи. Они обращались с тобой как с дерьмом, Клоди. Они пытались взять Эми в заложники. И никто бы мне вообще не помог. — Я качаю головой. — Или ты хочешь помочь Тейту сделать все безопаснее? Тейт, который любит бить и ломать конечности? На самом деле я немного шокирована тем, что ты предлагаешь помочь Форту после того, что они с тобой сделали.

— Тейт абсолютный мудак, — говорит мне Клаудия. — Этого уже не изменить. Ополченцы — это подонки. Но есть много людей, застрявших там без надежды, и есть маленькие дети и семьи, которые заслуживают лучшего.

Она права, но это слишком упрощенный взгляд.

— Как бы мы им помогли? Они были бы в ужасе от драконов.

— Я не знаю. — Она стряхивает воду с рук. — Может быть, мы могли бы прилететь с припасами. Или помочь прогнать красных, когда они нападут. Хоть что-то. Я пока не уверена, что именно. Я просто знаю, что если я повернусь спиной ко всему человечеству, я буду чувствовать себя такой же ответственной, как и ополченцы, за то, насколько дерьмово обстоят дела.

— Я полагаю. — Я вытираю руки маленьким полотенцем, которое она держит на раковине, а затем вытираю лицо насухо. Девушка, которая смотрит на меня из разбитого зеркала, — это совершенно другая Саша, чем месяц назад. Пустой, затравленный взгляд исчез. Грязная, голодная девушка из прошлого, которая чувствовала, что у нее нет надежды, осталась в прошлом. И, может быть, это эгоистично с моей стороны, но, может быть, мне не очень хочется помогать тем, кто не стал бы помогать мне. Может быть, я просто хочу пока побыть со своими друзьями. — Мне потребуется некоторое время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, чтобы остаться здесь вместо того, чтобы отправиться на чертов пляж.

Она смеется.

— Ну, просто подумай об этом. Ничто не должно решаться в одночасье. И у меня самой пока нет никаких планов. Просто идеи. — Она скрещивает руки на груди и смотрит на меня. — Я просто не хочу сидеть сложа руки и ничего не делать, понимаешь? Не тогда, когда это наш мир, в который я приведу своего ребенка. Если у меня есть шанс сделать это лучше, я хочу попытаться.

— Ммм. — Я не совсем уверена. — Я поговорю с Дахом, и мы обдумаем все.

«Ты уже знаешь мой ответ. Я хочу того же, чего хочешь ты».

— Хорошо. — Клаудия открывает дверь и оглядывается на меня, направляясь в главную комнату. — Знаешь, меня удивляет, что вы с Дахом так хорошо ладите.

— В самом деле? Почему это?

Это кажется любопытной вещью.

Она пожимает плечами.

— Я просто не была уверена, что и думать, когда он схватил тебя в воздухе. Я рада, что все закончилось хорошо.

Что?

Глава 39

САША

Я чувствую себя так, словно нахожусь в вакууме замедленной съемки. Весь воздух был выкачан из комнаты. Каждая секунда, каждый вдох тянутся целую вечность.

Я просто не была уверена, что и думать, когда он схватил тебя в воздухе.

Она это видела? Клаудия видела это?

Она знала, что я у Даха?

Я имею в виду, конечно, она знала, что я была у него. Я потрясена, думая, что она не потрудилась попытаться помочь мне сбежать от него, ведь она видела, что он схватил меня.

Если подумать, она никогда не спрашивала, как я оказалась с Дахом. Как будто она уже знала…

«Саша?»

Я игнорирую встревоженные мысли Даха и пытаюсь успокоить свои собственные, неистовые.

— Что ты имеешь в виду? — Я поражена тем, как ровно звучит мой голос. — Ты видела, как Дах схватил меня, когда я упала? Когда вы атаковали Форт-Даллас?

Выражение ее лица меняется — сначала удивление, затем вина. Она осознает, что проговорилась. И я тоже это понимаю. Все это время она была так осторожна, так деликатно пыталась убедиться, что я счастлива. Ведь она бросила меня, оставила с Дахом.

Она знала, где я, и поскольку теперь у меня с ним все в порядке, все стало лучше.

«Моя Саша, почему ты так расстроена?»

«Было ли это частью плана? — требую я от него. — Все это время? Они собирались схватить меня только для того, чтобы передать тебе? Они никогда и не хотели меня спасать, не так ли?»

«Я не знаю, что она планировала, но я знаю, что совершенно ясно дал понять Кэйлу, что хочу пару-человека. Ты попала в мои когти, и я знал, что ты моя».

«И они тоже это знали, не так ли?»

«Кэйл соединил свой разум с моим и попытался убедить меня вернуть тебя. Я не отдал».

Итак, они знали. Они все это время знали, что я была с ним, и они бросили меня. Я чувствую себя ошеломленной. Шокированной. Раненной.

Преданной.

Меня все предали. Клаудия готова броситься в атаку и спасти Форт-Даллас, но она не удосужилась попытаться спасти меня, когда я была напугана и одинока?

Это глазурь на торте, и с меня хватит.

Клаудия выглядит расстроенной.

— Саша…

Я поднимаю руку.

— Я не хочу говорить с тобой прямо сейчас, — мой голос срывается. — Ты бросила меня.

— Я не знала, что делать!

— Ты знала! У тебя был выбор, и ты бросила меня — позволила дракону унести меня, потому что хотела спасти свою сестру. Ты знала, чего хотел Дах. Ты вообще собиралась меня спасать?

— Это был риск, — мягко говорит она. — Но я думала, что с ним тебе будет безопаснее, чем с Тейтом…

— О, прекрасно, я так рада, что ты решила за меня мое будущее, — огрызаюсь я на нее. — В следующий раз, как насчет того, чтобы ты позволила мне немного высказаться по этому поводу? — Я проношусь мимо нее, хватая свои очки со столика во внутреннем дворике. Я чувствую себя использованной. Я чувствую себя такой… такой преданной.

Я чувствую себя такой глупой.

