Глава вторая

Майлс Райан ехал по Мадам-Мор-лейн – узкой, извилистой дороге, которая шла по берегу Трента от центра Нью-Берна в Поллоксвилл, небольшой поселок в двадцати километрах к югу от города. Эта дорога, названная в честь содержательницы некогда самого знаменитого борделя Северной Каролины, проходила неподалеку от могилы Ричарда Доббса Спрайта, героя- южанина, подписавшего Декларацию независимости. Во время Гражданской войны северяне выкопали тело из могилы и для устрашения местных жителей водрузили череп на железные ворота. Майлс в детстве боялся даже близко подходить к этому месту.

Дорога была красивая, но довольно опасная. Водители частенько недооценивали ее коварных поворотов. Майлс долгие годы призывал ввести на этой дороге ограничение скорости. Но кроме Мисси его никто не слушал.

Всякий раз, когда он здесь проезжал, Майлс вспоминал их последний день. По иронии судьбы он почти весь день отсутствовал – пошел на рыбалку. Назавтра должен был приехать из Атланты брат Мисси с женой, и она готовила дом к приему гостей. Она, конечно, не стала отговаривать Майлса от рыбалки, но попросила в субботу привести в порядок двор. В субботу он застрял на работе, а в воскресенье все-таки отправился на рыбалку. Решил, что все сделает, когда вернется. Мисси он о своих планах не сообщил, ушел утром рано, пока она еще спала, а когда вернулся, оказалось, что она почти все закончила: выкосила лужайку, поправила бордюр у дорожки, около почтового ящика посадила маргаритки.

– Здравствуй, радость моя, – сказал он виновато. – Извини, я задержался. Потерял счет времени.

Мисси бросила через плечо:

– Я отправляюсь на пробежку. Хоть это-то ты уберешь? – Она кивнула на кучки травы вдоль дорожки.

Майлс знал, что сейчас лучше промолчать. Она пошла в дом переодеться, а он вынул из машины сумку-холодильник и понес ее на кухню. Когда Мисси вышла из спальни, он выкладывал на стол рыбу.

– Так ты сделаешь то, о чем я попросила? – спросила она сквозь зубы.

– Сделаю, конечно. Только с рыбой закончу.

Мисси мрачно вздохнула:

– Ладно, не надо. Я сама все доделаю, когда вернусь.

Стоило ей уйти, и Майлс тут же почувствовал себя негодяем. Но извиниться перед ней он так и не успел.


– Все покуриваешь? – спросил Чарли Кертис, шериф округа, глядя Майлсу в глаза.

– Да не курю я, – поспешно ответил Майлс.

– Мне-то что? Хочешь травиться – травись. Но пепельницы в твоем присутствии я все-таки буду прятать.

Майлс расхохотался. Чарли, его начальник и лучший друг, взял Майлса под крыло, когда тот только поступил на работу.

Кертис был намного старше – в марте ему исполнялось шестьдесят пять, почти весь седой. За последние несколько лет он прибавил килограммов десять – главным образом в области живота. Не из тех шерифов, чей вид нагоняет на людей ужас, но проницательности и настойчивости ему было не занимать.

Они сидели за столиком в углу, официантка, едва успевавшая обслуживать набежавших в обеденное время посетителей, поставила перед ними кувшин сладкого холодного чая и два стакана со льдом. Майлс разлил чай и пододвинул Чарли его стакан.

– Значит, готовишься к встрече с Сарой?

– Это кто такая? – не понял Майлс.

– Учительница Джоны.

– Это тебе жена сказала?

Чарли усмехнулся. Бренда работала в администрации школы и, кажется, знала все, что там происходит.

– Ну, разумеется.

– Она хорошая учительница? – спросил Майлс.

– По словам Бренды, просто замечательная, дети ее обожают. А еще Бренда говорит, она очень хорошенькая. Между прочим, одинокая.

– Уж не знаю, что бы я делал без информации от Бренды.

– Сам знаешь, она мечтает тебя пристроить.

– Мы что, так и будем сидеть и обсуждать меня или у тебя был еще какой повод для встречи?

В этот момент официантка поставила перед ними две тарелки с жареным мясом, овощным салатом и кукурузными оладьями – их неизменный заказ.

