От счастья не убежишь

21

– Папа! Стефани! Вы живы! – Поспешно вытерев глаза, чтобы никто не заметил его слез, Джош выбежал им навстречу.

Кейт не стыдилась плакать: слезы текли по ее лицу ручьями.

– Уж и не помню, когда я в последний раз так радовалась! – воскликнула она, обнимая то одного, то другого. – Я боялась, что вас нет в живых!

За тарелкой тушеной баранины Коул поведал об их приключениях. Он ни слова не сказал о находке Стефани; зато подробно описал и шахматный поединок, и героизм, с которым Стефани латала дыры. Не был забыт и бобовый взрыв.

После обеда Кейт отправила Стефани в постель, а сама стала мыть посуду. Дождавшись, пока Джош и Чарли уйдут на конюшню, она повернулась к Коулу.

– Что же, теперь ты на ней женишься? Коул вздохнул – он ждал этого вопроса.

– Нет, не женюсь. Это будет нечестно по отношению к Стефани:.

– Ты погубил ее репутацию и говоришь, что будет нечестно ее восстановить! – Она скрестила руки на груди и смерила его грозным взглядом. – Может, объяснишь?

– С ее репутацией все в порядке. Никто, кроме нашей семьи, не знает, что мы ночевали в сторожке вдвоем. – Он сдвинул брови. – А она любит другого.

– Кого? – изумленно спросила Кейт.

– Джеймса. Она снова звала его во сне и говорила, что любит. – Он помолчал. – Настанет день, когда она все вспомнит, или же кто-нибудь ее найдет. Представь себе: она замужем за мной, а в ее жизнь возвращается человек, которого она любит на самом деле. Кроме того, ты забываешь: она, может быть, уже замужем.

– Бог ты мой! – несколько секунд Кейт переваривала услышанное. – Коул, а она не могла забеременеть?

– Кейт Кентрелл, за кого ты меня принимаешь?

– Хм... Ты мужчина, и в жилах у тебя не розовая водичка, а она – красивая женщина. От такого сочетания недалеко до ребенка.

– Слишком уж ты подозрительна.

– Слишком не слишком... – Она повернулась к столу. – Только порой случается, что метель уносит здравый смысл прочь.

О возможности появления ребенка Коул еще не думал. Стефани может и не понять, что беременна... Коул невольно представил себе маленькую зеленоглазую девочку с веснушками и каштановыми косичками. Но он отогнал непрошеное видение и начал высчитывать дни. Все станет ясно к Рождеству, а до этого нет смысла ни о чем спрашивать.

Он покосился на Кейт. Та, кажется, забыла о посуде: мечтательно улыбаясь, она смотрела куда-то вдаль и рассеянно поглаживала камею на шее – как всегда, когда вспоминала о Джонатане. Коул невольно подумал о том, было ли что-нибудь у его отца с Кейт до свадьбы. Может... нет, только не Кейт, с ее-то несокрушимыми устоями! Коул тряхнул головой, и назойливая мысль исчезла.

Стефани проспала несколько часов и проснулась бодрой и свежей. Правда, двигаться ей было трудно, все мышцы ныли – прошлая ночь не прошла даром, – но от этой боли сладко щемило грудь. Неожиданная находка отодвинула ночные события на задний план, но Стефани ничего не забыла.

Она вышла на кухню, и Кейт встретила ее обычной добродушной болтовней. Но вскоре прозвучал вопрос, которого так боялась Стефани.

– Скажи, Коул в сторожке не сделал с тобой ничего... э-э... нехорошего?

– Сегодня утром он запустил в меня снегом, – с благородным негодованием ответила Стефани. – И еще предложил мне что-нибудь сшить из дерюги, чтобы не скучать.

Она убеждала себя, что не лжет. Коул не сделал с ней ничего плохого – ничего такого, чего бы она не хотела.

– Весь в отца, – прыснула Кейт. – Тот тоже мастер дразнить да подначивать. – Она помолчала, затем заговорила, пристально глядя на Стефани и тщательно подбирая слова. – Знаешь, бывает, что мужчина и женщина проведут ночь наедине, а люди потом выдумывают невесть что. Нам лучше будет просто все забыть.

Стефани кивнула, хотя все ее существо возмутилось. Забыть самую прекрасную ночь в жизни? Да ни за что на свете!

Отворилась дверь, впустив в кухню струю холодного воздуха. Стефани недоуменно вгляделась в смутно знакомое лицо.

– Леви? – Без длинных волос и бороды он стал совершенно неузнаваем.

– Собственной персоной, – ответил он, растирая замерзшие щеки. – Теперь-то я вспомнил, почему зимой лучше носить бороду. – Он с надеждой воззрился на плиту. – Милые дамы, не угостите ли чашечкой кофе? На улице холод собачий...

