Охотник за счастьем

6

— Вот этот выглядит совсем неплохо.

— Верно, — согласилась Эстер и добавила к трем отложенным раньше еще один купальник. Не было никакой уверенности, что Билл просто-напросто не поддразнивает ее. Но, кажется, он всерьез ведет переговоры с продавщицей бутика, где продавались очень дорогие товары.

— Я, пожалуй, примерю вот этот.

— Конечно, Эстер, почему бы нет? — сказал он вполне серьезным тоном, но глаза явно смеялись.

— Ты думаешь, что я при тебе…

— Да, да, — прервал ее Уильям, — именно этого я и жду. В каждом из них ты просто обязана продефилировать передо мною. Хотя я не уверен, что такое испытание под силу моей слабой нравственности. — И он звонко рассмеялся. Потом продолжил уже серьезно: — Знаешь, я не взял с собой ни одной книги, давай заглянем в книжный магазин напротив. Если доверяешь моему вкусу, я схожу один, а ты продолжай свои изыскания здесь.

Конечно, Эстер сразу же согласилась на такой вариант.

Уходя, Билл сообщил, что встретятся они за столиком вон в том уютном ресторанчике, что располагался чуть дальше вниз по улице.

Ну, наконец купальник выбран. Продавщица одобрила ее вкус — именно этот купальник, хоть и закрытый в отличие от других, ей особенно к лицу. И, главное, подходит к цвету глаз. Девушка предложила еще пляжную шляпку и косынку — под цвет.

— Да, пожалуй, вы правы, я возьму все. — Эстер полезла в сумочку за деньгами.

— О нет, нет! Покупки оплачены!

— Что значит оплачены? — не поняла Эстер.

— Тот джентльмен, — бархатным голосом, в котором прозвучала нотка искренней зависти, сказала девушка, — он уже заплатил за все вещи сразу.

И она подала прелестной покупательнице большой пакет, в который уже были сложены покупки.

— Какие вещи? — занервничала Эстер.

— Может быть, вы хотите посмотреть на них? У вашего… друга очень хороший вкус.

В большом пакете оказалось три других, поменьше. В первом был на редкость красивый сарафан свободного покроя. В другом — тоже очень красивая ночная рубашка, больше похожая на пеньюар. А из третьего на свет появились бикини с очень миниатюрным лифчиком и легкое шелковое платье жемчужного цвета, явно для вечерних приемов.

— Все точно вашего размера, — заверила продавщица, — будет сидеть великолепно.

Эстер была взволнована и невольно бросила взгляд на книжный магазин, но Уильяма и след давно простыл.

— Но он же не знал, сколько купальников я в конце концов выберу, — засомневалась покупательница, — и уж тем более не мог догадаться о появлении шляпки.

— Все очень просто. Он дал мне подписанный чек, и мне останется только проставить окончательную сумму.

— А… понятно.

Эстер подошла к ресторану и сразу увидела Билла. Он сидел за столиком, вынесенным прямо на тротуар, и читал газету. Заметив Эстер, он тут же встал и пододвинул ей легкое кресло.

— Дорогая, — тихо начал он, когда их взгляды встретились. — Надеюсь, что все подошло? Кстати, тебе очень идет эта шляпка.

Эстер опустилась в кресло, а пакет поставила на соседнее. Потом с беззаботным видом произнесла:

— Нам, видимо, придется продолжить разговор о многообразии методов шантажа?

— Для нас, я уверен, нет запретных тем! Если ты считаешь актуальной тему шантажа, то можно затронуть и ее.

В глазах молодой женщины неожиданно вспыхнули веселые искры.

— Вот, например, пеньюар. Он очень красив. Но с какой стати он появился в пакете?

— Боюсь, что я поддался чисто мужскому импульсу. Просто не мог отказать себе в удовольствии представить себе, как ты будешь хороша в нем. И мне еще показалось, что платье будет очень гармонировать с той парой знакомых туфелек бронзового цвета.

— А не пришло ли вам в голову, мистер Уильям Картер, что я не могу не думать об ожидаемой расплате за все эти изумительные подарки?

— Фу ты, Эстер, и такие кощунственные мысли могли прийти тебе в голову?

