Глава восемнадцатая И КТО ЖЕ ВЕДЬМА?

Спустя десять минут, проведенных в тишине, мы вновь собрались в Оперативном Отделе за исключением Фрэнка, который ушел наверх, чтобы, конечно же, позвонить ГС.

Пропал Малефиций.

Пропал прах. Нет… пропал прах Этана.

— Как она могла это сделать? — тихо спросил Люк. — Не только взять Малефиций, но и украсть прах? Такое нельзя просто так оставить. Это же святотатство.

— Что есть, то есть, — спокойно сказал Малик. — Каким бы вопиющим ни был этот поступок, мы не должны выносить обвинительный приговор, не имея улик. У нас нет ни единого доказательства, что это она. Но самое главное, зачем? Зачем прогрессирующей волшебнице так поступать?

— Я не отвечу на вопрос зачем, — заговорила Линдси, оборачиваясь со своего места у собрания мониторов. Она была необычно бледна. — Но я могу подтвердить, что это совершила она.

Мы все подошли к ее компьютеру, на экран которого Линдси вывела крупным планом две записи с камер наблюдения.

— Мы особо не следим за камерой в подвале, поскольку она расположена прямо возле ОперОтдела, — сказала она, — но запись ведем. На камере стоит охранный датчик, так что мы быстро найдем необходимое.

На зернистом черно-белом видео безошибочно узнавалась Мэллори Деланси Кармайкл, бывший руководитель рекламного отдела, ставшая магом, которая уносила Малефиций из хранилища.

— Как она открыла хранилище? — тихо спросила я.

— С помощью магии, — ответила Линдси. — Эту часть я перемотала, а то у меня от нее руки-ноги трясутся.

— Она взяла только книгу, — заметил Малик, но Линдси покачала головой.

— В этот раз, да, а прах забрала четыре дня спустя. Оба раза провернула те же штучки — т. е. использовала магию.

— К чему медлить? — удивился Малик. — Зачем так рисковать? Почему не взять все сразу?

Находясь в тишине, я мысленно систематизировала события последних дней, которые касались Мэллори и Тейта: полученные знания от Тейта и то, что я замечала в Мэллори.

Малопривлекательная картинка.

— Потому что она не знала, что ей понадобиться прах, — тихо сказала я и посмотрела на Малика. — Она, скорее всего, узнала о Малефицие, пока занималась с Саймоном. Мэл уже пользовалась темной магией. Возможно, она пробудила в ней любопытство.

— Но это объясняет только, почему она взяла книгу, — сказал Люк.

Я покачала головой.

— Во время нашей встречи Тейт перечислил несколько заклинаний, для которых потребуется смешение магии, которую мы наблюдали на этой неделе. Среди них, — сказала я, — создание фамильяра.

— Фамильяра? — спросил Люк.

— Своего рода, волшебного помощника, — ответила я. — Они помогают колдунам сосредоточить магию, которую те должны использовать. Благодаря фамильяру маг увеличивает свой потенциал. Так в мире магии он аналог съемного жесткого диска.

— Пугающее преимущество, — сказал Люк. — Только я запутался: ты считаешь, что Тейт создает фамильяра?

— Не Тейт, — ответила я, и меня пробила нервная дрожь. — Думаю, Мэллори. Она уже работала с темной магией и создала фамильяра. Кошку. Однако она не очень удалась: с кошкой что-то не в порядке. Мэллори тогда придумала оправдание, но сейчас… Не знаю. Мэл упомянула, что ей хотелось бы, чтобы их было больше, для помощи с магией.

В комнате повисли тишина. Все обдумывали услышанное.

— На этой неделе у волшебницы испытания, — продолжила я. — Волшебницы, которая, как минимум, хоть чуточку разбирается, как создать фамильяра. Которая украла магическую книгу. И эта книга поможет ей не просто побаловаться черной магией. Прах Этана исчез, а город разваливается, из-за смешения светлой и черной магии.

— Какая-то заумная идея, — прокомментировала Келли. — Пытаться воскресить вампира, чтобы сделать из него фамильяра.

— К сожалению, — сказал Малик, — не такаю уж она и заумная, — он посмотрел на меня. — Ты знаешь, почему в Чикаго нет магов, Мерит?

Я покачала головой.

— Это пережиток времен, когда вампиры и маги находились в более напряженных отношениях, нежели сейчас. Если твои предположения верны, то маги не впервые предпринимают такую попытку.

