Остров мечты

6

В этот день Дэвид пытался напрягать память, чтобы что-то вспомнить. Ему все время казалось, что прошлое вот-вот предстанет перед ним, но воспоминания ускользали. Но он не отчаивался. Дани права: рано или поздно он все вспомнит.

Сегодня он вообще чувствовал себя более уверенно и даже наслаждался жизнью. Ему нравился остров и общество Даньелл. Он знал, что скоро их найдут, но ему хотелось побыть здесь вдвоем с ней еще хотя бы несколько дней. Его нисколько не тянуло назад, к прошлой жизни, какой бы замечательной она ни была.

В тот день они нашли на побережье еще много всякой всячины, которую принесло море: куски дерева, веревки, осколки посуды, клочки бумаги и другой мусор. Большая часть всего этого была им не нужна, но Дэвид взял веревку, а Даньелл нашла на песке мужскую рубашку.

– Поразительно, она совсем целая! – воскликнула она, рассмотрев находку.

Дэвид прихватил еще несколько алюминиевых труб, решив использовать их для сооружения брезентовой палатки.

– Посмотрите, что я нашла! – вдруг закричала Даньелл.

Дэвид подошел. В руках у нее была большая консервная банка. Этикетка отклеилась, но банка была цела.

– Интересно, что внутри?

– Похоже, что-то съедобное. – Она взглянула на него. – Может, цыпленок табака? – Даньелл попыталась вернуться к тем шуткам, которые привели их к сближению.

Дэвиду отчаянно захотелось обнять ее, но он сдержался и лишь улыбнулся.

– Консервная банка без этикетки – это загадка.

– Похоже, она не испорчена.

– Но, может быть, в ней что-то несъедобное, – поддразнил он ее.

– О-о, – разочарованно протянула Даньелл, но потом приободрилась. – Надеюсь, вы не правы и там окажется какая-нибудь вкуснятина.

– Я тоже.

Они улыбались, довольные тем, что напряжение снова исчезло.

– Самый простой способ проверить – открыть банку, – предложил Дэвид.

– Давайте подождем, – остановила его Даньелл, прижимая банку к груди, точно в ней было спрятано сокровище.

Он понял: запечатанная банка оставляет надежду. Открытая, она может оказаться разочарованием.

Даньелл неодобрительно оглядела берег.

– Мне совсем не нравится этот мусор. Вчера берег был таким девственно-чистым. Надо навести здесь порядок. Давайте соберем все в кучу и закопаем.

– Не имею ничего против. – Отличный способ убить время, подумал Дэвид. Ему показалось, что для Даньелл очень важно иметь какое-то занятие. Да и он чувствовал себя лучше, если руки были чем-то заняты. – Но вначале, мне кажется, надо пополнить запасы съестного. У нас осталось совсем немного.

– Тогда давайте так: вы отправитесь пополнять припасы, а я останусь здесь и займусь уборкой.

Даньелл больше не боялась оставаться одна. Еще ни разу им не встретились никакие опасные хищники. Самое страшное, что она видела, это летучие мыши в пещере. Но ходить туда совсем не обязательно. Она была уверена, что уж этой ночью будет спать без задних ног.

Когда Дэвид ушел, она занялась уборкой. Сначала выкопала яму в песке подальше от воды. Это было нетрудно, так как песок был мягкий и рассыпчатый. Обрывки бумаги она собрала в первую очередь, чтобы их не разнесло по всему острову. Ей хотелось сохранить здесь ту чистоту, которая бывает лишь на необитаемых островах. Даньелл всегда чувствовала удовлетворение, если могла внести свой, пусть небольшой, вклад в сохранение природы.

Она взглянула в океанскую даль, и глаза ее наполнились слезами. А что, если все остальные погибли и их тоже считают погибшими? Тогда поиски будут чисто формальными.

