Он + она = катастрофа

ГЛАВА 4

Всякое благоденствие когда-нибудь заканчивается. Сегодняшним вечером закончился необыкновенно теплый ноябрь, помахав на прощанье косым дождем. Быстро темнело. На городских улицах зажглись фонари, отражаясь желтыми отблесками в лужах на асфальте.

Аня вышла из подъезда и поежилась. Захотелось немедленно влезть в зимнюю куртку. Но пока она ограничилась тем, что плотнее обмотала шарф и надела перчатки.

— Брр-р, холодрыга! — пожаловалась она сизому охраннику.

Тот в знак солидарности выдал чечетку задубевшими ногами.

Из фиолетового сумрака вынырнул улыбающийся студент. Он, как ни в чем не бывало, коснулся губами Аниной щеки.

— Хэллоу!

Она даже не удивилась. Отстраненно подумала, что студент чересчур красив для парня и слишком шустер.

Шустрый Валдис окинул взглядом скопление дорогих иномарок, компанию подогретых граждан солидной наружности, хихикающих дамочек модельной внешности и команду невозмутимых водителей-охранников.

— Весело живешь, — сделал вывод он.

— Угу, — подтвердила Аня. — Что ни час, — новое развлечение.

Краснолицый Жорик вырвался из кольца друзей и зигзагами подкатил к парочке. Он вытаращился на белокурого студента, выдав искренно-восхищенное:

—Ёпрст, охренеть! — и закончил густым басом. — Любите друг друга дети мои.

— Поп? — удивился Валдис.

— Наш клиент.

— Ваш клиент — поп?

«Поп» прищурил сначала один глаз, потом другой и неожиданно продолжил речь дискантом:

— Дор-рогие молодожены, а теперь поцелуйтесь и обменяйтесь кольцами. Пу-усть ваша любовь… — запнулся от избытка чувств, — горит синим пламенем!

Валдис слегка ошалел от пожелания, но с пути не сошел:

— Бывший работник ЗАГСа?

— Мы подумали, — продолжил работник ЗАГСа, — и решили наградить вас премией в счет будущих заслуг.

Жорик хитро подмигнул Ане и сунул в руки Валдиса несколько денежных купюр.

— Держи. Я тебя знаешь, как уважаю!

Студент ошарашенно пересчитал купюры и уставился на щедрого толстяка.

— Ничего себе, пятьсот долларов. За что?

— За любовь!

— За любовь? Не сомневайся, дядя, она будет пылать и взрываться петардами. Я обожаю эту девушку, жить без нее не могу!

«Дядя» Жорик подпрыгнул от умиления и поцеловал Аню в нос, потом совершил еще один отважный прыжок и чмокнул Валдиса в плечо.

— С-свернем горы! Взволнуем ок-кеан! Выпьем за французское белье!

Водитель и охранник с двух сторон подхватили под руки разгулявшегося хозяина и уволокли трепыхающееся тело в машину. Тревожно помигав фарами, автомобиль, подобно растерянно козе, сначала поехал в одну сторону, потом развернулся в другую и исчез в темноте.

— Шизофреник, — вынес вердикт Валдис. — Как ты с ними справляешься?

— С трудом. Наши клиенты организованно сошли с ума, — пожаловалась Аня.

Они вышли на центральный проспект, где Валдис внезапно обеспокоился. Он вертел головой подобно флюгеру и читал вслух названия ресторанов:

— «Мафия», «Юбилейный»…большие деньги не приносят счастья, — объяснял он. — «Монако». Надо с ними расстаться. Пошли в ресторан?

— Не пойду. — Аня помотала головой. — Мне клиенты платье порвали.

— У-у… сейчас новое купим. Хороший вечер не должен пропасть.

И подтолкнул заинтересованную партнершу к стеклянным дверям бутика.

— Дорогой…

— Интересное у вас агентство. Клиенты пьют и рвут платья. Кстати, свихнувшийся поп нес дичь про французское белье. Девушка, можно вас?

Он подозвал продавщицу, явившуюся с дежурно-приторной улыбкой. Взглянув на Аню, девица выхватила из ряда платьев очередное узкое одеяние.

— Можно я сама выберу? — отказалась капризная клиентка.

— У тебя в активе пятьсот долларов, — подбодрил Валдис.