В комнате повисла тишина. Все взгляды устремились на Малика.

— Чтобы создать фамильяра, маг должен направить мощный заряд магии на желаемый объект или субъект. Способность сотворить такую магию редка, а способности фамильяра зависят от его сил.

— То есть у вампира больше магии, чем у кошки, — высказалась я.

Малик кивнул.

— А у Мастера вампиров больше магии, чем у зеленого Послушника. В последний раз, когда маг пытался превратить вампира в фамильяра, похитили вампира из Дома Наварры. Позже ее нашли в логове колдуна. Не думающее, расточенное тело.

Я невольно вздрогнула.

— Маг в достаточной степени контролирует фамильяра, — сказал Малик. — По сути, они становятся животными-слугами. Не думающие, не имеющие свободы воли.

В то время как часть меня трепетала от возможности, что Этан может вернуться, вся надежда уходила, при мысли, что Мэллори пыталась превратить его в зомби. Внезапно я гораздо больше стала сочувствовать кошке, нежели стрессовому состоянию Мэллори.

— Колдунью нашли, а дальше с ней уже разбирался Дом Наварры. А после вампиры запретили Ордену работать в Чикаго.

Теперь понятно, почему Орден не хотел, чтобы Катчер ехал в Чикаго, и почему они его выгнали, когда Кэтч настоял на своем. Это также многое сказало об Этане: несмотря на то, что маги когда-то сделали, он пожелал принять Катчера, когда тот приехал.

— Если это уже происходило, — спросил Люк, — почему мы не наблюдали ничего похожего? Природных катаклизмов?

— Наблюдали, — уверенно сказал Малик. — Мы видели Великий Пожар.

В тысяча восемьсот семьдесят первом году Великий пожар уничтожил огромную часть города.

— Орден утверждал, что это была случайность, — сказал Малик, — Но увиденное на этой неделе основательно подтверждает, что тогда они отказывались признаваться.

— Но ты говоришь о том, чтобы создать фамильяра из живого вампира. Этана мертв, — тихо сказал Люк — От него остался только пепел. Как она может это сделать?

— Будь он человеком, вероятно бы не могла, — ответил Малик. — Но вампиры отличаются от людей. Генетически. Физиологически. Душу с телом связывают узы иного рода, поэтому последнее попросту превращается в пепел.

— Действительно, — с минуту помолчав, перекрестившись, сказал Люк.

Странный жест для вампира, но выражение его лица было абсолютно искренним.

Малик встал и задвинул свой стул.

— Я предупрежу Орден о том, что волшебница, вероятно, пытается создать фамильяра, при этом используя прах Мастера вампиров. Я также предупрежу их, что она, возможно, использует Малефиций, и что ее попытки могут полностью нарушить существующий в мире порядок. Я ничего не упустил?

Вина тяжестью легла мне на плечи. Я кивнула.

Малик посмотрел на меня.

— Знаю, она фактически твоя семья. Но такое преступление ГС не оставит безнаказанным.

Я кивнула в знак понимания, понадеявшись, что не мне придется стать орудием ее уничтожения.

Я ожидала звонка в темной столовой. Не сумев дозвониться ни до Джонаха, ни до Катчера, я оставила им обоим отчаянные голосовые сообщения.

И… я ждала.

Конечно, я должна была остановить Мэллори. Я должна была ей помешать довести до конца, что бы она ни творила. Я была обязана сберечь город, и у меня не было ни малейших сомнений, что Этан не захотел бы стать лишенным разума фамильяром Мэллори. Он слишком независим, чтобы быть у кого-то под каблуком, не говоря уже о женщине, которая ради достижения своей цели, готова разрушить Чикаго.

Как же Катчер этого не заметил? Почему он не видел, что она делала, в кого она превращалась? Почему он не остановил ее прежде, чем все зашло так далеко… прежде, чем порядок пришлось наводить мне?

Поставив локти на стол, я уткнулась лицом в ладони. О моем везении можно только сожалеть. Безысходная ситуация, и на курок нажимать мне.

Зазвонил телефон. Я посмотрела на экран.

Но это был не Джонах и не Катчер.

Звонила Мэллори.

Дрожащими пальцами я открыла телефон.

— Да?

— Я за Домом. Встретимся на улице. Один на один.

