От младенца до мужчины

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кто такая Ли Уэйверли?

Любопытство, пробудившееся накануне, не оставляло Рика. Всегда мягкая и уступчивая женщина, прожившая с ним эти одиннадцать месяцев, неожиданно оказалась несговорчивой и напористой.

Рик женился на ней из-за ее преданности Рэйчел и Бобби, зная, что Ли никогда не отдаст ребенка родителям его покойной супруги, если с ним самим что-нибудь случится. Скромная и тихая в отношении защиты собственных интересов, Ли готова была стоять стеной за малыша.

В голубых глазах девушки застыл страх, голос ее слегка дрожал, но, несмотря на это, она сумела предъявить Рику свой завуалированный ультиматум. И вдобавок отважно смотрела ему в лицо.

За вежливыми, мягкими словами Ли скрывалась твердая решимость, и Рик осознал, что ее намерения серьезны.

Она дала понять супругу, что будет сражаться за мальчика словно тигрица.

— Па-па, еще со-ка!

Бобби ерзал на своем стульчике, пытаясь попасть в поле зрения отца и привлечь его внимание.

Рик вздрогнул, оторвавшись от раздумий. Наверное, сынишка просил сок уже не в первый раз.

Он автоматически отозвался:

— А что за волшебное слово нужно сказать?

Бобби, упираясь в край стола, подался вперед и энергично произнес:

— По-жа-луй-ста!

Потянувшись за апельсиновым соком, Рик налил в чашку с полдюйма оранжевой жидкости, как это всегда делала Ли. Не успел он поставить на место пакет, как Бобби обхватил чашку обеими ручонками и стремительно поднес ее ко рту.

Рику тут же пришлось вытирать салфеткой сок, пролившийся на одежду Бобби.

— В следующий раз пей помедленнее, дружок, пробормотал он. Осторожно взяв чашку из рук сына, Рик поставил ее на место. — Хочешь вниз?

— Да, вниз. Вниз.

Рик поднялся, потянувшись за влажной губкой, которую Ли всегда держала на столе, чтобы вытирать ребенку руки и рот. Потом снял с малыша нагрудник и взял сына на руки. Аккуратно опустив Бобби на пол, Рик вернулся к собственному завтраку.

Он доел все, что лежало на тарелке, хотя был не голоден. Наблюдая за Бобби, отправившимся к шкафчику, где Ли держала несколько игрушек, Рик убрал со стола грязную посуду и смел крошки. Он никогда не делал этого прежде, но сейчас ему хотелось показать жене свою готовность помогать ей.

Загружая тарелки в посудомоечную машину, Рик спрашивал себя, чем так долго может заниматься Ли в прачечной комнате.

Ли сложила стопкой в корзину чистые простыни и полотенца за рекордно короткое время.

Она загрузила в машину рабочую одежду Рика, потом взяла корзину с чистыми вещами Бобби и, поставив ее поверх первой, понесла белье из прачечной.

Вначале Ли зашла в детскую, где разложила одежду Бобби по своим местам. Уже собираясь выходить из комнаты, она заметила отсутствие чего-то привычного. На столике не хватало маленькой фотографии Рэйчел. Ли обвела комнату взглядом, но нигде ее не нашла.

Убрав полотенца в шкаф, девушка зашла в спальню Рика, чтобы перестелить постель. Взбивая подушки, она автоматически посмотрела на высокий комод, где обычно тоже стояла фотография его бывшей жены.

Отсутствие фото в комнате Бобби не было случайностью. Ли невольно подумала о портрете в серебряной рамке, всегда стоявшем на письменном столе в кабинете. Вчера, когда она легла в постель, фотографии находились на местах. Рик убрал их или ночью, отправляясь спать, или сегодня утром перед завтраком. Он сделал это еще до того, как сообщил ей, что не собирается разводиться.

Тяжело ли было ему убирать фотографии покойной жены? Ли они нисколько не беспокоили.

Наоборот, она часто смотрела на них, тоскуя о лучшей подруге.

Звук голоса Рика заставил ее вздрогнуть.

— А вот и наша пропавшая мама.

Торопливо разгладив складки на покрывале, Ли обернулась.

