Опасные игры с реальностью 1

Глава 9 Эльфийский квартал

Эх, вот бы этого господина Ставрова мне в преподаватели английского языка! Я бы школьную программу за неделю освоил. Реально крутейшая методика, однако не общедоступная — основанная на его таинственных магических штучках. Не знаю, как это Илья Васильевич производит, но суть такова, что сначала делаешь свой ум открытым для него, расслабляешься и смотришь в хрустальный шар — здесь нечто вроде гипноза. Потом переключаешь внимание на всякие каракули древних аштумов и сходу запоминаешь их смысл. При чем запоминается все на сто процентов. Или на двести. Из трех потрепанных веками свитков, которые Ставров извлек из запасников для моего обучения, я запомнил все три и, кажется, даже хватил чего-то лишнего, такого чего в этой писанине не имелось. Вот так закрываю глаза и вижу грязно-желтый пергамент с бледными загогулинами. При чем не просто тупо вижу, но и понимаю, какая загогулина, о чем вещает. Иногда случаются затыки: не могу понять, соотнести с известными мне словами или понятиями. Разумеется, не без сложностей, но теперь я могу выборочно разбираться в сложных для понимания письменах. Прикол в том, что современные аштумы, или как чаще их называют — степняки, ни писать, ни читать на своем же древнем языке не способны, а я вполне могу ухватить значительную часть слов из посланий их предков и частично понять смысл всего послания. А еще сударь Ставров меня похвалил, сказал, что я на редкость восприимчив к подобному рода обучению, и он меня теперь вполне уважает.

Как бы это не звучало странно, но гранит науки я грыз. И нормально так нагрыз, что Ставров на пятый день уже поговаривал о том, что пора меня знакомить со светлейшей госпожой Элиан. Так принято здесь: эльфов, тем более высокопоставленных, величать светлейшими госпожами да господами. По мне они — конченые сволочи. По крайней мере их мужчины. В их мужчинах есть что-то от пидоров: этакая жеманность, не мужская отвратная утонченность. Эльфийки зачастую занимают в неладном леадорском обществе более высокое положение, чем их мужчины. Может быть поэтому у их мужчин, не сполна реализовавших себя, имеется скрытая потребность унизить нас, нормальных мужиков. Понимают, сволочи, что у нас с самореализацией все очень неплохо.

За эти дни мы с Агатой немного побегали по лавкам, приценивались. За побрякушки с Гаи, имевшие очень сомнительное отношение к драгоценностям, давали самую разную цену. Если в одной лавке, браслет или колечко оценивали в десять рублей и кривили носом, то в другой давали тридцать, и даже пятьдесят, и сверкали от счастья глазами. Выбрав более выгодные предложения, я распродал кое-что на общую сумму в двести семьдесят пять рублей. Правда, на радостях растратились мы с кошей тоже прилично. Я заказал себе и Агате по кожаной дорожной сумке типа «рюкзак», сапоги и пару сандалий у известного в Вятиче обувщика. Затем купил кое-что из видной одежды: синий кафтан, добротные штаны, пару сорочек. Ах, да, еще трость с бронзовым набалдашником в виде волчьей головы — она просто понравилась. К тому же полезна для солидности. Так же она очень полезна, если требуется дать кому-то с размаху по башке, чтобы зря не выхватывать эльфийский клинок, который теперь я носил на ремне в более удобных ножнах.

В новых одеждах и с тростью как-то я остановился перед зеркалом общем зале «Хрустального Филина», оглядел себя и важно сказал:

— Это я — ох*енный господин!

