Отважная

Глава 11

Вэл и Рут добрались до Риверсайд-парк в холодные предрассветные часы. Небо было темное, улицы затихли. У Вэл по-кроличьи быстро колотилось сердце, и она не замечала ни промозглого воздуха, ни позднего часа. Рут дрожала и плотнее заворачивалась в свою шубку из искусственного меха, когда от воды прилетали порывы ветра. От слез по щекам у нее полосами размазался макияж, но когда Рут улыбалась Вэл, та видела прежнюю, уверенную в себе подругу.

Парк оказался пустым: только небольшая группа людей жалась у стены. Они курили, судя по запаху, травку. Вэл прошлась взглядом по зданиям на другой стороне парка, но все они показались незнакомыми. Она отыскала замусоренный фонтан, у которого стояла тогда, но дверь дома напротив оказалась другого цвета, а окна были забраны решетками.

– Ну? – спросила Рут.

Вэл переступила с ноги на ногу.

– Я точно не знаю.

– Что мы будем делать, если ты его найдешь?

Подняв глаза, Вэл заметила химеру почти на прежнем месте, и облик каменного чудовища подтвердил ей, что это здание перед ней и есть жилище Мабри. Возможно, девушку просто немного подвела память.

– Останься на стреме, – приказала Вэл, направляясь через улицу к дому.

У нее громко стучало сердце. Она понятия не имела, во что вовлекает Рут и себя. Рут поспешно пошла за ней.

– Отлично. На стреме. Я буду стоять на стреме. Еще один пункт, который можно будет занести в анкету для колледжа. И что, если я кого-то увижу?

Вэл обернулась:

– На самом деле я толком не знаю.

Пристально осмотрев здание, Вэл ухватилась за одно из колец на водосточной трубе и подтянулась на стену. Это было все равно как карабкаться на дерево или подниматься по канату в спортзале.

– Что ты делаешь? – крикнула Рут пронзительным голосом.

– А для чего, по-твоему, мне нужна была стрема? А теперь заткнись.

Вэл полезла выше, упираясь ступнями в кирпичную кладку здания, цепляясь пальцами за крепления водосточной трубы, которая стонала и прогибалась под ее весом. Добравшись до подоконника, она ухватилась рукой за челюсть химеры. Ее морда – помесь курицы с терьером – повернулась вбок, глаза расширились от изумления или возбуждения. Вэл успела отдернуть руку за доли секунды до того, как каменные зубы со стуком сомкнулись. Потеряв равновесие, девушка мгновение извивалась в воздухе. Весь ее вес пришелся на водосточную трубу, за которую она удерживалась одной рукой. Алюминий прогнулся, вырываясь из креплений.

Вэл засунула ногу между кирпичей и с силой оттолкнулась вверх, подпрыгнув и лихорадочно цепляясь за карниз. Она услышала тоненький вскрик Рут снизу – и в эту секунду ухватилась за подоконник. Секунду Вэл просто висела, боясь пошевелиться. А потом она подтянулась за оштукатуренный край и толкнула окно. Оно не поддалось, и Вэл испугалась, что оно окажется запертым или залитым краской, но, когда она толкнула сильнее, створка поддалась. Забравшись внутрь, за переплетение занавесок, Вэл оказалась в спальне у Мабри. Пол был из сверкающего мрамора, кровать с ворохами мятого шелка и атласа стояла под шатром из ивовых ветвей. Одна половина постели выглядела чистой, но другая была покрыта грязью и ветками ежевики.

Вэл секунду рассматривала это ложе, а потом вышла в коридор. Там оказалось несколько дверей, за которыми находились пустые комнаты и лестница из мореного дерева. Она спустилась по ней и прошла в гостиную. Единственными звуками в жилище были скрип половиц и плеск фонтана.

Гостиная оказалась точно такой, как она запомнила, но мебель стояла иначе, а одна из дверей словно стала больше. Вэл вышла из квартиры в общий коридор, позаботившись о том, чтобы поставить упор, не дававший двери Мабри захлопнуться. Она повернула замок на входной двери и резко ее распахнула. Секунду Рут изумленно смотрела на нее с тротуара, а потом вбежала в дом.

