Опасные желания

11

— Простите, мне кажется, я вас не расслышал. Что вы сказали?

— Лорд Рочфорд, я прошу руки мисс Уитман. Я бы хотел, чтобы она стала моей женой, сэр… естественно, с вашего разрешения.

Доминик посмотрел поверх плеча Дэниела на Джозефа, стоявшего неподвижно, как статуя. Единственным признаком, показывающим, что он все слышит, была приподнятая седая бровь и чуть скривившийся рот.

Ни для кого в его доме, а в особенности для его верного дворецкого, не было секретом, что у них с Арли очень близкие отношения, хотя Доминик полагал, что многие из слуг не знали, до какой степени близкие.

— Сэр?

Доминик снова посмотрел на молодого человека, который был неестественно бледен для такого жаркого дня. Дэниел ухаживал за Арли уже несколько недель. Его визиты всегда проходили в сопровождении, и Доминику и в голову не приходило, что молодой человек действительно соберется просить руки Арли. На самом деле Доминик надеялся, что Дэниел вернется домой в Америку.

— Не знаю.

— Прошу прощения?

Доминик пожал плечами:

— Я не могу дать вам ответ сейчас. Может быть, после того, как я поговорю со своей подопечной, я буду лучше представлять себе, как она к этому относится.

— Значит, вы даете мне свое разрешение?

Ну, как он может дать Дэниелу разрешение жениться на своей собственной любовнице?

Джозеф кашлянул, хотя звук, который он издал, подозрительно смахивал на смешок.

— Я бы… предпочел обсудить это в другой раз. У меня есть несколько дел, которые…

— Лорд Рочфорд, простите за мою настойчивость, но о мисс Уитман ходят отвратительные слухи, и я должен вас спросить кое о чем.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Доминик внимательно смотрел на молодого человека:

— Например?

— Я не хочу никого обидеть и прошу прощения за подобную прямоту, но говорят, что она дочь рыбака и что ее мать была… женщиной с дурной репутацией.

Доминик хорошо знал высшее общество. Любой слух, правдивый или ложный, мог уничтожить Арли. Дэниел пожал плечами, словно его это не особо заботило, но Рочфорд знал, что на самом деле все обстоит иначе. Ее происхождение значило очень много, можно сказать, все.

— Я не знаю, чему верить. Я подумал, может быть…

Доминик откинулся в кресле, кровь пульсировала у него в ушах:

— Мистер Батлер, у меня создалось впечатление, что Арли вам небезразлична.

Колебания Дэниела были красноречивее любых слов, и Доминик сразу же понял, что с самого начала правильно оценил молодого человека: тот хотел получить богатое приданое.

— Вы ведь американец. Какая вам разница, благородного происхождения ваша невеста или нет?

— Ну…

— Вы хотели получить приданое?

Щеки Дэниела побагровели под резким взглядом Доминика:

— Я бы женился на ней и без денег, хотя, должен признаться, приданое стало бы приятным дополнением. Но еще ходят слухи, что вы с ней… — Дэниел стал переминаться с ноги на ногу, — как бы мне сказать это так, чтобы вас не обидеть… что вы с мисс Уитман любовники, — выпалил он.

У Доминика внутри все опустилось.

— Лорд Рочфорд, я говорил им, что это неправда. Ведь вы никогда не оставляли нас с ней наедине, и вы сами нас сопровождали, вместо того чтобы нанять кого-нибудь, но…

— Довольно, — сказал Доминик спокойным тоном, хотя был отнюдь не спокоен. — Хоть вы и говорите, что не верите этим наветам, но что-то в вашем тоне подсказывает мне, что у вас возникли сомнения.

Доминик знал, что должен чувствовать облегчение от того, что узнал об этих слухах. Но почему-то легче ему не стало. Он очень долго пытался скрыть их роман. И надеялся, что за это время все забудут о происхождении Арли. Мускул на его подбородке дернулся. Доминик точно знал, кого следует благодарить за эти слухи:

— И чему вы верите?

