Он + она = катастрофа

ГЛАВА 3

Было восемь тридцать утра, когда мобильник в комнате пять раз оповестил, что некто настойчивый желает с ней поговорить. Аня не поддалась на телефонный шантаж и упрямо сушила волосы под заливистые трели телефона. Звонивший взял паузу на пару-тройку минут, а потом снова атаковал ее мобильный номер.

— Слушаю, — соизволила ответить девица, отрабатывая бархатное контральто.

— Приезжай на работу! — жалобно прокричал Игорек. — Сро-очно!

— Что случилось-то? — испугалась Аня.

— Машину прислать?

Аня растерянно уставилась на экран, решив, что кто-то из них еще не проснулся. В наличии у турагентства имелась всего одна машина — битый жизнью «Москвич» неопределенного года выпуска. Машина принадлежала начальнику. Игорек никому не доверял раритетный руль.

— Что ты собираешься за мной прислать? Карету скорой помощи? Я скоро буду.

Аня вышла из такси за пятьдесят метров от здания, где агентство арендовало недорогое помещение, и с опаской приблизилась к знакомым дверям. Возле их скромного входа припарковались штук шесть разнокалиберных иномарок, водители которых сосредоточенно курили, рассматривая в деталях слегка подернутое дымкой, серое небо. У дверей держал оборону спецназ, а чуть дальше предприимчивые лоточники организовали передвижное кафе, где шесть амбалов с нашивками «секьюрити» восполняли силы горячим завтраком. Видать, схватка с Игорем Геннадьевичем была выматывающей и жестокой.

На нее посмотрели пристально и с неодобрением, но в парадное впустили.

На ходу расстегивая пальто, Аня вошла в офис и удивилась. Возле ее стола согнулся бледный Игорек, нервно пересматривая бумаги в нижнем ящике. На остальных двух столах и трех стульях сидели пять мужчин серьезной наружности. Еще пятеро мощных парней из личной охраны каждого «серьезного человека», поддерживали стены помещения, а то, как обрушатся подлые и накроют обломками хозяев с их миллионами. Целая толпа клиентов собралась, но грустные все какие-то.

Чувствуя себя не слишком уютно, она растерянно пошутила:

— Странно, что именно в нашем офисе решено организовать саммит членов «большой восьмерки».

В ответ гробовое молчание и красноречивые взгляды. Не выдержав прессинга, Аня поднесла ладонь к шее и схватилась за очередные бусы.

Ох, что тут началось! Незваные гости мертво вцепились в столы и стулья, охрана влипла в стены, а на улице посмертно взвыла сигнализация одновременно у двух машин. Наученные горьким опытом, все мужчины приковались наручниками к бесценным кейсам. Они были готовы лишиться рук, но не допустить авантюристку к документации холдингов и фирм.

— Анна, отдайте господам те бумаги, которые ты… вы, без злого умысла, собрали в банке, — поспешно вмешался начальник.

— Бумаги? Ваши бумаги? Они ваши! Понимаете, вчера я перенервничала…

Она прошла в соседнюю комнату и вынесла оттуда две пластиковые папки и растрепанную стопку бумаг.

— Думала, Игорек и этот… Александрович уронили.

У одной из папок сразу отыскался хозяин, а с ворохом бумаг разбирались долго и тщательно. Тогда и начался подлинный кошмар: ругательства перемежались угрозами, запахло скандалом и разборками. Дело в том, что, будучи в расстройстве, Аня завизировала важные документы своей новой подписью, а изнанку особенно ценных бумаг украсила узором из кубиков и цветочков.

— Совсем чокнутая?! — орал худосочный господин, на чьих договорах она особенно расстаралась.

— Урою на два метра, — грозил лысый, тыкая толстым пальцем в заштрихованный цветочек.

— Аня не хотела вам навредить! — грудью встал на защиту Игорь Геннадьевич. — Она всего лишь влюбилась. А когда она влюбляется, начинаются неприятности.

— Беса гонишь?

— Мелкие неприятности. Люди страдают …немножко. Могут руку поломать или ногу. Конечно, отдельные личности спиваются, но это, извините не наша вина, а генетическая предрасположенность.

Аня согласно кивнула.

— Мужики, я вчера с горя пил, а с утра опохмелялся. Что у меня с генетикой?