Аня твердо решила, что на этот раз на ней ничего не должно треснуть. Юбка будет широкой. Этот «мешок из-под картошки» вроде прикольный и стоит — ничего себе — триста пятьдесят долларов!

— А как же ресторан?

Студент равнодушно отмахнулся. Позже она слышала, как Валдис договаривался о столике по телефону.

Аня перемерила шесть абсолютно разных платьев — позволила себе такое удовольствие — и выбрала ярко-красное, вырез «кармен» — плечи голые и широкий волан по краю широкого и длинного подола.

— Цыганщина, но крутая, — неоднозначно отреагировал Валдис и кивком подозвал продавщицу. — Берем.

Публика в ресторане подобралась исключительно серьезная и культурная. Звучала негромкая музыка, двигались пары, тапер недурно импровизировал на пианино

Их провели в самый конец зала, к столику возле окна. Тяжелая, бархатная штора цвета темной вишни настроили Аню на ностальгический лад. Она открыла меню, скользнула взглядом по ценам, удивленно поморгала и, на минуту онемев, ткнула пальцем в одну из строчек.

— Дорогой ресторан, — согласился Валдис. — Владелец — приятель моего брата. Очень приятное и спокойное место, приличная французская кухня.

— Ничего себе. Часто бываешь здесь?

— Обедаю по будням.

— Обедаешь. Угу, так все просто. Студент обедает в ресторане?

— Богатые студенты обедают в ресторане.

Аня оценила холеный контингент и затосковала. Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, ухватилась за бокал вина, наполненный подобострастным официантом. Мир на пять минут стал светлее, но положительный эффект требовал закрепления. Она постучала ножом по бокалу, и он тотчас наполнился темно-красной жидкостью. Валдис помалкивал, с интересом наблюдая за стремительно надирающейся партнершей.

Аня медленно допивала второй бокал, постукивая каблуком сапога в такт музыке и давила яростное желание подебоширить. Пребывая в дурном настроении, она громко потребовала третий бокал вина. К их столику подошел седой мужчина и выпросил у Валдиса разрешения на танец с «очаровательной девушкой». Очаровательница подозрительно слушала переговоры, а потом, супротив всякой логики, первой отправилась на площадку перед эстрадой.

Стресс, усталость и чрезмерное увлечение дармовым вином оказало пагубное воздействие на Аню. Она опьянела и заговорила. Следующие пять минут нечаянный партнер вынужден был слушать несвязные стенания на судьбу-злодейку.

— Связалась с мажором, — жаловалась девица. — Он меня не любит, а так, спортом занимается. Обольщает. На днях бегали по трущобам, теперь трали-вали в бутиках и ресторанах. Поиграется и бросит. Обидно! Гуляем на деньги чокнутого Жорика. Петрович из-за меня в больнице, у Джонни машина заглохла, и …воды вчера не было.

Седой мужчина затосковал. Он оперативно вернул даму на место, сочувственным вздохом разделив назревающие проблемы Валдиса. Аня одним махом допила вино и, совершенно не успокоившись, принялась выбираться из-за стола.

— …пок-кинуть богоугодное заведение, — бормотала она. — Ср-рочно.

Пока выкарабкивалась, переменила решение, заявив о желании посетить дамскую комнату. Валдис вывел Аню на ковровую дорожку и показал короткий путь к цели. На прямой отрезок, до поворота, концентрации хватило с лихвой.

За поворотом обнаружился зеркальный коридор, где Аня откровенно залюбовалась девушкой в ярко-красном платье, порадовалась своей бьющей наотмашь красоте, закружилась от счастья и врезалась в монолитную группу из четырех суровых мужчин. Чеканя шаг, молчаливые граждане неожиданно вынырнули из недр банкетного зала. Не устояв, Аня присела на ковер, вокруг аккуратно легло платье, перегородив путь целеустремленной четверке.

Споткнувшись о ноги упавшей девицы, один гражданин с заведомо печальным лицом, перемахнул через препятствие и прилег чуть дальше, припомнив в полете чужую непутевую мать. Оставшиеся трое упрямо топтали Анино платье. Ругательства и метания не понравилось своенравной девице, и она боднула ногу того дебила, что суетился справа.

— Женщина ударилась головой, — отрапортовал дебил.