– Ты с ума сошла! – сказала Рут. – Мы только что вломились в какой-то шикарный дом.

– Он защищен чарами, – ответила Вэл. – Наверняка.

Вэл впервые заметила две двери, которые, как она сначала решила, вели в другие квартиры. Одна располагалась напротив дверей Мабри, а вторая – в конце площадки. С учетом размера комнат и лестницы у Мабри в квартире и того, как здание выглядело снаружи, скорее всего, эти двери вообще никуда не вели. Вэл тряхнула головой, приводя мысли в порядок. Это не имело значения. Важно было только найти какие-нибудь улики, которые бы свидетельствовали о причастности Мабри к убийствам, что-то такое, что ясно указало бы на то, что она отравила фейри. И это надо было доказать не только Равусу, но и Грейану и всем остальным, кто считал Равуса виновным.

– Здесь хотя бы тепло, – проговорила Рут, входя в квартиру и делая круг по сверкающему мраморному полу. Ее голос эхом разнесся по почти пустым комнатам. – Раз уж мы стали домушниками, я пойду и посмотрю, что можно украсть из холодильника.

– Мы здесь для того, чтобы найти доказательства, что она отравительница. Это так, кстати, чтобы ты подумала, прежде чем совать себе в рот что попало.

Рут пожала плечами и прошла мимо Вэл.

В углу гостиной оказалась горка. Вэл заглянула сквозь стекло. Там оказался кусочек коры, оплетенный ярко-малиновыми волосами, фигурка балерины с руками на талии и в красных, как розы, туфельках, отбитое горлышко бутылки и увядший и побуревший цветок. Странные предметы, чтобы хранить их как сокровища.

Это заставило Вэл почувствовать всю безнадежность своего предприятия. Как она опознает улики, даже если их увидит? Равус мог бы узнать эти предметы, понять их предназначение и, возможно, даже вспомнить их историю, но Вэл в них разобраться не могла. Трудно было представить Мабри сентиментальной, но она должна была быть такой когда-то, до того как гибель Тэмсона ожесточила ее.

– Эй! – окликнула ее Рут из соседней комнаты. – Посмотри сюда!

Вэл пошла на голос. Рут находилась в музыкальном салоне, рядом с маленькой арфой, установленной на оттоманке из странной розоватой кожи. Рама инструмента была сделана из позолоченного дерева, покрытого растительным орнаментом, а каждая струна имела свой оттенок. Большинство были коричневые, золотые или черные, но несколько оказались красными, а одна – лиственно-зеленой.

Рут стояла на коленях рядом с арфой.

– Не надо… – сказала Вэл, но пальцы Рут уже прикоснулись к золотистой струне.

Комнату мгновенно наполнил плач.

– Я – фрейлина королевы Никневин, – произнес странный звучный голос, полный слез. – Я была ее фавориткой и наперсницей и получала удовольствие, терзая других. У Никневин была одна игрушка, которую она очень ценила, – рыцарь из Летнего Двора. Его слезы ненависти дарили ей больше наслаждения, чем возгласы любви других. Меня отвели к королеве, и она требовала, чтобы я призналась, что у меня с ним интрига. Я отрицала это. Тогда она показала пару его перчаток и велела, чтобы я рассмотрела вышивку по краю. Это оказался аккуратный узор, вышитый моими волосами. Были и другие доказательства: свидетели наших встреч, записка его рукой с клятвами верности. Все это было неправдой. Я упала, умоляя Никневин о пощаде и обезумев от страха. И когда меня вели на смерть, я видела, как другая фрейлина, Мабри, улыбается. Сверкая глазами, она вытянула пальцы, чтобы вырвать у меня прядь волос. И теперь я должна рассказывать мою историю вечно.

– Никневин? – переспросила Рут. – И кто это такая?

– Кажется, это прежняя королева Зимнего Двора, – ответила Вэл.

Она провела пальцами сразу по нескольким струнам. Раздался нестройный хор голосов: каждый из них рассказывал свою горькую историю и упоминал о Мабри.

– Все это волосы. Волосы жертв Мабри.

– Довольно страшное дерьмо… – начала Рут.

– Ш-ш, – остановила ее Вэл.

