Омела для Амели

Глава 19

— Ами, остановись! — Валери резко развернула кресло, на котором сидела подруга, к себе и уставилась на неё страшными глазами. — За эти несколько дней ты сделала столько, сколько весь рекламный отдел за год!

— Чуть-чуть осталось, Ви, — Амели попыталась повернуть кресло обратно. — Мы успели всё отснять, осталось только подогнать слоганы и так, по мелочи.

— Амели-Кристин! — крикнула Валери. — Долго ты будешь закрываться ото всех?!

— Я только закончу, Ви, подожди… — прошептала девушка, опустив голову.

— Эй… ну ты чего, Ами… — растерялась подруга, увидев, как на светло-голубые леггинсы капают крупные слёзы. — Да что же это!

Валери обхватила Амели за плечи и заставила пересесть на кровать. Та сразу упала на подушку, свернувшись калачиком, и закрыла ладонями опухшее от слёз лицо.

— Потому что ты давишь, Ви… — укоризненно прошептала Иветт. — Вспомни, как ты убивалась, когда Себастьян предложил вам пожить отдельно.

— Я была брошенной невестой, Ив, — Валери достала из-под ног Амели толстый плед. — Мне по статусу было положено страдать громко и безутешно. А тут сама бросила, сама страдает и нам ни слова.

Она укрыла Амели и присела на корточки прямо перед её лицом.

— Ами, пожалуйста… Будет лучше, если ты выговоришься.

— Амели, Ви права… — Иветт присела рядом. — Расскажи, что произошло? Вместе мы найдём решение.

Амели медленно поднялась и села на кровати по-турецки, укутавшись в плед. Как же не хотелось сейчас никаких откровений, как же не хотелось никого подпускать к своей боли. Каждое слово, сказанное тем вечером в машине Кристиана, давалось с трудом, рвало на части рыдающую душу, но по-другому она не могла. Услышав доводы Адель, такие холодные и жестокие, она осознавала их правоту. А когда поняла, что Кристиан готов от всего отказаться, то стало по-настоящему страшно. Груз ответственности тяжестью лёг на плечи и придавил к земле. Разрушить его жизнь, жизнь бабушки… Видеть, как ежеминутно в трудностях умирает любовь. Нет, к такому она была совсем не готова. Прагматичный рассудок упрямо повторял, что это путь в никуда, а сердце… Сердце просто затихло.

Девушка посмотрела на подруг и облизала пересохшие губы.

— Мне нечего вам сказать, кроме того, что я законченная идиотка, девочки, — наконец произнесла она охрипшим голосом. — Я знала, что Кристиан птица не моего полёта, но упорно отказывалась слушать голос разума. Услышала. Всё. Нужно было закончить эту историю, пока не зашло слишком далеко…

— Я слышала, что Адель Гроссо вернулась в Париж, — Иветт протянула руку и погладила Амели по плечу. — Это из-за неё, да?

— Отчасти, — Амели сглотнула новый комок слёз. — Я всего не знаю, слышала только, что Адель приехала по приказу своего отца, который настаивает на её браке с Кристианом. И как бы он не сопротивлялся, их брак дело решённое.

— То есть Кристиан не согласен с таким положением вещей? — уточнила Валери.

— О, нет… — Амели улыбнулась. — Кристиан рвёт и мечет.

— Вот это да, Ами… — просияла девушка. — Ты как настоящая золушка… Главная героиня сериала!

— Именно так… Только вот в жизни всё не так просто… — Амели скинула плед и встала с кровати, вернувшись за стол. — Здесь нет счастливого финала, девочки. Жан Гроссо — страшный человек. Он угрожает дочери, а меня планирует просто стереть в порошок, чтобы не мешалась под ногами.

— Ну, он не Господь Бог, в конце концов, чтобы кого-то в порошок стирать, — скептически поджала губы Валери.

— Ты просто не знаешь, о ком говоришь, Ви, — Амели передёрнуло. — Мне одного взгляда его водянистых глаз с мелкими зрачками хватило, чтобы навсегда уяснить, если Жан Гроссо чего-то хочет, он это получит. А законны его способы или нет… Большие деньги легко закроют глаза любому.

— Что же делать, Ами… — Иветт прикусила пухлый пальчик.

— Я доведу проект до конца, — Амели пожала плечами и развернулась к потухшему экрану компьютера. — А потом уволюсь сама, без лишнего шума. Накоплений хватит, чтобы взять паузу и прийти в себя, а там… буду жить дальше.