Я снова закрыла телефон, но прежде написала Джонаху смс, поделившись своими планами. Спрятав телефон, я направилась к забору и, протиснувшись меж кустарными насаждениями, перемахнула через него. На этот раз я приземлилась грациозней, пусть даже и единственным свидетелем была полупомешанная, обозленная волшебница.

Она стояла рядом с хипстеровским седаном Катчера. Казалось, с нашей последней встречи голубой цвет волос вымылся еще больше: сейчас она выглядела почти блондинкой. Ее глаза воспалились, а руки потрескались и тряслись. Она походила на наркомана во время жуткой ломки.

Может, так оно и было.

Во мне начал закипать гнев, и мне пришлось напомнить себе, что Мэл оставалась тем же человеком, независимо от цвета волос, и с какой она работала магией — со светлой или с темной.

Мэллори оттолкнулась от машины и пошла вперед, увлекая за собой липкий ветерок магии. Но я твердо стояла на месте. Я ожидала, что почувствую страх или сожаление, но ничего подобного. Больше всего я злилась, что она вторглась в мой дом, украла драгоценности и решила использовать их для достижения своих эгоистичных целей.

— Что ты натворила?

— Ты в чем-то меня обвиняешь, вампир?

— Я тебе доверяла. После его смерти, я попросила тебя остаться со мной, поскольку нуждалась в тебе. Ты вдвойне обманула доверие.

— Не понимаю, о чем ты.

— Чушь. Ты кое-что украла у нас, Мэллори. Украла у меня. Где Малефиций и прах Этана?

— Их больше нет.

У меня затряслись коленки, и мне пришлось приложить усилия, чтобы удержаться в вертикальном положении.

— Чтобы ты смогла сделать из него фамильяра?

Она отвернулась, но я заметила в ее глазах вину. Тогда-то я и поняла, что вот она, действительность, Мэллори совершила это, полностью отдавая себе отчет, во что ввязывается.

— Черная магия далеко не такая, какой мы ее считаем, — сказала она.

— Твои оправдания мне нужны сейчас меньше всего.

— Это несправедливо! — закричала она. — Разве честно, что существует целое тело, в котором сосредоточена магия, но я не должна его использовать? Что я не должна иметь к нему доступ? Знаешь какого это? Так нельзя, Мерит! Нельзя использовать лишь часть магии, только ее половину. Добро и зло должны быть вместе. И если это верный способ соединить их, ей Богу, я это сделаю. Я не могу так жить.

— Очень даже можешь, черт возьми. Точно так же, как другие маги на протяжении истории. Но ты пришла в мой Дом, украла книгу, в которой сосредоточено зло, а потом еще и прах моего Мастера и пытаешься превратить его в своего слугу!

— Но это вернет его тебе.

Застыв как вкопанная, я закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Я не хочу его возвращать. Не таким образом. Он уже не будет собой. И не такой ценой, что мне придется потерять тебя, Мэллори. Ты моя сестра во всех отношениях.

Она фыркнула.

— Сама знаешь, что ты променяла меня на него.

— Не в большей степени, чем ты променяла меня на Катчера, — я смягчила тон. — Никто из нас никого не променивал. Мы выросли, и полюбили еще кого-то. Но я не хочу возвращать его таким образом. Как не захотел бы и он.

С минуту я наблюдала за ней, поистине задаваясь вопросом, действительно ли она все это совершила, чтобы вернуть его мне. Но как бы я ее ни любила, я не была уверенна.

— Ты делала это не для меня, — заговорила я.

— Чушь, — бросила она, однако прозвучало неубедительно.

Этан был пешкой, ее оправданием, чтобы заняться черной магией. Возможно, Саймон был настолько глуп, настолько наивен, что он действительно не знал, чем она занималась. Возможно, он не знал, что развратил свою лучшую ученицу черной магией. А она подобно наркоману, нуждающемуся в дозе, сделает все, чтобы получить еще, плевав на последствия.

— Ты сделала это для себя, — я вспомнила, что она говорила о черной магии и о том, что люди заблуждались касаемо нее. — Ты попробовала черную магию и тебе она понравилась. Вероятно, не сразу, но со временем ты решила, что она тебе нравиться. Этан, может, и удобный побочный бонус, но он — оправдание. Ты оправдываешься, за то, что ты разворотила город.

— Что ты об этом знаешь? О моих силах? Я знаю, как все начиналось. Темную магию отделили от светлой, подобно как разделили близнецов, — она дернула себя за майку. — Я ощущаю их, Мерит и им нужно воссоединиться вновь.