Даньелл представила себе отца. Каково ему сейчас? Он в больнице, страдает от своей беспомощности и мучается неизвестностью. Что может он предпринять для ее спасения, ведь он даже не в состоянии встать с постели…

Хватит раскисать! – приструнила себя Даньелл. У них есть пища, значит, они продержатся до тех пор, пока их не найдут. Может, это произойдет завтра, а может… через несколько дней.

Эта мысль заставила ее поежиться. Ей страшно было представить, что им придется провести здесь еще много дней, но надо быть готовыми ко всему. И ведь могло быть гораздо хуже! Она могла оказаться здесь совсем одна. Слава богу, что есть Дэвид.

Вздохнув, она вновь принялась за уборку.

Когда голод и жажда стали ее одолевать, Даньелл собрала все ценное, что смогла унести, и вернулась в лагерь. Дэвида еще не было. День уже начал клониться к вечеру.

Подождав немного, она не выдержала и поела фруктов и орехов, запив все это водой из родника. Почему же Дэвида нет так долго? Она уже начала волноваться.

Чтобы чем-то занять себя, Даньелл начала рассматривать вещи, принесенные с берега. Бежевая скатерть уже немного подсохла, поэтому она решила завернуться в нее, постирать свою одежду и искупаться, пока нет Дэвида.

Быстро раздевшись, она вошла в теплую воду озера. Окунувшись, принялась тереть волосы и расчесывать их пальцами. Вода здесь была настолько мягкой, что скоро она почувствовала себя совершенно чистой даже без мыла.

Она с радостью поплескалась бы еще, но Дэвид должен был вот-вот вернуться. Выйдя из воды, она завернулась в скатерть.

Стирка одежды и белья не заняла много времени. Освежив одежду и туфли, Даньелл развесила все на кустах для просушки.

Едва закончив с этим, она вдруг услышала какой-то посторонний звук. Подняла голову и замерла.

Вертолет! Его не было видно, потому что вокруг озера росли деревья. Что есть мочи Даньелл понеслась к берегу, но вертолет уже улетел к середине острова. Это поисковый вертолет! Их ищут!

– Сюда! – закричала она. – Я здесь! – Она размахивала руками как сумасшедшая и подпрыгивала, но вертолет уже удалялся. – Эй! Сюда! – продолжала она кричать в отчаянии. Они просто не могут улететь!

Но шум мотора уже становился тише. Пролетев над всем островом, вертолет улетел прочь.

– О нет, – простонала Даньелл и в изнеможении опустилась на песок. А может, поисковая группа заметила Дэвида, ведь фруктовые деревья растут реже? С возродившейся надеждой Даньелл подскочила и бросилась бежать вдоль берега. Может, вертолет снова вернется?

Она бежала по берегу босая, задрав голову к небу, пока не споткнулась и не упала. Шум мотора уже почти стих вдали.

– Дани! Вас заметили?! – Дэвид со всех ног несся к берегу.

Онемевшая, потрясенная случившимся, она некоторое время тупо смотрела на него, потом оцепенело покачала головой.

– Нет. Я была возле озера. Как только услышала звук мотора, сразу бросилась на берег, но они уже улетели. А вас тоже не заметили?

Дэвид переводил дух после быстрого бега.

– Увы. Я был среди деревьев, и мне нечем было подать им сигнал. – Он опустился на колени рядом с Даньелл.

Потрясенная, она не могла даже плакать.

– А я так надеялась, что хоть вас заметят! – Она сглотнула ком в горле. – Как вы думаете, они еще вернутся?

– Они нас ищут и облетают все острова.

– Да, но вернутся ли они сюда, к нашему острову?

– Не надо паниковать, Дани.

– Господи, вдруг это был наш единственный шанс?! Как мы не подумали о такой возможности? Один из нас обязательно должен быть на открытом месте. Почему мы сразу не сообразили этого?! Ведь мы знали, что нас будут искать!

