Орешек

Брендон

Брендон во сне сжал подушку и потерся об нее носом. И проснулся от того, что запах был не тем… От подушки пахло цветочной отдушкой… Альфа со стоном отбросил гадость и пошарил по кровати рукой… он был один… опять… Сердце кольнуло болью и захотелось снова уснуть. Во сне все было хорошо… Дар мазал тост джемом и мягко улыбался. Надо успеть сказать ему что-то, что-то главное, чтобы удержать, чтобы не уходил…

Сердце опять потянуло, и альфа перевернулся на спину и потер грудь. Врачи говорили про фантомные боли и, отводя глаза, советовали пропить курс антидепрессантов. Идиоты! Брендон опять почувствовал подступающую от злости желчь и выбрался из кровати. Опять утро насмарку!

Он давно уже жил в городской квартире, но ему все равно постоянно снился шато в лесу. Брендон брился и раздумывал о снах и вывертах собственного подсознания. Шато снится, скорее всего, потому, что там он прожил достаточно долгое время и пережил достаточно сильные эмоции. Осознание собственной беспомощности, отчаяние, смирение и принятие этого, как свершившегося факта, а потом прорыв, надежда, выздоровление и возвращение в мир живых нормальных людей. И дело совсем не в одном упрямом омеге…

Брендон порезался и недовольно зашипел… вот Дар его ни разу не порезал во время бритья… Дар… Брендон опять порезался и едва не разбил зеркало в очередной раз… смотреть на свое порезанное лицо было невыносимо… вместо этого он глубоко вдохнул и выдохнул… он уже дважды разбивал зеркало в ванной… не хотелось выглядеть психом в глазах прислуги… Крейзи, как называли его за спиной по признанию Дара…

Брендон едва удержал руку, чтобы не соскоблить кусок кожи вместо щетины… Раньше ему нравилось, чтобы его брили, но после полутора лет беспомощности и зависимости от других он предпочитал все делать сам. Он бережно добрился и, достав квасцовый карандаш, обработал порезы. Сердце опять потянуло левую руку легким онемением. Обычно Дар засыпал слева, и он отлеживал руку до такого же онемения, но тогда это было даже приятно…

Альфа встряхнулся и, взяв себя в руки, вышел из ванной комнаты. Городская квартира встретила полной тишиной. Найти квалифицированную обслугу с каждым днем становится все сложнее… На кухне стоял завтрак, но вот кухарка где-то пряталась… истеричка, не может запомнить, что он любит на завтрак… Вот Дар, например… ХВАТИТ!!

Брендон смел посуду со стола на пол. Это уже действительно становится похоже на патологию. Прошло четыре месяца (и даже больше, сто тридцать шесть дней, подсказало ехидное подсознание), как один упрямый омега САМ уехал от него… Он его не прогонял, тот сам решил и с самым вызывающим видом вызвал такси и уехал!

На коммутаторе высветился вызов от папы. Альфа скинул его. Не хватало еще его фырканья. Клеменс его совсем не понимал, но он вовсе не капризничал, когда выбирал себе жениха. Он искренне пытался найти хоть кого-то, кто не вызывал бы зубовного скрежета к концу встречи. То слишком шумный, то слишком амбициозный, то слишком резкий запах, а то откровенный прилипала. Все не то, и все не те… Альфа внутри все уже решил, но вот соглашаться даже с собственным мнением Брендон не собирался. Он и сам все больше понимает, что ему не хватает именно мягкой заботы, ненавязчивой и терпеливой. Такой, чтобы не лезла в глаза и не требовала подтверждения, что забота замечена и оценена. Никто не понимает, когда надо подложить подушку под усталую спину, а когда молча принести чай.

Клеменс раздражен и опять будет высказывать, что он капризничает и пытается найти несуществующий идеал. У него излишне высокие требования к кандидатам. Брендон на это даже устал злиться, у него уже был неудачный брак, и он не намерен делать заведомо провальный шаг. Ему нужен омега, который… который у него уже был… но он почему-то отпустил его. Брендон даже успокоился от такого простого решения. Зачем искать жалкую копию, когда он точно знает, каков оригинал! Надо всего лишь найти и вернуть Дара!

Он сразу перенабрал папу и сообщил о своем решении. Он уже сделал выбор и не понимает, почему столь простое решение не пришло ему в голову раньше? Сколько сил и времени можно было сэкономить! Но вот папа почему-то не поддержал… Клеменс бился в истерике с той стороны экрана. Он не допустит мезальянса! Это будет не семья, а катастрофа! Общество не примет такого брака!

- Мне для жизни нужен омега, а не общество! - Брендон в ярости рыкнул так, что Клеменс перепугано заткнулся и уставился мокрыми и круглыми глазами, похожими на пуговицы. - У меня уже был брак «для общества»! И чем все закончилось? А общественное мнение продажно, как проститутка на вокзале. Пока у него успешный бизнес, никто не посмеет открыто фыркать на его семью. Люди скорее воспримут этот брак, как чудачество и брак из чувства благодарности к омеге. Ведь не стоит забывать, что именно он заставил его жить дальше! Где было все это «общество», когда он подыхал в доме в полном одиночестве?

- Сын, ты не прав, - Клеменс расплакался, а потом разозлился, - ты сам всех разогнал и запретил к себе приближаться, не ты ли грозил суицидом, если они не оставят тебя в покое? Ты даже медиков к себе не подпускал. А сколько медбратьев сменилось, пока не появился этот… этот…

- Он единственный, кто мне нужен! У него единственного хватило упрямства и желания быть со мной! И мне наплевать, как все это выглядит со стороны! Он мой и я его верну! А общество может судачить, сколько ему влезет!

