Глава 18


После двух восхитительных дней, наполненных непрекращающимся сексом, небольшими перерывами на работу и минимумом сна, я получаю Бэт-сигнал. (Примеч. сигнал Бэтмена, светящийся луч в небе с его эмблемой, сигнал о помощи). Он приходит в виде сообщения, когда я совершаю пробежку вдоль шоссе Вест-Сайд.


В тренажерном зале в моем доме. Дипстик здесь. Он смотрит на мое кольцо.


Я, как собака, напавшая на след. Из-за Брэдли она согласилась на мое предложение быть подставной невестой — в первую очередь, чтобы оградиться от атак надоедливых подарков и грамотно отомстить. Слава Богу, он потерял ее.

Но все равно, он подонок, и теперь я собираюсь утереть ему нос.

Поворачиваюсь и бегу через весь город, уворачиваясь от пешеходов, парней в костюмах, женщин в платьях, строителей и других обитателей Нью-Йорка в этот вечер вторника. Я несусь на Мюррей-Хилл. Задыхаясь и обливаясь потом, наконец, достигаю нужного здания, и говорю швейцару, что я здесь, чтобы увидеть Шарлотту. Так как я в списке постоянных посетителей, он впускает меня. Вбегаю в лифт и спускаюсь вниз к тренажерному залу.

Я нахожу ее за считанные секунды. Она непринужденно двигается на беговой дорожке, а Брэдли наблюдает за ней с велотренажера, крутя педали.

Я пересекаюсь с ним взглядом, коротко приветствую кивком и приближаюсь к Шарлотте. Хлопаю по кнопке «стоп» на тренажере и впиваюсь в ее губы жадным поцелуем. Она не ожидала этого, но и не возражает. Вожделение побеждает, и вскоре поцелуй теряет свою невинность — короче говоря, детям лучше не смотреть. Она поворачивается, спрыгивает с беговой дорожки, обвивает руки вокруг меня и говорит, что нужно быстрее подняться наверх, прежде чем пойти в «Лаки Спот».

Это по мне. Капитан Жених к вашим услугам. Пока мы уходим, я смотрю на глупца Брэдли. Он пыхтит и кряхтит, пялясь на меня безумным взглядом.

Я пожимаю плечами.

Что я могу поделать? Она хочет меня.


***

Следующий Бэт-сигнал приходит позже в тот же вечер от моей матери, когда я работаю в небольшом офисе в задней части нашего бара — в окружении коробок коктейльных салфеток и шкафчиков, где мы храним наш высококачественный ликер.

Сначала это выглядит как пригласительное письмо, в котором говорится:


Привет, дорогой! У нас есть билеты на «Скрипач на крыше» завтра вечером. Два лишних. Сможете ли вы с Шарлоттой присутствовать? А перед началом можем все вместе сходить в «Сарди».


Сказать, что я не поклонник мюзиклов, было бы грубым преуменьшением. На самом деле, удивительно, что мама даже спрашивает об этом, поскольку всей семье известно, как я упорно отмазываюсь от приглашений на любые мероприятия, связанные с песнями и танцами. Но ни одна из этих отмазок не возникает в моем сознании, потому что моей первой мыслью была следующая: Шарлотта обожает Бродвей. Я выскакиваю из офиса и нахожу ее проверяющей краны за стойкой.

— Дурацкий вопрос, — говорю я, присоединяясь к ней. — Ты бы хотела посмотреть «Скрипач на крыше» завтра? Со мной?

Она изучает мое лицо, а потом кладет руку на мой лоб.

— У тебя нет лихорадки.

— Я серьезно.

— Может быть, она еще не проявилась.

— Я серьезно.

— Должна ли я вызвать неотложку, чтобы тебя осмотрели, или подождать, пока начнется озноб?

Я стучу по часам.

— Приглашение истекает через пять секунд. Пять, четыре, три…

Она хлопает в ладоши.

— Да! Я хочу пойти. Обожаю мюзиклы. Это было бы потрясающе. Даже не стану спрашивать, где твой мешок оправданий. Просто буду получать удовольствие.

— Хорошо, — говорю я и подхожу ближе, чтобы поцеловать ее в щеку, но в последний момент останавливаюсь.

В ее взгляде мелькает паника, и она отдергивает голову. Здесь Дженни и остальные официанты, принимающие заказы.

Черт.

Как, черт возьми, это могло произойти? Я не прочь выражения чувств на людях, но не на работе — при клиентах, менеджере и сотрудниках.

— Прости, — бормочу я.

Смешивающая водку с тоником темноволосая Дженни приподнимает ухоженную бровь, но ничего не говорит. Шарлотта не носит здесь кольцо, но реакция Дженни заставляет меня задуматься о том, могут ли наши сотрудники почувствовать изменения. Подобно животным, что чувствуют приближение бури, догадываются ли они, что их боссы трахаются… Понимают ли они, что это временно? Вопросы мечутся в моем мозгу — я стою слишком близко к Шарлотте, смотрю слишком пристально — и это бросается в глаза, потому что сейчас представляю свою бизнес-партнершу обнаженной и трахающей мое лицо.

Я качаю головой, отгоняя похотливые мысли, и пытаюсь исправить свою оплошность.

— Чуть было не нарушил наше второе правило, — говорю я Шарлотте.

— Какое?

— Никаких глупостей.

Она смеется и хлопает меня по плечу.

— Все в порядке, Холидей. Это даже ни капельки не глупость, — она понижает голос, чтобы слышал только я. — Честно говоря, это было прелестно.

Ох, черт возьми, теперь я краснею. Потому что…

Подождите.

Какого черта?

У меня, должно быть, действительно лихорадка. Я добровольно соглашаюсь терпеть пытки музыкального театра, и меня считают прелестным. Я не в порядке. Это невозможно. Сегодня я так оттрахал Шарлотту, что она должна понимать — во мне нет ничего прелестного.

Только мужественность и сексуальность.

— Отлично, — говорю я, хладнокровно барабаня костяшками пальцев по барной стойке, пытаясь равнодушным отношением восстановить свой статус крутого парня. — Итак, мы идем завтра. Но только потому, что ты этого хочешь.

Мой телефон снова гудит. Я хватаю его, и от прочитанного мои плечи опускаются.


Офферманы тоже будут там


Повернувшись к Шарлотте, я говорю:

— Это была засада, — а затем делюсь подробностями.

Ее улыбка не уменьшается.

— Все нормально. Я не против пойти с ними, — она наклоняется чуть ближе и шепчет: — На самом деле, в последние дни мне стало проще играть твою невесту.

— Почему это?

Ее голос становится еще тише.

— Из-за того, как ты трахал меня всю ночь.

Похоть разливается во мне, и я почти готов затащить ее в офис, захлопнуть дверь и засадить ей прямо здесь, на работе.

Но Дженни снова зовет ее, и я возвращаюсь к компьютеру с крепким стояком.

Пока отвечаю на электронные письма поставщиков, до меня доходит, что комментарий Шарлотты о моей прелестности должен был как-то покоробить. Но этого не произошло, и мне интересно, почему.

Может быть, потому, что Шарлотта выглядела такой счастливой после приглашения на мюзикл. Черт, отвести ее на Бродвей — это самое маленькое из того, что я могу сделать для нее в благодарность за фантастическое исполнение роли моей невесты ради сделки моего отца.

Вот и отгадка. Мне нравится делать Шарлотту счастливой, потому что она моя подруга, а друзья помогают друг другу.

Вот так. Я оступился, но избежал нарушения второго правила.

Загрузка...