Один из голосов показался знакомым, но она не смогла вспомнить, когда раньше его слышала. Она снова дернула золотую струну.

– Когда-то я был придворным на службе у королевы Силариаль, – произнес мягкий мужской голос. – Я жил ради игр, развлечений, поединков и танцев. А потом я полюбил, и все эти вещи потеряли значение. Моей единственной радостью стала Мабри. Мне было желанно только то, что радовало ее. Я купался в ее наслаждении. А потом, в один праздный день, когда мы собирали цветы и сплетали гирлянды, я заметил, что она ушла в сторону. Я последовал за ней и услышал, как она разговаривала с тварью из Зимнего Двора. Они казались хорошими знакомыми. Тихим голосом Мабри передавала ему сведения, которые собрала для Зимней королевы. Мне следовало бы разгневаться, но я слишком испугался за нее. Если бы Силариаль узнала, последствия для Мабри стали бы ужасными. Я обещал любимой, что никому ничего не скажу, но попросил ее немедленно скрыться. Она пообещала мне это и горько плакала из-за того, что обманула меня. Через два дня мне предстояло встретиться на турнире с моим другом. Когда я надел доспехи, они показались мне странными, более легкими, но я не обратил внимания. Мабри сказала, что вплела в них свои волосы – как подарок на память. Когда мой друг нанес удар, доспехи смялись, и меч рассек меня целиком. Я почувствовал шелк ее волос на щеке и понял, что меня предали. И теперь я должен рассказывать мою историю вечно.

Вэл тяжело села, уставившись на арфу. Мабри – шпионка Зимнего Двора! Она сама убила Тэмсона. Равус просто стал ее инструментом.

– Кто это был? – спросила Рут. – Ты его знала?

Вэл покачала головой.

– Но Равус знал. В этой истории меч был в его руках.

Рут прикусила губу.

– Это так сложно. Как мы сможем разобраться?

– Мы уже кое в чем разобрались, – ответила Вэл.

Она встала и ушла в соседнюю комнату. Это оказалась просторная кухня. Однако в ней не было ни плиты, ни холодильника, а только одна мойка на полу из блестящей плитки. Вэл открыла один из шкафчиков, но там стояли пустые банки.

Вэл вспомнила об ореоле Равуса и золотистых глазах, выдававших его. Что-то вызывало беспокойство в этих безупречных комнатах: отсутствие пыли, упавшего волоска, пятнышка грязи и тишина, кроме звука шагов и плеска фонтана. Но если это чары, то она понятия не имела, что под ними скрыто.

Рут тоже вошла на кухню, и Вэл заметила, что у нее из рюкзака понемногу высыпается какой-то белый порошок.

– Что это? – спросила Вэл.

– Что? – Рут посмотрела на свою спину, на пол, сбросила рюкзачок и рассмеялась:

– Похоже, я порвала брезент и проткнула дырку в нашем малыше.

– Вот черт! Это хуже, чем сказочная дорожка из хлебных крошек. Мабри поймет, что мы здесь были.

Рут села на корточки и принялась сгребать муку ладонями. Но вместо того, чтобы собраться горкой, мука поднялась белым облаком, которое опадало тонким слоем пыли.

При взгляде на муку Вэл осенило.

– Постой-ка! Эй, кажется, мне придется совершить детоубийство.

Рут пожала плечами и вытащила пакет.

– Наверное, всегда можно завести другого.

Вэл разорвала бумажную упаковку и начала посыпать пол мукой.

– Здесь должно показаться что-то, чего мы не можем увидеть.

Рут схватила горсть белого порошка и бросила его в сторону двери. Вэл швырнула еще одну горсть. Вскоре в воздухе повисла плотная пелена муки. Она обсыпала им волосы, а при дыхании налипала на язык.

Когда мука покрыла всю квартиру, девушки обнаружили вместо фонтана с рыбками сломанную трубу, из которой вода выливалась в ведра и растекалась по полу, просевшие гипсокартонные листы на потолке, расколотые кафельные плитки на стенах и россыпь мышиного помета на полу.

– Смотри.

Рут, похожая на привидение, прошла к одной из стен. Мука прилипла почти ко всей стене, но осталось большое чистое пятно.

