Отец на час

Глава 12

К концу сентября беременность Элисон начала становиться заметной. Она купила для работы несколько свободных туник, но миссис Чэмберс уже начинала поглядывать на нее с подозрением. Что же она сделает, когда не останется никаких сомнений? Побежит сплетничать доктору Эрлу об интересном положении его сотрудницы? Или будет действовать более тонко, бросая намеки вроде того, что услышала Элисон сегодня утром?

— Вы уверены, что чувствуете себя хорошо, доктор Вард? — в голосе миссис Чэмберс звучало фальшивое участие. — Вы неважно выглядите в последнее время. И прибавили в весе, не так ли?

Она сказала это в присутствии доктора Хэбершэма, который вслед за регистраторшей взглянул на пополневшую талию Элисон, заметную даже под широким халатом. На лице его не отразилось никаких эмоций, но позже Элисон снова поймала на себе его взгляд. А ведь доктор Хэбершэм был рассеянным человеком, который как минимум два раза в неделю забывал принести из дома ленч.

Значит, скоро ее секрет станет известен всем. А когда это случится, как скоро узнает о ее состоянии Коул? Элисон ничего не слышала о нем с тех пор, как шесть месяцев назад он вылетел из ее дома — и из ее жизни. Но Санта-Тереза была маленьким городком во многих отношениях. Все знали о делах соседей, и сплетни о беременности незамужней женщины-ветеринара (к тому же дочери известной в городе пары) наверняка достигнут в результате ушей Коула.

Что ж, тут она ничего не может поделать. А впрочем, почему она думает, что Коул так уж разволнуется по этому поводу? Разве что испугается, что она попытается возложить на него заботу о своем ребенке. И будет держаться от нее подальше. Тем лучше. Сейчас, когда нервы ее натянуты как канаты, ей меньше всего нужна еще одна сцена гнева. Вряд ли у Элисон хватит сил выслушать обвинения, которые будет бросать ей Коул, в то время как она будет отчаянно бороться с собственными чувствами, стараясь не вспоминать о том, что связывало их, пусть и недолго.

На следующее утро Элисон решила поговорить с доктором Эрлом, понимая, что этот шаг больше откладывать нельзя. Он работал в лаборатории со слайдами. Элисон вошла и встала рядом.

— У вас найдется для меня минутка, доктор Эрл? — спросила она, испытывая странную неловкость.

— У меня всегда есть для вас время, Элисон, — произнес доктор Эрл, не отрываясь от работы. — Что же у вас на уме на этот раз?

Элисон устроилась поудобнее на табуретке, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями. Ведь этот человек поддержал ее, дав ей место в своей клинике. И не так просто было сообщить ему, что она подвела его. Как сказать, что скоро она станет причиной скандала, который вполне может повлиять на репутацию клиники, поставить под угрозу дело всей его жизни?

— Решили наконец сообщить мне, что вы беременны, Элисон? — как ни в чем не бывало спросил доктор Эрл.

В глазах его светилась такая доброта и участие, что Элисон неожиданно разрыдалась. Доктор Эрл не стал делать того, что обычно делают мужчины при виде женских слез, — он спокойно смотрел на Элисон, а когда слезы наконец прекратились, просто протянул ей пачку бумажных платков. И неожиданно для самой себя Элисон вдруг улыбнулась.

— Как давно вы догадались?

— Примерно через минуту после того, как миссис Чэмберс поняла наконец, почему вы прибавляете в весе. — Теперь голос доктора Эрла звучал сухо и неприязненно. — Давно бы уволил эту старую зануду, но никто, кроме нее, не разберется в нашей бухгалтерии. К тому же она единственная понимает мой ужасный почерк.

— И она работала на вас так долго, что вы чувствуете себя ответственным за нее, — улыбнулась Элисон.

В глазах доктора Эрла появился озорной блеск.

— Возможно, вы правы. Кто еще в здравом уме и твердой памяти даст работу этой фурии. Конечно, миссис Чэмберс весьма профессиональна и лояльна, но так хочется иногда вышвырнуть ее отсюда. И я обещал ей, что сделаю это, если узнаю, что она распространяет по городу сплетни о вашей беременности.