— Сам ты женщина, — обиделась Аня.

Она встала на колени и сфокусировала взгляд на круглом животе печального мужика, но внимание рассеял некий субъект, бодрой рысцой направляющийся к туалету. После трех бокалов вина и встряски мозгов Аня не могла рассуждать адекватно, что выразилось в базарном вопле:

— Гражданин! Здесь очередь, между прочим!

Четверо из банкетного зала стали подозрительно коситься друг на друга, а Печальный взволнованно уставился на брюки.

Субъект-спринтер, рвущийся в туалет, схватился за причинное место и принялся, на чем свет стоит, крестить ресторан и всех, до кого смог дотянуться:

— Гнусный общепит! Дерьмовая кухня! — плевался он словами. — Даже в клозет — толпа. Бабу поднимите!

Три слона торопливо сошли с Аниного платья.

— Вы мне подол оттоптали, — вредничала баба.

Печальный горестно вздохнул, наморщил лоб и предложил:

— Снимай хламиду. Мужики отнесут в химчистку.

Аня решила ковать железо, пока горячо: начала расстегивать платье. На одобрительный шум явился заскучавший Валдис. Ему не понравилась наглые знакомые его девушки, и он лихо врезал сначала Спринтеру, а потом достал скулу Печального.

— Ты не на работе! — ругался Валдис, пролетая мимо Ани в распахнутые двери клозета. — Завязывай со стриптизом!

Пока телохранители разбирались с брыкающимся, борзым парнем, Печальный охал и держался за челюсть.

— Как поживает ваш зуб? — вежливо поинтересовалась Аня.

— Какой, на фиг, зуб?! — Печального возмутило фальшивое сострадание.

— Мне откуда знать? — фыркнула невыносимая баба. — Скорее всего, четвертый слева, нет пятый, внизу, непарный.

Бедняга выпучил глаза и начал пересчитывать зубы во рту, парами. Вернулся Валдис и слишком энергично принялся застегивать красное платье. Аня покачнулась и, не сумев сохранить равновесие, ухватилась за брюки Печального: где-то ниже пояса.

Печальный в ужасе воздел длани к потолку, заверещал и вжался в стену коридора. Аня успела отдернуть руки, когда спорые телохранители втроем вцепились в штаны хозяина, как раз в то самое место, где только что были ее пальчики. Печальный взвыл, словно церковный кастрат.

— Вы слишком впечатлительны, — рассердилась Аня на владельца штанов. — И вообще, если что-то говоришь, руками не размахивай. Это знак безумства. Слова греческого философа, какого — не помню.

— А ты помнишь, куда шла? — спросил Валдис, ставя ее на ноги. — Или, ну его к черту этот туалет, и пойдем за столик?

— Стой. Жди.

— Стою. Может, еще с кем-нибудь подерусь. Спарринг — моя стихия.

Четверо нервно-галдящих мужиков выбежали из ресторана. Подъехавший лимузин увез их потрепанными, но живыми. Печальный чувствовал себя неважно. Он испытывал острое желание пообщаться с дантистом, урологом и знакомым психиатром. Стоило все же расспросить последнего о признаках надвигающегося безумия.

Аня посетила туалетную комнату и вернулась оттуда умытая и трезвая. После разгона команды Печального она с отрешенным видом сидела за столиком, изучая лежащее на скатерти меню. Принесли шампанского. Она прищурилась, прочитала выдавленное на этикетке название и хмыкнула:

— Не люблю полусладкое.

— Сорри, не угадал. Принесите…

— …сухое красное вино, — вмешалась Аня.

Ее слова прозвучали неожиданно громко, на весь зал. Аккурат в этот момент тапер взял паузу.

— Говоришь, приличная французская кухня? Хочу заказать паштет из утки с вишней. У вас есть вишня? — обратилась гурманка к официанту.

Тот заученно улыбнулся и выдал осторожное:

— Непременно уточню.

— Если нет, тогда хочу петуха в вине!

— Слишком много вина, — пробормотал Валдис, ощупывая занывшую скулу.

Пробудившийся пианист заиграл нечто зажигательное.

— Самба, — определила Аня. — Мажор, ты танцуешь самбу?

«Мажор» молча подал руку и вывел неугомонную девицу на площадку перед эстрадой.

