Отважное сердце

Глава 16

Сотрясаясь на выбоинах разбитой дороги, фургоны медленно двигались по выжженной солнцем прерии. В безоблачном небе – ни ветерка. По мере приближения к ущелью напряжение, витавшее в воздухе, все больше сковывало каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, достаточного взрослого для того, чтобы осознавать всю грозящую им опасность.

Дерек целый день рыскал среди камней и расселин и не обнаружил никаких признаков индейцев, но это вовсе не означало, что можно расслабиться. Индейцы знали местность гораздо лучше, и если им хотелось остаться незамеченными, они без труда могли это проделать.

Томас Кэрриган до сих пор не вернулся. Когда переселенцы тронулись в путь, он отсутствовал уже более суток.

Джули сама управляла фургоном, и даже через толстые перчатки грубая кожа, из которой были сделаны вожжи, обжигала ей ладони. Дереку это не нравилось, но все мужчины были заняты, и Джули пришлось взять в руки вожжи.

Прежде чем отправиться в путь, они с Дереком немного повздорили.

– Неужели мы поедем, не дождавшись Томаса и Майлза? – возмутилась Джули.

Терпение Дерека лопнуло.

– Я уже объяснял тебе, да и всем прочим тоже, что мы не можем ждать. Наших припасов едва хватит до Таксона. Томас знает дорогу. Они должны догнать нас. В любом случае, Джули, выбора нет. – Он не стал упоминать о том, что Майлз мог уехать гораздо дальше, чем они предполагали.

Впереди черным провалом замаячил вход в ущелье. Вскоре оказалось, что и сам перевал выглядит достаточно мрачно. Даже если бы люди позабыли о том, что где-то там могут скрываться индейцы, они все равно были бы напуганы. По узкому проходу между отвесно вздымающимися каменными утесами скользили смутные тени. Среди обломков скал и нагромождений валунов кое-где пробивался хилый кустарник. Безумные завывания бьющегося о каменные стены ветра эхом разносились по ущелью, словно плач чьих-то не нашедших покоя душ.

Первый фургон вкатился в ущелье и скрылся из виду. Второй, которым правила жена Джаспера Дженкинса Эзма, последовал за ним. Джули была третьей. Но, не успев еще въехать в ущелье, она резко осадила лошадей: дорога впереди была завалена камнями.

– Мне не нравится запах.

Джули тут же повернулась и уставилась на Сюджин.

– Мне не нравится запах, – спокойно повторила та. – Пахнет… смертью.

Джули вздрогнула.

– Сюджин, пожалуйста. Нам еще ехать через этот перевал почти целый день. Он и так выглядит жутко – не стоит говорить, что здесь живут привидения.

Они осторожно двинулись вперед. Лошади и волы медленно брели по петляющему, продуваемому ветрами узкому коридору между высоких каменных стен. Единственным звуком, нарушавшим повисшую тишину, были заунывные завывания ветра.

Переселенцы не остановились на ленч, даже не напоили животных. Все это может подождать до того момента, как они закончат переход через ущелье и снова окажутся на равнине.

Время тянулось медленно. На ладонях у Джули образовались волдыри, и каждый раз, когда приходилось натягивать вожжи, она вздрагивала от боли.

Где-то около полудня ее навестил Дерек, и какое-то время они ехали рядом. За все время их знакомства она только раз видела его таким мрачным и сосредоточенным – когда «Ариана» прорывалась через блокаду янки около Уилмингтона. Лицо его было сурово и непроницаемо, челюсти крепко сжаты, глаза прищурены, весь он направлен на то, чтобы услышать, увидеть, ощутить малейший намек на какую бы то ни было опасность. Джули понимала, что сейчас он нуждается в Томасе как никогда, хотела посочувствовать ему, но вовремя подавила в себе этот порыв.

В конце концов тишину опять нарушила Сюджин.

– Пахнет смертью. Я нюхать смерть много раз и никогда не забывать этот запах…

Ее голос заглушил жуткий, пронзительный крик. Джули в испуге резко дернула за поводья и остановила лошадей. Крик рикошетом отлетел от скал, и через несколько секунд его многоголосое эхо заполнило все ущелье.