Дэвид тоже был расстроен тем, что они упустили поисковый вертолет, но далеко не так сильно, как Даньелл. Куда больше его сейчас волновало прелестное тело женщины, завернутое всего лишь в простыню. Она конечно же даже не представляла, какой в этот момент была женственной, нежной и желанной!

Его сердце забилось так же сильно, как после быстрого бега, но она не замечала его волнения, удрученная случившимся.

– К следующему разу мы должны быть непременно готовы, – проговорила она дрожащим голосом.

– Да, конечно. – Он прокашлялся, отвернулся и сел так, чтобы она не заметила, как он возбужден. – Я нашел несколько камней, похожих на кремень, но бросил их, когда услышал звук вертолета, и побежал.

Даньелл мало-помалу приходила в себя. Подумать только! Поисковый вертолет пролетел прямо над ней, но ее не было видно из-за деревьев! Какое невезение, ведь большую часть дня она находилась на берегу, на открытом месте.

– Надо пойти подобрать все, что я побросал, – сказал Дэвид, видя, что Даньелл убита горем и больше ни о чем не может сейчас думать. – Хотите пойти со мной?

– Нет, я останусь здесь. Вертолет может вернуться.

Дэвид кивнул. Он понимал, что сегодня вертолет уже не прилетит, но не стоило лишать ее надежды.

– Значит, увидимся в лагере?

– Да.

Ему так хотелось утешить ее, обнять, прижать к себе, успокоить, но он знал, что если обнимет, то уже не сможет остановиться.

Пройдя несколько шагов, Дэвид обернулся и увидел, что Даньелл смотрит в небо.

Оно было затянуто облаками, собирался дождь. Остров не был бы таким зеленым, если бы не частые дожди. Надо срочно придумать, где им укрыться.

Не на шутку разбушевавшийся океан со злостью швырял волны о берег. Даньелл сидела и глядела поочередно то на небо, то на море. Начинало темнеть.

Дэвид остался у озера. Он пытался высечь искру из кремней, но сильный ветер мешал ему, и Даньелл, окончательно отчаявшись, ушла на берег.

Дэвид принес какой-то плод, немного похожий на дыню, но только поменьше. Она припомнила, что когда-то в детстве ела этот фрукт, но забыла его название. Его семечки тоже были съедобными, и вот теперь она сидела на камне и грызла их.

Глядя на неспокойные воды океана, Даньелл размышляла о превратностях судьбы. Почему вертолет не прилетел на час раньше, когда она была на берегу? И почему не облетел остров еще раз?

Она тяжело вздохнула. День был таким замечательным. Ей даже было весело – и вдруг такая неудача! Сейчас ею владело чувство безнадежности.

– Даньелл…

Она вздрогнула, услышав голос Дэвида за спиной. Погруженная в унылые мысли, она не слышала, как он подошел.

Дэвид опустился рядом с ней на песок.

– Простите меня.

Она резко повернула голову и недоуменно нахмурилась.

– За что?

– Я должен был приготовиться к появлению вертолета.

– Но я тоже должна была об этом подумать. Поверьте, я вас ни в чем не виню. – Она не кривила душой. Ей такое даже в голову не приходило. Это была просто глупая случайность. Невезение. – Возможно, он улетел так быстро из-за непогоды.

Дэвид ничего не ответил. Он подумал, что спасатели, облетев остров, просто не увидели на нем ничего, что привлекло бы их внимание, поэтому и улетели. Надо срочно придумать что-то такое, что в следующий раз привлечет их внимание, решил он. Плохо, что остров считается необитаемым. Если даже они и будут подавать сигналы, спасатели могут пролететь мимо, не заметив их.

Он облокотился на камень, на котором устроилась Даньелл, продолжая смотреть в океанскую даль. Так они молча сидели, погруженные каждый в свои мысли.

Наконец Даньелл перевела взгляд на Дэвида. Его голова была на уровне ее бедер. Волосы разметал ветер, рана поджила и отечность спала. Ей так нестерпимо захотелось зарыться пальцами в его волосы, что она еле сдержалась.

