Околдованная снами

8

Люси смотрела на свое отражение в огромном зеркале. Золотистый загар, о котором они с Энджи так мечтали, был приобретен. И этот загар очень шел нежному, синеглазому личику, которое смотрело на нее из зеркальных глубин. Выглядит она просто великолепно. Если эта девушка из зеркала все-таки настоящая Люси Маклин, а не загадочная незнакомка…

Энджи была права. Люси действительно изменилась после того, как ее бросил Гарри. Сейчас Люси изменилась еще больше, до неузнаваемости. Она окончательно запуталась в себе, в своих желаниях, в своих странных поступках… Невозможно разделить мир на две реальности, но, увы, Люси понимала это только тогда, когда не видела Кита. Как только этот человек появлялся в поле ее зрения, она тут же теряла контроль над собой. И попадала в тот мир, где можно было мечтать и предаваться фантазиям…

Может быть, она просто сходит с ума? Или повторяет ошибки, сделанные до нее массой других женщин и мужчин… Люси было бы интересно поговорить с другим человеком, который сам, по своей воле, без вмешательства извне обрек себя на блуждание по двум мирам: реальному и миру своих снов. Есть ли еще такие же сумасшедшие, как она? Или только с ней происходят такие странные вещи?

Реальный мир заставлял ее думать о будущем, мыслить здраво и трезво. Реальный мир смотрел на нее глазами Гордона, за которым она будет (если, конечно, будет) как за каменной стеной. Реальный мир перечеркивал ее отношения с Китом и заставлял ее забыть о нем. Реальный мир отдавал предпочтение логике Гарри… И вообще, в реальном мире не было ничего из того, о чем она мечтала.

Другое дело, мир ее фантазий. Он позволял ей представлять себя и Энджи владелицами цветочного павильона в Бухте Влюбленных. Он объединял Кита из ее снов с реальным Китом и давал ей возможность наслаждаться чудом, которое называется любовью. Он погружал ее в пучину счастья и радости, страсти и наслаждения. Он дарил ей жизнь. Жизнь, а не то существование, которым грозил ей реальный мир…

Совсем запуталась… Люси грустно подмигнула своему отражению в зеркале. Отражение ответило подмигиванием. Наверное, это отражение и есть Люси, живущая в мире фантазий. А другая обречена жить в реальном мире…

Гордон спустился в холл через несколько минут после Люси.

— Ты пришла раньше меня, — улыбнулся он девушке. — А я-то считал себя верхом пунктуальности…

— Ты же не опоздал…

— Но все равно заставил тебя ждать. Кстати, ты прекрасно выглядишь. Как, впрочем, и всегда… Итак, вперед к водопадам!

Люси не разделяла оптимизма Гордона, но все же сделала вид, что ей хорошо. Настроение оставляло желать лучшего, но Люси старалась, чтобы Гордон этого не заметил. Вдруг он решит, что ей не нравится его компания? А ведь это совсем не так…

Гордон оказался прав. Водопады представляли собой воистину грандиозное зрелище. Огромный поток низвергался со скалы вниз, где вода разбивалась на множество осколков и вновь превращалась в единое целое. Эта удивительная живая картина, обрамленная зеленой цепью деревьев, завораживала и восхищала…

— Тебе нравится? — спросил у Люси Гордон.

— Необыкновенно… — Она с трудом оторвала взгляд от низвергающейся воды. — Глаз не оторвать…

— Вода завораживает, успокаивает. Вода и огонь притягивают к себе взгляд.

— Странно… С твоей любовью к природе и уединению ты мог бы быть художником. А ты почему-то занимаешься парфюмерными магазинами…

Гордон улыбнулся, и раскосые глаза подернулись легкой дымкой.

— Это тоже своего рода красота. Красота ароматов. Их очень много и все они разные, особенные, неповторимые. Я знаю в этом толк, — не без гордости произнес он. — Когда-то я занимался не магазинами, а именно ароматами… А насчет художника… Я действительно когда-то хотел им стать. Но, не знаю уж, к счастью или к несчастью, меня отговорили родители. Причина была очень проста. Если тебя не признают, ты никогда не увидишь ни денег, ни славы… Тогда я был не согласен с ними…

— А теперь?

