Осенняя лихорадка

9

В половине восьмого Шон подъехал к дому Терри. Когда она услышала звонок и открыла дверь, Шон шагнул в холл, радуясь тому, что руки у него заняты коробкой с котенком и эта ноша дает ему возможность отвлечься.

— Добрый вечер, Шон! — приветствовала его Терри и от волнения не сразу заметила у него в руках коробку. — А что это?

Господи, до чего же она хороша! Шон словно разглядел ее по-настоящему только сейчас. Какие у нее мягкие пепельно-русые волосы, а глаза — большие, лучистые…

— Да вот принес вам подарок, — не слишком уверенным тоном объяснил он и поставил коробку на пол. — То есть не совсем подарок… Надеюсь, вам понравится. А если нет, я его заберу.

— Подарок?

Терри шагнула к коробке. Услышав тоненькое мяуканье, она сорвала бечевку с коробки, сняла крышку и, увидев черного котеночка, ахнула.

— Шон, он просто прелесть! — Терри посадила котенка на плечо, и тот вцепился острыми коготками в тонкий джемпер оливкового цвета. Терри засмеялась — Шон, он просто очаровашка! Я давно хотела завести себе какую-нибудь живность. Конечно же я возьму его! Или это она?

— Нет, это кот.

— А как его зовут?

— Насколько я знаю, пока еще никак.

— Ну что ж, как вернемся, надо будет что-нибудь придумать.

Шон заметил, что Терри одета для выхода — бежевые слаксы, трикотажная кофта, замшевые туфли… Наряд был скромный, но при виде ее соблазнительных форм, обрисованных тонкой тканью, внутри у Шона сладко заныло.

— Шон, вы меня слышите?

— Извините… Что вы сказали?

— Я говорю, раз уж он такой пушистый, может, назвать его Пушистик? А сокращенно Пуш или Пушик.

Шон улыбнулся.

— Пушистик? Годится.

На самом деле он мог думать только об одном: как же ему хочется ее поцеловать! Стоит этой женщине оказаться рядом, как он начинал сходить с ума.

— Терри, надеюсь, вы проголодались? — Шон изо всех сил старался не смотреть на ее губы и не блуждать взглядом по ее телу.

— Умираю с голоду. А вы?

Умираю, хотелось сказать ему, только не от голода, а от вожделения.

Шон кивнул.

— Я тоже. А как вы относитесь к пицце?

— Положительно.

— Только оденьтесь потеплее, — посоветовал он, — а то у меня крыша опущена.

Терри поднялась в спальню за кашемировым шарфом и легким шерстяным пальто. Спускаясь вниз, она остановилась и, взглянув сверху на Шона, подумала: Господи, только бы он ничего не заметил! Стоило ему войти, как у нее все внутри задрожало, руки заходили ходуном, колени подогнулись…

Терри была рада поводу подняться в спальню и взять себя в руки. Надев шарф на голову, Терри завязала его под подбородком. Крыша у него, видите ли, опущена… Только Шон может додуматься ездить в дождливую погоду с опущенной крышей. Правда, дождя сейчас нет, просто пасмурно и сыро.

Боже праведный, как же она рада его видеть! Зря она позволила ему прийти, но она не могла сказать Шону «нет». Она так истосковалась по нему, что думала о нем день и ночь. Даже вчера вечером, когда была в ресторане с Ричардом. Терри испытывала вину перед Стиплтоном — и за то, что не поехала с ним на пикник, и за то, что вчера в ресторане сидела с унылой физиономией и все время сравнивала его с Шоном.

Если рассуждать логически, то Стиплтон — идеальный муж. Ну просто мечта каждой женщины — прекрасно обеспеченный, надежный, занимает высокое положение в обществе…

Но если отбросить логику, то тогда все преимущества на стороне Шона. Он красив, отважен, а главное — рядом с ним она совершает дикие поступки… Нет, в его присутствии она чувствует себя женщиной.

Терри спустилась в холл и повесила пальто на вешалку.

— Готовы? — спросил Шон.

— Осталось только устроить Пушистика.

Терри вошла в кухню, достала из буфета коврик с подогревом, включила на небольшую температуру и завернула Пушистика в шерстяное одеяльце. Потом достала блюдечко, налила молока и открыла баночку тунца.

— Шон, как вы думаете, ему уже можно такую еду?

— Думаю, можно. Насколько я знаю, последние две недели его кормил бармен.

Как только Пушистик устроился на новом месте, Терри надела пальто и Шон повел ее к машине, с видом собственника придерживая за талию. В автомобиле руки у него были заняты, но как только они доехали до пиццерии, Шон тут же положил руку на прежнее место.

У дверей он остановился:

— Терри, я помню свое обещание, и я его сдержу. Но кое-что я сделаю незамедлительно. Иначе я умру.