А вот с Ириной у этого «ох*енного господина» как-то не сложилось. Вечером того дня, когда я подарил ей браслет, в таверне она не появилась. Признаюсь, ждал ее очень, хотел видеть и рассчитывал провести с ней ночь. Да, меня мучили неприятные мысли о том, что она — жена моего хорошего знакомого. Не друга, но товарища, с которым я много пересекался и по работе, и в Интернете. Да, я ее трахнул, при чем не самым благообразным образом, но я же тогда не знал, кто она. И все-таки не стоит смешивать в один коктейль то, что происходит здесь на Флагруме, и то, чем мы жили-дышали на Гай. Если все это слить воедино, то крышу может снести в легкую. В общем, имелись у меня кое-какие терзания и хотелось с Ириной поговорить, сблизится теперь уже совершенно по-другому, потому как зацепила она меня. Но москвичка к огромному сожалению не появилась ни в тот вечер, ни в следящий. Лишь через три дня она неожиданно пришла в «Хрустальный Филин», когда мы ужинали с Агатой. Отозвала меня, не пожелав общаться при коше. Мы вышли на улицу. Я оценил ее новое платье, явно дешевенькое, но несравнимо лучше прежнего.

— Как насчет приятного вечера, детка, — спросил я, приобняв ее. — Теперь за десять рублей.

— Нет! Не думай об этом! И дай, пожалуйста, сигарету, — попросила она, тихонько освободившись из моих рук.

— Все-таки решила, что приятные удовольствия за деньги — это не твое? — я полез в карман за сигаретой, которых у меня осталось всего три.

— Как ты догадался? — она хмыкнула, забирая сигарету из моих пальцев. — Серж, я скорее бесплатно дам тому, кто понравится. Понимаешь? Уже смирилась, что изменила мужу. Я уже решила для себя, что больше ему не буду верна. Но за деньги я спать ни с кем не буду — это унижение очень больно потом пережить.

— Тебе идет это платье, — я как бы случайно прикоснулся ее груди. — А давай со мной бесплатно и на всю ночь?

— Нет, — она оттолкнула мою руку и прикурила, отступив на шаг. — Во-первых, у меня важные планы на вечер — не спрашивай какие. А во-вторых… Займи десять рублей. Пожалуйста, мне очень надо! Как смогу, обязательно отдам! У меня должен скоро появиться доход.

— Хорошо, — она несколько расстроила меня отказом. Развязав кошель на поясе, я отсчитал ей на пять рублей больше и вложил монеты в ее ладошку.

— Спасибо тебе, сударь! — она поцеловала меня, обдав облачком табачного дыма. Поцеловала тепло, с искренней благодарностью. И слово «сударь», хотя произнесенное шутливо, звучало с ее губ очень приятно. Как же быстро в ней что-то поменялось. Сейчас передо мной она была другим человеком. — И прости, я пойду, — добавила она. — Очень спешу. Завтра исчезну из Вятича не представляю на сколько.

— Надеюсь это не связано с Сестрами Ночи? — с опаской спросил я. Ее идея спутаться с обществом убийц мне пришлась не по душе.

— Это не важно, ответила она, — делая жадую затяжку. — Как тебя найти, когда я вернусь?

— Надеюсь, не с целью свести со мной счеты как сестра-поклонница Леды, — я улыбнулся, хотя было невесело. — Мы пробудем здесь еще пару недель, скорее всего в этой же таверне. Дальше не знаю. Агата долго не любит сидеть на месте, да и я такой же. Пути наши: то Вятич, то Китеж, то Кронград. Даже в Муром собирались, — я вспомнил о прежних планах, которые обсуждали с кошей. — Давай так: если потребуюсь, оставь здесь у распорядителя за стойкой записку, где тебя искать и когда. Я сделаю то же самое, когда мы отсюда съедем.

— Это на ресепшен, что ли? — сказала она и тут же рассмеялась нелепости.

— Да, на ресепшен, — я тоже рассмеялся. — Для связи лучше пока ничего придумать не могу. Имел бы свое жилье, так можно было бы почтой связаться.

— Желаю тебе заработать на свое жилье. Богатый дом или замок, — она грустно улыбнулась, словно выдавая этим свою далекую мечту. — Хорошо, как будет определенность, оставлю тебе записку, — она затянулась, докуривая сигарету до фильтра и добавила, отбрасывая щелчком пальцев окурок: — Думаю, это моя последняя сигарета. Все, спасибо тебе! Начинаю новую жизнь. Я побежала!