Как я могла подумать, что эти люди заботятся обо мне? Что они были моими друзьями? Конечно, Клаудия ставила свою сестру выше меня. Конечно, она никогда не возвращалась за мной. Нет, ведь она думала, что мне будет хорошо с драконом. И глупая я, я никогда не сомневалась ни в чем из этого. Я просто беспокоилась за Клаудию и Эми, как будто они были моими друзьями и не вонзали мне нож в спину.

Я подхожу к Даху и хватаюсь за ремни, забираясь ему на спину. «Отвези меня домой».

— Саша… — снова начинает Клаудия.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — рявкаю я на нее. — Не прямо сейчас!

«Она расстроена, — говорит мне Дах. — Кэйл злится, что она расстроена».

«Ты можешь сказать Кэйлу, чтобы он засунул это себе в задницу, — отправляю я обратно, кипя от злости. — Пусть попробует укусить меня. Он не получил бы ничего, кроме глотка соли, потому что мне сейчас так… так горько».

«Он никогда не причинит тебе вреда, — яростно говорит мне Дах. — Я бы никогда не подпустил его достаточно близко. Пристегнись, и я заберу тебя отсюда».

Кажется, что уходит целая вечность на то, чтобы правильно закрепить все ремни, и все это время Клаудия просто смотрит на меня обиженными глазами. Я чувствую, как ее взгляд буравит меня, но мне все равно. Я просто сосредотачиваюсь на том, чтобы нащупать каждую пряжку на месте. Когда все они наконец оказываются в нужных местах, я кладу руки на руль и смотрю прямо перед собой. «Я готова. Лети».

«Ты расстроена? — спрашивает Дах со странной ноткой в мыслях. — Потому что ты моя пара?»

«Потому что они не оставили мне выбора. Никто никогда не удосуживался спросить меня, чего я хочу. Ни ты, ни Клаудия, ни гребаный дракон Клаудии. Никто никогда не задумывался, как бы я себя чувствовала, если бы меня бросили дракону вместо того, чтобы оставить в Форт-Далласе. Все просто предполагали, что знают, что для меня лучше. И вот почему я злюсь. — Я крепче сжимаю руль. — Улетай, пожалуйста».

«Нам стоит поговорить? Мне не нравятся твои слезы».

«Я плачу? Мне все равно. Просто лети домой. Прямо сейчас я даже не хочу с тобой разговаривать».

Я чувствую шок в его мыслях. «Ты расстроена из-за меня?»

«Прямо сейчас я расстроена из-за всех. Пожалуйста, оставь меня в покое».

Наступает долгая пауза, и я могу сказать, что Дах пытается сообразить, что делать. Я знаю, что каждый его инстинкт подсказывает ему, что он должен утешить меня, но я действительно, очень хочу, чтобы он улетел прямо сейчас. Я хочу уйти подальше от грустных, виноватых глаз Клаудии, потому что, если я останусь, я скажу то, о чем буду сожалеть, и мне будет еще больнее. Я просто хочу забиться в темный угол и зализать свои раны.

По крайней мере, Тейт сломал меня только снаружи. Он никогда не причинял мне боли изнутри. Я могла избавиться от его ужаса, потому что знала, что это временно. Это было то, что нужно было вытерпеть.

Я не знаю, как с этим справиться. Даже мой обычный способ добраться до моего «счастливого» места не работает, потому что, когда я пытаюсь вызвать мысленный образ чистых лугов и цветов, я думаю о Дахе и его одеяле для пикника и о том, как он пытался подарить мне вырванный с корнем куст, как будто это было то же самое, что подарить мне букет.

Весь долгий перелет домой в моих мыслях царит неразбериха.

Глава 40

САША

Когда мы добираемся до магазина, я даже не останавливаюсь, чтобы подождать, пока Дах отстегнет ремень. Я быстро расстегиваюсь, соскальзываю с его спины и врываюсь в двойные двери, направляясь к своей кровати.

«Саша, подожди».

Точно так же, как я делала весь полет, я игнорирую его. Я протискиваюсь внутрь, топая к своей кровати — и, надеюсь, к частичке уединения — так быстро, как только могу. «Я не хочу говорить. Не прямо сейчас».

«Я не понимаю. Почему ты злишься на меня? — его мысли сбиты с толку. — Я не предавал тебя».

«Ты никогда не говорил мне, — я обвиняю его. — Ты знал, что они продали меня тебе, и ты позволил мне просто свалиться с неба, весь счастливый, как будто они были моими лучшими друзьями, а не бездумными придурками. Как будто я просто теплое тело, которое удовлетворяет удобную потребность. Это все, чем я была для них, и, может быть, это все, чем я являюсь для тебя».

Разум Даха внезапно превращается в стаю разъяренных воронов. «Никогда не говори таких вещей. Ты — мой огонь, мое сердце. Ты моя пара».

«Только потому, что я удобно «упала», — указываю я ему, снимая туфли и бросая их на пол. — Прямо в твои объятия. — Я забираюсь в кровать и натягиваю одеяло на голову. — А теперь уходи».

«Уйти?!»

Я чувствую его запах и слышу его шаги, когда он приближается. «Верно. Уходи. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. — Я понимаю, что все еще говорю мысленно, и это расстраивает меня еще больше. Я натягиваю одеяло и пристально смотрю на него. — Я знаю, что веду себя неразумно, но мне нужно время, чтобы переварить это и выкинуть из головы».

Он опускается на колени рядом с кроватью, беспокойство заставляет его глаза метаться между золотым и черным. «Тогда скажи мне, как тебе помочь».

— Я не хочу, чтобы ты был в моих мыслях. — Я прижимаю ладони ко лбу. — Здесь слишком людно, и я не могу ясно мыслить, зная, что ты там, перебираешь каждую маленькую идею, которая у меня есть. Я хочу иметь возможность выражать свой гнев без того, чтобы ты шпионил за каждым его моментом. Я просто хочу провести час в тишине и покое.

Я чувствую, как его мысли становятся упрямыми. «Нет. Я не хочу покидать тебя».