Из-за поворота показалась бегущая женщина. Это была Виолетта Кэллахэн. Она продолжала орать во весь голос и размахивать руками, лицо ее было перекошено от ужаса. Следом за ней, бледный как смерть, бежал ее муж Дотри.

– Мистер Кэрриган… он мертв!

Джули спрыгнула с фургона и побежала вперед.

– Не ходите туда, мисс Джули! – закричал кто-то. Джули не слышала. Она споткнулась, но удержалась на ногах и почти уже добежала до поворота, когда ее догнал Дерек. Он крепко прижал ее к себе, не давая повернуться. Но Джули все же сумела посмотреть через его плечо. То, что она увидела, заставило ее застыть от ужаса.

Томас висел вниз головой, привязанный веревкой то ли к скале, то ли к дереву – Джули не разглядела. Тело качалось из стороны в сторону под порывами ветра. Рот был широко открыт. В открытых глазах застыла предсмертная мука.

Из спины торчали вымазанные запекшейся кровью стрелы.

Кожа была содрана и порезана лентами. Сквозь рваные раны было видно его сердце.

Джули стошнило. Дерек заботливо поддерживал ее, затем проводил к фургону.

– Возьми вожжи, Сюджин, – приказал Дерек. – Как только я разгоню всех по фургонам, мы уберемся отсюда.

– Нет! – Джули выпрямилась и вырвала вожжи у индианки. – Я сама справлюсь. – Она не имеет права поддаваться ни слабости, ни страху. Время скорбеть придет позже, а сейчас нужно действовать.

Пока Дерек разгонял встревоженных и напуганных переселенцев, Элиза стремглав бросилась к повороту. Увидев изувеченное тело Томаса, она тут же лишилась чувств.

Дерек взял ее на руки и перенес в фургон Кэллахэнов. Затем, проявив чудеса ловкости, он взобрался по каменной стене на тридцатифутовую высоту и ухватил веревку, привязанную к ногам Томаса. Один взмах ножа, и веревка была перерезана. Дерек осторожно опустил тело на руки трех мужчин, прибежавших ему на помощь. Затем он закричал:

– Быстрее убираемся отсюда! Когда выедем на равнину, не останавливайтесь, пока я вас не догоню и не прикажу сделать это.

Он сел на коня и сделал знак, чтобы первый фургон трогался, затем поторопил замешкавшихся Кэллахэнов. Потом с тревогой посмотрел на Джули.

– С тобой все в порядке?

– Конечно.

Голос Джули звучал неестественно резко, но она уже поборола свой первоначальный ужас. Вдруг она в тревоге обернулась. Ей захотелось хотя бы увидеть фургон Бэскомбов, хотя, конечно, было бы гораздо спокойнее, если бы маленький Даррелл был с ней.

Сидящая рядом с ней Сюджин прошептала сквозь зубы:

– Чирикауа. Я знаю, это работа чирикауа… и Кочиза.

Джули ждала, пока тронется стоящий перед ней фургон. Но вот она дернула поводья, и колеса покатились, подпрыгивая на камнях. Они с Сюджин почти одновременно подняли головы и оглядели бесконечные каменные стены. Удастся ли им когда-нибудь выбраться из этого каменного мешка?

Наконец из ущелья вынырнул первый фургон, за ним второй, а затем и фургон Джули. Пыль, поднятая множеством бешено крутящихся колес, окутала садящееся солнце густой оранжевой пеленой. Один из фургонов вдруг выкатился из строя и двинулся к северу, в сторону гряды гор, которая казалась совсем близкой, но на самом деле находилась по крайней мере в десяти милях. Дерек поскакал вслед и повернул беглецов обратно, сурово выговорив им за истерию.

– Держите себя в руках, – орал он. – Догоняйте остальных и идите плотно один за другим. В этом наша единственная надежда!

Внезапно тишину прорезал резкий звенящий звук. Бобби Рэй Джитер изогнулся в седле и страшно закричал – стрела пронзила его точно между лопаток. Он мешком свалился на землю. Подъехав к нему, Дерек сразу же понял, что он мертв, и ускакал, выкрикивая команду составить фургоны в круг. Жена Бобби Рэя Сюзанна осадила лошадей и выскочила из фургона, снова и снова зовя мужа.