Все вокруг потемнело, и на землю упали первые капли дождя.

– Дождь начинается, – со вздохом заметила Даньелл. – Пойдемте под деревья, а то насквозь промокнем.

Они побежали в лагерь под усиливающимся дождем. Крупные капли звонко шлепали по пальмовым листьям. Начался тропический ливень.

Даньелл торопливо заползла в шалаш, который построил для нее Дэвид.

– Идите и вы сюда, – позвала она. – Здесь хватит места для двоих.

– Ничего, не растаю.

– Не упрямьтесь, идите сюда. Я не могу видеть, как вы мокнете под дождем.

В ее голосе звучало огорчение, и Дэвид подчинился. Он забрался в крохотный шалаш, рассчитанный на одного человека. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Даньелл по-прежнему была обернута скатертью, только сверху натянула еще мужскую рубашку, которую нашла на берегу. Конечно, пальмовые листья не спасали полностью от воды, но все равно это нельзя было сравнить с тем, что творилось снаружи. Настоящий тропический ливень!

– Как вы думаете, это надолго? – спросила Даньелл.

– Дождь? Полагаю, что нет. Такие дожди обычно бывают короткими.

Дэвиду трудно было сосредоточиться на разговоре, трудно было даже дышать. Ему не хотелось, чтобы Даньелл заметила, как сильно он возбужден. Они сидели, так тесно прижавшись друг к другу, что он не знал, куда девать свою правую руку. Если бы не шум дождя, то она непременно услышала бы, как стучит его сердце. Он надеялся лишь, что наступившая темнота не позволит ей заметить, что с ним происходит.

Дэвид прокашлялся.

– Расскажите мне о себе.

– А что вас интересует?

– Все.

– Мне и рассказывать-то особенно нечего. Я веду довольно скучную жизнь.

– Только не в последние два дня, – усмехнулся он.

Она тоже рассмеялась.

– Да уж, это точно.

Даньелл выглянула из шалаша. Дождевые струи с силой хлестали по поверхности маленького озера. Она не представляла, о чем ему рассказывать, что именно его интересует. Кроме того, ей трудно было сосредоточиться, когда он сидел так близко. Все ее тело звенело словно натянутая струна. Интересно, он чувствует то же самое? Если да, то, возможно, длинная скучная история отвлечет их обоих.

– Можно мне обнять вас?

Голос его прозвучал как-то особенно глубоко или ей это только показалось?

– Вам тогда будет удобнее? Некуда девать руку?

– Да, пожалуй, – хрипло пробормотал он.

– Тогда… положите руку мне на плечи, – дрожащим от волнения голосом предложила она.

– Может, мне все-таки лучше выйти? – спросил он, заметив ее волнение и неуверенность.

– Ни в коем случае! Обнимите меня, чтобы вам было удобнее.

Дэвид повиновался без дальнейших споров.

– Да, так значительно лучше, – сказал он, прочистив горло.

И мне! – хотелось крикнуть ей, но это было бы неразумно. Она вздохнула. Так приятно было ощущать тяжесть его теплой руки на своих плечах.

– Итак? – напомнил он.

– Что именно вы хотели бы узнать? – спросила она, чувствуя, как бешено бьется пульс.

– Вы не хотите о себе рассказывать?

– Ну почему же. Просто я очень редко это делаю и не знаю, с чего начать.

– Начните с мужчин в вашей жизни. Существует ли человек – кроме вашего отца, разумеется, – который занимает особое место в вашем сердце?

Даньелл повернулась к нему лицом и еще острее почувствовала его близость. В темноте она не видела его глаз и затаила дыхание.

Прихотью судьбы ее занесло на этот остров вместе с Дэвидом Нортоном. Здесь только они вдвоем. Весь остальной мир где-то далеко. Настолько далеко, словно его и не существует вовсе.

Мысли ее путались. В голове все смешалось: страх, отчаяние, надежда, трепетное волнение от близости Дэвида.