Сказано – сделано! Брендон четко знал одно – Саймон Бигль опекун упрямца и считает его частью своей семьи. Прекрасно! Значит, он точно знает, где его искать!

- Где он? - Брендон ворвался в кабинет к адвокату.

- Прости. Я перезвоню тебе… - Бигль прервал соединение и настороженно уставился на невменяемого Кристобаля. - Для начала, хочу узнать, у кого ты спрашиваешь? - Бигль желчно раздувал ноздри, - у Бигля-адвоката или у альфы-опекуна?

- Хм, - Брендон довольно улыбнулся, - как я понимаю, Бигль-адвокат, скорее всего, откажется со мной разговаривать, поэтому я спрошу у альфы – где мой омега? Я решил, что…

Вот чего Брендон не ожидал, так это того, что его решительно перебьют ударом в скулу! У него даже голова мотнулась в сторону и в ухе зазвенело! Кристобаль, не ожидавший нападения, даже отступил в сторону и схватился за пострадавшую скулу, заодно понимая, что во рту привкус крови от слегка прикушенного языка. Это сбивало с мысли. Он уже и не помнил, когда в последний раз дрался. Для грубиянов всегда была наготове охрана, но она была оставлена у лифта, а сам он дрался где-то в младших классах пансиона. Он совсем не ожидал, что на простой, в общем-то, вопрос он может получить по морде!

- Это тебе мой ответ, как альфы альфе! - ощерился Бигль, - что ты еще от него хочешь? Тебе мало того, что ты уже сделал? Теперь сам решил надавить? Увижу тебя возле Дара – и это тебе покажется предварительной лаской! - пообещал адвокат и, схватив растерянного Кристобаля за лацканы пиджака, подтолкнул его к двери, - а теперь, пошел вон!

Бигль, по всей видимости, не совсем сошел с ума и, отпустив лацканы, даже несколько оправил пиджак Кристобаля, распахнул дверь и с улыбкой хлопнул его по спине, практически выталкивая в коридор.

- Я рад, что мы разобрались с этим вопросом! - бодро и достаточно громко заявил Бигль и подтолкнул Кристобаля к лифтам, где замерла охрана, - мы обсудили все вопросы с вашим адвокатом и надеемся, что все недоразумения закончились!

Брендон, все еще в тихом шоке от всего происходящего, позволял подталкивать себя к выходу, пытаясь сообразить, что он пропустил? О чем вообще идет речь? Почему на него набросились? И о чем договаривались с адвокатом? Стоп! С его адвокатом? Почему он не в курсе? Да что вообще тут происходит?

Тяжелый мыслительный процесс прервал лифт, который распахнул створки дверей. Внутри стоял Марк – старший безопасник. По всей видимости, ему доложили, что Кристобаль вышел не на своем этаже и он сам явился удостовериться, что все в порядке. Крупный и немногословный альфа, заведующий всеми системами охраны фирмы. Начиная от информационной и сетевой, со штатом системщиков и переманенных у военных айтишников, и заканчивая физической охраной в лице телохранителей и обученных водителей. Он достался Брендону в наследство от потерянного в космосе отца, и теперь взирал на растерянного Брендона, как на нашкодившего сына, а не на Хозяина. Такой взгляд задевал Брендона не меньше удара Бигля.

Марк посторонился в лифте, позволяя зайти вначале Кристобалю, а потом его охране. Он вставил свой чип и нажал на клавишу этажа, теперь лифт пойдет вверх без всяких остановок в пути.

- Однако, Бигль мужик, - хмыкнул себе под нос Марк, - у него, видимо, стальные яйца… уважаю… хотя, если бы ты такое сделал с моим сыном-омегой, то я одним ударом бы не ограничился…

- Что происходит? - рыкнул Брендон, - в дурдоме день открытых дверей?

- Тебе виднее, ХО-ОЗЯ-ЯИН… - тяжело протянул Марк и сделал морду кирпичом.

- Ко мне, - коротко скомандовал Брендон, когда лифт остановился на его этаже, - вызовите Корсара, - бросил на ходу секретарю Кристобаль и ворвался в свой кабинет. Сделав внутри пару кругов, чтобы успокоиться, он плеснул себе коньяку (на донышко, потому что Дар…), и в полном раздрае чувств уселся в свое кресло.

- Что происходит? - Брендон уставился на Марка.

- По всей видимости, тебе дали по морде, - сообщил капитан Очевидность, - но это было ожидаемо… чего ты поперся к Биглю сам? Ты ожидал чего-то другого? Думал, тебе кланяться в ножки начнут? После того, как в его офисе порезвились Клеменс с Корсаром, в офис Биглей привезли манекен для отработки ударов с твоим лицом. Его поставили в комнате психологической разгрузки персонала и, говорят, он имел оглушительный успех.

- И ты так спокойно об этом говоришь? - Брендон раздул ноздри.

- Это его офис, его люди, его стресс. А ты думал, что после Корсара тебе в стихах будут оды слагать? Ну, разве что, матерные…

- Нет, я опоздаю… начинайте без меня, - недовольный Корсар разговаривал по коммуникатору, - Штольц, не тупи, мы вместе разбирали нашу стратегию защиты. Вот и покажи всем, что ты волк, а не овца! Начинай сам! - Корсар недовольно прервал соединение и зло уставился на Хозяина, - у меня сегодня арбитражный суд! Меня с парковки выдернули! Что случилось такого важного, что нельзя было подождать?