Она закрыла глаза, подняла руки вверх, и потоки магии вихрем завертелись вокруг нас. Я чувствовала, как они вращались подобно центрифуге, и сила вращения тащила меня назад.

— Мэллори, прекрати. Ты убиваешь Чикаго.

— Ущерб лишь временный.

Наблюдая за тем, как она творила коварную, неприятную, губительную магию, я знала, что, зато последствия уж точно не будут временными.

— Я все улажу.

— Ты все разрушишь, — поправила я.

Магический вихрь все плотнее сжимался вокруг нас, сила центрифуги лишила легкие воздуха. Мэллори покачала головой.

— Я устала считаться с чужими желаниями. Твоими, Катчера, Саймона. Не я в ответе за разделение добра и зла, но именно я буду ответственна за их воссоединение. Прекрати быть такой чертовски недальновидной.

Я решила воспользоваться последней уловкой.

— Мэллори, мне снился Этан. Ты делала ему больно. Если ты закончишь заклинание, если ты предашь город огню, то именно мы с остальными Домами будем за это расплачиваться.

Она улыбнулась с легкой грустью.

— Догорая, к тому времени я уже буду далеко.

Она подняла руки и магия сжалась в клубок. Зрение затуманилось, а затем и вовсе пропало.

Второй раз за год моя лучшая подруга меня вырубила.

Сев, первое что увидела, как ко мне бежит Джонах. Я потерла затылок, нащупав ранку в том месте, где я ударилась о землю. Хорошо, что я находила в отключке всего лишь то время, которое понадобилось Джонаху, чтобы добраться сюда.

Значит, у меня, возможно, еще был шанс.

Он опустился передо мной на корточки. В его глазах стояла паника.

— Что произошло?

— Она призналась. Мэллори украла Малефиций и прах Этана, чтобы попытаться воскресить его как своего фамильяра. Она считает, что я этого хочу…но по большей части она одержима черной магией. Она пристрастилась к ней и считает, что завершение заклинания поможет восстановить равновесие между добром и злом.

Джонах помог мне подняться.

— Она вырубила меня с помощью магии, — я посмотрела на него. — Мэллори решила довести начатое до конца. Мы должны найти и остановить ее. Если она закончит…

Я не стала договаривать. Этот выбор дался мне нелегко, так что не стоило лишний раз сыпать соль на рану.

— Знаешь, куда она могла пойти?

Я стала ломать голову, однако на ум ничего не приходило. Из того, что я знала, в последнее время она была дома или ходила в Викер Парк, да в скобяную лавку. Она занималась где-то в Шаумбурге и в спортзале Катчера в северной части города. Но ни одно из этих мест не подходило, чтобы творить столь сильную магию.

Но раз я не могла найти Мэллори, возможно могла бы отыскать книгу…

Достав телефон, я набрала номер библиотекаря.

— Малефиций пропал, — сходу сообщила я. — Его украла из хранилища Мэллори Кармайкл во время своего пребывания в Доме. Ты случайно не можешь его отследить?

Мэллори бы не обрадовалась, услышав словесный поток, разразившийся в трубке — ну или нелестным комментариям касающихся нравственности и волшебниц. Но как только он выговорился, сразу же перешел к делу.

— Никто не охраняет Малефиций, не имея плана на случай форс-мажорных обстоятельств, — сказал библиотекарь.

Послышался шелест.

Я выдохнула с облегчением.

— У тебя есть отслеживающее заклинание или что-то в этом роде?

— Можно сказать и так. Я установил жучок в корешок книги. Разумеется, я не говорил этого Ордену. Они бы распяли меня за то, что я повредил книгу, но это неважно. Вот поэтому-то я так и поступил. Дай-ка мне определить местоположение.

Пока он управлялся с техникой, я посмотрела на небо. Темно-синий цвет начал сменяться грязно-красным. Не было сомнений, что вода потемнела, а где-то по городу перемещались горы.

Она уже начала.

— Нашел, — сказал библиотекарь. — Она поблизости и не перемещается.

— Город большой, так что твое «поблизости» мне не сильно поможет.

— Подожди, я ссужу поиск, — он умолк. — Мидвэй! — наконец воскликнул он. — Книга в Мидвэе.

Поблагодарив его, я повесила трубку и указала на дорогу.