Над верхней губой Дэниела выступила капелька пота, он стер ее, но его рука при этом заметно дрожала:

— Конечно, я не верю слухам. Мне не стоило об этом заговаривать. Простите, что вообще завел этот разговор. Обещаю больше не затрагивать эту тему.

— Напротив, я рад, что вы сказали мне. Как видите, слухи могут сильно навредить репутации юной леди. Если вы, преданный друг, сомневаетесь в ней, то что тогда должны думать другие?

Наверное, пора уже Арли подумать о замужестве. Может быть, это положит конец слухам. Рочфорд собрал всю свою волю в кулак и посмотрел Дэниелу прямо в глаза.

— Хочу, чтобы вы знали, что между мной и моей подопечной ничего нет. Полагаю, в данном случае нас обоих подвела моя дурная репутация.

— Лорд Рочфорд, я приношу свои извинения. Доминик сел и внимательно посмотрел на молодого человека:

— Пожалуйста, садитесь, — сказал он и указал на стул.

Дэниел присел на самый краешек, словно был готов вскочить при первой же представившейся возможности.

— Я даю вам разрешение, вы можете просить руки мисс Уитман. По правде говоря, из всех мужчин, которые наносили визиты моей подопечной, вы нравитесь мне больше всего…

Доминик лгал: он ненавидел Дэниела сильнее других.

— А тенерь скажите, кто пустил этот отвратительный слух.

Дэниел побледнел:

— Лорд Рочфорд, я не могу…

— Ну же, Дэниел. Мы с вами уже практически одна семья.

Хотя Рочфорд хотел подбодрить Дэниела этими словами, вид у того становился все тревожнее. Ослабив галстук, он откинулся на спинку стула. При этом молодой человек больше всего напоминал овцу, которую ведут на заклание.

— Я слышал это от знакомого, которому в свою очередь рассказала об этом герцогиня Бэнфилд, — выдавил из себя молодой человек, и на щеках у него расцвели два алых пятна.

Доминик покачал головой:

— Ну вот, видите.

Дэниел нахмурился:

— Что?

— Герцогиня. Ну, не надо разыгрывать удивление. Вы знаете, что мы с Вероникой были больше, чем просто друзьями. Я видел, с каким неодобрением вы смотрели на меня на балу, — Доминик прокашлялся. — С тех пор как я стал опекуном, мне многое пришлось изменить в своей жизни, Дэниел. В том числе разорвать связь с замужней женщиной. Я не хочу, чтобы моя подопечная подумала, что для женатых людей это нормальное поведение. Так что, понимаете, Вероника просто пытается мне отомстить — глупая игра бывшей любовницы, которая, боюсь, повредила Арли гораздо больше, чем мне, хотя именно я в данном случае являлся мишенью. В обычных обстоятельствах я не стал бы рассказывать вам такое, но я не сомневаюсь, что вы сохраните эту информацию в строжайшей тайне.

На лице Дэниела появилось нечто, похожее на понимание. Он тут же несколько расслабился:

— Конечно… я все понимаю, и я крайне благодарен вам за то, что вы сказали мне правду. И я также думаю, что вы повели себя очень достойно, осознав, что ваше поведение в отношении герцогини могло нанести вред вашей подопечной — мы ведь не хотим, чтобы мисс Уитман подумала, что для женатых людей спать с другими — в порядке вещей. Я ничего плохого не хочу сказать о вас, лорд Рочфорд. Но я бы никогда не потерпел измены в собственном браке.

Доминик подумал, что американцу лучше пересмотреть свою позицию, потому что он не собирался отказываться от Арли.

Стук в дверь прервал их беседу. Через мгновение в комнату вошла Арли. В бриджах и белой блузке она выглядела просто неотразимо. Ее длинные волосы каскадом ниспадали по спине до самых стройных бедер, идеально подчеркнутых облегающими брюками. Доминик заметил, что, когда девушка подошла к ним, брови Дэниела приподнялись:

— Мистер Батлер, я не знала, что вы здесь.