— Но Кристиан… — начала было Иветт.

— Хватит, Ив! — резко перебила девушка. — Прости, но… хватит. У меня сейчас только одно желание: перестать чувствовать что-либо. Не хочу думать ни о ком, и уж тем более о Кристиане Тома.

Амели отвернулась к компьютеру и нажала на «пробел», экран замигал бледно-голубым светом. Валери молча встала и, подойдя к подруге, обняла её со спины. Через секунду к ней присоединилась Иветт.

— Как решишь, так и будет, Ами, — прошептала Валери, вызывая новый приступ слёз. — Мы просто будем рядом.

— Да! И на корпоратив тебя соберём так, что все упадут, — горячо поддержала её Иветт.

Амели засмеялась и сжала руки подруг, прошептав: «Вы лучшие, девочки. Спасибо…»

— Чай готов, курочки, — раздался из кухни голос Беатрис. — Давайте к столу.

В комнату просочился умопомрачительный аромат корицы и сдобы. Амели вдохнула его, прикрыв глаза, и улыбнулась. Бабушка пекла. Третий раз за эту неделю. Запах детства щекотал ноздри, гладил по впавшим щекам и обещал, что всё ещё наладится.

Когда, забыв о сантиметрах и килограммах, девушки до отвала наелись свежеиспечённых синнабонов и убежали по своим важным делам, Амели безучастно уставилась в тарелку со своей нетронутой булочкой, густо политой сливочной помадкой и присыпанной корицей. За окном шумел всё ещё праздничный Париж, а на их крошечной кухне со старинным гарнитуром было тихо и тепло.

— Детка… — Беатрис заменила её кружку на новую и налила горячий чай. — Ты никогда не закрывалась от меня. Не делай этого и сейчас…

— Ба, не нужно, — Амели обхватила ладонями обжигающую кружку и вдохнула мягкий аромат перечной мяты.

— Я мало чем смогу тебе помочь и уж точно никак не повлияю на твои решения, но… — женщина подалась вперёд и погладила сухой ладонью бледную щёку девушки. — Но будь уверена, тебе станет легче. А может, и решение придёт.

Амели зажмурилась, потёрла бровь и убрала вмиг вспотевшие руки в рукава толстовки. Рассказывать бабушке всё то, что творилось у неё на душе и в жизни, не хотелось по смешной, совершенно детской причине. Ей почему-то казалось, что если она выложит всё, что сейчас представлялось страшным сном, то оно обретёт реальные очертания, и пути назад уже не будет. Вот только… это не сон, а значит, бояться нечего. Девушка задрала голову к потолку, прошептала: «Господи…» и разом выложила все карты на стол.

— Поэтому я решила всё закончить, ба… — завершила она свой рассказ. — Не хочу, чтобы Кристиан рвал со своей семьёй. Не хочу, чтобы он, как мой отец, чувствовал в одной из половинок сердца пустоту.

Беатрис задумалась, на глазах её выступили бисеринки слёз. Амели знала, о чём думает бабушка, и не врывалась в её тихую многолетнюю скорбь. Наконец Беатрис вздохнула и, пригубив чай, внимательно посмотрела на внучку.

— Конечно, ты горячая голова, — сказала она, улыбнувшись. — Однако, судя по твоему рассказу, Кристиан тоже не отличается рассудительностью, а значит, твой поступок в данной ситуации был единственно возможным. Если он хочет быть с тобой, то найдёт выход…

Амели только печально поджала губы и опустила взгляд.

— Что до голубых кровей этих вшивых «аристократов»… — Беатрис хмыкнула и вышла из кухни, вернувшись с тонкой бежевой папкой в руках. — Так ты у нас тоже не из простых, девочка.

Амели непонимающе посмотрела на бабушку и осторожно раскрыла папку, достав несколько листов и фотографию, с которой на неё смотрели двое: статный темноволосый мужчина с роскошными усами и женщина, удивительно похожая на саму Амели, с такими же большими глазами карамельного цвета и печальной улыбкой на красиво очерченных губах. Девушка мельком пробежалась по названиям документов: завещание, передача титула, справки. Сердце беспричинно пустилось вскачь.

— Что это? А эти люди?.. — спросила она, поднимая глаза на бабушку.

— Твоя родня по отцовской линии, дорогая.