— Ну, все и так скоро узнают, — Элисон с хмурым видом похлопала себя по округлившемуся животу.

— Какой у вас срок?

— Шесть месяцев.

— Ваш гинеколог — Джон Колетт?

— Да. А Джинни, его жена, моя хорошая подруга.

— Ну что ж, вы нуждаетесь сейчас в друзьях. Не только работа ставит вас на видное место. Ваша мать успела стать известной фигурой в местном обществе. Одной этой причины достаточно, чтобы кое-кто рад был потрепать языком.

— Знаю. Я уже думала об этом. Может быть, мне лучше уехать ненадолго.

Доктор Эрл покачал головой.

— Побег не поможет. Стоит только начать, и это войдет в привычку. Лучше пережить все здесь. О клинике можете не беспокоиться. Честно говоря, я давно подумывал об увеличении штата. А то мы все тут перерабатываем.

— Это из-за меня?

— Вовсе нет. Из-за себя. Я действительно давно думал на эту тему. Для нас троих здесь слишком много работы. Нет смысла работать по десять-двенадцать часов в день. К тому же я ведь не молодею.

— Вы всегда будете молодым, доктор Эрл.

— Лесть не доведет вас… да ладно, я действительно люблю комплименты. Особенно от хорошеньких женщин. В любом случае, о клинике не беспокойтесь. Не думаю, что мы потеряем хоть одного клиента.

Элисон нечего было сказать. Ей хотелось поблагодарить доктора Эрла, но она чувствовала, что ему будет от этого неловко. Они и без слов понимали друг друга. Доктор Эрл первым нарушил тишину.

— А он знает? Я имею в виду молодого человека.

Элисон покачала головой.

— К нему это не имеет никакого отношения. Я сама приняла решение родить ребенка. И выращу его сама.

— Вы уже сказали матери?

— Пока нет. Но на днях Филипп обедает в Сан-Франциско с какими-то партнерами, а я поеду к Марго и попытаюсь с ней объясниться. — Элисон не стала добавлять, что ей хотелось бы отложить объяснение, но это уже становилось опасным. При всей сосредоточенности на собственной персоне Марго бывала иногда удивительно наблюдательна. — Не думаю, что разговор будет приятным, — добавила она. — Но пора пройти через это.

Доктор Эрл, у которого с Марго были свои счеты, сочувственно кивнул.

Марго очень удивилась, когда Элисон позвонила ей в обеденный перерыв.

— Что-нибудь произошло? — спросила она.

— Ничего особенного. Просто у меня к тебе очень личный разговор. Ты свободна сегодня вечером?

— Конечно, свободна. Почему бы нам не пообедать вместе? Филипп вернется только поздно вечером, так что у нас будет куча времени на разговоры. Я скажу кухарке приготовить паштет с устричным соусом. Это ведь твое любимое блюдо, не так ли?

— Удивительно, что ты это помнишь.

— О, с памятью у меня все в порядке, — жизнерадостно сообщила Марго и повесила трубку.

Итак, сегодня бомба взорвется. Элисон надела один из подарков Марго — длинную коричневую бархатную юбку, и топ из тайского шелка, скрывавший потерявшую форму фигуру.

Обед прошел замечательно. Марго почти не сетовала на невнимание дочери. Элисон похвалила ярко-красную пижаму матери, замечательную еду и стулья в столовой, только что обитые бежевым атласом. Увидев, как льстят Марго ее комплименты, она почувствовала себя немного виноватой. Ведь через несколько минут она сообщит ей новость, которая нарушит спокойствие этого вечера.

Подождав, пока они перейдут в бежевую с золотым гостиную, Элисон завела разговор издалека.

— У меня есть для тебя новость, мама. Ты и сама скоро бы узнала, так уж лучше услышать ее от меня.

— Что случилось, Элисон? Ты… больна?

— Нет, не больна. Со мной все в порядке. Но я… беременна. Около шести месяцев. Доктор Колетт уверен, что ребенок родится в конце февраля.

Элисон ожидала взрыва негодования. И никак не думала, что губы Марго задрожат, а глаза наполнятся слезами. Совершенно обескураженная, она взяла мать за руку.

