Осколки от наших сердец

— Сто котят, — медленно сказала я, внутренне содрогаясь от такой картины. Хотя своя правда тут была. У Оливера действительно было очень много места в квартире. — Просто сейчас не подходящее время. Мы же…мы же только недавно переехали. И у нас есть Чакки.

— Пейдж больше любит котят. — Тихо сказал Питер, а я усмехнулась, когда поняла его маленький тайный замысел. Мой казанова пытался произвести впечатление на Пейдж. Боже, когда-нибудь у него просто отбоя от девочек не будет.

— Милый, мы обязательно заведём котёнка. И ты пригласишь Пейдж поиграть с ним, но давай не сейчас.

— А когда?

— В следующем году

— Но ждать целый год!

— Вообще-то, следующий год наступает уже через два с половиной месяца.

Но надеюсь, к этому времени он уже забудет об этой глупой идеи о котёнке.

— Ура! — Радостно сказал он, и я уже могла видеть, как в его головке вращаются шестеренки, придумывая имя для маленького котёнка.

— Алиса, — я закатила глаза, когда меня позвали. Не думала, что подумаю о таком, но лучше бы это была Анетт. — Привет. — Улыбнулась мне Кети, когда подошла ко мне.

— Мне не о чем с тобой говорить. — Знаю, что сейчас подавала не луший пример для Питера. Но я просто физически не могла терпеть, когда эта сука оказывалась рядом со мной.

— Эй, Алиса, расслабься, — улыбнулась она. — Не волнуйся, нам действительно не о чем говорить. Я просто хотела попросить тебя передать пиджак Оливеру. — Она бросила мне чёрный пиджак и я сразу же поймала его. Чёрт, это же действительно был пиджак Оливера. — Просто он вчера забыл его. И сказал, что на этот раз мы не сможем провести выходные вместе, хотя он еще подумает об этом.

— Что?.. что ты хочешь сказать? — Я не могла понять, что она говорит. Она и Оливер? Какого чёрта? Он же был в офисе. Вчера целый вечер провёл в офисе и на прошлых выходных заключал сделку.

— Оу, ты не знала, что Оливер проводит у меня вечера и выходные? — Фальшиво удивилась она. Чёрт, она могла еще театральнее это делать? — Прости, Оливер не сказал мне, что это тайна. Надеюсь, у вас не возникнут из-за этого проблемы. — Улыбнулась она.

А потом просто развернулась и ушла.

Глава 24

Моё счастье длилось всего три недели и два дня.

Всего три недели и два дня я верила в то, что я заслужила право быть счастливой. Заслужила быть с тем, кого я всегда любила. Заслужила того, чтобы кто-то любил меня всем сердцем и заботился обо мне. Всего три недели и два дня у нас с Питером была полноценная счастливая жизнь. Учитывая, что я даже не надеялась выбраться из всего дерьма, в котором плавала, три недели и два дня даже больше, чем я заслужила.

Оливер и Кети снова вместе.

А может, это было очевидно с самого начала? Я знала Оливер всю жизнь. Помню его отношения с девушками. И помню, как он относился к Кети. Когда ради неё он пропустил мой день рождения, я поняла, насколько она важна для него. Мне кажется, я и сейчас знала это. Просто хотела позволить себе хоть немного быть счастливой. Неужели я не заслужила хотя бы три недели и два дня счастья? Но это было слишком эгоистично и в итоге я заплачу слишком большую цену. Питер уже так привязался к Оливеру, ему так нравится жить в этой квартире, гулять в парке с Чакки.

— Это конечно мило, что ты ворвалась сюда в семь вечера, пока я готовила к свиданию, выпила три стакана виски, но может ты уже что-то скажешь? — Спросила меня Сара, когда я сидела у неё на кухне. Сара была первой, о ком я подумала в такой момент, поэтому просто села в автобус и поехала к ней. Питер сейчас пил на диване в гостиной молоко и смотрел какой-то фильм Диснея.

— Всё закончилось, — выдохнула я. — Знаешь, я практически поверила, что у нас что-то получиться, но всё разрушилось достаточно быстро.

— Ага, — медленно протянула Сара, а потом открыла зеркало, чтобы продолжить рисовать стрелку. — Я узнала финал. Не мешало бы узнать начало и середину.

— Оливер и Кети снова вместе.

— Что?! — Крикнула Сара и опять очень быстро повернулась, так что на её виске теперь была чёрная полоса. — Ты с ума сошла?

— Послушай, сегодня в садике она подошла ко мне…

— И соврала! Алё, мы уже выясняли тот факт, что она сука, так что ты не должна верить ей. Так что успокойся и езжай к своему мужчине. Он придёт с работы голодный и уставший.

— Она дала мне его пиджак.

— Не поняла.

— Сара, Оливер вчера сказал мне, что у него много дел на работе. И на прошлых выходных он типа заключал контракт. Но он ездил к ней. Ладно, может она случайно узнала, что он вроде как проводит время на работе и решила мне соврать. Но откуда тогда ей знать, что он поклялся на этих выходных провести время со мной и Питером? Откуда она могла получить его пиджак, если он поклялся мне, что он больше никогда не будет пересекаться с ней?

— Алиса, я… я не знаю, что сказать, — тихо сказала она и посмотрела на меня. Тишину разрядил звонок моего телефона. Я достала его и ни капли не удивилась, увидев имя Оливера на дисплее. Ха, сегодня ты решил не Кети трахать? — Может тебе попробовать с ним поговорить?

— Я знаю, что должна, — сказала я, выключая телефон. — Но я не готова к этому. Сейчас это слишком больно.

— Алиса, может быть… может есть еще что-то? В смысле, зачем Оливеру вводить тебя в заблуждение, а потом бежать к другой девушке?

— Возможно, именно потому, что я дорога ему, он и сказал, что я нравлюсь ему. Оливер всегда заботился о моих чувствах. Он считал, что я слишком чувствительная, поэтому предпочёл меня защищать от всего. Мы переспали… я поцеловала его, мы переспали. Возможно, он просто побоялся сказать мне, что это ничего не значит, защищая мои чувства. А Кети хотела встретиться с ним. Я уверена, что она нашла способ. Они увидели друг друга, вспыхнули старые чувства и… всё!

— Тебе надо решить это с Оливером, — мягко сказала мне Сара. Она хотела сказать что-то еще, но её прервал звонок в дверь.

— Если это он, скажи, что меня нет! — Сара посмотрела на меня с осуждением, как бы говоря «тебе от него не сбежать и мы обе это знаем». — Я понимаю, что должна поговорить, но не сегодня. Не сейчас. Прошу тебя! — Сара вздохнула, но всё равно пошла открывать дверь.

Я спрятала лицо в ладони и тяжело выдохнула!

Как только я начинала думать о том, что мне предстоит сделать, моё сердце разрывалось от боли и тоски. Но в конечном итоге я не хотела стоять на пути счастья Оливера и истинной любви. Пусть мне безумно не нравилась Кети и я постоянно представляю, как вырываю ей все волосы и украшаю её лицо царапинами от ногтей, если она сможет сделать Оли счастливым, я готова терпеть её, сколько угодно. Он многое пережил в детстве и когда был подростком. Он всегда был разочарован в жизни, в привязанности к кому-то и в семье. Но Кети как-то умудрилась пробиться под его броню, к которой я так и не подобрала ключ.

Мне было очень трудно, когда я представляла это, но я знала, что завтра должна была сказать ему, что знаю про их с Кети отношения. И что он должен быть с ней. А я… я никуда не денусь, я всегда буду рядом, всегда буду поддерживать его. И даже если Кети это не будет нравится, мне плевать. Оливер тоже моя семья. И он стал семьёй для Питера.

— Всё хорошо, это просто Фрэнк, — сказала Сара, когда снова села напротив меня. Она взяла бутылку со стола и наполнила стакан, а потом сама сделала глоток. — Сейчас он играет с Питером.

— С каких пор Фрэнк заглядывает к тебе в гости? Я думала, у тебя свидание.

— Да, с ним.

— Стоп, ты и Фрэнк?

Не то чтобы Фрэнк был каким-то не таким. Он был милым и добрым парнем, приличным, не смотря на район, в котором застрял. Он был хорошим другом, приятным собеседником. И он был слишком положительным. Я знала Сару и всех её парней, поэтому прекрасно понимала, что это далеко не её тип.

— После того, как ты рассказала, что рискнула и пошла ва-банк с Оливером, я подумала, а почему бы и нет? Может у нас с Фрэнком ничего и не выйдет, но почему я не могу хотя бы попробовать.

— Прости, что сорвала вам свидание, — вздохнула я. — Фрэнк так долго этого ждал, а из-за меня всё может сорваться.

— Ерунда, я объяснила ему, и он всё понимает, поверь мне.

— Он теперь будет меня ненавидеть. Он столько ждал возможности с тобой сходить на свидание.

— Алиса, перестань, ты нравишься Фрэнку. Конечно не так, как я, — усмехнулась она, когда достала из косметички ватные диски и средство для снятия макияжа, и начала стирать нанесённый макияж. — Но он всегда хорошо к тебе относился. К тому же, ему нравится Питер. Как оказалось, у него… — она наклонилась ко мне чуть ближе. — У него несколько лет назад в аварии погиб младший брат. Всего на пару лет старше Питера.

— Боже, я не знала этого. Но откуда ты знаешь? — Насколько мне было известно, она особо никогда не интересовалась делами Фрэнка.

— В последнее время мы начали общаться.

Не смотря на то, что моя жизнь начала давать трещину и разрушаться, я была рада за Сару и Фрэнка. Мне хотелось, чтобы они оба были счастливы.

— Эй, тебе не нужно сейчас грустить, — сказала Сара, а потом налила мне еще выпить. — Просто пей и ни о чём не думай. О Питере я позабочусь: накормлю, улажу и с утра в садик отвезу.

— Опыт показал, что, когда я пью, я начинаю делать не обдуманные глупости.

— Я за тобой прослежу.

— Нет, — сказала я, отодвигая стакан. Как бы мне не было плохо из-за потери Оливера, у меня всё равно было то, ради чего я должна была жить. Если я сейчас позволю себе погрузиться в боль и самобичевание, то уже не смогу оттуда выбраться. — Всё в порядке. Правда. Я просто хочу сегодня окружить себя людьми, которые никогда не бросали меня.

Оливер подводил меня уже второй раз.

— Тогда иди к Фрэнку с Питером, а я пока закажу суши.

— Пиццу!

— И как можно больше пироженых с кремом.

— А диета? — Усмехнулась я.

— Нахрен диету! — Радостно сказала она, когда уже приложила телефон к уху, а я просто усмехнулась, глядя на свою лучшую подругу.

Всю ночь я так и не могла уснуть. В моей голове продолжали крутиться картинки всего того, что я успела себе придумать, пока мы были с Оливером. Я не заходила в своих фантазиях очень далеко, типа свадьба и наши совместные дети. Но я представляла, как мы будем праздновать Рождество, как летом мы поедем куда-то отдыхать. Я никогда не была на море, но знала, что семейный отпуск это будет очень круто. Представляла, как мы отправим Питера в первый класс, как он будет рассказывать нам о том, как всё прошло. Как в конечном итоге мы всё-таки заведём котёнка, потому что Оливер ни в чём не может отказать Питеру. Но от мысли, что всё это рассыпалось всего в одну секунду, было еще больнее.

С утра Сара обращалась со мной так, словно я была взрывчаткой, а она сапёром на своей первой миссии. Одно неверное движение и вспыхнет весь чёртов Чикаго. Но как бы больно мне не было внутри, я не собиралась показывать это всем и каждому. Хуже всего стало, когда Питер за завтраком спросил меня, где Оливер. Сара тут же начала громко говорить о том, что нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть на автобус и чтобы Питер быстро принёс свои вещи. Обожаю свою лучшую подругу, хотя в некоторые моменты она действительно перебарщивает.

Весь день я продолжала храбриться и делать вид, что мой мир не разрушился на мелкие частички. По дороге на работу в голове я прокручивала всё, что должна сказать Оливеру. Я хотела, чтобы всё выглядело так, словно мне не так уж и больно. Словно я взрослый человек, который смог принять верное решение и сделать то, что нужно.

К сожалению, весь мой хвалёный самоконтроль рассеялся, когда я подъехала к закусочной и увидела рядом машину Оливера. Дерьмо! Я не была готова к этому так быстро. Я надеялась, что у меня будет целый день, чтобы подготовить всё, что я хочу сказать Оливеру. Что вечером я заберу Питера из садика, мы поедем к Оливеру, где они смогут провести время вместе, потом я всё скажу Оливеру. Увы, в моей жизни всё всегда идёт через задницу. Пора перестать удивляться.

— Ты с ума сошла?! — Прорычал Оливер, подходя ко мне. Я еще не видела его таким злым. Волосы растрёпаны, глаза красные, все мускулы напряжены. В таком состоянии он вполне способен кого-то убить, поэтому мне уже было страшно. Это Оливер, который никогда не причинит мне вреда, но всё равно я боялась сейчас. — Я всю ночь тебя искал. Ты не представляешь, каких людей я на уши поднял, чтобы узнать, где ты можешь быть. Какого хрена ты не отвечала на мои звонки?!

Если в начале я растерялась, то сейчас от обвинений Оливера во мне поднялась такая дикая волна гнева, что я не смогла с ней совладать. То есть он обманул меня, за моей спиной встречался с Кети, выставлял меня дурой, а сейчас в чём-то смеет меня обвинять? Какого хрена?