– Зачем вам это знать? – прошептала она.

И в самом деле – зачем? – подумал Дэвид.

– Ну, возможно, при теперешних обстоятельствах это не так уж и важно, вы правы, – тихо отозвался он.

Даньелл поняла его мысль: даже если у тебя и есть кто-то, то он сейчас далеко, а я здесь, рядом, и мы одни…

Сегодня их уже не спасут. Что будет дальше, они не знают, остается лишь надеяться на лучшее. Даже в обыденной жизни никогда нельзя предугадать, что с тобой будет завтра, а уж в их положении и подавно.

Внезапно у нее возникло желание рассказать ему о себе.

– Сейчас у меня никого нет. Два года назад я была замужем, но брак продлился всего полгода. Потом мы развелись.

– Значит, у нас с вами есть кое-что общее, верно?

– Вы имеете в виду недолгий брак и развод? Да, это так. Правда, я не знаю подробностей вашего брака, поэтому мне трудно судить.

– Даньелл, вы мне очень близки, – проговорил Дэвид, чуть сжав пальцы, лежавшие на ее плече. Сквозь тонкую ткань жар его руки обжигал кожу Даньелл.

– Особенно сейчас, – попыталась она отшутиться, не зная, что ей делать, как себя вести. Он ей очень нравится, ее неудержимо влечет к нему, но она не может… не должна…

– Дэвид, мы здесь совершенно одни, оторваны от остального мира, к тому же вы потеряли память и ничего не помните из своего прошлого. Поэтому я считаю, что вы не можете быть объективны.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

Она отчаянно пыталась сохранить остатки здравого смысла.

– Должна вам сказать, что, когда мы с вами впервые встретились на яхте, вы… я вам совсем не понравилась.

– Не могу в это поверить.

– Уверяю вас, это правда.

– С чего вы это взяли?

Даньелл не хотелось рассказывать ему о его холодном, надменном отношении, которое так сильно задело ее самолюбие.

– У меня создалось такое впечатление. Вы были очень… сдержанны, даже холодны. – Она не стала упоминать о том, что заметила под ледяной маской тлеющий огонь.

Он помолчал, обдумывая ее слова. Потом спросил:

– Надеюсь, я не сделал и не сказал ничего такого, что обидело вас?

Она почувствовала, как он напрягся.

– Нет, что вы. Ничего такого.

– Тогда почему вы решили, что не понравились мне?

Она не знала, как ему объяснить.

– Дэвид, давайте не будем об этом. Все это ни к чему. Мы слишком разные, чтобы между нами могли возникнуть какие-то отношения, кроме дружбы.

– Что-то я не замечаю никакой разницы, – возразил он. – Сейчас мы с вами вместе и во всем равны.

– Да, но и вы сейчас не тот, кем были прежде.

– Думаю, вы ошибаетесь, Дани. Просто я не помню своего прошлого, а в остальном я тот же самый человек.

Он не может понять, а она не может объяснить, размышляла Даньелл. Там, на яхте, она чувствовала его отстраненность, словно он оградил себя каменной стеной. Теперешний Дэвид совершенно другой – открытый, беззащитный, дружелюбный. Сейчас его доброта и нежность так же естественны для него, как дыхание. Невозможно не заметить, как изменился его голос и какое тепло исходит от него, когда он прикасается к ней.

Она обняла колени руками и постаралась сжаться в комочек, чтобы занимать как можно меньше места.

Внутренний голос убеждал ее, что нет смысла отказываться от того, чего они оба желают, от той радости, которую могут друг другу подарить. Он такой красивый, мужественный, от него исходят волны обаяния. Кто знает, сколько времени придется провести им на этом острове? А может, память так и не вернется к нему и он навсегда останется таким же милым, добрым и отзывчивым, как сейчас. Может, они застрянут на этом острове на долгое время, ведь такое вполне возможно. А жизнь так быстротечна и, если двоих неудержимо тянет друг к другу, стоит ли сопротивляться влечению?