Они постояли несколько секунд, глядя в глаза друг другу, причем Аня оценила, насколько умело подхватил ее Валдис. Следующие несколько минут служили подтверждением его вполне приличных танцевальных способностей.

— Занималась бальными танцами? — Валдис, похоже, тоже был заинтригован.

— Шесть лет танцевала. И не только бальные.

— Хорошо двигаешься.

Аня не замечала, насколько она привлекательна в танце: Тело сексуально изгибалось, руки касались и возбуждали, изящный поворот головы, коварное покачивание бедрами. Коварная девица манила и соблазняла. Валдис завелся с пол-оборота.

Танец имел неожиданные последствия. Совершенно того не желая, Аня умудрилась заинтересовать всех мужчин в ресторане. Отложив на время деловые переговоры, господа подтянулись к эстраде, зажав, как опознавательный знак, бутылку сухого красного вина.

Музыка стихла, но влюбленная парочка не торопилась покидать танцпол. Аня прижалась лбом к сильному плечу, а Валдис нежно обнимал партнершу за талию. Откровенно досадуя, один из почитателей соблазнительницы, как бы нечаянно толкнул другого ее обожателя. Этот «другой» за четверть часа до танца перебрал коньяка и теперь мечтал «начистить чью-нибудь лживую морду». В словесную перебранку ввязались верные друзья, после чего она переросла в потасовку. Далее подключились забытые дамы и вышибалы чудесного ресторана. Необычность драки заключалась в том, что разъяренные соперники поливали друг друга красным вином и требовали оставить загадочную «её» в покое.

Аня и Валдис кружным путем продвигались к своему столику, с удивлением наблюдая, как солидные пожилые мужчины багровели в праведном гневе, кидаясь на конкурентов. Оскорбленные невниманием дамы путались под ногами дерущихся, выражая возмущение нервным клекотом и остервенело-высокими нотами.

— Говорил, что ресторан тихий, — недоумевала Аня, пробираясь вдоль стеночки.

— Здесь никогда не было драк, — настаивал Валдис. — Контингент не тот.

Аня с выдохом облегчения присела за столик, помедитировала пару секунд на вишневую штору и повернулась к Валдису, чтобы выразить сомнение:

— Не нравится мне… почему сюда идут?

Она обеспокоенно завертела головой, выделяя из толпы двух расхристанных мужиков, которые с грохотом пробирались к их столу. Представители «мирного контингента» некультурно отбрехивались, опасно размахивая бутылками с пурпурным содержимым.

— Господа хотят искупать мою девушку в вине? — осведомился Валдис, грудью выдвигаясь на передовую.

— При чем тут я?! — возмутилась Аня. — Ненормальные! У них глаза красные …как у кроликов.

Вылетевшее из общей потасовки блюдо, угодило в плечо одного из спешащих «мирян», залив подливкой рубашку и брюки.

— Кролик в соусе. Типично французское блюдо, — с нервным смешком прокомментировала Аня.

Бегущий за «кроликом», смёл животом стул, споткнулся и сшиб официанта с подносом. Официант по инерции упал на другого гражданина. Как результат, на один из сервированных столов рухнул последний в цепочке гражданин, на него обрушился «бегущий вслед за кроликом», а сверху официант припорошил прилегшую парочку петрушкой, укропчиком, луком и еще какой-то травяной хренью.

— Кролик в конверте с зеленью, — Аня задыхалась от смеха.

— Забудь про Францию, — скомандовал Валдис, подталкивая девицу к выходу. — Уносим ноги.

— Куда снова? Не хочу в тот гадюшник!

Она всплеснула руками, и ее сумочка улетела в толпу наблюдателей. Мужчина с левого края издал полузадушенный вопль, прикрывая ушибленный затылок.

— Елки-палки! — расстроилась Аня.

Она с извинениями подлетела к пострадавшему, отобрала у него сумочку и спряталась за Валдисом.

— Уходим? — глухо испросила согласия и, заинтригованная молчанием, выглянула из-за широкой спины.

В зал ресторана неторопливо входили полицейские. Старший по званию, с коротким ежиком, квадратной челюстью и погонами майора, демонстративно держался за кобуру, обозревая кричащий и стонущий бедлам.

— Поздно, — вздохнул Валдис. — Ты теперь — свидетель.