— О, вы посмотрите на него, значит теперь тебя волнует, где я и что со мной? — Язвительно спросила я с ядовитой улыбкой. — Прости, твоя «работа» отпускает тебя иногда проверить нас с Питером?

— О чём ты?

— О Кети! Ты чёртов ублюдок, — выплюнула я и толкнула его. Но эта грёбаная гора мышц даже не пошатнулась, что взбесило меня еще больше. — Ты думал, я не узнаю, что ты проводишь с ней время? Что своей работай прикрываешь то, как к ней ездишь? Я просто не понимаю, зачем тебе это нужно было? Почему нужно было вводить меня в заблуждение? Неужели тебе вообще не было жалко моих чувств?

— Алиса, прошу, ты не понимаешь. — Оливер попытался схватить меня за руку, но я вырвалась, а потом толкнула его, но для него опять это ничего не значило. Вот ублюдок! Накачал же себе тело Аполлона!

— Я не понимаю? О, я всё прекрасно понимаю. Кстати, прости, пожалуйста. Кети просила передать тебе пиджак, а я выкинула его на помойку. Он наверное жутко дорогой. — Я знаю, что он дорогой. Для меня. Но для Оливера это должно быть копейки, которые даже его внимания не стоят. Знаю, что это глупо и по-детски, но злая женщина, наполненная дикой ревностью и обидой никогда не будет мыслить трезво и здраво.

— Прошу тебя, выслушай меня.

— А тебе самому не было противно от себя? Ты ездил трахать её, потом меня. Везде мальчик успевал. Да как ты не утомился-то с таким плотным графиком?

— Алиса, Молли моя дочь.

— Да плевать на… что? — Так, стоп! Что-то тут у меня в голове не укладывалось. Молли? Та самая маленькая Молли, подруга Пейдж? Но… этого же быть просто не может!

— Я знаю, что ты можешь подумать, — пользуясь моим шоком, Оливер начал быстро говорить, чтобы выложить всё, что скрывал от меня. — Я тоже ей не поверил, когда она рассказала мне. Кети выскочила замуж всего через пару недель после того, как я уехал. К тому же, я знаю, что параллельно она трахалась с Грегом. Но я сделал тест. И да, Молли оказалась моей дочерью. Кети была лишь на первой неделе, когда мы расстались. Она скрывала это от всех, выдав Молли за дочь Грега. Но после того, как умер её отец, оставив ей кучу денег и фирму, у неё больше не было никаких обязательств ни перед кем. Ведь отец шантажировал её, что если она не выйдет за Грега, он выкинет её на улицу ни с чем. Она вырвалась из оков, что держали её всю жизнь и рассказала всё Грегу, выкинув его на улицу.

Я отступила на шаг и потрясла головой, чтобы прийти в себя. Какого чёрта? У Оливера была дочь? Родная дочь? По сути всё это время, что Оливер врал мне он всё еще изменял. Только не мне. А Питеру. Он всё реже проводил с ним время. Когда возвращался, Питер уже спал и перед сном он спрашивал или «где Оливер», или «где папа?».

Теперь я не знала, что хуже. Тот факт, что Молли оказалась его дочерью, с которой он теперь проводил время или тот факт, что он мог трахаться с Кети за моей спиной. Трахался бы он с ней, я бы поплакала, но пришла в себя. Мне часто разбивали сердце, мне к этому не привыкать. Но когда задевались чувства моего сына, я была готова крушить всё на своём пути. А теперь у Оливера была родная дочь. Его дочь. И зачем ему нужен был сын, которого он знает всего-ничего?

— Алиса, я знал, как ты относишься к Кети, — сказал Оливер, пытаясь взять меня за руки, но я отдёрнула их. — Я просто боялся, что ты плохо отреагируешь. И перед этим я хотел всё проверить, убедиться, что она моя дочь, прощупать почву… Алиса, я просто… я боялся сказать тебе.

— Ты предпочёл, чтобы я чувствовала себя дерьмом. Словно меня пользуют и кидают ради какой-то разукрашенной фифы и редкостной суки.

— Послушай…

— Я уже послушала. Оливер, ты можешь сколько угодно говорить мне, что между вами с Кети ничего нет, что всё прошло, но я слышала сейчас, как ты говорил о ней. Словно она бедная маленькая невинная девочка, у которой просто не было выбора. Словно злой и дерьмовый король не позволил прекрасной принцессе быть с тем, кого она любит. — Я закрыла глаза, пытаясь справиться со всем, что сейчас на меня навалилось. И с осознанием, которое давно меня преследовало, но я упорно делала вид, что это не так. — Оливер, эта ваша с ней сказка, в которой я лишнее третье лицо, которое не даёт влюблённым быть вместе.

— Нет, Алиса, это не так…

— Оливер, я сейчас… я просто не хочу тебя видеть. Я не могу. Еще пять минут назад я думала, как буду справляться с тем, что ты и Кети снова вместе, а меня ты просто дуришь. Но тот факт, что Молли твоя дочь. Оливер, я… я просто хочу, чтобы ты ушёл. Как можно дальше от меня, чтобы я могла принять это.

У меня было много времени, чтобы принять и переварить мысль об Оливере и Кети, но сейчас всё поменялось на сто восемьдесят градусов.

— Алиса, пообещай, что ты не будешь сейчас принимать резки радикальных решений. Пожалуйста.

— Оливер…

— Алиса! — В этой его просьбе сейчас промелькнуло столько боли и обиды, что я не просто не смогла проигнорировать это.

— Ладно, — выдохнула я. — Я обещаю, что я сейчас не буду принимать каких-то резких решений и необдуманно действовать. Просто дай мне немного пространства.

Оливер долго смотрел на меня, а потом сделал шаг вперед, чтобы дотронуться, но я отступила. Нет, я не боялась его. Вначале он был устрашающим и действительно пугающим, но он бы никогда не причинил мне вреда. Сейчас я больше боялась себя. Что я не выдержу. Рвану к Оливеру, чтобы он обнял меня и сам принял все решения. Я так устала думать. Я всю жизнь должна всё взвешивать, принимать решения, искать альтернативные варианты. Мне просто хотелось отключить голову и жить чувствами. Но именно когда я попыталась отключить голову и поддаться ощущениям, это привело меня к тому, что Оливер начал жить двойной жизнью и на две семьи.

Я просто развернулась и пошла в закусочную подальше от Оливера. И от всей этой ситуации.

Глава 25

— Мам? — Позвал меня Питер, когда я отложила книгу на прикроватную тумбочку.

— Да, милый?

— А ты уже думала над моим костюмом для Хэллоуина?

— Ну, для начала тебе нужно определиться, кем же ты всё же хочешь быть. Насколько я помню, у нас осталось всего два варианта. Флэш или Индиана Джонс?

— Индиана Джонс крутой, но Флэша знают больше.

— Соответственно в костюме Флэша может быть больше ребят.

— Нет, я узнал, что Флэша еще никто не выбрал. А вот Гордон будет в костюме Зелёной Стрелы. Они друзья и мы друзья. Это будет здорово!

— Значит, я завтра покупаю красную ткань. Решено! — Одной проблемой меньше. Мне нетерпелось чем-то занять свой мозг и свои руки. Последние пару дней я занимаю чем угодно, но только не мыслями об Оливере, Кети и их общей дочери. Я просто не могла об этом думать. Не хотела.

Один раз я подумала, что приняла решение. Я уже вышла в гостевую комнату (после нашего разговора у закусочной Оливер переехал в гостевую комнату, чтобы дать мне больше пространства. И часть меня хотела убить его за такое большое пространство), чтобы найти его. Я слышала, что в ванной работал душ и села на кровать, решив подождать Оли. Рядом лежал его телефон и через пару минут Оливеру пришло сообщение от Кети. Я увидела только часть.

«Мы с Молли скучаем по тебе. Оливер, прошло уже три дня, позвони мне. Нам нужно…»

Дальше я не успела прочитать, так как услышала, что в душе перестала литься вода, поэтому быстро вышла из комнаты.

Если бы дело было только в Молли, я бы естественно позволила Оливеру видеться с дочерью и сама осталась с ним. Как родитель я понимала его. Самое худшее, когда тебя разлучают с ребёнком. Я любила Оливера и больше всего хотела, чтобы у нас была счастливая семью, поэтому я думала, что мы бы нашли выход из сложившийся ситуации. Но это маленькое «мы» в сообщение от Кети.

Если бы Кети была какой-то случайной девкой, которую он когда-то обрюхатил, то я еще была готова наступить на горло своей ревности и не встала бы на пути между дочерью и отцом. Но дело была в Кети. В женщине, которую Оливер когда-то любил. И которая любила его. Поправка: эта женщина была редкостной стервой, которая ни за что на свете не упустит своей выгоды и своего счастья. Она уже посеяла эту ситуацию между нами с Оливером. На что она еще способна?

Поэтому, как трусиха я убежала. Из комнаты, от мыслей об Оливере, Кети и всей этой ситуации. Я делала всё, чтобы избегать ситуации. Я знала, что в конечном итоге мне придётся принять решение. И во всех случаях это приводило меня к тому, что я теряла Оливера. А мы с Питером возвращались к нашей прежней жизни. Только теперь не только я была разбита. Но и в сердце Питера была дыра.

— Мам? — Позвал меня Питер, выводя меня из размышлений. — Мы завтра пойдём с папой закупать конфеты?

Если только он не решит пойти с Кети и Молли.

— Давай ты завтра с утра у него спросишь?

— Мам, вы с ним поссорились? Это из-за меня?

— Что? Нет, милый. Ты тут совершенно ни при чём!

— Но вы действительно поссорились?

— Милый, — вздохнула я. Боже, скучаю по тем моментам, когда Питер просто был маленьким милым малышом. Он взрослел, стал больше деталей замечать, стал анализировать некоторые моменты. Через год он пойдёт в школу и тогда станет всё хуже, потому что время полетит с сумасшедшей скоростью и вот передо мной взрослый мужчина, который пойдёт в жизни. А я? Что буду делать я? — Иногда у взрослых случаются такие ситуации… когда им просто нужно время…

— Но Оливер же не оставит нас? Он нас любит, я знаю!

Любит? Но будет ли он рядом всегда? В этом главная проблема.

— Знаешь, тебе уже пора спать, — сказала я, вставая с кровати. Трусиха, как всегда убегаю. — Если ты действительно хочешь завтра поехать выбирать конфеты и пробовать их, быстро спать.

— Спокойной ночи. — Выдохнул Питер. Я наклонилась и быстро поцеловала его в лоб, а потом вышла из комнаты.

Мне так хотелось сейчас побежать к Оливеру, ударить его и накричать, чтобы он уже решил, хочет он быть отцом для Питера и парнем для меня или стать мужем Кети и отцом Молли, потому что в такой ситуации у него не будет полутонов, он не сможет жить на две семьи и сделать так, чтобы все были довольны. Но я просто боялась, очень боялась, что Оливер решит остаться с его первой любовью и родной дочерью.

Я зашла на кухню, чтобы помыть посуду, которая осталась с ужина и приготовить что-то на завтра. На часах уже было полдесятого, но я не хотела спать, а хотела просто чем-то занять себя. Но когда я пришла на кухню, посуда была вымыта, всё было прибрано, а Оливер убирал в шкафчик последнюю кружку.

— Привет, — сказал он, когда я вошла на кухню.

— Привет. — Я замялась у порога, не зная, что мне теперь делать. Может пойти в комнату и погуглить варианты костюмов Флэша. Потому что я сто процентов буду шить его сама, чтобы козырять этим перед Анетт и бесить её тем фактом, что я могу, и костюм сыну сшить и приготовить кучу всего вкусного для детского праздника.

— Алиса, я понимаю, что ты просила время. И некоторые границы. Но это молчание сводит меня с ума. Я не могу понять, чего ты хочешь. И это выводит меня из себя. — Дерьмо! Он просто загнал меня в угол. Если я сейчас развернусь и просто уйду, Оливер последует за мной. Ладно, я знала, что рано или поздно он устанет от нашей игры в молчанку. А может Кети стала давить на него сильнее? Может она уже сидит на чемоданах и ждёт, когда мы с Питером уедем, чтобы самой сюда заехать?

— А знаешь, что меня выводит из себя? Тот факт, что ты ждёшь от меня каких-либо решений, хотя, какой бы вариант я не выбрала, мы с Питером будем страдать.

— Мне правда жаль, что я не рассказал тебе про Молли…

— Боже, Оливер, я простила тебя за это давно, — неужели он действительно не понимал всей ситуации? — Дело в другом. Если я решу остаться с тобой, я никогда не смогу встать между тобой и Молли, потому что знаю, что значит, когда кто-то пытается разлучить тебя с ребёнком. Ты бы просто возненавидел меня за такое. Но я никогда в жизни не смогу смириться с мыслью, что ты там с Кети. С той, что уже посеяла между нами семя раздора, а ведь она даже сил не приложила. Видишь, как просто ей встать между нами?

— Алиса, это глупости, — выдохнул Оливер, подходя ко мне, но я отступила. Я не доверяла себе, когда Оливер оказывался так близко ко мне. — Я тебе уже говорил, что я чувствовал к Кети тогда и сейчас. И ты прекрасно знаешь, что всегда являлась центром моего мира. И как сильно я люблю тебя.