Дэниел окинул ее взглядом с головы до ног:

— Вы одеты… не как обычно.

Арли вздернула подбородок:

— Это моя одежда для верховой езды.

— У вас что, нет подобающего костюма для прогулок верхом?

— Я предпочитаю бриджи, — сухо ответила Арли и выпрямилась. — Всегда предпочитала и не собираюсь менять своего мнения.

Молодой человек, словно почувствовав ее настроение, выпрямился на стуле:

— Конечно, мисс Уитман. В этом нет ничего плохого. Я просто… не привык видеть женщину, одетую подобным образом. — Молодой человек повернулся к Доминику: — Могу я поговорить с мисс Уитман… наедине?

Доминик посмотрел на Арли. Она стояла, скрестив руки на груди. Он кивнул, медленно поднялся и пошел к дверям.

Сердце его колотилось как бешеное. Ему нужно было сказать Дэниелу правду.

Граф, не оглядываясь, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Он спросил себя, не совершил ли только что самую большую ошибку в своей жизни.

Доминик взглянул на сидящую рядом с ним рыжеволосую красавицу. Вероника пришла в^: парк вскоре после того, как он передал ей записку. Он ни секунды не сомневался, что она придет. Ведь с тех пор как они в последний раз занимались сексом, прошел не один месяц. Рочфорд знал, что у нее уже другой любовник, но, учитывая ее сексуальные аппетиты и то, с каким выражением она на него смотрела… он предполагал, что она рассчитывает на свидание.

Вероника тесно к нему прижималась, от нее пахло дорогими духами — слишком резкими по сравнению с легким ароматом лаванды, которым благоухала Арли.

Пальцы Вероники выписывали круги на его брюках:

— Доминик, только не говори, что уже потерял интерес к своей молоденькой подопечной.

Граф приподнял бровь:

— Какое отношение ко всему этому имеет Арли?

Карета наполнилась ее гортанным смехом:

— О, Доминик, ты думаешь, я настолько наивна? Но ты забываешь, что я играю в эту игру так же, как ты и все остальные мужчины. Ты спишь с ней. Это очевидно. Но меня это нисколько не волнует. — Ее рука приблизилась к его члену. — Я все еще хочу тебя.

Только прошлой ночью Доминик сгорал от страсти в объятиях Арли. Мысль о сексе с Вероникой потеряла для него всякую привлекательность. Но ему нужно было кое в чем убедить Веронику, да и самого себя тоже. Арли завладела его сердцем, шли дни, и он чувствовал, что все больше и больше подпадает под ее чары. Мысли об этом выбивали его из колеи. Доминик схватил бутылку портвейна, которую Вероника всегда держала под сидением кареты, и, пытаясь успокоиться, сделал большой глоток.

Когда Дэниел попросил руки Арли, граф на какое-то мгновение задумался о том, не жениться ли на ней самому, хотя прекрасно знал, что это невозможно. Из-за этого бабушка может лишить его семейного состояния. Oн потеряет титул, земли, богатство… все.

К тому же со временем ощущение новизны уйдет… так было всегда. Не успел Доминик подумать об этом, как его тело тут же воспротивилось этой мысли. С первой минуты их знакомства Арли зажгла в его крови настоящий пожар. И, прикоснувшись к ней всего лишь раз, Доминик стал желать ее с невероятной силой. Всякий раз, когда они с Арли предавались любви, он вкладывал в это занятие все новую и новую частичку своей души.

Но, несмотря на это, через тридцать минут Доминик оказался в съемной комнате: он лежал на кровати, а его бывшая любовница прокладывала дорожку из поцелуев от его груди прямо к члену. И как он ни старался выбросить Арли из головы, сделать этого не мог. Доминик резко сел в постели и отстранил Веронику от себя:

— В чем дело? — спросила она и с явным раздражением откинулась на кровать.