- Что происходит? - Брендон цепко смотрел на своего ручного дракона.

- Где? В суде? В корпорации? В мире? - Корсар расстегнул пиджак и уселся напротив Кристобаля, - что конкретно тебя интересует?

- Я только что был у Бигля. Он в ответ на простой вопрос дал мне в морду, а потом Марк сказал, что ты с Клеменсом «порезвился» у него в офисе. Почему я не в курсе? Что произошло и почему меня не поставили в известность?

Марк в ответ хмыкнул и пошел налить себе коньяка из директорских запасов, а Корсар уставился на Брендона, как будто увидел его впервые. Он прочистил горло и ослабил узел галстука.

- Клеменс не хочет получить красную перевязь на герб*, он сказал, что это твое распоряжение сделать все тихо и решить дело полюбовно. И особо подчеркнул, что ты должен остаться в стороне, чтобы в случае привлечения к суду, ты был как бы не при делах…

- Причем тут бастарды и Бигли? - рыкнул Брендон на Корсара, - и давай все по порядку, с первой цифры…

- Пожалуй, начать стоит мне, - Марк взял переносную панель и набрал в ней номер папки, которая развернулась, показывая фотографии, - Клеменс подошел ко мне после того, как ты провел с Даром течку, и попросил собрать на него полное досье. Я это сделал раньше, еще пока вы жили в шато. После того, как он проработал у тебя месяц, я понял, что омежка не так прост, как кажется. Выяснилось, что он из семьи потомственных медиков, его дед – известный ученый и отец – хирург-кардиолог, хорошо известны в медицинских кругах. О его папе мало что известно, он приехал откуда-то из колоний и всю жизнь прожил за спиной мужа, занимаясь хозяйством и воспитанием единственного ребенка – непосредственно Ольдара. У отца есть еще младший брат, который воспользовался доверчивостью племянника и после смерти старшего брата – отца Ольдара, завладел его имуществом. Ольдар решил судиться с дядей, вот так он и познакомился с Биглями…

- Бигли всех своих клиентов берут под опеку? - удивился Кристобаль.

- Нет, за Ольдара поручился друг семьи, - вмешался Корсар, - все началось с лишения дяди права опеки, а потом уже начался процесс восстановления украденного имущества.

Брендон в это время рассматривал фото с Даром. Непонятно, как он продержался без него сто тридцать шесть дней… сердце успокоилось и запело. Дар улыбался почти с каждой фотографии, мило и нежно. Вот он уже студент и стоит на построении перед институтом, вот со своей вечной сумкой через плечо бежит со стаканчиком кофе в руке, по всей видимости, куда-то опаздывает. А здесь смеется в парке в компании нескольких крупных альф и пары омег. У них в руках книги, по всей видимости, это его одногруппники. Ну да, вот те же альфы сидят неподалеку в аудитории и внимательно слушают кого-то, не попавшего в кадр. А вот более поздние фото. Дар сидит на скамейке и что-то читает с планшета, уперев его на весьма округлый животик…

- Он беременный? - сипло прошептал Брендон, - какой срок? - а потом быстро просчитал время с той самой течки и сам себе ответил, - где-то седьмой месяц… о боги… он беременный!

- У тебя что, с носом проблемы? - скептично хмыкнул Марк, - от него фонило карамелью через неделю после течки. Все в офисе знали, что вы пара, спите вместе и Ольдар беременный! Твой секретарь вместо конфет подавал к чаю соленые крекеры, а твой помощник возил ему на обед рыбу и маринованные огурчики. И только ты, наивная ромашка, не видел и не чуял то, что под носом происходит?

- У него усилился запах полыни, - Брендон размышлял вслух, - я думал, что это отголосок моего запаха. Мой супруг провел со мной не одну течку, и у нас ничего не вышло, я не предполагал…

- Ты думаешь, чего Клеменс носом землю рыл? - нахмурился Корсар, - первый ребенок-бастрюк – это не новость. Таких детей, как правило, забирают у родителей и растят в закрытых пансионах «на всякий случай». Если у альфы так и не появляется сын-наследник от официального супруга, то, как кролик из шляпы достается бастрюк и делается наследником. Ты обращал внимание на старшего дворецкого в доме родителей? Он похож на твоего отца, только старше его на пятнадцать лет. У твоего деда получилось заделать супругу альфу после пяти омег. Ваш дворецкий чуть не стал следующим Кристобалем, но родился твой отец, и бастрюка по окончании пансиона взяли в дом в качестве камердинера для новорожденного альфочки, а потом поставили старшим над слугами в доме.

Мир Брендона, казалось, зашатался и затрещал по всем швам. Отец, дворецкий, герб, наследство… Дар беременный… ДАР БЕРЕМЕННЫЙ!!!

- У меня будет ребенок, - прошептал Брендон, - мой ребенок…

- Хм, - скептично перекривился Корсар, - вообще-то, нет. Ребенок будет у Ольдара, и он согласился на мировое соглашение, что он и его ребенок отказываются от всяких претензий на твое имя и состояние. В графе отец у него будет стоять прочерк, и он заранее отказывается от всякого родства с Кристобалями. - Корсар распустил галстук и наморщил нос, - твой папа уверил, что это было твое решение. Ты не мог не знать о его беременности, но выбросил его из дома и больше с ним не связывался. Кстати сказать, Дар отказался от денег, которые ему предлагали…

- Мало Бигль тебе врезал! - поднял тост Марк, – я бы тебе нос сломал, чтобы ты кровью умылся!

- Даже не представляю, как все исправить, - Брендон потер лицо, - но теперь расскажи, что произошло у Бигля.