Рик стоял в дверях, держа на плечах Бобби.

Мальчик смеялся, дергая отца за волосы. Контраст между веселым личиком ребенка и хмурым видом Рика заставил Ли невольно посмотреть туда, где еще вчера стояла фотография Рэйчел.

— Спасибо, что присмотрел за Бобби, — наконец произнесла она. — Ты можешь идти по своим делам.

— Я вижу, ты заметила отсутствие фотографии.

Ли кивнула.

— И в детской тоже.

— Они в ящике туалетного столика в гостевой комнате. Когда найдешь время, заверни, пожалуйста, фотографии, чтобы сохранить их для Бобби. А я потом отнесу сверток на чердак.

— Хорошо, я сделаю это до отъезда.

Они оба испытывали неловкость.

— Мы повесим в детской разные веселые картинки, — добавил Рик нарочито беззаботным тоном.

Встретив его взгляд, Ли смутилась. Она заметила перемену, но не знала, как следует реагировать на впервые услышанное из уст Рика слово «мы». Слишком рано для появления хотя бы лучика надежды, ведь они по-прежнему бесконечно далеки друг от друга. И даже сотня совместных планов не сблизит их.

— Это хорошая идея, — отозвалась Ли как можно непринужденнее и изменила тему. — Когда ты думаешь поехать в Сан-Антонио?

— Ты готова выехать пораньше, чтобы оказаться там к открытию магазинов?

— Прекрасно. — Ли удивило предложение Рика сопровождать ее, в особенности по магазинам, где она собиралась покупать платья. Рэйчел часто подшучивала над аллергией мужа к любым видам шопинга, и в особенности к посещению магазинов женской одежды.

— Я приготовлю все необходимое, так что мы сможем выехать в восемь.

Рик кивнул и повернулся, продолжая держать сына на плечах.

— Я Пригляжу за Бобби, чтобы мальчик не путался у тебя под ногами.

Ли ошеломленно смотрела им вслед. В ее отношениях с мужем произошли очевидные изменения, но она по-прежнему не воспринимала их всерьез. Рик — хороший человек. Он поступает благородно, стараясь любой ценой сохранить свой брак.

Ли понимала, что обоюдные попытки могут помочь им в будущем, и готова была делать все от нее зависящее, чтобы приспособиться к Рику.

Самое главное, твердила себе девушка, не позволить зародиться в душе ложным надеждам. Это было бы глубочайшей ошибкой.

Весь долгий путь в Сан-Антонио Рик и Ли держались напряженно, но время от времени затевали ничего не значащий разговор, который вскоре обрывался. От напряжения у Ли разболелась голова.

Начитанный человек, свободно ведущий беседы с кем угодно и на любую тему, Рик никак не мог подыскать подходящего предмета для разговора со своей супругой. Да, все это время Рик не стремился к общению с ней, но этим утром заявил, что не желает разводиться. Может, он уже передумал?

Или, гадала девушка, он решил придерживаться прежней манеры поведения? Она помнила, что Рик с Рэйчел всегда о чем-то разговаривали. И поэтому Ли предоставила ему возможность самому начать разговор.

Может, это было не совсем честно, но она хотела, чтобы Рик хорошо обдумал свое решение.

Тогда он уж точно поймет необходимость развода. Одиннадцать месяцев убедили Ли в том, что без любви им не создать даже подобия полноценной семьи. Рик тоже должен понять это, и чем скорее, тем лучше.

Бобби что-то оживленно лепетал все время и вертелся в коляске, пока они ходили по магазинам. Рик вел себя с сыном терпеливо и часто останавливался, показывая малышу интересующие его вещи. Ли могла заниматься покупками, не испытывая ощущения, что подвергает мужа адским пыткам.

Расплатившись и выйдя на улицу, она увидела Рика и Бобби, остановившихся перед зоомагазином. Бобби, уморительно гримасничая, протягивал ручонки к витрине, за стеклом которой резвилась пара золотистых щенков ретривера.

— Как ты думаешь, можно зайти с ним внутрь?

— спросил Рик, когда Ли подошла поближе.