— Не всегда, господа, не всегда. Вот с недвижимостью проблемы. Три года назад строили новый мост, взамен обрушившегося, да и пару-тройку домов восстанавливали после пожаров. Дорога железная однажды пострадала.

— Ведьма что ли?

— Н-нет. У Ани в родственниках числится Степан Разин. Пол-России перевернул, с огнем прошелся и ничего! Народ вспоминает атамана с любовью.

— Не надо про любовь, — автоматически попросила дальняя родственница атамана.

Ее секрет неожиданно выплыл наружу, а это ни разу не смешно. Один раз уже пришлось уехать из родного города, где ее тоже обвинили в колдовстве.

Речь Игоря Геннадьевича произвела впечатление.

— Залива-аешь, — протянул лысый. — Почему же ты сам, работая с ней, …сколько?

— Шесть лет.

— Во-от, работая с ней шесть лет, жив, здоров и не хромаешь?

— Мы нашли простое объяснение. У нас выработался иммунитет. Конечно, если попадешь в эпицентр, то можешь пострадать. Возьмем вчерашний день: клиенты банка лежали на полу, а я стоял. Иммунитет!

— Мутная контора!

— И Разина сюда приплели…

— Чушь собачья!

Народ роптал и боялся поверить в чудо.

— Я начинаю верить во всю эту чушь, — заявил посетитель, которого никто не заметил в пылу разборки.

Он был закован в черную кожу и держал в руках мотоциклетный шлем.

— Здорово, Димыч! — обрадовался лысый.

— Дмитрий Александрович, приветствую! — худосочный господин приподнял шляпу, лежащую на столе.

— Доброе утро, — пробормотала Аня и пожелала сию же минуту переместиться из офиса на вчерашнюю окраину.

— Не очень оно для меня и доброе. Привет, Игорек! За последние два дня я встречался с Анной три раза. Наше общение, в общей сложности, длилось около десяти минут, но убытки, как от урагана средней силы. В здании, где расположена моя фирма, сгорела электропроводка, побита посуда, уничтожена документация, не подлежит чистке пальто и, самое печальное, секретарша проходит курс реабилитации у психоаналитика. Ваше дурное влияние, Анна. Я и представить не мог, что поссорившись с мужем, она разобьет об его голову сахарницу и обсыплет беднягу сахаром. Ко всем несчастьям, джип заглох. Игорь, попроси коллегу не трогать мотоцикл, на котором я приехал.

— Очень смешно, — пробормотала коллега.

— Если вас не затруднит, отдайте мои документы.

Дмитрий Александрович потянулся к бесхозной папке, и Аня с некоторым сопротивлением выпустила ее из рук.

— Красивые бусы, — похвалил он. — Очень к лицу. До встречи, господа. Тебе, мой друг, отдельное спасибо.

Несчастный Игорек горестно промычал в ответ.

Дмитрий Александрович развернулся и покинул помещение. Некоторое время в офисе стояла тишина, гости обдумывали услышанное. Неожиданно лысый сорвался с места, подошел к столу, где сидела пунцовая Аня, уселся рядышком и отчаянно заявил:

— Зови меня Жориком. Понимаешь, захотелось мне тещу отправить в путешествие. Желательно подальше …загнать, можно в Африку, скажем, в Марокко или в восточный эмират какой.

Присутствующие взбодрились, зашевелились, ожидая сенсаций.

— Анютка, Анечка, давайте прикинем направление и оформим тур. Здоровье мамы — это святое. Я сейчас позвоню, и она прилетит на метле, пардон, на крыльях.

— Жорик, вы же умный, а верите в чужое мракобесие! — Аня перепугалась открывающимся перспективам.

Лысый отмахнулся, разрабатывал планы вслух:

— Выкрасим ее чертовы патлы в белый цвет, подарю чемодан косметики, куплю кучу ярких тряпок. Аня, в самолете сядешь рядом с моей драгоценной родственницей.

— Я — не ведьма!

— Не переживай. Съездишь, отдохнешь. Конечно, возьми с собой любимого, расходы я оплачу. Везде будете вместе: ты, он и моя теща.