— Оливер, а ты сможешь справиться с этим? С двумя семьями? С двумя женщинами? Двумя детьми? Как ты представляешь это? Совместные выходные на природе, которые заканчиваются тем, что я вырываю волосы Кети, а она орёт, что я неадекватна? Я не собираюсь подпускать эту стерву к Питеру и сама не буду проводить с ней и минуты в одном помещении!

— Вам не обязательно встречаться.

— А то есть она просто так согласиться на то, что ты будешь со мной? Эта крашеная потаскушка?

— Алиса, хватит так о ней говорить.

— Ты уже защищаешь её!

— Хватит к моим слова придираться. — Прорычал он, а я подошла и толкнула его. Он опять даже не шелохнулся.

— Знаешь что? Вали ты к своей Кети. Вы друг друга стоить! Что тебе, что ей абсолютно плевать на чувство других. Лишь бы свою выгоду не упустить. Давай Вали к ней.

Оливер резко схватил меня и прижал к себе, а я снова попыталась его толкнуть или ударить.

— Отпусти меня, мудак! — Крикнула я, пытаясь ударить его, но Оли лишь сильнее прижал меня к себе, а потом поцеловал. Он поднял меня на руки, и я почувствовала, как он усадил меня на кухонный осторовок, продолжая целовать меня.

Ладно, теперь уже я целовала Оливера. Я была и зла на него, и хотела его, и любила, и безумно желала ударить хорошенько. Это всё слилось в одну дикую потребность. Потребность в Оливере. Сколько бы я себе не говорила, что справлюсь без него, что смогу вернуться к нормальной жизни с Питером, я не смогу это сделать. Я уже поняла, что значит быть с Оливером, что значит позволить ему захватить весь мой мир, проникнуть под кожу. Я уже поняла, как это здорово, когда Питер называет его «папа», а не спрашивает меня раз в несколько месяцев «почему у него нет папы?».

Я не смогу без Оливера.

Но не уверена, что могу быть с ним.

И всё это слилось в одно дикое желание, чтобы сейчас, здесь, на этой кухне, Оливер стал со мной единым целым. Чтобы не нужно было думать, принимать решения, бояться и переживать. Чтобы мы просто стали одним целым. И уже ничто не могло разделить нас.

Оливер стянул мою домашнюю кофту, а я его футболку. Он снял мои шорты, а я начала стягивать его штаны, но остановилась, когда Оливер убрал мои руки и притянул ближе ко мне. А потом вошёл одним быстрым движением.

За то недолгое время, что мы были вместе, как парень и девушка, у нас было много секса. Был и быстрый, страстный, медленный и нежный, когда Оливер долго целовал меня, исследовал моё тело. Но настолько яростного у нас не было. Словно Оливер испытывал ту же потребность, что и я, слиться со мной в единое целое, чтобы ничто и никогда не смогло разделить нас.

— Алиса, я люблю тебя, — прорычал Оливер мне на ухо, прижимая меня сильнее. — Я так сильно тебя люблю.

— И я тебя, Оливер. Очень, очень!

Когда я кончила, дикая волна удовольствия прокатила по всему моему телу так, что у меня перед глазами потемнело. Все мышцы в теле Оливера напряглись, а потом он вздрогнул, словно его настигла такая же мощная волна, как меня.

Мы остались в той же поле на некоторое время. Оливер всё еще был во мне, его руки так же сильно сжимали меня, хотя больно от этого не было. Мы оба просто приходили в себя. Оба пытались совладать с теми эмоциями, что обрушились на нас и чуть не поглотили без остатка.

— Алиса, — прошептал Оливер через какое-то время. Его лицо всё еще было спрятано у меня на шеи и голос был слегка приглушён. — Я не могу потерять тебя.

— Оливер…

— Я не виноват в том, что мы оказались в этой ситуации, — Оливер немного отстранился и теперь смотрел мне в глаза. Пот собрался у него на лбу, а волосы были взъерошены. — Точнее всё же это моя вина. Но я не планировал сделать Кети ребёнка. Я даже детей на тот момент в принципе не хотел. И сейчас… Молли на самом деле хорошая. И я успел понять, что ей очень не хватает родительской любви и тепла.

— Оливер, — снова начала я, погладив его по щеке. — Я просто так боюсь всего, куда это может вылиться.

— Молли твоя дочь и как мать я никогда не встану между ней и тобой. Но от мысли, что ты будешь близко к Кети, всё внутри меня сжимается и мне хочется рвать, метать и делать все плохие и аморальные вещи. К тому же, Оливер, а ты сможешь так жить? На две семьи? Эти выходные с нами, следующие с Кети. Этой ночью ты здесь, завтрашней с ней. Долго ты так протянешь? Ты хоть понимаешь, что это не честно по отношению ко всем. И очень скоро ты сломаешься?

— Алиса, — вздохнул Оливер. И я увидела в её глазах тоже самое. Он тоже боялся этой ситуации. Он не хотел терять только обретённую дочь, не хотел подводить Питера, потому что тот засел слишком глубоко в его сердце, боялся, что наши с ним отношения разрушаться только начавшись. — Знаешь, что я понял недавно?

— Что же?

— Что все эти годы я ждал тебя.

Оливер заключил моё лицо в ладони и посмотрел на меня с такой нежностью и любовью, что у меня защемило сердце.

— Ты знаешь, как много дерьма было в моей жизни. И ты всегда являлась моим светом. Ты всегда приносила в мою жизнь радость. Когда была маленькой девочкой, которая не могла усидеть на месте, которая была готова подобрать каждую мелкую букажку и принести домой. Ты приносила радость в мою жизнь, даже когда была буйным подростком, который вечно находил неприятности на свою задницу. И после того, как шесть лет я бродил во тьме, я смог увидеть лучи света, только когда поехал к тебе. Алиса, я не верю в судьбу, потому что это всё херня для тех, кто не знает, на кого скинуть все свои проблемы. Но когда я смотрю на тебя и вспоминаю, что было между нами раньше. Я думаю, что нас с тобой было судьбой предначертано быть вместе.

Я наклонилась к Оливеру и поцеловала его. Потому что он сказал то, о чём думала я. Он и я — это всегда было нечто сильное. Я видела в нём всё, что мне было нужно. Он стал мне как еще один старший брат, он стал моим первым другом, он стал мужчиной, которого я люблю больше всего на свете.

— Прошу тебя, не уходи, — попросил Оливер, когда я немного отстранилась от него. — Дай мне хотя бы возможность понять, как всё решить, как найти альтернативу.

— Оливер, тут нет альтернативы. Ты не можешь усидеть на двух стульях сразу.

— Но чисто технически, люди с избытками веса могут усидеть и даже не на двух.

Боже, такая тупая шутка, но после скопившегося напряжения и сильной разрядке, я не смогла не улыбнуться.

— Я столько лет ждал, когда из маленькой девочки, которая верит в то, что ей предназначено вернуться в Страну Чудес, ты превратишься в женщину, с которой я могу провести жизни. Я только обрёл тебя. Только обрёл семью, о которой всегда мечтал и даже не подозревал об этом. Я не могу потерять тебя с Питером, но и не хочу оставлять Молли. Если бы ты узнала её поближе… она похожа на меня. Этого не отнять. Хотя от Кети у неё всё же больше.

— Бедная девочка. — Оливер лишь печально улыбнулся, прижав меня к себе.

— Я придумаю что-нибудь. Обещаю.

Боже, Оливер, хватит давать обещания, которые не сможешь выполнить! Я не знаю, сколько еще протянет моё сердце.

Глава 26

Смена была тухлой. Людей было мало, они не так много брали, а у Сары сегодня был выходной. Как назло обстановка способствовала тому, что я могу просто посидеть и помечтать о жизни. Точнее об Оливере. Он всё еще пытался что-то придумать. И всё еще слишком поздно возвращался, потому что ему надо было много времени навёрстывать с дочкой, а, как оказалось, у Молли не было конкретного времени, в которое она ложилась. Она просто шла спать, когда хотела. И иногда это могло случиться и в час ночи. А также она ела, когда чувствовала голод и что хотела. И какая нормальная мать позволит ребёнку настолько вольный график? Я не была зверем, Питеру много было можно. Но рамки быть должны, потому что Питер и Молли — дети, организм которых быстро меняется и им нужно много ограничений.

Чёрт, я сейчас просто обманывала себя. Мне было абсолютно плевать, какой матерью была Кети. Молли мне было немного жалко, но меня не заботило, как Кети вела себя с ней и какой мамой она была. Меня волновало, что Кети никогда не упускала шанса. Вчера Оливер вернулся от них с Молли в двенадцать ночи и от него пахло вином. На мой вопрос «Ты что пил?», он ответи:

— Всего пару бокалов. За ужином.

— Ты там ужинал.

— Да, Молли предложила остаться на ужин. Я не хотел ей отказывать, а Кети предложила вина к мясу.

И плевать, что, чтобы себя занять до возвращения Оливера, я потратила два часа на вкусный ужин для Оливера. Меня колышало то, как быстро Кети начала запускать свои когти в Оливера. Она видела бреши в наших отношениях. Это было мелкий бреши, которые мы еще сами не осознавали, а она уже зацепилась за это и проникала глубоко в наши отношения.

На что она рассчитывала в первую очередь? Что Оливер сдастся? Что в нём взыграют старые чувства? Или что он так сильно привяжется к дочери? Или она делала ставку на меня? Что я не выдержу такого графика и в один момент просто уйду из жизни Оливера? А она уже готовая и рядом.

Кети дурила Оливера тогда и дурит сейчас. Всё, что я усвоила из рассказов, она никогда не упустит шанс на хорошую жизнь. И плевать, кто будет страдать. Когда ей было хорошо с Оливером, они были вместе, были влюблены и счастливы. Когда её прижало к стене, она послала Оливера, ради хорошей жизни в роскоши и богатстве. Когда она увидела, что и у Оливера есть деньги, и он стал даже горячее и круче, чем был, она снова побежала к нему. И надо же, у неё есть бонус в виде его родной дочери. Какое чудо!

Я вздохнула, а потом допила кофе в кружке. Уже третий. Если так и дальше пойдёт, вечером я выйду на пробежку до Канады.

— Привет, — я подняла голову и увидела человека, которого меньше всего сейчас хотела видеть. Ладно, он был на втором месте. Если бы я увидела Кети, не смогла бы отвечать за свои действия. — Не занята? — Спросил Гейб. И как назло, я действительно была не занята.

— Нет, не особо.

— Послушай, я… я хотел сказать, что нашёл работу.

— И меня это почему-то должно волновать?

— Ты прекрасно знаешь, что я не умею извиняться. Я действительно облажался. И сильно. Но сейчас я понимаю, как сильно мне не хватает тебя. И Питера. Я не сильно верю в свои силы. Скорее всего, через несколько месяцев я опять сяду или умру от алкогольного отравления.

— Не говори так! — Яростно сказала я. Да, я безумно злилась на Гейба. Злилась из-за того, что когда-то от бросил меня, злилась на то, что он сдался, что не боролся за нашу семью. Злилась, что из-за него я чуть не потеряла Питера. Я на многое злилась. Но он всё еще был моим братом. Главной семьёй. Тем, кто вырастил меня. И я не хотела, чтобы он окончательно пропал.

— Неделю назад произошёл интересный случай, — начал Гейб. — Я проснулся с диким похмельем. Пошёл на кухню, открыл холодильник, а там не было еды. Везде была дикая грязь, пустые бутылки, окурки и воняло, как в помойке. Я разозлился и на весь дом крикнул «Алиса, мать твою!», а потом подумал о том, что ты сейчас разъярённая сбежишь по лестнице крича из-за того, что ты только что уложила Питера, а я разбудил его.

Но прошла минута, две. Пять! А ты не появилась. Я поднялся наверх и ничего не нашёл, кроме дикого бардака. А потом я вспомнил, как облажался с Питером и тобой. И что ты уехала. Только тогда я воспринял это, как простую обиду. Ты бы отошла и вернулась. Мы же семья. Но не было ни тебя, ни Питера. И я понял, что вместо того, чтобы как-то выбраться из того дерьма, где я прожил всю жизнь, я погрузился еще глубже. И теперь нет никого, кто бы вытащил меня.

— Гейб, — я протянула руку, чтобы сжать его ладонь в своей. Шершавая, с чёрными разводами от машинного масла. — Ты действительно конкретно налажал. — Усмехнулась я. — Но ты же помнишь, что семья для меня превыше всего. А семья у меня не такая большая, потому я борюсь за все до конца. Пока ты хочешь этого, я никогда не отступлю.

— Спасибо. — Радостно улыбнулся Гейб.

— Но будут условия. — Быстро сказала я. Уже предчувствовала, что будут сопротивления. — Для Питера ты дядя. И точка. Попытаешься сказать ему, что ты его папа и получишь так сильно, что ничего тебе больше не будет нужно. Питер и так боится тебя, так что тебе потребуется много времени, чтобы он не опасался подойти к тебе ближе, чем на двадцать метров.

— Я понимаю это. — Выдохнул он.

— Второе — Оливер.

Гейб сжал челюсть и уже хотел что-то сказать, но я опередила его.

— Я и он. Мы вместе. Я люблю Оливера. И это никогда не менялось и никогда не изменится. И всё, что ты можешь сделать, принять это. Попытаться простить его, самому извиниться перед ним. И вернуть своего лучшего друга, потому что по вам видно, что вы нуждаетесь друг в друге. Но вы слишком гордые, чтобы признать это.