— А теперь… Теперь я уже не тот восемнадцатилетний юноша с длинными волосами. Теперь я понимаю, что они были правы. Если бы не их настойчивость, кем бы я был сейчас? И где? Едва ли здесь, в Австралии…

Люси не стала спорить. Она вспомнила Кита, который оставил все и уехал сюда. Вспомнила Ника… Они довольны своей жизнью, несмотря на то, что у них нет таких денег, как у Гордона Райдела. Зато им не нужно в свой отпуск заниматься делами и они распоряжаются своим временем так, как хотят…

Но говорить о своих размышлениях Гордону Люси не стала. Человек, который привык жить в достатке, никогда не поймет того, кто не знает, что такое большие деньги. Гордон слишком обжился в своем мире и теперь ему недосуг вспоминать о том длинноволосом мальчишке, который хотел сам вершить свою судьбу. Впрочем, Люси не могла осуждать его. Каждый выбирает свой путь. В конце концов, путь Гордона Райдела гораздо лучше того, который избрал Гарри.

Они прогулялись по окрестностям, и Гордон предложил Люси посетить местный ресторанчик «Туигипи». Люси не отказалась. Она никуда не спешила. Отвратительное настроение, с которым она проснулась утром, улетучилось. Теперь, насладившись видами водопада и приятной компанией, она чувствовала себя гораздо лучше.

«Туигипи», маленький ресторанчик, словно спрятанный за зеленой стеной тропического леса, был полностью сплетен из лозы какого-то гибкого и прочного растения. Двери в «Туигипи» не закрывались. Вместо них были большие прорези, увитые настоящими цветами. Окнами в ресторанчике служили такие же прорези, а крышей был настил из огромных пальмовых листьев.

На деревянных столиках, испещренных картинками и странными значками (видимо, это была символика аборигенов), в плетеных вазах стояли фрукты. Пахло жареным мясом, и от этого у Люси, которая ела в последний раз вчера, потекли слюнки.

Голодный взгляд выдал девушку. Гордон внимательно посмотрел на нее и произнес:

— Так-так… Сдается мне, что кто-то слишком сильно заботится о своей фигуре…

— Ничего подобного! — горячо запротестовала Люси. — Я ненавижу диеты…

— Тогда почему у тебя такой голодный взгляд?

— М-м… Я забыла позавтракать…

— И, наверное, поужинать?

— Как ты догадался? — смущенно спросила Люси.

— Твой взгляд. Взгляд человека, который не ел, как минимум, сутки.

— А ты часто встречал таких людей?

— Бывало… Когда-то у меня был друг… Ему очень сильно не повезло в жизни. С верха скатился в самый низ. Так вот, как-то я встретил его на улице. Он был не в лучшем виде. Я позвал его перекусить, чтобы спросить, как у него дела, а если точнее, чем я могу помочь ему. Так вот, я очень хорошо запомнил этот взгляд. Мой друг не ел несколько дней…

— И где он сейчас? — спросила Люси.

— Я помог ему открыть небольшое дельце… Конечно, наверх он уже не взобрался… Возраст не тот, да и сил уже не так много. Но живет он неплохо. И, наверное, не вспоминает о тех временах, когда голодный бродил по улицам…

Люси заказала себе печеного лангуста с овощами и витчетти.

— А ты уже начинаешь разбираться в австралийской кухне, — заметил Гордон. — Мало кому из приезжих нравятся витчетти.

— Главное, забыть о том, что это личинки. Тогда можно есть и наслаждаться.

— Хорошо, когда можешь не думать о том, чем это было. Мне это не под силу. Поэтому я, увы, не поклонник экзотики…

Когда принесли вино, Гордон разлил его по бокалам, встал с плетеного стула и торжественно произнес:

— Люси! Во-первых, я хочу выпить за знакомство с тобой. Мне очень лестно, что ты обратила на меня внимание и даже поехала со мной на эту прогулку. Во-вторых, я хотел сказать… что ты мне очень нравишься. — Он выглядел смущенным. — Я уже давно никому не говорил таких слов, поэтому надеюсь, что ты простишь мне мое косноязычие. Не знаю, что будет у нас впереди, но… Мне хотелось бы верить, что я смогу увлечь тебя, заинтересовать как мужчина. Я, конечно, мог бы не говорить всего этого и спокойно гнуть свою линию… Но мне хотелось бы, чтобы между нами с самого начала была ясность. Ты понимаешь меня?