Терри удивленно распахнула глаза, а Шон наклонился и поцеловал ее в губы. Его поцелуй вызвал в ней горячую волну желания, и, когда Шон отстранился, Терри взяла его лицо в ладони, притянула к себе и поцеловала сама — ласково и нежно. Теперь уже Терри хотела отстраниться, но Шон стиснул ее в объятиях и поцеловал с такой страстью, что у обоих закружилась голова. Когда Шон наконец отпустил Терри, она с трудом держалась на ногах.

— Терри, я очень скучал, — просто сказал он.

— Я тоже, Шон.

На миг он прижал Терри к себе, потом толкнул дверь, и они вошли в небольшой шумный зал.

Шон заказал пиццу и вернулся с кувшином холодного пива. Дожидаясь еды, они потягивали пиво из кружек и разговаривали. Шон, казалось, очень нервничал.

— Ну… ну как у вас дела на работе?

Терри улыбнулась.

— Сегодня днем наш главный уехал в командировку. Так что у нас был настоящий праздник! Это такой зануда!.. Хотите верьте, хотите нет, но, когда босса нет, у всех поголовно резко повышается производительность труда.

Шон засмеялся.

— Охотно верю! У нас в роду начальства не было!

— Я так и думала. А кем был ваш отец?

— Аптекарем. Выражаясь научно, фармацевтом. И хотел, чтобы я продолжил его дело.

— Ваш отец хотел, чтобы вы стали фармацевтом? — удивилась Терри. — Не представляю вас в аптеке среди пилюль и микстур.

— Я тоже, — ухмыльнулся Шон. — Но мой отец никогда не интересовался, чем я хочу заниматься. Может, поэтому мы с ним и не ладили.

Терри отхлебнула пива и спросила:

— А что ваша мачеха?

— Типичная домашняя хозяйка. Готовка, стирка… словом, ясно. Не помню, чтобы она со мной разговаривала. Все хлопотала по дому, пока отец играл в гольф или ходил в клуб.

— А вы с ней видитесь?

— Терри… — Шон сжал ее ладонь. — Если честно, я не очень люблю говорить об этом. Может, поменяем тему? Если вы не против.

Заметив его напряжение, Терри в ответ сжала его руку.

— А вам удалось решить финансовые проблемы?

Казалось, его скованность прошла.

— Наметился некий просвет, — улыбнулся он и постучал по дереву. — Заключил один долгосрочный контракт, но этого недостаточно.

— Но это уже кое-что! Вот увидите, все наладится!

— Ага! Вот и Билл так всегда говорит.

Принесли пиццу, но Терри, как выяснилось, есть не очень хотела. Должно быть, Шон чувствовал то же самое, и в результате половина пиццы осталась нетронутой.

— Положите в коробку и отнесите домой, — предложила Терри. — Может, Билл поест.

— А вы уверены, что больше не хотите?

— Я стараюсь поменьше есть на ночь. Доктора говорят, это вредно. Во всех отношениях. И мешает нормальному сну. Не знаю, насколько это верно. Я следую их советам, а толку чуть.

Шон открыл было рот, но промолчал и отвернулся.

— Что, Шон?

Шон хотел сказать, что она не пробовала его патентованного средства. Секс — самое надежное средство от бессонницы. Но он обещал сегодня вечером не затрагивать этой темы и собирался сдержать слово.

— Ничего… Просто подумал, пора возвращаться.

Казалось, Терри не хотелось расставаться с ним. Впрочем, как и ему. Они доехали до ее дома молча. С ней было очень хорошо — черт побери, даже слишком! — но Шон так отчаянно хотел эту женщину, что не мог позволить себе долго находиться с ней рядом. Шон боялся обмануть ее доверие.

Терри казалась задумчивой. По дороге она смотрела в окно машины, изредка бросая на него взгляды из-под пушистых ресниц. Интересно, о чем она думает?

— Еще довольно рано, — сказал Шон, припарковав «бентли» у тротуара напротив ее дома. Уходить не хотелось. — Терри, может, прогуляемся по берегу?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

— С удовольствием.

Шон поднял крышу, запер машину и они пошли по тротуару. На улице не было ни одного автомобиля. Перейдя на другую сторону, они спустились по тропе на берег. Вечером пляж напоминал пустыню. Правда, вдалеке при свете луны виднелись несколько парочек, прогуливавшихся рука об руку.

Они почти не говорили, просто шли по влажному песку вдоль кромки прибоя, слушали рокот волн, и Шону почему-то становилось легче.

— Надеюсь, после прогулки вы сумеете уснуть?

Терри молчала.

— Что, трудная выдалась неделя?

— Не самая лучшая… — призналась она. — Я пыталась подремать при каждом удобном случае. Вообще-то, это не по правилам, потому что нарушается нормальный сон, но для меня это единственный способ хоть немного отдохнуть.

Шон стиснул ее хрупкие белые пальцы, переплетенные с его — смуглыми и сильными.

— Терри, хотел бы я знать, как вам помочь.