Вэл бросила в пятно еще муки, но вместо того, чтобы прилипнуть, она словно куда-то провалилась.

– Нашли! – Вэл ухмыльнулась, подняв сжатый кулак. – Чудо-близнецы включили свои силы!

Рут в ответ улыбнулась, ударив по кулаку Вэл своим.

– В виде двух психов!

– Говори за себя, – отозвалась Вэл и нырнула в дыру.

Там, в сумрачной комнате, завешанной бархатными портьерами, находился Луис. Он лежал на ковре с узором в виде гранатов и дрожал, хотя был закутан в шерстяное одеяло. На его голове выступила кровь, а несколько косичек оказались срезанными.

Сначала Вэл изумленно уставилась на него.

– Луис? – наконец смогла выдавить она. Он поднял взгляд, щурясь, словно при ярком свете.

– Вэл? – Он поспешно сел. – А где Дэйв? С ним все в порядке?

– Не знаю, – рассеянно ответила она. – Что ты здесь делаешь?

Ее мозг продолжал лихорадочно работать.

– Разве ты не видишь, что я прикован к полу? – спросил Луис.

Он вывернул свои запястья, и она увидела, что вокруг них обернуты его туго натянутые косички.

– К полу? – тупо переспросила Вэл. – А как же ковер?

Луис рассмеялся.

– Надо полагать, тебе это место кажется красивым.

Вэл обвела взглядом низкие диванчики, книжные полки, заставленные томиками сказок в тканевых переплетах, великолепный ковер и расписные панно на стенах.

– Это одна из самых роскошных комнат, какие я видела.

– Штукатурка на стенах потрескалась, на потолке протечка, а весь угол почернел от грибка. И здесь нет никакой мебели и уж конечно никакого ковра – только дощатый пол, из которого кое-где торчат ржавые гвозди.

Вэл посмотрела на мягкий свет, лившийся из оловянной лампы под абажуром с бахромой.

– Тогда что же вижу я?

– Ореол, что же еще?

Рут заглянула в комнату.

– Что проис… Луис?

– Постой. А откуда нам знать, что ты на самом деле Луис? – спросила Вэл.

– А кем еще я могу быть?

Рут вошла, но оставила одну ногу в проеме, словно опасаясь, что он в любую секунду может закрыться.

– Мы только что оставили тебя в парке, и ты спал.

Луис опустил голову обратно на пол.

– Ага. Ну, когда я в последний раз видел Рут, она собиралась на поезд. Я ушел с Лолли и Дэйвом в парк. Мы выбрали место для ночевки рядом с замком. Лолли дремала, облокотившись на меня, и тут Дэйв вдруг встал и ушел. Я знал, что он не в себе. Черт, у меня у самого крыша ехала. Я подумал, может, ему хочется побыть одному. Но потом Дэйв не вернулся, и я пошел его искать. Я увидел, как он идет обратно по роще. И он был не один. Сначала мне показалось, что это какой-то парень – вроде как пытается с ним познакомиться, – но потом разглядел, что у него вместо волос перья. Я побежал к ним – и в эту секунду множество крошечных ладоней закрыло мне рот и здоровый глаз, меня схватили за руки и за ноги и потащили. Я слышал, как эти твари хихикали, поднимая меня в воздух. А брат сказал: «Не беспокойся. Это совсем ненадолго!» Я не знал, что и думать, и не представлял, что окажусь здесь.

– Ты видел Мабри? – спросила Вэл. – Она что-нибудь говорила?

– Почти ничего. Ее тревожило что-то. Кто-то к ней приходил, и она из-за этого злилась.

– Нам нужно кое-что тебе рассказать, – начала Вэл.

Луис замер, сжав губы в узкую полоску.

– Что? – спросил он, и его голос прозвучал так тихо, что у Вэл защемило сердце.

– Мы считали, что пропал Дэйв. Он исчез. Кто-то притворился тобой.

– Так вы пришли сюда искать Дэйва?

– Мы пришли искать улики. Я считаю, что Мабри стоит за всеми смертями фейри.

Луис нахмурил брови.

– Погодите! Где мой брат? Он в беде?

Вэл покачала головой.