Фантазия Жорика разыгралась. В мыслях, он распахивал дверь больничной палаты со светлым названием «Реанимация» и видел синевато-зеленую тещу, крест-накрест привязанную бинтами к каталке. Потом ему привиделся хохочущий врач, жонглирующий скальпелями и, в довершение, скорбный голос с небес фальцетом известил: «Мы ее потеряли, потеряли, потеряли…».

— Она не вернется! — Жорик разнузданно хохотал, на глазах теряя облик человека разумного.

— Прекратите.

Аня оглядела гостей и подумала, что у нее новая профессия — киллер.

— Я тоже глубоко уважаю свою тещу, — еще один слабоумный присел рядом с Жориком. — Даешь восточный круиз и маму в белый цвет!

— Они за сутки тебе группу сформируют, — вполголоса оценила обстановку Аня.

— Сформируют, — эхом откликнулся Игорь Геннадьевич. — Группу невозвращенцев.

Худосочный господин со шляпой неожиданно вспомнил о сводном брате своей молодой жены. Он потер ладонью в районе желудка, где затаилась проклятая язва, и решил порадовать голубков, отправив ненавистную парочку в занятный круиз. Надо же проверить их родственную связь на прочность.

Скромное турагентство города приобрело бешеную популярность среди богатых, которые тоже плачут. Игорь Геннадьевич и Аня с трудом пережили звездный час. В офисе целый день толпился народ. Бизнесмены отбывали и возвращались, привозя с собой тещ, жен, друзей жен.

К вечеру в турагентство приволокли налогового инспектора и пару чиновных лиц, желавших отдохнуть за счет щедрых спонсоров. Те, кто был в курсе «отдыха», называли Аню — Анечкой, смотрели на девушку с надеждой в глазах и были до приторности ласковы. Повальное сумасшествие увенчалось забавной фишкой. Каждый из заговорщиков свистящим шепотом рассказывал соучастникам о неприятностях, что приключились с ним в этот славный день.

— …лопнула камера в колесе, а мы — на скорости. Джип мотает, дорога — каток. Чуть не навернулись вместе с хмырем, — небрежный кивок на бледного налоговика. — Мутит чуму после поездки.!

— Час назад меня укусила собака! — радовался Жорик. — Высовываю ногу из машины, и тут неожиданно звереет соседская шавка. Болонка престарелая, лет двенадцать, не меньше. Как люто вцепится в носок! До сегодняшнего дня она не то, чтобы кусаться, гавкать не умела.

Посвященные в тайну шумно восхищались способностями Ани, а те, кого привезли на заклание, не разделяли столь явных восторгов и растерянно косились на неадекватных рассказчиков. Офис напоминал пресловутый Бедлам в его худшем варианте. Приезжали растерянные люди, бурлили нездоровые эмоции, менялась охрана, а на прилегающей улочке в полную силу работал полевой ресторан. У входа неприкаянно болтался участковый, не понимая, откуда такое пристальное внимание к его участку.

В семь часов вечера Игорь Геннадьевич и Аня взяли тайм-аут до следующего утра. Они наконец-то покинули агентство, с трудом выпроводив оттуда одомашненных клиентов. Завтра сотрудников «Романтик-тур» ждал нелегкий день.

Игорек отошел поговорить с участковым, которого за глаза все звали Петровичем. Начальник пытался объяснить растерянному полицейскому, почему «вся мафия города» съехалась в его тихий микрорайон. Петрович кивал, точно болванчик, и тоскливо переспрашивал:

— Надолго? И завтра?!

Игорек терпеливо успокаивал стража порядка, мечтая остаться в одиночестве. Аня облокотилась на капот «Москвича» и на минутку задремала. Привиделась ей красочная фантасмагория, будто стоит она посреди тропического острова, — пальмы, бананы и прочие южные атрибуты прилагались в изобилии — а из океанской волны выходит «он». Разглядеть материализовавшееся чудо она не сумела, потому что захлестнул ее поток чувств. Аня любила, ненавидела, скучала и гнала «его» одновременно.

— Уходи прочь. Останься! Мне плохо без тебя!

И проснулась от рывка. Рядом с ней стоял Игорек, дергал за рукав и возмущенно выговаривал:

— Алле, гараж! Петрович всего лишь хотел попрощаться.

— Что я сделала? — сонно поинтересовалась Аня.

— Сказала, что тебе плохо без него, пускай остается и валит прочь.