— И я не хотела дракона в своем мозгу, но мы не всегда получаем то, что хотим, — парирую я. — Я не хочу, чтобы ты был здесь, — я прижимаю руки ко лбу. — Я просто хочу тишины и покоя на пять чертовых минут.

«Пять минут? — Он оживляется при этом. — Я могу дать тебе пять минут».

Тьфу, слишком буквально. «Через час, — говорю я ему. — Мне нужен час».

«Хорошо, я буду вести себя тихо».

Когда он садится на корточки, я понимаю, что он меня не понимает. Я сажусь.

— Нет, Дах. Даже если ты здесь, не имеет значения, ведешь ли ты себя тихо. Ты все еще здесь. — Я указываю на свои брови. — Единственный способ успокоиться — это если ты уйдешь, ненадолго выйдешь из зоны досягаемости.

Он смотрит на меня темными глазами, но я не чувствую воронов. Есть только глубокое разочарование. Он медленно поднимается на ноги. «Ты все еще мое сердце, моя Саша».

От этого мне хочется плакать.

— Я знаю, Дах. И я все еще люблю тебя, хорошо? Мне просто нужно немного зализать свои раны, наедине.

«Я залижу твои раны». — Он протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

По какой-то причине от этого мне хочется одновременно и смеяться, и плакать.

— Ты можешь сделать это после того, как я хорошенько поварюсь в этом, хорошо? Я просто чувствую себя действительно преданной и обиженной, и каждый момент, когда ты прячешься в моей голове, делает это еще хуже, потому что я не могу перестать сосредотачиваться на этом.

«Я понимаю». Он снова проводит костяшками пальцев по моей щеке и мысленно посылает мне заряд чистой, сладкой любви. Затем он поворачивается и уходит.

«Я оставлю тебя наедине с твоими мыслями, хотя я с ними и не согласен. Я понимаю, что ты хочешь тишины в своей голове. Мне очень хорошо знакомо это чувство».

Да, я думаю, ему это знакомо, после многих лет, когда его «вороны» атаковывали его разум.

— Спасибо, — шепчу я. — Я действительно ценю это.

«Я знаю».

С этими словами он замолкает, и я слышу, как он выходит на улицу. Я не слышу, как он уходит, но мой разум молчит. Это то, чего я хотела. Это… тоже странно. Это первый раз за долгое время, когда я полностью лишилась своей связи с Дахом. В последнее время, когда он охотится, он держится в пределах досягаемости, чтобы он мог прикоснуться к моим мыслям. Прямо сейчас я чувствую себя так, словно выгнала его. Я проверяю нашу ментальную связь, пытаясь найти ту маленькую яркую «искорку» в моем сознании, которая принадлежит моему дракону, но она исчезла.

Мне это не совсем нравится. Это не так расслабляет, как я думала. Вместо этого я просто чувствую себя одинокой, и от этого мне становится еще хуже.

Что ж, я, кажется, полна решимости сделать себя несчастной, не так ли?

Я откидываюсь на подушки и смотрю на слабое мерцание аварийных ламп на потолке. Я ненавижу это. Меня бесит, что я не знаю, кому доверять.

Меня бесит, что после месяца счастья я чувствую, что снова скатилась в зону «Никто не любит Сашу». Я снова чувствую себя покинутой. Наверное, на этот раз больнее, потому что я этого не ожидала. Моя бдительность была ослаблена. И я влюблена, и теперь, когда я обнаружила, что Дах был вовлечен — пусть и незначительно, — я просто чувствую, что потеряла единственного человека, которому могла доверять. В конце концов, он знал, что Клаудия намеренно не преследовала меня, и он даже не сказал мне. Конечно, он, вероятно, не понимал разницы, но я понимаю. Для меня это имеет большое значение.

Я крепко прижимаю к себе одну из подушек и даю волю слезам. Почему никогда ничего не бывает просто? Почему у меня никогда ничего не получается? Почему никто никогда не хочет меня такой, какая я есть? Почему я всегда играю роль запасной?

***

Должно быть, я заснула в слезах, потому что вскоре просыпаюсь с мокрыми щеками и головной болью. В магазине неестественно тихо, и я моргаю, пытаясь прийти в себя.

«Дах?»

Ответа нет. Должно быть, он все еще вне зоны досягаемости.

Я не должна была прогонять его. Теперь я злюсь на себя так же, как и на всех остальных. К его большой бронзовой груди было бы приятно прижаться и хорошенько выплакаться. Я не сержусь на него. Черт возьми, на самом деле я больше даже не сержусь на Клаудию.

Я просто очень, очень разочарована во всех. Я бы хотела, чтобы меня это так сильно не волновало, но это так.

Я закрываю глаза, собираясь снова погрузиться в сон, когда чувствую запах чего-то… ужасного. Вонючий, гнилой и немного слишком знакомый. Это напоминает мне запах оленьей мочи Эммы, за исключением того, что она сказала, что нашла другое место для жилья. Я открываю глаза, хмурясь.

А потом я слышу голоса.

Мужские голоса.

— Ты уверен, что дракон исчез?

— Да, он улетел некоторое время назад. Вот почему мы должны быть быстрыми. Ну же. Она в этом направлении.

Мое тело коченеет от страха. Этот низкий, холодный голос звучит как… Тейт. Но почему он здесь? И почему он скрывает свой запах? Я протягиваю руку через край своего матраса в поисках оружия. Там нет ничего, кроме книг и крекеров. Когда Дах рядом, мне не нужно оружие. Я была так беспечна, не подумав о том, чтобы экипироваться…

И отослала моего дракона прочь. Боже, я такая идиотка. Я отослала его, и теперь Тейт вернулся.

Он… здесь, чтобы убить меня? Я сжимаю толстую книгу в мягкой обложке, готовая швырнуть ее ему в голову, как только он появится из-за угла. Я поднимаюсь на ноги, делая несколько шагов вперед. Если я смогу перейти к следующему проходу, мои кухонные принадлежности там, и у меня есть нож…

— О, нет, ты этого не сделаешь, — говорит другой голос прямо позади меня.

