Олигарх желает жениться

Финал

Я уютно лежала щекой на плече Яниса. Пальцем чертила линии на широкой груди, обводя тугие мышцы и обрисовывая силуэт дракона.

— У тебя столько татуировок, словно ты какой-то байкер или рок певец, — палец переполз на плечо, прошелся по выпуклым венам. Спустился на предплечье, почти сплошь покрытое татушками, и принялся обводить их узоры.

— Я думала, выхожу замуж за приличного человека, солидного миллионера, а вышла за непойми кого.

— За кого? — Янис довольно вздохнул и потерся губами о мою макушку.

— Сама не знаю, — проворчала, растекаясь от его теплого дыхания в моих волосах.

— Мир, у нас с тобой мир?

Я фыркнула:

— Не знаю, Славинов. Но секс с тобой мне нравится и, пожалуй, я не готова от него отказаться.

Он засмеялся и облапал мою попу:

— В моем детстве говорили: — «Мир, дружба, жвачка».

— У нас в детском доме тоже так говорили. Потом, когда меня мама к себе забрала, я мало с кем во дворе общалась. Короче, больше про дружбу и жвачку не слышала.

— У Даньки в классе так не говорят. Другое поколение, другие фишечки.

— Ага. Интересно, что наша дочка говорить будет, когда подрастет?

Я подняла голову со Славиновской груди и изумленно взглянула ему в лицо:

— С чего ты взял, что будет дочка? Может брат Даньке?

Янис заулыбался. Подтянул меня, так что я уткнулась носом ему пониже уха, и умастил руку на моем животе. Погладил, да там и остался.

— Еще один мальчик тоже хорошо. Тогда девочку третьей сделаем.

— Размечтался, — буркнула я, чувствуя, как к глазам снова устремляются слезы. Опять гормоны! — Я еще не решила, прощаю тебя или нет, а ты уже про третьего ребенка заговорил.

— Ми-ир, прощай меня скорее. Я тебе за это хорошую новость расскажу. Даже две.

— У-у-у, шантажист, — и замолчала, не зная, как сказать все, что чувствовала.

Потом, с трудом подбирая слова, заговорила.

— Мне трудно, Янис. Я знаю только, что не хочу терять тебя, и не могу потерять Даньку. Но что делать с девятью годами, в которых я считала себя виноватой в смерти собственного ребенка? — я замолчала, глотая спазм в горле.

Янис ничего не говорил, просто настороженно слушал, поглаживая меня по животу.

— У меня было непростое детство. Оно, к счастью, закончилось в тринадцать лет. Но через несколько лет наступила взрослость, и тоже не очень счастливая. Наверное, мне просто невозможно поверить, что плохое закончилось.

Что мама поправится, что мне больше не надо пахать с утра до ночи, и не спать ночами, таращась в темноту и ломая голову, где взять денег на ее лечение.

Если честно, я до сих пор не могу поверить, что у меня будут дети, как у всех нормальных женщин. Уже есть ребенок и еще будет…

— Еще двое, как минимум, — быстро вставил Янис.

Я фыркнула ему в шею и с удовольствием втянула носом его горьковато-острый запах — как я буду жить, не нюхая его, а?

— Все закончилось, Мир. Забудь про ужасы, расслабься и просто будь со мной, ладно?

— Я постараюсь, — пообещала, не очень веря, что смогу это сделать.

— Мне Арс Ковалев звонил, — после паузы произнес Янис.

Почему-то я страшно напряглась от этих слов, будто почувствовала, что ничего хорошего сейчас не услышу.

— Значит, он пришел в себя?

— Пришел. Все еще в больнице, но уже почти в норме. Живучий, зараза.

— Что хотел?

— Хотел с тобой поговорить и увидеться — якобы у него для тебя есть важная информация. Мир, он про твоих родителей, про настоящих что-то хотел сказать.

— Ничего не хочу знать о них! — отрезала я, чувствуя, как неприятный холодок пополз по спине.

Янис кивнул:

— Я послал его. Все, что он имеет сказать, пусть сообщит мне — я передам.

— Правильно послал. Я не буду с ним встречаться. Даже, чтобы он рассказал мне, для чего ты на самом деле на мне женился. Не то что ради этих уродов, моих био родителей.

Эти люди — перевернутая страница моей жизни. Моя настоящая мама сейчас лечится в Израиле. А отца никогда не было. Все на этом! — буркнула я, прижимаясь к боку Яниса, словно ища у него защиты от гадких воспоминаний и чувств.