— Но ты, конечно же, заранее знал, что это великолепие неминуемо вызовет у меня прилив телячьего восторга.

— Вот это да! — Уильям даже присвистнул от удовольствия. — Нет, на такое примитивное проявление чувств я не рассчитывал. Я даже размышлял на тему, возьмешь ты пакет или оставишь его лежать на прилавке.

Эстер мрачно произнесла:

— Ты с чего начал? Разденься, примерь, разденься, отдайся… Ну скажи, зачем ты сейчас меня дразнишь, Билл?

Он изучающе смотрел на нее.

— Я не дразню тебя, и давай не будем заострять ситуацию. Поверь, она не стоит того.

— А наше путешествие, наше присутствие здесь — оно «стоит того»? Пустячок, не требующий работы памяти… Нет, так у меня ничего не получится!

— Эстер, а что, если тебе взять и расслабиться? Мне так хочется, чтобы ты просто хорошо отдохнула, не занимаясь самокопанием и самокритикой. И, пожалуйста, в разговоре со мной избегай дурацких формулировок типа «примерь — отдайся»…

— Тогда…

— Хватит, дорогая! Немного развлечений в поездке еще никому и никогда не вредило. Кстати, вот и наш обед.

— Так, и тут ты обошелся без меня, — обиженно констатировала Эстер. Но увидев, что несут гамбургер с кучей чипсов, смягчилась. — Это все нам?

— Да, плюс пара бокалов вина… Мы же пропустили завтрак.

— Ну как, наелась? — поинтересовался Уильям после окончания трапезы.

— Вполне. — Эстер откинулась на спинку кресла и перевела дух, затем допила вино. — Во всяком случае, не скрою, что в данный момент меня на пляж не тянет. Больше всего хотелось бы немного поспать.

— Тогда вернемся в отель, — немедленно согласился Билл. — Ты расположишься в спальне, а я размещусь на одном из тех гигантских диванов.

— Ты это серьезно или опять шутишь?

— Абсолютно серьезно. Сиеста после обеда — чрезвычайно цивилизованный обычай, особенно в субтропиках. А поплавать мы еще успеем…

Эстер заснула не сразу, лежала, перебирая в мыслях фрагменты их любопытной беседы. Потом она провалилась в сон и проспала часа полтора без сновидений и тревог. Когда проснулась, Уильям сидел в шезлонге на террасе, читая книгу.

— Привет. — Он увидел Эстер, стоявшую в дверном проеме. Она терла глаза, пытаясь разогнать остатки сна. — Ну что, теперь лучше себя чувствуешь?

— Да, намного!

Билл решительно отложил книгу.

— Тогда иди надевай новые доспехи и в бой. Пойдем поплаваем.

Она надела купальник, накинула поверх просторный сарафан.

День был жарким, вода призывно поблескивала, преломляясь искрами в лучах солнца. Они так и не сказали друг другу ни слова с того момента, как вышли за пределы своих временных роскошных владений. Но оба ощущали какую-то особую общность, удивительную духовную близость.

Эстер сбросила сарафан и, обгоняя мужчину, вбежала в воду.

— Ну и как? — поинтересовался Билл, когда они вышли из воды на берег.

— Потрясающе, — шепотом ответила молодая женщина, хватаясь за полотенце.

— Ты здорово плаваешь, — серьезно заметил Билл.

— Я очень люблю плавать. Ты тоже, кстати, неплохой пловец.

— Чем бы ты предпочла заняться сейчас? Может быть, погреться на солнышке?

— Нет, с недавнего времени я люблю, поплавав, пройтись в хорошем темпе вдоль берега, а потом, — она улыбнулась уголками губ, — выпить… хорошую старомодную чашку чая.

Они вошли в номер, и он поинтересовался:

— Какой чай заварить?

Светским тоном женщина назвала свой выбор.

Потом Эстер развесила полотенца и купальник, приняла душ, нырнула в белые шорты, набросила на себя желтую футболку. Ей пришлось побороться с непокорной копной волос, которые после душа долго сопротивлялись гребню и щетке. Старания были вознаграждены похвалой Уильяма.

— Твои волосы просто прекрасны. — Так восторжен был его тон, что Эстер смутилась.

— Спасибо.