Прежде чем я успеваю обернуться, что-то большое и тяжелое обрушивается мне на голову, и я падаю на землю. Я вскрикиваю, моя щека ударяется о твердый пол.

— Попалась, — говорит голос, и что-то — кто-то — тяжелое приземляется мне на спину. Он хватает меня за одну руку и грубо заламывает ее мне за спину, затем за другую. Мгновение спустя на мои запястья надевают наручники, тугие и болезненные.

— Кто вы? Чего вы хотите? — кричу я в отчаянии. Под придавившим весом жарко и пахнет плесенью, и я чувствую, что не могу дышать. «Дах, — мысленно кричу я. — Дах! Услышь меня!»

— Ты поймал ее? Хорошо. — Я снова слышу голос Тейта. — Она тяжелее, чем я помню.

— Думаю, она сосет член дракона, и он за это кормит ее лучше, чем ты, — хохочет другой.

— Очень смешно, — голос Тейта так же холоден, как и всегда. — Если ты сам не хочешь отсосать член дракона, ты заткнешься и сосредоточишься на том, чтобы вытащить ее отсюда. Никто не захочет быть рядом, когда он вернется и выяснит, что его маленькая подружка пропала.

— Черт возьми, нет, — смеясь, говорит другой. Он звучит молодо и безрассудно — так и должно быть, если он помогает Тейту.

— Отпустите меня, — умоляю я их. — Пожалуйста. — Я не видела ваших лиц. Я не скажу ему, что вы были здесь. Берите в магазине все, что захотите. Я ничего не скажу, обещаю.

— Хорошо, — говорит Тейт, и мое сердце на мгновение замирает. Он действительно собирается меня отпустить? — Вы, парни, слышали, что она сказала.

На мгновение я в шоке. Это сработало?

— Она его шлюшка, — продолжает Тейт. — Это значит, что нам нужно заставить ее замолчать на случай, если дракон может ее услышать.

Дерьмо! Нет, нет, нет, нет.

— Пожалуйста…

— У кого есть спрей? — Пауза. — Рик, делай свое дело.

Спрей? Дело?

Чья-то рука прижимает к моему лицу пахучую тряпку, и моя голова кружится.

— Спи спокойно, девочка.

Мгновение спустя что-то твердое и увесистое ударяет меня по затылку. Красные фейерверки расцветают перед моими глазами, а затем все погружается в черноту.

Глава 41

ДАХ

Час без моей пары проходит бесконечно. Я сижу на вершине одного из разваливающихся гнезд в Старом Далласе и жду. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как она отослала меня, но я ненавижу каждое мгновение этого. Я хочу почувствовать прикосновение разума моей Саши. Я хочу услышать ее смех. Я хочу вдыхать ее аромат.

Я хочу ее. Всю ее. Я хочу, чтобы ее слезы ушли. Я хочу, чтобы она поняла, как много она для меня значит. Как я ничто без нее.

Вместо этого я должен сидеть здесь и ждать, пока она закончит плакать, в одиночестве. Я проверяю слабую связь в наших умах, но это слишком далеко, чтобы я мог видеть, что она чувствует, только то, что она там. Рыча от разочарования, я швыряю камень с выступа своего насеста и смотрю, как он падает на землю далеко внизу.

«Дах… это ты? — мысли Кэйла слабы, но удивлены. — Почему ты вернулся?»

«Моя пара сердита».

«Ах. Как и моя. — Кэйл устало вздыхает. — Ей обидно, что мы не отправились за твоей парой. Она чувствует, что твоя пара подумает, что ее предали. Моя Клаудия бушевала и плакала всю ночь. Она не прислушивается к голосу разума».

Я вздыхаю. «Моя Саша такая же. Она отослала меня, потому что не хотела, чтобы я был у нее в голове».

Кэйл соглашается, что иногда трудно понять свою пару. «Я пытался объяснить моей Клаудии, что мы не преследовали тебя после той драки, потому что она была серьезно ранена. Она чуть не умерла. Тем не менее, она все еще чувствует, что подвела твою пару, и расстроена».

Я смутно припоминаю, что он говорил мне подобные вещи раньше. Но я забыл об этом, хотя, возможно, если бы я напомнил это Саше, это успокоило бы ее. С другой стороны, возможно, и нет. «Она знает, что твоя пара была ранена, — говорю я ему. — Ее чувства задеты. Я постараюсь успокоить ее, когда вернусь. Прямо сейчас она чувствует себя преданной».

«Тогда как нам это исправить? Как нам успокоить наши пары?»

«Друг мой, если ты думал, что я знаю, как успокоить расстроенную пару, разве я был бы здесь, на твоей территории, прячась от всех?»

Я чувствую раскаты усталого смеха Кэйла. «Ты прав. — Он делает паузу. — Я не сказал своей паре, что нам нужно найти ее сестре пару дракона. Запах девочки становится сильнее с каждым днем, и наше гнездо привлекает все больше и больше интереса — как со стороны разгневанных самок, так и заинтересованных самцов. Я не могу держать их подальше вечно, и я не могу отправить ее обратно в человеческий улей, поэтому я должен найти ей пару. Как-то. Моей Клаудии, ей не понравится эта идея. Она хочет всегда защищать свою сестру».

«Неужели она не понимает, что лучший способ защитить ее — это найти ей сильного партнера-дракона? Он будет охранять ее от всех остальных».

«Моя пара и слышать не хочет о таких вещах. Я подозреваю, что это то, что люди называют «слепым пятном». У нее слишком много эмоций, чтобы логически рассуждать о таких вещах».

«Сегодня вечером это звучит как моя Саша. Ее чувства оскорблены, и она чувствует предательство. Тогда я оставлю для тебя местечко здесь, на моем насесте. Звучит так, как будто тебе это понадобится достаточно скоро».

«Наши пары эмоциональны, — сказал он, — но я бы не променял свою Клаудию ни на что в этом мире… или в том, который мы покинули».

Я понимаю его чувства. Я чувствую то же к своей Саше. Она думает, что я не выбирал ее, но как я могу объяснить, что она была моим сердцем с того момента, как я увидел ее? В тот момент, когда она сделала мои мысли ясными и свободными от безумия? В тот момент я понял, что она моя. Что с этого момента я изменился.