— Оливер редкостный мудак и верить ему я не собираюсь. — Прорычал Гейб. На самом деле, это уже был прогресс. Он хотя бы не начал крушить закусочную, кричать, что он никогда не заговорит с Оливером и нахрен он вообще суда пришёл. Он хотя бы слушал меня, так что порадуемся этому.

— Когда-то ты никому, кроме него не верил.

— И ошибся.

— Людям свойственно делать ошибки. Возьми хотя бы себя. Ты сейчас сидишь здесь, потому что серьёзно налажал и не один раз и теперь пытаешься искупить свою вину. Оливер тоже ошибся. И он до сих пор чувствует вину и пытается исправиться. Ты должен понять, что вам обоим станет лучше, если вы хотя бы попытаетесь поговорить.

— Ты же не простишь меня, если я не попытаюсь?

— Не-а.

— Ладно! — Выдохнул Гейб. И впервые за несколько дней я испытала странный прилив надежды. Надежда на то, что моя семья скоро вновь станет единой, что она преодолеет те плохие времена, которые когда-то начались.

И только сейчас я поняла, что всё плохое пошло не с детства, не от района, не из-за смерти мамы с папой. Тогда действительно было много плохого, но мы всегда были вместе, мы всегда держались друг за друга, мы всегда могли рассчитывать друг на друга. И пока мы были вместе, мы могли преодолеть всё на свете. Всё плохое началось, когда Оливер познакомился с Кети. Тогда и пошли все проблемы, все неприятности и главный раздор.

И только сейчас я поняла, что как только Оливер вернулся в мою жизнь, как только мы наладили отношения, Кети, хоть и всегда была рядом, всё равно словно только сейчас материализовалась из воздуха, чтобы всё разрушить. И сейчас, когда я пыталась собрать всё в кучу, появилось предчувствие, что Кети еще себя проявит. Что она сделает еще что-то такое, чтобы в этот раз разрушить всё окончательно не оставив и маленького шанса на новое воссоединения.

— Алиса? — Позвал меня Гейб, а я покачала головой, отгоняя глупые мысли.

— Можем устроить что-то вроде пробной встречи. Ты, я и Оливер. Я поговорю сегодня с ним. Он, конечно такой же упрямец, как и ты, но я знаю, что в душе вы оба будете счастливы.

— И, как всегда, ты понимаешь нас лучше, чем мы сами.

— Я просто женщина, — улыбнулась я. — Все эти штучки с чувствами и эмоциями моя тема.

— О, да! — Усмехнулся Гейб, а я ударила его по плечу. И этот жест на мгновение вернул меня на десять лет назад, когда мы ужинали на кухне в нашем старом доме. Гейб сидел во главе стала, Оливер справа от него, а я слева. И мы смеялись, не думая о завтрашнем дне, а просто наслаждаясь этим.

Вечером я снова пыталась занять себя, чем угодно, чтобы не нервничать по поводу того, что на часах двенадцать ночи, а Оливер всё еще не вернулся, и от него даже не было сообщения. До этого он хотя бы что-то говорил, типа «задержусь», «не жди», «буду поздно». Сейчас он перестал даже это писать.

За вечер я уже успела приготовить пробные блюда к Хэллоуину и даже научилась украшать их. И я имею в виду, не просто покрыть глазурью, а изобразить призрака и паука. И это гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Сейчас я видела за столом и дошивала костюм Питеру. Такими темпами я скоро начну вязать, штопать, решать кроссворды и заниматься другой ерундой, которую делают старики, когда не могут уснуть.

Я заканчивала маску Флэша, когда услышала шаги. Через секунду в комнату вошёл Оливер.

— Привет, — сказал он, подходя ко мне. — Я же говорил, не жди меня, а ложись спать.

— Я всё равно не могу уснуть без тебя. — Я встала и подошла к Оливеру, чтобы поцеловать его. Вином от него не пахло, а вот дорогой Шанелью немного тянуло. Чёртова Кети!

— Хочу с тобой кое о чём поговорить, — сказал Оливер. И внутри меня всё напряглось, потому что я не знала, чего ждать. — Присядь пока, а я сейчас приду.

Я села на диван и решила, что мне не нужно воспринимать так остро все слова Оливера. Если бы он хотел меня бросить, он бы выглядел по-другому, я знаю это. А так он просто казался задумчивым, из-за какой-то навязчивой мысли.

— Держи, — сказал Оливер и дал мне бокал вина, а сам сел рядом и сразу обнял меня за плечи. — Я конечно против того, чтобы ребёнка вечно бросало из одной семьи в другую. Но сейчас мне кажется, что это единственный выход, потому что я устал так поздно возвращаться. Устал видеть тебя такой замученной. И устал от вопросов Питера о том, почему я так редко бываю дома. Я хочу разделить родительские права на Молли, чтобы она жила со мной и Кети переменно. Это тоже хреново. Но я не знаю, что делать.

— Даже если Молли в итоге приспособиться и будет счастлива проводить время, то с мамой, то с папой, думаешь, Кети так просто согласиться на это?

Оливер лишь закрыл глаза и вздохнул. И я поняла, что он очень много об этом думал. И уже понял, что эта война будет жестокой, сильной и будут жертвы. Серьёзные жертвы. Но только воевали не Оливер против Кети. Воевали мы с Кети. Ведь на кону стоял не только сам Оливер. На кону стояло счастье семьи. Я не хотела упускать своего мужчину, отца моего сына и счастье Питера. Также и Кети не собиралась упускать своё счастье. И если у меня были моральные принципы и я бы никогда не позволила себе грязно играть, то от Кети можно было ожидать, чего угодно.

— Сегодня ко мне приходил Гейб. — Начала я, чтобы перевести тему.

— Что он сделал?

— Боже, Оливер, он же мой брат. Он просто пытался сделать встречный шаг, чтобы помириться. И с тобой он тоже хочет помириться. Я понимаю, что за один день вы ничего не решите. Но попытайтесь хотя бы сделать шаг навстречу друг другу. Пожалуйста.

— Лисёнок, ты же знаешь, что я не могу тебе отказать. — Прошептал Оливер, зарывшись лицом мне в шею и покрывая её поцелуями. Мой пульс сразу подскочил, а дыхание участилось. Он даже не представлял, насколько я скучала по этому. Мы так уставали и так поздно ложились, что на секс уже времени не было.

— Если ты сегодня продинамишь меня со словами, что уже поздно и нам пора спать, я тебе всё твоё мужское достоинство оторву.

— Обожаю, когда ты такая страстная. — Говорит Оливер, притягивая меня к себе, а потом целует. Мне было плевать, сколько одежды на нас было. Сейчас я просто хотела снять с него штаны. Ну, хотя бы спустить их. И как раз этим я и начала заниматься, когда услышала голос Питера.

— Мама? — Позвал он меня, и я сразу спустилась с коленей Оливера. Боже, такого у меня еще не случалось. Когда я встречалась с Аланом, таких ситуаций со мной не было, потому что с ним я никогда не теряла голову. — Папа? — Позвал Питер, когда подошёл к дивану, а потом забрался на него. Сейчас я заметила, что лицо у Питера было мокрым, а глаза красные.

— Малыш, что случилось? — Быстро справила я, когда он прижался к Оливеру.

— Мне приснился кошмар. Я проснулся, звал тебя, а никого не было. — Питер всхлипнул, а потом прижался к Оливеру.

— Приятель, всё хорошо, — сказал Оливер, обнимая Питера. Боже, это было самое милое, что я видела в своей жизни.

— Пап, а ты можешь пойти со мной?

— Конечно, милый.

— И ты не уйдёшь?

— Ни за что.

Оливер встал с Питером на руках и пошёл в сторону лестницы. До меня еще донеслись обрывки разговора о покупке и дегустации конфет на праздник, а потом они просто скрылись на втором этаже.

— Господи, пожалуйста, не дай никому разрушить это. В особенности Кети. — Прошептала я в темноте.

Глава 27

Я поставила на поднос тарелки и пошла в сторону столика.

— Да ну? — Спросила я Сару, которая шла рядом со мной.

— Я тоже так думала! С виду такой миленький простой милый парень, а что в постели творит это просто боже мой! — Восторженно говорит Сара, когда я ставлю на стол тарелки. Вроде всё правильно. — Я просто поверить в этом не могла. Лежала и охренавала. Даже попросила на секунду в ванну, чтобы переварить всё и в себя прийти. Фрэнк только с виду такой простачок. Боже, ну почему я раньше его не замечала? У меня столько мудаков за это время было, а всё, что мне было нужно в жизни, ходило рядом. А когда я вернулась из ванной…

— Сара! — Остановила я её, когда пошла на кухню, чтобы сделать клубничный коктейль. — Ты же знаешь, что столько подробностей я могу вынести только после нескольких больших бокалов вина.

— Ой-ой, а кто бы говорил. Живёшь с сексом на ножках. От вида Оливера можно воспламениться. И всё это принадлежит тебе. И только тебе.

А точно это принадлежит лишь мне?

— Алиса, — с упрёком сказала Сара, когда увидела моё лицо. Столько лет дружбы и она теперь знает о моих мыслях даже до того, как я успеваю об этом подумать. — Оливер любит тебя. И по тому, как он заботиться о тебе и Питере, видно, какое большое место вы занимаете в его жизни.

— Я хочу верить в этом. Но если я буду недооценивать Кети…

— Она просто сука, которая жаждет денег. Пара дней, ну ладно месяц, и ей попадётся какой-нибудь мешок с деньгами. И нафиг ей нужен твой Оливер.

— Звучит обидно, — раздался голос за нашими спинами и мы с Сарой вскрикнули от испуга. Я повернулась, и за нами стоял Оливер с усмешкой на губах. — Мне не очень приятно быть кому-то ненужным.

— То есть ты хочешь, чтобы Кети в тебе нуждалась? — Спросила Сара, скрестив руки на груди.

— Я хотел сказать: это так здорово, когда всем плевать на тебя. Ну всем, кроме двух людей.

Я ничего не смогла поделать и просто улыбнулась. Оливер может поднять мне настроение только своим присутствием.

— Иди ко мне, — сказал он и притянул меня к себе, чтобы поцеловать.

— Боже, снимите уже номер! — Сказала Сара и кинула в меня полотенце, а потом пошла к столику, за которым её звали.

— Твоя подруга просто нечто.

— Я знаю, — поставив на поднос коктейль и кофе, я направилась к столику в углу. — С Сарой никогда не знаешь, чего ожидать. Но в то же время всегда знаешь, что за близких людей она будет рвать и метать.

— Я уже говорил, что рад, что с тобой были люди, готовые на всё ради вас с Питером.

Я скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на Оливера.

— Надеюсь, это сейчас не упрёк в сторону Гейба. Учитывая, что минут через десять он будет здесь, а вы должны будете мириться.

— Нет, я не Гейба имел в виду. Ну, частично. Ладно, — вздохнул Оливер. — Я понимаю, что он твой брат, я понимаю, что сам очень крупно налажал. Но когда я думаю о том, через что ты проходила всё это время, от чего тебе пришлось отказываться и как пришлось бороться за выживание… Алиса, я…

— Тебе достаточно просто сказать: «Алиса, ты самая лучшая женщина в мире. Таких, как ты больше нет. И всю свою оставшуюся жизнь я посвящу тому, чтобы холить тебя, лелеять и делать вас с Питером самыми счастливыми на свете».

— Ты и без моих слов это знаешь. — Усмехнулся Оливер, а потом притянул меня ближе к себе, чтобы поцеловать. С ним так просто забыть о том, как много здесь людей. О том, что они могут нас видеть. Всё, что имеет значение, — он и только он.

— Фу, можно хотя бы не на моих глазах это делать? — Спросил Гейб за моей спиной и я сразу отпрянула от Оливера. — Это же противно!

— Молчал бы уже, придурок. — Ответил Оливер, а я ударила его по животу.

— Ты сейчас с моей младшей сестрой слюнями обменивался. А ты же был у нас дома в день, когда она ходить начала. Как ты сейчас можешь так целовать её?

— Ты всегда знал, как я относился к ней.

— Как к сестре! Я всегда думал, что ты заботишься о ней. Если бы я знал, что у тебя хоть раз появлялись такие мысли…

— Ты прекрасно знаешь, что я всегда любил её. И всегда только и делал, что желал защитить её.

— А потом бросил.

— Как будто я один это сделал!

— Что ты?.. — начал Гейб, подходя к Оливеру, но я быстро встала между ними. Господи, эти чёртовы мужчины с их вечным желанием бросать везде тестостерон и мериться своими причиндалами.

— Если вы утверждаете, что всегда хотели лишь заботиться обо мне и защищать, вы сейчас же сядете за этот чёртов стол и померитесь. Ясно? — Жёстко спросила я. Если честно, я не особо много возлагала надежд на этот обед. Между Оливером и Гейбом теперь была слишком большая пропасть, которую им нужно было долго преодолевать. Но я не думала, что обед даже начаться не успеет, а они уже поцапаются. — Я что-то не услышала, чтобы вы ответили!

— Ясно. — Невесело сказали Оливер и Гейб, а потом сели за стол друг на против друга. Я села рядом с Оливером, но сохраняя небольшую дистанцию, чтобы не сильно смущать Гейба. Я не готова к еще одному катаклизму.

Я пододвинула к себе тарелку с оладьями и начала есть. Надеюсь, они оценят, что я подготовила их любимые блюда, которые мы ели раньше. Надеюсь, они в прицепе оценят мои старания. Хоть немного. Я знаю, что просто так они не возьмут и не простят друг друга. Но также надеюсь, что они хотя бы драться не будут.