Муж отпустил мой живот и оплел меня кольцом своих рук, создавая кокон, способный защитить меня от всех бед мира.

— Я тебе и сам скажу, для чего на тебе женился, Мир. Потому что влюбился, сам не заметив как.

— Лукавите, господин олигарх! Вы на меня смотрели, как на противную букашку, откуда-то приползшую вам под нос. Да и вообще, такие, как вы не обращают внимания на таких, как я.

Это Данька заставил нас сойтись. И еще Платон с Павлой, когда посоветовали тебе обратиться ко мне, как к специалисту.

Янис долго не отвечал, так что я уже заволновалась — а вдруг это так и есть? И не влюбился он в меня нисколечко, а просто… ради сына изображает чувства.

Напряглась и попыталась отодвинуться от горячего, вкусно пахнущего мужского бока.

— Куда поползла? — мужские руки придвинули меня обратно. После долгой-долгой паузы, Янис все-таки заговорил:

— Знаешь, Мир, в чем проблема богатых мужчин? У нас нет возможности рассмотреть таких женщин, как ты. Чтобы тебя увидеть, мне пришлось подойти очень близко, почти вплотную. И постоять довольно долго, чтобы разглядеть твою неброскую прелесть.

В обычных обстоятельствах у меня не было бы такой возможности, как нет ее у других, подобных мне.

Нас окружают яркие, энергичные, целеустремленные женщины. Способные пролезть вперед, расталкивая всех локтями, чтобы оказаться прямо перед нашими глазами — вот она я, смотри, бери.

И глаз цепляется за таких, потому что они действительно красивы и заметны, как райские птицы. А искать свою скромную синичку нет ни времени, ни возможности.

Да и желания нет — зачем, если вон их сколько, райских пташек? Сами рвутся прыгнуть к тебе в койку и сделать все, что захочешь, не требуя взамен ничего, кроме денег и выгулов в свет.

Чтобы увидеть тебя, мне нужно было сначала сделать шаг в сторону от всего этого кричащего великолепия и посмотреть по сторонам.

Обычно делать это незачем. Так и живешь, вполне довольный тем, что получаешь без всяких усилий.

Да, в какой-то мере ты права, что нас свели Данька, и Платон с Павлой. Без них шанс нам встретиться был равен не нулю даже, а отрицательной величине.

Хотя, говорят, если где-то по миру ходит вот такая Мира, твоя настоящая любовь, ты ее обязательно встретишь. Мы ведь с тобой встретились почти десять лет назад, даже не зная об этом. Встретились бы и еще раз.

— Ага, лет через сорок или пятьдесят в районном Пенсионном фонде, — я согласно покивала головой, клюнув носом прямо в торчащий передо мной острый Славиновский кадык.

Зашипела, потому что это оказалось больно. Потерла пострадавшее место и поинтересовалась:

— Ну а с виновниками этой истории десятилетней давности, что будем делать?

Мстительно добавила:

— Я, знаешь ли, хоть и скромная с виду синичка, но довольно кровожадная. И мне просто позарез надо клюнуть кого-то из участников этой мерзости. Желательно много раз — может тогда мне полегчает.

Янис расхохотался, а отсмеявшись принялся меня тискать и жамкать, намекая, что моя кровожадность ему по душе. Потом стал серьезным.

— Мир, кое-кому уже и так от судьбы прилетело. Та врач, твой гинеколог, пять лет назад потеряла единственного сына. Сейчас она много пьет и сильно опустилась.

Подружка Динки, у которой была клиника, где я сдавал анализы, а потом ты рожала, тоже свое получила — вышла замуж за альфонса. Он ее обобрал до нитки и испарился, свалив на нее кучу своих долгов. Можно, конечно, еще ей добавить проблем, если захочешь. Но поверь, у нее все очень хреново в жизни.

— А мой бывший? У него то все зашибись — сам мне хвастался, когда замуж звал.

— Уже не зашибись, — голос Яниса вдруг зазвучал ровно и холодно. — Больше он никуда никого не позовет. Если только соседа по тюремной шконке на свидание пригласит.

Я ждала, что Янис продолжит и расскажет, что с его бывшей, с Диной. Но он молчал, а я отчего-то не решилась спросить. Вместо этого поинтересовалась:

— А Жанна? Для чего она пришла на Данькин день рождения и принесла эту бумажку, с моим, якобы, отказом от ребенка?