Беатрис отнесла кружку в раковину и осталась стоять, облокотившись на столешницу. Её рука, прикрывшая губы, заметно тряслась. Амели развернулась к ней и тихо попросила:

— Пожалуйста, объясни, что всё это значит, ба.

— Твой отец принадлежал к испанской знати, родная. Он действительно приезжал во Францию сразу после своей помолвки с целью посещения Ассоциации французской аристократии. Но встретил твою мать, подрабатывавшую в цветочной лавке напротив квартиры Ассоциации, и весь его мир перевернулся.

— Так… это не сказки?

Амели забыла, как дышать. Открыв рот, она смотрела на бабушку, которая оказалась не такой уж и сказочницей.

— Жизнь молодого дворянина, отказавшегося от титула и наследства ради любви? Нет. Это история твоих родителей, малышка. Твой отец не просто жил в достатке. Он жил в роскоши… Роскошной золотой клетке. И ключиком к ней оказался всего один взгляд, одно неловкое касание, — Беатрис задумчиво улыбнулась своим мыслям. — Он так любил рассказывать историю их знакомства, хранил её, как самую большую драгоценность, и я точно знаю, любил мою дочь до последнего вздоха.

Женщина замолчала, пытаясь совладать с эмоциями. Амели встала и притянула её к себе.

— Не плачь, пожалуйста, ба…

— Всё хорошо, детка, — она вытерла слёзы и села за стол, положив руку на бумаги. — Долгое время твои родственники по линии отца отказывались принимать действительность. Сказали, что лишат его наследства, титула, всего, что он имел по праву рождения, и даже не хотели ничего слышать о том, что у них растёт маленькое продолжение их единственного сына. Я тем более не собиралась вмешиваться в семейные распри. Во-первых, потому что для меня любовь всегда являлась единственной причиной, по которой должны заключаться браки. Во-вторых, потому что и наш род относится к аристократической ветви. И пусть в нашей стране дворяне не имеют никаких юридических привилегий, чувство собственного достоинства и гордость от этого никуда не исчезают. Однако смерть любимых детей заставила меня многое пересмотреть. Тогда я впервые решилась выйти на связь с твоими дедушкой и бабушкой. Не нашла ничего лучше, чем просто послать твою фотографию и короткое письмо с выражением соболезнований. Удивительно, но ответ я тоже получила, такой же сухой и короткий, но всё же лучше, чем ничего. Изредка я посылала на тот адрес твои фотографии. Школа, выпускной, защита проекта, портрет для выпускного студенческого альбома. Я ничего не ждала, просто выполняла свой долг перед их сыном. И вот пару месяцев назад я получила большой конверт, в котором была эта папка. Ты оказалась богатой наследницей, дорогая, и если захочешь посетить Испанию, то твои бабушка и дедушка с радостью примут тебя в своей резиденции, а также действительно выказали намерение наделить тебя титулом твоего отца.

— Вот это поворот… — прошептала Амели, с ужасом глядя на бумаги. — Но я не хочу никаких титулов, ба… Мне бы с реальностью разобраться.

— Ну ты и не на трон метишь, — засмеялась Беатрис.

— Подожди, так про наше происхождение, выходит, ты тоже не сказки рассказывала?

— В каждой сказке лишь доля сказки, Амели, — улыбнулась женщина. — Но рождественский ангел нам и правда достался из комиссионки.

Амели надула щёки и, уронив голову на руки, рассмеялась. Бабушка обладала удивительной особенностью легко говорить о сложных вещах и умело вставляла тонкий юмор даже в серьёзный разговор.

— Так что, дорогая моя внучка, — гордо произнесла Беатрис, — не такая уж ты простая девочка. Это ещё надо посмотреть, кто и кого достоин. Просто иди своей дорогой, а ещё… Верь в него.

— Ты про Кристиана?

— Да. Я видела его глаза, Амели. И если он ещё не сказал тебе самых важных слов, то обязательно это сделает.

— Ба…

— Считаю, что на твой вечер нужно надеть маленькое чёрное платье. В лучших традициях французского шика. Что скажешь?

— Скажу, что вы гениально перепрыгиваете с темы на тему, мадам.

— Зато ты улыбаешься, детка, — Беатрис погладила внучку по щеке и поцеловала в лоб. — Вот и солнышко снова выглянуло.

Амели посмотрела в окно и улыбнулась. При всей сложности её личной истории, при всей запутанности ветвей генеалогического древа, у неё в руках было самое ценное сокровище — поддержка и любовь, а с остальным она как-нибудь справится.