Люси кивнула. Сложно было не понять, когда все чуть ли не разложили по полочкам. Хорошо хоть Гордон не рассказал ей, каким образом он будет ухаживать за ней, в какие рестораны водить… Это было бы действительно смешно… Деловой человек, усмехнулась она про себя. Сразу видна хватка. Все разложено по полочкам, все просто и понятно… Может, так и должно быть… Ее неопределенность с Китом гораздо хуже, чем то, что предлагает Гордон. Вот она, реальность, о которой Люси размышляла, стоя в холле «Элмери». Вот оно, ее отличие от мечты…

— Я обидел тебя своей прямолинейностью? — спросил ее Гордон, когда бокалы были уже пусты.

— Нет, что ты, — натянула улыбку Люси.

Улыбаться почему-то не хотелось. На душе снова стало пусто и холодно.

— А мне кажется, обидел… — не отступал Гордон. — У тебя глаза стали грустными и холодными. Как тогда, когда ты думаешь о нем …

— О ком это? — смутилась Люси. Неужели все окружающие видят, что с ней происходит? Вчера Кит говорил ей почти то же самое…

— О том, кого ты оставила в Бэгли…

— Я никого не оставляла. — И это была чистая правда, потому что Гарри сам оставил ее.

— Значит, это он тебя оставил. А ты до сих пор не можешь с этим смириться.

— Ты читаешь мои мысли… — Люси тоже решила быть прямолинейной. Тактика Гордона начинала ей нравиться. — Но дело не только в нем…

— А в ком же еще?

— Я запуталась, Гордон. Но, надеюсь, ты поможешь мне выбраться из того бреда, в котором я сейчас живу. А если нет, я не буду тебя винить. Всегда сложно решать чужие проблемы…

— Может, расскажешь мне об этом, — не меняясь в лице, предложил Гордон. Кажется, этого человека сложно было чем-то удивить.

— Пожалуй, не сейчас. Но обязательно расскажу…

— И еще, насчет проблем, — спокойно, но твердо произнес он. — Меня не пугают чужие проблемы. И я готов их решать. Только готова ли ты?

Люси не знала, к чему она готова, а к чему нет. После ухода Гарри ей казалось, что она готова ко всему. А теперь? Да, она перестала рыдать в подушку и изводить своей печалью Энджи… Но разве от этого появилось больше определенности? Едва ли.

Она подняла глаза, и их с Гордоном взгляды встретились. Он смотрел на нее уверенно и ободряюще, а она смотрела сквозь него. Куда-то вдаль… Туда, где ожидали ее сны и фантазии…

Неприятность караулила Люси у входа в «Элмери». Шествуя по асфальтированной дорожке под руку с Гордоном, она и не заметила, как нос к носу столкнулась с Китом. Кого-кого, а его она ожидала увидеть здесь меньше всего… Удивление, замешательство, какой-то глупый страх — все это перемешалось в душе Люси. Вначале она не могла вымолвить ни слова, до того смутила ее эта встреча, но потом, осознав, что ее молчание может быть истолковано превратно, попыталась изобразить на лице непринужденную улыбку:

— Привет, Кит… Знакомься, это Гордон Райдел. Гордон, знакомься, это Кристофер Корэл… Друг моего брата. Ездили смотреть на водопады, — продолжала тараторить она, не замечая, что оба смотрят на нее с удивлением. — Восхитительное зрелище… — Люси запнулась и поняла, что ее болтовня, ее взвинченный, повышенный тон звучат неестественно. Господи, что она несет… Это так на нее непохоже. — А ты что здесь делаешь? — уже спокойным голосом спросила она Кита.