Дерек наклонился над ней, сгреб ее в охапку, схватил поводья ее лошадей и послал животных в галоп.

Он собрал фургоны вместе, и когда они образовали плотное кольцо, мужчины торопливо начали распрягать лошадей и сгонять их внутрь круга. Женщины вытащили ящики с оружием и закричали маленьким детям, чтобы они выбрались из фургонов и укрылись за бочками и коробками, которые дети постарше уже выбрасывали наружу.

Джули оставила лошадей на попечение Сюджин, а сама побежала в фургон за оружием. У нее было пять винтовок Генри 44-го калибра, конфискованных из тайника Эрлоу, и два армейских двухзарядных пистолета Старра.

В фургон озабоченно заглянул Дерек.

– Ты помнишь, как обращаться с оружием? – спросил он, ругая себя за то, что не поинтересовался этим раньше.

– С винтовками я справлюсь, но вот пистолеты…

– Положи оружие в ряд. Заряжай винтовки и подавай их сюда.

Он схватил ящик с патронами и толкнул его к ней, затем снова исчез.

Джули присоединилась к остальным женщинам, которые уже заняли свои места за мощной баррикадой из бочек и ящиков. Дерек велел им заряжать винтовки. Как только у кого-то из мужчин кончатся патроны, он будет бросать им свою винтовку и брать уже заряженную.

Джули побежала к Луэлле, чтобы взять у нее сына Майлза, которого та, как и собственного младенца, держала на руках. Дерек заорал во весь голос:

– Передайте малышей старшим детям. Женщины будут заниматься только винтовками!

Колби Бэскомб подбежал, чтобы передать своей жене несколько ружей, Джули спросила его, неужели индейцы осмелятся напасть на целую колонну? Колби мрачно кивнул:

– Капитан сказал, что еще в ущелье заметил двух краснокожих, которые наблюдали за нами со скал. Они могли перебить нас прямо там. Не понимаю, почему они этого не сделали.

– Сюджин знает почему.

Все, кто услышал эти слова, тут же повернулись и уставились на Сюджин. Она тихо сказала:

– Кочизу нравится пытать. Я слышала это много раз. Он ждет, когда наступит время. Он уверен, что победит нас, поэтому не спешит.

Захлебываясь от злости, Эстер Уэббер закричала:

– Можно было предвидеть, что ты будешь на их стороне! Почему же ты не бежишь к своим кровожадным дружкам? Наверное, это благодаря тебе они идут за нами.

Сюджин удивленно заморгала, не понимая, что Эстер имеет в виду. Но, подумав, терпеливо объяснила:

– Сюджин не чирикауа. Может быть, они возьмут меня как рабыню, а не убьют, но они идут не за мной. Как они могли узнать, что я здесь?

– Ты… может быть, ты давала им знаки… дымом, – кипятилась Эстер, понимая уже, что несет чушь.

– Эстер, пожалуйста, – обратилась к ней Джули. – У нас и так хватает дел.

Тут к ним подошел Дерек, и перебранка сразу же прекратилась. Он был без винтовки и на первый взгляд выглядел совершенно спокойным. Но Джули, которая знала его слишком хорошо, без труда различила в его темных глазах глубоко запрятанную искорку страха. Он молча оглядел женщин. Когда его взгляд остановился на Элизе, он раздраженно нахмурился. Затем он сделал знак Джули, и она отошла с ним в сторону, чтобы остальные не могли их услышать.

Приближался вечер. Далекие горы уже окрасил багрянец. Пустынная прерия, горы, закат солнца – все это выглядело слишком живописно, словно было вызвано к жизни кистью художника. Но это была отнюдь не картина. Это была арена смерти.

– Дело плохо, – сказал Дерек, охватывая взглядом жалкую пародию на крепость. Мужчины уже занимали свои позиции за бочками и остальным хламом, который только смогли отыскать. – Солнце садится. Они не станут нападать ночью. У них есть какое-то поверье по поводу того, что если их убьют в темноте, то их боги не смогут отыскать потом их души. Вот утром – другой разговор.

Джули прижалась к нему.

– Будем просто сидеть и дожидаться смерти? – горько спросила она.

Он легонько встряхнул ее.

– Не говори так. Мне и так несладко. Мы будем сражаться. Ты меня слышишь?