- Клеменс хотел во чтобы то ни стало заполучить ребенка. Кровь – не водица, может пригодиться! Он опасался, что ты так и останешься холостяком. Ты только рядом с Ольдаром был тихим и уравновешенным альфой, а с тех пор, как ты появился в офисе один, ты как с цепи сорвался. И не надо пытаться меня обвинять, - Корсар ткнул пальцем в сторону Кристобаля, - когда Клеменс подошел ко мне с этим предложением, я попытался поговорить с тобой. Но ты так орал на меня, когда я сказал одно только слово «Ольдар», что меня звуковой волной вынесло из твоего кабинета. Клеменс сказал, что это целиком твое предложение – разобраться с бастардом, и после твоего ора я ему поверил. Я предлагал твоему секретарю добавлять тебе в кофе вместо сахара барбитуратов, чтобы с тобой было можно общаться, как с разумным человеком, а не жерлом вулкана.

- Так что было в офисе Бигля? - альфа тяжело смотрел на друга, - обещаю, что я не уволю тебя, мы давно вместе, и я тебе верю, ты не стал бы вредить мне осознанно. Ты поступал так, как считал правильным, особенно в тех условиях. А теперь объясни, за что я получил по морде от Бигля?

- Хм, - Корсар скривился, - ты получил за то, что ты сделал, а главное за то, чего не сделал. И я тут ни при чем. Даже мне тяжело поверить, что можно жить с омегой и не понять, что он беременный. Но разговор сейчас не об этом. Я подошел с предложением к Ольдару – отказаться от ребенка за большие деньги, и передать его на воспитание Кристобалям. Он меня послал, достаточно резко, и вызвал Бигля. Я повторил предложение и получил в морду от Бигля, как встречное предложение, куда именно мне надо отправляться. Потом я опущу подробности, как именно я собирал материалы, подтверждающие, что именно ты являешься биологическим отцом ребенка, которого носит Ольдар, и мы встретились с Биглем и Ольдаром в офисе Биглей, чтобы прийти к мировому соглашению или предварительному разбору дела перед предстоящим судом.

- М-м-м, - застонал Брендон и закрыл руками лицо, - о боги… что же теперь делать, он меня никогда не простит… и что было в офисе Биглей?

- Ну, - Корсар налил себе коньяку и виновато потер шею, - мы с Биглем побыковали, повыясняли, у кого длинней и толще. Клеменс давил, что ребенок принадлежит Кристобалям. Что Дар специально так все подстроил, чтобы оказаться с тобой во время своей течки и заполучить единственного ребенка от тебя. И что теперь будет использовать ребенка, как рычаг давления на тебя. Я пообещал перетряхнуть прошлое дело Ольдара. Там все было закрыто исключительно по решению судьи, который принял позицию Дара и закрыл все «за отсутствием состава преступления». Но там было нарушение закона и не одно. Достаточно было поставить на это дело подходящего судью, и все можно было переиграть с точностью до наоборот. Ольдара можно было посадить на приличный срок, а ребенка забрать на воспитание, как у зека, даже без согласия папы. Военные очень злы на все случившиеся и сами помогли бы и со сбором доказательств, и с назначением судьи из бывших вояк.

- Он плакал? - шепотом спросил Брендон.

- Бигль? - не понял Корсар, а потом понял, что речь об омеге и обреченно махнул рукой, - нет. Но знаешь, лучше бы он плакал. Он на меня смотрел такими глазами… знаешь, на старых иконах бывают такие глаза… я тогда себя прямо мразью последней почувствовал, и поэтому отступил. Сам отступил, а не потому что Бигль там вякал что-то. Я бы его размазал со всеми его доказательствами. Но я не смог пойти против этих глаз. Знаешь, я не верю в богов, но я верю в закон бумеранга. Если бы я поступил с беременным именно так, как грозил, то судьба бы на мне отыгралась по полной. И за это дело и за все предыдущие…

- Ты прав, - Марк подождал, когда Корсар залпом, как лекарство, выпьет коньяк, и налил ему еще, - закон бумеранга возвращает все. И добро, и зло, и его не обманешь. Я именно поэтому послал Клеменса, когда он подошел ко мне с предложением подставить Ольдара. Так, чтобы его можно было обвинить в чем-либо, не совместимом с родительским долгом, и отобрать ребенка по суду. Но у меня сын-омега на пару лет младше Ольдара, и я не хочу, чтобы по моему ребенку прошлась моя расплата бумеранга. Боль через своего ребенка бьет намного сильнее.

- Надо изолировать Клеменса, пока он еще чего не придумал, - Брендон скривился. - Марк, отправь ребят к Клеменсу, я ему сообщу, что он отправляется в имение «до возвращения отца», проследи, чтобы он там оказался прямо сегодня. А ты, Корсар, аннулируй все его счета. Все счета. Оставь ему только тот, о котором он думает, я не знаю – офшорный счет в планетарном банке. Он на него стаскивал деньги на «черный день», вот этот черный день для него и наступил. Я с ним поговорю вечером, обо всем…

- А ты что надумал? - Корсар выдохнул и отставил недопитый бокал.

- Попробую поговорить с Даром.

- Я передам своим ребятам, чтобы они не вмешивались, когда омега начнет бить тебя по яйцам… - хмыкнул Марк.

- Где его найти? - Брендон решительно отправился к выходу.