Уильям стоял за ее спиной, и она могла беспрепятственно рассматривать его отражение в большом зеркале. Какой же он все-таки сильный, красивый. Мужчина, от одного взгляда которого у любой женщины может перехватить дыхание.

— Чай готов, я все накрыл на террасе. — Сказав это, Уильям тем не менее не сделал ни единого движения. Так они и стояли, в упор глядя друг на друга. Потом он опустил глаза и уступил ей дорогу. — Когда мы пойдем ужинать, не могла бы ты надеть мое платье? — нарочито безразличным голосом поинтересовался Билл.

— А куда мы отправимся?

— В один шикарный ресторан. Там очень мило, в новом платье ты будешь чувствовать себя прекрасно.

— С удовольствием надену обновку. Тем более что мое единственное платье ты видел уже не раз.

Он улыбнулся.

— То, которое не от Рут Эванс?

— Да… Кстати, они знают, куда мы исчезли?

— Они… те, кто остался дома? Я написал им записку.

— Какого содержания?

— Ну, я не стал объяснять им, что мы вдвоем сбежали в это дикое голубое безмолвие. — По его губам пробежала мимолетная, почти брезгливая улыбка. — Я просто сообщил, что искать меня надо через секретаршу в Маунт-Монро.

— Думаю, что они сообразят, куда мы отправились.

— Тебя сильно волнует, что они подумают? Мне, например, абсолютно все равно.

Она пожала плечами.

— Что ж, возможно, ты и прав.

Уильям Картер спросил неожиданно серьезным тоном:

— Скажи, ты могла бы некоторое время поскучать в одиночестве? — Эстер вопросительно подняла брови. — Совсем ненадолго. Деловая встреча.

— Да, я посижу почитаю.

Она читала книгу и, время от времени отрываясь от страницы, наблюдала за людьми на пляже. Незаметно подкрались сумерки. Вернулся Уильям и принес два стакана холодного коктейля, составленного в баре по его рецепту.

Эстер сделала глоток и, к радости изобретателя, высоко оценила вкусовые достоинства коктейля.

— Благодарю вас за высокую оценку, мисс Олдфилд. Столик на ужин я уже заказал, но у нас есть еще не менее часа. Сегодня Мартина выпустили из больницы, — вдруг, вроде бы не к месту, добавил он. — София везет мужа на несколько недель отдохнуть. Ему еще предстоит походить в гипсе пару месяцев.

— И куда они едут?

— У них есть собственный дом на Южном берегу, поэтому отель им не понадобится.

— Ты собираешься поехать к ним?

— Я бываю там иногда. Однако, если поездка короткая, всегда стараюсь остановиться в отеле, — ответил Билл уклончиво.

— Может быть, там просто недостаточно места?

— Где, в этом доме? Ну уж нет, его строил мой отец.

— А сколькими домами ваша семья владеет? — поинтересовалась Эстер.

— Один ты уже посетила. Кроме него есть еще второй. Он прекрасен — старинный и очень удобный. Стоит над рекой. Кстати, а ты живешь в собственном доме? — поинтересовался Билл.

Она объяснила свою ситуацию.

— Но это твоя собственная квартира?

— Да, мои родители выкупили ее несколько лет назад.

— Выходит, ты живешь совсем одна, без родных?

— Да, я одна как перст.

И они улыбнулись друг другу как-то заговорщически, с пониманием. Потом посидели в тишине, каждый думал о своем. Но настала пора собираться на ужин.

Платье было коротким, обтягивающим, без рукавов. Освещенные последними лучами солнца волосы, собранные в пучок, дополняли прекрасную картину.

— Я готова, — заявила Эстер и чисто по-женски, не сдержавшись, спросила: — Ну что, платье оправдывает твои ожидания?

— Что платье! Вы сами, мисс Олдфилд, просто великолепны!

Она улыбнулась в ответ.

— И вы, мистер Картер, более чем элегантны.

Что правда, то правда. На мистере Уильяме Картере был длинный кремового цвета пиджак, тщательно отглаженные брюки и спортивная рубашка с отложным воротничком. Он поблагодарил за высокую оценку его внешности и заявил, что таких приятных слов даже не ожидал услышать. С его точки зрения, ее благосклонность означает, что она перестала с ним бороться. Конец конфронтации!