— Я не могу, — сказал Доминик, нашел на полу свои брюки и принялся их натягивать. Никогда еще ему так не хотелось сбежать от обнаженной женщины, как сейчас. — Мне вообще не стоило сюда приходить.

— Не говори глупостей, — откликнулась Вероника и попыталась затянуть его обратно на кровать.

Доминик отошел от кровати, схватил со стула рубашку и быстро ее надел:

— Прошу, если я тебе хоть чуть-чуть небезразличен, останови слухи. Арли не заслуживает того, чтобы ей сломали жизнь, — обратился Доминик к Веронике, зная, что все напрасно.

Вероника ни перед чем не остановится, чтобы отомстить.

Она сверкнула глазами:

— Ты вернешься. Я знаю это также точно, как и то, что ты не способен хранить верность одной женщине.

Не желая спорить, он направился к двери.

— Доминик, пожалуйста, подумай. В конце концов, она всего лишь дочь шлюхи.

Рочфорд резко остановился. Когда он услышал гортанный смех Вероники, внутри у него все сжалось:

— Все знают правду, Доминик. Все знают, что она не дочь барона, или какую там еще жалкую отговорку вы придумали. И я не буду спрашивать тебя, знал ли ты об этом с самого начала, потому что по твоей реакции вижу, что так оно и есть.

Доминик молча вышел. Как только он сел в карету, его охватила ненависть к самому себе. Он чуть не занялся любовью с другой женщиной. Да как он мог так поступить с Арли?

Когда Рочфорд вошел в особняк, ненависть к самому себе только усилилась. Джозеф взглянул на него и нахмурился:

— Я велю приготовить вам ванну, — сказал он, причем в голосе его слышалась смесь отвращения и нетерпения. — От вас разит духами.

Ванна это именно то, что ему сейчас нужно. Доминик отчаянно хотел избавиться от запаха другой женщины. Больше всего на свете он хотел сегодня ночью держать Арли в своих объятиях. Доминик хотел сказать ей, как сильно он ее любит, как много Арли для него значит, а потом все это ей наглядно продемонстрировать.

Поднимаясь наверх, Доминик замер. Ему навстречу, держась за перила, спускалась Арли.

На ней было кремовое шелковое платье, а ее волосы обрамляли лицо, как роскошная вуаль. Пораженный ее красотой, Доминик вдруг осознал: он страшится того, что она ему скажет.

«Когда я избавлюсь от этой страсти?» — спросил он себя.

«Никогда» — прозвучал ответ в его голове.

Она сделала еще несколько шагов, потом остановилась, ее взгляд задержался на его губах, потом она посмотрела на его шею. Глаза Арли сузились, она явно что-то подозревала:

— Ты был с ней, да?

Сердце в груди у Доминика замерло. Как она узнала? Он ведь был предельно осторожен.

Словно читая его мысли, Арли угрюмо произнесла:

— От тебя пахнет ее духами. И еще у тебя на подбородке и на шее следы помады.

Доминик опустил взгляд и увидел на своем белом галстуке красноречивые пятна косметики.

— Клянусь, у нас ничего не было, — сказал он, отчаянно желая снова заключить Арли в свои объятия и услышать, что она никогда его не оставит.

Ее губы недоверчиво приоткрылись:

— Лжешь.

— Дэниел знает про нас. Все знают… Вероника пустила эти слухи, и я должен был положить им конец.

— И поэтому ты с ней переспал?

— Нет. Я не спал с ней. Клянусь!

— И все же ты был с ней. И вы не только разговаривали.

Доминику нечего было на это возразить. Он был с Вероникой и собирался заняться с ней любовью и не только потому, что надеялся, что она положит конец слухам. Он хотел с ее помощью доказать самому себе, что то, что он испытывал к Арли, он может испытывать к любой женщине.

На мгновение под взглядом Арли время остановилось. В ее зеленых глазах отражалась невыносимая мука. Ее розовые губы задрожали, и она закусила нижнюю губу. Ее глаза наполнились слезами, Доминик протянул к ней руку, но она его оттолкнула.