— Свалил?

— Свалил. Бедняга, три года как одинок. Занервничал страшно, за кобуру схватился, потом за сердце.

— Снилась черт знает что.

Совершенно не хотелось развивать тему чужого одиночества.

— … возраст, давление, да и силы у участкового уже не те.

Аня кисло улыбнулась и полезла в салон «Москвича». Игорек, напротив, был не прочь порезвиться:

— Утром наш влюбленный явится с полевыми цветами под двери офиса. Выслушав твои жалкие оправдания, получит контрольный удар, и мы его похороним.

— Уймись.

— Да-а, тяжелый сегодня день.

Оставшийся путь до Аниного дома они проделали молча. Но стоило им припарковаться возле подъезда, как Игорька снова проняло:

— Чтоб я ошибся, но на лавке сидит кто-то высокий и светловолосый. Неужели Валдис?

— Спасибо, что подвез. До за-автра.

— Жизнь несправедлива. Кому-то — океан любви, а для меня, на сдачу, — седьмой вал неприятностей. Целый день мне портишь нервы.

— Езжай домой и отдохни, — Аня погладила Игорька по плечу. — Послушаешь тебя, и замуж выходить не хочется. Вот она веселая семейная жизнь с ее скандалами и упреками.

Выйдя из автомобиля, Аня подошла к белокурому студенту, по-хозяйски обживающему двор. Ее вчерашнее разочарование сидело на скамейке и курило, артистически пуская в воздух колечки светлого дыма.

— Привет! — он улыбался, глядя на нее. — Гляжу, привезли, а могла бы и бегом.

— Могла.

— Легкой атлетикой увлекаешься?

— Нет, — Аня присела рядом.

— Зря. Я бы доверил тебе защищать честь нашей страны.

— Спасибо, тренер.

Налетел порыв ветра и закружил у ног бурую листву.

— По-вез-ло! — по слогам проскандировал Валдис. — Природа не поскупилась и одарила мою девушку красотой, умом и храбростью. С избытком одарила.

— Ты тоже красив, ковбой, — не удержалась, зевнула. — И какой скакун сбросил тебя в нашем дворе?

— Скучаю без тебя. Пока ждал, собачку прикормил. Купи щенка!

— Я бы рада, да не могу. Уезжаю в круиз по Индийскому океану. Не хочешь составить компанию?

— Хочу. Когда отплываем?

Последнее утверждение заинтриговало.

— Через три недели. Откуда у бедного студента деньги?

— Найду, займу, украду. Девушка, вы меня простили?

— О прощении и твоих моральных устоях поговорим завтра или послезавтра, а сегодня у меня башка трещит.

— Вроде пока не женат… — запнулся на последнем слоге, потому что Аня поднялась со скамейки и подошла к двери.

— Сам себя не узнаю, — повинился он. — Вчера был глуп, сегодня плоско шучу. Обещаю исправиться. До завтра, май дарлин.

Дарлин без ответа скрылась в подъезде. Валдис присвистнул, качнул головой и ухмыльнулся. Спустя минуту он уже шел по дороге, а следом за ним трусила бездомная собачонка, почуяв в блондине будущего хозяина.

Аня сидела на кухне, возложив голову на столешницу, и в деталях рассматривала конфетный фантик. После второй чашки чая усталость улетучилась, но ее место благополучно заняла тревога. Количество мужчин, входящих в ее жизнь твердой поступью, обеспокоило бы даже сильную женщину. Что же говорить о такой слабачке, как она? Валдис, Петрович и прибившиеся неизвестно для чего разнокалиберные бизнесмены в количестве пяти штук …чересчур пристальное внимание к ее особе никогда не заканчивалось добром. Самое время оказаться в центре Индийского океана и утопиться.

— Скоро придется убегать, — вслух подвела итог горького рассуждения.

За всей круговертью она позабыла спросить у Игорька, в какой уголок земного шара направляется Дмитрий Александрович. Земной шарик такой маленький, как бы не столкнуться.

— Не ной! — приказала себе она и решила искусственно поднять настроение.

Для этого нужно изобразить счастливую улыбку и держать гримасу пять минут. Гримаса вышла страшной. М-да, без мотиватора в виде книги не обойтись. Полгода назад она купила одну. Подкупила многообещающая аннотация: «Порой мы совершаем непонятные поступки, делаем то, что не должны были делать. Что или кто нами управляет?» Интрига в квадрате.