— А я думаю со следующего года Питера в какую-нибудь секцию отдать, — начала я, потому что эта тишина меня уже выбешивала. Еще немного и у меня глаз начнёт дёргаться. — Только не знаю, куда именно. Может на футбол? Или в плавания?

— Футбол хороший спорт, — начал Гейб. — А плавание больше бабский вид спорта.

— Вот спасибо. — Скривилась я. Ну, хотя бы ответил. Может сейчас и Оливер подтянется.

— А хоккей?

— Ни за что! Раз в неделю вставлять ему новые зубы и лечить переломы.

Гейб улыбнулся и я заметила, что они с Оливером посмотрели друг на друга с выражением «Ну что с ней поделаешь?». Это уже хорошо. Это прогресс.

— И всё-таки футбол это тема, — сказал Оливер. — Он способный парень, так что я уверен, что у него будет большое будущее.

— Понятное дело, способный.

И — вуаля! — начался разговор про спорт, футбол, бейсбол и баскетбол. А потом истории о том, как они играли на площадке возле школы, как устраивали соревнования, как вместе стали чемпионами района. А потом пошли вообще разные истории из прошлого. Когда я поняла, что никакой драки не будет, что всё пройдёт спокойно и мне не придётся вмешиваться, я сама начала участвовать в разговоре вспоминая разные моменты из нашей жизни.

Через пару часов, когда мы уже расходились, Оливер и Гейб даже пожали друг другу руки, договорившись, что на следующей неделе Гейб придёт к нам смотреть футбол.

— Признайся, — сказал Оливер, пока мы ехали домой. — Ты ведь думала, что всё пройдёт далеко не гладко.

— На самом деле, я делала ставку на то, что вы подерётесь. Даже попросила пару знакомых ребят, которые часто заходят в закусочную, сесть недалеко, чтобы если что разнять вас. Но вы меня приятно удивили. Вы меня приятно удивили, мальчики. Возможно вы и впрямь повзрослели.

— А ты всё такая же мелкая заноза в заднице.

— Только если в твоей. — Я потянулась к Оливеру и поцеловала его в щёку.

— Я хотел сказать тебе спасибо. После нашего столкновения у вашего дома, я понял, что не только я изменился, не только ты стала другой, но и Гейб уже далеко не тот, кого я когда-то знал. А когда он отказался от Питера. Я знаю, что он думал, что делает так лучше ему, но я также знаю, что он прекрасно осознавал, какую боль причинит тебе и Питеру. Тогда я подумал, что это уже далеко не тот человек, которого я знал. Если бы ты не убедила меня, что я скучаю по своему лучшему другу, я бы никогда не понял, что внутри это всё тот же Гейб. Каждый по-разному воспринимает дерьмо, что обваливается на него. Кто-то не справляется и тонет там, кого-то это закаляет и делает сильнее. Гейб не справился. Он погряз так глубоко, что еще немного и уже не выбраться.

— Но он справился.

— Вы ребятки из семьи Китинг выживать умеете. Вас трудно сломить.

— Спасибо.

Я протянула руку к Оливеру и переплела наши пальцы.

Оливер.

— А вот это сюда, — сказал я поставив маленькую ванную на второй этаж кукольного домика, который мы собирали с Молли. Уже было двенадцать часов ночи, и я не мог понять, почему Кети не может начать нормально укладывать Молли спать. Алиса сказала, что Молли часто очень поздно приходит в садик или вообще не приходит. И пусть отцом я только учусь быть, мне кажется, такой график не очень подходит ребёнку. — Теперь твоя барби сможет принимать ванну.

— Ура! — Радостно сказала Молли, а потом принесла из шкафа целую сумку с одеждой для барби. Боже, тут же не меньше тысячи различных юбок, платьев, кофт и разной ерунды. Да у Алисы за всю её жизнь столько одежды не было, не говоря уже о том, что у неё в принципе не было барби. — Теперь её нужно переодеть и отправить на праздник.

— Да, но посмотри на неё, — я взял куклу в руки. Докатился до того, что сижу и играю в барби. Если бы парни из «Мятежников» увидели меня сейчас, то они бы просто засмеяли меня и я бы никогда не отделался от прозвища «розовая киска».

— А что с ней?

— Ты не видишь, какая она уставшая? Ей давно пора в кроватку. — Я положил барби в спальню, которую мы обустроили мебелью, как только собрали домик. А потом укрыл её розовым одеялом. — И тебе тоже пора спать.

Молли зевнула и кивнула. Мы поднялись на ноги и Молли побежала в ванную, чтоб переодеться в пижаму, а я пока собрал некоторые игрушки. Пока я делал это, мой телефон прожужжал, оповещая о новом сообщении.

«Ужасно устала. Не думаю, что смогу тебя дождаться. Если что ужин в духовке. Надеюсь, я еще не усну к твоему возвращению»

Ох, Алиса, ты даже не представляешь, как я на это надеюсь. Прочитать сказку Молли минут десять и еще минут десять дороги, потому что в такое время улицы уже пустые.

«Детка, еще минут двадцать. Пока ложись и отдыхай. Помни, что я знаю, как тебя разбудить»

«Надеюсь, малыш. И жду. А пока я в душ»

И я ничего не смог поделать с образами Алисы, которая медленно раздевается, моется в душе, потом надевает одну из моих футболок. Только футболку, ничего более. Потом ложиться в кровать. По-центру, чтобы я спокойно мог обнять её, когда приду, и прижать к себе.

— Я выбрала книжку, которую мы будем сегодня читать, — сказала Молли, когда легла в кровать. Я сел рядом, и она протянула мне книжку.

Когда я закончил читать сказку, я положил книгу на прикроватную тумбочку, а потом поцеловал Молли в лоб, пожелав спокойной ночи. Она была такой милой. И я радовался, что её не ждала судьба Кети. Пусть теперь я и считал, что Кети была далеко не так невинна, какой я считал её когда-то, но и у неё была достаточно трудная судьба. Она выросла такой, какой её растил отец. Жестокой, целеустремлённой, расчётливой и не готовой уступать. Я видел её отца, так что трудно винить её за то, какой она стала. Надеюсь, Молли такого никогда не переживёт.

Я вышел из комнаты Молли, взглянув на время. Алиса как раз должна была выйти из душа и, лёжа в кровати, читать книгу. Я быстро спустился на первый этаж, где меня уже ждала Кети. Она никак не оставляла попыток соблазнить меня. Кети не понимала элементарного. Я хотел семью, а не красивую секс-игрушку. На часах двенадцать, она дома, наверху её дочь, а Кети выглядит так, словно собирается на показ мод. Невольно я подумал о том, как бывает, когда я возвращаюсь домой. Где Питер играет в гостиной, в коридоре бегает Чакки, с кухни выходит Алиса в старой футболке и пучком на голове, а по дому разносится запах ужина. Это то, ради чего и стоит жить.

— Ты не устал? — Спросила Кети своим сладким голосом. — Не хочешь бокал вина?

— Да, я устал. И да, я хочу бокал вина, но выпью его дома с любимой женщиной.

На секунду маска спала с лица Кети, и я увидел её реальные эмоции. Но вот она снова взяла себя в руки и на её губах появилась ослепительная улыбка.

— Любимая женщина? Оливер, умоляю, — мягко улыбнулась она. — Алиса всё тот же ребёнок.

— Но только ведёт она себя разумнее и ответственнее, чем ты.

— Послушай, — Кети встала буквально в шаге от меня. — Когда-то я сделала ошибку. Я знаю это. Я могу это признать. И я долго раскаивалась за это. Ты всегда оставался мне дорог. Я хочу дать тебе совет, как тот, кто хорошо тебя знает. Алиса и ты… Оливер, милый, это же глупо. Ты всегда говорил мне, что она тебе сестра. Чего ты сейчас добиваешься?

— Кети, во-первых, ты ни хрена никогда обо мне не знала. Во-вторых, ты ни хрена не знаешь о том, что происходит между мной и Алисой. И в-третьих, это тебя вообще не касается.

— Я не желаю тебе зла.

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — конечно сейчас мне хотелось быстрее вернуться к Алисе, но нужно было решить оставшиеся вопросы с Кети, чтобы уже уладить всё. — Насколько я знаю, Молли не видела Грега уже очень давно. И когда он узнал о том, что она не его дочь, то отказался от неё. — Очередное подтверждение того, что этот кусок дерьма и был лишь куском дерьма. Не больше. Он столько лет растил девочку, должен же был к ней привязаться. Да, обидно. Да, неприятно. Но Молли нуждалась в двух родителях. Дети не виноваты в том, что когда-то в прошлом натворили родители.

— Так. — Медленно сказала Кети.

— Я бы хотел оформить на неё родительские права. Молли нуждается в отце. И я не хочу сбегать от ответственности. К тому же, так не может продолжаться. Ночные визиты, быстрые разговоры, урывки игр.

— Да! Да, Оливер, Молли нуждается в отце, — Кети сделала еще шаг ко мне, а я отступил немного, потому что она стояла ко мне слишком плотно. — Я всегда мечтала, чтобы у моей девочки был достойный пример мужчины.

— Я рад, что ты понимаешь. Конечно не очень удобно будет возить её от тебя ко мне и обратно. Это тоже не совсем хорошо для неё. Но мы хотя бы живём относительно недалеко друг от друга. Думаю, справимся.

— Прости, что? — Лицо Кети вытянулось от удивление, и она отшатнулась так, словно я ударил её. — Ты хочешь перевозить вечно мою дочь?

— Кети, а чего ты ожидала?

— Чего?! Адекватных решений! Молли твоя дочь. Я надеялась, что ты сможешь хоть раз принять нормальное правильное решение.

— И какое же здесь правильное решение?

— Бросай свою маленькую шлюшку и переезжай жить ко мне.

— Что? — Кети головой ударилась? Как она вообще могла такое предложить?

— Оливер, я знаю, что ты всё еще любишь меня. Знаю, что просто наказываешь меня за неверный выбор. Я раскаялась! Сотню раз. И я всю оставшуюся жизнь буду извиняться перед тобой. Просто перестань уже воображать из себя невесть что и возвращайся ко мне. К Молли. К нашей семье.

— Кети, хватит, — я отошёл от неё, когда она бросилась ко мне на шею, пытаясь обнять. — Ты и я — никогда бы не выгорело. Мы оба использовали эти отношения. Доказывали себе что-то. Убегали от реальности. Но в итоге у нас бы так ничего и не вышло. Хватит цепляться за то, чего не было. Я не люблю тебя. И быть с тобой не собираюсь.

Зря я наверное так. Глаза Кети наполнились дикой яростью, а потом она подошла ко мне и начала пытаться бить рукам и ногами, после чего начала хватать разные вещи, что попадались под руку и кидать ими в меня, параллельно с этим крича, что я мудак, козёл, придурок, что она меня никогда не использовала, а я самая большая скотина.

— Кети, успокойся, — жёстко крикнул я, когда какая-то ваза пролетела рядом с моей головой. — Я поеду домой. Когда ты остынешь, поговорим.

— О, я уже спокойна. — Сказала Кети. И она действительно выглядела спокойной. Словно снова нажала на переключатель и вернулась та Кети, сохраняющая всегда самообладание.

Это плохо. Очень плохо. Кети расчётлива. И какое бы условие она не выставила мне сейчас, закончится это для меня максимально неблагоприятно.

— Молли станет твоей дочерью. Официально, законно. Я не буду препятствовать вашим встречам.

— Но?

— Но ты женишься на мне. Я хочу для Молли полноценной семьи. С мамой и папой. С нормальными праздниками, ужинами, встречами. Я не позволю какой-то мелкой шлюшки половину недели воспитывать мою дочь. Мало ли чего она наберётся от твоей проститутки дворовой.

Одним шагом я подошёл к Кети и схватил её за руку выше локтя.

— Никогда больше не говори так про Алису, тебе ясно? — Прорычал я. В глазах Кети появился дикий страх, и она задрожала. Но у Кети была выдержка. Нельзя забывать в каких условиях её вырастил отец. Поэтому Кети быстро вернула себе самообладание, но страх в её глазах всё еще присутствовал.

— Осторожнее, Оливер, — тихо сказала она. — А то если дело дойдёт до суда, ты можешь очень пострадать из-за этого. — Она показала на вою руку, на которой, скорее всего, появится синяк. Быстро отпустив Кети, я развернулся и вышел из дома.

Глава 28

Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не вцепиться в волосы Кети. Я не могла даже смотреть на неё. Чисто физически не переносила. Я представляла, как подхожу к ней, хватаю за эту накладную гриву, начинаю царапать лицо. И от таких мыслей мне становилось лучше. Боже, я буду гореть в чёртовом аду за такие злые мысли. Но Кети была той еще сукой, и она заслужила даже больше этого.

Я убирала костюм Питера в чехол, пока он ел сладости с другими ребятами, и параллельно отвечала Оливеру на сообщения. Я отправила ему целую кучу фотографий Питера в его крутом праздничном костюмчике, а Оливер продолжал восхищаться тем, какая я талантливая и какой Питер у нас замечательный. Он так и написал: у нас! Как можно не любить этого мужчину?

— Куда мы сейчас? — Спросил меня Питер, когда мы выходили из садика. — Я хочу к папе.

— К сожалению, он сейчас на работе. Но я подумала, что мы могли бы заглянуть к дяде Гейбу. Он сказал, что кое-что приготовил для тебя.