- В институте, естественно, - пожал плечами Корсар, - я тебе скину его расписание и номера аудиторий. Не рассчитывай на многое… но если он тебе врежет, то порадуйся, значит у тебя есть шанс на прощение…

*

Брендон стоял с большой охапкой ярко-красных роз напротив двери аудитории и, волнуясь, ждал окончания пары. Стоило прозвенеть звонку, как двери в коридор распахнулись и из них толпой повалили молодые люди. В коридоре сразу стало шумно и бестолково. Казалось, что студенты ходят бесцельно, лишь бы размять ноги. Из аудитории выходили альфы и омеги, альфы с интересом рассматривали импозантного мужчину с розами, кто-то останавливался поглазеть, а кто-то торопился по своим делам дальше. Омеги настороженно замирали в первый момент, но поняв, что ждут не их, отходили в сторону и оставались посмотреть, кто же тот счастливчик, кому предназначены такие шикарные розы.

Дар выскочил следом за альфой и, стукнув его учебником по плечу, отдал забытую книгу. Заметив Брендона с розами, вначале дернулся шмыгнуть обратно в кабинет, но быстро взял себя в руки и, сделав вид, что не знает альфу, прошел мимо.

- Дар! - Брендон бросился следом, - Дар, подожди! Ольдар, я все равно не отстану!

Дар, поняв, что они привлекают к себе слишком много внимания, остановился и как будто через силу развернулся к альфе.

- Кто-то умер?

- Нет, - растерялся Брендон, - с чего ты взял?

- Обычно с такой кучей цветов приходят на похороны, порыдать над потерей, - Дар засунул руки в карманы толстовки и попытался прикрыть живот, - что ты хотел?

- Поговорить, попросить прощения, объясниться… - Брендон растерялся, как никогда в жизни, и протянул цветы, - это тебе.

- Мы уже все обсудили с твоим адвокатом, и вообще, у меня нет на все это времени, - Дар скептично посмотрел на розы, - у меня перерыв на обед, а не на пустое бла-бла. Прощай.

Дар поправил ремешок сумки на плече и отправился к группке замерших омег, что-то им сказал и они пошли вместе. Причем омежки время от времени оборачивались, и только Дар шел с прямой, как палка, спиной.

- Дар! - Брендон бросился следом, - Дар, нам надо поговорить! Дар, прости, это все ужасное недоразумение, дай мне возможность объясниться!

- Мужчина! - омежка который шел рядом с Даром, развернулся и, манерно кривляясь, протянул, - вам же уже сказали: «Прощай», ну, что в этом непонятного? С вами не хотят разговаривать!

- Не разговаривай с ним, - недовольно одернул приятеля Дар, - он теперь не отвяжется!

- Я тебе помочь пытаюсь! - недовольно надул губы омежка, - а ты опять недоволен!

- Берти, просто не лезь… - Дар недовольно поморщился, - занимайся своими делами, если мне понадобится твоя помощь, то я ее попрошу…

- Ну, так бы и сказал, - Берти сложил губки бантиком и понимающе выгнул бровки, - мы люди не гордые, мы всегда рады помочь. Можем оставить наедине и не вмешиваться! Правда? - Берти подмигнул замершим приятелям. - Пошли, мальчики, не будем мешать…

- Молодец! - Брендон всунул ему в руки розы, - это тебе, за сообразительность! Оставьте нас!

Дар было дернулся, но потом хлопнул себя рукой по лицу и глухо застонал.

- Порой с омегами бывает так сложно… - Дар смотрел вслед убегающим хихикающим приятелям, - почему все считают, что если беременный, то готов броситься на шею любому проходимцу?

- Я не проходимец, - довольно улыбнулся Брендон и взял омегу за руку, - я твой альфа, твоя пара, а ты моя пара. Дар, я понимаю, что виноват, но дай мне шанс…

- Нет, ты именно проходимец, Брендон, - Дар осторожно вытащил свою руку, - ты был и ушел, ты прошел насквозь и весь вышел. Ты проходимец, а не пара. И вообще, Брендон, постарайся меня услышать! - Дар поморщился, как от зубной боли, - я действительно не хочу с тобой разговаривать. Я не набиваю себе цену, не заигрываю, не пытаюсь заставить тебя побегать за мной… я очень хочу, чтобы ты сейчас развернулся и ушел, и забыл, как меня зовут. Уйди, Брендон, и не возвращайся, ты уже прошел… я закрыл за тобой дверь. Не стоит пытаться все вернуть, я запомнил урок и мне этого хватило. Мы уже все обсудили с твоим адвокатом, расставили все точки, подписали и завизировали, сложили в архив, закрыли на замок и все... Все, Брендон. Мы друг другу посторонние и нас ничего не связывает. Я опять сделал, что ты хочешь – поговорил с тобой. Ты молодец и добился, чего хотел. А теперь я уйду, потому что мне неинтересно, что ты еще хочешь сказать, потребовать, пожелать… У меня к тебе даже ненависти не осталось, не ломись в закрытую дверь, я тебе не открою… Тебя больше нет для меня. Точка.

- Ударь меня, - попросил Брендон, - тебе станет легче.

- С кем я говорю? - сам себе удивился омега и, пожав плечами, развернулся и пошел по коридору.

- Дар! Что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Брендон пошел рядом и попытался заглянуть Дару в глаза, но омега упорно делал вид, что ничего не происходит.

Они так и зашли в студенческую столовую, Дар сразу встал в хвост очереди.

- Дар, давай я отвезу тебя в ресторан, или, может, Санчо привезет тебе, что захочешь? - Брендон попытался придержать Дара за локоть.

- Если ты еще раз прикоснешься ко мне, я вызову полицию и обвиню тебя в домогательствах, - предупредил омега.