Она кивнула. Конечно. Когда понадобится, она будет храброй – ради него, ради Даррелла, ради самой себя. Но сейчас ее отвага куда-то испарилась.

– Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты позаботилась о Сюзанне Джитер. Бобби Рэя убили, и она своими глазами видела это. Дай ей глоток виски и попробуй успокоить. Сейчас у нас нет времени на слезы.

Нет времени на слезы. Эти слова эхом отозвались в голове Джули. И в самом деле, в ближайшие часы им будет не до рыданий… это время придет позже.

– А что с Майлзом? – через силу спросила Джули, боясь услышать ответ. – Есть какая-нибудь надежда на то, что он жив?

– Скорее всего это так. Должно быть, он выехал, как только стемнело, – на несколько часов раньше Томаса. Трудно сказать, где он сейчас, но я сердцем чувствую, что с ним все в порядке. – Дерек бросил на нее взгляд, в котором ясно читалась вся его любовь. – Я не дам тебе умереть. Ни тебе, ни ребенку. Уж как-нибудь вытащу вас отсюда.

Джули собралась что-то ответить, но ее слова заглушили звуки выстрелов. Они повернулись и увидели, что Дотри Кэллахэн, размахивая белым флагом, бежит в сторону от фургонов. На его бледном от страха лице застыла глупая, страдальческая улыбка. Дерек крикнул, чтобы он остановился, но Дотри продолжал бежать.

– Не останавливай его, Арнхардт, – закричал Колби Бэскомб, – Мы сдаемся. Лучше уж быть рабами у индейцев, чем потерять свои скальпы.

– Болваны! – Дерек побежал к фургонам. – Индейцам не нужны рабы, они…

Раздался пронзительный крик, и все в ужасе уставились на Дотри Кэллахэна, который пошатнулся и упал на спину – две стрелы пронзили ему грудь, одна из них попала прямо в сердце. Его жена попыталась было вырваться от удерживающих ее мужчин, но через миг без чувств рухнула наземь.

– Они наступают! – разнесся над оцепеневшей от страха толпой голос Дерека. – Мужчины, по местам! Женщины, спрячьтесь и готовьтесь заряжать ружья!

Вот так! Они не стали ждать до утра!

Джули перелезла через баррикаду к остальным женщинам, моля Бога о том, чтобы с Дарреллом ничего не случилось. Увидев Сюджин, которая, крепко прижимая к себе обоих младенцев, скрючилась за полуразвалившейся бочкой, она почувствовала волну облегчения.

Мужчины стали стрелять, и вскоре дело наладилось – пустые винтовки отбрасывались женщинам, заряженные передавались обратно. Индейцы, дико крича, окружали фургоны. Их стрелы лились дождем. Вот пролетела одна, затем другая. Джули пришла к выводу, что индейцев не меньше сотни… а в их колонне только одиннадцать мужчин, тринадцать женщин, несколько подростков и дети. Неужели совсем никаких шансов?

Внезапно зажженная стрела попала в тент одного из фургонов. Тут же вспыхнуло пламя. Кто-то поднялся и помчался в ту сторону. Джули узнала Фрэнка Тодди. Дерек крикнул, чтобы он лег на землю, но Фрэнк продолжал бежать, пока стрела не вонзилась ему в правый глаз и он с истошным криком не рухнул навзничь. Его тело еще долго дергалось в предсмертных судорогах, пока он наконец не затих.

На этот раз никто не остановился, все продолжали свою работу – необходимость поддерживать непрерывный огонь и перезаряжать винтовки отвлекала от ужаса происходящего. Если бы не это, они, наверное, уже давно бы сошли с ума от страха. Защищающиеся были обречены и понимали это.

– Они отступают! – вдруг закричал кто-то. – Они отходят в ущелье!

Марта Тодди перелезла через баррикаду, подбежала к мужу и упала возле него, зайдясь от рыданий. Подошел кто-то из мужчин и отвел ее в сторону, мягко приговаривая, что уже ничего не поделать. Пока капитан не скомандовал «отбой», все должны были оставаться в укрытии.