«Возможно… тебе следует сказать ей именно это?»

«Возможно».

Его мысли еще раз касаются моих в слабом прощании, а затем он уходит.

Я поднимаю голову и улавливаю запахи на ветру, проверяя, нет ли добычи. Возможно, мне следует что-нибудь съесть, прежде чем вернуться к своей паре, но здесь нет ничего привлекательного. Я не хочу есть, пока она несчастна. Ее счастье связано с моим. Когда я больше не могу ждать, я расправляю крылья и взмываю в воздух, полный решимости улететь обратно к своей паре. Я скажу ей, как много она для меня значит. Я наполню ее голову сладкими мыслями, чтобы она знала, что ее любят, а затем я буду яростно требовать ее, снова и снова, чтобы показать ей, насколько глубоки мои чувства к ней.

Я не оставлю у нее никаких сомнений в том, что она для меня — все.

Мои крылья быстро бьются, и мне не терпится вернуться к ней. Я представляю ее в нашей постели, одну, ее темные волосы падают на щеку, когда она плачет. Я осушу поцелуями ее слезы и повалю ее на кровать. Я пошлю ей яростные, плотские мысли, которые не оставят у нее сомнений в том, что ее Дах чувствует к своей паре.

Я подлетаю на расстояние выстрела и понимаю, что моя Саша все еще молчит.

«Моя пара?» — посылаю я к ней, проверяя. Ее разум здесь, но ответа нет, ее мысли тихо плывут по течению. Значит, она спит. Это меня радует. Я разбужу ее своим языком.

Но когда я приближаюсь к месту, где мы свили наше гнездо, я чувствую на ветру запах не моей Саши.

Это другое. Незнакомец. Аромат густой, с ужасным мускусом, которым пользуется человеческая Эмма, и я не могу сказать, один ли это незнакомец или их много. Все, что я знаю, это то, что запах витает по всему нашему гнезду, и ярость кипит во мне, приходя со вспышкой воронов и тьмы.

«Убей его, — кричат они. — Он осмелился приблизиться к твоей паре. Она в опасности».

На этот раз я не отталкиваю воронов. Я приветствую их мрачные мысли. Эти люди не получат от меня пощады. Вторгнуться в гнездо дракона? Прийти за моей парой в наше логово? Это неслыханно, и за это он заплатит насильственной, мучительной смертью.

«Да, — шепчутся вороны. — Сделай это. Заставь его заплатить».

Кто-то осмелился вторгнуться в мое гнездо, а моя Саша спит, ничего не подозревая? В тумане ярости я лечу так быстро, как только могу, огонь вырывается из моих ноздрей. Я не могу сдержать свое пламя, не тогда, когда на карту поставлена безопасность моей пары. «Саша, — снова зову я, полный решимости пробудить ее ото сна. — Проснись!»

Но ответа нет. Ответа никогда нет, сколько бы раз я ни звал ее.

Я падаю на твердую землю перед двойными дверями, приземляясь так сильно, что стекло в них разлетается вдребезги. Мне все равно. Моя единственная мысль — о моей паре. «Саша!» — Я обращаюсь к ее разуму, но ответа по-прежнему нет. Я поднимаю голову, ища ее запах.

Он старый, почти выветрившийся.

С яростным ревом я врываюсь в здание, все еще в боевой форме. Полки ломаются и опрокидываются. Тележки бешено раскачиваются, когда я врываюсь внутрь, но мне все равно. Все, что имеет значение, — это моя Саша. Моя Саша, до которой я не могу дотянуться и чей запах холодный.

Когда я подхожу к ее кровати, она пуста. Саши нет, ее запах слабый и загрязненный вонью другого, который украл ее.

Кто-то прикоснулся к моей паре.

Украл ее.

«Он умрет», — уверяют меня вороны.

Я реву от возмущения к небесам и выпускаю на волю свое пламя.

Глава 42

САША

У меня такое чувство, будто моя голова раскололась.

Легкий непроизвольный стон вырывается у меня, когда я снова прихожу в сознание, мои мысли путаются. «Дах?» — пытаюсь я связаться, но ответа нет. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что произошло. Тейт вернулся, и он привел с собой головорезов. Они ударили меня по голове, и я не знаю, где мы сейчас и где Дах. Я проверяю свои запястья, крепко сцепленные за спиной, но они все еще в наручниках. Я лежу на боку на чем-то, что немного напоминает диван, и на моих глазах повязка, закрывающая обзор. И я все еще чувствую запах оленьей мочи.

Все это очень, очень странно.

К чему вся эта суета с моим похищением? Я не понимаю. Я пытаюсь не бояться. Мне нужно успокоиться, разобраться во всем. Если бы они хотели моей смерти… Я бы уже была мертва. Так что за этим должна быть какая-то причина.

— Эй? — зову я, и мой голос сухой и надтреснутый. У меня во рту такое ощущение, будто я жевала грязный носок. — Есть там кто-нибудь?

— Заткнись, — рычит Тейт где-то рядом. Должно быть, именно оттуда исходит запах оленьей мочи.

Я напрягаюсь.

— Зачем ты похитил меня, Тейт? Что, черт возьми, происходит?

— Я сказал, заткнись, — снова шипит он. — Или ты хочешь позвать их сюда? — Раздается звон, и я слышу, как его вес смещается, и это сбивает меня с толку. Его тоже заковали в цепи?

Я проверяю свои наручники, и, конечно же, они издают тот же звук, что и звяканье Тейта. Если это так, то зачем мне слушать все, что он говорит?

— Скажи мне, что происходит. Зачем красть меня? Почему…

— Саша, черт возьми, — голос Тейта низкий и свирепый. — Я скажу тебе, что могу, просто говори потише, хорошо?

Он звучит немного… испуганно. Странно. И тревожно.

— Хорошо, — шепчу я. Я выворачиваю запястья в наручниках, пытаясь понять, смогу ли я ослабить их или вытащить руку, но ничего не получается. — Скажи мне, что происходит. Кто здесь главный?