- Проблемы? - крупный альфа подошел к Дару, - помочь?

- Не стоит, Дастин… - Дар вздохнул, - не обращай на него внимания, а то он, как липучка. Схватится, и не отлепишь.

- Кто это? - прищурился альфа.

- Да так, бывший пациент, - пожал плечами Дар и мстительно добавил, - ничего особенного, просто один из многих. Дастин, ты говорил с ректором по поводу запрета?

- Да, - альфа хлопнул себя по лбу и достал из папки бланк, - беременным в анатомичку можно только после собеседования с психологом. Я для тебя бланк прихватил. Методист говорит, это обязательно. Пока психиатр не подтвердит твою вменяемость, - альфа запнулся и, рассмеявшись, поправился, - ну, то есть, ты должен доказать психологу, что ты осознаешь, что именно ты там увидишь, в анатомичку иначе не попадешь. Хотя, я не понимаю к чему все эти сложности.

- Хотят подстраховаться на всякий случай, - Дар поставил на поднос салат и потянулся за вторым блюдом, - представь, что беременные, более впечатлительные и эмоциональные, вдруг упадут, потеряют ребенка, а потом обвинят Альма Матер в том, что не были готовы к таким впечатлениям.

- Оу, - удивился альфа и почесал голову, - а ты готов?

- Дастин, ты забываешь, кто был моим отцом, - легко рассмеялся омега, - у нас дома записи полостных операций стояли вперемешку с моими мультиками. Сколько раз я засыпал в кабинете отца под бубнеж его учеников о вскрытии, тампонировании, сепарации и прочих кровавых подробностях операции.

- Круто! А я забыл, что ты профессорский сынок! - альфа протянул ладонь и Дар легко стукнул по ней, будто передавая эстафету, - просто, когда я стал старостой, я просматривал все личные дела в порядке ознакомления. Там было написано, что ты закончил медучилище на четвертом, а потом работал медбратом.

- Да, - Дар понюхал стакан со сметаной и поставил его обратно на витрину, - когда умерли родители, то я школу заканчивал в медучилище на четвертом уровне. Скажем честно, та еще дыра. Долгая история, хорошо, что все закончилось. Повезло, что ученики отца помогли устроиться не в муниципальную больницу там же, а взяли к себе в частную клинику кардиохирургии. Прямо почти домой вернулся!

- А чего тебя дед к себе не забрал? - не унимался староста, - это было бы вообще круто, попасть к Проклятому Маши!

- Но, но, но, - Дар погрозил пальцем, - не забывай, что ты о моем деде говоришь!

- Да, не… - растерялся альфа, - я преклоняюсь перед его работами и тем прорывом в науке, что он совершил! Я хотел бы попасть к нему на работу! Напишешь мне рекомендацию?

- Хочешь, прямо сейчас напишу? - Дар рассмеялся, - вот прямо на обороте бланка на психическую вменяемость? Дед оценит!

- Не, ну, а серьезно, чего к деду не поехал, а на четвертый уровень загнался? Это, наверное, было страшно, с поверхности и на четвертый…

- Страшно было жить в общаге, когда все общее и на дверях защелок нет. Когда приносишь съестное, то обязательно придется поделиться, а поглаженные вещи «на завтра» может надеть сосед, просто потому, что он первый встал. Я раньше слышал шутку «кто раньше встал – того и тапки», так вот, в общаге это не шутка, а руководство к действию.

- Я б там сдох, - староста беззаботно рассмеялся, - нет, я сейчас живу в общаге, но только это общага братства, а это круто! Так дед что? Решил воспитать у тебя характер? Поэтому не взял к себе?

- Нет, он просто не знал, что у меня родители умерли. Долго объяснять, но его не известили, он поэтому и на похороны не приехал. А я тогда не соображал от боли ничего. А потом как-то все закрутилось, и я позабыл обо всем. И вообще, я деда впервые увидел только месяц назад. Он для меня был скорее источником крутых подарков, а не дедом.

- Расскажи! - потребовал альфа и, прихватив стакан сока и булочку, пристроился в очередь за Даром, который уже рассчитывался на кассе.

Дар поставил поднос на ближайшее свободное место за столом, а староста нахально уселся рядом. Брендон так и остался стоять. Он понял, что не очень внимательно читал личное дело омеги. Раньше его не заботило, кто он и откуда. Увидев отметку об училище на четвертом уровне, он даже не стал читать, кем были родители, решив про себя, что они были жалкие неудачники, раз жили на четвертом уровне. А Дар тем временем начал рассказывать, и при этом аккуратно ел салат.

- Ну, например, когда мне было пять лет, - начал вспоминать омега, - я захотел собственного пони. Так дед прислал пони размером с ручную собачку! Настоящий живой пони, но маленький, как раз кукол катать! А потом я испугался темноты, и дед подарил ручного кролика, который светился в темноте. Я с ним спал долгое время. А когда я подрос, то дед подарил «стеклянных» аквариумных рыбок. Ну, знаешь, такие есть в океане. Они прозрачные, только глаза видно. Ну, так вот, днем аквариум выглядел пустым, но стоило включить свет – и рыбки становились флуоресцентными и очень даже видимыми! Мне все ужасно завидовали. Такие подарки были только у меня!

- Круто! Так что, познакомишь с дедом? - староста не унимался.

- Хорошо, вот как он приедет в гости, так и познакомлю! - Дар доел салат и поковырялся в пюре, разломил вилкой котлету и, передумав есть, отодвинул поднос, - ну ладно, скажи, когда психиатр подпишет разрешение, тебе отдать или методисту?