– Честно говоря, был. – Чарли, собираясь с мыслями, помолчал. – Харви Уэллман снял обвинения с Отиса Тимсона.

Уэллман был окружным прокурором Крейвена.

– Что? – вскинул брови Майлс.

– Нет состава преступления. У Бека Свенсона случился внезапный приступ амнезии.

– Но я сам там был.

– Ты приехал после того, как все произошло. Бек клянется, что просто упал, а Отис его и пальцем не тронул. А без показаний Бека у Харви выхода не было. Но ты же знаешь Отиса. Еще что-нибудь натворит – дай ему только время.

– Вот это меня и заботит.

У Майлса вдруг совершенно пропал аппетит, и он отодвинул тарелку. У них с Отисом Тимсоном была давняя вражда. Началось все восемь лет назад, когда Майлс арестовал Клайда Тимсона, отца Отиса, за то, что тот вышвырнул из трейлера собственную жену, пробив ее телом раздвижную дверь. Клайд отсидел положенное за решеткой, куда впоследствии попали и пятеро из его шестерых сыновей.

Майлс считал Отиса самым опасным из всей семейки, потому что Отис был умен и хитер. Майлс подозревал, что он не просто мелкий хулиган, как его прочие родственники. Начать с того, что он выглядел совсем иначе. В отличие от братьев, Отис не украшал свое тело татуировками и стригся коротко; бывало, даже устраивался на работу. На преступника он совсем не походил, но внешность обманчива. Его имя всплывало в связи с разными преступлениями, и в городе поговаривали, что поставкой наркотиков в округ занимается именно он.

Но и Отис затаил на него злобу.

Майлс убедился в этом вскоре после рождения Джоны. Он тогда арестовал троих из братьев Отиса за дебош. Через неделю, когда Мисси сидела в гостиной и качала на руках четырехмесячного Джону, в окно влетел здоровенный булыжник. Он едва не угодил прямо в них, а осколок стекла поцарапал Джоне щеку. Майлс, взяв с собой троих помощников шерифа, отправился на окраину города, на пустырь, где в нескольких трейлерах, расставленных полукругом, проживало семейство Тимсон. Тимсоны послушно вышли, дали надеть на себя наручники и позволили увести себя в участок.

Но обвинения так и не было предъявлено – из-за отсутствия улик. Майлс был в ярости, устроил Харви Уэллману скандал. Они поругались, чуть не дошло до драки, но Майлса оттащили.

И вот теперь Чарли сидел за столиком и смотрел на Майлса строго и серьезно.

– Да, мы с тобой оба знаем, что он виновен, но даже не вздумай сам с ним разбираться. Он наверняка совершит какую-нибудь глупость, и, если у нас будут основания, я первым его арестую.

Майлс не сводил с Чарли глаз:

– Ты чего-то недоговариваешь.

– Отис заявил, что ты, когда его арестовывал, вел себя излишне грубо, и подал на тебя жалобу.

– Полная чушь! – Майлс не удержался и стукнул кулаком по столу.

– Да я отлично это понимаю, и Харви то же самое сказал. Однако он допускает, что Отис говорит правду, и просил меня передать тебе, чтобы ты к Отису не лез.

– А если я застану Отиса на месте преступления?

– Держись в сторонке – пока все не уляжется. Если, конечно, не возникнет критической ситуации.

Майлс помолчал и сказал, тяжело вздохнув:

– Ну, хорошо.

Он отлично знал, что их с Отисом история еще не закончена.


Через три часа после встречи с Чарли Майлс въехал на стоянку перед школой. Они с Джоной увидели друг друга одновременно. Джона бросился к нему в объятия.

– Как дела в школе, чемпион?

– Все нормально.

– Слушай, давай, когда я здесь закончу, пойдем поедим мороженого.

Джона радостно кивнул, и Майлс, поставив его на землю, наклонился и заглянул сыну в лицо:

– Ты можешь побыть во дворе, пока я разговариваю с учительницей?

– Пап, я уже не маленький. А потом Марк тоже остается. Его мама с врачом пошла поговорить.

