Окольные пути любви

8

На протяжении всей своей истории человечество неутомимо и постоянно что-то изобретало. Некие добрые люди изобрели, например, колесо, из которого спустя тысячелетия вырос автомобиль. Другие придумали кровать и теплое мягкое одеяло из верблюжьей шерсти. Третьи одарили собратьев по разуму домашними тапочками. Четвертые — телевизором. И, разумеется, именно они заслужили благодарность потомков. Но были и другие. Те, кто в стремлении к прогрессу породили такие чудовищные вещи, как дыба, испанский сапог, пулемет «максим» и атомная бомба.

В один ряд с этими врагами человеческого рода Лиза, не задумываясь, поставила бы и изобретателя будильника. Каким же извращенным надо обладать умом, чтобы сконструировать, построить, а потом распространить по всему свету это безжалостное чудовище, этого неумолимого монстра, этого злобного, бездушного механического мучителя. Скольким людям он испортил, отравил жизнь. Сколько прекрасных грез оборвал.

Разбуженная настырным звоном, Лиза пошарила по тумбочке, но злодей, очевидно предвидя именно такой сценарий развития событий, укрылся вне зоны досягаемости. Пришлось открыть глаза. Ну конечно! Мерзкий уродец гадливо улыбался ей с полочки под зеркалом, куда она сама и поставила его после того, как сама же завела на половину седьмого.

Да, наш главный враг — мы сами. Придя к этому печальному выводу, Лиза выползла из-под одеяла, села, свесив ноги, потерла лицо и, собравшись с силами, поднялась.

О том, чтобы сделать зарядку, не могло быть и речи. Вспомнив, какой сегодня день и что ее ожидает, она застонала. Нет, понедельник определенно следует упразднить. Пусть бы неделя начиналась со вторника. А еще лучше со среды. Или даже…

Усилием воли она отогнала предательские мысли и потащилась в ванную. Короткий контрастный душ помог переключиться на более подходящий для понедельника режим. Стрелки будильника подползали к семи.

В доме было тихо. Кейт еще спала. Накануне они расползлись по своим комнатам, едва успев пожелать друг другу спокойной ночи. На прошлой неделе Кейт работала в первую смену, значит на этой — во вторую. Везет же некоторым.

Лиза прошла в кухню и, заглянув в холодильник, обнаружила приготовленные заранее бутерброды. Мысленно поблагодарив предусмотрительную сестричку, она разогрела их в микроволновке, сварила кофе и села за стол.

Кулинарными способностями природа Кейт не наделила, и приготовленные ею блюда неизменно напоминали ухудшенные версии того, что можно найти в скромном ассортименте уличных ларьков. Впрочем, даже обладай она талантом шеф-повара, содержимое холодильника не пробуждало фантазий.

Придя на работу, Лиза первым делом заглянула к Кармен.

— Привет, как дела? Что нового? Как Саймон?

— Привет. — Кармен работала в газете уже лет восемь или девять и считала себя первым после шефа человеком. — Саймон? Если ты имеешь в виду мистера Гринслоу, то он по-прежнему в больнице. Я собираюсь проведать его после ланча. Надеюсь, ты успеешь к тому времени сдать интервью с Пэдроу?

— Конечно, — бодро заверила ее Лиза и вдруг вспомнила про флешку. — Кстати… — Она осеклась. Открыла сумочку.

— Что?

Беглая проверка положительного результата не дала.

— Нет, ничего… потом…

— Между прочим, Джейк вернулся.

— Вот как? — рассеянно пробормотала Лиза, напрягая память. Куда же она положила эту чертову флешку? А если потеряла? От одной лишь мысли ей стало не по себе. Надо успокоиться. — И что?

— По-моему, ему не очень понравилось, что ты перехватила интервью.