– Не думаю. Тот, кто притворился тобой, проводит время, трахая Лолли. Не думаю, что это актуально для фейри, но вот для Дэйва – определенно.

Луис вздрогнул, но промолчал.

– Нам надо торопиться, – напомнила Рут, гладя Вэл по голове и приминая пальцами щетину отрастающих волос. – Хотя та сучка и не может связать тебя волосами, это не значит, что нам стоит тут задерживаться.

– Правильно.

Вэл склонилась над Луисом, разглядывая косички, которые привязывали его к полу. Она попыталась их разорвать или развязать, но они оказались прочными, словно из стали.

– Мабри срезала их ножницами, – сказал Луис. – Эта гадина чуть скальп с меня не сняла.

– По-твоему, ножницы перерезали бы косички? – спросила Рут.

Вэл кивнула.

– У нее должна быть возможность снять собственные чары. Как ты думаешь, где могут быть ножницы?

– Не знаю, – ответил Луис. – Они к тому же могут выглядеть не как ножницы.

Вэл встала и вышла в гостиную, заглянула в фонтан, где мука успела раствориться, а потом прошла к горке.

– Ты ничего не видишь?

Рут вытащила один из ящиков и вывалила его содержимое на пол.

– Ничего.

Вэл заглянула в горку, снова обратив внимание на балерину: ее согнутые руки образовывали кольца, носки пуантов были кроваво-красного цвета. Засунув руку в шкафчик, Вэл взяла ее, продела пальцы в кольца и потянула. Ноги фигурки стали сдвигаться и раздвигаться, точь-в-точь как ножницы.

– Бери арфу, – сказала Вэл. – Я освобожу Луиса.

Перед самым рассветом они пробрались обратно через рощу и подошли по ветвящимся тропкам туда, где оставили Лолли и лжеЛуиса. При ходьбе струны арфы бренчали, но Рут приглушала звуки, крепко прижимая инструмент к груди. Подойдя ближе, Вэл, Рут и Луис увидели, что фальшивый Луис не спит.

Голос Лолли звучал пискляво и дрожал.

– Тут так холодно, а ты горишь в лихорадке!

Лже-Луис посмотрел на них. Его глаза почернели по краям, губы стали темными, а кожа белой, как бумага. Лицо, покрытое потом, казалось сделанным из пластика. Дрожащими пальцами он подносил сигарету к губам. Дым почему-то не выходил из его ноздрей.

– Дэйв! – сказал настоящий Луис. Его голос звучал ровно и бесстрастно, как у Вэл, когда она увидела свою мать с Томом. Лолли уставилась на Луиса, а потом – на его двойника.

– Что… что происходит?

– Ты не увидела разницы, правда? – спросил у Лолли фальшивый Луис.

Его лицо стало изменяться, черты медленно перестраивались, становясь чертами Дэйва. Но почерневшие глаза и губы и блеск на коже остались.

Она ахнула.

Он захохотал как сумасшедший и хрипло сказал:

– Ты даже не увидела разницы, а ведь никак не хотела дать мне шанс!

– Ах ты, дерьмо!

Лолли ударила Дэйва по щеке. А потом она била его еще и еще, звонко шлепая по рукам, которые он поднял, чтобы закрыться.

Луис схватил ее за руки, но Дэйв снова начал хохотать.

– Ты думала, что ты меня знаешь? Я – Хилятик Дэйв? Дэйв-Трусишка? Дэйв-Идиот? Дэйв, который нуждается в защите брата? Ни в чем я не нуждаюсь! – Он посмотрел Луису в лицо. – Ты такой умный, правильно? Такой умный, что даже ничего не понял! Так кто из нас дебил, а? У тебя найдется ученое словцо, чтобы сказать, какой ты тупица?

– Что ты сделал? – спросил Луис.

– Он заключил договор с Мабри, – ответила Вэл. – Так ведь?

Дэйв улыбнулся, но это больше походило на судорожную гримасу, словно губы растянулись слишком сильно. Когда он заговорил, Вэл могла видеть только черноту позади его зубов, словно смотрела в темный туннель.