Он был уверен, что может помочь, вот только она не соглашается. Шон посмотрел на ее высокую грудь, снова и снова вспоминая, как она трепетала под его ласками, а потом перевел взгляд на ее лицо.

— Может, вам стоит взять пару отгулов? Раз вы лучше спите днем.

— Сейчас слишком много работы. И потом работа для меня необходима. Помогает забыться. Не зря же придумали трудотерапию!

— Терри… — Он остановился, повернул ее к себе лицом и поцеловал. — Я очень хочу вам помочь! Вы мне верите?

— Хочу верить.

Терри опустила голову ему на грудь, а Шон прижал ее к себе, как бы защищая от всех ее страхов. На миг Терри прильнула к нему и уткнулась лицом в плечо. Потом бросила на Шона смущенный взгляд и отстранилась.

— Я немного устала. Пожалуй, пора возвращаться.

Шон кивнул, и они повернули обратно. Оба молчали. Шон чувствовал, как Терри опирается на него. Они брели по влажному песку, и Шон обнимал ее за талию. Поднявшись по тропе на шоссе, вытряхнули песок из обуви, перешли улицу и скоро остановились у ее калитки.

Шон открыл ее и довел Терри до крыльца. Когда она отперла дверь, он пальцем нежно обвел контур ее губ и сказал:

— Спокойной ночи, Терри!

Она молчала, не сводя с него глаз, и наконец-то произнесла слова, которых он и ждал, и боялся:

— Вы не зайдете?

Шон напрягся, и на него накатила волна желания.

— Терри, может, лучше не надо? Ведь я обещал вам, что сегодня…

— Мне нет дела до твоих обещаний! — оборвала его она. — Я хочу, чтобы ты любил меня.

— Терри!.. — Он чуть не задохнулся. — Ты знаешь, какой я… И таким я и останусь. Ты уверена, что хочешь этого?

Она заглянула ему в глаза и тихо, но твердо произнесла:

— Шон, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты остался со мной и любил меня. Шон, я хочу, чтобы ты заставил меня забыть обо всем на свете. Хотя бы на одну ночь.

Он прижал ее к себе и спрятал лицо в ее шелковистых волосах.

— Малышка, ты не пожалеешь. Обещаю, я спасу тебя от бессонницы. И унесу на луну!

Шон подхватил ее на руки, перенес через порог, ногой захлопнул за собой дверь и стал подниматься по лестнице. Он начал целовать Терри, еще не дойдя до спальни, и впился в ее губы так, как не позволял себе раньше. А Терри с такой готовностью отвечала на поцелуй, что Шон тут же пришел в состояние полной боевой готовности.

Он застонал. Казалось, он ждал этого всю жизнь. Ему хотелось сорвать с Терри одежду, повалить на кровать и яростно овладеть ею. Хотелось сосать ее груди, сжимать маленькие упругие ягодицы и погружаться в нее все глубже и глубже…

Но он совладал с собой. И действовал не спеша. Он изнывал от вожделения и подозревал, что Терри тоже страдает от этой сладчайшей муки.

Терри лежала распростертая на широкой постели. Шон покрывал поцелуями ее шею, а его руки тем временем расстегивали пуговицы на ее кофточке. Когда Шон стянул с нее кофту, расстегнул крючки лифчика и освободил грудь, она задрожала. Сильные смуглые пальцы скользили по ее коже, гладили, ласкали, и ее тело гудело от возбуждения. А когда Шон принялся дразнить соски, нежно сжимая их пальцами, Терри застонала.

Потом Шон принялся целовать ее плечи, и Терри ощутила нетерпение, но руки Шона продолжали двигаться мучительно медленно.

— Я хочу тебя… — шепнул он.

Его язык властно ворвался к ней в рот и начал ласкать, дразнить, смаковать, изучать… Эти ласки сводили Терри с ума, внутри разливался огонь желания… Когда его губы коснулись ее груди и зубы легонько прихватили сосок, Терри вскрикнула от наслаждения и выгнула спину дугой, словно прося большего.

Шон с готовностью принимал все, что она предлагала. Его горячий язык раздразнил Терри до изнеможения, и она потянулась к нему и принялась расстегивать пуговицы у него на рубашке.

— Шон… — Ее руки блуждали по его торсу, то стискивая плечи, то впиваясь в курчавые волоски на груди.

— Успокойся, малышка! Я с тобой.

Да, Шон был с ней. Но как он ни старался, Терри не могла насытиться. И тогда Шон расстегнул пуговицу слаксов и осторожно потянул молнию вниз. Потом снял с нее туфли, носки и стянул слаксы, оставив лишь белые ажурные трусики.

Его горячие губы коснулись живота Терри, влажный язык проник в пупок. Шон целовал ее сквозь трусики, и ее согревало его жаркое дыхание. Догадавшись о его намерении, Терри напряглась и пробормотала:

— Шон… пожалуйста… Я… Я еще никогда не…

Он поднял голову и сказал:

— Все будет хорошо, малышка! Не бойся, мы не станем торопиться.

