Отдам папу в добрые руки (СИ)

Глава 2

Александра.

Топчемся на пороге как два идиота.

Я не знаю, куда деть руки — они вдруг кажутся лишними на моём теле, поэтому я сую их в карманы куртки и крепко сжимаю пальцы в кулаки. В кожу болезненно врезаются ногти.

Меньше всего я хотела бы встретиться именно с этим человеком, потому что когда-то давно, очень давно, целых шесть лет назад, он сделал мне чертовски больно.

Так больно могут сделать лишь те люди, что проникли за все барьеры защиты. Что увидели тебя открытую, уязвимую, обнажённую душой. А потом смачно плюнули в эту самую душу и даже не удосужились извиниться.

— Прости, Саш, я тебя совсем не узнал. Ну, из-за… — Андрей указательным пальцем обводит своё лицо. — Из-за твоего грима. Ты типа клоунесса? Аниматором подрабатываешь?

Сгорая от стыда, провожу ладонью под глазами. На коже остаётся смачный чёрный след поплывшей туши.

Блестяще, Сашенька!

Эта встреча не могла пройти в более травмирующих для меня условиях!

Если честно, в своих мечтах я представляла, что однажды встречусь с Горским. Однако в этих розовых фантазиях всё было иначе: я, естественно, в шикарном вечернем платье и при полном параде, выхожу из своего кабриолета, а Андрей роняет челюсть на пол.

Реальность, как обычно, отвешивает мне хлёсткую пощёчину, и единственное, что лежит сейчас на полу — это моя израненная, агонизирующая гордость.

Выгляжу я как мокрая драна кошка с макияжем клоунессы, да.

Но это не мешает мне вздёрнуть подбородок повыше.

— На улице дождь, — отвечаю с отчётливым холодком в голосе. — Оплатить заказ можешь по номеру.

— Хорошо, диктуй, — кивает Андрей. — Может, тебе полотенце принести?

— Спасибо, обойдусь.

— Папуль, тебе не стыдно гостей на пороге держать? — Снова появляется рядом Даша. — Она же вся мокрая! Замёрзнет. И заболеет.

— Дашуль, она не в гости к нам приехала, — быстро даёт заднюю Андрей.

Мнётся, словно ему неловко.

А я знаю, что так и есть. Не удивительно, ведь маленькая причина нашего разрыва стоит прямо между нами.

И нет, я не могу злиться на эту рыжую кнопочку. Чего не сказать о Горском, разумеется.

— Мне и правда нужно бежать, принцесса, — чуть наклоняюсь к Даше. — Я просто привезла тебе платье. Уверена, ты будешь в нём самой красивой девочкой на своём утреннике.

— Нет, я не на утренник собираюсь, — Даша дует розовые губки. — Мы с папулей пойдём на бал. Правда, папуль?

— Благотворительный вечер, — неловко улыбается Андрей и рукой за плечо прижимает Дашу к своей ноге. — Честно признаться, я думал, мы вместе съездим и выберем платье.

— Это — лучшее! — Подбоченивается Даша. — Ты такого нигде не найдёшь. Ручная работа.

Андрей вскидывает руки в жесте «сдаюсь».

Под диктовку вбивает мой номер в приложении банка. Мой телефон издаёт заветный «дзынь» и я, готовая встать на лыжи, резко разворачиваюсь.

— Саш!

Останавливаюсь.

Но обернуться не решаюсь, потому что несмотря на долгие годы самовнушения, Андрей всё ещё имеет надо мной какое-то влияние. Не удивительно, ведь он обладает той редкой мужской красотой, что сочетает в себе брутальность и мягкость. Черты его лица остры, но не грубы.

А за прошедшие несколько лет он ещё сильней возмужал, пообтесался и стал лучшей версией себя, если говорить о внешних данных.

Что же до меня…

Мокрая кошка, да.

— Чего тебе?

Почему-то внутри теплится азартный огонёк.

Я жду, что он скажет что-то такое, от чего пол разверзнется прямо подо мной. Быть может, пригласит на кофе? Или, в конце концов, извинится за то, что сломал мне жизнь?

Андрей делает пару широких шагов и оказывается передо мной. Берёт мою ледяную ладонь в свою — тёплую, чуть шершавую.

— Вот. Возьми. Тебе эти деньги не помешают, — шуршащие бумажки оказываются зажаты в моих пальцах. — Чаевые. За качественную доставку.

Он улыбается мне с некоторой снисходительностью, словно сделал воистину доброе дело. Словно купил цветов у бабушки в переходе или накормил уличного кота.

Кошку…

Не успеваю даже среагировать на столь неуместный акт благотворительности, потому что дверь его квартиры закрывается.

Стою, как дура, с деньгами в руках.

Вот же подонок!

Хочется постучаться и бросить купюры ему в лицо, чтобы он подавился своими подачками.

Филантроп долбаный.

Но в квартире ребёнок. Маленькая принцесса, которая, вероятно, будет шокирована до глубины своей чистой души таким поведением незнакомой тёти.

Любовь к детям побеждает параноидальное желание швырнуть что-нибудь в Горского.

Разглаживаю деньги и аккуратно подсовываю в щель между откосом и дверью.

Да, этих щедрых чаевых хватило бы мне на такси, и не пришлось бы сейчас снова выгребать под ледяной октябрьский дождь и промозглый ветер, но гордость… та самая гордость, что только что половой тряпкой повалялась на полу подъезда Андрея категорически против.

И кто я такая, чтобы ей перечить?

К своему дому догребаю в состоянии нестояния. Я замёрзла, промокла до нитки, не чувствую ног из-за каблуков, не чувствую своего тела вообще.

В мечтах о горячей ванне прислоняю чип к домофону.

— Сашка, привет, — голос рядом заставляет вздрогнуть.

Закатываю глаза.

Что, сегодня какой-то всемирный день бывших, а я не в курсе?

На негнущихся ногах разворачиваюсь.

— Привет, Коля.