Аня углубилась в чтение. К полуночи, слегка оторопев, она выяснила, что обладает истерическим типом характера с шизоидным оттенком. Эта двинутая баба любит мужчин, удачно динамит, а чаще стравливает их в любимой женской игре под названием: «А, ну-ка подеритесь!» Дальше автор с остервенением доказал, что таким, как Аня свойственно иметь любовь в одном месте, а сексуальную связь в другом. С сексуальной связью более-менее было понятно, но где бродит ее настоящая любовь?

Зря помянула любовь. Первый раз она влюбилась в Олежку Шаляхина из девятого класса. Вся улица, на которой жил Витька пострадала от этой неразделенной любви. Весной это случилось. Речка Тишка вышла из берегов и затопила все дома, попутно снеся столетний мост. После большой воды дом Шаляхиных сгорел.

Следующей зимой она немножко влюбилась в отличника из параллельного класса. И обрушились мелкие и крупные неприятности на семью отличника, попутно захватив родственников и соседей. А спустя полгода в школу пришел молодой учитель химии. У Ани сердце бешено билось, когда она видела его благородный римский профиль и черные кудри. Надо ли говорить, что кабинет химии благополучно сгорел, закоптив коридор и белый фасад школы. После этого случая люди назначили девочку виновницей. Пришлось маме отправлять дочь-ведьму к тетке. От греха подальше.

Аня с чувством захлопнула книгу: разобралась, называется, в ситуации.

К утру приступ меланхолии прошел. Жизнь не окончилась вчера. Оказывается, существует прекрасное сегодня. Напевая строчку из глупой песенки, Аня выпрыгнула из постели и протанцевала в ванную. Затормозила на пороге, добежала до батареи и потрогала трубу. Горячая! Жизнь превращалась в сказку.

Вслед за утренним душем, прической и макияжем пришло время распахнуть шкаф. Памятуя о впечатлительности клиентов, она выбрала узкое офисное платье, прикрывающее ноги строго до колен. Мимоходом глянула на часы, ахнула и принялась стоя натягивать колготы. Понятное дело, не удержала равновесия, запрыгала на одной ноге, зацепила угол журнального столика и успешно разорвала единственную целую пару.

— Овца! — обругала себя, припомнив статистику несчастных случаев.

Спустя минуту снова полезла в шкаф. Там, на самой нижней полке хранился древний Леночкин подарок: французские чулки-сеточка, черную паутину которых обрамляли бархатные резинки и сексуальные атласные бантики. С сомнением повертела коробку в руках и решилась:

— Под платьем все одно ничего не видно. Буду выглядеть изящно, стильно и дорого.

Начальство сидело на месте, когда она ворвалась в офис.

— Доброе, доброе… извини, опоздала,… как спалось?

— На удивление крепко, — доложил Игорек, прищуриваясь на французскую сеточку. — Убьешь клиентов наповал. А где контрольные бусы?

Аня задрала подбородок, демонстрируя выдержку и достоинство.

— Забыла дома? Не огорчайся.

— И не подумаю.

— Угу. Загляни в бытовку, там презенты от почитателей. Бус немеряно.

— Шутишь?

— Если бы. Наши свихнувшиеся клиенты вчера напили… посоветовались и решили, что ты просто обязана взять с собой в круиз с полсотни вязанок. Жорик советует искусно рассыпать бусинки по верхней палубе, тогда результат может превзойти мыслимые ожидания. Большая часть туристов с размахом отметит День Нептуна, булькнув в океан, не исключается возможность, что самые грузные не выплывут.

— Пошли на фиг.

И отправилась в подсобку рассматривать фальшивые богатства. Налюбовавшись стекляшками и пластмассой, Аня занялась работой, а ближе к полудню начали съезжаться постоянные клиенты. Входя в агентство, мужчины целовали виновницу торжества, кто в руку, кто в щечку, и пели дифирамбы. Мол, прекраснее девушки не встречали. Интересовались подробностями любовных переживаний. Близко к сердцу приняли размолвку с молодым человеком, требовали отчета в деталях и по минутам.