— Денег хотела, — плечо Яниса под моей щекой шевельнулось, словно он пожал им. — Она наркоманка со стажем. Просто раньше слабенькими наркотиками баловалась, но с недавнего времени стала утяжелять препараты.

Денег на них не хватает, вот она и притащилась сначала ко мне, потом к тебе, надеясь разбогатеть с помощью шантажа. Она в тот день тоже под кайфом была, поэтому так неадекватно себя вела. Эту бумажку Жанна утащила у Динки — та зачем-то хранила их. Может тоже рассчитывала когда-нибудь пустить в ход.

Он снова замолчал, хотя я была уверена, что расскажет и про свою бывшую, главную затейницу в этой истории. Но Янис продолжать не стал.

— Понятно, — я задумчиво покивала головой. — Знаешь, я не знаю, почему судьба со мной так обошлась тогда. Может, я не очень хороший человек. Или в прошлой жизни дерьма наделала и сейчас карму отрабатываю.

Но недавно ты сам сказал мне одну вещь — «…десять лет назад именно тебя Вселенная выбрала в мамы моему сыну».

Наверное, именно так мы и должны были с тобой соединиться, через всю эту историю, и никак иначе. Так что, где-то я даже благодарна всем участникам событий. Хотя все равно рада, что все получили по шапке.

«— Кроме твоей Диночки, конечно», — добавила елейным голоском. Правда, исключительно про себя — потом как-нибудь все у него выпытаю. Может он еще не решил, как с ней поступить. Я же помню, он рассказывал, что эта женщина много для него значила.

В любом случае, такие чувства не дадут обойтись с ней так же, как с моим бывшим, например. Поэтому наберусь терпения и подожду. А нет, так сама узнаю, что там с этой Диной. И собственноручно отвешу ей оплеуху…

Поэтому проглотив так и рвущийся вопрос про его бывшую, полезла к Славинову со следующим вопросом:

— А какие две новости ты хотел мне рассказать?

— Так ты не ответила, простила ли меня за все мои грехи, вольные и невольные, ведомые и неведомые.

— И не отвечу, пока новость не узнаю — я ее могу и позже услышать, а ты от меня фиг ответа добьешься!

— Шантажистка, — проворчал Славинов. — Ладно, уболтала. Платон с Павлой поженились.

— Когда?! — ахнула я в изумлении. — И почему нас не позвали на свадьбу?

— Некогда им было — со свадебной церемонии они в роддом помчались. У них сегодня дочка родилась, — Янис довольно рассмеялся.

— Будет нашей девочке подружка, — вдруг вырвалось у меня.

Янис одним движением перевернулся, опрокинул меня на спину и глыбой навис сверху, глядя в глаза. Зрачок заполнил собой почти всю светлую радужку, превратив их в ту самую бездну, от взгляда в которую у меня кружилась голова.

Несколько мгновений рассматривал мое лицо, а потом интимненько так прошептал:

— Значит мир, дружба, жвачка?

Я неопределенно пожала плечами и ничего не ответила.

Янис наклонился и почти касаясь губами губ зарычал:

— Ты мне только одно скажи, Мирослава Славинова, ты меня любишь или нет?

Ой, напугал, рычащий айсберг! Я обняла его лицо ладонями и глядя в черные колодцы зрачков, призналась:

— Знаешь, Янис Славинов, я не умею говорить о своих чувствах. Могу только слушать о них и помогать своим пациентам понять, что они говорят. Люди часто произносят важные вещи, но сами не слышат свои слова.

Поэтому мне почти невозможно описать всю ту кашу-малу, что варится в моей душе. Тем более, сделать это вслух.

Но тебе я могу сказать одно.

Потянулась к его уху и зловеще прошептала:

— Да я в тебя с первого взгляда влюбилась, олигарх. И если бы ты не влюбился в меня в ответ, я бы тебя заставила! Потому что синички, вроде меня, тоже кое-что могут, чтобы привлечь внимание таких напыщенных павлинов, как ты…

На мгновение Янис оторопел, а потом захохотал.

Уперся лбом в мой лоб и спросил:

— Я ведь уже говорил, что у тебя сиськи классные, психологиня? Так вот, твой острый язык мне нравится даже больше, чем они! — и полез целоваться.

Ну а я что, спорить не стала — лично мне мой язык тоже нравится больше…