— Кочевники, — говорит он категорично.

Это меня немного настораживает. Никто не любит кочевников. В наши дни «кочевник» означает беззаконных головорезов, которые плохо обращаются с другими. Именно по этой причине они кочевники. В стране, полной лживых, жульничающих воров, они — худшие из всех.

— Почему ты работаешь с кочевниками? — шепчу я.

— Я не работаю. — Он выдавливает слова, и я снова слышу звон его наручников. — Они схватили меня прежде, чем я смог вернуться в Форт-Даллас, благодаря твоему бойфренду-дракону, который бросил меня у черта на куличках. — Его вес смещается. — Я заключил с ними сделку — я отдам тебя им в обмен на свою свободу.

— Вау, ну разве ты не гребаный Прекрасный принц, — бормочу я. — Если меня схватили, то почему ты все еще здесь и не свободен?

— Они предали меня, — рычит он. — Они должны были отпустить меня после того, как схватили тебя. Таков был договор. Гребаные ублюдки схватили тебя, а потом бросили меня здесь с тобой.

Так тебе и надо, — хочу сказать ему в ответ. Но мне нужно больше ответов, и пока он говорит, мне нужно попытаться получить их.

— Где именно находится «здесь»? Я ничего не вижу.

— Это потому, что они не хотят, чтобы твой дракон нашел тебя.

Я поражена этим. Откуда он знает, что я могу общаться с Дахом телепатически? Я никогда ничего не говорила Тейту.

— О чем ты говоришь?

Он вздыхает.

— Я, бл*ть, не знаю. Они сказали, что он может видеть твоими глазами или что-то в этом роде. — Тейт снова звенит наручниками. — Так что, если ты хочешь позвать своего чешуйчатого парня и попросить его спасти нас, это было бы здорово. И лучше раньше, чем позже.

— Почему? Что будет потом? — Я не указываю на тот факт, что мой Дах не был бы заинтересован в его спасении, или что я сейчас вообще не слышу Даха. Я пытаюсь мысленно связаться со своим драконом, но все, что я получаю, — это тишина, и мне страшно. Что, если они что-то с ним сделали? Я хочу пнуть себя за то, что отослала его прочь. Мой Дах. У меня был самый лучший, самый замечательный партнер на свете, и я оттолкнула его, потому что была зла.

Никогда больше, — клянусь я. Если мои чувства будут задеты или если я почувствую, что меня предали, я смирюсь с этим и разберусь с драконом в моей голове. Мысль о том, что с ним что-то может случиться, совершенно невыносима, и мне приходится сдерживать новые слезы. Мой Дах.

— Зачем он им нужен? Что, по их мнению, они могут сделать с драконом? Очень злой, вряд ли готовый к сотрудничеству дракон?

— Я не знаю, — говорит Тейт. — Я же сказал тебе, я ничего не знаю.

— Ты знаешь дольше, чем я. Как ты догадался замаскировать свой запах?

— Все эти парни так делают, — говорит он мне. — Это маленький трюк, который у них есть, среди прочего. Слушай, Саша, тебе нужно привести сюда своего парня-дракона, и побыстрее. У этих парней есть какой-то план, и я уверен, что он не очень хороший. Я… — он резко замолкает.

— Что? — спрашиваю я. — Что? — Я наклоняю голову, пытаясь разглядеть что-нибудь из-под повязки, но все, что я могу увидеть, — это слабую полоску света.

Никакого ответа от Тейта.

Раздается звук, похожий на звук открывающейся двери.

Я поднимаю подбородок, как будто поднятие головы каким-то образом поможет мне понять, что происходит.

Шаги. Несколько человек. Мою кожу покалывает от осознания, и я понимаю, что вокруг стоит странный запах, похожий на густой пряный одеколон. Это не неприятно, в отличие от запаха, покрывающего Тейта. На самом деле это знакомо и успокаивает, хотя я не могу точно определить, что именно.

— Я вижу, наш новый маленький друг проснулся, — раздается странный прокуренный голос. У него необычный и сильный акцент, как будто английский не является его родным языком. — Привет, Саша.

Я сажусь прямо, изо всех сил стараясь не показать своего замешательства.

— Кто там?

— Никого важного, — говорит мужчина с легким, веселым смешком. — Как твоя голова?

— Болит, — осторожно говорю я.

— Им действительно не следовало бить тебя битой по голове. Люди такие очень… хрупкие.

Это звучит ужасно знакомо. Мою кожу снова покалывает, и я щурюсь сквозь повязку, жалея, что не могу видеть.

— Я тебя знаю?

— Боюсь, что нет. Но я с нетерпением жду возможности узнать тебя получше.

Это звучит… зловеще. Большинство мужчин, которые хотят получше узнать женщину, хотят только одного, а я не готова этого дать.

— Тогда можно мне снять наручники с рук?

Незнакомец издает сочувственный звук.

— Боюсь, что нет. Нам действительно нужно было завязать тебе глаза, чтобы сохранить твое местоположение в тайне. Я уверен, ты понимаешь, моя дорогая.

— Азар, у нас была сделка, — вмешивается Тейт. — Я показал тебе, где найти подружку дракона, а взамен ты позволяешь мне вернуться в Форт-Даллас.

Я мысленно записываю это имя в файл. Азар. Азар. Я собираюсь это запомнить.

— Да, у нас была сделка, — говорит Азар своим странным голосом. — И ты проделал замечательную работу по возвращению женщины для нас. Но как мы можем быть уверены, что это пара дракона? Она не похожа на человека, способного соблазнить золотого дракона.

— Я клянусь, что это так. Он напал на меня — выследил меня, потому что у меня были с ней отношения в прошлом. Поверь мне, это она.

Я фыркаю. Я не могу поверить, что когда-то боялась этого придурка.

Азар усмехается.

— Ты не согласна с его утверждением, Саша?