Майлс обернулся и увидел лучшего друга Джоны, который с нетерпением ждал его около баскетбольного кольца.

– Ладно, поиграйте вместе. Только никуда не убегайте, договорились?

– Ладно. – Джона отдал отцу рюкзак и помчался к Марку.

Едва Майлс вошел в школу, его обдало волной горячего воздуха. Было довольно жарко, и мощности школьных кондиционеров явно не хватало. Идя по коридору, Майлс почувствовал, что пот скоро потечет с него ручьями.

В классе Джоны никого не было. Майлс взглянул на часы – он пришел на пару минут раньше. На стенде висели листочки с сочинениями, и Майлс подошел посмотреть, что написал Джона. Тут у него за спиной раздался голос:

– Извините, я опоздала.

И вот тогда-то Майлс впервые увидел Сару Эндрюс. Он не почувствовал ничего особенного – не было ни искры, пробежавшей по телу, ни замирания сердца. Впрочем, он запомнил, как с удовлетворением отметил, что Чарли прав – она и в самом деле оказалась очень хорошенькой. Блондинка с волосами до плеч. На ней была длинная юбка и желтая блузка, а голубые глаза сияли так, словно она весь день провела на пляже.

– Ничего страшного, – сказал он. – Это я пришел чуть раньше. – Он протянул руку. – Майлс Райан.

– Сара Эндрюс. Замечательно, что вы смогли прийти.

– Мне это не составило труда, – сказал он, пожимая ей руку. – У меня хороший начальник.

Она, улыбнувшись, кивнула:

– Чарли Кертис, да? Я знаю его жену, Бренду. Она здорово мне помогла, ввела в курс школьных дел. – Сара подошла к столу и стала перебирать бумаги.

Тут солнце вышло из-за облачка, и в классе стало еще жарче. Майлс одернул рубашку.

– Да, здесь душновато, – сказала Сара. – Я все собираюсь принести в класс вентилятор, но не успеваю купить.

– Да ничего. – Не успел он это сказать, как почувствовал, что ручеек пота уже ползет у него по груди.

– Мы можем поговорить и во дворе, если вы не против. Там есть столики, они как раз в тени.

– Я только «за». Тем более что Джона играет во дворе. Я смогу за ним приглядывать.

Через минуту они уже выходили на улицу.

– Вы давно в Нью-Берне? – спросил Майлс.

– С июня.

– И как вам здесь нравится?

– Довольно тихо, но очень мило.

– А вы сами откуда?

– Из Балтимора. Я там выросла, но… – Она замялась. – Мне нужно было сменить обстановку.

Майлс кивнул:

– Понимаю. Мне и самому иногда хочется уехать.

По ее лицу Майкл понял, что она знает про Мисси. Но Сара ничего не сказала.

Когда они уселись за стол, Майкл разглядел ее повнимательнее. У нее оказалась удивительно нежная, почти прозрачная кожа.

– Итак, мисс Эндрюс?

– Можно просто Сара.

– Итак, Сара… – Он замолчал.

– Вы хотите знать, зачем я вас вызвала?

– Да, признаться, мне любопытно.

Сара взглянула на лежавшую перед ней папку, снова подняла глаза на Майлса:

– Джона вам говорил о своих школьных делах?

– До сегодняшнего утра – нет. А сегодня сказал, что не справляется с некоторыми заданиями. Но, наверное, проблемы не очень серьезные?

– Джона не справляется не с некоторыми заданиями, а со всеми.

Сара открыла папку и протянула Майлсу стопку листочков. Две работы по математике с одним-единственным правильным ответом, пара страничек с какими-то каракулями и три текста для чтения, с которыми Джона тоже не справился.

– Вам раньше учителя говорили, что у Джоны проблемы с учебой?

– Мать Джоны умерла, когда он только пошел в детский сад. Там он иногда просто сидел за партой и плакал. Но учителя никогда на него не жаловались. Судя по табелю, все было в порядке. И в прошлом году тоже.

– А вы проверяли его домашние задания?

– Ему ничего не задавали. Разве что по рисованию.

Теперь и ему самому это казалось диким. Почему он ничего не замечал? Майлс вздохнул – он злился и на себя, и на учителей.