— Не прикасайся ко мне. Не смей ко мне больше никогда прикасаться!

Не сказав больше ни слова, она повернулась и побежала вверх по лестнице. Когда дверь спальни за ней захлопнулась, Доминик вздрогнул. Он закрыл глаза и подавил в себе желание пойти за ней.

— Милорд?

— Да, Джозеф.

— Могу я предложить вам стакан бренди?

— Ты можешь сделать кое-что получше. Принеси мне целую бутылку.

Арли притворялась, что не замечает Доминика, наблюдавшего за ней из своего кабинета. Улыбнувшись Дэниелу, она взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его. Как же ей хотелось, чтобы он пробуждал в ней такие же чувства, какие вызывал Доминик.

— Поцелуйте меня, — прошептала она.

— Простите? — переспросил Дэниел, его глаза широко распахнулись.

Ее просьба его явно удивила.

— По-моему, нам пора поцеловаться по-настоящему.

Дэниел перестал хмуриться, на его лице появилась довольная улыбка:

— Вы уверены?

— Никогда еще не была ни в чем так уверена.

Дэниел обхватил лицо Арли ладонями, потом наклонился вперед и нежно коснулся ее губ своими. Она чуть приподняла подбородок:

— Еще, Дэниел. Поцелуйте меня еще.

Глаза молодого человека блеснули. На этот раз он притянул ее к себе и прижался ртом к ее губам. Арли приоткрыла губы, надеясь, что он проявит инициативу и поцелует ее более страстно. Кончик языка Дэниела скользнул к ней в рот, и Арли замерла в ожидании страстной пульсации где-то глубоко внутри, которая всегда появлялась, когда ее целовал Доминик. Через несколько минут Арли с разочарованием осознала, что «щекочущий» трепет так и не возник.

Уж точно не с Дэниелом.

Не в силах встретиться с ним взглядом, она уставилась на пуговицу его жилета:

— Мне пора на урок фортепиано, — сказала Арли, ненавидя себя за эту ложь.

Ей хотелось убежать ото всего и от всех. Дэниел не виноват. Он нравится ей, и станет кому-то прекрасным мужем… но только не ей.

Виноват Доминик. Он все разрушил.

— До завтра, — сказал молодой американец и поцеловал ее в щеку.

— До завтра, — повторила Арли.

Он ушел, а она осталась в саду. Пнув камешек, Арли взглянула на серое небо, которое в точности соответствовало ее настроению. Как только Доминик посмел разрешить Дэниелу жениться на ней? Она знала, что единственная причина, по которой граф это сделал, заключается в том, что он устал от нее и хочет вернуть Веронику.

Когда Арли услышала шаги на дорожке за своей спиной, ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

— Тебе понравилось?

Арли повернулась и встретилась с холодным взглядом, Доминика:

— Ты имеешь в виду поцелуй? Да, понравилось.

Его подбородок задрожал.

— Я устала и не хочу ссориться. Я, пожалуй, пойду в свою комнату.

— Знаешь, он подумывает о том, чтобы поместить объявление в «Тайме».

Арли пожала плечами:

— Хорошо.

— Ты этого хочешь? Стать миссис Дэниел Батлер?

— А что, неплохо звучит, разве нет?

Доминик закашлялся:

— Ты хочешь его?

— Какая тебе разница? — тихо спросила она, с трудом поверив в то, что он наконец-то поинтересовался ее чувствами.

Доминик схватил Арли за запястье. Она попыталась вырвать руку, но его пальцы сжали ее словно тиски. Его пронзительный взгляд проникал прямо в душу:

— Я хочу тебя больше, чем когда-либо. Я с ума схожу, когда вижу тебя с ним. Меня это просто убивает. Особенно учитывая то, что ты отказываешься меня слушать. Клянусь тебе, Вероника ничего для меня не значит. Когда я с тобой, я…

— Хватит! — закричала Арли, зажав ухо свободной рукой. — Я не хочу больше этого слушать. Она твоя любовница и была ей еще до моего появления здесь. Ты принял решение — и прошу тебя оставить меня в покое раз и навсегда.