— Ничего, я не перехватывала, — пожала плечами Лиза. — Взять интервью мне поручил Саймон. А если Джейку что-то не нравится…

На столе зазвонил телефон, и Кармен моментально потеряла к ней всякий интерес. Лиза повернулась к выходу. Закрывая дверь, она слышала сладкий голос Кармен:

— Конечно, мистер Краули… непременно передам, мистер Краули…

Разбираться к Джейку Лиза не пошла и, вернувшись в свой закуток, первым делом обыскала все ящики. Флешки не было. Она села за стол и попыталась сосредоточиться, но тут на стол легла чья-то тень.

— Ну что, рада?

Джейк. Черт бы его побрал. Он стоял за стеклянной перегородкой и смотрел на нее сверху со своей обычной презрительной ухмылочкой.

Как бывает любовь с первого взгляда, так случается и нелюбовь с первого взгляда. Джейк Остин пришел в газету на полгода раньше Лизы и ее появление воспринял настороженно, очевидно опасаясь, что новенькая покусится на его долю общего пирога. Поначалу она сдерживалась, не отвечала на мелкие подколки, игнорировала неприличные выпады в свой адрес и даже терпела явную грубость. Коллеги не вмешивались, но с интересом наблюдали за провокациями, ожидая, когда же вторая сторона дрогнет и откроет ответный огонь. Пока до открытых столкновений дело не дошло, но атмосфера явно накалялась. И сегодня Лиза была не в том настроении, чтобы покорно сносить выходки Джейка.

— Рада чему?

— Тому, что прихватила мою работу. Это же в твоем стиле. Знала ведь, что интервью с Пэдроу за мной, так нет, побежала к старику, выклянчила.

— Я ни у кого ничего не клянчила. Саймон сам меня попросил.

— Да ладно. Но имей в виду, как ты к людям относишься, так и они к тебе. А я предупреждаю…

Струна терпения лопнула. Лиза поднялась и, глядя Джейку в глаза, прошипела:

— Иди к черту, Джейк! Проваливай! Катись! Ты меня понял? А подойдешь еще…

— И что? — перебил ее Джейк. — Что ты сделаешь? Побежишь жаловаться старику Гринслоу? Позовешь на помощь своего дружка, Лоренса? Или, может, сама надерешь мне задницу, а?

Долго копившаяся злость рванулась вдруг вверх, словно перегревшееся пиво из бутылки. Лиза замахнулась и…

Наверно, Джейк увидел что-то в ее глазах, потому что торопливо отступил на безопасное расстояние и облизал губы.

— Тронулась, да? Думаешь, тебе все позволено? — Голос его сорвался на неприличный визг. — Много о себе возомнила!

Лиза сжала кулаки и шагнула к нему. Ситуация грозила выйти из-под контроля, но тут на столе у нее затрезвонил телефон. Звонок заставил ее обернуться, и Джейк, воспользовавшись моментом, поспешил ретироваться. Зрители в лице Мирен и Росса, поняв, что кровопролитие откладывается, обменялись разочарованными взглядами и разошлись. Лиза схватила трубку.

— Что?

— Извините, мне нужна мисс Макбейн, — неуверенно произнес незнакомый голос.

— Я слушаю, — рявкнула Лиза.

— Э… мисс Макбейн, вы меня, наверно, не помните… Я — Шейла. Работаю у мисс Пэдроу.

— Да, Шейла, я вас помню. — Лиза сделала глубокий, расслабляющий вдох, как и учили на занятии по борьбе со стрессом, и попыталась сосчитать до десяти. Терпения, впрочем, хватило только до пяти. — Извините, я тут немного…

— Ничего, ничего, — поспешно вставила Шейла. — Я вам потому звоню, что у нас тут кое-что случилось, а рассказать мне некому.

— Что именно случилось? — спросила Лиза, с удовлетворением отмечая, что ее голос звучит почти нормально. Все-таки те прошлогодние курсы не прошли бесследно. Спасибо доктору Мэннингу.

— Я бы не хотела говорить об этом по телефону, — заученной фразой ответила Шейла.