Убедившись, что индейцы ушли окончательно, Дерек повернулся и сделал знак рукой – можно вылезать. Оглядев людей, он поразился тому, какое отчаяние было написано на их лицах. С этими же самыми людьми он когда-то отправлялся из Джорджии. Как же давно это было! Кажется, прошла целая вечность. Тогда они были бодрыми и жизнерадостными. Теперь же, казалось, тот внутренний свет, которым озаряли их надежда и вера, погас окончательно. Дерек глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться и произнес:

– Будем ждать утра. Они ушли, потому что уже темно, а они не любят воевать ночью. С рассветом они вернутся, и тогда уж не остановятся, пока все мы не будем мертвы.

– Ну так, черт возьми, сделайте же что-нибудь! – выпалил Колби Бэскомб. – Мы же не можем просто сидеть и дожидаться, пока нас прикончат.

– Не можем, – спокойно ответил Дерек. – Сейчас ты соберешься и поскачешь на север, в форт Бауи, и вернешься оттуда с солдатами.

– Я? – испуганно переспросил Колби, отступая на несколько шагов и в страхе озираясь по сторонам. – Почему я? Они же схватят меня так же, как схватили Кэрригана. У меня жена, дети…

– У всех дети, Бэскомб, – холодно заметил Дерек. – Никому не хочется ехать, но кто-то же должен.

– Да? – со слезами на глазах жалобно промямлил Колби, забыв о мужской гордости. – Ну а что же вы, капитан? Кажется, благодаря вам мы оказались в этой заварухе, значит, именно вы и должны рискнуть своей задницей…

Другие мужчины согласно загудели. Дерек посмотрел на них, на каждого по очереди, затем сказал:

– Хорошо. Я поскачу, если вам и правда этого хочется, а вы тут сами разбирайтесь.

Вперед вышла Элиза Тэтчер:

– Нет! Вы не можете нас бросить! Вы – наша единственная надежда. – Она умоляюще протянула руки к окружающим. – Не дайте ему уехать. Если мы все же отобьемся, не останется никого, кто сможет вывести нас отсюда. Никого, кто бы знал дорогу.

– Она права, – согласился кто-то.

– Да, – раздался еще один голос. – Арнхардт нам нужен. Без него нам никак не обойтись.

– Давай, Бэскомб! – выкрикнул кто-то. – Не будь трусом!

Дерек жестом попросил тишины.

– Если он откажется, кто из вас будет добровольцем? – с вызовом крикнул он.

Воцарилась полная тишина. Но вот толпа заволновалась, расступилась, и из нее вышел высокий худой мальчуган и встал рядом с Дереком. Лонни Брюс Уэббер, двигая выступающим кадыком, со всей отвагой, на которую только был способен, заявил:

– Я поеду, капитан. Я хорошо держусь в седле, и у меня быстрая лошадь. Нарисуйте мне карту, покажите, как ехать, и я домчусь туда быстрее черта.

– Нет! Только не мой мальчик! – Эстер подбежала и схватила сына, но он вырвался.

– Я так решил, ма, – твердо сказал он, отстраняясь от нее. – Я здесь лучший наездник. Ты это знаешь. И у меня самая быстрая лошадь, чертовски быстрая. Я смогу это сделать.

– Опять ты ругаешься, – машинально посетовала она, затем повернулась и взглянула на Дерека полными слез глазами. – Не разрешайте ехать моему мальчику. Его же убьют. Вы не должны ему разрешить.

– Он поедет, – заявил отец Лонни Брюса. – Он сам так решил. И он прав, он хороший наездник… чертовски хороший. У него лучшие шансы, чем у кого бы то ни было. И я… я горжусь им!

Лонни Брюс тяжело сглотнул.

– Вы только подскажите мне, как ехать. Я отправлюсь прямо сейчас.

Дерек положил руку мальчугану на плечи, и они отошли в сторону. Эстер громко зарыдала, и муж повел ее в фургон, пытаясь успокоить.

Колби Бэскомб растворился в темноте, стыдясь смотреть в глаза остальным.

Почувствовав легкое прикосновение к своей руке, Джули повернулась и увидела Сюджин с младенцем на руках. Джули взяла ребенка, поцеловала его в лоб и внезапно спросила:

– Сюджин, ты ведь знаешь чирикауа. Есть ли какой-нибудь шанс, что они нас пощадят?

Сюджин покачала головой.