- Нет, с допуском прямо в анатомичку придешь, они у себя хранят все, - староста глянул на замершего за спиной омеги Брендона и уточнил, - ты уверен, что помощь не нужна?

- Просто не обращай на него внимание, и он сам уйдет. Он, как балованый ребенок – пытается привлечь к себе внимание. Не может смириться, что не он центр мироздания.

Староста со знанием дела осмотрел Брендона с ног до головы. И дорогой костюм, и туфли, явно сделанные под заказ, и авторские часы, и прочие мелочи, заметные только опытному взгляду. И только наткнувшись на спокойный взгляд матерого хищника, спасовал и сразу отвел глаза. Нет, на кураже и на своей территории, он бы рискнул бросить вызов, но однозначно не один на один. Губы Брендона слегка дрогнули, принимая капитуляцию, но его больше занимало, как Дар общался с альфой, который оказался старостой его группы.

Это был разговор равных. Омега не склонялся перед крупным альфой, не строил глазки, как другие омеги, не заискивал, ожидая одобрения. И даже жест, которым они обменялись, был жестом равных. Дар скорее вел себя, как более старший и опытный человек по сравнению со вчерашним школьником. Он выглядел спокойным и уверенным в своих силах человеком. Брендон дал себе слово, что сегодня же узнает о Даре все, что смогли собрать на него Марк и Корсар. И Марк оказался, как всегда, прав, омежка был не так прост, как казалось в самом начале.

Дар тем временем проверил, сколько времени осталось до следующей лекции, и отправился, как выяснилось, в медпункт, где скучали двое медиков. Дар помахал бланком допуска и вскоре уединился с одним из них, который оказался дежурным психотерапевтом. Брендон, прикинув, что у него есть несколько свободных минут, позвонил Корсару выяснить, кто такой у Дара дед и почему его зовут Проклятым?

- Ты что, дело Ольдара наискосок просматривал? - Корсар устало фыркнул. За его спиной был виден офис и вдалеке слышались голоса множества людей, - зачем я составляю тебе подробные отчеты, если тебя в них интересует только оглавление? Ну да, если это не бизнес-проект, то зачем напрягаться? Ты и людям-то придумываешь клички, чтобы не запоминать имена, а то, не дай боги, еще привыкнешь к кому…

- Вольдемар Корсак, - Брендон улыбнулся другу, - я все еще помню, как тебя зовут, но только на безжалостного пирата ты похож больше, чем на выходца с седьмого уровня, зубами выгрызшего себе право учиться в самом крутом юридическом вузе столицы. А еще помню, как мы познакомились и как потом доказывали всему миру свое право быть на самой вершине пищевой цепочки под названием жизнь.

- Ой, да ладно, - Корсар хмыкнул и зашел в тихое помещение, - ладно, быстро тебе все расскажу, а с подробностями ознакомишься позже сам. Значит так, дед у твоего омеги – Сигизмунд Маши. Он в свое время совершил прорыв в деле клонирования людей. Он разработал технологию, как выращивать клонов из стволовых клеток не в виде грудных младенцев, а в виде взрослых особей. Так, чтобы их органы были сразу готовы для трансплантации. Ты в курсе, что клонирование людей как бы до сих пор запрещено, но тем ни менее, их клонируют тайно и за большие деньги. Когда надо получить здоровый донорский орган, который точно не будет отторгаться организмом, все сразу согласны закрыть глаза на нарушение закона. Поэтому лаборатория Маши мигрирует время от времени по различным колониям, от одного покровителя к другому.

- И за что его назвали проклятым? - Бреднон присматривал за закрытой дверью, куда ушел Дар, - это его за клонов так?

- Нет, за то, что пошел в своих исследованиях дальше, - Корсар ухмыльнулся, - когда я постарею, я тоже закажу себе молодого клона и пересажу от него себе здоровые и, главное, молодые внутренние органы, сердце, легкие, почки, яйца и все, что смогу перетащить. Но вот все остальное так и останется со мной. Молодые надпочечники начнут вырабатывать свежие гормоны, и я несколько омоложусь, свежее сердце и прочая требуха позволит мне опять радоваться жизни, а яйца… - Корсар засмеялся, - ну, ты понял суть. А вот Маши пошел в исследованиях дальше и занялся переносом личности из старого умирающего тела в свежеприготовленного клона. Ведь, если разобраться, что такое человек? Это совокупность его генофонда, склонностей и прошлого опыта жизни. Со всеми его воспоминаниями и ошибками, которые формируют характер и влияют на воспитание личности. Один набор генов при различных жизненных условиях дают различные конечные результаты. Один и тот же человек может стать и гениальным ученым, и неуловимым преступником.

Клон рождается, как грудной ребенок. Его кормят с соски и учат держать голову и переворачиваться на спину. Мозг, как неотформатированный диск у компа. Он грузится со скоростью, заданной генофондом. Гении начинают ходить и говорить раньше, чем обычные люди, но взрослое тело не значит взрослый мозг. Именно поэтому, когда из нового клона вырезают органы, это не считается убийством. Поскольку клон не человек, как таковой, а всего лишь «заготовка», вроде бройлерных курей. Просто мясо, а не личность.

А Маши нашел способ делать запись, как он это называет, «матрицы личности», и переносить эту матрицу в тело клона. В итоге человек получает новое тело, молодое, здоровое и готовое к долгой и полноценной жизни. Ты должен помнить, как лет пять назад мир потрясло дело молодого гениального математика, который был отравлен конкурентами и умер в муках практически во время прямого эфира. А спустя два месяца этот самый гений приехал из лаборатории Маши. Оказывается, он был добровольцем в его исследованиях и незадолго до происшествия сделал слепок матрицы своей личности.