— Ты так считаешь? — Эстер нарочито серьезно сдвинула брови, но в глазах мелькали озорные искры. — Не знаю, каким образом тебе удалось достичь этого, но я не могу не признать: мистер Картер прав, как никогда!

Ресторан был расположен на веранде первого этажа. На каждом столике горела свеча. Здесь было красиво, элегантно. И, как выяснилось, кормили очень вкусно.

Эстер будто подменили. Общительная, разговорчивая, благожелательная. Она смеялась его шуткам, легко парировала его поддразнивания. Они распили бутылку прекрасного вина. У самой мисс Олдфилд было такое ощущение, будто она пробуждается от долгого летаргического сна. Постепенно уходило напряжение, которое неизменно ощущалось ею на людях. Рядом с Биллом она явно радовалась жизни.

Что-то прочтя в ее лице, он спросил:

— Что-нибудь удивило тебя, Эстер?

Она в ответ улыбнулась и лукаво поглядела на своего великолепного кавалера.

— Да… Ты!

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Честно говоря, удивление — это не совсем тот эффект, которого я добивался.

— Разве? Знаешь, Билл, я просто подумала, что ты, если захочешь, можешь быть чертовски милым.

Их взгляды встретились.

Вчера бы другой была его реакция на подобное признание, сегодня же похвала, видимо, показалась недостаточной.

— Не уверен, что твои слова можно принять в качестве комплимента.

Эстер пожала плечами.

— Я сказала то, что сказала, и не мое дело толковать сказанное.

— Не уверен, что ты правильно оцениваешь меня, и не знаю, достаточно ли сильны твои чувства ко мне.

— Увы, они с каждым часом становятся все глубже, и это пугает меня…

— Поясни, что ты имеешь в виду?

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — тихо сказала Эстер, внимательно рассматривая свой бокал, потом резко подняла глаза на собеседника: — Это был прекрасный ужин, но я готова уйти, как только будешь готов ты.

Уильям предложил:

— Может быть, прогуляемся немного? После обильного ужина это полезно.

— Как хочешь…

Они так и поступили. Улицей, на которой стоял ресторан, они вышли к пляжу. А обратно возвращались, держа туфли в руках, как это уже было однажды.

— У нас уже есть свои милые традиции. — Эстер констатировала этот факт, моя ноги.

— Да, — подтвердил он.

Уильям не включал верхнего света и не делал никаких попыток прикоснуться к Эстер, но у нее больше не было сомнений: вот-вот что-то должно произойти. Уильям больше не улыбался.

— Ну же, Эстер, если ты согласна… если ты этого хочешь, — тихо прошептал он.

— Хочу, — также тихо подтвердила она, но с места не сдвинулась.

Не так давно она отрицала саму мысль о возможности физической близости с ним, считая, что серьезного продолжения у их отношений нет и быть не может. Но сейчас ей было наплевать на все умопостроения — она просто хотела этого мужчину, хотя где-то в тайниках подсознания мысль о пугающих последствиях присутствовала. Но что это могут быть за последствия, она даже не представляла. Пусть даже их роману не суждено продолжаться долго, но зато исчезнет стресс, вызванный уходом Патрика. И потом, как это приятно — ощутить себя женщиной, женщиной нужной и любимой.

Неожиданно для себя самой Эстер спросила:

— Ты не обидишься, если я покину тебя на несколько минут?

Он, не поняв причины, нахмурился, но кивнул утвердительно. Женщина ушла в ванную и пробыла там минут десять. Сняла вечернее платье, смыла грим, распустила волосы, почистила зубы. Разделась донага и накинула пеньюар. Потом настала очередь французских духов.

Эстер изучающе осмотрела себя в зеркале, потом, погасив в ванной свет, вышла навстречу Уильяму Картеру.

Он стоял к ней спиной, вглядываясь в заоконную темень. В комнате царил полумрак, было слышно, как ритмично накатываются на берег волны и с тихим шорохом убегают назад.

Эстер стояла молча, но он почувствовал ее присутствие, повернулся и окинул взглядом… Сразу заметил ее распущенные волосы, понял, что на ней нет ничего, кроме халата, увидел ее узкие босые ступни. Потом пристально посмотрел ей в глаза. И тихо проговорил:

— Как ты прекрасна, Эстер. Подойди ко мне. — И Уильям протянул к ней руки.