— Зайти с ним внутрь? — усмехнувшись, переспросила она. — Нам и так придется приложить массу усилий, чтобы убедить мальчика оставить витрину, но…

Ли умолкла, видя, что Бобби пытается выбраться из коляски и очутиться поближе к щенкам. Она наклонилась, осторожно удерживая его на месте.

— Но?

— Но я обожаю наблюдать за тем, как он открывает для себя мир, — окончила фразу Ли. Поставив пакеты с покупками на землю, она нагнулась, чтобы взять Бобби на руки. — Я никогда не брала его в зоомагазины и не показывала ему всех этих птичек, рыбок и черепашек. — Девушка выпрямилась, передавая малыша Рику. — Я думала, папе самому доставит удовольствие познакомить с ними Бобби.

— Ты не пойдешь с нами?

— Пойду, но задача уговорить мальчика спокойно покинуть магазин после осмотра возлагается на тебя.

Рик улыбнулся, и сердце Ли подпрыгнуло от радости.

— Думаю, самым лучшим выходом из ситуации будет обещание отправиться следом в магазин игрушек, — ответил он.

Ли понимала, что счастливые мгновения вечно не длятся, но все равно сейчас ей захотелось подурачиться.

— Ах вот как, папочка! А что ты пообещаешь Бобби, покидая магазин игрушек?

Улыбка Рика сделалась еще шире, и вновь Ли испытала прилив радости, услышав его слова:

— Ты думаешь, двое взрослых людей не в состоянии справиться с одним ребенком?

— Скажем так, нам еще не приходилось сталкиваться с подобной проблемой.

— Тогда это послужит нам полезным опытом.

Ли уклончиво улыбнулась.

— Я возьму коляску.

Неописуемый восторг Бобби при виде животных наполнил сердце Ли счастьем. Рик был очень добр и терпелив с ребенком, и они провели в магазине порядочно времени, пока Бобби не познакомился со всеми зверушками.

Под конец Рик, придвинувшись к Ли, сказал:

— Хозяин смотрит на нас, словно говоря: «Покупайте уже или убирайтесь прочь».

Ли прошептала в ответ:

— Это недальновидно с его стороны. Может, перед ним сейчас — будущий клиент. — Она весело взглянула на Рика. — Кто знает.

Это было одно из кратких неповторимых мгновений. Неожиданное, но ощутимое, будто его можно было потрогать рукой. Всего лишь пережитое вместе мгновение, в которое вдруг исчезла разделяющая их стена, и они с Риком очутились на одной стороне поля.

Ли первая отвела взгляд, словно опасаясь спугнуть волшебный миг. Вопреки очевидной истине ее сердце продолжало надеяться на чудо.

Они сумели увести Бобби из магазина, что оказалось нетрудно. Только мальчик приготовился расплакаться, Рик тут же сказал ему, что пришло время продолжить прогулку. Бобби посадили в коляску, и, похоже, малыш обрадовался, заняв привычное место.

Они направились в семейный ресторанчик.

Сменив Бобби подгузник и вымыв руки, Рик и Ли расположились за столиком у окна. Мальчик мог рассматривать мчащиеся машины во время еды.

Они оба чувствовали себя менее скованно, хотя ничего, напоминающего радостные мгновения в зоомагазине, здесь не происходило. Бобби после ланча устал и начал капризничать, поэтому было решено приберечь посещение магазина игрушек на другой раз и вернуться домой.

Малыш проспал большую часть обратного пути и даже не проснулся, когда отец на руках внес его в дом и осторожно уложил в постель.

Вскоре Рику позвонили. Разговор был долгим.

Ли занималась примеркой покупок, пока, просыпаясь, ребенок не заворочался в кроватке. Остаток дня Рик провел за работой в своем кабинете, и Ли сердилась на саму себя за то, что ее снова охватило разочарование.

Ее глупое сердце вопреки здравому смыслу было готово посчитать чем-то особенным простой обмен фразами перед витриной. Да его вполне могли вести даже незнакомые между собой люди. Это совсем не доказательство нормальных супружеских взаимоотношений.