Сказав это, она проворно сбежала со ступенек и направилась в темный переулок.

— У тебя хоть немного здесь наладилось? Нашла что-то для себя? — спросил я, сожалея, что разговор вышел такой короткий и все, что я хотел сказать ей, так и не поместилось в эту встречу. А ведь на языке вертелось столько важного!

— Пока так себе, но сойдет, — ответила она, замедлив шаг. — Чтобы ни случилось, я смогу здесь выжить. Лишь бы здесь не появился Алан.

Вот и все, растаяли последние сомнения: она — жена Алана Башарова. Почему она не желает его появления, это уже не важно. Меня их семейные дела не интересуют. Я постоял еще немного у входа в таверну, глядя в сумрак опускавшейся ночи, сумрак, который забрал ее и, возможно, отдаст Сестрам Ночи. И подумалось, что в первый день знакомства с Ириной Башаровой я повел себя как… Верно она тогда сказала: «ты такой же урод, как те…». Зачем я на нее давил? Зачем я ее так унизил? Мои рассуждения, будто ей нужно пройти через «это», были лишь отмазкой в желании ее трахнуть. Ведь я реально мог помочь ей, по-человечески, ничего не требуя взамен. Но ладно, былого не вернешь. Осадочек, очень неприятный осадочек остался. Докурив сигарету, я пошел смывать его вином. Сегодня решил выпить больше обычного, несмотря на то что завтра требовался совершенно трезвый ум: завтра утром должна состояться встреча с Элиан Олли Уэсси. Именно таким было полное имя высокопоставленной эльфийки.

Когда я вернулся в обеденный зал «Хрустального Филина», Агашимая допила свой шашми и с полным блаженством наблюдала зелеными глазищами, за моим приближением.

— Сершш, включи мне Моцарта, — попросила она, потянувшись с негой в кресле.

С музыкой моего родного мира я начал знакомить кеошерийку в тот же день, как перетянул сюда смартфон. Моя фонотека оказалась не богатой: маленькая сборка какой-то попсы — ее заливал для Лены, которая, к счастью от меня ушла; совсем немного классики — иногда хотелось послушать именно такое; и конечно мой любимый рок: Led Zeppelin, Jethro Tull, Black Sabbath и еще всякое, всякое, чего иной раз настойчиво требовала душа. К моей великой радости попса коше не зашла. Рок она слушала, но лишь некоторые более мелодичные композиции, а вот классику полюбила сразу, особо Моцарта.

— Значит, Моцарт… — присев рядом, я положил на стол Самсунг и нажал кнопку плеера.

Агата завороженно смотрела на фантастическую игру красок на экране, когда раздались первые звуки Симфонии №40, коша, прижавшись ко мне, промурлыкала:

— Сершшш, я люблю твой мир! Как бы я хотела в него попасть!

Эх, детка, ты просто не знаешь, сколько в том мире дерьма. Причем не менее вонючего, чем в вашем. И несмотря на это, я тоже его люблю. Я ковырнул ложкой остывшее жаркое с жирными кусочками оленины и налил в бокал вино — рубиновые отблески заиграли в свете бронзового светильника, и это было красиво. Не менее красиво, чем феерия на экране Самсунга. Подавальщица, проходя мимо с подносом, покосилась все же не на бокал вина, а смартфон. Еще бы — любопытно этой дамочке посмотреть, как прыгают цветные полоски эквалайзера и кружится метель из разноцветных искр. И два мужика, хлебавшие эль за соседним столом, тоже поглядывали на нас с заметным охренением — любопытно им, откуда доносится Симфонии №40. Уж не кеошерийка ли ее мурчит? Но мне их любопытство и охренение пофигу. К такому я стал привыкать. Пусть думают, что я — маг. Я маг, когда курю, выдыхая со рта клубы табачного дыма; маг, когда хожу по городу в солнцезащитных очках; маг, когда врубаю неведомую этому миру музыку или фотографирую мою кошу — она очень любит позировать, а потом разглядывать, что вышло, и в благодарность меня облизывать.