Она медленно лунатичной походкой двинулась к нему навстречу. Ясно, что теперь уже отступления быть не могло. Спросила внезапно севшим, охрипшим голосом:

— Что-нибудь не так? Я не права?

— Все в полном порядке при условии, что ты искренне хочешь этого.

— По-моему, я уже дала понять, — она погладила сатин его халата, — что отошла от схемы поведения «умру, но не отдамся». Признай это.

— Факт налицо. Мне остается только понять, что тобою движет.

— Да ничего необычного мною не движет! — Слова прозвучали запальчивей, чем хотелось бы. Но она же действительно готова переступить последнюю черту! Возможно, подсознательно хотелось задним числом увидеть в их первой встрече некий приветственный жест судьбы. Как это ни странно, но сейчас именно ей предстоит проявить инициативу, иначе ничего не выйдет. Билл знает, что Эстер не станет участвовать в игре по его правилам. А своих-то она не успела составить…

— Посмотри на меня, — тихо сказала женщина, — разве ты не видишь — я собираюсь искушать тебя, вот только соблазнительница досталась тебе неопытная. Заранее прошу за это простить!

Уильям взял ее за руку и требовательным движением развернул к себе.

— Ты соблазнила меня еще тогда, в первый вечер. — В его голосе слышалась резкость. — Для чего тебе не пришлось прилагать особых усилий. В дальнейшем ты умело закрепляла успех…

— Неправда! — прошептала Эстер. — Меня удивляет твое нежелание пойти на последний шаг, ты ведь сам готовил меня к нему все эти дни…

— А меня удивил крутой поворот в твоем поведении. Как бы мне хотелось знать, что за этим стоит и что скрывают твои прекрасные зеленые глаза.

Пальцы Билла, сжимавшие ее руки, стали жесткими.

— Хоть одно хорошо для меня в этой дурацкой ситуации, — попыталась пошутить она. — Значит, есть во мне что-то, что для тебя остается загадкой. Тайна, окружающая женщину, так привлекательна…

Неожиданно он поднял ее на руки и голосом, лишенным особого тепла, проговорил:

— Словами ситуацию не прояснить. Перейдем к делу…

— Уильям!

— Да, Эстер.

Она закрыла глаза.

Их любовная схватка была жестокой, дикой, страстной. Ничего более потрясающего Эстер в своей жизни еще не переживала. Она выгибалась навстречу ему, обвивала его ногами, дразнила, завлекала, позволяя ласкать и сопротивляясь ласкам. Сама испытывала мучительную сладость от его утонченной сексуальной игры.

— Как ты хорош! — прошептала Эстер. — Ты живое воплощение того, о чем одинокими долгими ночами может мечтать томящаяся от желания женщина.

— Не перехвали! — скромничал Билл, просовывая руку ей под голову. Утомленная утоленной страстью, Эстер клубком свернулась возле него, и он понял: ей сейчас хорошо и покойно. — Все могло быть гораздо лучше.

— Что ты имеешь в виду? Перестань издеваться надо мной! Может быть, и я проявила неумение — откуда мне его взять? Ты же сам знаешь причину этого. — Эстер обиженно замолчала. — Неужели эта моя полная безгреховность доставила тебе неприятность?

Голос ее дрожал.

— Эстер! Ты была просто великолепна. Мы же даже в чисто физиологическом плане просто созданы друг для друга. Но надо еще и помочь природе — мы оба обязаны научиться отдавать партнеру максимум возможного.

— Я уже стала другой! — заявила Эстер и рассмеялась. — Посмотри на меня теперь!

— Я сделаю это с удовольствием. — Он приподнялся на локоть одной руки, а другой сорвал с нее простыню.

— Нет! Я вовсе не это имела в виду.

— Догадываюсь. Но не могу отказать себе в удовольствии лицезреть совершенство. — И он благоговейно прошелся ладонью по всем изгибам ее прекрасного тела. — Ты просто произведение искусства, — прошептал Билл, улыбаясь. — Как же ты заблуждалась, когда сказала о недостатке поэзии в душе бухгалтера. В любви, мой дорогой бухгалтер, ты продемонстрировала и огонь, и поэзию, и природную грацию.