Она заглянула в комнату Бобби. Мальчик уже проснулся. Взяв его на руки и захватив несколько любимых игрушек малыша. Ли отправилась на кухню. Она намеревалась приготовить особый десерт по новому рецепту и подать его после ужина. Возвращение к ежедневной рутине — лучший способ избавления от напрасных мечтаний.

Ужин прошел в той же атмосфере неловкости, что и дорога в Сан-Антонио. Правда, Рик был очень щедр на комплименты по поводу замечательно приготовленных блюд. Особенно он отметил десерт из ревеня.

После ужина Рик всегда брал Бобби в свой кабинет, и у Ли появлялось свободное время до вечернего купания ребенка. Наведя порядок на кухне, она пошла в гостиную.

Хойт Донован нанял ансамбль кантри-музыки для танцевального вечера в субботу после барбекю, поэтому Ли решила посмотреть видеокассету с уроками танцев, купленную во время последней поездки в городок.

Дело в том, что она совсем не умела танцевать. Единственный раз в жизни какой-то парень пригласил ее на танец, но по дороге к танц-полу изменил свое решение и через минуту кружился, обнимая за талию другую девушку. С тех пор Ли избегала танцевальных вечеров, хотя любила смотреть на танцующие пары.

На предстоящей вечеринке у Хойта будет много людей, и, вполне возможно, кто-нибудь из них пригласит ее танцевать. На подобных мероприятиях зачастую не хватало партнерш.

Вот поэтому, увидев кассету на прилавке магазина в прошлый уикэнд, Ли купила ее. Она хотела разучить хотя бы элементарные движения популярных танцев. Так, на всякий случай.

Ли смотрела кассету уже с полчаса, когда вдруг раздался звонок. Выключив видео, она поспешила к входной двери. На пороге стоял Хойт Донован — такой же высокий, как и Рик, но еще более могучего телосложения. Они оба были суровыми на вид, но в глазах Хойта то и дело вспыхивал лукавый огонек, в то время как Рик после смерти Рэйчел всегда оставался хмурым.

Хойт любил пофлиртовать со всеми красивыми женщинами, влюбляясь то в одну, то в другую. Этот оживший герой вестерна очень нравился Ли, в чем она призналась единственному человеку — Рэйчел.

Хойт снял широкополую черную ковбойскую шляпу:

— Добрый вечер, мисс Ли!

— Привет, Хойт, — ответила она, открыв дверь пошире. — Рик с Бобби в кабинете. Заходи.

Хойт вошел в дом.

— Рик решил что-нибудь насчет субботы?

— Спроси его сам, — ответила девушка, закрывая дверь и поворачиваясь к гостю.

— Но ты, надеюсь, приедешь, как обещала? Если не сдержишь слова, тебя ждет страшное наказание, — пошутил он, угрожающе нахмурив брови.

Ли рассмеялась.

— Я постараюсь.

— Ты вышла замуж за самого скучного человека во всем Техасе. Как только тебе не надоест его брюзжание?

Ли слышала подобный вопрос не первый раз.

Хойт никогда не переходил границ безобидного подшучивания, но она чувствовала, что он не одобряет затворничества Рика. Девушка не знала, осуждает ли Хойт ее скоропалительную свадьбу с мужем покойной подруги. Ковбой-романтик вел себя с ней неизменно мило и галантно.

— Ничего, — ответила она со смущенной улыбкой.

— Итак, вне зависимости от того, будет Рик в субботу на барбекю или нет, я хочу сообщить тебе одну вещь. Запомни, пока не начнется переполох на вечеринке, три танца — мои.

— Переполох?

— Ну да, переполох. Мужчины побегут по головам друг друга, чтобы пригласить тебя. Но три танца ты танцуешь со мной. В том числе самый первый.

Ли весело рассмеялась.

— Спасибо за предложение, но настоящий переполох поднимется, когда я оттопчу тебе ноги уже к середине первого танца. А все остальные мужчины, услышав твои вопли, бросятся наутек.

— Дорогая, ты можешь целый вечер наступать на ноги мне и всем остальным, но каждый будет хотеть лишь одного: чтобы танец никогда не кончался.

Ли смущенно улыбнулась.

— Посмотрим.

Томный взгляд Хойта неожиданно сделался серьезным.