— Прости, мама. Я не должна была сообщать тебе это вот так, но не знаю, как сделать это по-другому. Надеюсь, что не слишком разочаровала тебя.

Марго убрала руку, чтобы смахнуть слезы.

— Дело не в этом. Просто очень неожиданно. Ты ведь всегда говорила, что не свяжешься с мужчиной всерьез.

— Ты по-прежнему не понимаешь. Я не собираюсь выходить замуж.

— Это-то я понимаю. Господи, Элисон, хоть я никогда не училась в колледже, как ты, я все же не полная дура. Хотя я считаю твои идеи по поводу мужчин сумасшедшими. Тебе было бы гораздо лучше с приличным мужем. Что скажут люди? Но это я вполне способна пережить.

Элисон не знала, радоваться или злиться, когда Марго полезла в карман за маленьким зеркальцем. Убедившись, что с ее макияжем все в порядке, она продолжала каким-то скрипучим голосом:

— Конечно же, тебе надо как можно скорее переехать сюда. Как только люди увидят, что мы с Филиппом на твоей стороне, им придется попридержать языки. А может быть, нам пустить слух, что ты была замужем, но решила развестись? Да, наверное, так лучше всего. Люди все равно будут сплетничать, но не смогут ничего доказать.

— Нет, мама! — решительно вставила Элисон. — Я не собираюсь лгать. И не собираюсь переезжать сюда. Мы не сможем прожить вместе даже нескольких дней. Людям придется принимать меня такой, какая я есть. А если не захотят — это их проблемы. Мне, в общем, наплевать, что они скажут.

— Но это же глупо! Конечно же, тебе не наплевать, что будут о тебе говорить! — Марго внимательно посмотрела на дочь, и лицо ее снова исказила гримаса. — О, Элисон, ты не знаешь, какими жестокими могут быть люди. Они не будут здороваться с тобой на улице, станут шептаться за твоей спиной. Все это так ужасно!

Боль, звучавшая в обычно спокойном голосе матери, удивила и насторожила Элисон.

— Ты говоришь о себе, — медленно произнесла она. — Так ты вышла замуж за моего отца из-за меня?

Марго отвела глаза, вертя кольцо на пальце.

— Я не хотела рассказывать тебе об этом. Нам было всего по шестнадцать, и родители заставили нас пожениться. Ты, конечно, не помнишь своих дедушку и бабушку и понятия не имеешь, какими строгими они были. Мы жили в маленьком городке — из тех, где люди никогда не забывают твоих ошибок. Мы с Джеком выпили пунша на одной вечеринке. Я не должна была забеременеть с первого раза, но забеременела. И я не хотела выходить замуж за. Джека. Я пошла с ним в тот вечер только потому, что поссорилась с парнем, по которому действительно сходила с ума. Но отец Джека был местным проповедником, а люди в городе были такими правильными, что нас заставили пожениться.

— И ты никогда не любила его? — Элисон вдруг показалось очень важным узнать это.

— Ну, может быть, чуть-чуть, но наш брак был обречен на неудачу. Как могло быть иначе? Ведь Джек обвинял меня в том, что ему пришлось пойти работать и он не смог поступить в колледж. Мы держались от всех подальше, пока тебе не исполнилось пять лет, но и это не остановило сплетников. Люди все равно тыкали в нас пальцем. Поэтому, когда Джек нас покинул, я отправилась с тобой в Чикаго. Получила там работу, а два года спустя встретила Херба.

— Но зачем ты взяла меня с собой? Неужели дедушка и бабушка не хотели оставить меня у себя?

— Конечно, они бы вырастили тебя, — губы Марго болезненно скривились. — Ты была их единственной внучкой. Но они следили бы за тобой каждую минуту, чтобы ты не стала такой же развратницей, как твоя мать. Может быть, если бы ты была мальчиком… но я не могла обречь тебя на все это. К тому же я хотела взять тебя с собой. Мне не нравилось жить одной.

— Но ведь потом ты все время отправляла меня в пансионы. Зачем ты делала это, если хотела, чтобы я была с тобой, Марго?

— Ты всегда была со мной, пока я не вышла замуж за Херба. Но он водился с такими людьми, среди которых тебе нечего было делать, — букмекеры, картежники. Вот я и отправила тебя в школу с пансионом. Это была хорошая школа.