* * *

Ставров Илья Васильевич — хитрый старичок. На случай, если со мной что-то пойдет не так, он решил остаться в сторонке. Договорился с леадорцами через каких-то подставных лиц из купечества, а сам, видите ли, не при делах, хотя светлейшую госпожу Элиан знает очень хорошо.

Вот я топчу ноги в Эльфийский квартал лишь вдвоем с кошей. Ах, да, еще и с важной бумагой типа рекомендательного письма, серьезно так составленного с важными именами, броской магической печатью. А также с заученной наизусть версией моего интереса к работе в их миссии: мол я готов помочь леадорцам в прочтении свитков не столько за деньги, сколько за идею. Понимаете ли, научный интерес у меня к древним бумагам. Понятия не имею почему, но Ставров настаивал именно на этом, хотя мне казалось, что желание заработать — куда более правдоподобная причина появиться перед Элиан в столь скользком дельце. Ведь эльфы, когда заинтересованы, платят вполне приличные деньги и даже неплохо спекулируют на меркантильных порывах жителей наших княжеств.

По замыслу Ставрова карту у эльфов мне красть не следовало, а требовалось лишь перерисовать ее в несколько этапов, если будет такая возможность. Если возможности не будет, то тогда ничего не останется, как выкрасть карту и бежать с ней — это как бы самый крайний и неприятный для всех вариант. И действовать мне придется в одиночку, потому как Агату в миссию не пустят. Сейчас она шла со мной типа как служанка до ворот мисси — дальше только я сам.

— Детка, ну-ка постой, — я свернул к апельсиновому дереву с желтовато-зелеными плодами и остановился там.

Захотелось открыть меню, взглянуть на статы, понять, что в них изменилось за два дня. Вечера вечером я лечил нервы вином и о меню как бы забыл. Закрыл глаз, сжал кулак, перешел в «Личное Инфо»:

' Уровень Здоровья 126

Физическая Сила 116

Сила магии 51

Ловкость и реакция 148

Выносливость 107

Ментальный Уровень 160

Магическая Энергия 87

Обаяние и Шарм 122

Боевые техники 4

Магические техники 4

Нераспределенный актив 27

Вернуться'

Здоровье, реакция и прочее немного просело — это понятно, нехрен было вчера бухать. Но не страшно, там разница в единицы и все эти качества мне сейчас без особой надобности. Тем более эти характеристики восстанавливаются за полдня, максимум день после основательной пьянки. Меня волновал «Нераспределенный актив» — вот где таилось «наше все». Почему-то он никак не желал нормально прирастать: одна-три единицы в день — это точно не то, чего бы хотелось. Я потратил сорок единиц за последние дни на ходку на Гаю за сигаретами и на активацию двух спеллов. Как я говорил раньше, имелась острая необходимость в атакующей магии. Ведь кинжал не всегда достаточно полезен. И вот когда я решил немного разориться на спеллы, то обнаружил: в меню пропало несколько неактивных магических приемов и добавилась какая-то не слишком полезная хрень. Главное, я надеялся получить «Фактор огня», которым — знаю по игре — на начальных уровнях можно очень неплохо залепить всяким мудакам в морду. Вышел маленький облом — однако этого спелла в меню уже не было. Теперь я знал, что спеллы в меню — штука не постоянная, ровно как редкий товар в магазине: бери, пока предлагают. Сейчас страница с «Магическими техниками» выглядела так:

Готовы к использованию:

«Улыбка обольщения»

«Тихие шаги»

«Отведение глаз»

«Перец»

Доступна активация:

«Быстрый бег 1» - цена активации 30 единиц

«Вспышка» - цена активации 20 единиц

«Высокие прыжки 1» - цена активации 35 единиц

«Маска страха» - цена активации 20 единиц

«Лапа стужи 1» - цена активации 35 единиц

Вернуться

И, увы, все. Два дня назад я активировал «Отведение глаз» и «Перец». Рассудил, что «Отведение глаз» может мне пригодиться при попытках добраться до эльфийского сейфа. Вообще, этот спелл прежде мог бы нам с Агатой сослужить хорошую службу. Например, когда мы воровали клинки в Новодворе, благодаря такому спеллу могли бы не спалиться. А «Перец» — неплохая магия в бою: взмах левой рукой и врагам точно щепотка перца в глаза, а дальше быстро работай кинжалом, пока они с воплями глазенки протирают. Правда работает не на всех и не всегда эффективно. И это именно в игре. Как здесь сработает — не знаю. Вот только вместо «Перца» надо было брать «Лапу стужи 1». Да, она стоит на 5 единиц больше, и она первого уровня, значит, слабовата, но все-таки она именно атакующая магия. Ладно, проехали.

Заглянул в «Боевые техники»:

Активны:

«Быстрый кинжал 1»

«Быстрый кинжал 2»

«Уклонение»

«Пробитие легкой брони 1»

Вернуться

Здесь все как обычно и увы, пока нечего добавить. Очень надеюсь натренироваться до «Быстрый кинжал 3» и стать почти равным коше.

И еще важное: «Задания». Смотрю, не добавилось ли чего нового:

«Задания»

Вятич:

«Добыть карту расположения гробницы Арха Наргула».

«Побывать в княжеском дворце. Выразить почтение княгине Ольге»

Здесь все без изменений. И мне давно пора подумать о том, как я могу выразить почтение княгине Ольге. Правда, мне этого реально хочется. Говорят, она красотой не уступает Элиан. Не знаю, когда мне подвернется повод посетить княжеский дворец, ведь туда без приглашения не пускают.

На этом все. Я разжал кулак и открыл правый глаз.

— В своем мире был? — полюбопытствовала Агата, поглядывая на мои руки.

Наверное, ожидала каких-нибудь цацек.

— Нет, проверил кое-что, — объяснил я и повернулся к улице, с которой начинался Эльфийский квартал.

Здесь, не в пример соседнему району, начинались ухоженные дома в два-три этажа с каменными и кирпичными фасадами, небольшими садиками и цветущими клумбами за кованными изгородями. Не везде, разумеется, этот район радовал глаз, хватало и бревенчатых лачуг, почерневших развалюх, которым явно не меньше двух веков без основательного ремонта. И проживали здесь не только эльфы, но квартал, разросшийся в обширный район, столетие назад получил название Эльфийский, и внешне он казался одним из самых приятных в Вятиче. Но это лишь внешне.

Миссия «Око Наирлесс» располагалась, не доходя до святилища Авия — леадорского бога подземного мира. Пропустив повозку, тянувшую тюки на ткацкую мануфактуру, мы прошли еще шагов триста, свернули за угол и оказались у высоких и ажурных ворот эльфийской миссии. Ворота охраняли двое воинов порядка, облаченных в кожаную броню со сверкающими бронзовыми вставками, в шлемах, украшенных белыми плюмажами.

— Эй, светлейшие, — обратился я со скрытой издевкой, — мне нужна госпожа Элиан Олли Уэсси. К ней имеется важная бумага.

Для верности я стукнул о землю тростью и потряс тубусом с документом, выданным Ставровым. Уж этот хитрец знал толк в бумагах, и я не сомневался, что рекомендательное письмо выглядит более чем важно.

Леадорец пренебрежительно оглядел меня с ног до головы, бросил взгляд на Агату и, протянув руку через фигурные прутки ворот, сказал:

— Давай свою бумагу, вятский.

Я знал, что они называли «вятскими» едва ли не всех местных, независимо из какого человек города или княжества. Ну вятский, так вятский. «На тебе, мудак длинноухий!» — мысленно сказал я, и протянул кожаный тубус с письмом Ставрова.