– Вы что-то притихли, – заметил Дэвид. – Загрустили? А знаете, Дани, я чувствую себя вполне счастливым. Мне кажется, что мы с вами попали сюда не случайно, что это судьба. А о чем вы тоскуете? Что вас так сильно беспокоит?

– Я беспокоюсь за отца. Кроме меня, у него никого нет.

– Да, это серьезная причина для беспокойства, но ведь вы все равно ничего не можете сделать.

– Это-то меня и тревожит.

Дэвид вздохнул.

– А я ничего не помню, поэтому, если обо мне кто-то и беспокоится, мне об этом неизвестно. И это меня не тревожит.

– Да, наверное, в этом смысле потеря памяти для вас благо, – согласилась она.

Вода, просачиваясь между пальмовыми ветвями шалаша, промочила рубашку и скатерть, в которую завернулась Даньелл. Одежда Дэвида была не в лучшем состоянии. Ноги у нее озябли, хоть дождь и не был холодным.

– Можно, я поцелую тебя, Дани? – прошептал Дэвид, обдав ее теплой волной своего дыхания.

Она замерла. Говорить «нет» было просто бессмысленно. Они же оба взрослые люди, к тому же одни здесь, оторванные от всего мира. И неизвестно еще, что ждет их впереди.

Повернув к нему лицо, Даньелл закрыла глаза. Но прикосновение его губ поразило ее словно током. Соски мгновенно напряглись, горячая волна прокатилась по телу, и она отпрянула.

– Дани…

Если она сейчас уступит ему, то никогда потом не простит себе этого, даже если Дэвид Нортон – единственное, что есть у нее в жизни.

– Дэвид, ты не понимаешь…

– Так объясни. Нас влечет друг к другу, не отрицай.

– Не буду. Но мы не должны поддаваться этому влечению.

– Почему?

– Потому что мы из разных миров. Мы не можем быть вместе.

– Мы уже вместе, если ты не заметила. Разве этого недостаточно?

– Для меня нет.

– А что же тебе нужно, Дани? Ты говорила, что я богат, что я вращаюсь в высших сферах, а ты простая девушка, которая вынуждена зарабатывать себе на жизнь. Значит, ты считаешь, что нашим отношениям мешают деньги? Разница в нашем социальном положении?

Ну как ему объяснить? – удрученно думала Даньелл. Как убедить в том, что если бы он не потерял память, то она не понравилась бы ему. Он птица высокого полета, а она букашка, ползающая по земле. Если бы он оставался тем Дэвидом Нортоном, которого она встретила на яхте, то не соорудил бы для нее этот шалаш и они не сидели бы сейчас здесь, тесно прижавшись друг к другу.

Все было бы проще. Возможно, к этому времени они уже вернулись бы домой. Тот Дэвид, которым он был до крушения, точно знал бы, где они находятся, и не упустил бы поисковый вертолет.

Теперешний Дэвид доволен положением вещей. Возможно, подсознательно ему и не хочется возвращаться к своему прошлому. Наверное, он не был счастлив. Мужчина, с которым она познакомилась на яхте, определенно не производил впечатления довольного, жизнерадостного человека, несмотря на свое богатство и положение.

Даньелл вдруг почувствовала сострадание к этому Дэвиду, сидевшему так близко. Он нравился ей вопреки здравому смыслу, вопреки доводам разума, вопреки всему. От него исходило тепло, и ей казалось, что он готов на все, только бы развеять ее печаль. Она чувствовала, что очень нравится ему, что его влечет к ней.

Она обняла его за шею, погрузив пальцы в густые волосы на затылке.

– Дэви… – прошептала она. В конце концов, что значит один поцелуй? Всего один…

– Повтори еще раз, – попросил он горячим шепотом. – Мне так нравится, когда ты произносишь мое имя.

– О, Дэви.