— Пришел передать весточку от Энджи, — улыбнулся он. Улыбка выглядела натянутой, а в ореховых глазах было не то раздражение, не то досада. — Они с Ником укатили в Порт-Дуглас и едва ли успеют вернуться сегодня. Так что за Энджи можешь не беспокоиться.

— Спасибо, что заехал…

Заряд, который дал ей возможность представить друг другу Кита и Гордона закончился. Как будто внутри что-то оборвалось. Поэтому ее мысли, движения и голос стали очень медленными. Еще несколько секунд, и она вообще не сможет думать и говорить…

— Не за что, — так же натянуто улыбнулся Кит. — Ну… я поехал. У меня еще дела в Кэрнсе. Рад был повидаться, — бросил он на прощание Люси и пошел к «джипу».

Люси с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она понимала, что рядом с ней стоит Гордон и видит, каким печальным взглядом она провожает удаляющегося Кита. Но Люси ничего не могла поделать. Она смотрела на гибкую спину, обтянутую белой футболкой, на пепельные волосы, собранные в хвост. Смотрела и чувствовала, как сердце с каждой минутой бьется все медленнее и скоро остановится совсем. Если бы она могла броситься за ним, остановить его или хотя бы закричать: Кит, постой! Мы еще не все сказали друг другу. Но это было невозможно. Так же невозможно, как и все ее мечты…

К ее удивлению, Гордон даже не спросил ее о Ките. Кажется, он был вполне удовлетворен версией о том, что Кристофер Корэл просто дружит с ее братом. Впрочем, именно так все и было. Люси и Кита связывали только отношения с Ником. И больше ничего. Если не считать, конечно, снов и фантазий… Но ведь это были только сны и фантазии, и никто, кроме нее, о них не знал…

— Что ты делаешь завтра? — спросил ее Гордон, когда они зашли в стеклянную кабину лифта.

— Отдыхаю от сегодняшней экскурсии, — попыталась улыбнуться Люси.

Наверное, улыбка выглядела, как наклеенная, потому что Гордон ласково погладил ее по голове и произнес:

— Ты действительно устала, детка. Тебе нужно отдохнуть…

Наверное, у нас теперь все серьезно, с тоской подумала Люси. А ведь мы не успели даже поцеловаться… Да, Гордон Райдел движется к цели семимильными шагами. Утром сообщил о своем намерении ухаживать, а вечером уже называет «деткой». Что ж… Она ведь этого добивалась, когда задумала свою нелепую месть? Вот и добилась… Она всегда добивается, чего хочет… Только почему-то все ее желания выворачиваются наизнанку и превращаются Бог знает во что… Так и сейчас, с Гордоном. Она хотела заполучить богатого жениха, чтобы отомстить Гарри. Получила… Только вот что с ним делать? Каждый день ходить по ресторанам и ювелирным салонам?

— Ты прав, я устала, — сказала Люси уже без улыбки на лице. — Сейчас нырну в ванну, выпью стакан сока и улягусь спать.

— Когда мы увидимся?

Стеклянные двери лифта открылись, и Люси сделала пару шагов по направлению к выходу.

— Наверное, завтра… — Ей не хотелось обманывать Гордона, но она действительно не знала, захочет ли встречаться с ним завтра.

— Наверное? — удивленно и разочарованно переспросил Гордон. Он подошел к Люси вплотную и обнял ее за талию. — Наверное?

От неожиданности Люси смутилась и покраснела. Гордон оказался гораздо напористее, чем она думала… Впрочем, она сама дала ему все основания думать, что увлечена им и поддерживает его ухаживания.

— Когда? — спросил он ее уже настойчивее.

Одна рука обвила стройный стан Люси, другая запуталась в ее волосах. Жаркое дыхание Гордона обожгло ей лицо. Что же ей делать? Увернуться, вырваться, залепить ему пощечину? Едва ли это хорошая идея. В конце концов, она сама во всем виновата. И этот мужчина делает то, чего, по его мнению, ждет от него Люси…

Гордон чувствовал, что теряет контроль над собой, но ничего не мог с собой поделать. Ее глаза, ее губы сводили его с ума. Ему хотелось привлечь к себе эту девушку и впиться в ее губы долгим и страстным поцелуем. Ему хотелось утонуть в ее глубоких фиалковых глазах и погрузиться в сказочный мир аромата ее волос, пахнущих персиком и медом. Еще мгновение, и он окончательно сойдет с ума. Поймет ли это Люси? Наверное, лучше не проверять. Во всяком случае, пока.