Лиза вздохнула.

— Хорошо, давайте встретимся в половине первого в «Кошке». Вас устроит?

— Конечно, мисс Макбейн, — обрадовалась Шейла. — Я буду ждать за столиком — ладно?

— Отлично. Постараюсь не опоздать.

Лиза положила трубку. Покачала головой. Вот так, подумала она, время идет, а дел только прибавляется. С другой стороны, как постоянно твердит Саймон, главное для газетчика — поиск новостей, а найти их можно в самых невероятных местах. Так что, если тебе попался на пути камень, не поленись наклониться и перевернуть.

И все-таки где же флешка?

Лиза снова села за стол. Так, нужно воссоздать ту, пятничную ситуацию, и память обязательно сработает. Прием не новый, но эффективный. Как все было?

Телефон снова заверещал, но на этот раз Лиза не стала хватать трубку, а выждала пару секунд.

— Редакция «Стандарт». Лиза Макбейн. Чем могу вам помочь? — произнесла она любезным тоном, подражая слащавому голосу Кармен.

— Лиза? Ты? У тебя все в порядке? — обеспокоенно спросила Кейт. — Не заболела?

Лиза невольно рассмеялась.

— Не заболела. Просто пытаюсь соответствовать своей общественной роли.

— С Джейком поцапалась?

— Ты такая проницательная. Кстати, хотела спросить… Тебе дома не попадалась флешка? Такая маленькая черная штучка, похожа на зажигалку. Ее используют…

— Я знаю, что такое флешка, — обиделась Кейт. — Нет, не попадалась. И я тоже хотела кое о чем спросить. Ты звонила Ромми Бродерик?

— Черт, совсем забыла! — простонала Лиза. — Но обещаю, прямо сейчас позвоню.

Кейт шмыгнула носом.

— Да уж постарайся. Она ведь у меня лучшая покупательница.

— Хорошо, обещаю.

Они перекинулись еще парой фраз, договорившись обсудить все вечером, за обедом.

Ничего не поделаешь, обещание надо выполнять. Лиза нашла по компьютеру адрес и телефон Бродериков и набрала номер. Ответил глухой женский голос. Едва услышав его, Лиза поняла — там что-то случилось.

— Миссис Бродерик? Извините, это Лиза Макбейн. Мы с Ромми вместе учились в школе.

— Да, я вас помню, — едва слышно сказала миссис Бродерик. — Спасибо за внимание. Приятно, что у Ромми еще есть подруги.

Странно. За какое еще внимание? И почему мать Ромми думает, что они подруги?

— Я хотела узнать…

— Вы можете навестить ее во второй половине дня. Врачи говорят, что с теми, кто в коме, нужно разговаривать… что мозг воспринимает внешние голоса…

Миссис Бродерик говорила еще что-то, но Лиза почти не слышала. Ромми в коме? Ей почему-то стало вдруг страшно.

Западный ветер нагнал-таки туч, и по оконному стеклу уже поползли первые, пока еще мелкие капли. А вот зонтик, разумеется, остался дома. Обругав себя за непредусмотрительность, Лиза схватила с вешалки красную кожаную куртку, висевшую здесь с незапамятных времен, и выбежала в коридор.

Миссис Бродерик сказала, что Ромми поместили в клинике Робинсона, находившейся примерно в двадцати минутах ходьбы от редакции «Стандарта», так что тратиться на такси не имело смысла. Однако минут через пять дождь усилился, и Лиза поняла, что совершила очередную ошибку, отправившись пешком и без зонтика.

Клиника Робинсона, названная так в честь уроженца Мерфи-Лейка, удачливого бизнесмена Зала Робинсона, пожертвовавшего в конце семидесятых несколько миллионов на ее строительство, была одним из тех немногих заведений, гордиться которыми горожане имели все основания. Расположенная в уютном зеленом районе, спроектированная и построенная в широко распространенном в семидесятые бетонно-стеклянном стиле, прилично оснащенная в конце девяностых современным оборудованием, она ни в чем не уступала, а в некоторых отношениях и превосходила подобные учреждения куда более крупных городов штата.