Стефани налила чашку кофе и замерла, глядя, как Леви выпутывается из рукавов тяжелого кожаного пальто. Прежде длинные космы и борода скрывали его сходство с Коу-лом, но теперь любой признал бы в них братьев: оба высокие и крепкие, с правильными, словно точеными лицами. Леви был сантиметров на пять ниже брата, но шире в плечах. Природа не наделила его яркостью Коула, но каштановые волосы и серо-голубые глаза, искрящиеся добродушным весельем, были не менее привлекательны.

– Ну, как я выгляжу?

Стефани сообразила, что бесцеремонно его рассматривает, и покраснела.

– Я просто подумала, что вы очень похожи на Коула.

– Нет, это он на меня. Я заимел физиономию раньше. Так нравлюсь я вам или нет?

Стефани поставила кофе на стол и обошла вокруг Леви, нарочито критически прищурив глаз.

– В бандиты вы теперь точно не годитесь, – подытожила она. – Вам не угнать и самой захудалой скотинки.

– Что ж, я давно собирался встать на честный путь. Тяжело, когда на тебя чуть что наставляют ружье. А вы? Будете по-прежнему красть коров?

Она улыбнулась.

– Честно говоря, я как раз подыскивала сообщника. Но раз вы вышли из игры...

– Кончайте дурака валять, – подала голос Кейт, – попробуйте лучше новое печенье по рецепту Пруди.

Через несколько минут на кухню вошел Коул. Леви и Стефани съели уже по три печенья каждый и теперь немилосердно вышучивали Кейт. «Все хорошо, – говорил себе Коул, – все просто прекрасно, просто здорово, что Стефани так быстро подружилась с братом...» Но его сердце острым ножом пронзила ревность.

Стефани ждала, что Коул найдет способ продолжить начатое в сторожке, – но была жестоко разочарована. Следующие несколько недель Коул и близко к ней не подходил. Даже вечерние шахматные поединки прекратились. Стефани понимала: это из-за денег. Как такая громадная сумма попала ей в руки? Стефани не хотела даже думать об этом. В голову лезли мысли одна страшнее другой. Конечно, Коул не хочет иметь с ней дела, и нельзя его за это винить.

Стефани страдала и, чтобы облегчить боль, искала общества Леви. Леви вечно смеялся, шутил и в отличие от Коула всегда был в добром расположении духа. Скоро Леви и Стефани стали добрыми друзьями.

Она старалась не показывать виду, что ей плохо, бодрилась, хорохорилась, но провести Леви оказалось непросто. Он скоро понял, что со Стефани творится что-то неладное.

Однажды он увидел ее у загона: прислонившись к ограде, она грустно смотрела на жеребых кобыл.

– Что это ты пригорюнилась? – спросил он. Она подняла глаза и улыбнулась.

– Так, думала кое о чем.

– Что-то нерадостные у тебя мысли. Уж и не помню, когда я последний раз видел тебя веселой. – Он поднял бровь. – Не хочешь поговорить?

– Тут и говорить не о чем.

– Зато есть о ком. О моем брате, например?

– О Коуле? Конечно, нет, просто... – Она смущенно умолкла, почувствовав, что Леви ей не верит. – Неужели это так заметно?

– Да нет. Просто в Коула всю жизнь кто-нибудь влюбляется, вот я и научился распознавать признаки.

– Глупо, правда? – вздохнула Стефани.

– Почему же? Коул хороший парень. – В глазах у Леви блеснул озорной огонек. – Только временами туповатый. Такая красавица готова растаять у него в объятиях, а он и в ус не дует. Вот я куда наблюдательней. Если бы ты захотела растаять в моих...

Стефани невольно рассмеялась.

– Какой ты иногда смешной!

– Я смешной? – Леви схватился за сердце. – А вы, мадам, вы жестоки. Как я оправлюсь от такой раны?

– Ой, кончай, – она шутливо хлопнула его по руке.

Леви улыбнулся, услышав в ее голосе искреннюю веселость.

– Так-то лучше. Послушай, выговорись, и тебе сразу станет легче.

– Разговорами делу не поможешь, – вздохнула она. – Я люблю человека, который меня терпеть не может.

Леви изумленно уставился на нее.

– Коул тебя терпеть не может? Что за чушь!

– Откуда ты знаешь?

– В первый же день, как я приехал, он мне кое-что сказал.

Стефани уныло привалилась к ограде.

– Это было давно. С тех пор он изменил мнение.

– Почему? Что случилось?

Стефани хотелось рассказать ему все и облегчить душу, – но вдруг, узнав о деньгах, и он от нее отвернется? Нет, не стоит рисковать.

– Коул кое-что обо мне узнал... и с тех пор он меня избегает.

– Может, он недоволен не тобой, а самим собой. Коул судит о людях по тому, каковы они, а не по тому, что они сделали. – Внезапно глаза у него заблестели. – Может, заставим его поревновать? – Он сграбастал ее и сжал так, что у нее затрещали кости. Она обняла его в ответ.

– Леви, какой ты милый! Что бы я без тебя делала? Ну почему я не влюбилась в тебя?

– Потому что, – усмехнулся Леви, – Коула ты увидела раньше. Иначе у него не было бы ни одного шанса!