Доминик еще сильнее сжал губы и отпустил ее руку.

Хотя Арли было очень тяжело, она ушла, оставив его в саду. Силы почти покинули ее. Так легко было сдаться ему. Даже сейчас, когда она должна бы его ненавидеть. Каждый раз, когда Арли закрывала глаза, она видела перед собой его лицо, вспоминала его прикосновения, ощущение его внутри себя. Те распутные вещи, которыми они занимались. Восхитительные вещи, по которым она так скучала. Господи, помоги ей, она любит Доминика, несмотря на его измены, на то, что он никогда не будет ей верен и никогда ее не полюбит.

Девушка забежала в свою комнату, бросилась на кровать, желая заснуть, но была не в силах этого сделать.

Вместо этого Арли лежала, глядя в потолок и изо всех сил стараясь не заплакать. Поняв, наконец, что отдохнуть ей не удастся, Арли приказала приготовить ванну и, пока слуги выполняли ее указание, глядела в окно. Оставшись одна, Арли сняла с себя одежду и вошла в горячую воду.

Опустившись в ванну, от которой поднимался пар, Арли вздохнула. Она больше ни дня не выдержит в этом доме. Сидеть напротив него за ужином — это настоящая пытка. Взгляд Доминика проникал ей в самое сердце, дразнил ее, заставляя поднять на него глаза. Каждый раз, когда Арли смотрела на графа, она представляла себе его с Вероникой. Почему? Ну почему он ее предал? Неужели он так быстро от нее устал? Или действительно старался помочь, прекратить слухи? Арли замотала головой, ненавидя себя за такие мысли. Как она может пытаться оправдать его поведение? Если бы она переспала с Дэниелом, Доминик выставил бы ее за дверь, не удосужившись даже выслушать ее объяснения.

Услышав, как открылась дверь, Арли повернулась, ожидая увидеть Мэри, которая должна была принести ей полотенце. Но это оказалась не Мэри, а Доминик. Его расстегнутая рубашка открывала мускулистую грудь и живот. Бриджи и сапоги были покрыты грязью, а волосы сильно растрепаны, словно он беспрерывно ерошил их. От него исходила опасность… и потрясающая мужская сила. Арли облизала внезапно пересохшие губы:

— Что тебе надо?

Его шаги эхом отдались в комнате. Доминик подошел к ней, ни на секунду не отрывая взгляда от ее лица. У ванны он присел на корточки, лениво водя пальцами по воде в опасной близости от ее груди. Несмотря на все усилия, Арли не могла не реагировать на его присутствие — ее тело откликалось помимо ее воли. Ее соски напряглись от воспоминаний о том, как он к ним прикасался. В животе у Арли все свело от жажды, которую мог утолить только он.

— Арли, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я только хотел защитить тебя от слухов. Вероника очень влиятельна, и она уничтожит тебя, если захочет.

У Доминика был такой измученный вид, что Арли до боли захотелось дотронуться до него, но она сдержалась.

— Да, она что-то значила в моей жизни, но это было до того, как я встретил тебя.

Стараясь не обращать внимания на его руки, которые он положил на край ванны, Арли снова на него посмотрела. Его голубые глаза казались темнее, чем обычно, в них застыла грусть, темные круги под глазами были похожи на синяки. Она знала, что Доминик не спал прошлой ночью. Она слышала, как он прошел по коридору, остановился у двери ее спальни и тихонько постучал. Ей так хотелось впустить его, но она просто не могла этого сделать. От сознания того, что он был с другой женщиной спустя всего несколько часов после их занятий любовью, внутри у нее все переворачивалось. И, что еще хуже, он разрешил Дэниелу жениться на ней.

— Я не спал с ней. Клянусь. Прости меня, Арли, пожалуйста.