Взбежав по широким каменным ступенькам, Лиза укрылась под козырьком, вытерла салфетками лицо, промокнула волосы и вошла в вестибюль.

— Ромми Бродерик? На втором этаже. Правое крыло. Там и ее мать, — ответила дежурная регистраторша, даже не глянув на монитор компьютера. — Не повезло бедняжке.

— А что случилось?

Регистраторша пожала плечами.

— Толком никто не знает, свидетелей нет, а сама Ромми, естественно, ничего сказать не может. Автомобильная авария.

— И когда же это случилось?

— Нам позвонили около двух часов дня, а сюда ее привезли минут через сорок.

На столе зазвонил телефон, и Лиза, кивнув, прошла по коридору направо и поднялась по лестнице на второй этаж. Там тоже было пусто, и только в рекреационной зоне сидела на диване пожилая темноволосая женщина в строгом синем костюме.

Лиза направилась к ней.

— Миссис Бродерик?

Женщина подняла голову. На бледном, осунувшемся лице темными пятнами выделялись глубоко запавшие карие глаза.

— Вы?..

— Лиза Макбейн. Я звонила вам полчаса назад.

Миссис Бродерик кивнула и попыталась улыбнуться, но попытка закончилась неудачно — лицо сложилось в жалкую гримасу, а на глаза навернулись слезы.

— Да, да. Вы ее подруга.

Спорить Лиза не стала — подруга так подруга. Подтянув поближе свободный венский стул с изящно изогнутой спинкой, она села напротив.

— Миссис Бродерик…

— Джейн. Все подруги Ромми называют меня Джейн.

— Хорошо… Джейн. Как она? — Лиза посмотрела на дверь палаты. — Как Ромми?

Миссис Бродерик отвернулась, потом, видимо взяв себя в руки, подняла голову и посмотрела на Лизу в упор.

— Плохо. Она в коме. И врачи ничего не объясняют. Они только… — Голос соскочил на высокую ноту, и ей пришлось снова взять паузу. — Они как будто говорят на каком-то другом языке. Я ничего не понимаю.

Некоторое время обе молчали. Лиза понимала, что несчастной матери нужны сейчас понимание, сочувствие и поддержка, но подходящих слов не находилось, да и времени было в обрез.

— Как это случилось? — спросила она наконец.

Миссис Бродерик покачала головой.

— Неизвестно. Она позвонила мне в воскресенье утром, сказала, что собирается съездить к отцу в Сиэтл, что ей нужно о чем-то с ним посоветоваться. Пообещала заехать на ланч, попросила приготовить ее любимый шоколадный мусс. — По губам миссис Бродерик скользнула бледная улыбка. — Шоколадный мусс…

— И как? Ей понравилось? — вставила Лиза, воспользовавшись крохотной паузой.

— Она не приехала. Позвонила в начале второго, уже из машины. Сказала, что обстоятельства изменились, что ей нужно поскорее попасть в Сиэтл. — Миссис Бродерик снова умолкла. Лиза, выждав минуту, уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, когда несчастная женщина опять заговорила: — Ее нашли у шоссе. Там, где выезд на автостраду. Кто-то увидел под обрывом автомобиль и вызвал «скорую» и полицию.

— Скажите, миссис Бродерик, чем занималась в последнее время Ромми? Где она работала?

Простой, казалось бы, вопрос застал женщину врасплох. Она метнула в Лизу быстрый взгляд, нахмурилась, опустила глаза, потом тихо сказала:

— Дело в том, что я и сама толком не знаю. Спрашивала. И не раз. Но Ромми… она стала такая скрытная, ничего мне не рассказывала. По-моему, она работала у мэра. Делала для него что-то. Ей часто звонили от него… и от других тоже… Даже ночью.