— Иногда я задумываюсь над тем, ради чего судьба так долго оставляла меня девственницей. Теперь я, пожалуй, знаю ответ на этот вопрос.

Билл гладил ее волосы, легко целовал ее шею и плечи, потом замер, не выпуская женщину из своих объятий. И нежно спросил:

— Значит, ты счастлива, что все свершилось?

Она на секунду задумалась, чуть покраснела и тихо произнесла:

— Да. Что мы будем делать сейчас?

— Пожалуй, невредно было бы поспать, — предложил Уильям.

— Понятно… да… наверное. — Эстер зевнула, положила щеку на его плечо и тут же провалилась в сон.

Еще не проснувшись, она ощутила замечательный запах жареного бекона. Открыла глаза, потянулась, чихнула, нахмурилась и только потом осознала, что лежит в кровати одна и запах бекона — абсолютная реальность. И еще поняла, что ужасно проголодалась.

Эстер встала, набросила на себя махровый халат, висевший в ванной, потом вышла на кухню. Ее поразило то, что она увидела: мистер Уильям Картер в голубых шортах и полосатой рубашке готовил завтрак.

— Доброе утро. Вот так сюрприз! — улыбнулся он. — Думаю, что проще позавтракать здесь, чем куда-то идти. Я выскочил на улицу и купил все необходимое — хлеб, масло, яйца, бекон, сок и фрукты.

— Весьма похвальный порыв, — прокомментировала с доброй улыбкой Эстер. — Но почему ты думаешь, что так проще?

Он отложил лопаточку, которой помешивал яичницу, выключил плиту.

— Сейчас я тебе покажу, почему.

Билл пересек комнату, встал рядом с ней. Его глаза смеялись.

— Итак, еще раз: доброе утро, мисс Олдфилд. Можно?

Дожидаться разрешения он не стал и, обняв, поцеловал Эстер долгим-долгим поцелуем. Потом спустил халат с ее плеч и стал целовать шею, грудь… Так продолжалось до того момента, пока она не призналась:

— Все, признаю твою правоту!

Билл поднял голову и, улыбаясь, заявил:

— Удовлетворив голод физический, мы сможем утолить и другие его разновидности. Пошли-ка в нашу замечательную ванну. Таковы аргументы в пользу домашнего завтрака.

— Еще раз подтверждаю твою правоту. Любое нарушение твоих грандиозных планов равноценно катастрофе.

Они лежали в густой пене спиной друг к другу. Потом Уильям повернулся и, зачерпнув пену, стал ее намыливать.

— Просто божественное ощущение, — произнесла Эстер.

— Неужели тебе не приходилось получать подобного удовольствия?

Эстер озорно поддразнила его:

— Ну почему же? Тысячу раз… правда, в полном одиночестве.

— Мой совет — старайся делать это всегда с мужчиной, — серьезным тоном заявил Уильям. — Это единственно верный путь.

Молодая женщина мягко улыбнулась.

— А уточнить можно? Имеет ли значение, кто этот мужчина?

— Еще какое! — Он намылил сначала одну грудь, потом другую, ополоснул и, будто любуясь результатами своего творчества, сказал: — Запомни раз и навсегда: мужчина должен быть ласковым и утонченным — это абсолютно необходимо для такого рода занятия.

— То есть таким, как ты?

— По крайней мере, такого уровня, а я к тому же стремлюсь изо всех сил к самоусовершенствованию.

— Ах, как вы скромны, мистер Уильям Картер! — позабавилась она.

— Нет, я тут ни при чем. Это все результат твоего влияния.

— Мое влияние ни при чем. Все лучшее, что присуще личности мужчины, ты и без меня довел до совершенства.

— Неужели выбран неверный путь? — неискренне всполошился Уильям.

Эстер выскользнула из его объятия, но он снова подтянул ее к себе, и она, оказавшись к нему лицом, уперлась руками в его широкую грудь. Они смотрели друг другу в глаза. Он полулежал в воде — волосы мокрые и блестящие от влаги, в голубых глазах — удивление.

— Если смотреть с точки зрения аморального человека, то вы, мистер Уильям Картер, действуете абсолютно верно и последовательно.