Глядя на него, Арли начала верить, что, возможно, он сделал это, чтобы защитить ее, и искренне сожалеет. Она закрыла глаза, с изумлением спрашивая себя, как она может даже думать о том, чтобы простить ему такое.

— Я знаю, что поступил неправильно. Знаю, что бы я ни сказал, это ничего не изменит. Я очень сожалею, но я клянусь тебе, мы не занимались с ней сексом.

Арли отвернулась от Доминика, Она не могла смотреть на него: ее воображение рисовало картины, на которых его тело сплелось с телом Вероники, как в то утро после бала в Бэнфилде.

— Я говорил себе, что мне все равно, выйдешь ты за Дэниела замуж или нет. Но мне не все равно. Я с ума схожу, когда представляю вас вдвоем.

Арли посмотрела на него. Взгляд Доминика переместился на ее губы.

— Когда я думаю о том, как ты лежишь под ним и занимаешься с ним любовью, я хочу убить его… и тебя тоже.

У Арли дух захватило, когда Доминик сжал пальцы на ее шее. Боже милостивый, неужели он задушит ее прямо здесь? Его взгляд смягчился, пальцы расслабились и медленно скользнули вниз к груди. Он обхватил ее грудь своей большой ладонью, а потом стал водить по соску кончиками пальцев.

— Будь моей, Арли. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, и только мне.

Как долго она мечтала услышать от него эти слова. «Но он предал тебя», — кричал ее внутренний голос. Посмотрев ему в глаза, она прошептала:

— Я тоже тебя хочу.

Он был нужен ей, она хотела его больше всего на свете. Вчерашний день не имел никакого значения. Важен был только этот миг — то, что происходило сейчас.

С явным облегчением Доминик вынул ее из ванны и быстро донес до кровати. Она вытянулась на шелковом покрывале, с удовольствием ощущая прикосновение мягкой ткани к своей влажной коже, и стала смотреть, как он раздевается. Пока Доминик снимал с себя рубашку и брюки, он не сводил с нее многообещающего взгляда.

Опустившись рядом с ней, Доминик улыбнулся, потом поцеловал ее губы, шею, грудь, живот и скользнул еще ниже. Он поцеловал внутреннюю поверхность ее бедер, потом с рычанием прижался губами к ее пульсирующей от наслаждения жемчужине. Он ласкал языком влажные складки ее нежной плоти, пока девушка не закричала. Арли запустила пальцы ему в волосы, прижимая его голову к своей тесной пещерке.

Из ее груди вырывались вздохи и стоны, она медленно сдавалась под его напором, пока ей не стало казаться, что все ее кости размякли. А когда Арли подумала, что больше уже не выдержит, она вознеслась на вершину, и наслаждение нахлынуло на нее мощным потоком.

Крепкое тело Доминика прижалось к ее пещерке, которая еще содрогалась от потрясшего все ее существо оргазма.

Тело Арли запульсировало снова, ей необходимо было, чтобы он снова был внутри и положил конец этому неистовому желанию. Она выгнула бедра, умоляя, чтобы он вошел в нее:

— Пожалуйста… возьми меня, — прошептала она Доминику прямо в губы.

Одним быстрым движением он вошел в нее. Арли обхватила его ногами за талию, вбирая в себя его плоть, прижимаясь к нему, пока он не заполнил ее собой до самых сокровенных глубин.

— Я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в шею, всем сердцем ощущая, что это правда.

Доминик страстно поцеловал девушку, его язык двигался у нее во рту в такт движениям члена:

— Ты моя, Арли. Мой ангел, моя жизнь — Он хрипло застонал. — Моя, и только моя.

Когда позже они лежали удовлетворенные, сплетясь в тесном объятии, Арли спрашивала себя, правда лито, что он сказал. Она понимала, что только зря себя мучает, но потом его слова снова всплыли у нее в памяти. Мой ангел, моя жизнь. Моя, и только моя.