У Маши ушел месяц, чтобы вырастить новое тело и загрузить в него личность математика. А еще месяц новое тело училось ходить, не промахиваться ложкой мимо рта, ну и прочей моторике. И вот в один прекрасный день светило математики появилось на пороге собственного дома и предъявило претензии на супруга и совместное имущество. Скандал грянул знатный. С одной стороны, у смерти математика было миллионное свидетельство зрителей, а с другой – математик обладал отпечатками пальцев, ДНК-экспертизой и полной памятью и, главное, – талантом предшественника. Он легко рассказывал малейшие нюансы из памяти прошлого тела. Рассказал супругу интимные подробности и тайны, известные только им двоим. Он знал коды домашних сейфов, и… - Корсар поднял палец, - последние работы, которые он делал для правительства.

Визг поднялся колоссальный. Больше всех орали священнослужители, ведь работа Маши подрывала устои религиозной софистики и теологии. А как же быть с извечным вопросом – есть ли у человека душа и что происходит с ней после смерти? Можно ли считать творение Маши человеком или это современный голем от генной индустрии? Правительство обеспокоилось, можно ли «клепать гениев» под заказ? И где гарантия, что подобный клон со всеми секретами не выплывет незнамо где во славу врагов человечества?

- Действительно, очень спорный вопрос, - Брендон растерялся, - у меня тогда было расширение дела, отец пропал, брак этот. Мне было не до этого… ну, и чем все закончилось?

- Маши заявил, что матрица делается в единственном образце и после загрузки разрушается, а, следовательно, второй раз использоваться не может. Правительство выдохнуло спокойно, священники прокляли Маши и отлучили от всех конфессий, пригрозив отлучением от храмов любому, кто обратится к нему за помощью или будет поддерживать его материально. Математик погиб при невыясненных обстоятельствах, а вот у Маши появился большой список желающих сделать матрицу своего сознания и тем самым получить сомнительное бессмертие. Я бы такого не хотел для себя, - Корсар недовольно перекривился. - Я – это я. Когда я умру, то со мной умрет все, что есть мое, и мне совсем не хочется, чтобы кто-то с такими же данными, как у меня, жил как бы от моего имени. Это в любом случае буду не я. Но вот донорские органы получить, вот это совсем другое дело!

- Хм, - Брендон задумался, - и как все это относится к Дару? Я так понял, Сигизмунд с семьей отношения не поддерживает?

- Практически, нет, - Корсар ухмыльнулся, - он давно мотается по свету. Как ты понимаешь, у него есть как сторонники, так и противники. И причем и те и другие достаточно могущественные. Не знаю, как хорошо будет для тебя породниться с таким человеком, но креативность Маши в Даре явно присутствует – ведь ему одному удалось обуздать тебя со всеми твоими выбрыками. Хотя, возможно, все дело в идеальности пары? Но, ближе к делу. У Сигизмунда было два сына – один гениальный и непревзойдённый хирург – это отец Дара, чтоб ты понял о ком речь, - не удержался от шпильки Корсар, - и младший сын, как водится, полная противоположность брату – игрок и авантюрист.

Младший брат после смерти старшего решил выжать из ситуации максимум. Для начала, утаил от отца смерть старшего сына и обворовал единственного племянника – Дара. Потом прочтешь все, что он сделал и во что это вылилось в итоге. Но Бигль разыскал Сигизмунда, чтобы спросить у него, как он смотрит на то, что младший сын обворовал сироту, который остался после смерти первенца? Сигизмунд, пылая праведным гневом, примчался на планету, отбиваясь от почитателей и религиозных фанатиков, накостылял по шее младшему сыну. Заставил его вернуть все украденное, и дом, и деньги, дал отступного суду и Биглю. Завершил судебное расследование и забрал с собой сына и его семью, рассудив, что под боком ему будет тяжелей косячить. И между делом познакомился со старшим внуком (Даром) и, как я слышал, благословил его на учебу медицине, с пожеланием, чтобы он интернатуру проходил у него в лабораториях. Ну, вот, как бы и все, если коротко…

Брендон увидел, как довольный Дар выходит из кабинета психолога, и простился с Корсаром. Он смотрел на умиротворенное лицо омеги и четко понимал, что ему все равно, кто был его отец и кем является его дед – новым святым, принесшим бессмертие, или грешником, покусившимся на святое… это все неважно… Важно лишь, чтобы Дар вот так тихо и легко улыбался и был доволен. А еще, до дрожи в руках хотелось обнять его, вдохнуть любимый запах пары и, наконец, прикоснуться к упругому животику, в котором живет сын. Его сын. Его и Дара. И он согласен на все, лишь бы опять, проснувшись, обнять спросонья любимого и вдохнуть запах пары…

Брендон как зачарованный кролик ходил за омегой, пытаясь заговорить или хоть как-то привлечь к себе внимание, но все было бесполезно. Даже в ответ на просьбу разрешить подвезти его до дома Дар молча достал из кармана брелок, вызвал с подземной парковки омегомобильчик и, обойдя альфу по кругу, как столб, уехал домой совершенно самостоятельно. Брендон (который уже успел познакомиться со всеми подробностями дела Ольдара), увидел красивый домик в весьма престижном районе мегаполиса, окруженный небольшим, но весьма запущенным участком с несколькими деревьями и выцветшей беседкой за домом. Дар поставил омегомобильчик в гараж и зашел домой, решительно закрыв дверь перед носом расстроенного Кристобаля.