— А вы, мисс Олдфилд, напоминаете мне очень коварную, но желанную русалку, способную вовлечь зачарованного вами мужчину черт знает в какие невероятные дела.

— Сегодня утром русалка отдыхает. Причем у меня очень хорошее настроение, и все благодаря тебе.

— У тебя странный способ распределения кредита — вдвойне странный для бойца бухгалтерского фронта, — теперь наступила его очередь поиронизировать.

— Ничего странного! — Внезапно Эстер перешла на серьезный тон: — Что бы между нами в будущем ни произошло, об этих днях я жалеть не буду никогда! За одну ночь ты дал мне больше, чем я вообще могла себе представить. Какой же дурочкой я была, когда мешала тебе, сопротивлялась тебе… боролась неизвестно почему и за что…

— Эстер, перестань! Если бы все не произошло так, как произошло, то и результат был бы другой.

Зазвонил телефон, Уильям выругался.

— Лучше ответь!

Голый, оставляя за собой лужи воды, он скользнул к двери и снял трубку с телефона, висевшего на стене рядом с ванной. Звонила секретарша. Эстер выкарабкалась из воды и помахала ему рукой, пожелав удачного времяпрепровождения.

— Эй, ты куда! Стой, черт побери! — крикнул Уильям и тут же другим тоном произнес: — Нет, Анна, это я не вам. Просто вы заловили меня в момент, когда я был в ванне и чуть не поймал русалку. Я перезвоню вам через пару минут, ладно?

И он повесил трубку.

Эстер застыла с полотенцем в руке, изумленно глядя на голого красавца.

— Ты, наверное, шокировал бедную Анну, что она подумает?

— Э! Я уже столько раз ее шокировал!

Билл проворно сдернул с Эстер полотенце.

— Что ты делаешь?

— А что мне остается делать, соблазненному и покинутому? Ты такая мокрая, скользкая и бархатистая… — Он притянул ее за бедра к себе.

Эстер попыталась рассердиться:

— Последнее слово должно быть, как всегда, за тобой?

А он, ничего не отвечая, подхватил ее на руки.

— Так я и знала!

— Нельзя не воспользоваться возможностью получше узнать друг друга. — Но тем не менее отпустил сопротивляющуюся женщину. — Ладно, будь по-твоему. Господи, ты посмотри, какой дождь. А у нас даже нет кассеты с хорошей музыкой.

— Видела в киоске, сейчас принесу, а ты пока позвони, пожалуйста, бедной Анне. Есть ли еще какие-нибудь просьбы, пожелания?

— Все на твое усмотрение. Хотя погоди. Видишь тот удобный диван?

— Вижу.

— Чувствуешь, как лупит дождь?

— Чувствую.

— Тогда скажи, разве не лучшее в мире занятие в такой дождь лежать рядом на таком удобном диване и смотреть какую-нибудь дурь по телевизору.

— И это в десять утра? — мрачно поинтересовалась Эстер.

— Именно в десять утра! Только не говори, что ты и этим уже когда-то занималась.

— Нет, надо же когда-нибудь с чего-то начинать!

Билл поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал отдельно каждый пальчик.

— Я постараюсь, дорогая, чтобы такое ничегонеделание стало для тебя приятным занятием.

— Охотно верю, — рассмеялась Эстер. В это время снова зазвонил телефон.

Они лежали на диване, глядя в телевизор. Шел какой-то дурацкий боевик со стрельбой и воплями.

— Переключи, — попросил Уильям.

— Мне нравится, — возразила Эстер.

— Никогда бы не подумал, что тебе такое может нравиться!

— Почему же? А, кстати, что, по-твоему, в моем вкусе?

— Ну, я думал, что-нибудь поинтеллигентнее.

Эстер засмеялась.

— По-твоему, я должна непременно быть слегка заумной?

— Это было бы абсолютно нормально для такого серьезного и трезвого счетного работника, как ты. Видимо, я в тебе жестоко ошибся.

— Нет, ты опять прав. Я обычно не хожу на подобные фильмы.

— Тогда почему сейчас смотришь?

— Дело в том, что я с детства была влюблена в актера, играющего роль главного героя.

— Ты что, решила меня совсем доканать своим признанием?