Даже какой-то подарок не мог внушить Питеру радости от этой новости. Он всё еще помнил, что дядя Гейб нёс с собой крики, ссоры, запах перегара и алкоголя, непонятных плохих дядечек, которые слишком нагло вели себя. Но Гейб менялся. Оливер помог ему получить работу. Простым продавцом-консультантом. Но если честно, для Гейба и этого было более чем достаточно. Он менялся. Не быстро, но всё чаще и чаще я видела в нём того самого Гейба, которого очень сильно любила. И я очень надеюсь, что он уже никуда не уйдёт от нас.

— А мы можем не идти? — Спросил Питер, а я вздохнула.

— Милый, дядя Гейб на самом деле хороший человек. Просто он переживал не лучший период своей жизни. Поэтому… сейчас ему нужна помощь самых близких людей. А это мы — его семья.

Питер вздохнул. Я не хотела заставлять его идти на это и чтобы он делал то, чего не хочет. Я не хотела, чтобы он был рядом с человеком, которого боится. Но Гейб был шестнадцать лет моей единственной семьёй. Он заменил мне и отца и мать. Я не помню своих родителей. От этого очень больно. Но я помню, как старательно Гейб пытался заплетать мне косички, как пытался выбрать мне нормальные платье, а продавщицы умилялись. Как он кормил меня. Как смотрел со мной мультики. Мне больно от всего, что Гейб натворил. Но я не могу потерять его. Я готова дать ему сколько угодно шансов, если есть хоть маленькая вероятность, что я снова увижу своего брата.

— Родной, прошу, попытайся ради меня, — попросила я Питера. — Дядя Гейб очень важен для меня.

— Хорошо. — Вздохнул Питер.

Мы с Питером вышли на улицу. Питер махал многим своим друзьям, которых родители увозили с парковки, а я боялась, что сейчас могу встретить…

— Привет. — Сказала Кети, а я чуть не испытала детское желание закричать «Кикимора Болотная!» и убежать отсюда куда глаза глядят. Но я должна вести себя, как взрослая разумная женщина. Хотя бы ради Питера.

— Привет. — Выдавила я себя, а в голове крутилось «Беги, Алиса, прошу, просто уходи. Добром это не кончится».

— Здравствуйте. — Вежливо сказал Питер.

— Питер, ты сегодня выглядел просто замечательно, — улыбнулась Кети, а мне стало еще хуже. Нет ничего хорошего в том, что она обращается напрямую к Питеру. — У тебя был очень красивый костюм.

— Спасибо, это мама сделала! — Гордо сказал Питер. Я бы и сама собой очень гордилась, если бы передо мной был кто угодно из садика, кроме Кети.

— Питер, у меня к тебе есть очень важный вопрос. — Динь-дон, Алиса! Пора бежать отсюда.

— Давайте.

— Это было трудно, расти столько лет без отца?

— Какого чёрта, Кети? — Спросила я, потому что она несколько перебарщивает. Я понимаю, что у нас сейчас война за Оливера и благополучие семьи. Но по-моему втягивать в это детей уже перебор.

— Я просто хочу узнать это от твоего сына, — невинно хлопая глазками, сказала Кети. — Понимаешь, я поставила Оливеру условие. Одно невинное условие для благополучия моей малышки, которая и так столько лет росла с плохим отцом. Но, видимо, Оливер хочет выбрать тебя и Питера. И моей малышки придётся расти без своего папы. А она так долго мечтала о нём, — на глаза Кети навернулись слёзы. Я знала, что не должна верить ей, что она чёртова интригантка, но ничего не могла поделать с тем, что начинала сочувствовать ей. — Знаешь, это было трудно, ведь Молли с самого начала была похода на Оливера. У них одни глаза. Они одинаково улыбаются. И после того, как они стали общаться, я увидела, что у них еще больше общего, чем я думала. Но я понимаю, — она повернулась ко мне, а по её лицу побежали струйки слёз. Она даже плакала красиво. У меня бы уже всё лицо было опухшим и глаза красные. — Я понимаю, что значит любить Оливера и не желать его отпускать. Когда-то я сама облажалась и упустила его. И уже шесть лет ненавижу себя за то, что потеряла единственного человека, который любил меня просто за то, что я, — это я. Я всё понимаю.

Она развернулась и быстро пошла к своей машине. Я увидела через лобовое стекло, как она плакала, а Молли тянулась к ней, после чего Кети перетянула её к себе на колени и прижала к груди.

Пока мы с Питером ехали, он забрасывал меня вопросами «Что это значит?», «Молли моя сестра?», «Мы одна семья?», «Почему мама Молли была такой грустной?». Я отвечала что-то невпопад, говорила что-то несвязное. В голове было так много мыслей, все они были запутанными.

Я понимала, что Кети чёртова эгоистка и интригантка. Всё, что она делает, она делает ради себя и своей выгоды. Но я видела в её глазах столько боли и отчаяния. Столько раскаяния, что она упустила единственное, что было важно и не знает, как это вернуть. Видела боль за единственную дочь, которая и так знала слишком мало отцовской любви. И я понимала, как ей важно, чтобы Молли знала Оливера, чтобы могла быть рядом с ним, опереться на отцовское плечо и знать, что он защитит.

— Мама, — тихо позвал меня Питер. — Наша остановка.

Кети эгоитска. Ей ничего не стоит обрести счастье за счёт того, что где-то там кто-то будет несчастен и одинок. Ей было абсолютно плевать на это. Но могла ли я пойти на такое? Могла ли я быть счастливой с Оливером, смотреть, как он играет с Питером и знать, что он скучает по своей родной дочери и что где-то там Молли скучает по отцу, которого ей позволили узнать. И Кети, которая продолжает оплакивать потерянную любовь. Боже, я никогда не смогу быть счастливой, зная, что строю своё счастье на чьей-то боли.

— Привет, — улыбнулся Гейб, когда мы вошли к нему в магазин. — Как дела? У меня как раз перерыв на обед и кое-что есть для тебя, приятель. — Улыбнулся он Питеру, а тот помахал рукой. — Всё хорошо? — Спросил меня Гейб. — А то вы оба какие-то очень не весёлые.

— Да, — быстро сказала я. — Всё хорошо.

Гейб отвёл нас в комнату для персонала и подошёл к своему шкафчику, откуда достал коробку в подарочной упаковке и отдал её Питеру.

— Это тебе.

Питер сел на скамейку и начал разворачивать упаковку, после чего улыбнулся.

— Мама, это робот с пультом управления! — Радостно сказал Питер. — Можно мне тут поиграть?

— Конечно. — Улыбнулся Гейб, после чего помог Питеру запустить роботу и разобраться, куда нажимать, чтобы он говорил, шёл или стрелял из своего бластера.

В конце концов, мы с Оливером всегда можем быть друзьями. После всего, что было между нами, это будет трудно и получится не с первого раза, но мы справимся. Я знаю. Мы столько лет были рядом, могли опираться друг на друга. Кети будет сопротивляться, но она не сможет сделать так, чтобы я навсегда исчезла из жизни Оливера. Опыт показал, что как бы далеко он не сбежал, он всегда вернётся, потому что у нас есть связь и она достаточно сильна. И мы всегда будем любить друг друга.

Месяц, может два. Оливер привыкнет жить с ней, Молли привыкнет больше к нему. Может, начнёт называть его папой. И Кети несколько оттает. Позволит Оливеру приезжать к нам на ужин пару раз в неделю. Играть с Питером. Может из этого хоть что-то выйдет.

— Эй, — сказал Гейб, взял меня за руку и отвернув от Питера. Только сейчас я поняла, что в глазах собрались слёзы и я с трудом сдерживала их. — Что случилось? Я понимаю, что вам с Питером трудно давать мне еще шанс, но я правда стараюсь. А вы оба выглядите так, словно я сейчас буду пытать вас. Это неприятно, сестрёнка. — Нервно усмехнулся он. Он никогда не знал, что нужно делать с моими слезами. А вот Оливер знал, как меня успокоить.

— Прости, — выдохнула я, стараясь утереть слёзы. — Дело не в тебе, правда. Я рада, что ты пытаешь. И получается у тебя очень хорошо. Дело в другом.

— Так что случилось?

— Это сложно, — выдохнула я. — Я не знаю, сколько тебе рассказал Оливер о том, что сейчас твориться. — Я знала, что они общаются, пару раз выпивали в баре. Но не знала, как много Оливер рассказал Гейбу.

— Не многое. Пока всё это очень с натяжкой. А о тебе мы вообще стараемся не говорить. Точнее о тебе в настоящем времени, потому что трудно воспринимать… вас.

— В общем… — начала я, но замолчала.

Хорошей ли идей было сейчас говорить обо всём Гейбу? Он всё еще с трудом воспринимал Оливера, ему всё еще претили наши отношения. Всё, что угодно может стать спусковым крючком и разрушить всё, что я так старалась построить. Но мне нужен был совет. Хоть чей-нибудь. Лучше было бы поговорить с Сарой, потому что она знала гораздо больше о наших отношениях. Или с мисс Питтл. Первая советовала бы слать Кети на все четыре стороны, потому что является главным фанатом нашей пары. У второй был более развитый моральный компас и она всеми силами советовала бы мне найти какой-то вариант, где родная дочь не потеряет отца и не останется один на один с жёсткой стервой.

А что мог посоветовать Гейб? Он не хотел, чтобы я была с Оливером, потому что для него это было сплошным безумием и мерзостью. Но он любил меня и желал мне счастья. И знал, что моё счастье быть рядом с Оливером. Перед ним стоял точно такой же непонятный выбор, где нет правильного и неправильного. В обоих случаях кто-то будет страдать и останется в проигрыше.

— Помнишь Кети? — Спросила я, а Гейб нахмурился и кивнул.

Я изложила ему достаточно короткую версию, но которая затрагивала лишь основные события. Но и этого было достаточно, чтобы понять в каком бреду я теперь жила.

— Ого, — протянул Гейб. — Вот это… поворот.

— Гейб, я… я не знаю, что мне делать, — прошептала я, чувствуя, что слёзы снова на подходе. — Я хочу быть с Оливером. Больше всего на свете. Хочу, чтобы он был с Питером. Прости, но Оливер успел показать себя, как прекрасный отец для Питера. Но… ты знаешь меня. Знаешь, что я никогда не смогу спокойно жить и знать, что где-то там кто-то несчастлив, потому что я выбрала быть счастливой.

— Алиса, — вздохнул Гейб. — Ты же понимаешь, что выбрала самый неудачный вариант для того, чтобы просить совет по отношениям и серьёзным решениям.

— Я просто… — слёзы снова полились из моих глаз. — Мне предстоит принять решения, которое повлияет на очень многих. Видимо, я пытаюсь переложить ответственность хоть на кого-то, чтобы самой не отвечать потом за всё.

— Иди сюда, — Гейб обнял меня и прижал к себе. Я вспомнила, как в детстве всегда могла рассчитывать на эти объятия. Очень часто мне было совершенно не важно, что скажет Гейб. Мне было важно, что он рядом. И я могу положиться на него всегда и везде. За эти шесть лет я отвыкла от этого. Отвыкла, что могу положиться на кого-то, позволить себе обнять кого-то и просто отпустить все проблемы, зная, что не буду разбирать это сама. — Я очень многое пропустил в твоей жизни. И в жизни Питера. И теперь я всегда буду рядом, чтобы ты могла поплакаться из-за того, что где-то ошиблась. Сообщить хорошую новость и разделить с тобой радость. Помочь взять за что-то ответственность. Я обещаю тебе.

— Спасибо, Гейб.

Проще было бы оттягивать. Говорить себе, что я не знаю, какое тут правильное решение. Просить совета у других, наталкиваться на разные мнения и еще больше путаться во всём. Но я уже знала, какое решение мне предстоит принять. Знала, что должна была сделать. Знала, какое решение будет правильным. Да, оно будет несколько неприятным. Но это единственное решение, где нет полутонов.

Когда Оливер вернулся с работы, я уже почти собрала все основные вещи и приготовила для нас ужин.

— Привет, — улыбнулся он, а потом подошёл ко мне и поцеловал. — А где мой маленький Флэш?

— Играет в приставку, — это было словно наказание. Готовить на хорошей кухне, играть в хорошие приставки и с хорошими игрушками, спать в хорошей кровати. Мне казалось, что Питер чувствовал, что всему скоро придёт конец.

— У тебя всё хорошо, Лисёнок? Или ты просто устала?

— Я… Оливер, нам… нам надо поговорить. — Выдавила я. Слова теперь давались с огромным трудом.

— Почему я уже сейчас чувствую, что этот разговор закончится чем-то плохим?

Я не смогла больше выдавить из себя и слова. Просто прижалась к Оливеру и заплакала, уткнувшись носом ему в грудь. Может Оливер всё понял. Не знаю, честно. А может все мы понимали это с самого начала. Но он не стал что-то говорить, делать или успокаивать меня. Он просто обнял меня, позволяя плакать и чувствовать, что он рядом со мной.

— Сегодня я говорила с Кети, — начала я. — Она рассказала об условии. И сказала, что, если ты останешься со мной, больше не увидишь дочь.

— Алиса…

— Я знаю, что она лицемерна, эгоистична и полная стерва. Но… Оливер, мы не можем отрицать, что она любит тебя. И не можем отрицать, что она желает счастья дочери. И не можем отрицать, что Молли нужен папа. Она исполнит своё обещание. И в итоге я никогда не смогу жить с мыслью, что разрушила чьи-то жизни. Ты не сможешь жить с мыслью, что где-то там твоя дочь растёт с такой матерью как Кети и без тебя. Для нас всё кончится плохо. Очень плохо.

