Отель «Манифик»

1

Часто случалось, что я издалека узнавала сестру по голосу – так вышло и теперь. В открытое окно Дома Безье лились ее льстивые, напевные речи – и интонации были совсем как у нашей мамы, пока она не затянула грязную песенку, в которой хрупкая мужская анатомия сравнивалась с одним фруктом.

Я вошла в дом незамеченной. Две девчушки танцевали с невидимыми кавалерами, а толпа остальных обитательниц не сводила глаз с моей сестры, самой талантливой из всех собравшихся.

Комнаты в Доме Безье снимали девушки особого сорта. Почти все они работали там, где несложно было поднатореть в сквернословии: убирались в домах, прислуживали на кухнях, трудились на фабриках и соглашались на многие другие низкооплачиваемые предложения, которые только можно было получить в vieux quais – старых доках – Дюрка. Я же работала в дубильне[1] Фреллак, где женщины корпели над шершавыми алюминиевыми кастрюлями и бочками с краской. Но Зося – Зося от нас отличалась.

– С днем рождения! – крикнула я, когда она допела свою песенку.

– Жани! – Зося подскочила. Ее большие карие глаза поблескивали на чересчур исхудавшем лице, обтянутом бледно-оливковой кожей.

– Ты ужинала? – Я оставила ей немного еды, но та имела обыкновение исчезать – спасибо толпе постоялиц Дома.

– Да. Ты каждый вечер об этом спрашиваешь! – недовольно проворчала она.

– Само собой. Я же твоя старшая сестра. Это моя главная обязанность! – Зося сморщила нос, и я легонько по нему щелкнула. Потом сунула руку в сумку, вытащила из нее газету, стоившую мне половину дневного жалованья, и вложила сестре в руки. – Ваш подарок, мадам! – В этом Доме именинников не засыпали горстями сахарной пудры – дни рождения здесь доставались огромным трудом и ценились на вес золота.

– Газета?

– Раздел с вакансиями, – подсказала я и с хитрой ухмылкой нашла нужную страницу.

Там предлагали работу в магазинах маскарадных костюмов, кондитерских, парфюмерных – словом, вакансии, на которые едва ли могла рассчитывать девочка тринадцати лет, тем более что на вид ей сложно было дать больше десяти. По счастью, я для нее присмотрела совсем не это.

Пролистав первые объявления, я указала ей на то, что опубликовали всего час назад.

Напечатано оно было фиолетово-алой краской, напоминавшей цветом и кроваво-красные маки из Алиньи, и толченый аметист. Эта надпись сразу бросалась в глаза, точно причудливый яркий маяк посреди черно-белого моря.

Нас тут же обступили постоялицы Дома. Все как зачарованные смотрели на фиолетовые чернила, а те искрились и переливались всеми цветами радуги, точно лунные камешки.

Адрес не указали. Впрочем, это было ни к чему. Легендарный отель раз в десять лет появлялся в одном и том же проулке на окраине города. Сейчас там, наверное, уже собрался весь город – и все как дураки ждут возможности попасть внутрь.

Несколько лет назад приглашения в отель заранее разослали самым богатым горожанам. А в день, когда он появился в проулке, еще несколько бесценных конвертов раздали случайным людям в толпе. Наша покровительница, Минетта Безье, попала в число счастливчиков.

В полночь гости переступили порог отеля и исчезли – вместе с самим зданием. А спустя пару недель вернулись в тот же проулок – внезапно, как гром среди ясного неба.

Я представила, как вскрываю конверт со своим приглашением, и пальцы свело приятной судорогой. Но даже если нам повезет, нужно еще заплатить за номер – а они там не из дешевых.

Зося сдвинула брови.

– Хочешь, чтобы я пошла на собеседование?

– Не совсем. На него пойду я. А ты – на прослушивание, как певица.

Прошлый раз я водила ее на прослушивание четыре года назад – тогда все кончилось неудачно и мне не хватало духу повторить попытку. Но сегодня был знаменательный день. День рождения Зоси, а заодно и день появления отеля. Лучше и не придумаешь.

– В отели постоянно требуются певцы, – продолжила я. – Ну, что скажешь?

Зося улыбнулась, и от волнения у меня закололо пальцы на ногах.

Одна из девушек постарше заправила сальную прядь белокурых волос за розовое ухо.

– Пустая замануха это все. Вряд ли кому-то из нас там дадут работу.

– Неправда, – возразила я, выпрямившись во весь рост.

Девушка пожала плечами и отвернулась.

– Делайте что хотите. А я время попусту тратить не стану.

– Она ведь права, да? – неуверенно спросила Зося, и уголки ее нежных губ опустились.

– Ни капельки, – заверила я ее – пожалуй, чересчур поспешно. Зося нахмурилась, а я тихо ругнулась и провела пальцем по старинному маминому ожерелью.

Дешевенькое украшение было сделано из верданньерского золота, прочного как сталь. Маман всегда шутила, что и мой хребет отлит из этого металла. Я часто прикасалась к этой вещице, когда мне нужна была мамина помощь с Зосей. Не то чтобы я ее получала – с мертвых матерей какой спрос.

– Раз отель напечатал объявление, значит, шанс есть. Завтра мы им покажем, на что способны. Когда они увидят, какие мы умницы, мы наконец распрощаемся с этой дырой.

Эта мысль ярким угольком теплилась в груди.

Дрожащими пальцами я поправила один из локонов темноволосой Зоси – совсем как когда-то маман.

– Давай покажем объявление Безье. Она знает об отеле больше, чем все мы.