– Ага, я заключил договор. Мне не нужно Зрение, чтобы увидеть, когда у меня есть что-то, что кому-то нужно. – Он утер лоб, и его глаза расширились еще сильнее. – Я хотел…

Внезапно Дейв рухнул, дергаясь в конвульсиях. Луис встал на колени рядом с ним и отвел ему со лба дреды, а потом резко отдернул Руку.

– Он слишком горячий. Будто кожа в огне.

– Это зелье, – сказала Вэл. – Дейв употреблял его чаще раза в день: приходилось принимать его постоянно, чтобы оставаться в этом облике.

– В кино людей с сумасшедшим жаром кладут в ванну со льдом, – предложила Рут.

– Да? Когда у них передозировка снадобьем фейри? – огрызнулась Лолли.

– Хватай его, – сказала Вэл. – Озеро достаточно холодное.

Луис просунул руки брату под мышки.

– Осторожнее. Тело у него очень горячее.

– Возьми мои перчатки, – предложила Рут, стянула их с рук и передала Вэл.

Поспешно надев перчатки, Вэл схватила Дэйва за щиколотки. Они были горячие, как кастрюля с кипятком. Девушка подняла ему ноги. Дэйв оказался легким, словно был внутри пустым.

Вдвоем они спустились по ступенькам и прошли по тропинке через рощу к воде. Горячее тело Дэйва обжигало кожу Вэл даже сквозь перчатки. Он крутился и извивался, словно боролся с какой-то невидимой силой. Вэл стискивала зубы и не выпускала его.

Луис вошел в воду, и Вэл последовала за ним. Леденящий холод сковал им ноги, а руки, наоборот, жгло огнем.

– Ладно, давай вниз, – сказал Луис. Они опустили Дэйва в воду. От его тела пошел пар. Вэл выпустила Дейва и направилась к берегу, но Луис продолжал держать брата, не давая его голове погрузиться в воду, словно священник, производящий крещение.

– Помогает? – окликнула их Рут. Луис кивнул, растирая лицо Дэйва. Вэл видела, что рука Луиса стала ярко-розовой, но не могла понять, обжегся он или замерз.

– Лучше, но его надо везти в больницу.

Лолли вошла в воду и уставилась на Дэйва.

– Ты, чертов дебил! – крикнула она. – Как можно быть таким идиотом? – Вид у нее вдруг стал растерянным. – Зачем он делал это ради меня?

– Ты не должна винить себя, – сказала Вэл. – Будь я на твоем месте, мне, наверное, хотелось бы его убить.

– Не могу понять, что я чувствую, – призналась Лолли.

– Вэл, – сказал Луис. – Нам надо пойти и попросить Равуса о помощи.

– Равуса? – переспросила Лолли.

– Он уже один раз спас ему жизнь, – ответил Луис.

Вэл представила лицо Равуса – замкнутое, с потемневшими от ярости глазами. Она вспомнила все, что знала о Мабри, и то, как платил Дэйв за ее помощь.

– Не знаю, захочет ли он это сделать сейчас.

– Я отвезу Дэйва в больницу, – предложила Лолли.

– Поезжай с ней, ладно? – попросила Вэл Рут. – Пожалуйста.

– Я? – Рут явно изумилась. – Да я его даже не знаю!

Вэл наклонилась к ней.

– Но я знаю тебя.

Рут возвела глаза к небу.

– Ладно. Но ты у меня в долгу. Ты должна мне месяц безмолвного служения.

– Я должна тебе даже год служения, – ответила Вэл и зашла в воду, чтобы помочь Луису поднять брата.

Они медленно добрались до улицы. Первое такси, которое они попытались остановить, начало тормозить, но, увидев Дэйва, шофер уехал, не разрешив Лолли открыть дверцу. Следующая машина остановилась, и водитель не обратил внимания на то, что две девушки сели на заднее сиденье, а Луис уложил корчащегося Дейва им на колени.

– Держи, – сказала Рут, передавая Вэл арфу.

– Мы о нем позаботимся, – пообещала Лолли.

– Я приеду, как только смогу.

Луис секунду колебался, прежде чем закрыть дверь.

Такси тронулось, и, пока оно отъезжало, Вэл смотрела на бледное лицо Рут сквозь заднее стекло и пыталась разобрать слова, которые она произносила.