Терри немного успокоилась, но при мысли о столь интимной ласке в ее жилах закипала кровь. Она знала, что есть такие ласки, но ни разу не испытывала на себе.

Шон стянул с нее трусики, ввел ей во влагалище палец и задвигал им взад-вперед, задавая ритм, и между ног у Терри стало горячо и влажно.

— Терри, тебе нравится?

Ответ сорвался с ее губ прежде, чем она успела подумать:

— Да, Шон, да!

И как только она вымолвила эти слова, палец скользнул глубже, дразня, распаляя и умножая наслаждение. Желание стало нестерпимым.

— А так? — И вот уже два пальца задвигались между ее ног.

— Шон… — выдохнула она, изнемогая от сладкой муки. — Шон… — шептала она словно в бреду. — Шон… — Она больше не могла терпеть. Она должна была слиться с ним воедино. — Ну пожалуйста…

— Теперь уже скоро, малышка… Обещаю.

Но пока ее мольбы остались без ответа. Шон продолжал свое дело. Казалось, этой сладкой муке не будет конца. Потом он на мгновение оставил ее и вернулся в постель обнаженным.

Взяв Терри за запястье, он заставил сомкнуть в ладони его возбужденный член. Она закрыла глаза и, ощутив, как у нее в руке пульсирует его плоть, начала ласкать ее, то сжимая пальцы, то ослабляя, и Шон застонал от наслаждения.

— Полегче, малышка… — жарким шепотом выдохнул он и не в силах больше сдерживаться, лег на нее, поцеловал в губы и раздвинул их языком. — Терри, больше я не могу терпеть. Еще чуть-чуть — и я взорвусь. — Раздвинув коленом ей бедра, Шон вошел в нее мощным толчком, и они слились воедино.

Вскрикнув, Терри стиснула его кольцом мышц, а когда Шон задвигался, подхватила ритм, выгибаясь дугой и давая ему возможность проникнуть еще глубже. Он участил ритм, движения стали резче и стремительнее, волны жара опаляли ее изнутри, стремясь вырваться наружу. Наслаждение достигло предела и взорвалось внизу живота пульсирующими толчками.

Но Шон еще не достиг пика блаженства, и Терри подхватила новая волна желания. На глазах у нее выступили слезы, и она все твердила его имя. Она чувствовала его напряжение, понимала, что он вот-вот достигнет оргазма, и, когда это случилось, провалилась в сладкое забытье.

Сознание медленно возвращалось к ней. Шон ласково гладил ее по влажным волосам.

— Все хорошо, малышка! Все просто замечательно!

— Шон… — Она прильнула к нему и, спрятав лицо у него на груди, пробормотала: — Даже не верится… Я никогда не думала… не знала… даже не представляла, что это может быть так чудесно.

Его рука остановилась.

— Что «это»?

— Оргазм. Наверное, это был он…

Шон тихонько рассмеялся.

— Наверное… — Он повернулся на бок, прижал ее к себе и спросил: — Не хочешь ли ты сказать, что у тебя раньше «этого» не было?

Терри смутилась и еле слышно шепнула:

— Никогда…

Наверное, зря она в этом призналась. Теперь Шон будет знать, насколько она несведуща в любовных делах. Так же, как во всем остальном.

Шон снова рассмеялся.

— Скажи мне это любая другая женщина, я бы не поверил…

Терри хотела подняться, но он поймал ее за руку и заставил снова опуститься на кровать.

— Подожди минуту. В чем дело?

— Жалею о своих словах, — с горечью призналась она. — Как видишь, у меня неудачный опыт в таких делах.

— Глупышка… — Шон приподнялся и ласково посмотрел на нее сверху вниз. — Терри, мне было с тобой чертовски хорошо! Хорошо до ужаса. А что до твоего оргазма… Для мужчины нет ничего приятнее сознания, что он был единственным, кто сумел заставить женщину испытать его. Никакие другие слова не могут доставить мужчине большей радости.

Терри вспыхнула.

— Так что спасибо тебе за такой комплимент, моя прекрасная леди! — Шон наклонился и поцеловал ее. — Ну а теперь посмотрим, удастся ли мне добиться «этого» еще раз.

— Шон!

Но он уже подмял Терри под себя, раздвинул ей ноги и скользнул внутрь.

Терри изнемогала от полноты чувств, но на этот раз она заранее почувствовала приближение сладкого мига. Шон уже выполнил свое обещание — он унес ее на луну, — и Терри ни секунды не сомневалась, что он сумеет сделать это снова.

Двигаясь в такт с его размашистыми ритмичными движениями, Терри счастливо улыбалась. Наконец-то нашелся вид спорта, в котором она сумеет добиться выдающихся результатов.