— Да, посмотрим. И ты увидишь, что я прав.

Добродушные шутки Хойта окончательно смутили Ли, и она решила открыть ему свою тайну.

— Я вообще не умею танцевать и никогда этому не училась.

Хойт недоверчиво взглянул на нее.

— Что за мужчины живут в здешних краях, если никто из них не научил тебя танцевать?

Не успела Ли ответить, как Хойт схватил ее за руку.

— Мы исправим это прямо сейчас, — торжественно объявил он, увлекая девушку из прихожей в гостиную. Ли никак не могла найти вежливый предлог для отказа, пока не вспомнила про видео.

— Не стоит беспокоиться, — выпалила она. — Я купила кассету.

Хойт резко остановился.

— Кассету?

— Да, — заверила его Ли. — Кассету с уроками танцев. Я как раз смотрела ее перед твоим приходом, так что не волнуйся…

Хойт поискал глазами пульт дистанционного управления. Заметив его на кофейном столике, он подошел и нажал кнопку.

На экране инструктор возобновил прерванный урок. С довольным видом Хойт положил пульт обратно и повернулся к Ли, протянув ей руки.

— Давай, подойди же. Это один из самых сложных танцев, но ты быстро научишься.

Вздохнув, Ли отступила на шаг.

— У меня не получится. — Хойт покачал головой. — И здесь мало места.

Неуловимым движением Хойт взял Ли за руку, повернув ее так, что она вдруг очутилась совсем рядом с ним, бедро к бедру. Горячая мужская ладонь легла ей на талию.

— Здесь полно места. Мы будем просто передвигаться по комнате, разучивая шаги танца. Забудь об отсчете такта. И о видео тоже.

Ли чувствовала себя легко и свободно в сильных крепких руках Хойта. Он принялся терпеливо объяснять ей тонкости довольно сложных движений. Вскоре они уже сделали первый медленный круг, обойдя кофейный столик, диван и кресла. Инструктор на экране перешел к следующему танцу, но Ли и Хойт повторили прежний урок.

Второй круг получился немного лучше, но ноги еще не всегда слушались Ли.

Наконец она остановилась.

— Надеюсь, существуют более простые танцы.

Давай попробуем что-нибудь полегче.

Хойт опять взял пульт дистанционного управления. Ли решила, что он хочет прокрутить кассету, но ее учитель, выключив видео, нашел канал, передающий музыку в стиле кантри. Гарт Брук как раз начинал исполнять одну из своих последних баллад. Хойт с довольным видом повернулся к Ли.

— Я научу тебя самому простому танцу. Иди же.

Она нерешительно положила руку в загрубевшую мужскую ладонь. На этот раз Хойт притянул ее к себе почти вплотную. Ли неоднократно приходилось видеть похожий медленный танец в кино, но она никогда не задумывалась о том, насколько это эмоционально. Сейчас, сплетя пальцы своей руки с пальцами Хойта, положив вторую руку ему на грудь, глядя в красивое мужественное лицо, находящееся от нее слишком близко, Ли боялась потерять сознание от избытка чувств.

Оказывается, ощущать себя в чьих-то объятиях — восхитительное наслаждение! А если бы на месте Хойта был Рик? Ли старалась не думать об этом и сосредоточиться на танце.

Хойт мягко вел ее, и она легко следовала его движениям. Танец действительно оказался простым. Приятнее объятий Хойта было сознание того факта, что она, наконец, танцует, и танцует довольно неплохо.

И вдруг неожиданное чувство овладело Ли: ощущение, словно она поступает нехорошо. Она сделала еще несколько шагов, но чувство это все нарастало, и Ли замерла на месте. Одновременно остановился и Хойт. ) — Ну вот. Ли, — проговорил он так тихо, что девушка с трудом различала слова. Она взглянула мужчине в лицо. — Надеюсь, твой глупый муж когда-нибудь решит потанцевать с тобой. Вам не мешало бы сделать несколько шагов вместе.

Ли пыталась понять, какие «шаги» имел в виду Хойт, но он уже увлек ее в танце, крепко прижав к себе, и прошептал, почти касаясь губами ее уха:

— Прости меня, дорогая. Но я на твоей стороне.