— Она в Мидвэе. Я туда, а ты найди Люка, Малика и Катчера и расскажи им, что происходит.

— Я не хочу отпускать тебя одну.

Я посмотрела на него с печальной улыбкой.

— Шестьдесят седьмое правило Красной Гвардии — доверяй своему напарнику.

— Вообще-то второе.

— Еще лучше, — ответила я, сымитировав улыбку.

Джонах стиснул челюсть, но уступил.

— Тогда найди ее. Останови. Любым способом.

Этого-то я и боялась.

Пробежав четыре квартала, я остановилась посреди улицы, разинув рот.

Весь Мидвэй Плежанс был охвачен огнем. Да только не обычным земным зотисто-оранжевым огнем, а прозрачными голубыми языками пламени, которые устремлялись в небо заостренными, похожими на когти завитками. Но несмотря на другой цвет, эффект был тот же: деревья на краю Мидвэя затрещали и стали вспыхивать из-за жара.

Небо полностью побагровело, став яростного пульсирующего красного цвета, словно свежая кровь. Такого я еще не видела. Небо рассекали молнии, от чего у меня по рукам побежали мурашки.

Я ощущала под ногами монотонную дрожь. Несомненно, где-то вырастали горы. По мере того, как Мэллори творила магию, каждый элемент выходил из равновесия.

Послышались гудки пожарных машин и вой сирен. Пожарные припарковались на краю Мидвэй и тут же направили водометы на огонь. Немногим помогло. Пламя ревело подобно торнадо. По мере распространения огня, жар потоком разливался по парку, становясь все горячее и интенсивнее.

Мэллори стояла возле статуи Масарика. Возле ее ног лежала стопка книг и принадлежности. Самая большая книга — Малефиций — была открыта и светилась. На странице завитками лежал текст. Светлые волосы, развеваемые горячим ветром, который исходил от огня, хлестали ее по лицу.

Казалось, она не обращала внимания, на то, какую опасность она создавала. Так что я не сомневалась, что Мэллори разрушила бы город, если б могла. Я просто не совсем определилась, что делать. У меня не было ни меча, ни кинжала. Может я смогла бы подобраться достаточно близко, чтобы ее вырубить, или, по меньшей мере, блокировать магию, хотя я сомневалась, что она подпустит меня так близко. Но пока не прибыла кавалерия, нужно было хотя бы попытаться.

Я бы ни за что не пошла между ней и огнем, поэтому я оббежала статую и подошла к ней сзади. Приблизившись настолько, что стало видно ее подпиленные ноготки, покрытые матовым голубым лаком, я окликнула ее по имени.

Она обернулась с легким беспокойством, бормоча заклинание.

— Немного занята, Мерит.

— Мэллори, ты должна это прекратить, — прокричала я сквозь рев пламени. Земля под ногами задрожала, и меня слегка кинуло вперед. — Разве ты не видишь, что ты делаешь с городом?

Дерево треснуло, хрустнуло и упало. Огонь устремился к нему и поглотил. Пройдет немного времени, прежде чем среди деревьев появиться брешь, и пламя вырвется на улицы.

— Нет, сначала я закончу заклинание, — прокричала она. — Вот увидишь, мир станет намного лучше, когда добро и зло сольются вновь. Мир станет целым.

Она погрузила трясущиеся руки в склянку с порошком и посыпала им открытые страницы Малефиция. Я осмотрела все, чем она пользовалась для своей магии, но не увидела и намека на урну с прахом Этана.

Они пропали, возможно, использовались для активации заклинания. А когда мы прервем заклинание — если прервем — у меня даже не останется его праха.

— Мэллори, пожалуйста, перестань.

Она продолжила, однако я замерла при звуках другого голоса.

— Так и знал, что все из-за вампиров!

Я оглянулась. К нам направлялся МакКетрик, наведя на меня большой пистолет.

— Почему бы тебе не отойти от этой девушки, Мерит?

— Эта девушка пытается разрушить город, — предупредила его я.

В ответ он закатил глаза. Мэллори ослепила ее пристрастие к черной магии. А МакКетрика ослепляло его невежество, его непоколебимая уверенность, что во всех бедах Чикаго надо обвинять вампиров.

— Создается впечатление, будто она пытается остановить это, — сказал он.

— Ты не можешь ошибаться сильнее, — сказала я. — Ты — невежественный дурак.

— Благодаря мне приняли закон о регистрации.