Шон открыл глаза и покосился на будильник. Два часа ночи. Он проснулся от того, что его тело снова жаждало Терри, но, увидев, как сладко она спит, решил не будить ее. Он отвел от щеки Терри прядь мягких светло-русых волос, с минуту смотрел на нее, затаив дыхание, и вдруг понял, что улыбается.

Он дал Терри то, что ей было нужно, — сладкий, безмятежный сон. И какой бы оборот ни приняли их дальнейшие отношения, этого она отрицать не сможет.

Шон опустил голову на подушку, закрыл глаза и попытался расслабить возбужденную плоть. Наконец ему удалось уснуть, но, когда он пробудился с первыми лучами солнца, Терри рядом не оказалось.

Шон сбросил простыню, встал, прошел в ванную, почистил зубы ее зубной щеткой и причесался ее расческой. Услышав на лестнице шаги Терри, нырнул обратно в постель и натянул простыню до самого подбородка.

— Доброе утро, Шон! — тихо и чуть смущенно сказала Терри, чем несколько его озадачила. Женщины, с которыми он спал, наутро испытывали что угодно, только не смущение.

— А почему ты поднялась в такую рань? Неужели опять дурной сон?

Уголки ее рта дрогнули в улыбке.

— Так сладко я не спала два года.

Шон с трудом сдерживал улыбку. Нет, смеяться сейчас никак нельзя.

— Я ходила проведать Пушистика, но он спит еще крепче, чем я спала сегодня.

Терри стояла в изножье кровати, придерживая на груди полы халата. В лучах раннего солнца ее волосы казались золотыми.

— Терри, иди ко мне! — властно произнес он, надеясь, что это возымеет на нее действие.

— А как же работа? Разве тебе не надо возвращаться на судно?

— Барахлит один двигатель, но механик придет после восьми. — И Шон отбросил простыню, молча приглашая Терри в постель.

Она колебалась лишь один миг. Потом подошла к кровати и развязала поясок. Сбросив халат, повесила его на спинку стула и торопливо юркнула в постель.

Сознание ее неопытности доставляло Шону неимоверное удовольствие. До сих пор он никогда не задумывался над этим. Типичный самец. Лишь бы получить сладкое, съесть его — и не более того.

— Иди ко мне, — повторил он уже нежно, протянул руку, привлек Терри к себе и поцеловал, горячо и страстно. Тело его, уже готовое к действию, напряженно подрагивало.

— Шон… — шепнула Терри, когда он целовал ее в шею.

— Что? — Он прикусил мочку ее уха, а потом провел губами от уха к горлу.

— Шон, я… я хочу поблагодарить тебя за подарок, — тихо сказала она. — Вернее, за оба.

Он прервал свое занятие и приподнял голову.

— Оба?

Терри улыбнулась.

— За котенка… и за путешествие на луну.

Шон рассмеялся и снова поцеловал ее.

— Малышка, наше путешествие только начинается.

Губы Терри уже увлажнились, и он снова прильнул к ним, сгорая от нетерпения и твердо зная, что сказал ей правду.

Да, путешествие началось, и поедут они первым классом. Шон улыбнулся про себя и сделал первое неспешное движение…

В тот же день Терри сделала больше, чем за предыдущие две недели, и Дороти не могла надивиться ее безграничной энергии.

— Терри, что на тебя нашло? Ты прямо как «энерджайзер»!

Терри вспыхнула от смущения.

— Лучше не спрашивай.

Дороти сложила два и два и тоже залилась краской.

— Ты что, набралась храбрости и переспала с Ричардом? Ну и что он сделал? Предложил тебе руку и сердце?

— Это был не Ричард.

— Не Ричард? — Глаза у Дороти стали квадратными. — Шутишь? Значит, ты все-таки запрыгнула в кровать к Шону Брайту?

Терри молча кивнула.

— Но ты же говорила, что вы с ним расстались. А еще уверяла, что, мол, у вас нет ничего общего.

— Так оно и есть.

— Терри, неужели ты отдалась мужчине только ради секса? Не могу поверить… Вот уж не думала, что у тебя хватит духу.

— Ну, это не совсем так, но…

— Что «но»?

— О Господи, да я сама не знаю! Может, ты и права.

Дороти положила на стол кипу гранок и, наклонясь к Терри, спросила:

— И что он делал?

— Дотти!

Дороти зарделась румянцем.

— Извини. Сама понимаешь, мне такого мужчину не заполучить, вот я и хотела спросить, каков он в постели.

Терри рассмеялась.

— Если откровенно, он потрясающий!

— Я так и знала!

— Сегодня вечером мы увидимся снова, и, как подумаю об этом, у меня все валится из рук. И обо всем забываю!

— Как я тебе завидую! — Дороти закатила глаза, а потом сказала: — Кстати, о забывчивости. Ведь сегодня у нас понедельник.

— И что?

— Но ведь по понедельникам ты всегда ходишь к психотерапевту, — напомнила Дороти.