Дверь палаты открылась. Высокий мужчина в белом халате вышел в коридор, оглянулся и, заметив двух женщин, подошел к ним.

— Миссис Бродерик. — Он кивнул и перевел взгляд на Лизу. — А вы?

— Я — подруга Ромми. Доктор, мне можно к ней зайти?

— Минуты на три, не больше. — Он повернулся к несчастной матери, и Лиза, воспользовавшись моментом, проскользнула в палату.

Все здесь было именно так, как показывают в сериалах вроде «Скорой помощи» или «Доктор Хаус». Бледно-зеленые стены, приглушенный рассеянный свет, зашторенное окно, мониторы, приборы и обязательная капельница.

Ромми лежала на высокой кровати, укрытая белой простыней, с перебинтованной головой.

Бледная, неподвижная, она нисколько не напоминала ту роковую красотку, какой знал ее весь город. Скорее жертву неудавшегося медицинского эксперимента. И хотя Лиза никогда не питала к ней теплых чувств, в этот момент ей стало так жаль бедняжку, что к глазам подступили невольные слезы.

— Как же тебя угораздило, — прошептала она и, повинуясь внезапному порыву, наклонилась и поцеловала Ромми в лоб.

Дождь прекратился. До ланча и встречи с Шейлой оставалось еще полтора часа, и Лиза твердо вознамерилась провести это время с пользой для дела. Вот только бы найти флешку.

Город оживал после дождя. Ветерок разносил ошметки туч, выглянувшее солнце торопливо сушило тротуары, люди, прятавшиеся от заставшего врасплох ливня, выбирались на улицу.

Центр Мерфи-Лейка вполне соответствовал тому представлению о торгово-развлекательном комплексе, которое сложилось в сознании большинства американцев в последней четверти двадцатого века. Вымощенные каменными плитами, обсаженные деревьями, две пешеходные линии растянулись на пару кварталов и давно стали любимым местом времяпрепровождения множества людей. В столетних зданиях разместились магазины и кафе. Въезд транспорту был запрещен, и запрет распространялся не только на автомобили, но и на велосипеды, собак, скейтборды, скутеры и все прочее, что, по мысли членов городского совета, препятствовало спокойному отдыху горожан. Теплыми вечерами в начале лета площадь и прилегающие улицы всегда заполняли как жители городка, так и туристы. Звуки, создаваемые уличными музыкантами и теми, кто их слушал, сливались воедино и, отражаясь от стен, сливались в веселую какофонию. Кафе и ресторанчики становились на время самыми востребованными объектами недвижимости.

Когда-то, лет двадцать назад, парк был основным местом отдыха горожан, днем в нем играли дети и работали аттракционы, вечерами по каналу раскатывали на лодках и катамаранах юнцы, а в темных уголках прятались влюбленные парочки. Но потом появилось заведение, порождение прогресса, предложившее иные развлечения, и парк постепенно начал приходить в упадок. Последние годы власти постоянно говорили о необходимости восстановить былую популярность «центра общественного досуга», но, как всегда, осуществлению благих намерений мешала прозаическая нехватка финансовых средств.

Проходя мимо банка, Лиза вспомнила, что после возвращения так и не позвонила Лоренсу. Откровенно говоря, она вообще забыла о нем. И ни малейшего желания слышать его голос и вообще как-то общаться с ним не испытывала. Ее вдруг посетила нехитрая, но абсолютно ясная мысль: никаких перспектив у них с Лоренсом не было, нет и не будет. Просто в какой-то момент они, как два застигнутых солнечным затмением и оказавшихся во мраке человека, инстинктивно схватились друг за друга, а когда тьма рассеялась, забыли разойтись.

Наверно, пора поставить точку. И не тянуть с этим, а сделать прямо сейчас. Она достала из сумочки телефон, но не успела набрать номер, как врезалась в чью-то спину.

— Извините, — машинально бросила Лиза и подняла голову. — Черт! Ты откуда?