Сара прочла его мысли:

– У вас есть все основания расстраиваться. Учителя должны были заниматься с Джоной, но этого не делали. Наверное, не хотели на мальчика давить.

Майлс долго молчал.

– Просто фантастика, – пробормотал он наконец.

– Я хотела бы обсудить с вами, как помочь Джоне. Если с ним позаниматься дополнительно, думаю, он сумеет нагнать класс.

Майлс не сразу осмыслил ее слова, а когда поднял глаза на Сару, она кивнула:

– Джона сообразительный мальчик. Все схватывает на лету. С ним просто надо позаниматься побольше, а на уроках у меня на это времени нет.

– То есть ему нужен репетитор?

Сара оправила юбку.

– Можно и репетитора нанять, если у вас много лишних денег. Но думаю, лучше вам взять дело в свои руки.

– Мне? – изумился Майлс.

– Уверена, вы справитесь.

– Вы не знаете, какие у меня были оценки в начальной школе.

Сара улыбнулась и продолжила:

– Дети лучше все усваивают, если придерживаются определенного режима. Для них это значит, что взрослые ими занимаются, а Джоне это нужно больше всего.

– Но у меня сменная работа. Иногда я возвращаюсь в четыре. А бывает, что прихожу, когда Джона уже спит.

– Кто же за ним присматривает?

– Наша соседка, миссис Ноулсон. Она замечательная женщина, но я сомневаюсь, что она сумеет делать с ним уроки. Ей уже под восемьдесят.

– А дедушки и бабушки у него есть?

– Родители Мисси после ее смерти переехали во Флориду. Моя мать умерла, когда я оканчивал школу, а отец колесит по стране. Чаще всего я даже понятия не имею, где он.

Майлс услышал, как Джона перекрикивается с Марком. Дети, несмотря на жару, решили поиграть в салочки.

– Меня всегда изумляет, сколько же в них энергии, – восхитилась Сара.

– Мне это чувство знакомо. Я им завидую – у меня давно уже нет таких сил.

– Да ладно вам, не такой вы и старый. Вам сорок пять?

Майлс взглянул на нее с ужасом.

– Шутка, – подмигнула ему Сара.

Майлс утер пот со лба и сам удивился тому, какое удовольствие доставляет ему эта беседа. Ему даже показалось, что она немного кокетничает.

– Хоть на этом спасибо.

– Не за что. – Она попыталась сдержать улыбку, но ей это не удалось. – Итак… На чем мы остановились? Ах да, на распорядке дня. Вы по каким дням освобождаетесь к четырем?

– По средам и пятницам.

Пока Майлс соображал, как же быть, Сара, похоже, приняла решение.

– Обычно я так не поступаю, – сказала она медленно, – но я согласна заключить с вами договор. Три остальных дня я буду заниматься с Джоной после уроков, при условии, что вы обещаете работать с ним по средам и пятницам.

Майлс был смущен.

– Вы даже не представляете, как я вам признателен.

– Пустяки. Впрочем, мне срочно понадобится одна вещь.

– И что это за вещь?

– Вентилятор. Желательно помощнее. Там, – кивнула она на школу, – сущее пекло.

– Обещаю, вентилятор у вас будет.


Через двадцать минут, собирая вещи, Сара поймала себя на том, что думает о договоре. Она не предполагала такого развития событий, но для Джоны, пожалуй, это будет лучше всего.

А еще, помимо своей воли, она думала о Майлсе. Симпатичный, совершенно не похож на Майкла – тот роскошный брюнет, всегда выглядит безукоризненно, а этот более естественный. Открытое лицо, немного обветренное. Хоть она и обозвала его сорокапятилетним, на вид он моложе, что ее удивило.

А собственно, почему? Джоне всего семь, и Мисси Райан, как ей говорили, погибла совсем молодой.

Сара обвела взглядом кабинет, потушила свет и вышла. Подходя к машине, она увидела, что Майлс уже уехал, и почувствовала легкое разочарование. Но тут же напомнила себе, что Майлс, все еще тоскующий по погибшей жене, вряд ли заинтересовался учительницей сына.

Но здесь Сара ошибалась.

Загрузка...