— Потому что ты соврал и забыл упомянуть, что ты напал на меня на улице, в общественном месте. Ты борешься с тем, что не причиняет тебе никакого вреда, абсолютно не замечая реальных угроз.

В одно из деревьев на другом конце Мидвэя ударила молния, расколов его надвое. Обломки дерева рухнули в огонь.

Мэллори все еще шептала заклинание, и в ту же секунду языки пламени поднялись выше.

Да, МакКетрик мог использовать пистолет. И да осиновое серебро в сердце возможно бы прикончило меня. Но я устала от МакКетрика, и прямо сейчас мне было не до его глупостей.

— Ты помогаешь ей, — сказала я, не особо заботясь, что я раскрывала существование магов.

Маги уже были в моем черном списке.

— Лгунья, — пробормотал он.

Его рука затряслась от ярости. Он спустил курок.

Пистолет не сработал, дуло взорвалось, посылая в воздух обломки дерева и металла. Я моментально пригнулась, но все еще испытала болевой шок, когда один из обломков ударил мне в спину.

Но я все еще была жива.

Я подняла голову. МакКетрик тоже был жив, однако ему повезло меньше. Его лицо из-за осколков было испещрено пятнами крови, а его правая рука представляла собой месиво из крови и костей. Он лежал на спине, прижав руку к груди и, моргая, смотрел на багровое небо.

То, что я не могла найти в себе сочувствие к МакКетрику, вероятно, говорит не в мою пользу, но он в любом случае обвинил бы в своих ранениях нас.

Молния ударила в осветительный столб поблизости, возвращая мое внимание к разворачивающемуся магическому бедствию. Пламя поднялось уже выше деревьев, его языки стремились к красному небу, теперь затянутому голубой дымкой.

— Мэллори, — закричала я, вновь шагнув на постамент. — Ты должна прекратить.

Она подняла руки воздух, и я почувствовала, как завращались потоки магии.

— Почему я должна прекращать? Чтобы ты могла злорадствовать, как ты приструнила маленькую психованную волшебницу? Нет уж, спасибо.

— Дело не в нас с тобой, — во все горло закричала я, перекрикивая рев и треск огня и кружащий ветер. — Дело в Чикаго. В твоем новом пристрастии к темной магии.

— Ты ничего не знаешь, Мерит. Живи дальше в своей маленькой чистой спаленке. Ты не замечаешь мир вокруг себя. Его энергию, магию. Но это не моя вина.

Из дымовой завесы на другой стороне постамента появился Катчер.

— Мэллори! Остановись!

— Нет! — выкрикнула она. — Вы мне не помешаете!

— Прости, — сказал он, — но я не могу позволить тебе этого сделать.

— Остановишь меня сейчас и убьешь Этана, — она указала на меня. — Скажи ей, Катчер. Скажи ей, что ты не дашь мне оживить Этана.

Но он подходил к ней все ближе и ближе.

— Если ты его вернешь, он будет уже не Этаном. Он будет зомби, Мэллори, и ты это знаешь. Я понимаю, почему ты это делаешь. Я знаю, что эти ощущения приятны и неприятны одновременно. Но ты можешь научиться контролировать их, клянусь Богом, ты можешь.

— Я не хочу их контролировать, — ответила она. — Я хочу их превзойти. Превзойти все это. И я хочу, чтобы мне стало лучше.

Но Катчер продолжил.

— Саймон был ужасным наставником, и мне жаль, что я этого не заметил. Мне жаль, что я не заметил, чем чревата его глупость. Я думал, что ты от меня отдаляешься. Я считал, что он настраивает тебя против меня. Это я виноват, Мэллори, — по его лицу потекли слезы. — Я.

— Ты ничего не знаешь, — выплюнула она и приподняла Малефиций. — Никто не понимает…как это важно.

— Важно не это, — спокойно сказал Катчер. — Ты просто увлеклась этим. Силой. Возможностями. Но это обманчиво, Мэллори. То, чувство, что ты ощущаешь в груди? — он постучал кулаком себе по сердцу. — Оно обманчиво. Творя зло, не сделаешь мир лучше. И это чувство тоже никуда не уйдет. Оно только возрастет, а ты прогонишь всех, кого любишь.

Он поднял другую руку, и я ощутила пульсацию магии, когда он приготовился чем-то запустить в нее.