Сестра кивнула, глаза у нее блестели. Я взяла у нее из рук газету, раскрытую на разделе с вакансиями, и поспешила к Безье, а девчонки – за мной. Преодолев два лестничных пролета, я оказалась в своей любимой комнате – гостиной, расположенной на третьем этаже. До того как Безье купила это здание, здесь жили матросы. Поэтому комната была увешана полками, забитыми старинными морскими картами и атласами далеких стран, которые я частенько листала.

Безье сидела у огня, поставив на подоконник ноги, затянутые в чулки. За окном виднелся порт Дюрка и лил дождь, превращая ненавистный мне город в размытое пятно.

Когда мы все вбежали в гостиную, Безье поджала губы.

– Что опять стряслось?

Я протянула ей газету. Отблески пламени упали на фиолетовые буквы, и Безье изменилась в лице.

– Что такое? – спросил кто-то за моей спиной.

Безье взглянула поверх камина, на забранный стеклом лист бумаги – ее собственное приглашение. В бледном свете фиолетовые чернила на нем переливались так же, как и краска, которой было отпечатано объявление.

– Я так понимаю, отель «Манифик» возвращается.

Открылась еще одна дверь, и еще несколько постоялиц протиснулись в гостиную – их тоже распирало от любопытства.

– Я слышала, там гости за завтраком пьют из бокалов жидкое золото, – сказала какая-то девушка в дальнем углу комнаты. И тут все принялись делиться сплетнями.

– Говорят, там подушки набиты не перьями, а настоящими облаками!

– А я слышала, будто каждую ночь отель трижды пересекает весь свет!

– А красавцы швейцары там все сплошь принцы из далеких краев…

– Они, небось, и целуются, как положено принцам. – Смуглая румяная девица вульгарно цокнула языком. К счастью, Зося этого не заметила. Она расплылась в улыбке.

Увы, проверить правдивость этих слухов было невозможно: перед тем как покинуть отель, гости лишались всех воспоминаний о времени, проведенном в его стенах, и возвращались домой только с вещами и чувством безграничного счастья. Безье даже приходилось по первости лед к лицу прикладывать – слишком сильно болела челюсть от широкой улыбки.

Я с любопытством посмотрела на нашу покровительницу. Ее взгляд затуманился, точно возвращение отеля пробудило в ней какое-то воспоминание. Я открыла было рот, чтобы поподробнее расспросить ее об этом, но тут Зося выступила вперед.

– А вы видели хозяина?

Метрдотель – хозяин отеля «Манифик» – был известен ничуть не меньше, чем его собственность.

Безье самодовольно кивнула.

– Однажды, когда я была еще юна и хороша собой, отель в очередной раз возник в городе. На всю жизнь запомнила улыбку хозяина – ничего прекрасней не видела! Он буквально светился, когда приветствовал толпу! Помнится, у него в руке откуда ни возьмись появился цветок, и он бросил его мне. – Она сделала вид, будто ловит крошечный бутон. – Он пах, как черничный пирог, но мгновенно рассыпался в моих пальцах. А когда десять лет спустя отель снова возник в проулке, оказалось, что хозяин ничуть не изменился!

– Это как? Он что, был одет как и прежде? – спросил кто-то.

– Нет же, глупышка. Он выглядел так же, как раньше. То же лицо. То же очарование. Он не состарился ни на день. Впрочем, это неудивительно. Это ведь величайший сюминар в мире.

Девушки ахнули, услышав слово «сюминар» – так на староверданньерском именовали волшебников.

В мире за пределами отеля не было никого опаснее сюминаров. Поговаривали, что магия начинает копиться у них в крови еще с отрочества, а потом неудержимо рвется наружу и может ранить – а то и убить – всех, кто только окажется рядом.

Кто-то рассказывал, что она вылетает из детского носа темным облаком. Кто-то описывал ее как черные пальцы, сжимающиеся на детской шее. Но до этого самого выплеска магии отличить обыкновенного ребенка от сюминара было невозможно.

Само собой, ходили слухи о том, по каким приметам можно узнать сюминаров. Поговаривали, что они кровожадны и что язык у них черный. Говорили даже, что некоторые оживали после смертельных ран и обнаруживали в себе магию. Но никто не мог этого доказать.

Как бы там ни было, но магия эта так опасна, что в Верданне на протяжении многих лет топили или сжигали детей, заподозренных в принадлежности к сюминарам.

А вот в стенах отеля магия была безопасна. Поговаривали, что его хозяин заколдовал здание таким образом, что сюминары, служившие ему, могли являть чудеса своих дарований, не обидев и мухи. Никто не понимал, как ему это удалось, но всем хотелось поглазеть на это чудо.

Пока никто еще не успел задать новый вопрос, Безье хлопнула в ладоши.

– Уже поздно. Все марш в свои комнаты.

– Погодите, – попросила я. – Вы что-нибудь вспомнили об отеле? Он и правда такой волшебный, как говорят? – Стоило этим словам сорваться с моих губ, и мне стало неловко.

Но Безье мой вопрос не смутил и не насмешил. Она с тоской поглядела на свое приглашение.

– Думаю, это еще слабо сказано, – с горечью произнесла она. Мне бы тоже было обидно, если бы у меня отняли лучшие воспоминания моей жизни. Безье бросила объявление в камин и отшатнулась от него. – Господи.

Бумага вспыхнула огнем – сперва розовым, потом зеленым, затем пурпурным, и вот уже в камине заплясали радужные отсветы. Пламя крепло, поднималось все выше и выше, и от него невозможно было отвести глаз, точно от витрин на бульваре Мариньи.

– Это магия! – прошептала Зося.

По моему затылку скользнул холодок. Недаром отель «Манифик» слыл диковинкой и вызывал у всех восторги. Магия была явлением редким, опасным, ее избегали всеми силами. Вот только отель жил по иным законам, и, возможно, завтра нам мог представиться шанс с ними познакомиться.