В три часа дня Жорик привез в агентство любимую тещу. В офис вкатилась кругленькая дамочка с голубыми волосами. Пометавшись между столами, выбрала Аню.

— Жорж говорил, что ваше агентство планирует необыкновенный круиз. Обожаю экстрим! Могу я поехать с вами?

— Можете, — подтвердила Аня и добавила осторожное, — но ваше благополучие в ваших руках.

— Аделаида Филипповна, — представилась теща, — для вас, Деля.

Она склонилась и прошептала:

— Жоржу не верю. Снаружи добренький, а душа — змеиная.

Аня покосилась на маячившего в дверях змея и, кашлянув, пробубнила:

— Согласна, — из звонче. — Оформляем тур?

Аделаида Филипповна вытащила из необъятной сумки пластиковый конверт с документами и решительно возложила их на стол. Дальше начались переговоры, уточнения и формальности.

Позже, когда дамы прощались у двери, она неожиданно распахнулась, и на пороге объявился подогретый участковый очень растерзанного вида. Фуражка блюстителя съехала на затылок, уцелевшие две пуговицы раскачивались на тонких ниточка, а в левой руке правоохранитель держал четыре обломанные гвоздики.

Сжимая свободной рукой дубинку, Петрович энергично отбивался от телохранителей Жорика. В запале борьбы он неловко ввалился в офис, где нечаянно толкнул Аделаиду Филипповну. Теща отпрянула, шагнула назад и подвернула ногу.

Охнув, Деля начала падать. Отзывчивая Аня отважилась ее поддержать, но теща просто подмяла под себя услужливую спасительницу. Трещали каблуки, матерился Петрович, с треском рвалась ткань.

Аня извернулась и сумела выскользнуть из-под стонущей Аделаиды Филипповны, чему была несказанно рада. Участковый внезапно замолчал, оборвав поток сознания на самом интересном:

— Чего уставились? — сердито вычитывал Аня. — Помочь не…

Глянула вниз и мысленно ахнула: узкое платье не выдержало грубого обращения и лопнуло по шву. Живописная прореха открывала взбудораженным мужчинам интимные подробности ее экипировки. Продемонстрированные в деловой обстановке, среди бела дня, французские чулки с атласными бантиками и полоска соблазнительных кружев, официально именующая себя трусиками, нанесли бомбовый удар по подточенной алкоголем психике гостей. Клиенты покраснели, тяжело задышали и прикрыли животы кейсами.

Петрович оказался слабее всех. Он звонко икнул, стукнулся затылком о двери и, выронив стебельки цветов, схватился за грудь.

Спустя двадцать минут, прибывшая по вызову «Скорая помощь», увезла участкового с подозрением на сердечный приступ и Аделаиду Филипповну с вывихнутой ногой. Игорь Геннадьевич закрыл Аню в подсобке, где она, замотанная в чужое покрывало, усердно зашивала порванное платье.

Чудесному дню не виделось конца и края. На улице, за столиком в импровизированном кафе, сидела четверка невменяемых клиентов. Граждане вдохновенно пили водку и травили непристойные анекдоты. Трое из четверых вызвонили подружкам, один — жене, и сейчас коротали время, довольствуясь обществом друзей. Пятый же клиент, довольно солидный на вид, шастал под окнами агентства, мечтая еще раз увидеть ведьмочку в пикантном виде. Французские чулки нанесли удар по его чувствительной психике, и у господина регрессировал давно залеченный комплекс параноидального подсматривания.

Аня закончила шитье, влезла в наскоро починенное платье и, выйдя из подсобки, виновато покосилась на Игорька.

— Тебе лучше носить брюки, — отреагировало начальство на жалобный взгляд. — Я, конечно, не Петрович, но тоже не железный. Выйдешь за меня замуж?

— Я и так тебя обожаю, — пробормотала соблазнительница, осторожно продвигаясь к столу. — Зачем куда-то выходить?

Игорек тоскливо уставился в окно.

— Тучи над нами сгущаются. — Почесал нос кончиком ручки. — Сдается мне, наша клиентура очень быстро сопьется, сгуляется и, на закуску, покалечится.

Аня промолчала, не зная, как остановить моральное падение клиентуры.

— Завтра Инна выходит на работу, — решил за нее начальник, — а ты, ступай-ка в отпуск на неделю.