Гордон убрал руку с ее талии и, с трудом справившись с приступом желания, произнес:

— Так что мы делаем завтра?

Его голос был хриплым от страсти. Люси поняла, что чувствовал мужчина, когда обнимал ее. Удивление и раздражение куда-то ушли. Она понимала его. Она испытывала такую же сильную страсть, только не к Гордону, а к Киту.

— На твое усмотрение… Честно говоря, сейчас я не могу придумать ничего оригинального…

— Значит, я придумаю сам и позвоню тебе. Согласна?

Люси кивнула. Сейчас ей было совершенно все равно, куда они отправятся завтра.

— Тогда до завтра, — улыбнулся ей Гордон. — Спокойных снов тебе, любимая…

Он наклонился к ее лицу и поцеловал в щеку. Люси сделала попытку воспринять это как должное, но не смогла. Поцелуй Гордона не вызвал в ней совершенно никаких чувств. А еще это «любимая»… Не кажется ли ему, что он слишком уж торопит события?

— Послушай, Гордон… Мне не хочется тебя обижать, но…

— Я слишком тороплюсь, да? — грустно произнес он, словно прочитав ее мысли. — Наверное, так и есть. Но я уже забыл, как это бывает. Образ жизни накладывает отпечаток на поведение. А я давно уже волк-одиночка. Весь в делах, и ничего, кроме этих дел, не вижу… И сейчас я тороплюсь, потому что мне сложно перестроиться на другой ритм… Но если тебе это неприятно…

— Немного… — Теперь Люси не пришлось выдавливать из себя улыбку. Ей стало легче оттого, что Гордон понял ее с полуслова. — Если ты хотя бы чуть-чуть притормозишь, я буду тебе очень благодарна.

Гордон провел пальцами по своим черным усикам и кивнул. Видно было, что его смутили ее слова, но при этом он был признателен Люси за искренность.

— Конечно, если ты так считаешь. И все-таки, завтра я могу позвонить тебе?

— Конечно…

— Пусть тебе приснится хороший и светлый сон. Чтобы завтра твои глаза светились от счастья. А я постараюсь сделать все, чтобы они не погасли…

О, если бы все было так, как говорил Гордон… Люси не могли не нравиться его ухаживания. Несмотря на напористость, на некоторую торопливость, он все же умел ухаживать красиво. Люси вспомнила разговор с Китом на побережье. Тогда он сказал, что у него уже очень давно никого не было. В чем-то они с Гордоном похожи… Хотя, если задуматься, только в одном: оба одиноки. Гордон одинок потому, что погрузился с головой в дела и ничего, кроме них, не видит. А Кит… Кит, наверное, просто боится боли. Той самой, которая, увы, неизбежна, когда страсть остывает и бывшие влюбленные расстаются.

Что он почувствовал, когда увидел ее с Гордоном? Когда понял, что этот взрослый мужчина считает ее уже почти своей? Люси показалось, что неприязнь. И не только к Гордону, но и к ней. Может быть, она все-таки была ему небезразлична, но теперь… Что-то подсказывало ей, что теперь все будет по-другому. И ей уже рассчитывать не на что…

Зато у нее остался шанс стать возлюбленной Гордона и доказать себе и Гарри, что она способна мыслить рационально. Впрочем, так ли уж ей нужны эти доказательства?

Люси зашла в номер и упала на кровать. Энджи, как назло, уехала с Ником. Ей даже не с кем поговорить. Просто поговорить. Поболтать о какой-нибудь ничего не значащей ерунде, услышать родной голос… Такое одиночество Люси не любила. Оно было вынужденным, тяжелым и сводило ее с ума.

Люси дотянулась до сумочки и вытащила сигареты. Затянувшись, она выпустила в воздух несколько колечек. Уже легче… Или только кажется?