— Ходила, — уточнила Терри. — Больше не буду. — Она засияла улыбкой и порозовела от удовольствия. — Теперь у меня другой доктор.

— И бессонница тебя больше не мучает? — подхватила Дороти.

— Совершенно верно! — И Терри снова рассмеялась.

Прошла неделя. Хотя днем они вели совершенно разную жизнь, по ночам, наполненным любовью, Терри чувствовала, что Шон ей ближе любого другого человека на свете.

И они действительно чудесно проводили время, как и обещал Шон.

Терри понимала, что их связь очень хрупкая и ненадежная, но ничего не могла с собой поделать. И как ее угораздило влюбиться в Шона?

В воскресенье вечером у них произошла первая размолвка. Терри чувствовала, что Шона что-то угнетает, и спросила напрямик:

— В чем дело, Шон? — Она подошла к нему вплотную. — Похоже, что-то не так?

— Все так… честно.

— А если честно, то что тебя мучает?

Шон бросил на нее мрачный взгляд.

— Послушай, Терри, мы с тобой провели вместе всю неделю. А сегодня… ну… просто я чувствую, что мне нужно немного проветриться.

В ее глазах промелькнула не то неуверенность, не то боль… А потом Терри нежно прикоснулась к его руке, и Шона пронзило желание. Она чертовски красивая! Не грубая, как женщины, к которым он привык, не вызывающая, не… вульгарная.

Когда они занимались любовью, Шон был ненасытен. Он мог овладеть этой женщиной пятьюдесятью разными способами, мог проделать с ней сотню вещей, которые ему нравились. Но колющая боль в затылке подсказала, что самое худшее уже случилось.

— Ладно, Шон, — сказала Терри. — Просто надо было сказать об этом раньше. Я знаю, как ты любишь свободу. И не собираюсь тебе мешать.

— Ты мне не мешаешь… честно. Просто… ну… Сэм Трентон и еще кое-кто из ребят договорились сегодня встретиться, и я…

— И ты хочешь побыть с ними. В этом нет ничего страшного. Ты встретишься со своими друзьями, а потом, если захочешь, приедешь ко мне.

Шон улыбнулся, чувствуя, что с души свалился камень. Сэм весь день дразнил его, обзывал подкаблучником и говорил, что он по уши втрескался в Терри. И ведь он прав, черт его дери!

— Спасибо, малышка! — Он наклонился и поцеловал Терри, заставив себя подавить новый взрыв желания. — Я скоро вернусь.

— Не спеши. Отдохни как следует, — спокойно сказала Терри. — Расслабься.

Тут она оказалась на высоте. Любая другая женщина на ее месте стала бы пищать, хныкать и пытаться заставить его почувствовать свою вину. Но только не Терри. И дело не в том, что ей все равно, он прекрасно видел, что это не так.

Терри легла с ним в постель, прекрасно зная, на что идет. Силой ее никто не тащил, так что пусть принимает его таким, какой он есть…

Шону не терпелось вырваться из четырех стен, убежать от всего, в том числе от самого себя. По крайней мере, от какой-то части своей души. Однако, если говорить честно, другой части никуда ехать не хотелось. Проклятье! Провести уютный вечер с Терри у камина было бы в тысячу раз приятнее, чем напиться в компании…

Эта мысль заставила его окончательно взбелениться.

Шон Брайт — подкаблучник? Черта с два!

Через полчаса он уже подъезжал к бару «Нептун». На площадке для парковки рядом со своей «тойотой» стоял Сэм Трентон в компании двух крашеных блондинок. Шон подогнал к ним свой «бентли», выключил зажигание, вылез наружу и сладко потянулся.

— Смотрите-ка, Шон! Так ты все-таки выбрался? А я уж было махнул на тебя рукой. — Сэм выставил локти и оперся о крышу своей «тойоты». С обеих сторон его худощавое тело согревали крутые бедра и пышные груди.

— Не дождешься!

— Надеюсь, сегодня ты оттянешься по полной программе, — ухмыльнулся Сэм. Одна из блондинок улыбнулась Трентону и провела пальцами с длинными ногтями по его коротко стриженным волосам.

— Только не надо меня лечить! — огрызнулся Шон.

— Это Мэгги, а это Холли. — Сэм похлопал одну из девиц по заду. — Леди, поздоровайтесь с Шоном Брайтом.

— Хай, Шон! — дуэтом ответили те.

— Ну что, будем тут до ночи сиськи мять, — спросил с неожиданным раздражением Шон, — или все-таки войдем и выпьем по стакашке? — Внутренний голос спросил Шона, какого черта он здесь делает.

Сэм только хмыкнул.

— Леди… после вас.

Бар в этот час был набит битком, лишь у стойки оставалось свободное пространство. Шон проложил себе дорогу локтями, заказал порцию виски, залпом выпил и потребовал еще одну. После третьей порции он слегка расслабился и избавился от чувства вины.