— Я просто подумала, что интересно, как быстро он раскрывает рот и продает меня, — комментирую я, сохраняя легкомысленный тон. — Спасибо за это, Тейт. Я уверена, что сегодня ночью весь Форт-Даллас будет спать спокойнее, зная, что ты будешь рядом, чтобы защитить их от Большой Плохой Саши.

— Ага. Так что, похоже, я не единственный, кто замечает отсутствие у тебя лояльности, — продолжает Азар тем же ровным, с акцентом тоном. — И именно поэтому ты оказался здесь, мой друг. Я действительно хочу, чтобы ты мог вернуться в Форт-Даллас, но откуда мне знать, что ты не расскажешь им все обо мне и моей группе людей? О нашей тактике избегать драконов? Это помешало бы любым моим планам, и я не думаю, что мог бы этого допустить. Не после того, как я был так осторожен.

— Ты хочешь, чтобы я умолял? Я не буду, — холодно говорит Тейт.

Азар снова усмехается.

— Нет, я не хочу, чтобы ты умолял. Рэнд?

Прежде чем я успеваю спросить, кто такой Рэнд, в комнате раздается выстрел, разрывающий мои барабанные перепонки и заставляющий звенеть голову. Я в шоке отшатываюсь, когда что-то мокрое брызгает мне в лицо.

О.

Мой.

Бог.

Глава 43

САША

— Тейт? — шепчу я. Я едва слышу себя. В моей голове все еще отдается эхом от выстрела с такого близкого расстояния. У меня звенит в ушах. Страх заставляет меня тяжело дышать, и я потею от нервозности. У кого-то здесь есть пистолет.

Кого-то только что подстрелили.

— Он не будет отвечать, — говорит мне Азар.

Мое тело холодеет. О мой Бог. Тейт… мертв?

— И я не думаю, что кто-то еще будет болтать языком в ближайшее время, — продолжает Азар. — Это такая опасная вещь — продавать людей. — Он делает шаг вперед, и его рука касается моего лица. Он приподнимает мой подбородок, и хотя я не могу его видеть, я чувствую, что меня внимательно изучают. — Я не хочу, чтобы ты волновалась, Саша. Ты мой гость.

Я хочу возразить, что Тейт тоже был его гостем, но я слишком рассеяна. Его рука горячая на моей коже, и пряный запах становится сильнее теперь, когда он стоит ближе, и я понимаю, где я чувствовала этот запах раньше.

На драконе. На Дахе.

Азар — дракон? Но как? Он говорит по-английски, и хотя у него странный акцент, он звучит по-человечески. И в здравом уме.

Или немного безумный, но совсем не похожий на Кэйла или Даха. Я не понимаю.

Он похлопывает меня по щеке.

— Интересно, что ты его пара. Я бы не догадался об этом, глядя на тебя. Но Тейт говорит, что он не лгал.

— Что, если бы он это сделал? — отвечаю я хриплым голосом.

Воздух меняется, и я могу сказать, что Азар наклоняется ко мне. Тепло его тела близко к моему лицу, и его интенсивный пряный запах становится еще гуще.

— Мы оба знаем, что он этого не делал, — шепчет мне Азар. Он выпрямляется и отходит в сторону. Наступает пауза, затем раздаются шаги. — Кто-нибудь, вытащите его оттуда и вытрите ей лицо. Она наша гостья. А теперь я собираюсь пойти и вздремнуть. Разбудите меня, когда дракон выяснит, где она.

***

Проходит время. Я чувствую себя так, словно застряла в подвешенном состоянии. Мне неудобно из-за наручников и повязки на глазах, но я не совсем уверена, что еще могу делать, кроме как сидеть здесь. Я хочу пить. Я устала. У меня кружится голова.

Но, по крайней мере, я не мертва.

Я думаю, прошло несколько часов с тех пор, как Азар ушел. Несколько часов с тех пор, как кто-то вошел и вытер мое лицо мокрым полотенцем, избавляясь от брызг крови Тейта. Несколько часов с тех пор, как кто-то появился и вымыл полы от того беспорядка, который оставил Тейт. Мне не нравится думать об этом.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на Азаре.

Рука, коснувшаяся моего лица, была горячей. Его запах был знакомым. Если бы я могла видеть его, возможно, я бы заметила когти или золотую кожу и золотые глаза. Вопрос в том, почему он так отличается? Как он так хорошо говорит по-английски? Как он может быть не совсем сумасшедшим, если у него тоже нет пары?

Она должна быть… но кто она, и где?

И если у него есть пара, чего он хочет от меня и Даха?

Должен быть ответ, который я упускаю из виду. Что-то очевидное. Что-то, что соберет все это воедино и обретет смысл. Я просто еще не нашла его.

Дверь открывается, и я поднимаю голову, тело снова приходит в состояние боевой готовности.

— Кто там?

— Это я, Эмма, — раздается шепчущий голос. Шаги шлепают по полу. — Говори тише, чтобы охранники нас не услышали.

Эмма?

Я в шоке. Из всех людей, которых я ожидала услышать в этом месте, Эмма — не тот человек. Но когда она приближается, я чувствую запах розовых духов, которыми она пользуется с того дня в магазине, когда мы заменили ее спрей для оленей на более приятный аромат.

— Ты… ты работаешь с этими парнями?

Секунду спустя нежные руки снимают повязку с моих глаз. Она смотрит на меня с затравленным выражением лица. Это Эмма, все в порядке, но на одной щеке огромный синяк, а подбородок поцарапан. Она грязная, и у нее круги под глазами. Она выглядит несчастной, когда ставит поднос с супом на соседний столик.

— Ванная? — громко зовет она. — Ладно, тогда пошли. — Она прикладывает палец к губам и берет меня за руку, помогая подняться на ноги.

У меня нет выбора, кроме как пойти за ней. Даже когда я это делаю, я оглядываюсь по сторонам, отмечая свое окружение. То, что я вижу, мало о чем мне говорит — это какой-то гостиничный номер, но ковры разорваны, и не видно ничего, кроме голого пола. Диван, на котором я лежала, грязный и изношенный, а в углу комнаты лежит испачканный матрас. Единственное окно в комнате закрыто картоном, так что я не могу видеть снаружи. С одной стороны есть ванная, и Эмма направляет меня в том направлении, выражение ее лица напряженное.