— А если я уйду к Кети, я потеряю тебя навсегда, — сказал Оливер. Его голос звучал так, будто он сейчас расплачется, поэтому я посмотрела на него. Оли положил руку мне на щёку и поправил волосы. Он прикоснулся ко мне так нежно, что сердце было готово остановиться. — Я не смогу жить без тебя, Алиса.

— Не навсегда, — горячо сказала я. От одной мысли, что я больше никогда не увижу Оливера, хотелось просто лечь и умереть. — Оливер, ты моя семья, а я твоя. Кети ненавидит меня, но она должна понимать, что мы семья. Гейб твой друг, я и Питер твоя семья. Мы столько лет были вместе. Месяц, два и она остынет. Позволит нам иногда видеться. Плюс Молли и Питер ходят в один и тот же садик. Всё будет хорошо. Я обещаю.

Но мне казалось, что я сама в это с трудом верила.

Мы ужинали. Оливер играл с Питером. Уложил его спать. Мы занимались сексом. Медленно и неторопливо, изучая друг друга. Понимая, что настолько близки мы никогда больше не будем. Мы заснули, обнимая друг друга.

С утра Оливер отвёз нас домой к Гейбу. А потом уехал. И я не представляла, когда еще смогу его увидеть.

Глава 29

За пару месяцев многое изменилось. Питер почти перестал спрашивать, почему нам пришлось уехать от Оливера, почему он теперь не играет с ним так часто, а лишь иногда возле садика спрашивает, как дела. Я почти перестала плакать по ночам и жалеть себя. Гейб продолжал упорно работать и впервые за двадцать с чем-то лет решил сделать дома ремонт. Не нужно забывать о том, что мне всё еще нужно отчитываться перед социальным работником. Не смотря на то, что наш переезд он воспринял очень с натяжкой. Но видя, что и я и Гейб очень старались, он смягчался и решал не продлевать срок контроля.

Сара и Фрэнк продолжают свои максимально серьёзные отношения и живут вместе. Она уволилась из закусочной и там стало очень скучно, потому что девушка, с которой я работаю теперь в одной смене, мне дико не нравится. Мисс Питтл попала в больницу и выяснилось, что у неё рак. Я держала её за руку после химиотерапии, помогала проходить все обследования и пообещала, что буду рядом до конца, хотя внутри мне безумно больно от мысли, что я могу потерять и её.

Гейб и Оливер наладили свои отношения. Я знаю, что теперь их встречи происходят без какой-либо натяжки и они снова те Оливер и Гейб, которыми были когда-то. Только она теперь взрослее и не будут творить столько глупостей. Хотя Гейб всегда старается ничего не говорить про Оливера.

— Всё в порядке, — как-то сказала я ему за ужином. — Я очень надеюсь, что когда-нибудь Кети отойдёт и Оливер вновь будет частью нашей жизни. Так что я должна привыкать говорить о нём.

А я… я улыбаюсь, смеюсь, говорю, что всё хорошо, провожу время с Сарой, навёрстываю всё с братом, продолжаю делать всё, чтобы стать лучшей мамой на свете, окружаю мисс Питтл заботой. И продолжаю разрушаться внутри. Продолжаю делать всё, чтобы не думать об Оливере, не думать о том, как мне не хватает его улыбки, его рук, разговоров с ним, его поддержки, того, как он смотрел на меня… словно я самое прекрасное создание на свете и смотреть на меня самое лучшее удовольствие, какое он испытывал.

— Алиса? — Позвала меня Сара. — Соус.

— Вот чёрт! — Сказала я и быстро выключила газ на плите.

— Кто-то выпил слишком много гоголь-моголя, — усмехнулась она, поправляя на голове шапочку Санта Клауса.

— Я еще ничего не пила.

— А пора бы уже! Алиса, Рождество же. Пора расслабиться и получать удовольствие от праздника и выходных.

— Ага, а стол накрывать и всех кормить будешь ты? — Усмехнулась я, а Сара скорчила рожицу. — Лучше иди и расставь тарелки.

— Я могу помочь, — сказал Фрэнк, заходя на кухню. Боже, они с Сарой так светились, когда смотрели друг на друга, что становилось еще больнее. Хотя я не думала, что такое в принципе возможно. Интересно, а мы с Оливером также выглядели со стороны? Такие же максимально влюблённые глаза? И такой же вид, словно целого мира не существует и есть только я и он.

— Земля вызывает Алису! — Позвала меня Сара. — Не отключайся надолго, а то я начинаю бояться. — Я кинула в неё полотенце, а потом отправила их с Фрэнком накрывать на стол, хотя знала, что большую часть времени они будут целоваться.

— Тебе чем-нибудь помочь, милая? — Спросила мисс Питтл. За последние пару месяцев она сильно похудела, её кожа стала бледнее и выглядела она лет на десять старше. Врачи говорят, что в лучшем случае ей остался год. И от мысли, что я потеряла Оливера неизвестно насколько и через год рядом не будет мисс Питтл делает всё в сто раз больнее.

— Нет, нет, всё уже готово. А вы лучше отдыхайте.

— Милая, со мной всё хорошо.

— Хорошо, мне нужна помощь, — начала я. — Можете с Питером отрывать подарки. А то он хочет их кому-то показывать, а я пока занята. Он уже раз двадцать ко мне подошёл за последние пять минут.

— Хитришь, — усмехнулась мисс Питтл, а я улыбнулась ей. — Но я согласна. Этот ребёнок растёт не по дням, а по часам. Через год его будет не узнать.

Надеюсь, вы сможете его увидеть через год.

Когда мисс Питтл вышла из кухни, я отвернулась к окну и глубоко вздохнула. Я брала на себя всё, что было возможно, чтобы хоть немного выкинуть Оливера из головы и не так сильно скучать по нему. Решения по ремонту дома, праздники в детском саду, подготовка Питера, встречи с Сарой, лечение мисс Питтл. Абсолютно всё лишь бы не было и секунды, чтобы начать жалеть себя. Но я так устала от всего. Хотелось хоть на секунду переложить ответственность на кого-то и позволить себе отдохнуть.

— Хэй! — Я повернулась и увидела перед собой Гейба.

— Хэй. — Улыбнулась я ему. Я боялась, что мне потребуется много времени, чтобы простить Гейба. Боялась, что он быстро сорвётся. Но прошло больше двух месяцев, а он стал даже лучше того Гейба, которого я знала когда-то.

— Как ты?

— Я в порядке, — сказала я и закатила глаза. После того раза, как он пришёл с работы и увидел нас с Питером тут, он каждый день меня спрашивал, как я и всё ли хорошо со мной. — Поможешь мне поставить еду на стол?

— Конечно.

Пока мы с Гейбом составляли еду на стол, вдвоём закатывали глаза, когда видели как Сара и Фрэнк целуются под омелой, слушали восторженные крики Питера, пока он открывал очередной подарок для себя, мы оба молчали. Но как только мы закончили, Гейб заговорил ни с того ни с сего.

— Я приглашал Оливера прийти, — начал Гейб. И это было, словно гром среди ясного неба. Одно дело пересекаться с ним возле садика на пару секунд и обходиться коротким «привет». Другое целый вечер сидеть с ним за одним столом, осознавая, что я не могу до него дотронуться, улыбнуться ему, что-то сказать, чтобы не вспомнить о том, как было здорово осознавать, что он мой. И понимать, что каждый за столом смотрит на меня с жалостью и ждёт, что я сейчас расплачусь. — Прости.

— Нужно сказать Саре, чтобы выставила еще прибор.

— Нет, он сказал, что не придёт. Хотел бы увидеть тебя и Питера, но понимает, что тебе будет еще слишком трудно. Он просил узнать, может ли он заехать как-нибудь на днях? У него есть подарок для тебя и Питера.

— Да, было бы здорово, — сказала я так, словно моё сердце не начинало биться в сто раз сильнее от мысли, что Оливер будет здесь. Очень скоро. — У меня еще три дня будут выходные. Скажи ему, что если Кети будет не против, в субботу, когда я буду на работе, он может хоть целый день с Питером провести. Конечно, если его всё еще это интересует.

— Алиса…

— Идём за стол, а то… я столько готовила, будет не очень, если оно остынет.

Я быстро выбежала с кухни, потому что не хотела, чтобы Гейб начал утешать меня. Я была благодарна ему, что он был рядом на протяжении этих пары месяцев, помогал мне и был готов помочь в любую секунду. Но сейчас я не хотела позволять себе расклеиваться.

Ужин прошёл даже лучше, чем я думала. Еда получилась отличная, разговоры лёгкие и непринуждённые, шутки весёлые. Пару раз я позволила себе рассмеяться по-настоящему, а не для того, чтобы успокоить других и сделать вид, что у меня всё хорошо. Когда Сара уже выносила десерт, в дверь позвонили.

— Мы ждём кого-то еще? — Спросила я, а потом поняла, что мог прийти вот так неожиданно. Я посмотрела на Гейба, но он только пожал плечами.

— Я открою. — Сказал он, вставая из-за стола.

— Я сама.

Когда я подошла к двери, руки немного дрожали, но я всё равно взяла себя руки. В конце концов, там мог быть кто угодно. Абсолютно! Как только я открыла, я даже не успела обратить внимание на то, кто за порогом, сразу почувствовала удар в плечо.

— Ау! — Сказала я, отступая на шаг. Не сказать, что это был безумно сильный удар, но он был достаточно неожиданным и неприятным. — Ты больная? — Спросила я у Кети, когда шок немного сошёл. Мало ей того цирка, что она устроила, тех жизней, что разрушила, так она теперь еще хочет и праздник мне испортить, нанося телесные повреждения.

— Боже, как же сильно я тебя ненавижу! — Прошипела Кети, даже не обращая внимания на мои слова. — Как ты это делаешь? Почему он никак не может тебя забыть? Что такого необычного в тебе есть, чего нет у меня?! По тебе не сказать, что ты прямо блещешь умом, внешность тоже не особо, увлечения, я уверена, не блещут восторгом.

— Тебе врезать? — Прорычала я. Сколько бы жалости я не испытала к Кети пару месяцев назад, сейчас я готова была её убить. Она отобрала у меня Оливера, а теперь приходит к моему дому и унижает? Кети совсем страх потеряла? Я же не буду больше церемониться, просто сделаю так, что отсюда её увезёт скорая и никто не посмеет меня за такое осудить.

— Прошло чёртовых два месяца, а Оливер всё еще выглядит так, словно оплакивает тебя. Ты умудрилась даже тут мне всё испортить.

— Да объясни уже всё нормально!

— Я думала, что Оливер погорюет по тебе. Ну неделю, ну максимум три. Но ведь тебя он всю жизнь воспринимал, как сестру, а меня всегда любил, как женщину. Вопрос времени, когда бы он вернулся ко мне. Но прошло чёртовых два месяца и ничего не поменялось. Он приехал на Рождество, поужинал с нами, распаковал подарки с Молли, посмотрел с ней мультики и уехал к себе. А мне и трёх слов не сказал. Он даже по руке его похлопать не позволяет! Словно я какая-то бубонная чума.

— А чего ты хотела? Ты заставила его быть с тобой, заставила оставить тех, кого он любит. Может когда-то Оливер и любил тебя. Но этим поступком ты навсегда заставила его возненавидеть тебя.

Кети закрыла глаза, а когда она открыла, я увидела, что по её лицу побежали слёзы. Я не верила ей. На самом деле, у детского садика тогда я ей тоже не особо верила, но видеть слёзы человека всегда трудно. Мало ли, что скрыто за ними.

— Я действительно очень сильно любила его, — всхлипнула она. И теперь это были реальные слёзы, потому что они не ровными струйками стекали по лицу, делая её прекрасной грустной принцессой. Её макияж был размазан, глаза стали красными. — Будь ты на моём месте, ты бы поступила также! Не смей меня осуждать!

— Но я не на твоём месте. И моя жизнь тоже далеко не сахар.

— Забирай его. — Тихо сказала Кети.

— Чего?

— Я говорю, забирай его! Я думала, что он сможет меня полюбить снова, что где-то там есть эти чувства, что через время он начнёт мне открываться. Но идёт время и он смотрит на меня всё озлобленнее и обречённее, словно я убила тебя, а теперь заставляю быть с собой.

— По сути, так и есть.

Кети сжала губы и посмотрела на меня так, словно теперь она была готова наброситься на меня. Её вечно сдержанная и нейтральная маска дала трещину и наружу проступило всё, что она столько прятала от всех вокруг. Такое лицо я видела у неё лишь однажды, в её доме. И кончилось всё тем, что в меня полетела посуда, а мне пришлось убегать.

— Просто забирай его уже! Будьте тошнотворно счастливыми, говорите, как любите друг друга, родите еще десяток мелких спиногрызов, отправляйтесь летом на море в один и тот же домик на одном и том же курорте. Умрите, покрытыми сотней морщиной, скрюченными и в окружении десятка внуков. — Кети отвернулась и из её глаз полилось еще больше слёз.

Она рассказала мне свою мечту. Какой бы злой, лицемерной и эгоистичной она не была, она мечтала о простом семейном счастье. И только что поняла, что с Оливером ей этого не светит.

— Не волнуйся, — тихо и поражённо сказала она. — Он может видеть Молли сколько душе угодно. Она будет жить со мной, но он может навещать её, когда захочет и забирать на выходные.