Ты никогда не ценила этого, но я отправляла тебя в лучшие заведения, какие могла себе позволить. Потом я порвала с Хербом, а через год встретила Арти. Мы с ним столько переезжали. Не было смысла таскать тебя из школы в школу. Арти все жаловался, что твое обучение обходится слишком дорого. А я говорила, что брошу его, если он не станет платить.

— А тебе не приходило в голову, что я предпочла бы просто быть рядом с тобой?

Марго поджала губы.

— Я никогда не изображала из себя идеальную мать. Я делала все, что могла. Ну да, я люблю красивые вещи и красивую жизнь. У меня дорогие вкусы, я не смогла бы жить в трехкомнатной квартирке и ходить каждый день на работу. Но в результате все ведь сложилось хорошо, не так ли? Ты получила то, что хотела, и я тоже. Знаю, ты считаешь Филиппа напыщенным, но он действительно хорошо ко мне относится, и я наконец-то чувствую себя в безопасности. Ты ведь не помнишь, как ужасно мы жили тогда в Чикаго. Я работала официанткой. Как я ненавидела все это! Ненавидела работу, дешевые шмотки. Я люблю красивые вещи.

— Вещи не делают человека счастливым, Марго.

— А меня, представь себе, делают. Я не такая сильная, как ты. Ненавижу экономить. Признаюсь, жить с Филиппом не так-то просто. Он… очень своеобразен. Мне ведь тоже хочется иногда переодеться в джинсы и футболку, но я не могу себе этого позволить. Филипп демонстрирует меня своим друзьям. И это нелегкая работа — всегда быть в форме.

— Ты прекрасно выглядишь в любой одежде, мама.

Марго растерянно пожала плечами.

— Это моя профессия. Мой единственный талант. И, Элисон, я очень рада, когда ты называешь меня «мама» наедине. Но не стоит делать этого при Филиппе. А то он чувствует себя старым. — Марго вдруг нахмурилась. — О Боже, что скажет Филипп, когда узнает, что я скоро стану бабушкой?

Элисон встала, чтобы уйти. Она снова не знала, смеяться ей или плакать. Как тогда сказал о Марго Коул? Что-то про странную смесь. Что ж, Элисон никогда не понимала свою мать, и, похоже, в этом не было необходимости. Разве нельзя любить кого-то, не ожидая от него многого взамен?

Элисон обняла и поцеловала Марго. Та тоже сжала ее в объятиях, но тут же отстранилась. Изучив лицо в маленьком зеркальце, она поморщилась.

— Выгляжу ужасно. А ведь скоро вернется Филипп.

Элисон поняла, что с доверительными разговорами на сегодня покончено. Улыбнувшись, она сказала, что ей пора домой. Марго кивнула, затем встала и расправила на пышных бедрах шелковую ткань пижамы.

— Это ведь Коул Гамильтон, да? — быстро спросила она.

Элисон смотрела на мать почти с отчаянием.

— Как ты… почему ты так думаешь?

— Слышала кое-что. В тот уик-энд, когда ты исчезла… тебя видели с ним в «Мендосино». В конце концов до меня дошли слухи. А его невозможно… заставить на тебе жениться? Он ведь отличная партия.

— Я не хочу выходить замуж за Коула. Не хочу даже, чтобы он знал о ребенке. Пожалуйста, оставим эту тему.

— Ну что ж, тебе виднее, — вздохнула Марго. — Пожалуйста, заботься о себе и постарайся прилично питаться. И не забывай о зубах. Знаешь ведь пословицу, что каждый ребенок стоит одного зуба. — Чмокнув Элисон в щеку, Марго отправилась поправлять макияж.

Элисон забралась в машину и посидела еще минут пять, глядя на окна дома своей матери. Странный это был вечер, совсем не такой, как она ожидала. Позже надо будет подумать о том, что сообщила ей Марго об отце. Но сейчас гораздо важнее другое. Элисон поняла сегодня, что всю жизнь ошибалась в собственной матери. Ведь Марго действительно хотела для нее лучшего. Сможет ли она сделать то же для собственного ребенка?!.