— Ты не можешь остановить этого, — со злостью сказала она. — Ты не можешь повлиять на мою магию.

— Нет, — смиренно сказал он, — зато я могу воздействовать на тебя.

Он приготовился нанести удар. В его ладони засиял и закружиться сгусток магии.

Осознав, что ей придется противостоять ему, Мэллори вновь сменила тактику.

— Но это причинит мне боль, — сказала она тоном, который больше походил на голос ребенка, нежели на голос двадцати восьми летней девушки. — Пожалуйста, не надо.

— Если ты говоришь правду, тогда я молю, чтобы было больно лишь на мгновение, — ответил он.

Он сделал выброс по направлению к ней. В ее сторону полетела вспышка света размером с бриллиант, которая стала перерастать в гигантскую голубую сферу.

Будто в замедленной съемке, он пролетел мимо меня. Но Мэллори выронила книгу и отбросила сферу. Он врезался в статую, отколов кусок от плеча рыцаря, и взорвался, вызвав вспышку света.

— Я тебя ненавижу, — закричала она.

Я-то не сомневалась, что это высказывание было обусловлено магией и усталостью, однако на лице Катчера появилась боль.

— Переживешь, — сказал он и метнул в нее другую сферу.

Эта ударила Мэллори в грудь. Она отлетела назад и ударилась об землю.

Вся магия, которую она создала, вся энергия, которую она сосредоточила, неожиданно высвободилась. С ледяным натиском сфера Катчера взорвалась и, расширяясь, пронеслась над Мидвэем со скоростью боинга 747 потоком голубого света, гася пламя, по мере движения.

По мере своего движения уничтожая заклинание.

Убивая надежду.

С минуту, было практически тихо. От выжженной травы и обуглившихся деревьев Мидвэя поднимался дым. Вызванные остатком магии искры сверкали на траве будто миниатюрные молнии. Поднимался туман, краснота в небе рассеялась и испарилась. Сквозь дымку даже виднелись несколько звездочек. На внешних границах парка все еще светились тлеющие угольки, но теперь пожарники справятся.

Все кончено.

Мэллори была без сознания. Сбылось ее пророчество. Катчер одержал над ней вверх, и Белому Городу больше не грозила опасность.

А Этан ушел навсегда.

Я тряхнула головой, чтобы прогнать слезы, отказываясь предаваться горю. Она бы создала монстра, и не было смысла горевать о том, кого вообще не должно было существовать. Лучше у меня будут воспоминания о нем и скорбь, нежели его искаженная версия. Я просто должна была возвращаться к своей жизни.

— Я могу это сделать, — прошептала я.

По щекам катились слезы. Я встала, посмотрела на Катчера и Мэллори. Он обвивал Мэллори светящимися магическими нитями, пока она лежала без сознания, чтобы сдержаться ее, когда она проснется. Волшебные путы, наверное. Я не знала, что с ней будет делать Орден, но явно ничего приятного.

Почувствовав давление на локте, я оглянулась. Рядом со мной стоял Джонах, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— У тебя снова идет кровь.

— Я в порядке. Просто маленький обломок. У МакКетрика взорвался пистолет….Он там.

Джонах кивнул.

— Я прослежу, чтобы его нашли копы. Ты в порядке? Я имею в виду, не считая того, что ты ранена.

— Думаю да, — начала я, но меня прервал треск достаточно громкого разряда оставшейся энергии.

Я пригнулась, когда она пронеслась через парк, прежде чем испарилась, оставив покалывания магии в воздухе.

— Мерит, — тихо сказал Джонах, — смотри.

Я посмотрела.

Сквозь голубой туман по Мидвэю по направлению к нам двигалась темная фигура. У меня на шее волосы встали дыбом.

— Назад, — сказал Катчер, идя к нам. — Это ходячее зло. Заклинание было прервано, что означает, что это остатки чар.

Я подняла руку.

— Подожди, — сказала я.

Слово сорвалось с моих губ, когда я уже направилась к фигуре.

Меня тянуло вперед. Без объяснения, каждый атом в моем теле намеревался двигаться вперед, чтобы встретиться с тем, что появилось из тумана, образованного падающим пеплом. Подобное действие могло быть смертельным, но меня это не волновало. Я продолжила идти. А когда туман рассеялся, на меня уставились ярко-зеленые глаза.

Из глаз брызнули слезы.

Коленки задрожали. Я кинулась к нему.

Загрузка...