Проклятье! На кой черт ему сдалась эта Терри Стоун? Ну да, она хороша в постели, но это единственное, что их связывает. А она вцепилась в него мертвой хваткой… А ему это надо? Как бы там ни было, сегодня отличный повод выкинуть ее из головы.

— Ба, Шон, смотри-ка, кто пожаловал! — присвистнул Сэм.

Сначала Шон ее не заметил в толпе мужчин, но, когда она шагнула к бару, мужчины расступились, как Красное море перед Моисеем, и Шон увидел объемистую грудь и облако рыжих волос. Лилиан Старк!

— Вот те раз… Шон-хвастун собственной персоной! Что случилось, дорогуша? Никак, мамочка отпустила мальчика погулять?

Шон ухмыльнулся, окинул дерзким взглядом ее внушительный бюст, пышные бедра и длинные ноги, снова вернулся к созерцанию ее груди и отметил, что соски вздулись под черной майкой в обтяжку.

— Верно, крошка, я вышел из клетки и решил отправиться на охоту. — Он наклонился, притянул ее за шею и поцеловал в губы. Его язык ворвался к ней в рот чуть ли не до самого горла.

Он продолжал делать свое дело, не обращая внимания на то, что Лилиан пытается вырваться и молотит его кулаками в грудь. Шон стиснул ее еще крепче, поцеловал еще жарче, обхватил ее ягодицы и прижал животом к своему напрягшемуся члену. Лилиан застыла, задрожала всем телом, а потом обняла его за шею и поцеловала так же страстно, как и он ее. Когда объятия наконец разомкнулись, оба еле дышали.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Шон, пожирая ее таким взглядом, что Лилиан отвела глаза.

— Теперь уже ничего. — Она отодвинула его ногу в сторону и прижалась к нему грудью.

Шон откинулся назад, оперся локтями о стойку, просунул колено между ее бедрами и оторвал Лилиан от пола, отчего та прерывисто вздохнула.

— Как насчет выпивки? — спросил он, не сводя глаз с обтянутых майкой выпуклостей. При виде больших сосков ему тут же вспомнились маленькие, упругие соски Терри.

Лилиан облизнула губы. Огненно-красная помада казалась дикой на фоне рыжих волос.

— А я уж думала, никогда не дождусь! — ответила она, даря Шону дразнящую улыбку.

— Эй, тигр! — не без зависти окликнул его Сэм Трентон, — надо же, какую ты себе добычу отхватил! Будет что потискать.

Еще бы! Он будет ласкать эти огромные сиськи, но будет вспоминать маленькие, идеальной формы, с нежными, приподнятыми вверх сосками…

— Что будешь пить? — спросил он менее страстно, чем собирался.

— Текилу. Неразбавленную, — сказала Лилиан.

Шон хмыкнул. После третьей или четвертой порции Лилиан напьется в дым, но его это не остановит. Она всегда слишком много пила.

— Хорошо выглядишь, Лили! — заметил Сэм, обозревая ее роскошные формы и длинные ноги на высоченных шпильках.

— А чувствует себя еще лучше, — добавил Шон, похлопывая Лили по заду.

Та только рассмеялась в ответ. Он заказал выпивку, опрокинул свой стакан и заказал еще. По непонятной причине Шону уже не хотелось оставаться с Лилиан, но из упрямства он стоял на своем.

— Ты готов, Шон? — спросил Сэм, прижимаясь к одной из блондинок.

— Я всегда готов. — Шон обхватил ягодицы Лилиан, сжал их и впервые заметил, что они чересчур мясистые. Она полнее Терри, вяло подумал он. И не такая изящная и стройная…

— Шон, давай махнем к тебе! — предложил Трентон. — До твоей берлоги рукой подать, а до моей еще пилить и пилить!

— Заметано! — Билла сегодня на яхте нет, диван можно разложить, постель Шона давно пустует, а в баре камбуза полным-полно крепких напитков, да и сам Шон сгорает от желания.

Шон посадил Лилиан в машину и сел за руль. Выпил он изрядно, но, как ни странно, остался совершенно трезвым. «Тойота» с Трентоном и блондинками держалась позади, и вскоре веселая компания уже подкатила к причалу и расположилась в кают-компании.

Сэм вставил в проигрыватель диск. Короче, они были готовы к вечеринке. И к постели. Шону давно следовало сделать это. Он шагнул к буфету, достал бутылку виски, бутылку текилы и начал наполнять бокалы. Как правило, он много не пил, но сегодня ощущал жгучую потребность забыть об этом.

На душе было погано. И праздничного настроения не ощущалось.

Терри не спалось, она вышла прогуляться на берег, и ноги сами принесли ее к причалу. Увидев горящие иллюминаторы «Красы морей», она обрадовалась: значит, Билл еще не спит и можно будет с ним поболтать. А Шон наверняка еще с друзьями в «Нептуне», а даже если он и здесь, она ему не помешает. Доносились звуки песни «Роллинг Стоунз».