– Нет. Они придут на заре, и мы все умрем. Они никогда не берут пленных, даже детей. Женщин они убьют последними, после того как индейские воины используют их и заставят молить о смерти.

Джули так крепко прижала к себе ребенка, что он даже захныкал.

– Есть одна возможность, – произнесла индианка. Джули молча ждала, не смея дать волю надежде. Сюджин, казалось, в мгновение ока превратилась из молоденькой девушки в умудренную опытом, иссохшую старуху: черные глаза застыли, голова склонилась, словно она собрала все свои силы, чтобы сказать:

– Я пойду к ним и попрошу убежища. Они возьмут меня к себе, сделают рабыней. Так как с ними нет женщин, они будут брать меня. Не важно, что я ношу ребенка, они слишком голодны. Пока они будут делать это, ты и другие можете бежать. Это единственный маленький шанс.

Джули пришла в ужас.

– Нет! Я этого не допущу, и Дерек тоже.

– Это единственная возможность, – непреклонно сказала Сюджин. – Единственная возможность спрятаться и переждать, пока не придут солдаты. Это нужно сделать.

Подошел Дерек, и Джули все ему объяснила.

– Мы не будем таким образом покупать себе свободу, – сказал Дерек. – И больше ни слова об этом, Сюджин. Поняла?

Сюджин кивнула и отошла в сторону.

– Это… это такая смелость – то, что она предложила, – с трудом выговорила Джули, крепче прижимая к себе ребенка. Но Дерек уже думал о другом. Он отвел Джули в центр лагеря и крикнул, чтобы остальные тоже подошли к ним. Когда все были в сборе, он сказал:

– Ночью я уведу отсюда женщин и детей и где-нибудь спрячу их.

– Нет! – Из толпы вышла Сюзанна Джитер. Она встала перед Дереком и заявила: – Я не стану прятаться. Мой муж мертв, и я собираюсь стрелять в этих убийц, в этих кровожадных подонков до последнего вздоха, пока меня тоже не убьют. И мои дети тоже будут драться. Пока у меня есть силы нажимать на курок, я буду сражаться.

– Я тоже остаюсь, капитан, – слабым, безжизненным голосом сказала Луэлла Бэскомб. – Без моего старика мне все одно не жить. Лучше уж умереть вместе с ним.

– Я с ней согласна, – тихо сказала еще одна. – Мы собирались начать новую жизнь. А какая нам жизнь без наших мужчин? Я скажу так: если это конец, так примем его все вместе.

Тут все женщины согласно закивали, а мужчины принялись громко протестовать. Дерек смотрел на них, слушал, но наконец его терпение лопнуло, и он закричал:

– Глупые женщины! Если вы останетесь здесь, вы наверняка умрете. – Он подождал, пока до всех дойдет смысл его слов. – Даже если парень доберется до Бауи, солдаты скорее всего не поспеют вовремя: чирикауа нападут с первыми лучами солнца.

Он повернулся к Джули и приказал:

– Скажи им. Объясни, какие они дуры. Скажи, что ты не собираешься жертвовать собой и ребенком.

Джули ничего не ответила, и он повторил:

– Скажи же им, черт возьми!

Джули дотронулась до нежного пушка на голове малыша. О Господи, неужели Дерек не понимает, что она не сможет жить без него? Не сможет жить без его любви. Он же сам учил ее, что это единственное, ради чего стоит жить. Все ждали, что она ответит. Наконец дрожащим голосом она прошептала:

– Я не могу, Дерек. Не могу бросить тебя.

Дерек закрыл глаза и поморщился, словно от боли. Но что он мог ей на это ответить?

Чувствуя, что он в отчаянии, Джули спросила:

– А ты, Дерек, смог бы бросить меня умирать?

Он с такой силой сжал руки, что даже суставы побелели.

– Я бы бросился на эти поганые стрелы и умер вместо тебя. Но если бы ты была мертва, я умер бы вместе с тобой!

Джули услышала, как какая-то женщина всхлипнула. Но она даже не повернулась. Она была слишком взволнована словами Дерека, чтобы обращать внимание на окружающих.

– Ну так оставайтесь и умирайте! – в бешенстве бросил Дерек женщинам, повернулся и пошел прочь, дав возможность каждому по-своему провести свои последние часы.