Кети развернулась и начала спускаться по лестнице. Сейчас она была такой грустной и побитой. Не смотря на то, что я ненавидела её всей душой, сейчас мне было так жаль её. По-настоящему жаль.

Неожиданно Кети остановилась и повернулась ко мне.

— Я просто хотела быть счастливой, — сказала она. — Неужели это так много?

А потом она просто села к себе в машину и уехала.

Я не знаю, сколько я вот так стояла на крыльце. Но у меня просто в голове не укладывалось. Она только что отдала мне Оливера? Это какой-то подвох? За этим стоит её злой план, чтобы сделать так, чтобы я вообще исчезла из жизни Оливера? Но как тогда он должен осуществиться? Сколько я не пыталась придумать всевозможные сценарии этого жёсткого плана, я никак не могла понять, в чём он заключается и на что направлен. После всего через что я прошла, мне слишком трудно поверить в том, что я могу просто быть с Оливером. И быть счастливой.

Неужели это так много?

Действительно много ли это? Просто быть счастливой с тем, кого ты любишь.

— Алиса, — позвал меня Гейб. Я повернулась и увидела, что он стоял в проходе в гостиную и облокотился о дверной косяк. — Ты чего тут стоишь?

— Да я просто…

— Отправляйся к Оливеру.

— Что?

— У Кети не очень тихий голос. Отправляйся к Оливеру, пока эта мелкая сучка не передумала.

— Но…

— Но мы сможем и пару часов без тебя прожить. Все мы тебя любим, ты знаешь это. И больше всего хотим, чтобы ты была счастлива. Как бы ты не притворялась, что у тебя всё хорошо, ты далеко не счастлива. Так что иди уже к Оливеру.

— И ты не против?

— Я буду против, если два самых дорогих мне человека и дальше будут несчастны.

— Я очень сильно тебя люблю! — Сказала я Гейбу и обняла его.

— Я тебя тоже. А теперь пошла вон! — Сказал Гейб, подталкивая меня к выходу. — Только не забудь шапку, а то там холодно.

— Конечно, папочка! — Усмехнулась я, схватив с полки одежду и быстро побежав в сторону дороги.

Через сорок минут я уже подъехала к квартире Оливера.

В детстве они с Гейбом перед Рождеством устраивали мне разного рода приключения. Это длилось всего несколько лет после смерти родителей, потому что я слишком грустила, и они пытались хоть как-то меня приободрить. Они рисовали разные карты, придумывали приключения и задания, типа небольших квестов, в конце которых я должна была найти свой подарок. И часто мне был важен не сам подарок, а вот это чувство удовлетворенности, что я прошла через всё и наконец-то обрела то, что так желала.

Сейчас чувство было почти такое же. Словно я на протяжении всей своей жизни проходила множество испытаний и сейчас наконец пришла к долгожданному призу. И теперь он мой. Я доказала, что достойна.

И я так и продолжу стоять на улице, морозить задницу и вспоминать всё, что мы прошли с Оливером, потому что мне слишком страшно подняться к нему. Огромная часть меня всё еще убеждена в том, что это жёсткий план Кети. Другая часть уверена, что Оливера всё равно нет дома и мне нечего бояться.

Я вздрогнула, когда подул холодный ветер, и решила всё же войти в здание.

Когда я вошла в квартиру Оливера, на меня накатила дикая ностальгия. Я ждала, что сейчас выбежит Чакки, громко гавкая. В гостиной будут разбросаны игрушки Питера, на кухне гора продуктов, которые мне надо разобрать. Наверху стирка, которую нужно запустить. И из кабинета выйдет Оливер, улыбнётся, скажет «привет, Лисёнок» и поцелует меня так, словно целый день ждал этой возможности.

— Алиса? — Позвал меня Оливер, когда вышел из кухни. Выглядел он несколько уставшим. На лице трёхдневная щетина, а глаза такие, словно он пару дней не спал. А нормально спал месяц назад. Но он всё еще был также прекрасен. И больше всего я хотела броситься ему в объятия и не отпускать больше никогда. — Что ты тут делаешь?

— Я… с Рождеством! — Улыбнулась я, потому что не знала, что сказать. Одно дело приехать, потому что Кети сказала «Забирай его», а Гейб, что не хочет, чтобы его друзья были несчастны. Но что сказать сейчас?

— Ты приехала ко мне, чтобы поздравить?

— Не совсем, — вздохнула я, а потом решила выпалить всё сразу. Мой рассказ во многом был достаточно несвязным. Я понимала лишь некие обрывки разговора, мол приехала, сказала, забирай, отправляйся, хотела счастья, никаких претензий. Мне казалось, что Оливер совершенно ничего не понимает, но неожиданно на его лице проступило осознание.

— Так вот что значило её сообщение! Минут тридцать назад Кети написала что-то типа: я тебя очень сильно любила, надеюсь, ты будешь счастлив, не держите зла, козний строить не буду. Она просто отдала меня тебе?

— Эй, не смей говорить так, словно ты еще разочарован.

— Прости, но когда кто-то говорит о тебе, как о веще, это всегда несколько неприятно.

— Зато ты хоть немного теперь понимаешь женщин, когда вы мужчины говорите о нас, как о вещах. И зачастую даже не спрашиваете, чего мы хотим. И мне интересно, мы будем говорить настолько о чём угодно, лишь бы не говорить о нас? Или ты так сильно разочарован, что Кети перестала бороться за тебя и мы можем быть вместе?

— Нет, — быстро сказал Оливер и подошёл ко мне. — Алиса, быть с тобой, это единственное о чём я мечтал. Но очень трудно осознать то, что я могу сейчас быть здесь с тобой, — он поднял руку и провёл большим пальцем по моей скуле. — Прикоснуться к тебе, — прошептал он. — Поцеловать тебя.

— Интересно, как часто мы будем возвращаться к началу наших отношений?

— Больше никогда. Я сделаю всё, чтобы наша семья больше никогда не разлучалась и ей не приходилось страдать.

— Оливер… — вздохнула я.

— И это обещание я исполню с вероятностью сто процентов, — горячо сказал Оливер, прижав меня к себе. — Терять тебя было больно. Но терять вас с Питером просто невыносимо. Я не могу позволить вновь этому случится. Не могу приходить домой и не видеть вас, не знать, как вы и как у вас дела. Не могу осознавать, как больно делаю вам. Алиса, я теперь готов делать людям больно, причём в физическом смысле, если они хоть когда-нибудь попытаются разлучить нас.

— Я люблю тебя. — Я прижала Оливера к себе и поцеловала его.

Он не говорил, что любит меня. Теперь это было понятно и без слов. Оливер положил меня на диван и показал, как сильно он скучал и как сильно любит меня.

Эпилог

Мы не планировали детей. Ну точнее, мы оба безумно любили Питера, я уже привязалась к Молли, и знала, что когда-нибудь мы планируем завести еще пару ребят. К тому же, в этом году Питер пошёл в школу. И с каждым днём я видела, как он всё сильнее и сильнее превращается из малыша в подростка. Конечно в семь лет трудно было увидеть в нём подростка, но и того малыша, что только учился ходить, я тоже уже не видела.

Мы не планировали детей, но мы их хотели. У нас никогда не было серьёзного разговора. Мы были счастливы в нашем маленьком мирке, и нам не хотелось чего-то менять. Я хотела начать этот самый серьёзный разговор на тему «я хочу еще одного ребёнка». Я знала, что этому Оливер обрадуется. А вот как к этому отнесётся Питер, я не знала. Он не особо ладил с Молли. И сказал, что она самая худшая сестра на свете.

Когда неделю назад меня стошнило дважды за день, я скинула всё на несвежий обед в кафе, где мы ели с Питером. Когда на прошлых выходных я проспала до обеда, я винила всё на то, что у меня много дел перед Рождеством, и я просто слишком устала. Но сегодня меня вырвало с самого утра, и я вспомнила, что мои невесёлые дни месяца так и не начались.

Поэтому пока Питер, Оливер и Гейб отправились за подарками на Рождество, я быстро сходила в аптеку, купила несколько тестов и заперлась в туалете.

— Мама! — Услышала я радостный крик Питера, когда последний из тестов показал своё результат. Я быстро вышла и закрыла дверь, пока все мои любимые мужчины не ворвались сюда и не поставили меня в неловкое положение. Я любила их всех, но иногда они сводили меня с ума.

— А вот и мои мальчики, — улыбнулась я, когда вышла в гостиную. Питер сразу подбежал ко мне и обнял. Его щёки были красные после мороза, а волосы взлохмоченны из-за шапки. — Как за подаркам сходили?

— Отлично! Купили всё, что хотели. И даже тебе подарок от нас твоих! — Радостно объявил Питер.

— Только это сюрприз, — улыбнулся мне Оливер и быстро поцеловал.

— У меня вроде как тоже для вас всех есть подарок.

— И когда ты успела? — Спросил Гейб, относя большие пакеты с подарочными коробками к ёлке. Ого, такое чувство, что на празднике будет человек двадцать! Хотя знаю Оливера, уверена, что все подарки там мне и Питеру. Он не упускает возможности побаловать нас.

— По моим предположениям, недель пять назад, может четыре, — сказала я. Последний укол у гинеколога я делала больше четырёх месяцев назад. Почему я снова не записалась на приём? Это же было сродни привычки. Я никогда не забывала. Может подсознательно я так сильно хотела детей, что сразу решила пойти ва-банка, не спрашивая даже у самой себя?

— Интересно, где же ты спрятала его, что Питер так и не нашёл? — Спросил Оливер. — Он же весь дом начал с ног на голову переворачивать еще после Хэллоуина, ожидая каких-то секретных подарков.

— Это… идём в комнату поговорим? — Спросила я. Оливер любил детей, он был прекрасным отцом. Но хотел ли он еще детей? Может ему было достаточно Питера и Молли? Что если он не захочет этого ребёнка? Что если испугается?

Какая же я идиотка! Оливер любит меня, любит Питера, любит нашу семью. Он будет счастлив.

— Что-то случилось? — Спросил он, когда мы зашли в нашу спальню.

— Хочу вручить тебе подарок сейчас. Точнее я не смогу его вручить еще месяцев восемь, но сказать тебе хочу сейчас. В общем, я беременна, Оливер.

Первый раз я узнала об этом два часа назад. Вернее два часа назад я сделала первый тест, но вспомнила, что они не всегда точны. Лишь третий помог мне понять, что да, я беременна. И сейчас я представила, как это будет здорово. Как я скучала по младенцам, прогулкам с коляской, первым словам, первым шагам. Я люблю быть мамой. Это было чертовски трудно в первые годы жизни Питера, но я так сильно люблю этого. И только сейчас поняла, что действительно безумно хотела этого.

— Ты не шутишь? — Спросил Оливер. Просто спросил, никакой улыбки, радости или хоть какой-то эмоции, которая помогла бы мне определить, счастлив он или злиться. Дерьмо, да он эмоциональнее меня спрашивает, что на ужин.

— Нет. — Медленно ответила я, потому что в душе вновь появился страх, что Оливеру эта мысль не по нраву.

— И ты уверена?

— Не на все сто. Я понимаю, что это неожиданно, и мы не планировали…

— Ну наконец-то, — сказал Оливер, а потом подхватил меня на руки и поцеловал. Последний раз он так целовал меня у алтаря, когда священник сказал, что объявляет нас мужем и женой. Тогда он даже не дождался слов священника о поцелуе. Он просто схватил меня, прижал к себе и поцеловал. — Я всё думал, когда мы уже поговорим о детях. Не хотел тебя торопить, ведь я не нянчился ни с Питером, ни с Молли, когда они были грудничками. Знал, что для женщин проблематично беременность и роды, поэтому ждал, когда ты сама захочешь поговорить об этом.

— Боже, мы друг друга стоим! — Рассмеялась я. — Я боялась, что ты не хочешь больше детей, что тебе достаточно Питера и Молли.

— Лисёнок, от тебя я хочу как можно больше детей.

Я сильнее обняла Оливера за шею и поцеловала его. Прошло уже два года, а я любила этого мужчину всё сильнее и сильнее.

— Эй, ребята… — начала Гейб, входя в комнату, но простонал, когда увидел, как я висела на Оливере. — Боже, опять?!

Гейб принял наши отношения, радовался за нас, был свидетелем Оливера на свадьбе, но ему всё еще было трудно видеть, как мы целуемся.

— Это моя жена, а это наша спальня, придурок. — Ответил ему Оливер, но так и не поставил меня на пол.

— А это всё еще моя маленькая сестрёнка, а там приехала Сара с Фрэнком и хочет что-то рассказать Алисе.

— Отпусти! — Попросила я Оливера. Как только я оказалась на полу, я быстро пошла к Саре, потому что мне не терпелось рассказать ей.

— У меня супер новости! — Улыбнулась мне Сара, а потом схватила за руку и потащила на кухню. — Фрэнк сделал мне предложение! — Радостно крикнула она, а потом начала прыгать на месте, показывая кольцо.

— А я беременна! — Также радостно прокричала я, а потом тоже начала прыгать на месте. Это еще сильнее вдохновило Сару и она заплакала от радости, а потом обняла меня так крепко, что я чуть не задохнулась.

— Алиса, это правда?! — Прокричал Гейб, а я лишь рассмеялась.

То, к чему я в итоге пришла в своей жизни, стоило всех тех неприятностей и всего того дерьма, через что мне пришлось пройти.

Конец… или нет? 

Больше книг на сайте - www.litlib.net