Внезапно ее охватило дурное предчувствие, и она приказала себе повернуться и уйти, но что-то остановило ее. Каждая клеточка мозга предупреждала, что она пожалеет об этом, но ноги двигались независимо от сознания. Терри поднялась на борт и остановилась у дверей кают-компании, чувствуя, что не может войти, но зная, что обязана это сделать.

Шум усилился — женский голос перемежался с хрипловатым мужским тенором… Терри думала о Шоне, о времени, что провела с ним, о чувствах, которые он заставил ее испытать. Думала о том, как он любил ее, о том, как много это значило для нее… и как мало для него.

Она знала, что так и будет — Шон никогда не лгал ей, — но почему-то убедила себя, что этого не случится.

Настало время увидеть все собственными глазами, увидеть правду, какой бы горькой она ни была. О Господи, зачем ее занесло сюда?!

Терри распахнула дверь. Вечеринка была в самом разгаре, и ее появления никто не заметил. Шон танцевал с Лилиан. Та покачивала плечами, трясла объемистым бюстом и, слегка фальшивя, подпевала, глядя влюбленными глазами на Шона.

Лилиан улыбнулась, похлопала длинными накрашенными ресницами, подняла руку Шона, лежавшую у нее на талии, поцеловала в ладонь и положила ее на свою полную грудь. Его пальцы ощущали кружево лифчика сквозь тонкую ткань черной майки.

Он изобразил улыбку и равнодушно погладил мощную выпуклость, пытаясь взбодриться и удивляясь тому, что стоило Лилиан подняться на борт, как желание тут же куда-то улетучилось. У Шона было странное чувство, что она здесь чужая.

Шон пожал плечами. Когда он разденет Лилиан, та ничем не будет отличаться от других женщин. Он твердил себе одно, а разум говорил другое. Шон не мог не думать о Терри, не тревожиться о том, как там она одна без него. Сам того не желая, мыслями он уносился в квартиру Терри. О Господи, мечтать о Терри, а обнимать Лили!

— Эй, Сэм! — сказала Лилиан, когда песня кончилась, — может, поставишь что-нибудь помедленнее? — Она провела пальцем с длинным ногтем по подбородку Шона, и тот сжал челюсти.

— Хорошая мысль! — Сэм поцеловал одну из блондинок в губы и склонился над проигрывателем.

Хорошая мысль! — подумал Шон. Пора ложиться, а потом гнать этих девок в три шеи! Странно, но он никогда не думал так о Терри. Потому что она не девка, а леди.

Наверное, в этом-то все и дело.

Вот только что общего у леди с таким типом, как он?

Шон чертыхнулся про себя. Он столько раз за вечер думал о Терри, что ничуть не удивился, когда поднял глаза и увидел ее. Она стояла в открытых дверях каюты, одетая в тот же бежевый свитер, в котором была вечером.

Сэм нажал на кнопку «стоп», чтобы сменить диск, и в воздухе повисла гнетущая тишина. Но видение не исчезло. Терри видела, как он лапает Лилиан. По щекам у нее текли слезы.

— Терри!.. Откуда ты взялась?

Конечно, она не ответила. Просто повернулась и ушла, оставив Шона гадать, не померещилось ли ему все это.

— В чем дело, Шон? — промурлыкала Лилиан. — Разве ты не сказал своей новой подружке, что она не единственная девочка в твоей песочнице?

Шон оторвался от стены и почувствовал спазмы в желудке. Он не видел перед собой ничего, кроме плачущего лица Терри. И чувствовал себя последним ублюдком! При мысли о том, что творится сейчас на душе у Терри, у него сводило внутренности. Каждая пролитая ею слеза сводит на нет возможность искупления вины.

— Шон… — Лилиан схватила его за руку, но он вырвался. — Подожди… Черт тебя побери, ты куда?!

— Эй, Шон! — окликнул его Сэм, но тот уже шагал к двери.

— Козел! — Лилиан швырнула свой бокал, и он вдребезги разлетелся, стукнувшись о металлический косяк, но это еще больше подстегнуло Шона. Когда следом за бокалом полетела пепельница, он захлопнул за собой дверь.

В два прыжка одолев палубу, Шон спрыгнул на причал. Лишь добравшись до автостоянки, он разглядел вдали хрупкую фигурку Терри, бежавшую по пляжу.

Тяжесть в желудке росла. Теперь спазмы сжимали грудь. На душе было скверно. Когда она успела приобрести над ним такую власть? Но еще хуже становилось при мысли о том, что она больше не захочет его видеть.

Представив себе, что всю свою жизнь он проведет с такими женщинами, как Лилиан, Шон стиснул зубы. Он брел по песку, ощущая приступ тошноты. Когда Терри вошла в дом и закрыла за собой дверь, на лбу у него выступили капли пота. Через секунду Шон бросился бежать.