Я направляюсь внутрь, и она сразу же запирает дверь, а потом мы вдвоем остаемся в крошечной ванной, где не так много места, чтобы стоять.

— Не хочу выглядеть в твоих глазах странной, — шепчет она, — но я собираюсь задрать твою юбку, и, вероятно, это будет выглядеть более законно, если ты действительно воспользуешься ванной. Но не торопись, чтобы мы могли поговорить.

— Э-э, ладно. — Я стараюсь не нервничать, когда она задирает мои юбки и стягивает трусики для меня. Я сажусь на унитаз, а она садится на край старой, облупленной ванны рядом со мной. — Что происходит? Почему ты здесь? С тобой все в порядке?

Эмма скрещивает руки на груди и съеживается.

— Как определить «все в порядке»? Я жива, и меня еще не изнасиловали. Это, пожалуй, все, что у меня есть на данный момент. — Улыбка, которую она мне дарит, холодная.

— Они держат тебя в плену? — Я ерзаю на сиденье унитаза, потому что в наручниках неудобно. Унитаз жесткий и низкий, и, кажется, я не могу сидеть так, чтобы не прижимать руки к бачку.

— Да и нет? Я не хочу быть здесь, но у меня нет выбора. — Она трет руками лоб. — Эти кочевники, они что-то вроде банды. Большинство кочевников разделяются после ограбления и идут своей дорогой. Эта компания держится вместе и присматривает друг за другом. Я предполагаю, что таким образом они могут сделать больше дерьма. Как бы то ни было, они проезжали мимо моей заправки около недели назад. Мне «повезло». И угадай, кто был там с ними? Мой брат, из-за которого меня выгнали из Форт-Талсы вместе с ним два года назад.

— Твой брат?

— Короче говоря, он мудак. Он… не очень хороший парень. — Она заламывает руки. — Когда нас выгнали из Форт-Талсы, я пыталась остаться. Я не хотела идти с ним. Но поскольку я тоже Арройо, они заставили меня покинуть Форт вместе с Бойдом. Я сбежала от него пару недель спустя, когда стало очевидно, что, когда у нас кончатся деньги, мне придется потрудиться ради него. — Она качает головой и заправляет прядь темных волос за ухо. — Я не хотела видеть его снова. Найти его здесь было невезением. Узнав, что он один из правых людей Азара? Еще худшее невезенье.

— Этот парень Азар, — тихо говорю я. — Ты…

— Я знаю, — отвечает Эмма, бросая взгляд на дверь. — Я думаю, что он дракон.

Глава 44

САША

Эмма заламывает руки, произнося эти слова.

— Никто еще не понял этого — что он не один из нас. Я поняла это в тот момент, когда увидела его. У него странный монохромный вид, что и у Даха, но он намного бледнее. Никаких рогов. Длинные волосы. Слышала, как кто-то пошутил, что они думали, что он альбинос, но я думаю, что он дракон. У него странные ногти, и он просто кажется… странным.

— Он дракон, — говорю я ей, кивая. — Ты права. Ты видела его пару?

— Я не думаю, что у него она есть.

— Как это возможно, что он не сумасшедший, если у него нет пары? Это противоречит всему, что я узнала о драконах.

— Не так много женщин путешествует с этой компанией. Я единственная, у кого не наступила менопауза. — Она дергается, нервничая. — И если я скоро не начну встречаться с кем-то, не имеет значения, что я сестра Бойда. Они избавятся от меня за то, что я не вела себя хорошо.

— Эмма, мне так жаль. — Я в отчаянии сжимаю руки в наручниках. — Они знают о маскировке запаха?

Ее улыбка хрупкая.

— Да. Бойд. Он ублюдок.

Я качаю головой, пытаясь сосредоточиться. Мне нужно подумать об Азаре.

— У него должна быть пара. Что о… а как насчет парней? Есть ли какой-то конкретный мужчина, с которым он мог бы быть связан? Если у драконов могут быть самки, то наверняка у них могут быть и самцы.

— Нет, в том-то и дело. Я не думаю, что он с кем-то близок. Азар всегда один.

Ну и дерьмо.

— Что нам делать?

— Все все хуже, — говорит она мне с выражением отчаяния на лице. — У них есть другой дракон.

Я в ужасе смотрю на нее.

— У них… что?

— Я знаю. — Она прикусывает губу, ее лицо затравленное. — Он перешел в свою человеческую форму, и они заковали его в эти специальные цепи, чтобы он не мог измениться обратно. Он совершенно спятил, Саша. Мы должны помочь ему.

— Как мы собираемся кому-нибудь помочь? — Я дергаю свои манжеты, затем морщусь от укола боли, который прокатывается по моим рукам. — И что этому парню нужно от дракона?

— Я не знаю. Я беспокоюсь, что он собирается напасть на ближайший Форт и захватить его. Разве не этого хочет каждый помешанный на власти идиот? Больше власти?

— Он может забрать крепость, — говорю я ей, снова неловко ерзая. — Я не хочу иметь с ними ничего общего.

— Я не могу просто позволить ему взять верх. Кто знает, скольких еще людей он собирается убить?

Я думаю о Тейте и содрогаюсь. Там остались семьи, маленькие дети. Нет, наверное, я злюсь, но я не хочу, чтобы они умирали.

— Что же нам тогда делать?

— Я не знаю, — признается она. — Но пока я «с ними», — она делает кавычки руками, — они позволяют мне работать с заключенными и выполнять дерьмовую работу. Я узнала об этом придурке Тейте вчера. Они издевались над ним уже некоторое время, заставляя его действовать как своего раба, выполнять за них дерьмовую работу, всякие неприятные вещи. В тот момент, когда я присоединилась к ним, я узнала, что он болтал о драконах и тебе, а затем следующее, что я знаю, мы направляемся в твоем направлении, и у Азара есть план. Я не знаю, в чем заключается план, но он действительно в восторге от этого. Мой брат говорит, что это самый взволнованный момент плана Азара.