— Да нет, живи! Я же не умерла оттого, что слишком долго была серьезной и трезвой. А теперь не мешай мне смотреть на моего любимого.

Билл рассмеялся.

— Как прикажете, миледи!

Когда картина подошла к концу, Билл поинтересовался:

— Ну и как тебе эта порочная практика просмотра фильмов по утрам?

— Это потрясающе. — Потянувшись, Эстер опять нашла свое место в его объятиях.

— Дождь льет, что будем делать с обедом? Закажем в номер или пойдем сражаться со стихией?

Она повернула голову и заглянула в его глаза, будто пытаясь разгадать его желание.

— Давай останемся здесь!

— Решено!

После обеда Эстер не могла справиться с собой и заснула, а проснувшись, заявила с некоторым раздражением:

— Я просто не понимаю, что со мной происходит.

Уильям, до этого мирно читавший в гостиной, посмотрел на нее с усмешкой, но промолчал.

Зазвонил телефон. Уильям поднял трубку, затем задумчиво вернул ее на место. Эстер вопросительно подняла брови.

— Тебя просят срочно связаться с Джоном Коллинзом.

— Зачем? — Глаза выдали испуг.

— Я не знаю, но не надо тебе звонить. Он прекрасно знает, насколько трудно здесь разыскать человека. А Анна умеет молчать.

Эстер, в изумлении растягивая слова, спросила:

— Ты хочешь сказать, что Анна в курсе наших дел?

Он пожал плечами.

— Естественно.

В ответ Эстер лишь тяжело вздохнула. Потом резко повернулась к Уильяму:

— Послушай, может быть, у Коллинза что-то срочное? Мне кажется, что я просто обязана…

Билл ответил с легкой усмешкой:

— А что, если он спросит, где ты сейчас находишься и что поделываешь?

— Пожалуй, ты прав.

— С другой стороны, — Билл внимательно следил, как прореагирует женщина на его слова, — твое рабочее время оплачиваю я и, значит, мне решать, чем и когда тебе заниматься!

— Уильям, — слегка побледнев, произнесла она, — я…

Судя по всему, ее реакция вполне удовлетворила ее любовника. Он ухмыльнулся и, взяв ее за руку, притянул к себе.

— Господи, я же шучу! Конечно, позвони ему, а то ты просто умрешь от нереализованного трудолюбия и любопытства.

— Мистер Коллинз? Эстер Олдфилд… Да, у меня все в порядке, спасибо. Все идет нормально, теперь мне гораздо проще судить о реальном положении вещей в семействе Картеров. Нет, в данный момент я не на главной усадьбе, но уже успела изучить это хозяйство. А что у вас за проблемы? Никаких? Хорошо, спасибо за звонок. Я возвращаюсь, как договорились, к концу недели. Да… Еще раз спасибо… До свидания. Я вполне контролирую ситуацию.

Эстер с грустной улыбкой опустила трубку и повернулась к Уильяму. Тот с усмешкой повторил ее слова:

— Значит, здесь все под контролем многознающей мисс Олдфилд?

Женщина вспыхнула, потом махнула рукой и ласково попросила:

— Не надо смеяться надо мной, Билл, я и так чувствую себя дурочкой.

Тот погладил ее по голове.

— Коллинз пытался из тебя что-то выудить? да…

— Интересно, почему?

— Я… я немного нервничаю из-за создавшейся ситуации.

— Ты — взрослый человек!

— Это верно. Но не по моей вине положение осложнилось.

Своими длинными пальцами он взял ее за подбородок и приподнял его, чтобы видеть ее глаза. Взгляд был долгим и не очень добрым, скорее пытливым. Да и тон последующей фразы не дышал сердечностью:

— Нет, Тери, я не стану тебя обвинять в чем-либо подобном.

— Билл, я… возможно, нам надо поговорить о…

Его поцелуй не дал ей закончить мысль.

— У меня есть одна плодотворная идея, — сказал он наконец. — Среди твоих вещей найдется какое-нибудь подобие плаща?

— У меня есть плащ.

— Отлично, тогда отправимся в долгую-долгую прогулку.

Эстер замигала от удивления.

— Но дождь не перестал…

— Еле моросит. Пойдем, а? Или тебе никогда в жизни не приходилось гулять под дождем?

— Ну почему же?..